Метапсихология

ВВЕДЕНИЕ
Книги пишутся не для того,
чтобы в них верили,
а для того,
чтобы их обдумывали.
 Вильгельм Баскервильский

Психология - наука туманная и загадочная. Туманная потому, что подавляющее большинство изучаемых ею явлений поддаются огромному числу трактовок, как с точки зрения позитивистской науки, так и с более оригинальных, например, оккультной. Загадочна - потому что предмет ее исследования - человеческая душа представляет собой нечто завернутое в покрывало тайны, к которому прикасаются только посвященные.
Тем не менее, мысль о построении фундамента психологии, который по своей строгости сравним с математическим, не нова. Чтобы убедиться в этом, следует познакомиться с работами Ж.Пиаже и его последователей. Как кажется, идея о возможности изучения закономерностей психологии математическими методами вполне осмысленна. Но эту задачу надо четко поставить, так как современный уровень психологии не дает надежд на возведение ее фундамента подобного математическому. Преследуя эту цель, автор изложил некоторые собственные взгляды на психологию с позиций математики. Такая постановка возникла из того, что для многих психологических явлений можно указать аналогии в теоремах математики. Мы умышленно не используем термины доказательство или обоснование, а употребляем слово аналогия, потому, что строгое доказательство возможно лишь при наличии точного понятийного базиса, которым психология не грешит. А не строгого доказательства не бывает.
Речь идет именно об аналогии, так как хорошая аналогия порождает новые идеи, иногда небесполезные. Конечно, если проводить аналогию между инстинктом продолжения рода и тем, что разноименно заряженные тела притягиваются, то, возможно, она интригует, но хотелось бы иметь иные, более продуктивные аналогии.
Поэтому наша основная цель состоит в описании связи между психическими процессами и математическими результатами, демонстрирующие закономерности, которые эффективно экстраполируются в психологию. Под эффективностью здесь подразумевает создание модели, позволяющей объяснять некоторые явления душевной деятельности. В итоге математические теоремы становятся значимыми для психологии.
Интересен и обратный процесс, когда, описываемые психологией закономерности встречаются в точных науках в виде формальных законов.
С необходимостью возникает вопрос, какие математические результаты можно сопоставить душевным процессам. Чтобы аналогия была продуктивной, она должна представлять собой нетривиальное отображение одной области в другую, сохраняющее основные свойства отображаемой области. В связи с этим отметим, что законы функционирования психики, в силу специфичности, имеют достаточно общий характер и применимы к любому субъекту. Поэтому аналогию психическим явлениям в естественнонаучной области надо искать среди законов, имеющих общий, или по-другому, метанаучный характер. К таким законам можно отнести, например, результат Геделя о соотношении непротиворечивости и выполнимости, распространяемые на любую формальную область.
В этой работе мы остановимся на так называемых метаматематических теоремах, наиболее близких к психическим закономерностям. Будет продемонстрирована аналогия психических процессов и метаматематических законов. Более того, такая аналогия позволяет надеяться на создание строгого базиса части (в первую очередь когнитивной) психологии, который претендует на математическую строгость. Но прежде необходимо более внимательно познакомиться с тем фрагментом психологии, который представляет интерес для нашего анализа.
Ниже мы постараемся обосновать ряд тезисов.
Первый состоит в том, что сознание локально и удовлетворяет законам, применимым для материальных объектов. В частности, математическим законам, которые описывают выразительные возможности языков с не более, чем счетной сигнатурой. Здесь под локальностью понимается сравнительно небольшая мощность совокупности данных, которые могут одномоментно удерживаться в поле сознательного внимания.
Второй утверждает, что бессознательное принципиально не локально, и к его анализу не применимы пространственно-временные закономерности, в точности так же, как не применим закон причинности. Поэтому сознание и бессознательное дополняют друг друга - сознание можно описать подобно тому, как описываются математические теории. Бессознательное принципиально не поддается описанию в тех же терминах. Для этого надо обладать совершенно иным языком и возможностями. Можно сказать, что бессознательное преобразует сознание в открытую систему, снабжая его энергией, которая в результате функционирования определенных механизмов трансформируется в осознанные содержания.
Для каждой рассматриваемой далее темы исследуется соответствующие психологический экспериментальный материал и соответствующие гипотезы. Затем формулируется некоторое утверждение, которое подчеркивает фактические результаты, позволяющие сформулировать определенную математическую модель. Цель последней состоит в том, чтобы объяснить психологические закономерности и гипотезы, опираясь на математический фундамент.
С точки зрения естественнонаучного процесса предлагаемая методика вполне традиционна: вначале исследуется предметная область, а затем конструируется ее математическая модель. Если модель не противоречит предметной области, то она адекватная, в противном случае – дорабатывается.
Предлагаемый курс требует от читателей определенной культуры мышления, так как создан на стыке психологии и математики. В нем используются с одной стороны - ставшие уже классическими модели психики, в основном, З.Фрейда, К.Юнга и В.Райха, с другой - математический аппарат, позволяющий описать некоторые проявления психики. Кроме того, для подтверждения ряда гипотез, в частности описывающих энергетические процессы личности, используются не традиционные для психологии источники.
Изложение строится следующим образом.
Вначале рассматривается формирование сознания как результат интериоризации объектных действий человека. Становление сознания происходит за счет расширения сознательного словаря, который включает объекты, события и т.п., т.е. сущности материального мира. Это есть сознательная сигнатура, из которой впоследствии создаются сознательные конструкции: мысли, слова, образы, формы поведения и т.п., характеризующие сознательную деятельность.
Тем самым можно говорить о языке сознания, который характеризуется определенным набором базисных операций и механизмом порождения новых элементов. Этот язык в каждый момент времени не полон, т.е. некоторые образы не включены в него, хотя они могут появиться в нем со временем. Новый элемент сознательного языка непосредственно связан с новым аспектом сознательной деятельности человека.
При развитии языка сознания формируются идеальные объекты (ментальные образы) - наши представления об объектах, и способ манипулирования ими - формально-логический аппарат. При этом увеличивается способность субъекта генерировать новые образы, т.е. имеет место расширение сознания. Поэтому окружающая нас объективная реальность может рассматриваться как реальная модель нашего сознания. Здесь видна аналогия с теоремой Линденбаума-Тарского, объясняющей почему сформировавшаяся сознательная система адекватно отображает объективный мир. При этом усматривается такое свойство сознания, как непротиворечивость (в математическом смысле), т.к. моделью обладают только непротиворечивые системы, что следует из теоремы Геделя о полноте.
Для того, чтобы возник образ чего-то, должен быть энергетический импульс, воздействующий на центр сознания. Здесь под центром сознания понимается чистое сознание, без каких-либо субъективных компонентов. Нечеткость наших субъективных представлений есть результат именно ограниченности сознания. Снятие этой неопределенности есть постижение гармонии мира.
Сознание характеризуется следующими качествами, которые используются при описании его развития.
А) Локальность - в каждый момент наблюдается ограниченность сознательного языка. Это легко иллюстрируется на примере содержательных рассуждений, используемых в повседневной жизни для объяснения или описания чего-либо.
Б) Замкнутость - в каждый момент имеет место ограниченность возможностей генерирования новых конструкций (ограничения на правила порождения идеальных образов). Таким образом, замкнутость сознания понимается в том же смысле, как синтаксическая и семантическая замкнутость математических теорий. Действительно, когда некоторый факт осознается, то его соответствующий образ помещается в систему понятий, т.е. выражается средствами сознательного словаря.
С другой стороны, можно допустить разомкнутость сознания. Действительно, человек постоянно сталкивается с новыми конструкциями, которые не представимы в виде терминов уже существующего сознательного языка и тем самым помещены в уже оформленную сознательную систему. Такие объекты приходят, например, как сигналы бессознательного в результате озарения или медитации. Это позволяет получать новые идеальные объекты без априорных ограничений на их сложность.
В) Непротиворечивость - подразумевает отсутствие противоречия в системах:
идеальное - объектное (поведение, без особого давления обстоятельств, как правило, не противоречит осознанным положениям, описывающим наше представление о себе; наши знания о мире постоянно уточняются, они становится все менее противоречивыми по отношению к действительности);
идеальное - идеальное (наши представления о самих себе уточняются, и тем самым становится более объективными).
Становление сознания знаменуется сформированной Я-концепцией и развитым логическим механизмом. В результате человек представляет собой систему, адекватно реагирующую на внешние и внутренние сигналы. Основные качества этой системы - внутренняя непротиворечивость, т.е. отсутствие противоречия в системе Эго и Супер-Эго, и внешняя непротиворечивость - отсутствие длительного противоречия в системе - Эго, Супер-Эго и сознательное поведение.
После того, как возникновение и развитие сознания прояснены, делаются некоторые выводы о субъекте, как о формальной системе с определенными свойствами. В частности, человек рассматривается, как управляющая система, в которой регуляторами служат эмоции: негативные эмоции сопровождают возникновение противоречия, т.е. угрозы нарушения целостности систем человек-среда или сознание-бессознательное. Отсутствие противоречия и подтверждение целостности системы сопровождается положительными эмоциями.
Осознание эмоции приводит к устранению противоречий и восстановлению целостности.
Заключительные разделы посвящены изучению процессов, которые можно назвать информационно-энергетическими. По мнению автора именно, такие процессы характеризуют взаимодействие сознания и бессознательного. Если связь сознания и бессознательного представить так, то такая тематика становится традиционной в русле существующих философских, религиозных и психологических направлений, изучающих этот феномен. Их сравнительному анализу посвящена последняя глава.


;

1.0. МАТЕМАТИКА МЕТАПСИХОЛОГИИ

Верно и не лживо,
точно и совсем верно:
нижнее аналогично верхнему
и верхнее аналогично нижнему
 для возможности проникновения
в чудеса единого целого.
Гермес Трисмегист «Изумрудная скрижаль»


В этой главе мы уделим внимание математическим фактам, которые послужат для обоснования анализируемых положений психологии. Первым мы рассмотрим формализм математической логики, он будет активно использоваться в наших рассуждениях. Затем рассмотрим некоторые фрагменты теории множеств и теории информации, также имеющие непосредственное отношение к обоснованию ряда психических явлений. Эти математические разделы собраны в одном месте, чтобы обращаться к ним для поиска упоминаемых математических фактов. Но вначале несколько вводных слов.
Пределы возможностей известных в настоящее время механизмов обработки данных, как правило, варьируются для разных типов задач, но в большинстве случаев признаются неудовлетворительными. Попытка привнести в формальные методы так называемый интеллект не выдерживает критики, так как превратилась в набор приемов, которые решают тактические, но не стратегические задачи. Искусственный интеллект, вопреки намерениям его основателей, отошел от их исходных замыслов и превратился в лучшем случае в область математики, в худшем - в область инженерии. Но в любом случае источник новых идей, который ожидался на стыке научных областей, иссяк.
В связи с этим представляется, что наступило время переосмыслить идеи психологии, чтобы использовать их для конструирования новых подходов к обработке информации. Предпосылок для этого несколько. Первая - упомянутый идейный тупик, в котором оказался искусственный интеллект. Вторая - это наблюдаемая плодотворная центростремительная тенденция, выражающаяся в объединении различных научных областей. Взгляд на мир как на функционирующий по единым законам, приводит к проблеме единого поля в физике, использованию математических методов в биологии, медицине, химии и т.п., к постоянному использованию формальных методов в различных прикладных областях. Последние примеры - это появление нейрокомпьютерной технологии обработки информации и квантовых вычислений.
Что касается самой психологии, то несмотря на обилие кажущихся разнородными результатов психологических экспериментов, достаточно понятно, что базисных механизмов формирования такого разнообразия относительно мало. Основу такому взгляду на психику в Европе положили З.Фрейд и в большей степени К.Г.Юнг, на востоке этот взгляд, например, у даосов, являлся превалирующим, по меньшей мере, в течение последних трех тысяч лет. Здесь имеются в виду представления З. Фрейда на этиологию неврозов, К.Г.Юнга на роль и проявления архетипов в формировании поведения человека и учение даосов о целостности человека во всех его проявлениях.
Формальное описание базисных психических механизмов в рамках самой психологии невозможно в силу того, что психология - наука не формальная. Исходя из этого, уместно воспользоваться формальными средствами той науки, в которой они наиболее представлены, - т.е. математики.
Таким образом, возникает первая задача - разработка строгого понятийного базиса психологии аналогичного математическому. Итогом этого должно служить соответствие между представлениями психологии и понятиями математики. Здесь подразумеваются такие математические понятия, как дедукция, полнота, непротиворечивость, семантика и т.д., и психологические термины – сознание, бессознательное, поведение, установки и т.д. В результате достигаются, по меньшей мере, две цели: во-первых, психологические термины приобретают строгость понятий, и, во-вторых, эти понятия базируются на точном фундаменте, который может служить основой психологического здания.
Из первой задачи формализации основ психологии естественно вытекает вторая - установление соответствия между методами психологии и математики. Здесь имеются в виду методы описания поведения и закономерностей, имеющихся в теории систем, теории информации, математической логике, и т.п. В частности, интересно связать такие математические понятия, как энтропия, информация, непротиворечивость, полнота, управление, регулирование и т.д., с одной стороны, и целостность личности, установки, поведение и т.п., с другой. В результате возникает описание психических явлений, которое формулируется в математических терминах.
Здесь интересна не только связь психологии и математики, которая сводится к выявлению закономерностей при статистической обработке экспериментов. Можно подметить и более глубокие аналогии. Как правило, они видны в положениях метаматематики, имеющих значение для математики в целом. Например, управление поведением сложной системой не может осуществляться лишь непрерывной функцией, реализующей последовательное поведение. Для этого требуется переход от одного семейства управляющих функций к другому, определяемый параметрами системы и среды. Такой переход возможен под воздействием внешнего сигнала и не может быть реализован в рамках самой системы. Та же ситуация наблюдается при переходе от адекватного поведения к неадекватному в кризисные периоды становления личности. Аналогичные процессы наблюдаются и в творчестве, оно невозможно лишь в рамках логичной, сознательной деятельности без внешнего вмешательства (озарения, инсайта).
Цель настоящей работы - продемонстрировать, что экспериментальный материал психологии может выступать в качестве содержательной интерпретации определенных математических теорий. Естественно, что в результате этого психология не станет формальной наукой. Но введение понятий вместо терминов позволяет взглянуть на механизмы психики отлично от традиционных воззрений. С другой стороны, математические понятия существуют в определенной понятийной среде, которая строго описывает отношения между ними. В итоге эти отношения проецируются на психологические представления, устанавливая их связь друг с другом.
1. Возникновение. Мысль о построении фундамента психологии, который по своей строгости мог бы сравниться с математическим, не нова. Убедиться в этом можно, познакомившись с работами Ж.Пиаже и его последователей. Как кажется, идея об исследовании психических закономерностей математическими методами вполне осмысленна. Но эту задачу надо четко поставить, так как современный уровень психологии не дает надежд на возведение ее фундамента наподобие математического. Преследуя эту цель, автор попытался изложить некоторые собственные взгляды на психологию с позиций математики. Такая постановка возникла из того, что для многих психических явлений можно указать аналогии в теоремах математики. Мы умышленно не используем термины доказательство или обоснование, а употребляем слово аналогия, именно потому, что строгое доказательство возможно лишь при наличии точного понятийного базиса, которым психология не грешит. А не строгого доказательства не бывает.
Речь идет именно об аналогии и этого не так уж и мало. Хорошая аналогия порождает новые идеи, иногда весьма небесполезные. Конечно, если проводить аналогию между инстинктом продолжения рода и тем, что разноименно заряженные тела притягиваются, то, возможно, она продуктивна, но хотелось бы обратить внимание на иные, более работоспособные аналогии.
Поэтому наша основная цель состоит в выделении и уяснении связи между психическими процессами и математическими результатами, чтобы продемонстрировать математические закономерности, которые эффективно экстраполируются в психологию. Под эффективностью здесь подразумевает создание модели, позволяющей объяснять некоторые явления душевной деятельности. В итоге математические теоремы приобретают вид общезначимых, в том числе и для психологии.
Интересен и обратный процесс, когда, усматриваемые психологией закономерности проявляются в математике в виде формальных утверждений. 
С необходимостью возникает вопрос, какие математические результаты можно сопоставить душевным процессам. Действительно, чтобы аналогия была продуктивной, она должна представлять собой нетривиальное отображение одной области в другую, сохраняющее важные качества отображаемой области. В связи с этим отметим, что законы функционирования психики, в силу своей специфики, имеют достаточно общий характер и применимы к любой человеческой душе. Поэтому аналогию психическим явлениям надо искать среди законов, имеющих общий, метанаучный характер. К таким законам в математике относится, например, результат Геделя о соотношении непротиворечивости и выполнимости, распространяемые на любую формализуемую область.
Здесь мы остановимся на так называемых метаматематических результатах, наиболее близко подходящих к психическим закономерностям. Будет продемонстрировано, что многие психические процессы аналогичны метаматематическим законам. Более того, такая аналогия позволяет надеяться на создание строгого базиса части (в первую очередь когнитивной) психологии, претендующего на математическую точность. Но прежде, чем обратиться к описанию обещанного отображения, необходимо более внимательно познакомиться с тем фрагментом психологии, который представляет интерес для нашего анализа.
Ниже мы постараемся обосновать следующие тезисы.
Первый состоит в том, что сознание локально и удовлетворяет законам, применимым для материальных объектов. В частности, математическим законам, которые описывают выразительные возможности языков с не более, чем счетным алфавитом. Здесь под локальностью понимается сравнительно небольшая мощность совокупности данных, объектов, фактов, событий, которые могут одномоментно удерживаться в поле сознательного внимания.
Второй тезис утверждает, что бессознательное принципиально не локально, и для его анализа не применимы пространственно-временные закономерности, в точности так же, как не применим закон причинности. Поэтому сознание и бессознательное дополняют друг друга - сознание можно описать строго наподобие того, как описываются математические теории. Бессознательное принципиально не поддается описанию в таких же терминах. Для его представления надо обладать совершенно иным языком и возможностями. Касаясь природы дополнения сознания и бессознательного, можно сказать, что бессознательное превращает сознание в открытую систему, снабжая его энергией, которая в результате функционирования определенных механизмов трансформируется в осознанные содержания.
Для каждой рассматриваемой темы исследуется соответствующий психологический экспериментальный материал и соответствующие теории. Затем формулируется утверждение, которое подчеркивает фактические результаты, позволяющие сформулировать определенный математический взгляд на проблему. Цель последнего состоит в том, чтобы объяснить психологические закономерности и гипотезы, опираясь на строгий математический фундамент.
С точки зрения естественнонаучного процесса предлагаемая методика вполне традиционна: вначале исследуется предметная область, а затем конструируется ее математическая модель. Если модель не противоречит предметной области, то она адекватна, в противном случае – дорабатывается.
2. Математическая трактовка сознательных процессов. Мы исходим из того, что человек представляет собой целенаправленную самоорганизующуюся систему, двойственную по своей сущности: с одной стороны - это объект, демонстрирующий определенное поведения, а с другой – рефлексирующий субъект. Целенаправленное поведение есть признак человека-объекта, а самоорганизация - человека-субъекта, анализирующего действия первого. При этом действия суть не только объектные, но и ментальные: оперирование образами, понятиями, высказываниями, гипотезами, умозаключениями и т.п.
Такая двойственность естественно ставит вопрос об отношении, назовем ее идеальной составляющей субъекта, и внешней формы ее воплощения в наблюдаемом поведении и способе мышления. В такой постановке формулируются традиционные психологические проблемы: описание структуры Эго, связь поведения и установок, формирование мотивации и т.п.
Эти задачи можно уточнить: именно воздействие внешней среды, в которой реализуется объект, на содержание идеальной составляющей - т.е. субъекта (обратная проблема) и влияние ментальной составляющей субъекта на поведение объекта (прямая задача).
На нескольких примерах мы продемонстрируем, что для ряда важных представлений психологии можно привести достаточно строгое определение, если использовать их математические аналоги.

