22 глава. Лёд и пламя. Моя любимая стихия

Глава 22
Вероника с нетерпением ждала, когда же, наконец, объявят результаты последнего экзамена. Её ладони вспотели, а школьная блузка промокла от пота и прилипла к спине.

Время выпускного неизбежно приближалось. Недавно она вместе с мамой и девочками гуляла по торговому центру в поисках вечернего платья. На удивление в этот раз к ним даже присоединилась мама Светы. Она оказалась очень обаятельной женщиной,  они с Анжелой явно нашли общий язык.

Света была похожа на маму. Те же длинные светлые волосы, те же глаза, фигура. Вот только характер у Дарьи Васильевны был явно мягче и покладистей, чем у её дочери.

После похода по магазинам женщины предложили зайти в кафе, чтобы вместе пообедать.

- После выпускного  я планировала взять небольшой отпуск и отправиться со Светочкой на Филиппины, - произнесла Дарья с учтивой улыбкой, обращаясь к Анжеле, - я думала, что Катюша и Ника могут отправиться в путешествие с нами. А может, отправимся все вместе, девочками, что скажите?

Анжела нервно хохотнула:

- Спасибо за предложение!  Обязательно подумаю над ним…

В тот день, когда они всем классом праздновали последний звонок у Семёна, Вероника осталась ночевать у него дома вместе со Светой и Катей. Собственно в ту ночь они так хорошо погуляли, что по итогу Семёну пришлось превратить свой дом в общежитие.

Вероника вместе с подругами легла спать в её комнате. Кровать там была такая большая, что места без проблем хватило на всех троих.  Дима после своего первого сольного концерта завалился спать в комнате Семёна, а Рома, Саша и Сергей спали где-то на третьем этаже. И в тот момент Ника очень хотела видеть выражение лица Стаса, когда он закончил с работой и увидел всё это безобразие.   

Большая часть их класса всё-таки разъехалась по домам, но были и такие, кто оставался спать даже лежа на полу. Филипп, например, забронировал на ночь широкий диван в гостиной на втором этаже.

Ника не следила специально ни за кем из одноклассников, но конкретно за Лизу и Кирилла знала точно, что они уединились в одной из пустых комнат в доме Семёна и пробыли там до самого утра. Почему-то думая, что эти двое могут в конечном итоге остаться вместе, Вероника мысленно  улыбалась. Кирилл был одинок, а Лиза жаждала любви, поэтому и бесилась.

- Ой, девочки, это определенно лучшая кровать из всех, на которых мне когда-то доводилось спать! – ещё потягиваясь, призналась Катя.

Они впервые спали на кровати втроём, до этого Нике приходилось делиться жилплощадью разве что со Светой.

- Ты ещё кровать в спальне Семёна не видела! – хихикнула Ника, перетягивая одеяло на свою сторону.

- Ах, значит, на его кровати тебе понравилось спать больше, чем на этой?! -  коварно заулыбалась неугомонная бестия, спрыгивая с кровати.

- Я этого не говорила!

Света простонала во сне и перевернулась на другой бок. Через несколько минут девушки вместе принялись будить её  и стягивать подругу с кровати.

- Эй, вы! Дайте ещё немного поспать!

- Признавайся, вы вчера помирились с Сашей?! Я видела, как вы уходили поговорить?! – выпалила Ника, подгибая под себя ноги.

- Нет. – Сухо ответила Света, сонно потирая глаза. – Мы не помирились. И никогда не помиримся. Точка!

Ника и Катя удивлённо переглянулись:

- Он хоть прощение у тебя припросил?

Света устало закатила глаза:

- Именно это он и сделал. Но я его не простила…

Катя прочистила горло:

- Ты всерьёз влюбилась в нашего Диму?

Света молчала почти целую минуту, как будто действительно обдумывала этот вопрос:

- Нет.

- Тогда в чем дело?

Света вздохнула:

- Я уже говорила. Всё слишком серьёзно в этот раз.  Он извинился и даже признался мне в любви, но я больше не в силах поверить ему на слово. Одним только извинением невозможно склеить разбитую вещь, а моё сердце было разбито. Не единожды.

Вероника поймала себя на мысли,  что до этого даже не задумывалась над тем, как тяжело на самом деле Светлане было пережить предательство Острова. Да, она даже не была рядом с подругой в этот момент. Она была в больнице и все поддерживали её, в то время как за проблемы Светланы все успешно забыли, посчитав их не значительными.

Когда все разъезжались из дома Меньшиковых, Вероника забрала из своей временной комнаты все свои вещи, мысленно попрощавшись с этим местом. Однако уезжать она не спешила, как будто нарочно оттягивала этот момент. Она приняла душ, переоделась, заправила постель и в сотый раз решила проверить, все ли собрала. К тому моменту все корме неё и девочек уже уехали, они остались последними.
 
Девчонки спустились вниз и уже давно ожидали машину, поэтому, когда в дверь постучали, Ника решила, что сейчас дверь откроется, и на пороге появится Семён, но к её глубочайшему удивлению там стоял Стас. Это была их первая такая встреча за последние несколько недель. Он сам пришел к ней, и выглядел  угрюмым, а лицо, как ей показалось, было бледнее обычного, как будто вся краска сошла с лица.

На нём была просто черная майка и брюки. От одной только мысли, что у Стаса в гардеробе было ещё что-то помимо однообразных костюмов, Вероника лишилась дара речи.

Уставившись на него во все глаза, девушка внезапно почувствовала себя очень глупо.

- Вы вчера шумно погуляли. Всех моих  соседей перепугали. Они давно не слышали столько шума из нашего двора, подумали что, что-то случилось. Даже свои дни рождения Семён справляет намного тише   - он хмыкнул, словно они были старыми приятелями или членами одной дружной семьи, что мягко говоря, сбивало с толку Веронику ещё больше, - Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Голова не болит?

