Вдова

Так уж повелось, первого мая люди, наскучавшиеся за долгую зиму по работе на земле, тянулись в сад, открывали сезон. Наслаждались ярким солнцем, радовались встрече с друзьями.

Вот, и мои соседи пожилые супруги Шершневы при-шли. Оба небольшого роста, худенькие, темноволосые.
– Здравствуйте Борис Степанович и Матрена Егоровна, как ваше здоровье?
– Какое здоровье может быть у пенсионеров, – остано-вилась поговорить со мной Мотя, пока муж открывал дом.
– Так вы сейчас нигде не работаете?
– Как же, прирабатываем на временных работах. Борис у меня раньше работал в котельной слесарем. На пенсию-то проводили, а работать некому. Вот, и приняли на прежнюю должность временно. Я же в свое время работала на стройке штукатуром и моляром. Там работа тяжелая. Сейчас тоже временно прирабатываю, только уборщицей. Да нам на жизнь хватает, немного дочери и внучке помогаем. Вы, как зиму пережили? Не болели? Ну, и хорошо.

Борис тем временем открыл дом, и моя собеседница поспешила помогать мужу. Надо отметить, супруги Шерш-невы в работе были проворными. Они, как всегда, первыми заканчивали уборку территории своего участка. Далее заня-тие по уходу за растениями Мотя брала в свои руки. Борис занимался строительными работами. Делал яму, овощехра-нилище, выкладывая стенки кирпичом. Все мастерил свои-ми руками. В прошлом году отремонтировал дом, сложил из кирпича печь с выводом трубы на крышу. Одним словом, на все руки был мастером.

И все-таки у Шершневых была одна нехорошая черта: они были пьющие. Сегодня, когда солнце стало склоняться к вечеру, они устроились за сколоченным возле дома сто-лом. Сидели напротив друг друга. Перед ними стояла ка-стрюля с вареной, дымящейся паром горячей картошкой, бутылка водки. На тарелке лежали порезанные ломтики хлеба. Супруги выпивали, отдыхали. Как всегда, сидели ти-хо, разговаривая между собой, не досаждая соседям. Вы-пивка после работы по вечерам стала в семье традицией. Пили, правда, по не многу, но почти каждый день. Борис был доволен, считал, жизнь удалась. В минуты, когда настроение поднималось, он по-особому ухаживал за же-ной, ласкался к ней:
– Андрюха Матюхин жалуется, что его жена задолбала, называет ее врагом. Ты у меня не такая. Ценю.
– Ты видел, какой он бывает пьяный? Боже упаси, как свинья, – Мотя налила еще по рюмочке, положив на тарел-ку мужа кусочек хлеба на закуску. – Мы выпиваем по ма-ленько, для настроения, чтобы просто посидеть, поговорить по душам. Мне нравится. Ты у меня становишься такой ласковый.

Так вот и жили они. Больших претензий к жизни не имели. Выпьют, поговорят и в постель отдыхать до утра. Шли годы. Незаметно подкрадывалась старость. Как-то утром Борис шел на работу и вдруг его обогнала девочка первоклашка. «Это как так, какая-то девчушка, нагружен-ная тяжелым портфелем и мешком со сменной обувью, ме-ня обогнала», – возмутился мужчина и прибавил шаг. Но куда там, скоро устал и перешел на привычный шаг. Вече-ром рассказал о случившемся жене:
– Что это со мной творится? Я мужик и проиграл в скорости ребенку?

Мотя, мудрая женщина, рассудила просто по-своему:
– Они маленькие весь день бегают, не устают. А ты стареешь. Вот, сам заметил, ходить стал медленно. Недавно приметила, как ты шел по лестнице, на каждую ступеньку вставал осторожно, словно боясь промахнуться. Годы-то не обманешь. Старость это.

Однажды зимой, работая в котельной, Борис попал под вырвавшуюся из-под сломавшегося вентиля струю горячей воды. Пострадало лицо и руки. Ожог был сильный, увезли в больницу, в ожоговое отделение. Ослабленный болезнями организм не смог справиться, и Борис ушел из жизни. Надо ли говорить, какие испытания выпали на Мотю? Она запи-ла. Пила, вспоминала свою жизнь, плакала. Остановилась, когда обнаружила, что денег больше нет. Пошла на работу, постепенно втянулась в привычную жизнь.
***
Однажды июльским теплым вечером, она заглянула в пивной бар. Купила баночку пива, устроилась за столиком. К ней подошел молодой мужчина, лет сорока.
– Можно к вам присоединиться? Никого нет. Хоть бы поговорить.
– Давай, поговорим. Как тебя зовут-то? Я – Мотя.
– Миша, – представился незнакомец, выставляя свои банки с пивом на стол. Это был худощавый мужчина повы-ше Моти на целую голову. Одет небрежно, видно, живет без женского пригляда. Говорил мягким приятным голосом. 


Мотя слушала, изредка прикасаясь губами к банке с пивом. Не заметила, как расслабилась, стало приятно, на душе полегчало.
– Где же ты работаешь, – поинтересовалась Мотя.
– Нигде, нет у меня постоянной работы. Так, в мага-зине помогаю разгрузить машины с товаром, мне дают ку-сок хлеба.
– Как же так? Разве человек может жить без работы? С виду ты не больной, здоровый человек, – женщина своим умом пыталась понять услышанное. Она всю жизнь была занята полезным трудом. Государство бесплатно дало ей квартиру, трудовую пенсию. Она знала, что встречаются тунеядцы. Один из таких теперь перед ней. Что с ним де-лать? Уйти от него? Но он так красиво говорит, от его слов душа расплавилась, стало жалко. Захотелось поухаживать.
– Ты сегодня хоть ел? – спросила Мотя. – Пойдем ко мне домой, накормлю и поговорим.