1) Принятый в психологии взгляд на формирование сознания предполагает, что сознание формируется в результате интериоризации объектных действий. Посмотрим на эту проблему с математических позиций.
В математике аналогию операций над объектами легче всего усмотреть в теоретико-множественных операциях и отношениях, которые при определенных естественных условиях образуют булеву алгебру. Исходя из допущения, что современное сознание логично, его аналогом в математике можно считать логические функции. В простейшем случае – это булевские функции, определенные над множеством логических значений {истина, ложь}. Аналогия здесь представляется следующая: сознательные проявления в каждый достаточно ограниченный отрезок времени представляют собой последовательность действий и умозаключений, образующих логически связанную цепочку. Но тогда сознательные действия легко погружаются в класс логических функций. Итак, аналогом объектного проявления человека выступают теоретико-множественные конструкции, а сознательных действий – логические функции.
Приняв такую аналогию, связь между объектным миром и ментальными образами проясняет теорема Линденбаума-Тарского, которая утверждает, что классы эквивалентности логических функций образуют булеву алгебру. Таким образом, можно уточнить высказанный выше тезис о формировании сознания. Скорее можно говорить о формировании сознания по законам, которым подчиняется материальный мир, но не о формировании сознания под воздействием материального мира. Т.е. закон развития идеальной сферы (сознания) и функционирования материального мира един. Именно поэтому теоретически выведенные законы естественных наук оказываются адекватными.

2) Следующее замечание касается такого свойства сознания, как его ограниченность, локальность, что выражается в способности человека одномоментно удерживать в сознании лишь небольшое число объектов. Обычно полагают, что это число есть 7 плюс-минус 2. Это наглядно видно, например, в ограниченности анафорических ссылок: тот, этот, который и т.д., которые используются в естественно языковых текстах. Такая ссылка всегда отсылает к фрагменту теста, который расположен в близкой окрестности самой ссылки. Обычно это предложение или абзац.
Аналогом такой ограниченности в математике служит класс так называемых локальных объектов. Типичными примерами локальных объектов представляют системы, состоящие из функциональных блоков, между которыми устанавливаются определенные связи. Если при этом число внешних связей между блоками существенно меньше числа внутренних связей, описывающих функционирование самих блоков, то такую систему можно считать локальной. Исследуя поведение локальных систем, оказывается, что неопределенность их поведения в каждый конкретный момент определяется лишь сравнительно небольшим числом параметров.
Понятие локальной системы легко иллюстрируется на примере одного класса булевских функций. В частности, если булевскую функцию представить в к.н.ф., затем каждый дизъюнкт изобразить естественным образом как столбец матрицы, в которой позитивным литерам соответствуют 1, негативным – 0, а отсутствию литеры – пустой символ, то локальная функция примет вид ленточной матрицы с ограниченной шириной ленты, содержащей все значащие символы исходной матрицы, сгруппированные в районе главной диагонали. Используя такое представление, легко доказать, что локальные системы обладают простым описанием их функционирования и сравнительно простой конструкцией. На языке булевских функций это выглядит так: для локальных функций установление их выполнимости требует лишь полинома шагов от числа переменных.
Не только локальные булевские функции обладают такой характеристикой как ленточные матрицы. Можно привести много примеров, когда в результате сознательной деятельности человек порождает объекты, описывающиеся именно такими матрицами. Не локальные объекты существуют, но они носят искусственный характер и для их описания требуются сложные математические конструкции.
Можно высказать гипотезу, что большинство систем - не локальные, но человек в своей повседневной практике, как правило, имеет дело только с локальными. В точности так же, как человек практически оперирует лишь рациональными числами, которые образуют исчезающе малую часть всех чисел. Еще одной аналогией ограниченного сознания и класса математических объектов служат примитивно-рекурсивные функции. Известно, что почти все вычислимые функции – частично-рекурсивные, но человек оперирует лишь небольшой частью относительно просто устроенных функций – так называемых примитивно-рекурсивных. Примитивно-рекурсивные функции характеризуются простым способом вычисления, когда следующее значение вычисляется по предыдущему. Рекурсивные функции требуют для своего вычисления принципиально иного механизма вычисления – выбора элемента из неограниченного множества.
Таким образом, сознательная деятельность, ограниченная самой своей природой, описывается достаточно бедным классом объектов – именно локальными.
В итоге возникает парадоксальная ситуация: человек доказывает сложные утверждения, конструируя для этого глубокие рассуждения, но в то же время, каждый шаг его рассуждений элементарный. Оценивая возможный при этом перебор, полагая, что все действия равнодоступны, естественно заключить, что человек выстраивает доказательство, основываясь на уже известном ему плане. В общем случае этот план может не осознаваться, но он все-таки существует. В точности так же любые вычисления человек сводит к весьма простому базису, который обладает явно выраженной ограниченностью. Следовательно, для сознательной адаптации человеку вполне достаточно простых механизмов, которые составляют исчезающе малую часть принципиально возможных способов рассуждений и вычислений.
Из указанных аналогий следует практический вывод, касающийся перспектив построения искусственного интеллекта. Известно, что весьма перспективным направлением до относительно недавнего времени считалось создание систем автоматического доказательства математических теорем. Но в последнее время интерес к этой области существенно снизился из-за принципиальных трудностей, возникающих при построении систем, способных доказывать интересные содержательные утверждения. Оказывается, что только при формальном подходе, используемом в настоящее время в системах автоматического доказательства, трудно надеяться на реальную помощь компьютера в поиске и доказательстве новых, достаточно интересных математических теорем, так как математика не представляется локальной системой. Действительно, комбинаторный взрыв (например, число формул в пространстве поиска доказательства) следует после сравнительно небольшого числа шагов поискового алгоритма. При этом, хорошо поддаются решению задачи с четко прописанной структурой, что демонстрируют экспертные системы, в которых пути решения четко прописаны. Как теперь представляется, использование локальных средств не исключает комбинаторного взрыва именно из-за ограниченности информации, перерабатываемой и получаемой единичным шагом алгоритма. Поэтому построение этими методами глобального плана доказательства принципиально невозможно. 

3) Следующее математическое понятие, имеющее аналогию в психологии, - это непротиворечивость, т.е. невозможность вывести в рамках одной системы противоречие: А и не-А. Теорема Геделя о полноте гласит, что формальная система непротиворечива тогда и только тогда, когда при определенной интерпретации ее формул все они превращаются в истинные высказывания. Такая интерпретация называется логической моделью системы.
Применим это утверждение к анализу структуры Эго и поведения человека. Непротиворечивость в психологии – это не только логическая непротиворечивость, с которой имеют дело в логике. Это в точности так же отсутствие разности оценок, которая воспринимается чувствами как противоречие; расхождения в позициях собеседников; отсутствие расхождения в содержаниях сознания и бессознательного и т.д. Как видно, понятие противоречия в психологии шире, нежели логическое противоречие. Поэтому в качестве одного из аналогов непротиворечивости в психологии выступает целостность личности, а интерпретации – поведение, основывающееся на содержаниях Эго и Супер-Эго. Тогда аналогом в психологии выступает адекватное поведение, как синоним нормального проявления субъекта. В итоге психологический аналог теоремы Геделя принимает вид: личность обладает адекватным поведением лишь в случае целостности своего Эго. Эта аналогия переносится в дальнейшем на содержания бессознательного, если рассматривать личность как объединение Эго и Супер-Эго.
Всякая аналогия для своего подтверждения требует подтверждающих примеров, так как доказательство аналогии невозможно. Первым таким примером указанной аналогии является формирование мотивации, которую можно рассматривать как устранение разности оценок систем <мотивированный субъект>  и <не мотивированный субъект>. В данном случае возможно следующее.
А) Разность оценок не значительная, поэтому мотивации не возникает по естественным причинам. Это соответствует непротиворечивой системе, которая, именно в силу отсутствия противоречия, не требует изменения поведения и, как следствие, собственной модификации.
Б) Разность оценок существенная, но поддается устранению силами самого субъекта. В этом случае возникает мотивация; субъект меняет свое поведение и достигает желаемого мотива. Тем самым структура системы меняется. Происходит устранение возникшего противоречия за счет изменения исходной системы в результате перестройка так, что мотив становится ее органической составляющей.
В) Разность оценок существенная, но не поддается устранению силами самого субъекта. В этом случае, как правило, происходит дискредитация мотива и его отвержение. в итоге сама система не перестраивается, но та ее часть, которая служила источником противоречия, исключается.
В патологическом случае, когда мотив важен, но длительное время недостижим в силу отсутствия соответствующих ресурсов, такое стойкое противоречие приводит к депрессиям, что есть признак разрушения нормального функционирования системы (здесь субъекта). Но психическим патологиям трудно найти аналогию в рамках математики – науки основанной на логике. 
Как видно, пути устранения противоречия во всех случаях различны, но результат один - разногласие в оценках, а, следовательно, противоречие исключается.
Следующий пример дают существующие теории формирования установок субъекта в зависимости от поведения. Имеются три теории:
самопрезентация - когда субъект демонстрирует приемлемое социумом поведение и в итоге формируем установки, согласующиеся с этим поведением;
когнитивного диссонанса – когда субъект меняет свои установки, если они противоречат общепринятым в настоящее время;
самонаблюдения – когда, наблюдая за своим поведением, формируемым под воздействием социума, субъект меняет свои установки на приемлемые в данной среде.
С точки зрения устранения противоречия в системе: самопрезентация – это теория демонстрации непротиворечивого Эго; когнитивный диссонанс – устранения противоречивости в системе сознательное-бессознательно и самонаблюдения – формирование непротиворечивого Эго.
Еще одним примером устранения противоречия в системе сознательное-бессознательное служат механизмы психической защиты, описанные А.Фрейд. Защита так же, как и невротические симптомы суть примеры не конструктивного разрешения противоречий, хотя они все же примеры снятия противоречий. Сознание на какое-то время исключает один компонент противоречивой пары. Противоречие должно быть исключено, даже за счет самообмана, так как противоречивая система с существовать не может.
Наконец, смех, как проявление чувства юмора, З.Фрейд также относил к способу разрешения противоречивых ситуаций. В данном случае противоречие возникает между содержаниями бессознательного и осознанным фактом, фразой, событием и т.п. Устранение противоречия рациональным, сознательным способом невозможно, например, в анекдотическом случае, для которого нет рационального объяснения. Поэтому субъект реагирует на это эмоционально, чтобы все-таки нивелировать противоречие и сохранить целостность системы. Смех является, как бы признаком признания противоречия, с последующим его исключением методом дискредитации одного из компонентов. Так как метод социально приемлем, то целостности системы не нарушает.

4) Сравнить поведение с субъективными содержаниями позволяет такое математическое понятие, как полнота формальной системы относительно некоторого внешнего свойства. Мы говорим, что система полна относительно некоторого внешнего свойства, если все ее объекты характеризуются этим свойством. В частности, классическое исчисление высказываний полно относительно свойства тождественной истинности. Всякая формула, выводимая в исчислении, тогда т только тогда, когда она тождественно истинная.
С точки зрения психологии это понятие интерпретируется следующим образом. Субъект, рассматриваемый как некоторая система, демонстрирует поведение, базирующееся на субъективных содержаниях. Можно полагать, что в норме субъективные содержания обладают свойством полноты относительно такого внешнего качества, как ожидаемое, приемлемое поведение. В результате связываются субъективные качества и объективные поведенческие характеристики. Тем самым, субъект обладает способностью за счет собственных ресурсов проявить себя как объект приемлемым образом.   
В качестве следствия получаем, что субъект, обладающий полным и непротиворечивым субъективный компонентом, демонстрирует адекватное поведение, т.е. каждая его реакция на внешний стимул как объекта предсказуема. Из свойства полноты системы относительно внешнего поведения вытекает известный принцип максимума информации, который гласит, что самоорганизующаяся система при взаимодействии со средой пытается достичь состояния, когда она обладает максимумом информации о среде.

5) Наконец, рассмотрим рефлексию как признак развитого сознания. Она характеризует полностью сформировавшееся сознания, способного рассуждать не только о внешних событиях, но и о собственных содержаниях. Аналог подобного качества мы обнаруживаем в математике при исследовании достаточно богатых формальных систем: например, от исчисления высказываний переходим к формальной арифметике. Богатые системы обладают способностью описывать собственными средствами присущие им качества. И в этом случае возникает удивительный с точки зрения математики (но не психологии) эффект: для таких формальных систем существуют утверждения, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть средствами самих систем. Эту фундаментальную метаматематическую теорему тоже доказал К. Гедель.
Приведенный факт является отражением обыденного явления, наблюдаемого в душевной деятельности: для всякого индивида всегда найдутся высказывания, которые он сам не может ни доказать, ни опровергнуть. Если не примитивизировать психическую деятельность, опускаясь до примитивного сознания, когда человек чаще принимает на веру всякую ерунду, чем сомневается в ее истинности, то к таким высказываниям следует отнести, во-первых, вечные экзистенциальные проблемы, во-вторых, глубокие научные проблемы, наконец, творческие проблемы искусства. Все они в конкретный момент времени не разрешимы, но почти все связаны с изучением собственных человеческих проблем. Это могут быть как проблемы одного человека, так и всего человечества. Поэтому их можно назвать в большой степени психологическими (или точнее метапсихологическими). И в каждый конкретный момент они не разрешимы, но и не опровержимы отдельным человеческим сознанием. Разрешение или опровержение ряда из них в конечном итоге находится в результате большого напряжения психических сил и носят отнюдь не дедуктивный характер. Это и есть творчество, про которое можно сказать, что оно представляет собой попытку опровергнуть вторую теорему Геделя за счет перехода на другой уровень представлений.

6) Рассмотрим сознательную деятельность субъекта еще, с одной стороны. Для этого введем такое понятие, как неопределенность вычислений, которая характеризует уровень не предсказуемости результата вычисления при данных входных значениях. Оказывается, что чем более предсказуем результат всякого вычисления, тем проще сам вычислитель, который эти вычисления осуществляет. И наоборот, вычислитель, обладающий небольшой предсказуемостью, характеризуется сложным внутренним устройством.
Нормальное сознание в каждый момент времени хорошо предсказуемо. Следовательно, оно не обладает сложным дедуктивным механизмом.  Это умозаключение основывается еще и на том, что трудно допустить существование мощного сознания, которое в каждый момент времени использует лишь свой небольшой ресурс для адаптации. Теория эволюции говорит об обратном – сознание развивается именно из-за необходимости решать все более сложные задачи.
Из этого следует, что механизм сознательной адаптации усваивает небольшую часть поступающей информации. Но человек усваивает и хранит гораздо больше информации, чем ее осознает «здесь и сейчас». Следовательно, сознательный механизм является лишь частью адаптационного механизма, если включить в последний еще и восприятие. И тут мы приходим к заключению, что большая часть информации усваивается не осознаваясь, чтобы затем в нужный момент всплыть из памяти для использования в некотором сознательном акте. Но выбор информации из хранилищ памяти вряд ли напоминает алгоритм Британского Музея, который сводится к полному перебору. Следовательно, имеется некоторый ассоциативный механизм, который связывает поверхность сознания с глубинами памяти, так как доступ к необходимой информации осуществляется удивительно быстро.
Из этого можно сделать вывод, что еще одним направлением искусственного интеллекта, кроме уже хорошо разработанного логического, должен стать ассоциативный поиск и хранение информации. Этот метод заведомо исключает такие хорошо известные в СУБД, как поиск по ключу и т.п. Метод дожжен обладать большой информативностью и поэтому с нашей точки зрения сложностью, если измерять сложность в обычных терминах теории алгоритмов.      

7) Рефлексия, по второй теореме Геделя, не приводит к принципиальному расширению сознания, до уровня, когда оно способно разрешать все осознаваемые задачи. Поэтому сознание в любой момент времени остается достаточно ограниченным. И представляется, что ограниченность сознания касается не потенциально доступного ему содержания, а механизма получения новой информации. Локальное сознание, характеризующееся последовательной дедукцией, не выходит за рамки теоремы Геделя. Но, как правило, возникающие перед человеком проблемы в той или иной степени разрешаются и, следовательно, можно говорить о наличии еще некоторого механизма получения информации отличного от дедукции, который еще не является частью современного сознания.
Если проанализировать известные математике дедуктивные системы, понимая дедукцию шире, чем обычный логический вывод, то можно указать только два типа: детерминированные и недетерминированные. Ограниченность детерминированного подхода достаточно продемонстрирована, в математике – это теорема Геделя, в психологии – сознательная психическая деятельность. Следовательно, не детерминированная дедукция должна обладать некоторым свойством, которым не обладает детерминированная.
Недетерминированные вычисления обладают качеством, которое мы отметили при описании соотношение между примитивно-рекурсивными и частично-рекурсивными функциями: возможность осуществлять за один шаг выбор из неограниченного множества. Инсайт, не отделимый от творческих процессов, также представляет собой не ограниченный выбор, который осуществляется не сознательным способом. Именно в этом состоит работа бессознательного – в выборе некоторого факта из множества, которое в силу его неограниченности не может быть одномоментно осознано.
Но если проанализировать доказательство теоремы Геделя, то понятно, что непосредственно метод вычисления в нем не играет особой роли. Главное состоит в том, что все построения осуществляются в рамках заранее фиксированного формализма (арифметики). Именно богатая выразительность формальной арифметики приводит нас к формулировке утверждения о свойствах самого исчисления, не опровержимого и не доказуемого в рамках самой арифметики. Т.е. формальное исчисление богато, чтобы смоделировать рефлексию субъекта, но не достаточно богато, чтобы сделать вывод об истинности или ложности возникающих в результате такой рефлексии положений.
Субъект выходит из этого положения двумя способами. Первый состоит в постулировании высказывания, которое не удается ни доказать, ни опровергнуть. Так формируются постулаты веры, идеологические догмы, морально-нравственные императивы и т.п. Этот способ для нас не особенно интересен, так как очевиден математически простой механизм устранения возникающего конфликта. 
Второй выход из положения, осуществляемый как бессознательное разрешение конфликта гораздо интереснее. Именно озарение, интуитивное прозрение, пророчество и т.п. приводят к расширению сигнатуры существующей сознательной системы, когда во вновь возникшей системе проблема становится разрешимой. Бессознательное осуществляет выбор в некотором множестве, и, похоже, что это множество не ограничено, если принять в рассмотрение все человечество в его попытках разрешения душевных конфликтов. К душевным конфликтам здесь относятся и творческий поиск потому, что без душевных движений может быть только ремесленничество.
Следовательно, вся проблема разрешается только при расширении сигнатуры системы и выхода в новую реальность, которая не достижима из существующей в результате только сознательных усилий. Сознательные (иначе – дедуктивные) механизмы не могут расширить существующей сигнатуры. Это возможно в результате либо обучения, либо озарения. Это есть общая декларация, психология сопровождает ею описание творческих процессов. Мы же ничего от нее не приобрели, так как уже увидели это, задумавшись над психологическим значением второй теоремы Геделя. Конечно, здесь можно было бы остановиться, сказав общие слова о Божьем провидении в его устройстве мира. Но для нас это уже не ново, этот факт почти непосредственно вытекает из теоремы Линденбаума-Тарского.
Поэтому следует вернуться к рассмотрению недетерминированных процессов, постулировав возможность выбора из неограниченного множества. Но тогда требуется уточнить наше представление о доступных субъекту процессах – в первую очередь имеются в виду не только сознательные, но и бессознательные: сознательные процессы происходят в фиксированной сигнатуре, бессознательные не ограничены никакой сигнатурой. Иными словами, бессознательные процессы не имеют формы. А форма возникает только по мере приближения некоторого бесформенного содержания к поверхности сознания, и принимает окончательный вид только при полном осознании материала, которое продуцировало бессознательное. 
Тогда понятно, что бессознательное осуществляет не выбор новой сигнатуры и переход в нее, а ее конструирование под воздействием психических усилий субъекта. Навряд ли уместно предположить, что источник, из которого черпает бессознательное, содержит много разнообразных форм и все они одномоментно ему доступны. Слишком различные формы и слишком их много, чтобы такой механизм выбора был рационален. Поэтому предположение, что формы возникают под воздействием самого субъекта, кажется более правдоподобным. Подтверждением этому служит тот факт, что озарение не возникает из ничего. Для этого человек должен быть гением (А.С. Пушкин) или иметь непосредственную связь с источником, к которому обращается бессознательное (В.-А. Моцарт) или полностью посвящать себя той области, в которой он ищет решения проблем (главный бухгалтер АО «Профит»).
Если принять гипотезу, что источник в глубине бессознательного лишь предоставляет материал, который затем формируется, предоставляя сознанию полуфабрикат, окончательно его дорабатывающего, то значит происходит уменьшение энтропии и увеличение информации в отдельном месте. А такой процесс возможен только как результат преобразований ресурсов субъекта в те содержания, которые предстают перед его сознанием, производя впечатление неожиданного озарения. На самом деле озарения нет, а имеется определенная структура, придавшая искомую форму тому исходному, бесформенному материалу, который содержится в бессознательном. И в рамках этой структуры не возникает проблем наподобие тех, которые постулируются теоремой Геделя.
Действительно, в этом случае отсутствует замкнутая формальная система. Конечно, в каждый конкретный момент времени можно полагать, что система, которую образуют осознанные содержания, замкнута со всеми вытекающими отсюда последствиями в соответствии с законами термодинамики. Но потенциально сама порождающая система не обладает фиксированной сигнатурой. Последняя создается постоянно в зависимости от целенаправленности и ресурсов субъекта. Механизм порождения един, но результаты (сигнатуры и, следовательно, системы) различны. Поэтому творчество столь разнообразно, а цивилизация, как воплощение набора технологий, так однообразна.
Подтверждением этому в психологии служит теория К.Г.Юнга об архетипах. Архетипы представляют собой каналы, соединяющие глубинное бессознательное с поверхностью сознания, по которым перетекает психическая энергия. Достигая поверхности сознания, эта энергия преобразуется вначале в фольклорных героев, затем в героев литературных, музыкальных и др. произведений, наконец, у самой поверхности сознания – это морально-нравственный императивы, системы ценностей и официальные идеологии. Дальнейшее осознание приводит к появлению точных формальных систем.
Можно смотреть на архетипы шире – как на константы бытия, потому что они затрагивают наиболее важные аспекты человеческого существования. К.Г. Юнг подметил именно этот аспект архетипов, так как связывал их с проявлениями коллективного бессознательного. Но тот же механизм соединения глубин бессознательного с сознанием может проявляться и в более обыденной жизни, например, при поиске идеи, гипотезы, образа или доказательства.
В математике еще не описан адекватный механизма превращения бессознательного материала в сознательные формы, хотя некоторое подобие в области теории вычислений указать можно. И эту работу автор рассматривает в качестве первого шага в указанном направлении, потому что до конца осознается лишь то, что приобретает вид математической теории.