Пока она думала над ответом, он не спеша зашел  в её комнату, держа в руках какую-ту коробочку, остановился у столика и налил себе в стакан из графина воды.

- С чего вдруг такая забота? – она, наконец, пришла в себя и повернулась к нему лицом, - Или Вам поговорить больше не с кем?!

Она прижала палец к подбородку, делая вид, что раздумывает над ответом:

- Ах, да! Ваш единственный сын – Семён с Вами не разговаривает!

Её фраза явно задела мужчину, но он сделал вид, что пропустил замечание мимо ушей:

- Почему ты не спустилась на завтрак? Все ели кроме тебя…

Так, а вот это уже не смешно!

Он говорил это так, словно не было в их жизни никаких разногласий, ничего не обычного, споров и того долбаного соглашения. Словно она не собирала сейчас все свои вещи, чтобы уехать из этого дома раз и навсегда.

- Не хотела лишний раз Вас обременять! – без всяких на то сомнений выпалила девушка, - Ты ведь только этого и ждешь, да?! Чтобы я поскорее уехала и больше не попадалась на глаза!

Стас перевел на неё удивленный взгляд и замер. Да! Она вот так просто сама перешла с ним на «ты» без всяких формальностей.

- Если бы я хотел, чтобы ты не попадалась мне на глаза, я бы велел вывести тебя из своего дома ещё вчера, - хмыкнул он, проходя мимо неё, и в этот раз присел на заправленную кровать.

Вероника прищурилась. Она не понимала, что этот человек от неё хочет.

- Ты зашел попрощаться?

Он молчал, затем снова перебил её встречным вопросом:

- Твоя мама спрашивала обо мне?

Ах, вот оно что!

- Нет.

- И что, даже не вспоминала?

Вероника картинно закатила глаза и покачала головой:

- С некоторых пор ты у нас - запретная тема. Вероятно, она сильно обиделась. Даже не буду спрашивать, что у вас там произошло…

Её взгляд снова привлекла коробочка на столе. Она была маленькой, картонной, но очень красивой.

- Что это? – она кивнула в сторону предмета на столе.

- Это тебе подарок на выпускной!

И снова этот беспечный тон. Он говорил так, словно делал ей одолжение. Вероника разозлилась, взяла свои вещи и направилась к выходу.

- Оставьте все свои подарки себе! Мне от Вас ничего не надо!

 Выбегая из комнаты, она снова услышала этот многозначительный смешок, а подарок всё-таки получила. Оказывается, ей подбросил его Борис, когда помогал грузить вещи в машину. Вероника открыла коробку уже дома и к своему удивлению обнаружила там одну из его любимых фарфоровых статуэток. Того самого огнедышащего дракона, вернее одного из них.  Они  стояли на комоде в её комнате в тот день, когда девушка впервые осталась ночевать в их поместье. Вероника помнила, как рассматривала их. 

Она не знала, что бы мог означать такой подарок.  Эти драконы всё ещё ассоциировались у неё со Стасом.  Но взглянув на статуэтку ещё раз, Ника отчего-то улыбнулась. 

С тех пор прошло уже около трёх недель. Всё это время Ника не говорила ни с Семёном, ни со Стасом. Дни выдались напряженными, не простыми. Они сдали ещё три экзамена и прошли аттестацию.

Девушка подняла голову и вынырнула из своих мыслей, когда классная руководительница вскрыла конверт и начала оглашать результаты экзамена. К счастью Вероника набрала приемлемое количество баллов по истории, необходимые для поступления в нужный ВУЗ. По литературе было чуть больше, по алгебре и русскому языку чуть меньше, но в общей сложности, этого было вполне достаточно. 

- Мои дорогие дети, я вас поздравляю с успешной сдачей экзаменов! Теперь у нас с вами остался лишь последний шаг – выпускной, который состоится уже на этих выходных!

Вероника на машинально нашла глазами Семёна и в тот же момент столкнулась с его непроницаемым взглядом. Он сидел на своём прежнем месте рядом с Димой и с тоской слушал учителя. Для них двоих время, проведенное вместе, заканчивалось, так толком и не сумев начаться. Выпускной означал лишь одно. Что они больше друг друга не увидят. Возможно, даже никогда.

Но глядя на него сейчас, Ника отчетливо могла сказать, что не жалела.

Я не жалею, о проведенном времени с ним. Не жалею, что пришла к Стасу и заключила с ним  сделку пусть и ценою собственных слёз и унижений. У меня останутся в памяти прекрасные мгновения, проведенные вместе с Семёном, и я не променяю их ни на что на свете! 

Празднование выпускного и церемонию вручения дипломов  было решено проводить в одном из клубов Стаса. Стас сам это предложил и вызвался взять всю организацию празднования на себя. Сам клуб был недалеко от  Набережной, и он был не таким, каким его себе представляла Ника. Это было не полуподвальное помещение, а обычный многоэтажный дом с панорамным видом на Санкт-Петербург. Вернее то, что он был с панорамным видом, Ника поняла, как только поднялась на тринадцатый этаж.  Как оказалось, весь этот этаж принадлежал Стасу, и всю площадь на этом этаже занимал его клуб.

Здесь было очень много места для танцев, специально приглашенные музыканты, ведущий вечера, барная стойка с внушительным ассортиментом коктейлей и небольшие столики, расположенные вдоль стен.

К всеобщему удивлению на это мероприятие было приглашено очень много людей.  Помимо родителей выпускников и учителей здесь были журналисты, известные певцы и шоумены из самой столицы.  Судя по надменным рожам и дорогим костюмам с золотыми запонками, в зале присутствовали друзья Стаса. И что самое главное в клубе было очень много охраны. Ника замечала людей Стаса везде, как на входе, так и внутри. Это показалось ей таким подозрительным и странным, что создалось впечатление, словно он действительно боялся чего-то или … кого-то.