Мотя жила в двухкомнатной квартире в пятиэтажной хрущевке. Мебель старая подстать хозяйке. Прошли на кух-ню. Мотя занялась готовкой еды. Быстро сварила картошку, порезала на блюдце свежие огурчики, выложив прямо на клеенку зеленый лук-перо. Откуда-то появилась распочатая бутылка водки. Хозяйка налила по стаканчику, остальное убрала обратно в шкаф. Стали есть, выпивать, разговари-вать по душам.

Вечером после семи часов Мотя предложила:
– Пойдешь со мной в сад, надо огурцы собрать и по-лить. Это не далеко. Пойдем пешком.
– Пойдем, – согласился гость.

Настоящий сад на яву, а не на картинке, Михаил уви-дел впервые. Сколько зелени, цветов, ягод и плодов! «Надо же, живут же люди», – с завистью смотрел и удивлялся. Кое где раздавались звуки, извлекаемые топором, пилой молот-ком. Кто-то занимался строительством. Другие полуобна-женные поливали грядки из шланга, кто-то ходил с лейкой. Так люди отдыхали и работали.
– Вот мой участок, – Мотя показала границы своих владений, затем открыла дом. – Походи, посмотри, сорви и попробуй ягоды. Только к соседям не заходи, скандала мне не надо.

Михаил стал знакомиться. В теплицах росли огурцы, помидоры, на грядках валялись кабачки, красовался лук. Радовали глаз спелые, налившиеся соком яблоки, вишни. «Ну и ну, если это все продать, то сколько бутылок водки можно купить», – у гостя от жадности заблестели глаза, предвкушая скорую добычу. Идея понравилась. На следу-ющий день снова придя в сад, Михаил предложил хозяйке:
– Мотя, давай я соберу ведерко яблок, да и сбегаю про-дам. Куплю бутылочку и на закуску может хватит.
 – Сходи, продай, – согласилась хозяйка, – все-равно яблоки падают, куда-то их надо девать.

Когда дело касалось выпивки, Миша был быстр. Через несколько минут он уже стоял с яблоками у студенческого общежития. Яблоки ярко-красные, душистые. Продал мгно-венно и сразу побежал в магазин. Вернулся к Моте в сад уже с бутылкой водки и булкой белого хлеба. Мотя, закон-чив полив, приготовила салат из огурцов, порезала хлеб, накрыв стол на улице. Выпивали, тихо разговаривали. Мотя вспомнила мужа, рассказывала, как они проводили время за этим же столом. Михаил поведал, как сидел в тюрьме, а по-сле освобождения не мог устроиться на работу. Так и остал-ся безработным. Старался угодить Моте во всем. Пока по-лучалось. Понял, около Моти он будет хотя бы сыт. Мотя приняла нового друга. Ночевали в садовом домике. Утром хозяйка ушла на работу, Михаил спал до обеда. Потом он собрал ведро яблок, отнес к общежитию, продал и снова купил бутылку водки и булку хлеба. Когда Мотя вернулась с работы, все было готово для продолжения выпивки. Хо-зяйка убрала бутылку со стола, заявив:
– Это к вечеру. Сейчас надо поработать. Дел-то ведь много. Пора делать заготовки на зиму: варить варенье, со-лить огурцы. Летом не сделаешь, что будешь есть зимой. Так что, давай перекусим и надо собрать черную смороди-ну, сделаю варенье.

Михаил спорить не стал, бутылка-то у него все равно есть. Но и работник из него оказался никудышный. Больше языком молол. Так он примостился жить около Моти. А че-рез неделю на садовом участке появился еще один тридцати пятилетний тунеядец, Вадимом звать. Теперь мужики уже вдвоем продавали урожай и не дожидаясь хозяйки выпива-ли. Благо закуска росла рядом. Ночевали в саду. Вадим ока-зался по характеру вороватым. Рано утром, крадучись у со-седей срезал цветы и унес продавать.

Сад загудел, возмущаясь воровством. Когда оба мужи-ка уже поддатые вернулись в сад, у дома, где они скрыва-лись, собралась разгневанная толпа. Садоводы вошли в дом. Вадим соскочил с кровати со словами:
– Не трогайте, я ухожу, – убежал из сада.

Михаил спал, не хотел просыпаться. Его подняли с кровати, ухватив под руки волоком потащили к калитке са-да и выбросили наружу. С тех пор они здесь не появлялись.


Вечером пришла Мотя. Председатель правления сада пришел к ней, предъявив недовольство людей. Мотя, в свою очередь, высказала свою обиду:
– У меня появился мужчина, и вы выгнали его с моего участка. Он же ничего чужого не брал. Этого Вадима, не знаю откуда он взялся, выгнали и ладно. Но зачем же гнать Мишу? Он хороший, ласковый.

Так, тогда садоводы не поняли Мотю, а она не поняла людей. А зимой Моти не стало. Осталась только память о трудолюбивой доброй женщине, которая любила выпить.