;

1.1. ПОГОВОРИМ О ЛОГИКЕ

Primus sapientiae gradus est
falsa intellegere.
Первая ступень мудрости –
это понимание ложного (лат).

Познание возможно лишь, когда мы имеем дело с истинностью или ложностью утверждений, а проблема истинности или ложности возникает лишь, когда понятия объединяется рамками одного суждения. Так, если сказать просто домашние тапочки, то в этом понятии нет ничего истинного или ложного. Когда же говорят: “Домашние тапочки вновь куда-то задевались”, то утверждается нечто истинное или ложное, так как речь идет об описании свойства конкретных домашних тапочек “куда-то задеваться”.
Под высказываниями будем понимать суждения, представленные в словесной форме. Сложные высказывания образуются из более простых с помощью определенных грамматических конструкций: союзов, частиц, добавочных слов и т.п. В силу формального характера логики, истинность сложного высказывания определяется только истинностными значениями его составных частей.
Но высказывания сами по себе суть лишь синтаксические конструкции и представляют собой символические последовательности. Нас же интересуют их логические значения, т.е. истинность или ложность при их интерпретации в реальном мире. В связи с этим естественно возникают два истинностных значения: истина, которую обозначим 1, и ложь, которую обозначим 0. В результате каждое высказывание определяет некоторое отображение (логическую функцию), ставящее в соответствие значениям ее составных частей, истинностное значение всего высказывания.
Пример. Разберем высказывание: “Если {Наташа [не (получит тройку по математике)]}, то (она пойдет с братом в цирк)”. Это составное высказывание, простые части которого заключены в скобки. Для его образования использо¬валась частица не - для получения отрицательного высказывания не (получит тройку по математике), и слова если ... то ... для образования всего высказывания (которое в силу этого имеет вид условного высказывания или импликации).

Кроме истинности или ложности высказываний имеет значение и получение новых истинных высказываний из уже имеющихся (т.е. построение правильных заключений из посылок). Тем самым важны типы умозаключений, которые позволяют переходить от одних высказываний к другим с сохранением истинности последних.
Таким образом, центральными логическими понятиями являются интерпретация и умозаключение. При этом умозаключение можно представлять, как идеальный объект, подчиненный законам логики, а интерпретация - устанавливает связь между высказываниями и реальным миром. Поэтому интерпретация предметна.
Мы изложили неформальный базис математической теории логики (или по-другому - математической логики): простым высказываниям в соответствие ставятся логические переменные, сложным - формулы, образованные из переменных с помощью логических связок. Последние представляют собой формальные аналоги содержательных грамматических конструкций, служащих для образования сложных высказываний.
Перейдем к формальному описанию логического языка. Для этого введем бесконечное множество {p1, p2, p3, ...} логических переменных.
Логические (здесь пропозициональные) формулы строятся из переменных с помощью связок ; - конъюнкции, ; - дизъюнкции, ; - импликации, ; - отрицания следующим образом.
1. Переменные суть формулы.
2. Если A и B суть формулы, то A ; B, ;A, где ; ; {;, ;, ;} также формулы.
Для обозначения произвольных формул используются большие буквы A, B, C, ... , X, Y, Z, W  (возможно, с индексами). Таким образом, высказываниям соответствуют формулы, записанные на языке переменных и связок (или по-другому - в базисе <;, ;, ;, ;>).
Пример. Конструкции (A ; B) ; (C ; X), (A ; B); C, (x ; y) ; (;y ; ;x) суть формулы.

Теперь уместно поставить вопрос о логических значениях, которые имеют формулы в зависимости от значений их переменных. Истинностные значения формул вычисляются в соответствии с таблицей истинности (табл.1) и способом их образования.
                Таблица 1
А В А ; В А ; В А ; В ;А
0 0 0 0 1 1
0 1 0 1 1 1
1 0 0 1 0 0
1 1 1 1 1 0

Таким образом, каждая формула A, содержащая n переменных, определяет функцию A: {0,1}n ; {0,1} (будем обозначать ее тем же символом), которая задается, как показано в табл.2. Здесь в левом столбце перечислены все 2n различных бинарных наборов, i-й сверху набор s1s2...sn представляет собой двоичное разложение числа i, а в правом - значение этой функции, которое она  принимает на i-м наборе значений всех своих переменных.
Таблица 2
N S1 s2 ... sn A(s1, s2, ..., sn)
0 0 0 ... 0 A(0, 0, ..., 0)
1 0 0 ... 1 A(0, 0, ..., 1)
  . . .   . . .
i S1 s2 ... sn A(s1, s2, ..., sn)
. . .   . . .
2n-1 1 1 ... 1 A(1, 1, ..., 1)

Пример. Истинностные значения формулы
;(x ; y) ; (x ; z)
и ее составных частей при всевозможных значени¬ях переменных x, y, z приведены в табл.3.

  Таблица 3
x y z x ; y ;(x ; y) x ; z ;(x ; y);(x ; z)
0 0 0 1 0 0 0
0 0 1 1 0 1 0
0 1 0 1 0 0 0
0 1 1 1 0 1 0
1 0 0 0 1 1 1
1 0 1 0 1 1 1
1 1 0 1 0 1 0
1 1 1 1 0 1 0

Упражнение 1. Доказать, что следующие пары формул определяют совпада¬ющие функции:
а) X ; Y  и Y ; X, где ; ; {;, ;} (коммутативность дизъюнкции и конъюнкции);
б)  X ; (Y ; Z) и (X ; Y) ; Z , где ; ; {;, ;} (ассоциативность дизъюнкции и конъюнкции);
в) X ; Y  и  ;Y ; ; X  (закон контрапозиции);
г) X ; (Y ; Z) и (X ; Y ) ; (X ; Z)  (первый закон дистрибутивности);
д) X ; (Y ; Z) и (X ; Y) ; (X ; Z)  (второй закон дистрибутивности);
е) ;(X ; Y) и;X ;;Y (первый закон Де Моргана);
ж) ;(X ; Y) и;X ;;Y (второй закон Де Моргана);
з) (X ;Y) ; X и X (закон Пирса);
и) X ; Y и ;X ; Y  (выразимость дизъюнкции через импликацию);
к) X ; Y и ;(X ; ;Y)  (выразимость конъюнкции через импликацию);
Из последних двух пунктов легко вытекает, что дизъюнкция и конъюнкция могут быть выражены через импликацию. Таким образом, предложенный базис избыточен, но мы используем именно его для большей наглядности.

Из вида логических значений, приведенного в табл.1, вытекает, что верные высказывания суть такие, логические значения которых есть истина не зависимо от значений их переменных. И логически безупречными можно полагать умозаключения, которые сохраняют значение истина, т.е. когда из истинных посылок вытекают истинные заключения. Это дает представление о том, что такое логически правильные высказывания, но не предоставляет правила для того, чтобы определить, как по истинным высказываниям получать новые истинные высказывания.
Для ответа на этот вопрос введем правило вывода modus ponens: формула В есть непосредственное следствие формул А и А ; В. Легко проверить, что это правило обладает свойством сохранять истинность заключения при истинности обеих его посылок. Действительно, если формулы А и А ; В истинны при некоторых значениях их переменных, то при этих же значениях переменных заключение В также истинно.
В итоге мы обладаем механизмом построения умозаключений для получать новых истинных высказываний (именно - логических следствий) из известных.
Введем следующее определение.
Противоречием будем называть всякую формулу A ;;A, так как в ней утверждается нечто и его отрицание.
Сформулируем первый результат, который будет использоваться при объяснении многих психологических фактов.
Пусть ; есть произвольное множество логических формул. Назовем множество ; непротиворечивым, если совокупность всех формул, которые принадлежат ; или выводятся из них с помощью правила modus ponens (обозначим такую совокупность C(;)) не содержит противоречия. В противном случае, оно называется противоречивым.
Для нас нагляднее мыслить множество ; как систему высказываний, связанную какими-то условиями. Как правило, такие условия вытекают из контекста. Если их объединить (что подразумевает их конъюнкцию), то получим одно высказывание, быть может, бесконечное, для которого также можно представить таблицу истинности, отображающую совокупности значений ее переменных в значения истина, ложь. Если ; конечно, то представить такую конъюнкцию не составляет труда; при бесконечном множестве необходимо более богатое воображение. Но в любом случае можно говорить о логической функции (будем также обозначать ее ;), которая реализуется этим множеством. Это позволяет нам ввести такое определение.
Множество ; высказываний называется совместным, если представляемое им высказывание не тождественно ложное.
Оказывается, что множество высказываний совместно тогда и только тогда, когда оно непротиворечиво.
Поясним, что здесь имеется в виду. Формулы суть идеальные объекты, и на их запись не накладывается никаких ограничений, кроме синтаксических. С другой стороны, представление формулы как отображения с областью значений {истина, ложь} вводит определенный предметный аспект. Действительно, только по виду формулы чаще всего не ясно, является ли она осмысленной, т.е. истинной всегда или иногда, или полностью бессмысленной, т.е. всегда ложной. Приведенный результат связывает непротиворечивость формулы с ее выполнимостью (или реализуемостью), или, по-другому, ее непротиворечивость с осмысленностью в предметном мире: осмысленными являются только непротиворечивые множества, в точности так же, как непротиворечивые множества обладают определенным смыслом. Здесь под смыслом (или по-другому семантикой) формулы понимается реализуемое ею отображение (т.н. логическая функция).
Пример. Когда вы слышите длинную фразу, то вам необходимо некоторое время, чтобы понять ее смысл, т.е. сопоставить с множеством реальных или идеальных, но признаваемых вами как реальные, ситуаций, фактов, объектов. Семантика естественного языка всегда учитывает реальные или признаваемые реальными объекты, предметы, события, факты и отношения между ними, поэтому она объективна. Тем самым, естественный текст лишь тогда интерпретируем в терминах реального мира, когда он не содержит внутреннего противоречия.

Теперь значение упомянутого результата становится ясным: отсутствие противоречия в содержании сознания (т.е. невозможность логически прийти к противоречию) эквивалентно реализуемости всей сознательной системы в предметном мире.

;








1.2. ЛОГИКА ПЕРВОГО ПОРЯДКА

A realibus ad realiora.
От реального к реальнейшему (лат).


Не представляет труда придумать такие суждения, которые нельзя представить на описанном пропозициональном языке. Таких большинство из используемых человеком: суждения с упоминанием пространственных или временных понятий, формулировки естественно-научных законов и математических теорем и пр. Поэтому для логического анализа подобных суждений требуется расширение пропозиционального языка.
Чтобы сформулировать новый язык, выделим в естественно-языковых конструкциях их базовые единицы - лексемы, и способы образования новых терминов. С этой целью в естественном языке выделяются три типа  объектов: константы (этот стол, этот ботинок, этот дом), отношения между ними (выше, дальше, прямо, криво) и отображения (температура воды, высота горы, скорость автомобиля). Кроме того, в естественных текстах встречаются аналоги предметных переменных, т.е. неопределенные термины (некоторый стул, некоторый ботинок, некоторый дом). Указанного достаточно, чтобы определить базис нашего формального языка - так называемую сигнатуру.
Сигнатурой называется тройка множеств
; = ;r1,...,rn,...;f1,..., fk, ...; c1,...,cm,...;,
где rn, fk  и cm - символы предикатов, функций и констант соответственно. Каждый предикатный и функциональный символ обладает определенной местностью, т.е. числом мест, на которые можно подставлять определенные аргументы.
Зафиксируем также некоторое счетное множество предметных переменных. Будем обозначать их буквами x, y, z, ..., возможно с индексами.
Введем правила образования новых объектов из функциональных символов и констант. Такими объектами являются так называемые термы, они образуют множество T(;) всевозможных суперпозиций функциональных символов и констант. Обычно термами представляются конструкции, так или иначе характеризующие те или иные предметы (высота дома, оттенок зеленого цвета листа смородины).
Обозначим FV(t) совокупность всех переменных, которые содержатся в терме t. Если FV(t)= ;, то терм t фундаментальный, в противном случае свободный. Легко заметить, что фундаментальный терм соответствует конкретному объекту, свободный некоторому классу однотипных объектов.
Пример. Пусть сигнатура ; = <P1; f1, f2>. Тогда конструкции f1(f2(x,y)) и f2(f1(x),y) суть ее термы. Обратим внимание, что функциональный символ f1 имеет местность 1, а символ f2 - 2.

Высказываниям естественного языка в языке первого порядка соответствуют формулы. Множество F(;) формул сигнатуры ; определяется следующим образом:
1) если r есть предикатный символ местности n и t1, t2, ..., tn ; T(;), то r(t1, t2, ..., tn) есть так называемая атомарная формула сигнатуры ;;
2) если A и B суть формулы сигнатуры ;, то A ; B  и ;A, где ; ; {;, ;, ;}, также формулы сигнатуры ;;
3) если A есть формула сигнатуры ;, x - предметная переменная, то ;xA и ;xA также формулы сигнатуры ;. Символы ;x и ;x называются  соответственно кванторами всеобщности и существования. Запись ;x читается для всех x, а ;x - существует x. При этом будем говорить, что квантор ;x связывает переменную x, а квантор ;y - переменную y.
Множество всех формул произвольной сигнатуры образует язык первого порядка данной сигнатуры. Как видно, его выразительная возможность существенно больше, чем у пропозиционального языка. Пропозициональные формулы являются частным случаем формул определенной сигнатуры. В них символы пропозициональных переменных - это нульместные предикатные символы, а множество функциональных символов пусто.
Пример. Пусть сигнатура ; = <P1; f1, f2>. Тогда конструкции P1(f1(f2(х, у))), P1(х, у); P1(у, х) и  ;x P1(х, х) ; ;y P1(х, у) суть формулы.

Замечание. Говоря в последующем о термах и формулах, будем опускать добавление “сигнатуры ;“, если ясно о какой сигнатуре идет речь.
Каждая совокупность формул, в свою очередь, определяет собственную сигнатуру: ее предикатная часть состоит из всех символов предикатов этих формул, а функциональная - из совокупности функциональных символов, с указанием местности этих символов. Поэтому в последующем иногда будем говорить о предикатной (функциональной) сигнатуре формул. Очевидно, что конечное множество формул определяет конечную сигнатуру.
Если A есть произвольная формула, то запись A(x1, x2, ..., xn) обозначает, что формула A содержит множество{x1, x2, ..., xn} предметных переменных, которые в ней не связаны кванторами. Это так называемые свободные переменные, названные так, чтобы отличать их от связанных, т.е. таких, которые находятся под управлением кванторов.
Запись A(t1, t2, ..., tn) обозначает, что на некоторых аргументных местах формулы встречаются термы t1, t2, ..., tn. Тем самым выделяется ряд аргументов, которые по каким-либо причинам представляют интерес. Не обязательно, чтобы в эту формулу входили все перечисленные термы t1, t2, ..., tn, некоторые из них могут входить фиктивно. Кроме того, среди этих термов могут быть и совпадающие.
Пример. В формуле А(х, х, t) выделены два множества аргументных мест, на которых располагается свободно переменная х, и некоторая совокупность мест, где расположен терм t. При этом переменная х может располагаться и на некоторых аргументных местах формулы А помимо выделенных. Может быть и так, что такая переменная вовсе отсутствует в этой формуле, т.е. входит в нее фиктивно. Из этой формулы путем различных подстановок могут быть получены формулы A(y, x, t), A(y, y, t), A(t1, t2, t) и т.п.
Для пропозиционального случая таблица истинности, определяет логические значения формулы при заданных значениях ее пропозициональных переменных. Поэтому она есть связующее звено между идеальными объектами - формулами и предметным миром, под которым мы понимаем логическую функцию, задаваемую таблицей. Для введенного более широкого языка ограничиться лишь таблицей истинности не представляется возможным. Но, тем не менее, имеется возможность также установить соответствие между формулой и ее истинностными значениями в зависимости от значений объектов, подставленных вместо ее предметных переменных.
Введем следующее определение.
Упорядоченная пара ; = <A, ;;> называется интерпретацией сигнатуры ;, если выполняются следующие условия:
А есть непустое множество (называемое носителем интерпретации);
;; - отображение множества предикатных и функциональных символов сигнатуры ; в множество отношений и отображений, определенных на множестве А, а множества символов констант в множество А. При этом 
если r есть предикатный символ, то ;;(r) есть отношение на А, местность которого совпадает с местность r;
если f есть функциональный символ, то ;;(f) есть отображение А ; А, местность которого совпадает с местность f;
если с есть константа, то ;;(с) есть элемент множества А.
Если задана интерпретация сигнатуры ;, то говорим, что формулы этой сигнатуры интерпретируются в ;.
Если
; = ;r1,...,rn,...;f1,..., fk, ...; c1,...,cm,...; есть сигнатура, то интерпретацию ; сигнатуры ; обозначим следующим образом:
; = <A, r1,...,rn,...; f1,...,fk,...; c1,..., cm, ...>,
где rn, fk, cm суть соответственно отношение ;;(rn), отображение ;;(fk), определенные на множестве А, и константа ;;(cm); А.
Поясним, что здесь имеется в виду.
Отметим, во-первых, что сигнатура есть чисто синтаксическое понятие: в естественном языке ей соответствует лишь набор элементарных, базисных терминов (лексем). Во-вторых, как правило, всякий термин естественного языка  в нашем представлении связан с конкретным объектом или множеством однородных объектов. Тем самым, он наделен определенным смыслом. Именно такая осмысленность лексем позволяет понимать о чем идет речь в том или ином конкретном случае.
Поэтому, определяя интерпретацию сигнатуры, мы тем самым фиксируем содержательное значение (смысл) ее символов: фиксируем предметную область, отношения, отображения и объекты которой подставляются на места элементов сигнатуры, когда необходимо выяснить истинность или ложность той или иной формулы. Т.е. эти объекты и отношения интерпретируют синтаксические конструкции формулы. 
Пример. Алгебраическая система ; = <N, +,•; 0,1>,  где N - множество натуральных чисел, + и • - операции сложения и умножения, 0 и 1 обозначают соответственно нуль и единицу натурального ряда, называется арифметикой натуральных чисел и является интерпретацией сигнатуры ; = ; f1, f2; c1, c2>, состоящей из двух функциональных символов и двух констант.
Пример. Если сигнатура ; = <Q> состоит из одного двуместного предикатного символа, то ее интерпретация  ; = <A, Q> называется графом (в этом случае А есть множество вершин, а Q - отношение их смежности). Если Q - частичный (линейный) порядок на А, то ; называется частично (линейно) упорядоченным множеством или просто частичным (линейным) порядком.