В центре зала, словно конфетти из блесток, бурлила целая толпа учеников в ярких нарядах. Вероника в сотый раз оглядела толпу , наконец, заметила и его. Семён   был как всегда безупречен в черном костюме и черной рубашке без галстука. Две верхние пуговицы на его рубашке были расстёгнуты, демонстрируя бледные ключицы, а ботинки из дорогой кожи были начищены до блеска.

Рядом с ним стояли Дима и Саша, и их костюмы были на удивление белоснежными, как две полные противоположности Семёну. Хотя это было не так, но близко к истине.

Под руку с Ромой блистала Катя в своем элегантном нежно-розовом сарафане. Кирилл и Филипп стояли немного левее от них, а рядом красовалась Лиза в тонком  шелковом платье бежевого цвета с глубоким вырезом декольте.  Её локоны аккуратными завитками были собраны у затылка, а из украшений были только массивные сережки, которые сразу бросались в глаза.

Вероника поднялась на нужный этаж вместе со своими родителями и сразу почувствовала, как огромный ком волнения подступил к горлу.

- Ты иди пока к ребятам, милая, а мы пообщаемся с вашим директором, - произнесла Анжела с улыбкой и погладила дочку по спине.

С  этими словами её мама ушла, кажется, забирая с собой весь воздух. Папа наклонился, нежно поцеловал дочку в висок и последовал примеру бывшей жены.

Вероника разгладила руками платье, глубоко вдохнула и вышла из тени. В отличие от  всех остальных её платье сильно выделялось по цвету. Вместо стандартного цветного наряда она выбрала короткое черное платье, которое идеально подчеркивало каждый изгиб её фигуры. Оно было простым, без всяких рюшек или других дополнительных элементов. Только небольшой вырез на груди и две тонкие бретельки. Но это  не всё, поверх короткого черного платья был накинут второй, более легкий, почти невесомый  слой из фатиновой ткани, длина которого доходила до самого пола. Сам фатин украшали маленькие серебристые стразы похожие на капельки росы после дождя. При освещении они переливались всеми цветами радуги. И это выглядело красиво. Очень красиво.

Когда девушки выбирали себе платья, Вероника сразу остановила свой выбор именно на нем, хотя мама без особого энтузиазма поддержала её идею.

Её образ дополняли черные босоножки на высоком каблуке и уже знакомая всем изумрудная подвеска на шее, а как бонус новые сережки с изумрудными камушками в подарок от папы в честь окончания школы.

Она шла мимо столиков, не отрывая взгляда от самого потрясающего парня в этой комнате, и когда до него оставалось всего несколько шагов их глаза встретились. При этом он не улыбался, не хмурился и даже не выглядел удивленным как все остальные. Он просто стоял и смотрел на неё, наверное, впервые так откровенно и долго с тех пор, как прозвенел последний звонок.

Сейчас они отлично подходили друг к другу, как одна сторона темной медали. Они были двумя безумцами, осмелившимися прийти на самое яркое событие года, да что там года, всех школьных лет, во всем черном. И это так подходило под внутренние состояние её души, что казалось до невозможности правильным.

И это был его любимый цвет…

Катя, заметив ее, восторженно улыбнулась, а Дима и Саша в изумление открыли рот.

- Ты потрясающе выглядишь! – произнес Саша, как только она остановилась напротив него.

- На мой взгляд – это преступление! – невозмутимо отозвался Дима, оглядывая её с ног до головы, - Незаконно иметь такие красивые ноги, и уж тем более нельзя быть такой потрясной!

- Это ещё почему?! – шикнула в недоумении Катя.

Дима закатил глаза с таким видом, словно ему приходится объяснять очевидную истину:

- Потому что всякий, кто положит на эту куколку сегодня глаз, пригласит на танец или просто задержит на ней взгляд  дольше, чем на три секунды, автоматически купит себе билет на тот свет! -  он покосился в сторону Семёна и похлопал друга по плечам, - А с таким нарядом чувствую, тут будет жестокое побоище! Кстати, я правильно понимаю, что, судя по вашим нарядам, вы заранее приготовились к чьим-то похоронам?

Вероника усмехнулась и отвела взгляд в сторону, а все остальные  легко разразились заливистым смехом. Даже Семён впервые за вечер снял свою безликую маску и улыбнулся. 

- Да! И начнем мы с тебя, - буркнул Семён.

Ещё до того, как в зале появилась Света, Саша предупредил, что отлучится ненадолго и ушел. Светлана выглядела как модель, сошедшая с обложки журнала. Её  платье было фасона «бэби долл», смешивающее в себе элементы былого детства и женственности. Платье с высокой талии пурпурного цвета с короткой расклешённой юбкой.

Оно подходило к  цвету её волос и великолепно сочеталось с небесно-голубыми глазами.

Света быстро нашла друзей в толпе и сразу взяла под руку Диму. Парень прошелся довольным взглядом по внешнему виду девушки, а затем обернулся к Семёну, забавно поиграв бровями:

- Кажется, я сорвал джекпот!

- Ага, я бы сказал «Barbie Girl» - невозмутимо фыркнул Меньшиков.

К тому времени на сцену уже вышел ведущий, приветствуя всех гостей своей которой речью. Вероника периодически находила глазами Стаса. Он казался напряженным, и всё время выискивал кого-то в толпе. Чаще всего его взгляд останавливался на Семёне, реже на ней или на Анжеле. Её мама делала всё лишь бы не встречаться с ним. Видимо все ещё не могла простить его за произошедшее, и Вероника её понимала. С таким мужчиной как Стас, сложно строить серьёзные отношения.

