Укол совести

 Женьку разбудил настойчивый стук в дверь. «Кого нелёгкая принесла…». Нехотя поднявшись, обнаружила за дверью замужнюю Татьяну.
   - Жень, ты уколы делать умеешь?
   - А что случилось?
   - Пусти, расскажу.
   Девчонок дома не было, и Женя провела непрошенную гостью в кухню. Та немного помолчала, потом закурила и выпалила:
   - Мне нужно укол поставить, чтобы прервать беременность. Я ампулы уже купила. А во всей общаге только у тебя шприцы есть. – На отрицательный Женькин жест, Татьяна улыбнулась. – Не отпирайся, ты же уколы от давления себе делаешь.
   «Ну вот, кто-то уже проболтался. Теперь замучают просьбами». Женя тоже закурила.
   - А почему решила скинуть?
   - Я со своим поругалась. Разъезжаться будем. Мне комнату дают в коммуналке, а он к себе в общагу вернётся.
   - Так у вас же пацан уже большой. Сколько ему?
   - В первый класс пойдёт. Поэтому в декрет уйти хотела. А тут такие дела пошли с муженьком. Застала я его с Галкой из шестнадцатой. Говорят, он с ней больше года путается.
   - Верь ты больше сплетням общаговским. Про меня вообще придумали легенду, что я проститутка валютная. А я на двух работах вкалываю. На такси ночью приезжаю, потому, что метро уже закрыто, пока я отдежурю в своём ДК на дискотеке.
   - Так, говорю же, сама их застала. В постели…
   - Знаешь, это дело хлопотное. Дистиллированная вода нужна, кипятить час. А я возвращаюсь во втором часу ночи…
   - Я всё приготовлю к твоему приходу, ты только уколи!
   Женька задумалась. Татьяну она почти не знала. Слух пустит, от «клиенток» отбоя не будет. Гуляли девочки фабричные не по-детски. И, то одна, то другая на аборты бегали. Да и не хотелось ей такой укол ставить. Всё-таки ребёнок, живой уже. Сказав всё это Татьяне, указала на дверь. Та горько разрыдалась и упала перед Женькой на колени.
   - Да куда ж я с двумя, на свою зарплату дворника! Да и ушёл муж уже с этой Галькой на съёмную квартиру. В центре живут. Он и с завода уволился, где-то в баре теперь деньгу зашибает. Как с него алименты стрясёшь. И, клянусь, что никому не проболтаюсь! Мне самой не выгодно, чтобы люди знали, что я выкидыш подстроила.
   Женьке стало не по себе. Сказать бабе – твои проблемы, язык не поворачивается, вон как убивается. Так нарочно не сыграешь.
   - Ладно, придёшь часов в десять к Надежде, она знает, где шприцы и как их кипятить.
   Татьяна молча поднялась с колен и вышла.
   Вечером в суете на работе, Женька забыла про Татьяну. Ещё притащился кавалер провожать, и задержал больше чем на час, своими разговорами. Добравшись до своей двери, вздрогнула от неожиданности, когда та перед ней открылась.
   - Жень, ну ты чего, мы тебя три часа ждём! – Надя зевнула. – И шприцы уже остыли.
   - Ничего страшного. Я сейчас руки вымою. Где Таня?
   - На моей кровати кемарит. Токсикоз уже начался. Плохо ей.
   - Так может не надо колоть? Раз токсикоз, срок большой.
   - Почти четыре месяца. Скоро шевелиться начнёт. Да она так решила.
   Уколов, бледную, как смерть Татьяну, Женя легла спать. Устала, а сон не шёл. Вспомнила, как выглядит Танин муж – смазливый брюнет. Кажется молдаванин или болгарин. Только дурной. Всё время в лифте ей всякие глупости говорил. Пытался даже зажать. Да получив в пах коленом, отстал.
   «Наверное, правда, бабник. Как с таким жить?» - и с этой мыслью Женька заснула.
   Прошло два месяца. Женька собиралась в отпуск и ездила по магазинам, покупала подарки родне. Намаявшись за день на московском транспорте, еле плелась в подземном переходе. Впереди, весело болтая, шла семейная пара с ребёнком. Она обратила внимание, что оба с обручальными кольцами. «А баба то, кажется, вторым беременна!» - лениво подумала Женя. И тут узнала Татьяну, её мужа и сына. Всю усталость, как ветром сдуло. Как так получилось? Ведь укол был мощный, сильнее не бывает, да ещё в огромной дозе.
   Дома, дождавшись Надежду, учинила ей допрос.
   - Ну и что ты распереживалась. К Таньке муж на следующий день после укола вернулся. Выгнала его любовница. Он и ей изменять начал в своём баре. А когда у Таньки схватки начались, «Скорую» вызвала и уехала на сохранение. Пока она в больнице лежала, муж с сыном в новую комнату на Варшавке переехали. Теперь говорят, живут, душа в душу. Вторая комната в квартире свободна, обещали им отдать, когда родит.
   - Ладно. Только бы всё нормально было. Дура она, Танька твоя. Кто такие вещи делает. Взялась, доводи до конца. Неужели не знает, как теперь Маша с девочкой мучается. Тоже этот укол сделала, а потом на сохранение побежала. Девочка родилась с врождённым пороком сердца. Страшен не сам укол, а то, что когда сохраняют беременность, ещё кучу лекарств наколят.
   - Жень, плюнь, их дело.
   - Может ты и права.
   Женька не появлялась в общаге больше трёх месяцев. После отпуска переехала к кавалеру и радовалась, что не видит и не слышит больше общежитских соседей. Если бы не нужно было забрать зимнее пальто, ни за что бы не поехала в такую даль.
   Надежда была дома. И сразу выложила новость – Татьяна родила мёртвого ребёнка!
   Женька осталась ночевать в общежитии. Всю ночь они с Надеждой пили водку и обсуждали Танино горе. Хмель не шёл. Какой-то ком стоял у Женьки в горле.
   - Ты поплачь, тебе легче будет! – утешала соседка. – Да ты ни в чём и не виновата. Танькин грех!