Интерпретации позволяет увидеть в формуле осмысленное высказывание, которое утверждает нечто об объектах предметной области. Но, для установления истинности или ложности этого высказывания таблиц истинности явно недостаточно. В этом легко убедиться, сравнив выразительные возможности пропозиционального языка и вновь построенного. Именно поэтому нам потребуется механизм установления логических значений формул при определенной интерпретации ее сигнатуры.
С этой целью введем следующее определение.
Означиванием ; переменных из множества Х предметных переменных над множеством А назовем однозначное отображение ;: X ; A. Иными словами, означивание указывает конкретный объект из А, который подставляется на место каждой переменной. 
Если t - терм сигнатуры ;,  его переменные содержатся в X, то означивание ;: X ; A следующим образом определяет значение t[;] ; A терма t в ;:
1) если t есть переменная x, то t[;] = ;(x);
2) если t = f(t1, ..., tn), то t[;] = ;;(f)(t1[;], ..., tn[;]).
Означивание позволяет вместо t(x1, ..., xn)[;] писать t(a1, ..., an), где ai = ;(xi), i = 1, 2, ..., n. В записи t(a1, ..., an) указаны конкретные объекты носителя интерпретации, которые подставлены на места переменных.
Пример. В алгебраической системе из примера на стр.18 значение терма x + y при означивании ;(x) = 1 и ;(y) = 3 равно 1 + 3 = 4.

Поясним это определение.
Когда осуществляется означивание переменных терма, то на их места подставляются имена конкретных объектов из области интерпретации. В итоге первоначальное множество всех объектов, описываемое термом, сужается вплоть до одного предмета. Действительно, результирующее множество включает лишь единственный объект, задаваемый той суперпозицией свойств, которая определяется суперпозицией отображений, образующих терм.
Теперь можно сформулировать методику определения логического значения любой формулы с заданной интерпретацией. Сравнив ее с таблицами истинности из предыдущего раздела, легко увидеть существенные различия, которые определяются разность выразительных возможностей языков.
Определим одно из важнейших понятий этого раздела: отношение “в интерпретации ; формула F истинна при означивании ; ее свободных переменных” (обозначается ;=;F[;] ). (Здесь и далее знак ; есть сокращение для выражения “тогда и только тогда, когда”, а знак ; - для выражения “из левой части следует правая часть”.)
1. Если F = r(t1, ..., tn), r - это предикатный символ, n ; 0, и t1,..., tn совокупность термов, то ;=;F[;] ; (t1[;], ..., tn[;]); r . Иными словами, кортеж значений термов t1, ..., tn при означивании ; всех их переменных принадлежит отношению r.
2. Если F = ;B, то;=;F[;] ; неверно, что ;=;B[;]  (этот факт будем обозначать ;;;B[;]).
3. Если F = B1 ; B2, то;=;F[;] ; ;=;B1[;] или  ;=;B2[;].
4. Если F = B1 ; B2, то;=;F[;] ; ;=;B1[;] и  ;=;B2[;].
5. Если F = B1 ; B2, то ;=;F[;] ; из ;=;B1[;] следует  ;=;B2[;]. В четырех последних случаях формальное отношение ;=;F[;] определяется с использованием содержательных терминов “неверно, что”, “или”, “и”, “из ... следует”. Тем самым предполагается, что эти содержательные термины понимаются однозначно.
6. Если F = ;xB, то ;=;F[;]  ; для любого означивания ;;, такого, что ;;FV(F) = ;;;FV(F) и x ; Def ;;, имеет место ;=;B[;;]. Здесь  утверждается, что истинность формулы F в интерпретации ; при фиксированных значениях пусть а1, а2, ..., аn ее свободных переменных х1, х2, ..., хn (задаваемых ;) определяется в зависимости от значений формулы B, с теми же подставленными объектами а1, а2, ..., аn, когда переменная х пробегает все значения носителя интерпретации. И если при каждом из этих значений формула В истинна, то истинной оказывается и формула F. Именно поэтому переменная х называется связанной, так как при определении истинностного значения формулы F не фиксируется одно ее значение, а рассматриваются все из области интерпретации. 
7. Если F = ;xB, то ;=;F[;]  ; существует такое означивание ;;, что ;;FV(F) = ;;;FV(F) и x ; Def ;;, имеет место ;=;B[;;]. Этот случай с одной стороны напоминает предыдущий, а с другой - имеет существенное отличие. Здесь утверждается, что истинность формулы F в интерпретации ; при фиксированных значениях, пусть а1, а2, ..., аn, ее свободных переменных х1, х2, ..., хn (задаваемых ;) определяется в зависимости от значений формулы B, с теми же подставленными объектами а1, а2, ..., аn, когда переменная х пробегает все значения носителя интерпретации. И если при каком-либо из этих значений формула В истинна, то истинной оказывается и вся формула F.

Пример. Рассмотрим как устанавливается выполнимость формулы F = ;xA(x) ; B(x, y) в некоторой интерпретации ; при означивании ;, Def ; = {x, y}. Для того, чтобы выполнялось отношение;=;F[;] требуется, чтобы имело место ;=;;xA(x)[;] или ;=;B(x, y)[;]. Установление выполнимости ;=;B(x, y)[;] не вызывает затруднений, так как в этом случае надо присвоить фиксированные значения свободным переменным x и у. Рассмотрим теперь установление первого отношения ;=;;xA(x)[;]. По определению, для этого требуется выполнить следующие действия: подставить всевозможные значения переменной х, принадлежащие носителю рассматриваемой интерпретации, и для каждого из этих значений установить истинность формулы A.

Подчеркнем еще раз, что при установлении истинности формулы в некоторой интерпретации ее свободным переменным означивание ; придает фиксированные значения, а для связанных - наоборот, рассматриваются их всевозможные означивания. При этом, для устанавливания истинности формулы ;xB(х) в интерпретации  ;, достаточно указать по меньшей мере одно значение (пусть а) переменной х, при котором формула B(а) истинна в интерпретации ;.
Если же устанавливается истинность формулы ;xB в интерпретации ;, то для этого необходимо, чтобы при любом значении а переменной х формула B(а) была истинной в интерпретации ;.
Из приведенных рассуждений ясно, что свободные переменные существенно отличаются от связанных. Если при интерпретации формулы свободным переменным присваиваются некоторые фиксированные значения, то связанные либо пробегают все значения носителя (в случае квантора общности), либо для них выбирается в точности одно (в случае квантора существования). Таким образом, при установлении выполнимости формул в интерпретации кванторы общности и существования напрямую связаны с перебором носителя интерпретации. Но перебор, определяемый квантором общности, отличается от перебора, определяемого квантором существования: первому соответствует конъюнктивное, а второму - дизъюнктивное соединения формул, когда на место связанной переменной поочередно подставляются все элементы интерпретации. Будем обозначать их соответственно   и  .
Пример. Пусть сигнатура ; содержит единственный двухместный предикатный символ P,  две  константы  a и b, а  в интерпретации ; = <{a, b}, P> отношение P задается следующим образом: P = {(a, b), (b, a)}. Рассмотрим следующие формулы: а) P(x, a); б) ;xP(x, a);  в) ;xP(x, a);  г) P(x, a) ; P(a, x).
а;. Очевидно, что если задать такое означивание ;, что ;(x) = b, то выполняется отношение;=;P(x, a)[;], так как (b, a) ; P. Для любого иного означивания ;; имеем ;;;P(x, a)[;;].
б;. Для формулы  б) имеем  ;=;;xP(x, a)[;], так как для формулы а) уже было показано, что при  означивании  ;(x) = b имеет место отношение ;=;P(x, a)[;]. Тем самым найдено то значение b переменной х, при котором пара (x, a) принадлежит отношению P.
в;. Для формулы в) имеем ;;;;xP(x, a)[;], так как существует означивание ;; именно ;;(x) =  a, такое, что (a, a) ; P. Иными словами, не при всяком значении переменной x ;{a, b} пара (x, a) принадлежит P.
г;. Формула  г) истинна в ; при любом означивании ;.  Покажем, что из того, что имеет место отношение ;=;P(x, a)[;],   вытекает ;=;P(a, x)[;]. Действительно, если ;(x) = a, то ;;;P(x, a)[;], а если ;(x) = b, то выполняются отношения ;=;P(x, a)[;] и;=;P(a, x)[;]. Следовательно, и формула ;x(P(x, a) ; P(a, x)) истинна в ; при любом означивании (так как множество ее свободных переменных пусто).

Пример. Было показано, что формулы P(x, a) ; P(a, x) и ;x(P(x, a) ; P(a, x)) из примера на стр.???  истинны в приведенной там интерпретации. Аналогично легко доказать, что формула ;x;y (P(x, y) ; P(y, x)) в ней также истинна.
Пример. Формула ;x;y;z(x • (y + z) = x • y + x • z) истинна в арифметике натуральных чисел, если • интерпретируется как умножение, а + - как сложение.
Пример. Формула ;x;y;z(Q(x, y);Q(y, z) ; Q(x, z)) истинна в любом полном графе, но не истинна в некоторых неполных.
Упражнение.
1. Доказать, что если формула истинна в интерпретации, содержащей m > 0 элементов, то она истинна в любой интерпретации с меньшим числом элементов.
2. Доказать, что если формула выполнима в интерпретации, содержащей m > 0 элементов, то она выполнима в любой интерпретации с большим числом элементов.

Замечание. Если формула F содержит свободные вхождения переменных, то в некоторой интерпретации она может быть истинной при одном означивании и ложной при другом. Действительно, формула P(x, a) из примера на стр.??? истинна в ;, если ;(x) = b, и ложна, если ;(x) = a.
Пример. Пусть сигнатура ; = <P>, и ее интерпретация ; = <A, < >, где A - множество, содержащее не менее двух элементов, и < - отношение порядка. Тогда формула P(x, y)  выполнима в ; лишь при означивании ;(x) <  ;(y). При других означиваниях переменных x и y эта формула не выполнима. Следовательно, про нее нельзя доказать ни ;=;P(x, y), ни ;;;P(x, y). Но заведомо верны отношения: ;;;;х;уP(x, y), ;=;;х;уP(x, y)  и ;=;;х;уP(x, y).
Пример. Найдем интерпретацию, содержащую два элемента {a, b}, на которой формула
F =  ;x;y(P(x,y) ; (P(y,x) ; Q(x))
истинна. Допустим, что символы P, Q интерпретируются на множестве M = {a, b} отношениями соответственно P, Q. Чтобы формула F была истинной в этой интерпретации, необходимо, чтобы была истинной формула
F =  (P(x,y) ; (P(y,x) ; Q(x)) =
=(P(a,a);(P(a,a);Q(a)));(P(a,b);(P(b,a);Q(a)));
;(P(b,a);(P(a,b);Q(b)));(P(b,b);(P(b,b);Q(b))).

Эта пропозициональная формула, поэтому приведем ее к д.н.ф.:

(;P(a,a);P(a,a);Q(a));(;P(a,b);P(b,a);Q(a));
;(;P(b,a);P(a,b);Q(b));(;P(b,b);P(b,b);Q(b)) =
 = (;P(a,b);P(b,a);Q(a));(;P(b,a);P(a,b);Q(b)) =
= ;P(a,b);P(b,a);;P(b,a)Q(a);P(a,b)P(b,a);P(a,b)Q(a);   ;;P(a,b)Q(b);P(b,a)Q(b);Q(a)Q(b).

Легко заметить, что каждый дизъюнкт определяет ту интерпретацию предикатной сигнатуры исходной формулы, при которой она истина.  Для того, чтобы не выписывать все возможные интерпретации, которых в данном случае насчитывается семь, приведем так называемую контрмодель для этой формулы. Контрмоделью формулы называется такая интерпретация, на которой она ложна.  В частности, рассматриваемая формула будет всегда ложной при следующих интерпретациях: P(a,b), ;P(b,a), ;Q(a) и ;P(a,b), P(b,a), ;Q(b).
Пример. Покажем, что совокупность формул: ;x;yP(x,y),;x;P(x,x) и ;x;y;z(P(x,y);P(y,z);P(x,z)) ложна на любой интерпретации из двух элементов. Для этого, рассмотрим все означивания этих формул на множестве M = {a, b}:
;x;M ;y;MP(x,y),
 ;x;M ;P(x,x),
;x;M;y;M;z;M P(x,y) ; P(y,z) ; P(x,z).
Легко показать, что приведение конъюнкции трех последних формул к конъюнктивной нормальной форме дает в итоге тождественно ложное выражение
P(a,b) ; P(b,a) ; (;P(a,b) ; ;P(b,a)).
Таким образом, при любом означивании три исходные формулы не могут быть одновременно истинными при любой интерпретации на множестве из двух элементов.
Упражнение. Показать, что формулы из последнего примера не могут быть истинными ни при какой интерпретации их предикатных символов на конечном множестве объектов.

Формула F называется общезначимой (обозначается ;=F), если она истинна в любой интерпретации. Следовательно, не общезначимая формула не истинна по меньшей мере в одной интерпретации. Иными словами, при некотором означивании ее свободных переменных в этой интерпретации она не истинная.
Формула называется выполнимой, если она истинна в некоторой интерпретации, которая в этом случае называется ее моделью. Из определения легко увидеть, что невыполнимая формула ложна в каждой интерпретации.
Легко увидеть, что формула общезначима тогда и только тогда, когда ее отрицание невыполнимо. С другой стороны, формула выполнима тогда и только тогда, когда ее отрицание не общезначимо.
Отношение выполнимости одной формулы следующим образом обобщается на множество формул.
Множество ; = {Ai: i ; I} формул называется выполнимым в интерпретации ;, если при некотором означивании ; всех свободных переменных этих формул верно, что  ;=;Ai[;]. Множество ; называется выполнимым, если оно выполнимо в некоторой интерпретации. Если множество ; выполнимо в интерпретации ;, то говорят, что ; есть модель ;. Множество формул, не выполнимое ни в какой интерпретации, называется невыполнимым.
Очевидно, что если ; есть выполнимое множество формул и для некоторого множества ;1 имеет место включение ;1 ; ;, то ;1 также выполнимо. С другой стороны, если множество ; невыполнимо, то это еще не значит, что невыполнимо всякое его подмножество. Очевидно, что в невыполнимом множестве может существовать некоторое выполнимое собственное подмножество.
Формула F называется логическим следствием множества F1, F2, ..., Fn формул (обозначается F1, F2, ..., Fn ;= F), если формула F1 ; F2 ; ... ; Fn ; F общезначима. Если ; есть бесконечная система формул, то будем полагать, что формула F логически следует из  ; (обозначается ;;= F),  если в ; найдется конечное множество формул, из которых следует F. Нетрудно увидеть, что заключение правила modus ponens  есть логическое следствие его посылок.
Обозначим C(;) совокупность всех формул, которые содержатся в ; или являются их логическими следствиями. По аналогии с предыдущим множество ; назовем непротиворечивым, если C(;) не содержит противоречия. В противном случае, оно противоречиво.
Для языка первого порядка, по аналогии с пропозициональным случаем, также справедливо, что множество формул непротиворечиво тогда и только тогда, когда оно выполнимо, т.е. для него имеется модель. Следовательно, если множества формул рассматривать как содержания сознания, которые представляют собой описания некоторой реальной или воображаемой, существующей или выдуманной, возможной или невозможной, мыслимой или немыслимой ситуации и т.д., то такие идеальные содержания имеют предметные интерпретации лишь в том случае, когда они непротиворечивы. Т.е. внутренняя непротиворечивость и объективная реализуемость связаны самым непосредственным образом.
Тем самым и для этого расширенного языка установлена связь между идеальными конструкциями (формулами) и реальными объектами - моделями.
;

1.3. СВЕДЕНИЯ ИЗ ТЕОРИИ ИНФОРМАЦИИ

В последующем нам потребуется взгляд на психологию с позиции теории информации. Это объясняется следующим: человек есть одновременно и функционирующий в среде объект и рефлексирующий субъект. Поэтому он демонстрирует одновременно две формы поведения. Субъект он лишь в той степени, в которой ему удается осознавать себя, как отдельный объект предметного мира. Его субъективность позволяет наблюдать и осознавать себя как объект, действующий наряду с другими объектами.
Если от рассмотрения поведения человека-субъекта перейти к анализу человека-объекта, то понятно, что конкретные поступки последнего суть следствия его субъективных содержаний. И поэтому поведение человека можно исследовать с логических позиций, рассматривая взаимосвязь между субъективными содержаниями и следствиями из них - конкретными действиями. 
С другой стороны, поступки человека в среде представляют собой сигналы, которые можно анализировать с точки зрения их адекватности воздействиям среды или ожиданиям социума. Тем самым возникает задача анализа расхождения демонстрируемых и ожидаемых сигналов, что адекватно описывается в терминах теории информации. Поэтому теория информации будет использоваться для объяснения некоторых данных психологии.
Напомним основные положения теории информации, разработанные К.Шенноном.
Пусть рассматривается эксперимент, в котором с равной вероятностью допускаются n исходов, занумерованных от 1 до n. Тем самым можно говорить о некоторой случайной величине Х, имеющей равномерное распределение на множестве {1, 2, ..., n}. И естественно возникает вопрос о степени неопределенности данной случайной величины, как неопределенности нашего знания относительно исходов экспериментов. Эта неопределенность называется энтропией и для равновероятной схемы вычисляется по формуле H = log2n. Единицей измерения энтропии является бит. 
Если случайная дискретная величина Х имеет n исходов х1, х2, ..., хn, имеющих вероятностное распределение р1, р2, ..., рn, то энтропия вычисляется по формуле
H = - pilog2 pi.
Если система находится в одном из n равновероятных состояний и все вероятности равны 1/n, то ее энтропия равна
H = - pilog2 pi = - (1/n)log2(1/n) = log2n.

Пример. Пусть случайная величина X принимает два равновероятных значения, т.е. вероятность каждого события 1/2. Тогда ее энтропия равна 1. Если множество значений величины Х состоит из 64 независимых равновероятных событий, то ее энтропия равна 6.