- Давайте займем свободный столик, пока они ещё есть, - предложила Света, и все дружно последовали за ней.

Столики для выпускников были выделены у самой сцены, и им повезло разместиться всем за одним из них.  Вероника провела рукой по льняной скатерти и сделала тяжелый вдох. Этот день должен её радовать. Должен!

На сцене появилась Анастасия Ивановна и поприветствовала всех собравшихся гостей. Мягко улыбнувшись своим ученикам, она сообщила, что вручение диплом состоится через двадцать минут,  а пока все гости могут наслаждаться музыкой и закусками.

Её родители в этот момент стояли неподалеку от сцены с другими родителями учеников и пили шампанское. Официанты в униформе порхали по залу с подносами в руках и то и дело предлагали гостям разнообразную выпивку или закуски.

Саши в зале все ещё не было. От этого было немного не спокойно.

Но не пропустит же он церемонию вручения дипломов, в конце концов?!

- Красиво платье, - улыбнулась Лиза, присев на свободное место справа от Ники.

Вероника кивнула:

- Спасибо. У тебя тоже.

Лиза с интересом оглядела толпу. На её бледных щеках виднелся легкий румянец, а губная помада была немного размазана на припухших губах. Вероника молча вынула из сумочки салфетку и протянула её однокласснице.

- Я вижу у вас с Кириллом все серьезно?

С помощью небольшого зеркальца и губной помады Лиза вернула губам их прежний, насыщенный темно-бордовый цвет.

- Кирилл не плохой парень, - тихо добавила Ника, - я думаю, он тот, кто будет ценить тебя и относиться к тебе по достоинству. 

Лиза моргнула, переведя, наконец, на неё взгляд.

- Спасибо. Он сказал, что я ему нравлюсь, и … я ему верю. Хочу верить…

Вероника протянула руку и легонько сжала ладонь Лизы в своей:

- Ты красивая, гордая и независимая! Тебе не обязательно всю жизнь гонятся за тем, что неуловимо, слушать того, кто тебя не слышит, пытаться привлечь внимание того, кто тебя не замечает. Ты достойна большего, Лиза. Достойно того, чтобы тебя любили  по-настоящему. Иначе никакого здоровья не хватит, если будешь и дальше слушать таких придурков, как Макс. Нужно учиться самоуважению. И не позволять никому распоряжаться твоей жизнью. – Вероника сделала паузу и взглянула на Семёна. – Самоуважение и есть основа нравственного здоровья.

Лиза медленно кивнула и сжала её ладонь в ответ. В этот момент Нике даже показалось, что она снова видела раскаянье в её темных глазах. 

Потом подошел Кирилл и, приветливо улыбнувшись, увел Лизу к своему столику.  Катя тихо хихикнула, проследив за ними, а Света понимающе улыбнулась.

- Дорогие выпускники, минуточку внимания! - Анастасия Ивановна продемонстрировала всем стопку новеньких дипломов, перевязанных красной лентой, и под аплодисменты разрезала ленту небольшими ножницами, - По традиции начнём с тех, кто претендует на красный диплом.

Директриса сделала паузу и прочистила горло:

- Лаврова Вероника Владимировна!

Когда девушка услышала своё имя, сердце гулко забилось в груди, а ноги, словно стали ватными. Она поднялась и медленно направилась прямиком к сцене, пока все остальные громко свистели и аплодировали ей в след.

В глазах Анжелы стояли  слёзы, но она улыбалась. И это было так странно чувствовать, как часть твоей жизни подходит к концу. И надо сказать, что весьма не маленькая часть…

А потом Вероника перевела взгляд на Стаса и поняла ещё одну немало важную вещь.  Во-первых, он всё ещё нервничал и вел себя подозрительно, что уже ему не свойственно, а во-вторых с ним постоянно разговаривали люди из его охраны. Не напрямую, а через наушник, что незаметно торчал у него в ухе, как собственно и у всех остальных охранников.

А значит, ей не показалось, здесь действительно что-то не так.

***

Стас сделал ещё один глоток выдержанного виски и по инерции затянул удавку в виде галстука на своей шее ещё туже. Чертова привычка преследовала его годами. Он нервничал. Сильно. Только его страхи  были  вызваны не глупыми переживаниями на счет выпускного, нет, этот вечер в целом его мало волновал. Но то, что могло произойти здесь и сейчас пугало его очень сильно. 

Стас ещё раз сжал в кулаке маленькую корочку и нашел глазами сына. Ещё до того, как все разместились за столиками,  Семён стоял в окружении друзей в центре зала. Эту коробочку Стас приготовил для него, как подарок в честь окончания школы, а ещё записку, вложенную в неё.

В записке он написал сыну всё то, что никогда не осмелился бы сказать глядя в лицо. Да что там сказать, до недавних пор этого Стас упорно не хотел даже  признавать. 

Его сын был прав. Он трус. И всегда немного им был. Наверное, поэтому их пути с Володей и разошли в разные стороны. Стас сегодня видел и его, но не осмелился даже подойти.

А если бы и подошел, то что бы я ему сказал?! Невозможно возобновить былое общение! Слишком много воды утекло. Мы изменились. Я стал другим и Володя тоже…

Но он испытывал теплые чувства к его дочери. Это факт!

А ещё конкретно запал на его бывшую жену…

Стас даже сам с себя усмехнулся, когда подумал об этом. Было нечто сюрреалистичное в его поступках. Он  пошел на поводу у девчонки, заключив с ней сделку, лишь для того, чтобы взять под контроль их положение, а в результате сам оказался заложником того самого положения. 

Недавно он своими собственными глазами видел, как дети веселись у них дома в саду, и это фактически раздавило в лепешку его сердце.