   После крещения, Женя пошла на исповедь. Батюшка седой и усталый, смотрел на неё вопросительно.
   - Что надо делать, Святой отец, я первый раз на исповеди.
   - Расскажи, какие грехи за собой знаешь, дочь моя.
   - Ну, жила долго с мужчиной в гражданском браке. Потом ещё любовники были.
   - Много?
   - Два.
   - Да, грешна ты девушка. Ты знаешь, что этот грех, блуд называется?
   - Нет, не знала. Я думала, что блудливыми только коровы бывают.
   Батюшка улыбнулся.
   - И люди тоже. Других грехов нет? Абортов не делала?
   - Нет, как говорится, Бог миловал. Только вот…
   - Чего замялась, неужели магией занимаешься.
   - Магией? Что вы! От лукавого, только пасьянсы люблю раскладывать. Я просто вспомнила, как в молодости одной женщине укол поставила, чтобы выкидыш начался. Она потом беременность сохранила. А мальчик мёртвым родился. До сих пор забыть не могу, виноватой себя считаю. Наверное, и детей Бог не даёт, раз загубила живую душу. Что вы об этом думаете?
   - Я то? Думаю, что совесть у тебя есть, раз до сих пор не забыла. Раскаиваешься?
   - Да сто раз, наверное.
   - Значит не всё потеряно. Бог милостив. А повинную голову и меч не сечёт. Будут и у тебя дети.

   - Мам, почему ты меня без папы родила? – пятилетняя Алёнка внимательно смотрела на мать.
   - Потому, что Бог мне тебя подарил. А от таких подарков не отказываются.
   - Так значит я твой подарок?
   - Конечно, ты моё сокровище.