Для более содержательной интерпретации энтропии введем для случайного события А показатель его неожиданности ;, зависящий от вероятности рА рассматриваемого события: ;(А) = -log2 рА. Чем ближе вероятность рА к единице, тем меньшее значение принимает показатель ;(А). При стремлении величины рА к нулю, показатель неожиданности неограниченно возрастает. Эти свойства функции ;(А) вполне соответствуют содержательному пониманию степени неожиданности наступления события. Значение ;(А) можно также назвать частной энтропией НА события А.
Поэтому последняя формула для энтропии представленная в виде
H = - pi НАi
обозначает статистическое усреднение значений частных энтропий событий Х = хi с их вероятностями pi, i = 1, 2, ..., n.
Если полагать значения НАi как возможные значения случайной величины НА, которые имеют распределение pi, i = 1, 2, ..., n, то последнюю формулу можно представить в виде Н = М[HA]. Т.е. энтропия случайной величины Х есть математическое ожидание случайной величины НА.
Энтропия служит мерой свободы системы: чем больше у системы степеней свободы, чем меньше на нее наложено ограничений, тем больше ее энтропия. Поэтому энтропия максимальна при равновероятном распределении состояний системы, а всякое отклонение от него приводит к уменьшению энтропии. В пределе, когда вероятность одного состояния равна 1, энтропия равна нулю.
Вводя такую меру неопределенности, К.Шеннон опирался на понятии вероятности. Однако А.Н.Колмогоров показал, что под величиной р(х) не обязательно подразумевать вероятность события х: это может быть просто относительная доля, “концентрация”, частота, с которой значение х встречается среди других значений. Мы будем понимать величину р(х) как степень предсказания величины х некоторым наблюдателем. Такой подход будем использовать впоследствии, чтобы ввести понятие логической неопределенности.
Рассмотрим несколько свойств энтропии.
Энтропия обладает свойством аддитивности: если система состоит из n независимых подсистем, то энтропия всей системы есть сумма энтропий каждой из подсистем.
Пусть случайная величина Х представляет собой векторную случайную величину Х = (Х1, Х2, ..., ХК), где ni -  число возможных значений случайной величины Xi, i = 1, 2, ..., K. Тогда энтропия HХ =  НХi. Таким образом, энтропия случайного вектора с независимыми компонентами складывается из энтропий этих компонентов.
В частности, если система характеризуется n переменными (степенями свободы), то ее энтропия равна сумме энтропий, характеризующих степени свободы этой системы. Если каждая степень свободы имеет m равновероятный состояний, то энтропия системы равна n log m.
Рассмотрим следующую задачу. Вам предлагается отгадать букву, которую случайно выбрал в тексте ваш партнер. Если при этом вы не пользуетесь никакой дополнительной информацией, то энтропия этого опыта вычисляется как энтропия случайной безусловной величины Х. Допустим теперь, что перед угадыванием буквы вам сообщается предыдущая буква в тексте, т.е. вы принимаете сообщение Y. В результате возникает условная случайная величина, так как вероятность угадывания буквы уже зависит от того, какую букву сообщили. Эта случайная величина обладает условной вероятностью pX|Y, что приводит к условной энтропии
НX|Y = -  p(x|y) log2 p(х|у).
Нетрудно показать, что НX|Y < НX.
Условная энтропия обладает следующим свойством: если величины Х и Y независимы, то НX|Y = НX. Действительно, в этом случае p(х|у)= p(х), так как знание величины Y никак не влияет на наши знания о величине Х.
Если векторная случайная величина Х = (Х1, Х2, ..., Хк) обладает зависимыми случайными компонентами, то имеет место равенство
HХ =НХ1+ НХ2|Х1 + НХ3|Х1Х2 + ... + НХК|Х1Х2 ...Хк-1.
Таким образом, полная энтропия случайного вектора Х является суммой условных энтропий его компонент.

Теперь введем величину, которая имеет противоположный смысл энтропии, и называется количеством информации. С этой целью рассмотрим следующую модель.
Допустим, что представляет интерес значение случайной величины Х, которая имеет известное вероятностное распределение и характеризуется энтропией Н. 
(Например, такой величиной может быть заболевание пациента, характеризующегося определенными симптомами). Требуется устранить первоначально имеющуюся неопределенность относительно значения этой величины путем проведения некоторых экспериментов. Вполне возможно, что в результате проводимых экспериментов неопределенность не будет устранена полностью, а лишь уменьшена или, наоборот, увеличена. В этом случае можно говорить о количестве информации, полученной в результате того или иного эксперимента. Отметим, что речь идет не об однократном эксперименте, а о последовательности или серии экспериментов, которые дают усредненный эффект.
Таким образом ставится задача определения среднего количества информации относительно случайной величины Х, содержащегося в эксперименте (случайной величине) Y. (Эта величина обозначается IX|Y). Единица информации - бит. Под случайными величинами в последующем мы будем понимать стимул и реакцию, вход и выход, значение двух различных переменных, характеризующих состояние системы, событие и сообщение о нем, наблюдаемое поведение и его сознательное объяснение.
По определению, IX|Y = НХ - НX|Y.
Это обозначает, что количество информации об Х, содержащееся в случайной величине Y, равно разности энтропий Х до и после проведения эксперимента: IX|Y = НХ apr - НX aps, где НХ apr и НX aps - соответственно априорная и апостериорная энтропии величины Х. Очевидно, что энтропия НX равна собственной информации IX, содержащееся в переменной Х о самой себе. Действительно, в этом случае НX aps =0.
Средняя взаимная информация IX|Y между случайными величинами Х и Y или, по-другому, множествами Х и Y событий есть математическое ожидание величины Ix|y, если рассматривать ее как функцию от случайных величин x, y.
IX|Y = HX - HX|Y =
-  p(x, y) log2p(x) +  p(x|y) log2p(x|y) =
 p(x, y) Ix|y.
(Отметим, что p(x, y) log2p(x) =   p(x, y) log2p(x) =  p(x) log2p(x), так как  p(x, y) = p(x)).
Рассмотрим некоторые свойства количества информации IX|Y.
1. Если случайные величины Х и Y независимы, то IX|Y = 0. Это вытекает из того, что для независимых случайных величин Х и Y имеем равенство НX|Y = НХ. 
2. Количество информации неотрицательно. Действительно, имеет место неравенство НX|Y ; НХ.
3. Максимальное количество информации относительно Х, которое можно извлечь из эксперимента над случайной величиной Y, равно НХ. Это достигается, когда энтропия НX|Y = 0.
 Отметим, что НX|Х = 0, т.е. энтропия случайно величины Х равна нулю при измерении этой величины. Тот же эффект достигается, когда Х и Y связаны функциональной зависимостью.
Пример. Пока ребенок не понимает, что определенные совершаемые им поступки не одобряются взрослыми (отсутствует предвидение результата), связь между его представлениями (множеством сигналов Х) и демонстрируемым поведением (множеством сигналов Y) отсутствует, т.е. IX|Y = 0. Как только он начинает понимать, что его поступки имеют определенную оценку у взрослых, и она не всегда положительна, его представление о собственном поведении становится более адекватным. Структура системы «демонстрируемое поведение - собственное представление», или по-другому, «объективное – идеальное» усложняется, к ней добавляется новая связь - осознание. Как следствие, величина IX|Y становится большей 0.

4. Информации о случайной величине Х, содержащейся в Y, равна количеству информации об Y, содержащемуся в Х. Поэтому характеристики IX|Y и I Y|X называются взаимной информацией случайных величин относительно друг друга. 
5. Справедливо следующие равенства для взаимной информации двух случайных величин Х и Y:
IX|Y = I Y|X = НX + Н Y - НXY.
Действительно, подставим в равенство IX|Y = НX - НX|Y выражение НX|Y = НYX - НY (получаемое из НXY = НY + НX|Y -  соотношения между зависимыми случайными величинами)и воспользуемся равенством НXY = Н YX.
Если переменные Х и Y независимы, т.е. связь между ними отсутствует (рис.3а), то их совместная энтропия  НXY = НX + НY, так как НX|Y = НX. Если переменные Х и Y зависимы, т.е. между ними имеется корреляция (рис.3б), то их совместная энтропия уменьшается на величину взаимной информации IX|Y и равна НXY = НX + НY - IX|Y.


       НX        НY

     HX|Y    IX|Y  HY|X


Рис. 3а Рис. 3б


6. Имеет место равенство
IX|Y =  p(j1, j2) log2(pX(j1|j2) / pX(j1)).
Здесь суммирование ведется по всем значениям множеств Х и Y.
Для единичных событий информация, которую содержит событие (предмет, состояние) у о событии (предмете, состоянии) х, равна





где р(х) - вероятность события х до наступления события у (безусловная вероятность); р(х|у) - условная вероятность события х при условии наступления события у.
Если событие у однозначно предсказывает событие х, то р(х|у) = 1 и величина






является собственной информацией, содержащейся в событии х.

Пример. Если р(х) = 1/64, то Ix = - log2р(х) = 6 бит.
Если сообщение у о событии х не абсолютно точно, допустим p(x|y) = 1/2, то Ix|y = 5 бит. Т.е. информация уменьшилась на 1 бит. Таким образом, взаимная информация тем больше, чем выше точность сообщения у о событии х, и в пределе приближается к собственной информации Ix.

;


1.4. БУЛЕВЫ АЛГЕБРЫ

Приведем несколько результатов теории множеств и укажем их связь с булевой алгеброй, представленной в первом разделе в виде исчисления высказываний. Затем, используя теорему Линденбаума-Тарского, продемонстрируем что, при определенных условиях, операции над множествами порождают булеву алгебру. Известно, что булева алгебра представляет собой формальный механизм получения новых высказываний и описания свойств объектов. Так как операции над множествами, с одной стороны, есть непосредственное отображение предметных действий и, с другой, - при их интериоризации, образуют булеву алгебру, то отсюда вытекает, что именно через манипулирование с предметами происходит формирование логического мышления.
Нам потребуются следующие определения.
Под полем множеств будем понимать любой непустой класс А подмножеств фиксированного пространства Х такой, что А замкнут относительно теоретико-множественных операций объединения (обозначается ;), пересечения (обозначается ;) и дополнения (обозначается ;). Иными словами,
(а) вместе с множествами А и В в А содержится и их объединение А ; В, где объединение понимается как совокупность всех элементов, принадлежащих множеству А или множеству В (см. рис.6а, где объединение закрашено серым цветом);
(б) вместе с множествами А и В в А содержится и их пересечение А ; В, где пересечение понимается как совокупность всех элементов, принадлежащих одновременно множеству А и множеству В  (см. рис.6б, где пересечение обозначено как общая часть кругов А и В);
(в) если множество А содержится в А, то в А содержится и дополнение ;А, т.е. множество всех элементов Х, которые не принадлежат А, (см. рис.6в, где дополнение закрашено серым цветом).
 
















Рис. 6а Рис. 6б Рис. 6в

Продемонстрируем, что содержательные операции объединения, пересечения и дополнения используются человеком в его объектных действиях, начиная с самого раннего детства.
Пример. Давай играть в мои и твои игрушки, так их будет больше, и нам будет интереснее (операция объединения). Ребенок легко собирает в одну корзину (здесь - множество), например, зайчиков и мишек, или автомобили и паровозы и т.п. Операция объединения используется им безо всякого затруднения, в силу ее очевидности.

Сравнительно легко он видит содержательное пересечение, что сводится к объединению свойств объектов. Хотя осознание пересечения происходит труднее, чем объединения, так как сводится к наделению объектов новыми свойствами: были двигающиеся игрушки, стали двигающиеся и чистые, или двигающиеся, которые можно взять с собой на прогулку и т.п. Это требует расширения сознания из-за необходимости анализировать, по меньшей мере, два признака. Тем не менее, когда число признаков невелико, ребенок справляется и с этой операцией.
Пример. Давай возьмем с собой все игрушки с колесиками из ящика твоих игрушек.

Наконец, содержательное дополнение также не вызывает у ребенка трудностей.
Пример. Ребенок может легко выделить из кучи игрушек те, которые не двигаются, или новые игрушки и оставить старые.

Таким образом, операции над множествами можно рассматривать как базисные для развивающегося сознания, так как лингвистические конструкции, которые используются для конструирования новых объектов, не что иное, как содержательное представление этих операций. По мере расширения сознания, становится легче оперировать базисными операциями, что видно по усложнению суждений. Затем появляется возможность включать в рассуждения идеальные объекты с реально не существующими свойствами.
Пример. Давай играть в мои и твои игрушки, но только те, которые ведут себя хорошо. Нетрудно видеть, что это условие задает сложное множество (“Мои игрушки” ; “Твои игрушки”) ; “Игрушки, которые ведут себя хорошо”.

Содержательные аналоги теоретико-множественных операций используются с самого раннего детства. Они становятся более адекватными по отношению к своим формальным аналогам по мере включения в сознание идеальных конструкций. Это объясняется тем, что точное понимание лингвистических конструкций предполагает знание подтекста и контекста.
Лингвистические конструкции, соответствующие выделенным операциям, суть следующие.
Объединению соответствуют конструкции, которые следует понимать, как нестрогая альтернатива (в логике это дизъюнкция), выражаемая часто союзом ИЛИ, но может быть и союз И в объединительном смысле (“твои и мои конфеты”). Перечислить все конструкции, которые в точности соответствуют объединению, затруднительно из-за необходимости учета контекста. Легко заметить, что их интерпретация наглядно представима как на рис.6а), если полагать, что А и В обозначают множества объектов, из которых строится новое множество, объединяющее все элементы из А и В.
Пересечению соответствует лингвистическая конструкции, приписывающие, например, несколько свойств одному объекту: бело-сине-красные флаг, быстроходная и скорострельная пушка. Иллюстрация таких конструкций по большей части также совпадает с приведенной на рис.6б.
Что касается дополнения, то в лингвистике ему соответствуют конструкции, имеющие смысл отрицания, что в большинстве случаев выражается частицей НЕ, словами НИКАКОЙ, НИГДЕ и т.п., т.е. конструкциями, имеющими смысл отрицания: это не веселый фильм. Геометрическая иллюстрация подобных лингвистических отрицаний в точности соответствует тому, что изображено на рис.6в).
Введем еще два отношения. В частности понятие включения ; одного множества в другое и равенства = множеств. Мы полагаем, что множества А и В находятся в отношении А ; В, если каждый элемент множества А является элементом множества В (см. рис.6г). Два множества равны, т.е. находится в отношении А = В тогда и только тогда, когда каждый элемент одного множества есть элемент и второго, и наоборот - каждый элемент второго есть элемент первого. Легко увидеть, что множества А и В равны тогда и только тогда, когда выполняются оба включения: А ; В и В ; А.


               






              Рис. 6г.

Следующие включения, непосредственно вытекают из определений: А ; А ; В, В ; А ; В, А ; В ; А, А ; В ; В. Представить эти отношения на объектном уровне весьма просто и их осознание происходит достаточно рано.
Пример. Давай возьмем не все мои игрушки, а только самобегающие и пойдем во двор (возникает выделение одного множества из другого).

Содержательный смысл включения сводится к проецированию свойств одной совокупности объектов на другие.
Пример. Если я буду вести себя хорошо, то папа возьмет меня в зоопарк. Здесь сопоставляются и соподчиняются определенные качества меня, который ведет себя хорошо, и посетителя зоопарка. Очевидно, что для осознания такого соподчинения необходимо относительно развитое сознание, так как требуется удерживать вниманием целую совокупность объектов и их свойств.

Лингвистическая конструкция, которая передает смысл отношения включения, в большинстве случаев выражается условными предложениями или аналогичными конструкциями: если это крокодил, то он обязательно летает. В этом примере, множество, состоящее из этого крокодила, включено в множество всего летающего.

Опишем связь теоретико-множественным и логическим формализмами. Для этого покажем, что из определений объединения, пересечения, включения и равенства вытекает ряд достаточно естественных равенств (А1) - (А5). Их интерпретация не вызывает затруднений с точки зрения здравого смысла.
(А1) А ; В = В  ; А, А ; В  = В ; А.
Равенства А1 не вызывают сомнения, так как естественны, и аналогичные им рассуждения используются уже в детских суждения очень часто.
Пример. Когда говорится: “Давай возьмем твои конфеты и мои игрушки”, то подразумевается множество, состоящее одновременно из моих конфет и твоих игрушек, а не вначале из моих конфет, а потом твоих игрушек. Или фраза: “Давай возьмем машинки и паровозики, в которых можно возить песок”, подразумевает именно те двигающиеся средства, которые обладают свойством перевозить песок и совершенно не подразумевается какой-либо приоритет паровозиков или машинок.

(А2) А;(В;С)=(А;В);С, А;(В;С)=(А;В);С,
В точности так же естественны равенства А2, так как их смысл состоит в том, что при объединении объектов и уточнении свойств не учитывается их порядок.
Пример. Оказывается, что все равно, взять игрушки Пети, а затем присоединить к ним игрушки Васи и Маши, или вначале взять игрушки Пети и Васи, а потом добавить к ним игрушки Маши. Это осознается в раннем возрасте, одновременно с возможностью дифференцировать предметы по каким-либо признакам. В точности так же совершенно безразлично как характеризовать свойства машинки - вначале то, что она красная, а затем, что она может катать куклу Барби, или вначале сказать, что надо взять машинку, на которой поедет Барби, а потом, что надо выбрать такую, которая нравится Барби - т.е. красную.
 (А3) А ; В ; В, В ; А ; В.
Эти включения следуют непосредственно из определений объединения, пересечения и отношений включения и равенства. Не представляет труда привести высказывания, которые содержательно аналогичны этим включениям.
Понятно, что уточнение свойств объектов приводит к выделению подмножества.
Пример. Необходимо взять из ящика мои игрушки, которыми мама разрешает играть в песочнице. Происходит уточнение класса игрушек, т.е. выделение подмножества в результате уточнения свойств. С другой стороны, играть игрушками моими и Васиными интереснее, чем одними Васиными. Сопоставляются два множества, одно из которых есть подмножество другого, полученного в результате объединения.
(А4) А ; (В ; С) = (А ; В) ; (А ; С),
     А ; (В ; С) = (А ; В) ; (А ; С).
Эти равенства вытекают из определений объединения и пересечения. Действительно, если некоторый элемент х принадлежит множеству А ; (В ; С), то он принадлежит множеству А и множеству В ; С, или по-другому он принадлежит множеству А и множеству В или множеству С. Откуда вытекает, что он принадлежит одновременно множествам А и В или одновременно множествам А и С. Второе равенство доказывается аналогично.
Проиллюстрируем новое равенство. Так как пересечение понимается как уточнение свойств объектов, т.е.наделение объектов новыми свойствами, то фраза: «Я видел машинки братьев Васи и Миши» обозначает наделение новым свойством объединения множеств объектов. Эта фраза понимается так же, как: «Я видел машинки Миши и знаком с машинками его брата Васи». Содержательно эти две фразы построены по образцу левой и правой частей первого равенства.
(А5) А ; ;А ; В, В ; А ; ;А.
Содержательный смысл первого включения сводится к тому, что пустое множество включено в любое другое. Поэтому, например, расширение множества свойств объекта, за счет невозможного сочетания новых свойств, не изменяет этого объекта. Добавление не существенных свойств, не приводит к уточнению при дифференцировании класса объектов.
В точности так же, любое множество включено в универсум. Поэтому пересечение с универсумом есть выделение определенных свойств, т.е. дефиниция не вещи вообще, а вещи с конкретными свойствами. Поэтому содержательный смысл этого равенства сводится к тому, что для выделения объекта необходимо точное описание его свойств, так как дифференциация подразумевает именно уточнение свойств.
Последние два включения подтверждают тезис о расширении локальности сознания по мере развития субъекта. Действительно, сознание, не способное удержать в поле внимания несколько объектов, дифференцируя их, рассматривает уже небольшую совокупность как универсум, или добавление несущественных свойств как существенное изменение. Это подтверждают эффекты Ж.Пиаже.
Таким образом, если операции объединения, пересечения и дополнения и отношения включения и равенства рассматриваются над полем множеств, то их содержательные интерпретации вполне естественны. Более того, дети с их не развитым сознанием постоянно используют содержательные, и поэтому нечеткие аналоги этих операций и отношений.
Более точное, т.е. логическое использование этих операций и отношений приходит уже при достаточно развитом сознании, когда приходит способность оперировать идеальными объектами. И этот рубеж перехода от объектных представлений к уточненным есть признак формирования логического мышления. Рассмотрим теперь вопрос почему формируется именно логическое мышление, а не какое-либо другое.
С этой целью определим булеву алгебру, чтобы установить связь введенных операций над множествами с логическими операциями. Под булевой алгеброй понимается непустое множество А с операциями объединения, пересечения и дополнения и отношениями = и ;, удовлетворяющими аксиомам (А1) - (А5).
Последующие наши рассуждения основываются на анализе булевой алгебры, который, как представляется, образует базис логического мышления. Самым важным применением теории булевых алгебр является ее использование в логике. Это не удивительно, поскольку понятие булевой алгебры было введено Дж. Булем в результате исследования алгебраической структуры “законов мышления”. Множество всех формул исчисления высказываний становится булевой алгеброй, если отождествить эквивалентные формулы. Такая алгебра называется алгеброй Линденбаума-Тарского.
Обозначим через А алгебру Линденбаума-Тарского, и пусть ;А; есть класс эквивалентности, образуемый высказыванием А. Имеют место основные тождества: ;А; ; ;В; = ;А ; В;, ;А; ; ;В; = ;А ; В;, ;;А; = ;;А;, которые непосредственно связывают операции булевой алгебры с соответствующими логическими операциями. Если допустить, что всякое высказывание есть описание некоторой совокупности объектов, то эквивалентность высказываний понимается как описание одного и того же множества.
Из этого допущения понятно, что булева алгебра, определяемая высказываниями, описывает действия с объектами и их свойства.
Рассмотрим теперь, что в этих терминах обозначает логическое следование ;=. В соответствии с определением из высказывания А логические следует высказывание В, если множество NA объектов, которое описывается высказыванием А, включено в множество NB объектов, которое описывается высказыванием В. Т.е. А ;= В ; NA ; NB. Тем самым логическое следование в теоретико-множественных терминах выразимо как отношение включения.
Отсюда вытекает, что логические конструкции можно рассматривать как интериоризацию теоретико-множествен-ных операций, т.е. как сознательные конструкции, однозначно соответствующие реальным операциям над множествами. Поэтому сознательные рассуждения адекватны предметной деятельности субъекта. Но, как показано, предметная деятельность удовлетворяет всем аксиомам булевой алгебры. Следовательно, содержательные рассуждения, отображающие предметную деятельность не могут быть не логичными. В противном случае возникает противоречие с законами предметного мира.
Отсюда вытекает, что приняв тезис о том, что сознание развивается в результате интериоризации объектных действий, мы приходим к заключению, что оно должно быть логичным. По меньшей мере в рамках предметного окружения. Прямым подтверждением этому служит такой факт, как трудность осознания некоторых сторон душевной деятельности, не связанных непосредственно с объектным миром. Например, глубокие научные результаты, не поддающиеся объектной интерпретации, осознаются далеко не всеми и с большим трудом. Кроме того, почти все сверхъестественные явления обычным сознанием воспринимаются как чудеса, не имеющие объяснения, или шарлатанство. Например, такие явления, как мироточение или кровоточение икон, Благодатный огонь. Эти явления не имеют материальной, объектной причины, она лежит в области духа, с которым при нынешней логике, человеку не справиться. Здесь знание приходит не логическими средствами. Тезис: «Чтобы познать, надо уверовать» не просто принимается объектным мышлением.
Рассуждая дальше в том же направлении, приходим к заключению, что логическое сознание в его современном виде не является единственно верным. Оно могло бы быть иным, если бы формировалось не в результате интериоризации объектных действий, а менее материальными способами. Но это гипотеза, которую мы постараемся развить в следующих работах. То, что она правомерна и требует, по меньшей мере, осмысления, подтверждают труды мистиков и служителей Христианской церкви, работы по логике, среди которых выделяется представительное направление не классических логик. При всей разнородности целей и методов их объединяет то, что они выходят за рамки обычного логического сознания и оперируют понятиями, не укладывающимися в материальные рамки.
;
II. СОЗНАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ







2.1. СОЗНАНИЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

В каждом углу души моей
алтарь иному божеству.
Фернандо Пессо

Человек большую часть своей жизни проводит в бессознательном состоянии. Действительно, он не является сознательным сразу же после появления на свет. Трудно говорить о сознательности ребенка в раннем детстве. Наши инстинкты и влечения полностью бессознательны. Во сне сознание также оставляет человека. Если проследить наши действия, то нелегко заметить, когда они приобретают сознательный характер: так выполняя привычную работу, мы более полагаемся на навыки тела, чем на сознательные действия. Во многих случаях некоторые явления мы не осознаем полностью, хотя они оказываются в поле нашего внимания. Их осознание колеблется от полного игнорирования до уяснения мельчайших деталей, что определяется заинтересованностью человека в происходящем и, следовательно, его способностью к концентрации на объекте.
Пример. Если юноше встречается красивая барышня, то он очень внимателен к ее внешности. Когда же он встречает своего соседа, то зачастую здоровается с ним совершенно автоматически, не фиксируя сознательно этого действия.
В обычной жизни мы множество раз встречаемся с проявлениями бессознательного. Следующие примеры приводит в своих работах К.Г.Юнг.
Пример. Женщина была привезена в больницу в состоянии полного ступора. Когда на следующий день она пришла в себя, то сознавала кто она, но не представляла ни где находится, ни почему она здесь, ни даже какое сегодня число. Однако, в состоянии гипноза она рассказала, почему она заболела, как попала в клинику, кто ее принимал. Она даже назвала время своего привоза, потому что видела часы в приемном покое.
Пример. Профессор, прогуливаясь за городом с учеником, был занят серьезной беседой. Вдруг он почувствовал, что мысли его прервались и возникли воспоминания детства. Он не мог понять причины этих  воспоминаний, но когда оглянулся, то увидел сзади ферму. Он попросил ученика вернуться назад и когда они подошли к ферме, то профессор почувствовал устойчивый запах гусей. После этого все встало на свои места: когда он был ребенком, то жил на ферме, на которой разводили гусей. Проходя мимо фермы, он ощутил запах, не осознавая его, и это невольно вызвало в памяти переживания детства.

Никто не отрицает, что именно сознание играет главную роль в адаптации человека в этой жизни, но и здесь не все так просто. Казалось бы, что наша адаптация зависит только от наших сознательных способностей, и бессознательное сюда не вмешивается. Но мы не можем сделать такой вывод по той причине, что наше бессознательное скрыто от нас и не поддается непосредственному исследованию. “Однако ... содержания бессознательного своей настойчивостью и упорством притязают по отношению к действительности нашего сознания на такую же действительность, как и реальные вещи внешнего мира ...” (К.Г.Юнг). Согласуясь с этим, фундаментальный принцип психосинтеза гласит: “Над нами властвует все то, с чем мы себя отождествляем. Мы можем властвовать над тем и контролировать все то, что мы в себе дифференцируем.” (Р.Асаджоли)
Психика человека включает как сознание, так и бессознательное, которые характеризуются своими содержаниями и функциями. В качестве исходного допущения можно предположить, что оба эти фрагмента служат адаптации человека, но каждый из них обладает своим собственным назначением.
Допуская, что некоторые внешние проявления людей имеют свое происхождение в бессознательной области, удается получить практические выводы и построить правдоподобные и, во всяком случае, работоспособные методики объяснения их поведения. Влияние бессознательных содержаний заметны, когда мы анализируем самые обычные действия человека: поведение, ошибочные действия, манеру выражаться, часто употребляемые слова и т.п. В частности, знание о проявлениях бессознательного весьма полезно при налаживания эффективного общения или объяснения поведения людей. Так, многие нюансы человеческих действий удается правильно интерпретировать, лишь прибегая к определенным гипотезам о природе бессознательного.
Что такое бессознательное в настоящий момент не известно. Пока можно лишь констатировать, что в душевных проявлениях сознание и бессознательное далеко не равноправны. Это вытекает из того, что человек есть во многом продукт своей эволюции. Большую ее часть он не был разумным существом. Длительное время он не совершал грехопадения, пока не сорвал плод с древа познания. Поэтому его организм функционировал в тех ритмах, которые были заложены во все живое Создателем. Эти естественные ритмы хранит память человеческого тела, его органы и клетки. И уместно допустить, что наше бессознательное сохраняет те же естественные ритмы, которые присущи всему живому.
Грехопадение человек совершил в момент, когда он прервал ход естественного, природного развития и пожелал приобщиться к знаниям, т.е. узнать насколько может быть нарушено естественное развитие. Адам и Ева создали прецедент нарушения естественности хода вещей. И закономерно, что после этого Рай оказался для них неподходящим местом. С одной стороны можно полагать, что Бог поступил жестоко, выгнав их из Рая, с другой –похоже, что возвратив их в Рай, Бог посчитал бы людей не способными на самостоятельные поступки. Но это невозможно, ибо Бог создал людей по своему образу и подобию.
Исходя из этого, примем в качестве рабочей гипотезу, что человеческое сознание в значительной степени есть с одной стороны - механизм адаптации человека во внешнем мире, а с другой - продукт этой адаптации. Иными словами, как сознание совершенствовалось по мере развития человека, так и человек развивался одновременно с сознанием.
Пример. Дикари были полностью во власти своих эмоций, страсти заставляли их впадать в гнев, нападать на врага, или радоваться убитому зверю. Ритуальные пляски перед началом войны, охоты, рыбной ловли, работы и т.д. предназначались для того, чтобы ввести их в соответствующее эмоциональное состояние.
Пример. Когда К.Г.Юнг общался с американскими индейцами, то они признались, что считают всех белых сумасшедшими, т.к. те утверждают, что думают головой. По мнению же индейцев человек думает сердцем. Это просто объяснимо, если принять во внимание, что именно в области сердца человек ощущает свои наиболее сильные эмоции. Тем самым индейцы не отделяли свои эмоциональные проявления от сознательной деятельности, они находятся на той стадии развития, когда сознание определяется как проявление эмоций. Поэтому для них не существует абстрактной мысли: так, поклоняясь солнцу, они не допускают, что Бог - это вовсе не солнце, а тот, кто создал солнце. Индейцы не допускают подобной мысли, так как не идут дальше своих чувств и ощущений. Поэтому их сознание и мысли концентрируются в том месте, где они их ощущают, а именно в области сердца. Более того, они полагают, что человек не может постоянно находиться в сознательном состоянии, т.к. эмоциональные ощущения никогда не могут быть постоянными.
Пример. По некоторым сведениям древние греки не умели читать иначе, как вслух. Бытует мнение, что они не могли читать про себя по той причине, что у них отсутствовала рефлексия собственного Я.

Сознание аналогично свету, который противопоставляет себя потоку импульсов, создавшему и поддерживающему его. Источник этих импульсов - тело, именно в нем они формируются. Затем они вступают в соприкосновение с центром сознания. Сознание высвечивает, интерпретирует эти импульсы и следующие за ними действия, превращая простую трансформацию энергии в упорядоченный акт, который обладает пространственно-временной и каузальной структурой. Таким образом, человеческое сознание отражает импульсы организма, и поэтому итоги его деятельности суть следствия энергетических процессов последнего. Однако свет в данном случае вторичен, и не может быть сильнее энергии питающего его источника. Поэтому психические процессы субъекта далеко не покрываются лишь его сознательными процессами.
Из наиболее характерных черт сознания можно привести следующие.
Сознание дискретно: мы не можем без волевых усилий удерживать внимание на каком-то объекте длительное время. Более того, такие усилия влекут потерю психической энергии, и человек быстро утомляется.
Пример. Студенты хорошо знают, как трудно сосредоточиться на лекциях по математике, когда за окном светит весеннее солнце. Программисты, вылавливающие ошибки, быстро устают при отладке программ из-за необходимости предельной концентрации внимания. Бизнесменам, ведущим напряженные переговоры, часто приходится переключаться на более легкие темы, чтобы восстановить работоспособность и вновь сосредоточиться на обсуждаемом вопросе.

Одномомент¬но сознание оперирует весьма малым количеством информации, которая к тому же семантически замкнута: так, осознавая конкретную картину, факт или явление, мы не можем переключиться на что-то иное без определенного усилия. Поэтому можно говорить о некоторой ограниченности или локальности сознания. Термины ограниченное и неограниченное сознание возникли именно как отражение этой характеристики. А впечатление непрерывности и целостности внешней картины человек получает в результате волевого усилия - через осознание последовательных временных интервалов, как будто смотрит на мир через узкую щель и видит лишь отдельные моменты, а все остальное находится в темноте.
По образному выражению К.Г.Юнга, сознание - это тонкая оболочка обширнейшего бессознательного пространства. Но ограниченность сознания ни в коей мере не отрицает его важности. Не надо преувеличивать возможности бессознательного, как не надо преуменьшать возможности сознания. В Раю (т.е. бессознательным) человек уже был, возвратиться туда он не может и, не в меньшей степени, потому, что не желает.
Расширение сознания легче всего проиллюстрировать на примере возрастающей сложности математических объектов, усложнявшихся по мере развития человеческого интеллекта. Глубокое удовлетворение, которое испытал человек, научившись оперировать целыми числами, сменилось недоумением, когда он понял, что целые числа, включая даже отрицательные, не дают возможности вычислять некоторые реальные вещи, например, объем сосуда, из которого он наливает себе вечернюю кружку пива.
Убедившись, что и рациональных чисел маловато, он вынужден был напрячься и перейти к рассмотрению бесконечно малых величин. Здесь ему помогла интуиция, т.к. природа не демонстрирует бесконечно малых изменений. Все наблюдаемые изменения в окружающем пространстве дискретны и носят конечный характер.
Открытие бесконечно малых привело к появлению анализа – весьма практической теории, но в своих глубинных ответвлениях с трудом поддающейся интерпретации в окружающей реальности. И уж совсем нелегко обыденному сознанию понять те закономерности, которые содержит, например, теория комплексных числе или теория относительности.
В высших областях математики и физики постоянно происходит нарушение принципа локальности, одного из фундаментальных законов материальной жизни. Объекты исследования все чаще становятся принципиально нелокальными, не подготовленное мышление не в состоянии воспринять такие сложные объекты. Поэтому чем большей нелокальностью отличается постановка естественнонаучной задачи, тем с большим трудом она поддается решению.
Можно привести много нелокальных методов в математике, которые не учитывают положения рассматриваемых объектов относительно соседних, а используют рассуждения о свойствах всех объектов. Например, так называемый энтропийный метод для нахождения нижних оценок сложности тех или иных объектов сводится к доказательству, что для описания на определенном языке всех объектов данной совокупности недостаточно фраз фиксированной длины. Из этого вытекает, что в исследуемом множестве имеются объекты, описание которых превышает указанную величину.
Особенно заметно отличие нелокальности математических конструкций и локальности содержательных рассуждений при рассмотрении областей математики, которые возникли непосредственно из содержательной жизни. Это в полной мере относится к математической логике - науке, непосредственно порожденной исследованием когнитивного аппарата человека. Исследуя логические конструкции, которые в принципе могут участвовать в формализации человеческих рассуждений, легко отметить их большое многообразие. Например, чтобы доказать разрешимость какого-либо формального класса, приходится перебирать совокупность всех возможных выводов. Хотя содержательно может быть реализована лишь небольшая их часть.
Математика доказывает наличие или отсутствия свойств вообще для всей исследуемой совокупности объектов, не различая, какие из них имеют содержательный характер, а какие нет. Психология же имеет дело лишь с субъективными проявлениями. Поэтому здесь психология и математика, как инструменты познания мира, расходятся. Но математика и психология демонстрируют много общего, когда мы исследуем общие закономерности сознания, как средства манипулирования идеальными объектами.
В свою очередь, бессознательное принципиально не локально. Имеются разнообразные примеры взаимодействия человека с бессознательным, например, во время сна, молитвы или медитации, которые демонстрируют такие его свойства, которые нельзя сравнить с дискретностью и локальностью сознания. Их мы рассмотрим в последующем. Сейчас обратим внимание на то, как человек преодолевает ограничения сознания, когда ему требуется выйти за пределы локальности.
Современной, материальной цивилизации нелокальность не нужна. Она вполне успешно строит свое счастье с помощью весьма примитивных, а поэтому абсолютно бесспорных истин. Более того, различные взбрыки нелокального мышления ей даже опасны: а зачем это нужно?, а есть ли здесь практическая польза?, а в чем она выражается? и тому подобные вопросы не позволяют выйти за пределы ограниченного (цивилизованного?) ума. Нелокальность возникает именно в тот момент, когда, отбросив тезис «практической пользы для» человек полностью отдается во власть интуиции и тем самым приобретает канал в бессознательное. Именно бессознательное повинно в тех открытиях, которые делают честь современной науке. Но оно же повинно и в том, что человек, совершивший эти открытия, «не от мира сего» и что у него мозги «набекрень».
В последующем мы будем использовать модель, описывающую взаимодействие сознания и бессознательного, как на рис.1, на котором используются следующие обозначения.



                6    3     6

                5                4


                6  2    2  6

                6    1    6


                Рис. 1


1 - низшее бессознательное;
2 - личное бессознательное;
3 - высшее бессознательное или сверхсознательное;
4 - поле сознания;
5 - центр сознания, сознательное Я;
6 - коллективное бессознательное.
Эти обозначения подразумевают следующее.
1. Низшее бессознательное включает простейшие формы психической деятельности, инстинкты, основные влечения и побуждения, многочисленные “комплексы”, т.е. неконтролируемые, бессознательные содержания, обладающие сильным энергетическим зарядом.
2. Личное бессознательное состоит из психических элементов, сходных с компонентами бодрствующего сознания и свободно в него проникающих. Его содержание представляет собой усвоенный субъектом опыт, например, компоненты памяти. Поэтому здесь зарождаются и созревают плоды повседневной деятельности сознания. Содержания личного бессознательного при определенной концентрации и некотором усилии, а иногда совершенно спонтанно становятся доступными сознанию.
3. Сверхсознательное включает высшие формы интуиции, моральные и этические императивы; это источник высших чувств, таланта, состояний созерцания и просветления.
4. Поле сознания содержит непосредственно осознаваемую часть нашей личности: непрерывный поток ощущений, образов, мыслей, чувств, желаний и влечений, доступных нашему наблюдению, анализу и оценке. Поле сознания всякого субъекта обладает определенной ограниченностью, именно ее мы называем локальностью. У одних эта локальность больше, и тогда они осознают многое, что не осознается другими. У других - весьма узка и они не видят ничего дальше собственного носа. Поле сознания во многом определяется наиболее дифференцированными сознательными функциями - у одного более развито мышление и поэтому он физик, у другого превалируют чувства - и он лирик.
5. Центр нашего сознания (или по-другому Я-центр) представляет собой инструмент чистого самоосознания, он пребывает над потоком мыслей и состояниями тела и не подвержен их влиянию. Он отличается от личного, сознательного Я тем, что последнее есть проекция этого потока на поле сознания личности.
Присутствие центра сознания обнаруживается и осознается в процессе самопознания, которое может осуществляться по различным методикам. Примерами служат молитва, индивидуация К.Г.Юнга, упражнения психосинтеза, медитация, упражнения йоги и т.п.
Важным фактором в области изучения сознания является то обстоятельство, что ничто не может быть осознано помимо центра сознания. Именно к нему стекается весь поток сигналов и все импульсы, которые соприкасаются с Я-центром, человеком осознаются, все что не соприкасается, остается неосознанным. Осознаваемыми импульсами служат сигналы тела, которое выступает как оболочка сознания, некий механизм с рецепторами, реагирующими на изменение внешней среды и внутреннего состояния тела. Поэтому сознание можно определить, как связь психических факторов с Я-центром.
6. Коллективное бессознательное включает различные содержания, называемые К.Г.Юнгом архетипами, которые являются достоянием групп людей (наций, народностей и стран). Поэтому эта часть бессознательного играет важную роль в развитии и поведении как отдельного индивида, так и групп людей. В последующем мы подробнее остановимся на содержаниях и механизме коллективного бессознательного, используя не только представления К.Г.Юнга, но Христианства и восточных учений.      
Без преувеличения можно сказать, что наше бессознательное богато и разнообразно. Поэтому, чтобы познать душевные проявления человека, недостаточно лишь одной описи элементов, образующих сознательную часть homo sapiens, необходимо исследовать обширные области бессознательного. После того, как выделены его элементы, требуется познать их и обрести над ними контроль, что достигается с помощью разнообразных упражнений и методик. Осознав присутствие в себе новых, ранее неосознаваемых частей, человек расширяет совокупность доступных ему стратегий поведения, проявляясь более разнообразно и свободно. Тем самым возрастают его адаптационные возможности.
Пример. Проявления бессознательного в общении имеют самый разнообразный характер. Рассмотрим некоторые - наиболее типичные и приведем их объяснение с позиций психоанализа.
Оговорки - случаются чаще всего, когда сознательное намерение произнести нечто вступает в конфликт с бессознательной тенденцией высказать нечто иное. В итоге столкновение этих намерений, одного сознательного, а другого - бессознательного, и порождает оговорку.
Ярким весенним днем ученица девятого класса пересказывает содержание печального рассказа, в котором к вдовцу приходят люди, чтобы выразить свое соболезнование по поводу смерти его жены. Вместо слова “соболезнование” девушка употребляет слово “поздравление”, так как содержание произведения никак не согласуется с ее внутренним мироощущением в настоящий момент.
Задержка речи и перемена темы разговора происходит в случаях, когда тема разговора порождает ассоциации, с некоторым травмирующим содержанием, вытесненным или вытесняемым в бессознательное. Это может быть болезненное переживание детства, воспоминание о событии или поступке, которое хотелось бы навсегда забыть, боязнь потери чего-либо или кого-либо и т.п. В этом случае полностью или частично вытесненное содержание обладает способностью как бы резонировать на семантически связанные с ним слова, и бессознательное реагирует на эти слова, нарушая нормальный ход речи.
Собеседник, который явно теряется или возбуждается при слове “деньги”, мог провести свое детство в стесненных материальных обстоятельствах, или совершить кражу, которая до сих вызывает у него чувство раскаяния.
Телесные проявления, которые нарушают естественное течение беседы, во многом определяются также бессознательными тенденциями. Например, барьеры, которые ставятся скрещенными на груди руками, обозначают тенденцию защитить себя от человека (или людей), вызывающего чувство настороженности или опасности. Тем же целям служат руки, поднятые на уровень груди, быть может, с каким-либо предметом. Аналогично, отделение себя от собеседника или слушателей столом, кафедрой выступает барьером, внушающим уверенность говорящему.
С другой стороны, жесты открытости, например, открытые ладони, всегда положительно воздействует на собеседника, так как создается впечатление искренности говорящего, что вынуждает с большей готовностью принимать сообщаемую информацию.
Разнообразные прикосновения: ко рту (не хочу рассказывать, иногда: я лгу), к глазам (не хочу видеть), к ушам (не хочу слышать) и т.п. суть проявления бессознательных содержаний, демонстрирующих, что разговор затронул частично или полностью вытесненные содержания, не самые приятные для собеседника. Аналогично, если собеседник отводит глаза (не хочу видеть), или часто меняет позу, ерзает на стуле (хочу сменить тему беседы).
Рассказывая о событиях своей жизни, человек все время держит руку у рта, как бы прикрывая его. Разговор получается тяжелый и необъективный. Видно, как он напрягается, чтобы оставить о себе социально приемлемое впечатление.