Сын сказал, что он не умеет любить, но это не так. Он просто не всегда показывал это. Стас любил сына, любил бизнес, любил деньги, любил спорт … и женщин. В частности деньги, женщин и то, что он мог делать с этими женщинами  в постели. И это, по его мнению, было нормально. 

Да, он уделял мало внимания воспитанию сына, но это не означало, что он не заботился о нём в целом с рождения, не любил. Семён не просто его наследник. Он его собственное воплощение.  Все то, что у него осталось в этой жизни. И так было всегда. Просто Стас привык воспитывать своего сына так, как его самого когда-то воспитывал его отец. Жестко. Требовательно. Холоднокровно.

Но всегда любил. А теперь в списке выше перечисленного появилась ещё и одна взбалмошная девица. А может даже две…

За этот год он умудрился полюбить девчонку, как собственную дочь, а её сумасшедшую мамашу страстно желал заполучить, как не желал ещё не одну женщину в мире. Ему иногда казалось, что он был одержим этой мыслью.

Но с Анжелой у Стаса не могло быть и шанса на нечто большее, пока между Семёном и Вероникой стояла эта непреодолимая стена, которую он сам же и воздвигнул.  Замкнутый круг.

Чтоб её!
Он мог бы позволить начать детям беспрепятственно общаться, а сам тем временем попытался бы затащить Анжелу в постель. Но есть  небольшая загвоздка. Если позволить детям встречаться то, в результате он мог потерять свои деньги.  Много денег. А ещё мог с легкостью потерять одного из детей. А вот этого Стас допустить ни как не мог. Наверное, поэтому он сейчас стоял посреди зала в окружении выпускников и как параноик озирался по сторонам. 

А все потому, что на днях он решился и позвонил Джорджу с целью отменить свадьбу. И не потому, что на кону стояли его собственные отношения с Анжелой, а потому что в тот момент, когда он смотрел через окно на танцующих в саду детей, он понял, что не может вставать между ними. Да собственно и никто не может!

Он запретил им быть вместе, выдвинул условия, предпринял для этого все меры, а они все равно тянулись друг к другу как два магнитных полюса. И тот взгляд, с которым Семён смотрел на девушку, говорил о многом.  Например, о том что, несмотря на расстояние и разницу полюсов, их притяжение будет только расти.
 
Его сын ещё никогда и ни с кем не выглядел таким беззаботным и счастливым. Он никогда не приглашал в дом так много людей, никогда не заводил так много близких друзей. С ней его душевные раны затягивались, и он определенно больше не был так одинок, как в первые годы после смерти матери. Лишать его всего этого: свободы выбора, жизни, любви, Вероники, было практически преступлением.   

Стас и так чувствовал на себе вину за смерть его матери. Да, он никогда не любил эту женщину, но видеть опустошение в глазах сына, вызванное её смертью, слышать его оскорбления, было в сто раз тяжелее, чем нести на себе груз ответственности за её смерть. 
 
И когда он пришел к единственному верному решению в своей жизни, то, наконец, отважился на этот самый телефонный звонок:

- Здравствуй, Стас! Рад тебя слышать! – прохрипел в трубку Джордж, - Какие-то проблемы? Ты по поводу свадьбы звонишь?

Стас сделал глубокий вдох, чувствуя, что сам волнуется как школьник:

- Нет. Никаких проблем, Джордж. Звоню сказать, что свадьбы не будет. Я расторгаю нашу сделку.

Последовала долгая пауза. Затем Джордж прокашлялся и переспросил, так словно мог не правильно его понять. Его голос в одночасье стал не таким уж приветливым и добродушным.

- Ты хорошо подумал, принимая такое решение? – прозвучал его надменный голос в трубке.

Стас моргнул, отчетливо представляя перед собой глаза Анжелы и те моменты, когда она бывала у него дома в поместье. Её смех. Да, он не раз поступал по отношению к ней как полный кретин, но ещё никогда прежде его не терзали муки совести так сильно, как сейчас.   
- Это моё окончательное слово! – как можно равнодушней протянул Стас.

- Твое решение очень расстроит мою дочь! – как бы, между прочим, бросил аргумент Джордж, -  а я очень не люблю, когда она расстраивается…

- Я могу тебя понять. Моё решение продиктовано теми же соображениями. Мой сын любит другую девушку, я не могу препятствовать его счастью.

Джордж хмыкнул:

- Пусть будет по-твоему. Я помню, что у твоего сына скоро выпускной. Передавай ему от меня огромный привет и поздравления. Пусть будет счастлив и здоров. Ведь здоровье в нашей жизни сейчас бесценно…

С этими словами Джордж прервал звонок, а Стас остался стоять, ещё минуту прокручивая скрытую угрозу у себя в голове. Джордж никого не прощает. Он никого не щадит. А когда Джордж желает кому-нибудь здоровья это очень, очень плохой знак. Это значит, что этому человеку в ближайшее время оно сильно понадобится. И этим человеком был его сын.

И именно поэтому Стас собрал в этом зале всех своих людей.

Поэтому  он подключил всю свою охрану. 

Человек Джорджа наверняка уже где-то здесь. А если он ещё не появился, то появится  позже. Обязательно. Ведь где как не на выпускном, когда соберется вся богема высшего общества, он мог нанести свой сокрушительный  удар?!

Стас приказал проверить списки всех гостей, обслуживающего персонала и даже поваров на кухне. Велел никого из посторонних не впускать, каждого кто ведет себя подозрительно выводить прямиком из зала и обо всем сразу докладывать ему лично.

Перед началом банкета Стас приказал проверить каждый уголок своего клуба, чтобы даже ни одна мышь не проскочила. Пока ничего не нашли, но Стас и не думал расслабляться. Видео с камер наблюдений тщательно просматривались на мониторах, а все записи сохранялись на жесткий диск.

Семёну Стас не стал ничего говорить о своем решении, пока не уладит все свои дела.  Да и не было для этого подходящего момента. Зато написал обо всем в письме, в котором объяснил все и попросил прощения, а само письмо вложил в подарочную коробку.

В очередной раз, отыскав глазами сына, Стас приблизился к нему и попросил уделить отцу пару минут его внимания.

Семён окинул его равнодушным взглядом и терпеливо выслушал  короткую напутственную речь. Когда Стас протягивал ему подарочную коробку, то очень надеялся, что сын откроет её прямо сейчас, но тот лишь отстраненно кивнул и сунул её во внутренний карман пиджака.

Ну,  хотя бы не выбросил в ближайшее ведро…

Сын больше не смотрел на него с гордостью, с уважением и восхищением, как это было в далеком прошлом. Более того, Стас догадывался, что сын уже давно его призирает. Иногда Семён даже делал это в открытую. И возможно, именно это послужило ещё одним аргументом  в пользу того, чтобы отменить эту идиотскую свадьбу. Чтобы вернуть хоть крохотную часть уважения собственного сына. 

Может, после сорока люди становятся сентиментальнее?!

Взгляд мужчины привлекла фигура Анжела. Она была прекрасна  в тёмно-зелёном струящемся до пола платье.
 
Стас злился на то, что она его оттолкнула. Злился на себя за то, что позволил ей уйти в тот день.  Однако в глубине души понимал, что это к лучшему. Эта женщина пробуждала в нем странные чувства, те от которых сносило крышу. Иногда он не понимал, что конкретно чувствует к ней, но одно он знал точно. Он хотел её заполучить. Целиком.

Ему ещё никогда в жизни не отказывала ни одна женщина. А тут Анжела.

- Здравствуй, милая! Замечательно выглядишь…

Женщина прищурилась, окидывая его якобы равнодушным взглядом. Словно это не она когда-то плавилась как масло от прикосновения его настойчивых губ.

- Удели мне всего пять минут …

Анжела дерзко изогнула свою бровь:

- Запомни раз и навсегда, Стас! Я больше не при каких обстоятельствах не стану тебя слушать. Я вроде ясно дала понять, что ваша семейка больше не получит ни меня, ни мою дочь!

Стас отчаянно пытался перехватить упрямую женщину за руку, но та умудрялась отдернуть её.

- Послушай! Я знаю, что виноват. Впервые я это даже признаю! Удели мне хоть минуту на объяснения…

- Нет.

Он сделал один медленный и размеренный шаг, хватаясь на этот раз за её локоть. Теперь они стояли так близко, что он ощущал дерзкий аромат духов, слышал её учащенное дыхание.

- Я больше не поверю не единому твоему слову…

- А я тебе никогда и не врал!

Она снова прищурилась:

- Зато обращался как с разменной монетой! – злостно прошептала Анжела и, выдернув локоть, резво зашагала в противоположную от него сторону.

Стас молча смотрел ей в след, засунув руки в карманы брюк.

- Какие-то проблемы? – услышал он знакомый голос за своей спиной и даже не стал оборачиваться.

- Володя, а ты, я смотрю, не меняешься. Всё так же любишь совать нос чужие дела?!

Владимир подошел ближе, сровнялся со Стасом, держа в руках два бокала виски.

- Вообще-то это моя жена…

Стас склонил голову набок и повернул её по направлению к собеседнику:

- Бывшая жена!

Они несколько секунд пристально смотрели друг на друга, после чего Володя насмешливо произнес:

- Поверить не могу! Ты влюбился в мою жену?!

Я бы не стал бросаться столь громким заявлением…

- Бывшую жену, - скрипя зубами, снова поправил его Стас.

Володя покачал головой, усмехаясь:

- Нет, Стас! Это даже смешно. Но как тебе это удаётся?! Сначала втерся в доверие к моей дочери, потом соблазнил Анжелу…

- У нас с ней ещё ничего не было, если ты об этом. - Цокнул Стас и взял из рук бывшего друга один стакан. - Но я бы хотел. Очень… 

Владимир проследил за взглядом Стаса и уткнулся в Анжелу.

- Она вспыльчивая, но отходчивая.

- Почему у вас с ней не сложилось?

Володя осушил свой бокал одним глотком и поставил его на поднос официантки.

- Можно сказать, не сошлись характерами! Но у нас был очень долгий и тяжелый развод…
Стас усмехнулся, покачав головой:

- Ну да. Тебе ведь нужна такая, как Маша, молчаливая и покорная…

- Меня устраивает моя нынешняя жена, - спокойно проговорил Володя.

Стас кивнул и снова взглянул на наручные часы. Анастасия только что объявила о начале церемонии вручения дипломов.

- Что там случилось у наших детей? Почему они расстались? Твой сын как-то обидел мою дочь?

Стас невозмутимо взглянул в глаза собеседнику:

- Ты что-то путаешь, Володя. Никто никого не обижал. У твоей малышки теперь все будет хорошо! Я гарантирую тебе это.

Стас подмигнул старому  другу, похлопал его по плечу и ушел, чувствуя странный, приятный  осадок в груди. Потому что до безумия странным  вышел весь  их разговор, и впервые за двадцать лет он почувствовал, что говорить с Володей  вновь было легко и непринуждённо.
 
Так словно все эти годы были как пустые страницы в ежедневнике, и он только что вырвал их с корнем. Вот как это было!

***

Она чувствовала себя невероятно счастливой, наконец-то держа в руках свой новенький диплом, ради которого упорно работала на протяжении одиннадцати лет. Конечно, это был знаменательный момент. И как же здорово, что сейчас она была не одна, а в окружении близких друзей и семьи.

Света пожала руку директора и обернулась к друзьям, помахав им своим новеньким трофеем. 