;







2.2. СТАНОВЛЕНИЕ СОЗНАНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОМ И КАУЗАЛЬНОМ КОНТИНУУМЕ

Познай себя.
Сократ

Каким образом происходит становление сознания, какие базисные механизмы лежат в основе этого становления? Каково назначение и функции сознания как механизма адаптации? В каких терминах можно описать механизм адаптации так, чтобы возникло непротиворечивое представление, позволяющее объяснять основные стороны сознательной деятельности? Ответам на эти и некоторые другие вопросы будет посвящено изложение в настоящем и следующих разделах.
Посмотрим каким образом возникает, развивается и достигает окончательного формирования сознание человека, завершаемое появлением личности, осознающей себя как уникальную единицу бытия. Основной тезис, который возникает в связи с исследованием этого вопроса выглядит так: сознание вырастает из бессознательного в результате интериоризации объектных действий. В последующем мы постараемся достаточно доказательно обосновать его.
Человек осознает себя как самостоятельную личность лишь в возрасте от 11 до 14 лет, так как говорить о сознательной личности можно только в момент полной рефлексии собственного Я. А до этого возраста осознание собственного Я у него, в той или иной степени, отсутствует. Это не значит, что человек до этого возраста полностью бессознателен. Надо понимать, что сознание в своем развитии проходит несколько этапов.
Рассмотрим становление сознания от рождения ребенка до его окончательного формирования, что обычно происходит к моменту окончания школы. В этом развитии нас, в первую очередь, интересует расширение локальности сознания от полного отсутствия до сознания, характеризующегося логическим мышлением и рефлексией.

Возрастные этапы развития человека

I. Период младенчества.

1. Новорожденность. Приспособиться к новым, чуждым для него условиям существования ребенку помогают безусловные рефлексы: пищевые, (при прикосновении к углам губ или языку появляются сосательные движения, а остальные тормозятся), защитные и ориентировочные.
К концу первого месяца жизни наблюдаются первые условные рефлексы - ребенок начинает реагировать на позу кормления: как только он оказывается в определенном положении на коленях матери, у него возникают сосательные движения.
Важные события в психической жизни ребенка - возникновение слухового (на 2 - 3 неделе) и зрительного (3 - 5 неделе) сосредоточения. Резкий звук, например хлопок, вызывает прекращение движений. Позже такая же реакция возникает на голос человека: ребенок замирает и поворачивает голову в его сторону. В этот период психическая жизнь ребенка определяется, главным образом, подкорковыми центрами, и еще не зрелой корой.
Примерно в 1 месяц ребенок, увидев маму, останавливает взгляд на ее лице, вскидывает руки, быстро двигает ногами, издает громкие звуки и начинает улыбаться, демонстрируя так называемый комплекс оживления. Его появление знаменует первую социальную потребность - в общении, означающую, что у ребенка закончился переходный период новорожденности и в своем психическом развитии он переходит в период младенчества.
В этом периоде отмечаются самые первые признаки развития сознания ребенка, а именно - осознание ближайшего окружения: в его сознание входит первый объект - кормящая его мама. С другой стороны, когда на глазах у ребенка прячется предмет, он не выказывает никаких определенных действий.
2. Младенчество. После второго месяца сосредоточение становится достаточно длительным, к 3 месяцам его продолжительность достигает 7-8 минут. Ребенок в состоянии прослеживать движущиеся предметы. В 4 месяца он не просто видит - но уже смотрит: активно реагирует на увиденное, двигается и повизгивает. В младенческом возрасте дети уже способны ориентироваться во многих параметрах объектов, они воспринимают форму предметов, выделяют контур и другие их элементы, больше внимание оказывают изогнутым предметам, чем прямолинейным, фигурам концентрической формы, изломам - переходам прямой линии в изогнутую, их привлекает движение предметов. Тем самым, сознание уже в состоянии выделить простейшие объекты из ближайшего окружения.
К 2-3 месяцам прослеживается новая тенденция к познанию новых, необычных объектов: младенцы проявляют интерес к объектам, которые в какой-то мере отличаются от наблюдаемых ими раньше. Но реакция на новизну появляется только в относительно узком диапазоне изменений, значительное отличие от ранее увиденного вызывает тревогу, испуг или плач. Тем самым, одновременно с тенденцией сознания к освоению нового, одновременно проявляются и его защитные свойства - все слишком необычное отвергается. Возникает конфликт между потребностью в новых впечатлениях и ограниченностью сознания, способного в этом возрасте усваивать лишь не значительные объемы новой информации. Одновременно проявляется первый, наиболее простой способ разрешения конфликта - эмоциональный: когда объект слишком сложен для сознания младенцем, он реагирует на него плачем.
В 3 - 4 месяца ребенок начинает реагировать на цвет, активный интерес к цвету появляется, начиная с 6 месяцев. Развивается пространственное восприятие, в частности после 8 месяцев восприятие глубины.
Считается, что младенец имеет целостную картину мира, а не мозаичный набор разрозненных элементов.  Целостность восприятия подтверждается сложностью движений младенца, которые объединяют ощущения разных модальностей. Это хорошо демонстрирует синхронизация движений ребенка и матери: под звуки речи или при совместном рассматривании картины мать и ребенок движутся синхронно, совершая плавные, малозаметные движения (при наблюдении со стороны создается впечатление вальсирования).
Ребенок прослеживает взглядом движущийся предмет, который перемещается за экраном. Может научиться прослеживать предметы от одного места до другого.
Здесь следует подчеркнуть важность движений его рук по направлению к предмету. В 5-6 месяцев ребенок уже хватает предмет, что требует сложной зрительно-двигательной координации. Хватание - первое целенаправленное действие ребенка, оно является обязательным условием, основой манипуляций с предметами. Ребенок больше не делает ошибок характерных для 2-4 месяцев, в частности, находит предмет, частично закрытый платком.
Во втором полугодии у ребенка наблюдаются последовательности одинаковых, повторяющихся действий  (круговые реакции по Ж.Пиаже): он размахивает схваченными предметами, бросает и снова подбирает их, кусает, перекладывает из руки в руку и т.д. После 7 месяцев встречаются соотносящиеся действия: ребенок вкладывает маленькие предметы в большие, открывает и закрывает коробочки. После 10 месяцев появляются первые функциональные действия, подражающие действиям взрослого - катание машинки, битье в барабан, поднесение ко рту чашки с питьем и т.п. При этом явно выраженная ограниченность сознания проявляется в том, что действия связаны лишь с теми объектами, которыми манипулировал взрослый, показывая как укачивать куклу, кормить ее и т.п. Переноса действия на другие предметы пока не происходит.
К концу года ребенок начинает познавать мир человеческих предметов и осваивать правила действия с ними, интересуясь не только что это такое, но и что с этим можно делать. Иными словами, он начинает познавать мир наглядно-действенно, что позволяет говорить о первоначальных формах мышления - так называемом наглядно-действенном, которое характеризуется полным отсутствием внутреннего плана. Последний не может сформироваться из-за ограниченности сознания, оно еще не столь развито, чтобы включать сразу несколько пунктов для их последующей реализации.
К концу 1 года ребенок может участвовать в достаточно сложных играх, он приобретает некоторые представления о сохранении предмета: может найти предмет полностью закрытый платком.
Пример. Т.Бауэр так описывала поведение своей маленькой дочери: “Одна из моих дочерей провела лучшую часть одной ночи, вкладывая мне в ладонь маленькие предметы, закрывая ее так, чтобы они не были видны, передвигая затем мою руку в новое положение и вновь открывая ладонь, чтобы проверить, находится ли еще в ней положенные предметы. Она увлеченно занималась этим примерно до четырех часов утра” .

Познавательное развитие младенца предполагает включение механизмов памяти. Первым появляется узнавание: в 3-4 месяца он узнает ту игрушку, которую показывает ему взрослый, а 4-месячный ребенок отличает знакомое лицо от незнакомого. Если  яркую игрушку спрятать под одним из двух одинаковых платков, лишь немногие из 8-месячных детей в состоянии вспомнить через 1 секунду где она лежит. Но к 1 году все дети находят игрушку через 1-3 секунды после того, как ее спрятали.
После 8 месяцев появляется воспроизведение -  восстановление в памяти образа, когда перед ребенком нет исходного объекта.
В первом полугодии формируется речевой слух, а сам ребенок при радостном оживлении издает неопределенные звуки. Во втором - возникает лепет, в котором можно различать повторяющиеся звуковые сочетания, связанные чаще всего с действиями ребенка. К концу 1 года ребенок понимает 10-20 слов и сам произносит одно или несколько. С появлением первых слов начинается новый этап в психическом развитии ребенка.
3. Кризис 1 года - это переходный период между младенчеством и ранним детством, он сопровождается всплеском самостоятельности и появлением аффективных реакций (когда взрослые не понимают его желаний, слов, жестов и мимики или понимают, но не выполняют то, что он хочет). Это единственно доступный сейчас ребенку, но одновременно самый примитивный способ разрешения конфликта - отрицательная эмоциональная реакция.
Поскольку ребенок в это время уже ходит или активно ползает, то резко увеличивается круг досягаемых предметов. Поэтому взрослые вынуждены убирать острые вещи, закрывать электрические розетки, ставить выше электроприборы, посуду и  книги. Не все желания ребенка выполнимы, так как его действия могут причинить вред ему самому и окружающим. В итоге возникает противоречие между желанием познавать мир и возможностями самосохранения.
Основная характеристика этого периода - своеобразная (т.н. ситуативная) речь, которая существенно отличается от взрослой и по звуковой форме (фонетическому строению: ика - шкаф, гилигилича - карандаш, как - каша, па - упала, тити - часы, ниняня - нельзя, ав-ав - собака, му-му - корова) и семантически: у ребенка слова становятся многозначными и ситуативными - одно слово обозначает ряд предметов, которые нельзя объединить одним понятием. Это есть следствие ограниченности детского сознания, проявляющейся в отсутствии дифференциации даже небольшого множества окружающих предметов, в соответствии с их признаками.
Такой механизм требует способности к сопоставлению реальных объектов и их идеальных образов. Но он есть признак более развитого сознания, хотя бы потому, что требует удержания в поле внимания два типа объектов: предметы и их имена. Именно поэтому ситуативная речь ребенка формируется эмоционально: образуются слова, объединяющие те предметы, которые вызывают сходный эмоциональный отклик.

II. Развитие психических функций в раннем возрасте
(от 1 года до 3 лет)

Обычно в течение полугода ситуативная речь ребенка исчезает, так как он овладевает как фонетической так и семантической сторонами родной речи. Слова приобретают предметное значение: одним словом обозначаются предметы, различные по своим внешним свойствам, но сходные по какому-то существенному признаку или способу действия  с ним. С появлением предметных значений связаны и первые обобщения.
Растет пассивный словарь, к двум годам ребенок понимает почти все слова, которые произносит взрослый, называя окружающие предметы. К этому времени он начинает понимать и пояснения взрослого при совместных действиях. Позже, в 2-3 года возникает понимание и речи рассказа.
Развивается и активная речь: растет активный словарь, появляются первые фразы и вопросы к взрослым. К трем годам активный словарь достигает 1000 - 1500 слов. Если в 1,5 года предложения состоят из 2-3 слов, чаще всего субъект и действие (мама идет, дай булку, хочу конфету и т.п.), то к 3 годам усваиваются основные грамматические формы и синтаксические конструкции языка. В речи ребенка встречаются почти все части речи и разные типы предложений.
Речевая активность ребенка обычно резко возрастает между 2 и 3 годами. Ребенок отвечает на вопросы взрослого и сам задает вопросы, касающиеся совместной деятельности. В этот период границы сознания раздвигаются, происходит не просто количественное накопление слов и обозначаемых ими понятий, но и качественный рост возможностей речи, что особенно заметно в способности к обобщениям.
Дети раннего возраста максимально связаны наличной ситуацией - тем, что  они воспринимают непосредственно. Все их поведение является полевым (вещи как бы притягивают к себе, обуславливая поведение ребенка) и импульсивным (ничто из того, что лежит вне этой наглядной ситуации, их не привлекает).
Пример. В экспериментах К.Левина с детьми наглядно показано, что до 2-х лет ребенок вообще не может действовать без опоры на восприятие. Так поставленная перед ребенком задача - сесть на большой камень, лежащий на лужайке, - оказалась невыполнимой, поскольку ребенок сначала должен отвернуться от камня и, следовательно, перестать его видеть. Дети по много раз обходили валун, гладили его, отворачиваясь, подкладывали руку, чтобы, по крайней мере, ощущать его тактильно. Одному мальчику удалось сохранить опору на зрительное восприятие: он сильно наклонился, перегнувшись в поясе, и, глядя на камень между широко расставленными ногами, продвинулся к нему и, наконец, сел.

Доминирующее восприятие в раннем возрасте аффективно окрашено, при этом ребенок эмоционально реагирует только на то, что воспринимает непосредственно. Он остро переживает неприятную процедуру в кабинете врача, но уже через несколько минут спокоен и живо интересуется новой обстановкой. Он не способен огорчаться из-за того, что в будущем его ожидают неприятности,  его невозможно обрадовать тем, что завтра ему что-то подарят.
Желания ребенка неустойчивы и быстро преходящи, он не может контролировать и сдерживать их; ограничивают их только наказания и поощрения взрослых. Все желания обладают одинаковой силой: в раннем детстве отсутствует соподчинение мотивов. Выбрать, остановиться на чем-то одном ребенок  еще не может.
Пример. Если ребенка 2-3 лет попросить выбрать себе одну из нескольких новых игрушек, он будет их долго рассматривать и перебирать, затем все-таки выберет одну, но после следующей просьбы - уйти с ней в другую комнату - снова начнет колебаться. Положив игрушку на место, он будет перебирать остальные, пока его не уведут от этих одинаково притягательных вещей.

Мышление в этом возрасте наглядно-действенные (аналог сенсомоторного интеллекта Ж.Пиаже): ребенок уже подносит чашку к губам, но ему гораздо легче обращаться с пустой или полупустой чашкой, чем с полной. Несколько большую свободу действий он приобретает, манипулируя с игрушками. Мышление развивается в процессе практической деятельности и из практической деятельности. Мысль в этом возрасте есть результат интериоризации действия, поэтому по общему уровню развития и по составу операций отстает от него.
Постепенно предметные действия совершенствуются, они приобретают обобщенный характер, отделяясь от тех предметов, на которых были исходно усвоены. Происходит перенос освоенных действий в другие условия, появляется новое отношение ребенка к собственным действиям, что отражается в речи: “Вова дает кушать”, “Наливает воды Тата”,  “Я играю”, “Я иду гулять” и т.д. Тем самым наблюдаются зачатки рефлексииЯ.
Ведущая деятельность  в этот период - предметно-манипулятивная: ребенок не играет, а манипулирует предметами, в том числе игрушками, сосредоточившись на самих действиях с ними. Но, если рисунок ребенка до 2-х лет - это каракули, но на 3-м году уже появляются формы, обладающие сходством с изображаемым объектом. Т.е. появляется планирование действий.
Для этого возраста характерны яркие эмоциональные реакции, связанные с непосредственными желаниями ребенка. В конце периода, при приближении к кризису 3-х лет, наблюдаются аффективные реакции на трудности: отсутствие внимания со стороны взрослых, когда ребенок старается завладеть им; ревность к брату или сестре и т.п.
Пример. Если ребенок не может открыть дверь в комнату, то начинает бить по ней руками и ногами, что-то выкрикивая.

В раннем возрасте ребенка легко отвлечь. Если он действительно расстроен, достаточно показать ему новую игрушку, предложить заняться с ним каким-нибудь делом - и у него одно желание сменяется другим, он мгновенно переключается.
Развитие его эмоционально-потребностной сферы тесно связано с зарождающимся в это время самосознанием.
Пример. Примерно в 2 года ребенок начинает узнавать себя в зеркале. Американские психологи провели такой эксперимент: детей подводили к зеркалу, затем незаметно касались носа каждого ребенка, оставляя на нем пятнышко красной краски. Снова посмотрев в зеркало, дети до 2 лет никак не реагировали на испачканные носы, не относя к себе красные пятна, увиденные в зеркале. А большинство двухлетних детей, увидев свое отражение, дотрагивались пальцем до своего носа, - следовательно, узнали себя.

Более того, у ребенка появляется и первичная самооценка - осознание не только своего Я, но того, что я хороший, я очень хороший, я хороший и больше никакой. Сознание Я, я хороший, я сам и появление личных действий продвигает ребенка на новый уровень развития: начинается переходный период - так называемый кризис 3 лет - граница между ранним и дошкольным детством. Это связано с разрушением, пересмотром старой системы социальных отношений и выделением своего Я. Можно предположить, что сознание ребенка расширяется до того, чтобы начать осознавать, что существуют Я и Они, между которыми устанавливаются некоторые, пока в большой степени неведомые отношения. Постижение этих отношений и начинается в это время. Ребенок пытается отделиться от взрослых и установить  с ними новые, более глубокие отношения. В основном он делает это методом проб и ошибок, т.е. демонстрирует объектно-ориентированное мышление.
Если раньше ребенок просто был центром всего, не осознавая этого, то теперь он по-прежнему остается центром, но начинает осознавать, что кроме центра есть окружение, с которым ему как центру неплохо было бы установить отношения. Поиск формы этих отношений и определяет его поведение во время кризиса.
Л.С.Выготский выделял 7 основных характеристик кризиса 3 лет.
Негативизм (ребенок отказывается не от определенных действий: почистить зубы, идти домой; а от требований или просьб взрослого). 
Пример. Мальчик с затянувшимся кризисом захотел рисовать, но вместо ожидавшегося отказа получил одобрение. С одной стороны, рисовать ему хочется, с другой - еще больше хочется сделать наоборот. Но он нашел выход из этого сложного положения: расплакавшись, он потребовал, чтобы рисовать ему запретили. После исполнения этого желания он с удовольствием принялся за рисунок. Другой ребенок читал наоборот строки Пушкина: “И не по синим, и не по волнам, и не океана, и не звезды, и не блещут, и не в небесах”.
Упрямство - ребенок требует, чтобы с его мнением считались.
Строптивость - ребенок стремится настоять на своих желаниях и недоволен всем, что ему предлагают другие. “Да ну!” - самая распространенная реакция в таких случаях.
Своеволие - гипертрофированная тенденция к самостоятельности.
Протест-бунт - постоянные конфликты с родителями.
Деспотизм единственного ребенка в семье.
Ревность - противоположная черта в семье с несколькими детьми.
Обесценивание: в глазах ребенка обесценивается все то, что было раньше привычно, интересно, дорого; он может начать ругаться, обесценивая старые правила поведения, сломать любимую игрушку  и т.п.
Кризис трех лет служит примером того, как сложившаяся система, которой можно считать ребенка, действующая в том же окружении, претерпевает кардинальные изменения. Достигнутый уровень общего равновесия в глобальной системе субъект-среда уже не удовлетворяет его. В итоге ищется новая точка устойчивого равновесия путем отказа от прежних стереотипов. Система из замкнутой превращается в открытую и причина этого находится в самом субъекте.
Можно сказать, что кризис трех лет до основания перетряхивает всю сознательную сторону ребенка, переводя ее на более высокий уровень взаимодействия со средой. В последующем мы увидим, что аналогичная форма поведения характерна и для взрослого человека при решении им творческих задач, но уже на более высоком уровне осознания своих возможностей и перспектив.