- Не растеряй свой оптимизм в дальнейшем, Светлана! Не все могут так искренне радоваться жизни, как это делаешь ты, -  произнесла директриса, положив руку ей на плечо.

Светлана кивнула и уже когда собралась спуститься со сцены, дверь в зал внезапно распахнулась, и на её пороге появился Саша с огромным букетом белых роз в руках.

 Он шел прямиком к сцене, а все гости, ахая в восхищении, торопливо расступались с его пути, старательно освобождая дорогу.

Светлана замерла на месте не в силах пошевелиться, а  сердце, напротив, в двойне забилось в груди. Парень в два прыжка запрыгнул на сцену, не сводя с неё пристального взгляда, и попросил у директора микрофон.

В зале повисла гробовая тишина. Все смотрели на них, предвкушая узнать, что же он такое задумал. Его глаза темные, как бездонная ночь, обрушили на неё свой взор, от которого у неё мгновенно подкосились ноги. Его смуглую кожу уже тронул легкий бронзовый загар, и поэтому она прекрасно контрастировала с его  кристально белым костюм.

Светлана закусила нижнюю губу, переводя взгляд на широкую и очень обаятельную улыбку парня, в результате чего появились эти милые ямочки на  обеих щеках.

- Простите. Я не займу у вас много времени. Просто хотел лично поздравить самую прекрасную девушку в этом зале и сказать ей не менее важные слова. 

Он повернулся и вручил этот огромный букет прямо ей в руки, и еще до того, как Светлана успела опомниться, он склонился и обрушился на её губы манящим и сладким поцелуем.

И это неожиданное прикосновение, словно пропустило ток ей под кожу. Мурашки пронеслись по всему телу, а перед глазами все закружилось.

Света выдохнула, поддалась искушению и теснее прижалась к нему. Потому что она больше не могла бороться с собой. Ведь ей этого так не хватало. Не хватало Саши.

И если бы не этот огромный букет, она бы точно обхватила его шею двумя руками.

Из зала на них обрушился громкий свист парней и оглушительные аплодисменты.

- Не отталкивай меня. Я, правда, все осознал и теперь точно знаю, что хочу быть с тобой. – Заявил парень, отстранившись от девушки. – Я хочу гулять с тобой часами напролет под звездами, хочу слышать твой смех, просыпаясь  по утрам, и хочу, чтобы  вот так обнимать тебя мог только я.

Он вздохнул,  улыбаясь ещё шире, отчего его лицо сделалось до неприличия милым:

- Я хочу каждый вечер встречать тебя после института и провожать домой, хочу, чтобы ты представила меня своим родителям и познакомилась с моим отцом.  Готов поехать учиться за тобой в любой город, который ты только пожелаешь, хоть на край света.

Это признание показалось ей таким трогательным, что на глазах моментально навернулись слёзы. Ей уже  хотелось запрыгнуть на него с ногами, крепко обнять и поцеловать, но ведь они стояли в окружении сотни других людей и сейчас был определенно не лучший момент для того, чтобы нарушать ещё пару-тройку правил приличия. 

- Я хочу быть твоим партнером и не только по танцам, если ты, конечно, мне позволишь.

Спустя несколько секунд ожиданий Света, наконец, поняла, что он задал ей вопрос. Потому она решительно кивнула и взяла парня за руку.

Саша, наконец, отдал директору микрофон в обмен на свой красненький диплом, а потом повел девушку к столику, где их уже поджидали друзья.

Все пятеро смотрели на них и улыбались, искренне за них радуясь.

- Почему у меня такое чувство, будто бы мною воспользовались, а потом выкинули, словно использованный презерватив? – немного задумчиво протянул Дима, как только они уселись за стол.

Света тут же закатила глаза и с легкой улыбкой повернулась к другу:

- Ну, да. Ведь обычно это вы у нас так поступаете, правда, мальчики?

Рома хохотнул во все горло, а Дима взглянул на неё, состроив невинный взгляд. Света щелкнула  пальцем Диме по носу и улыбнулась шире. Вот за это ей и нравился этот парень. Он ещё совсем недавно казался ей грубым и заносчивым, а на деле оказался совсем не так уж и плох. Сейчас именно он мог так легко  её рассмешить и воодушевить на странные поступки.

- Остров, ты теперь по любому торчишь мне бутылку! – невозмутимо заявил Семён, разрезая ножом стейк в своей тарелке.

Вероника подняла на парня удивленный взгляд, да и сам Саша собственно ничего  не понял. Света виновато улыбнулась им, но не стала ничего говорить. Она знала, о чем говорил Семён, и в какой-то степени её даже позабавило, что он не забыл о словах сказанных ей когда-то в шутку. А ещё она была ему очень благодарна, ведь если бы не его совет, они бы с Сашей наверное так и не осознали, насколько на самом деле они привязаны друг к другу.

***

- Станислав Валентинович, у нас есть зацепка!

Стас говорил с одним из своих верных людей через беспроводной наушник.

- Мы трижды перепроверили все списки присутствующих. Есть одно не совпадение. Среди наемных официантов есть один лишний. Я не знаю, как так получилось, что мы его сразу не заметили, возможно, он прошел в зал через кухню, а туда проник под видом грузчика. 

Стас обернулся и, стараясь не привлекать излишнего внимания, бегло осмотрел присутствующих официантов. Но проблема оказалась в том, что сам зал был большим, а официантов среди гостей было много. Очень много. Как в целом и самих гостей.

Предчувствие его не подвело. Он знал, что должно сегодня что-то произойти, и вот это случилось. Или вот-вот должно было случиться.

Церемония вручения дипломов только подходила к своему завершению. Поэтому все внимание зрителей было обращено на сцену. На то, как ученики один за другим поднимались к директору и получали свой долгожданный документ.   
Стас сглотнул, стискивая кулаки. Он смутно слышал, как объявили имя его сына, мельком видел, как Семён гордой походкой направился к сцене. Его ладони вспотели, а сердце до боли закололо в груди. 

Стас знал, что как только диплом окажется в руках у Семёна, тот обязательно посмотрит в зал, желая отыскать среди всех только лишь его глаза. Надеясь, что он будет с гордостью смотреть на своего сына в этот момент, как это делали все другие родители. Но Стас не мог. Он не мог отвлекаться. Слишком многое сейчас стояло на кону.

- Кто он?! Кто этот официант?! Вы вычислили его?

- Ещё нет. Мы проверили всех, кто был в этот момент на кухне и в холле. Я думаю, этот человек сейчас в зале.

- Проверяйте всех! И не выпускайте из внимания моего сына и девушку. Делайте, что хотите, но эти двое не должны пострадать, как собственно и другие дети в этом зале! – голос Стаса хрипел.

Он готов был взорваться от злости на себя и на Джорджа. Вот же ирония. Он изначально затеял всю эту историю со свадьбой для того, чтобы в будущем избежать именно вот таких вот случаев. На протяжении нескольких последних месяцев он знал, что в случае расторжения помолвки такое произойдет, бежал от правды и вот, всё равно она настигла его. Видимо от судьбы не убежать. Как и от кармы.

Его вспотевшие ладони чесались, и он буквально желал уже придушить каждого официанта в этом зале. Именно поэтому он схватил за ворот первого попавшегося парня в форме и рывком притянул к себе.  Это выбило его из начального плана не привлекать к себе много внимания, поскольку официант от испуга едва ли не выронил поднос из рук, а все гости в округе оторопело отступили в сторону.

-  Что происходит? – прошептала одна из женщин.

- Я ничего не крал, честно! Отпустите меня… - испуганно затараторил тот самый официант, пока Стас нагло проверял его внутренние  карманы.

Как только он понял, что кроме мелочи у того в карманах больше ничего нет, стиснув зубы, Стас отпустил бедолагу.

- Ищите! Ищите все! Найдите мне эту крысу! -  прижав руку к наушнику, он отдал очередной приказ.

Стас ещё раз нервно огляделся и сам не знал почему, но пошел в сторону сцены. Все официанты двигались медленно, словно улитки, и изредка заглядывались на роскошные наряды гостей, думая, что никто этого не видит. Но при этом все они прекрасно выполняли свою работу, и на первый взгляд, не вызывали никаких подозрений.
Семён уже стоял на сцене и с радостью пожимал руку директора. Стас на секунду задержал свой взгляд на сыне, прежде чем заметить официанта, пробирающегося к выходу со сцены прямо перед собой.

Это было похоже на удар молнии, озарение накрыло его неожиданно. Стас резко двинулся вперед, расталкивая присутствующих на своём пути. Тем официантом был худощавый,  широкоплечий парень. В руках он нес пустой поднос и при этом глаз не сводил со стоящего на сцене выпускника.

Ничего не подозревая, Семён медленно спускался по лестнице и двигался прямо на встречу к своему палачу. От осознания, что между тем официантом и его мальчиком оставались считаные метры, Стаса бросило в жар и, казалось, он моментально постарел лет на десять.

- Вижу цель! Он у сцены! Остановите его любой ценой! – произнес он, четко осознавая, что кроме него самого никто не успеет подобраться к Семёну за оставшиеся секунды.

Стас почти бежал, не отрывая глаз от преследователя. Когда подставной официант уже практически  настиг свою цель, Стас заметил, как тот потянулся во внутренний карман жилетки и вынул оттуда нож. Сомнения отпали сами собой. Этот парень точно оказался подосланным человеком Джорджа, а сам Джордж, вероятно, запланировал  фееричное представление на чужом выпускном вечере.

Стас уже ясно видел перед собой, как остриё ножа вонзается прямо в сердце его сына, поэтому уже  думать ни о чем не мог. Оттолкнув сына в сторону, ему удалось в последний момент встать между ним и официантом. И как ему на тот момент показалось, это было единственное  правильное его решение за последние двадцать лет. Ещё ничто и никогда не казалось ему таким правильным, даже когда лезвие ножа вошло ему прямо под ребра.

Парень понял, что промазал, и бросился бежать, но его тут же окружили вооруженные люди Стаса.

Сам Стас схватился за нож и повалился на колени. В глазах резко всё помутнело, а в груди запекло.  Люди за ближайшими столиками завопили от ужаса и подскочили со своих мест. Кто-то начал суматошно кричать и поднимать панику, а кто-то звал на помощь и просил срочно вызвать скорую.

- Отец! Нет! Нет! Нет! Отец, пожалуйста, только не умирай! Не оставляй меня, слышишь! Не оставляй!

Стас слышал, как Семён упал прямо перед ним, пытаясь остановить кровотечение, зажав рану руками. В глазах сына стояли слёзы, а голос срывался на отчаянный крик.

- Всё будет хорошо, мой сын,- прошептал он из последних сил, уже чувствуя во рту солёный вкус крови. 

Его жизнь висела на волоске, и он знал это, чувствовал. Было такое ощущение, что одно неверное движение могло  оборвать этот волосок или затушить последний фитилек, именуемый его жизнью.

Странно, но именно тогда он подумал, насколько коротка, может быть человеческая жизнь, и как неразумно  мы люди растрачиваем лучшие годы своей жизни.  Определенно были моменты, о которых он мог пожалеть перед своей смертью, но точно не этот. Сейчас он четко осознавал, что если бы ему пришлось повторить свой поступок, чтобы спасти жизнь сына, он бы, не задумываясь, сделал это. И ему не было страшно. Абсолютно. Потому что отдать свою жизнь за своего единственного ребенка не страшно. Страшно потерять ребёнка на своих собственных руках.