III. Дошкольный возраст (от 3 до 7 лет)
1. Игра как ведущая деятельность.

Осознав присутствие в этом мире Я и Они и определенных отношений между ними, ребенок входит в дошкольный возраст. Условия его жизни резко меняются: рамки семьи раздвигаются до пределов улицы, он открывает мир человеческих отношений, разных видов деятельности и функций людей и испытывает сильное желание включиться в эту жизнь. Кроме того, не менее сильно он стремится к самостоятельности. Тем самым, возникает объективная потребность расширения сознания, так как с прежним манипулятивным ребенок не в состоянии решить возникшую перед ним новую задачу. Разрешение этого противопоставления Я - Они осуществляется в рамках игровой деятельности, позволяющей ребенку моделировать реальную (взрослую) жизнь.
Он и раньше часто действовал как взрослый, подражая ему, но не осознавал этого. В отличие от самого простого способа разрешения конфликта - эмоционального, игра это более высокая форма снятия противоречий между самоосознанием ребенка - т.е. (идеальным) содержанием сознания и реальной жизнью. Этот, еще не логический способ разрешения конфликтов, все же позволяет осознавать большое число житейских ситуаций. Именно из него в последующем вырастет логический способ разрешения конфликта, основанный на анализе ситуации.
В развитии игры выделяются 2 основные стадии: для первой стадии (3 - 5 лет) характерно воспроизведение реальных действий людей; содержанием игры являются предметные действия. На второй стадии  (5-7 лет) моделируются реальные отношения между людьми, и содержанием становятся социальные отношения.
Игра вырастает из предметно-манипулятивной деятельности. Первоначально ребенок поглощен предметом и действиями с ним, но при овладении совместной со взрослыми деятельностью, он начинает сознавать, что действует сам и действует как взрослый. Отсюда возникает ролевая игра, когда дети исполняют роли и воспроизводят деятельность взрослых и отношения между ними. Ребенок моделирует поведение соответствующего образа: мамы, доктора, водителя, пирата и т.д. Жизнь в игре протекает в форме представлений, но она эмоционально насыщена и становится для ребенка его действительной жизнью.
Обязательным условием развертывания такой игры является яркое, интенсивное переживание: ребенка поразила увиденная им картина, и он в своей игре воспроизводит тот образ, который вызвал у него сильный эмоциональный отклик. Тем самым, развитие сознания в этом возрасте неотделимо от эмоциональной сферы.
Пример. Дочь Ж.Пиаже, наблюдавшая во время каникул старую деревенскую колокольню, слышавшая колокольный звон, остается под впечатлением увиденного и услышанного долгое время. Она подходит к столу отца и, стоя неподвижно, воспроизводит оглушительный шум. “Ты мне мешаешь, ты же видишь, что я работаю”, - “Не говори со мной, - отвечает девочка. - Я - церковь”.
В другой раз дочь Ж.Пиаже, зайдя на кухню, была потрясена видом ощипанной утки, лежащей на столе. Вечером девочку находят лежащей на диване. Она не двигается, молчит, не отвечает на вопросы, затем раздается ее приглушенный голос: “Я - мертвая утка”.

Образно-ролевая игра перерастает в сюжетно-ролевую (дети воспроизводят не только роли, но и человеческие отношения: они играют друг с другом или с куклой как идеальным партнером). Этот тип игры достигает своей развитой формы к середине дошкольного возраста. Затем из нее выделяются игры с правилами. Здесь роль отходит на второй план, и главным является выполнением правил игры.
По мере перехода от одного типа игр к другим усложняются игровые условия, сюжеты, содержание, увеличивается длительности игровых ситуаций. Сюжет и содержание игры воплощаются в роли. Развитие игровых действий, ролей и правил игры происходит от игр с развернутой системой действий и скрытыми за ними ролями и правилами - к играм со свернутой системой действий, с ясно выраженными ролями, но скрытыми правилами. И, наконец, к играм с открытыми правилами и скрытыми за ними ролями. У старших дошкольников ролевая игра смыкается с играми по правилам.
Образцом в игре служат не моральные нормы или иные требования взрослых, а образ другого человека, чье поведение копирует ребенок. В этом возрасте он не способен на самоконтроль, который появляется только к концу дошкольного периода, поэтому первоначально ему нужен внешний контроль - со стороны товарищей по игре. Вначале дети контролируют друг друга, а потом - каждый самого себя. Внешний контроль постепенно выпадает из процесса управления поведением, и образ начинает регулировать поведение ребенка непосредственно. Тем самым, игра, развиваясь,  вынуждает ребенка перейти от действий непосредственно с реальными предметами к действиям с идеальными объектами, возникает предпосылка развития каузального мышления.
В игре преодолевается так называемый познавательный эгоцентризм, который поясним следующим примером.
Пример. Ж.Пиаже модифицировал известную задачу о трех братьев из тестов А.Бине (У Эрнеста три брата - Поль, Анри, Шарль. Сколько братьев у Поля? У Анри? У Шарля?). Ж.Пиаже спрашивал ребенка дошкольного возраста: “Есть у тебя братья?” - “Да, Артур”, - отвечал мальчик. - “А у него есть брат?” - “Нет”. - “А сколько у вас братьев в семье?” - “Двое”. - “У тебя есть брат?” - “Один”. - “А он имеет братьев?” - “Нет”. - “Ты его брат?” - “Да”. - “Тогда у него есть брат?” - “Нет”. Как видно, ребенок не может встать на позицию другого, в данном случае принять точку зрения своего брата. Но если ту же задачу разыграть с помощью кукол, он приходит к правильному ответу. 

2. Развитие психических функций
К 7 годам  язык становится средством общения и мышления ребенка, а также предметом сознательного изучения, поскольку при подготовке к школе начинается обучение чтению и письму. Интенсивно растет словарный запас: если в 1,5 года ребенок активно использует примерно 100 слов, то в 3 года 1000 - 1100, а в 6 лет - уже 2500 - 3000 слов. Усвоение ребенком грамматической формы языка и приобретение большого активного словаря, позволяет ему в конце дошкольного возраста перейти к контекстной речи: появляются развернутые сообщения - монологи, рассказы и т.п. Тем самым сознание расширяется до такой степени, что удается осмысливать контекстуальные события, излагая их последовательно в предполагаемом контексте.
Восприятие становится осмысленным, целенаправленным, анализирующим. В нем выделяются произвольные действия - наблюдение, рассматривание, поиск. В то же время еще сильно образное начало, оно часто мешает ребенку сделать правильные выводы относительно того, что он наблюдает.
Пример. Детям возраста 4 лет предлагались два одинаковых стакана, в которых была налита вода до одного и того же уровня. Они соглашались, что воды в стаканах одинаковое количество. Затем из одного стакана вода переливалась в другой более узкий, в результате чего ее уровень в этом стакане повысился. Дети единодушно утверждали, что воды во втором стакане стало больше. Аналогично эксперименты с раскатыванием одного из двух одинаковых шариков глины в тонкую колбаску вызывали у них заключение, что в колбаске глины стало меньше. Объяснение дети давали, что воды стало больше потому, что перелили, а глины в колбаске меньше потому, что она длиннее.
Пример. Дж.Брунер изменил ход экспериментов Ж.Пиаже. Детям предлагалась задача с теми же двумя стаканами воды. Сначала они сравнивали количество в двух сосудах и устанавливали, что оно одинаково. Затем сосуды закрывались ширмой и детей спрашивали, изменится ли количество воды, если из одного стакана перелить в другой, более широкий. Большинство детей 4-5 лет говорили, что воды останется столько же. На третьем этапе эксперимента за ширмой переливали воду из одного стакана и убирали ширму. Теперь дети видели, что в новом широком стакане  уровень воды ниже, чем во втором, и большинство детей уже считали, что в нем стало меньше жидкости.
Тем самым, не имея наглядной картины, теоретически дошкольники понимают - от переливания количество воды не меняется. Но каждое свойство вещи для ребенка этого возраста является ее характеристикой в целом, и уровень жидкости, который они видят, становится показателем всего ее количества. Восприятия и наглядные представления часто приводят к ошибочному истолкованию изменения видимых признаков вещи как изменения последней. Рассуждения выглядят приблизительно так: “Меняется один параметр, значит меняется вся вещь.” Ребенок еще не отделяет полностью свойств вещи от самой вещи.

Мышление и восприятие у дошкольников еще тесно связаны, поэтому основная линия развития мышления - переход от наглядно-действенного к наглядно-образному (в терминологии Ж.Пиаже это соответствует репрезентативному интеллекту - т.е. мышлению в представлениях) и в конце периода к словесному мышлению.
Пример. Андрей (6 лет 9 мес.). “Почему звезды не падают?” - “Они маленькие, очень легкие, они вертятся как-то на небе, это не видно, только по телескопу видно”. “Почему ветер дует?” - “Потому что ведь надо помогать на парусниках в спорте, он дует и помогает людям”.
Слава (5 лет 5 мес.). “Откуда луна на небе появилась?” - “А может быть, ее построили?” “Кто?” - “Кто-нибудь. Ее построили или она сама выросла”. “А звезды откуда появились?” “Взяли и выросли, и сами появились. А, может быть, луна появилась из света. Луна светит, но она холодная”. “Почему луна не падает?” - “Потому что она на крылышках летает, а, может быть, там такие веревки и она висит...”   
Илья (5 лет 5 мес.). “Откуда сон приходит?” - “Когда смотришь что-нибудь, он в мозг зайдет, а когда спишь, то он из мозга выходит и через голову прямо в глаза, а потом он уходит, ветер его сдувает и он улетает”. “Если кто-нибудь с тобой рядышком будет спать, он сможет увидеть твой сон?” - “Наверное, может, потому что он может, наверное, через мое зрение проходить к маме или папе”.

Несмотря на такую своеобразную детскую логику, дошкольники могут правильно решать довольно сложные задачи. Но для этого ребенку нужно суметь понять их так как понимает взрослый. 
Пример. Детям 4 лет показывали игрушки - 3 автомобиля и 4 гаража. Ребенка спрашивают: “Все ли машины стоят в гаражах?” Обычно дети говорят, что не все. По этому неверному ответу нельзя судить о непонимании ребенком понятия все. Он не понимает другого - поставленную перед ним задачу. Маленький ребенок считает, что, если есть 4 гаража, значит должно быть и 4 машины. Из этого он делает вывод: четвертая машина есть, только куда-то задевалась. Следовательно, для него взрослое утверждение - все машины стоят в гаражах - не имеет смысла.

В благоприятных условиях, когда дошкольник решает понятную, интересную для него задачу и при этом наблюдает доступные его понимания факты, он может рассуждать логически. 
Пример. А.В.Запорожец расспрашивал дошкольников о малоизвестных им физических явлениях, в частности, почему одни предметы плавают, а другие тонут. Получив более или менее фантастические ответы, он предложил им бросать в воду разные вещи (маленький гвоздик, кажущийся легким, большой деревянный брусок и пр.) Предварительно дети угадывали поплывет предмет или нет. После достаточно большого количества проб, проверив свои первоначальные предположения, дети начали рассуждать последовательно и логично. У них появилась способность к простейшим формам индукции и дедукции.

В дошкольном возрасте усваиваются понятия. Хотя они остаются на житейском уровне,  содержание понятия начинает все больше соответствовать тому, что в него вкладывают взрослые.
Пример. 5-летний ребенок уже приобретает такое отвлеченное понятие, как  живое существо. Он легко и быстро относит к живым крокодила (за 0,4 сек), но слегка затрудняется, относя к этой категории дерево (1,3 сек.) или тюльпан (2 сек.). Чем ближе к школе, тем легче дети оперируют понятиями в уме. Так 3-летнему ребенку значительно труднее представить себе понятия день и час, чем 7-летнему.

К концу дошкольного периода появляется тенденция к обобщению, установлению связей, несмотря на то, что дети еще часто производят неправомерные обобщения, не учитывая особенности предметов и явлений, ориентируясь на яркие внешние признаки (маленький предмет - значит, легкий, большой - значит тяжелый, если тяжелый, то в воде утонет, и т.д.).
Пример. Ж.Пиаже показывал детям (примерно 4 лет) два стакана воды, в которых до одинакового уровня налита вода. Они соглашаются, что воды одинаковое количество. Затем из одного стакана вода переливается в два других. Дети единодушны во мнении, что воды в двух новых стаканах стало больше, чем было первоначально в одном из них. Объяснение выглядит весьма просто: перелили.
Когда тот же эксперимент проводился с детьми около 6 лет, то они соглашались, что в двух новых стаканах воды осталось прежнее количество, но когда стаканов становилось 4 или больше, то  они вновь приходили к выводу, что воды в новых стаканах стало больше.
Безошибочные ответы с любым количеством новых стаканов дают дети, возраст которых уже ближе к 7 годам. При этом они аргументируют свои ответы в точности так же, как дети первой ступени - ведь воду просто переливали. 

У младших дошкольников память непроизвольна: ребенок не ставит перед собой цели что-то запомнить или вспомнить. Интересные для него события, действия, образы легко запечатлеваются, непроизвольно запоминается и словесный материал, если он вызывает эмоциональный отклик.
Между 4 и 5 годами начинает формироваться произвольная память, ее эффективность повышается на протяжении дошкольного возраста. При этом, чем более осмысленный материал запоминает ребенок, тем запоминание лучше. Тем самым при запоминании сознательно фиксируются смысловые соотношения между фактами, событиями, действиями, объектами, субъектами и т.п. в повествовании, что позволяет отображать в памяти целостную осмысленную картину. Хотя сознательное, целенаправленное запоминание и припоминание появляются только эпизодически. Обычно они включены в другие виды деятельности, поскольку нужны в игре, при выполнении поручения взрослого, во время занятий и т.п. Наиболее трудный для запоминания материал ребенок может воспроизвести, играя.
Пример. Играя в продавца, ребенок запоминает и может вспомнить в нужный момент длинный перечень товаров с ценами. Вне же игровой ситуации, он этого списка не помнит.

В дошкольном возрасте эмоциональные процессы становятся более уравновешенными по сравнению с предыдущим периодом из-за того, что желания ребенка соединяются с его представлениями, и благодаря этому перестраиваются побуждения. Происходит переход от желаний (мотивов), направленных на реальные объекты непосредственно воспринимаемой ситуации, к желаниям, связанным с представлениями идеального плана.
Рассмотрим механизм эмоционального предвосхищения, представляющего место аффекта в общей структуре поведения. До 3 лет переживаются исключительно последствия собственных действий, их оценка взрослым - т.е. похвалили ребенка за сделанное или наказали. Не возникает переживаний по поводу того, заслуживает ли сам поступок одобрения или порицания, к чему он приведет, ни во время действия, ни, тем более предварительно. Аффект оказывается последним звеном в цепи событий.
С другой стороны, еще до того как дошкольник начнет действовать, у него появляется эмоциональный образ, предвосхищающий результат действия и его оценку взрослыми. Эмоционально предвосхищая последствия своего поведения, ребенок уже заранее догадывается, хороши или дурны его намерения. Предвидя негативный результат, у него возникает тревога - эмоциональное состояние, способное затормозить нежелательные действия; предвосхищение положительного результата и высокой оценки вызывает положительные эмоции, дополнительно стимулирующие поведение. Таким образом, в дошкольном возрасте происходит смещение аффекта с конца к началу действия (см. схему на стр.67).
Возникает своеобразная логика эмоций, которая примитивней обычной логики. Тем не менее, это есть реакция, с одной стороны, на выявленное противоречие, состоящее в угадываемой отрицательной реакции на поступок и желании совершить его, с другой - подтверждение позитивной реакцией оценки взрослого. Желание ребенка совершить поступок может быть весьма большим, но ожидаемая низкая оценка противоречит ему и он отказывается от поступка. Тем самым демонстрируется более высокая форма разрешения конфликта, не на объектном, ситуативном уровне, а на идеальном.
Самым важным личностным механизмом, формирующимся в это время, считается соподчинение мотивов. Уже в младшем дошкольном возрасте ребенок сравнительно легко может принять решение в ситуации выбора одного предмета из нескольких. Вскоре он уже может подавить свои непосредственные побуждения, например не реагировать на привлекательный предмет, что становится возможным благодаря более сильным мотивам, выполняющим роль ограничителей.
Замечание. Интересно, что наиболее сильный мотив для дошкольника  - поощрение, получение награды; более слабый - наказание, еще слабее - собственное обещание ребенка. Поэтому требовать обещаний от него не только бесполезно, но и вредно, так как они не выполняются, а ряд неисполненных обещаний и клятв подкрепляет такие личностные черты, как необязательность.  Самым слабым оказывается прямое запрещение каких-то действий ребенка, не усиленное другими дополнительными мотивами.
Дошкольник начинает усваивать этические нормы, он учится оценивать поступки с точки зрения норм морали, подчинять свое поведение этим нормам, у него появляются этические переживания. Тем самым происходит формирование и развитие представлений, ребенка сдерживает воображаемый контроль. Постепенно дифференцируются эмоциональное отношение и этическая оценка. Во второй половине дошкольного возраста ребенок приобретает способность оценивать и свое поведение, пытается действовать в соответствии с усвоенными моральными нормами.
К концу дошкольного периода формируется самосознание. Это обычно считается основным достижением дошкольного детства. На основе первоначальной чисто эмоциональной самооценки (я хороший) и рациональной оценки чужого поведения во второй половине периода появляется самооценка. Ребенок приобретает сначала умение оценивать действия других детей, а затем собственные действия, моральные качества и умения.
Оценивая практические умения, 5-летний ребенок преувеличивает свои достижения; к 6 годам сохраняется завышенная самооценка, но в то же время дети хвалят себя уже не в такой открытой форме, как раньше. Не менее половины их суждений  о своих успехах содержат какое-то  обоснование. К 7 годам  у большинства самооценка становится более адекватной. Хотя в этом возрасте ребенок и считает оценку своей деятельности оценкой личности в целом, и когда учитель говорит: Ты сделал неправильно, - он воспринимает это, как: Ты плохой.
В целом самооценка дошкольника очень высока, что помогает ему осваивать новые виды деятельности, без сомнения и страха включаться в занятия при подготовке к школе.
Еще одна черта развития самосознания - осознание эмоциональной сферы, т.е. рефлексии своих переживаний. Не только в раннем возрасте, но и в первой половине дошкольного возраста ребенок, имея разнообразные переживания, не осознает их. Его эмоции и чувства можно было бы передает как биполярные: мне радостно, мне грустно. В конце дошкольного  возраста он ориентируется в своих эмоциональных состояниях и может выразить их более тонко: я рад, я весел, я огорчен, я сердит. Тем самым от черно-белой модели своего состояния ребенок переходит к более адекватной.
Существенный момент развития ребенка на этой стадии заключается в том, что он начинает осознавать себя во времени. В 6 - 7 лет ребенок помнит себя в прошлом, осознает в настоящем и представляет себя в будущем: когда я был маленьким, когда я вырасту большим и т.п..
 
IV. Младший школьный возраст (от 7 до 11 лет).
1. Развитие психических функций.
В этот период ребенок приходит к осознанию своего места в мире общественных отношений, это период рождения “социального Я” ребенка.  Кроме того, проявляется то, что Л.С.Выготский называл обобщением переживаний. Последовательность неудач или успехов (в учебе, в общении), каждый раз примерно одинаково переживаемых ребенком, приводят к формированию устойчивого аффективного комплекса - чувства неполноценности, униженности, оскорбленного самолюбия или чувства собственной значимости, компетентности, исключительности.
Благодаря обобщению переживаний в 7 лет появляется логика чувств: переживания приобретают для ребенка новый смысл, между ними устанавливаются связи, становится возможным борьба переживаний.
Такое усложнение эмоционально-мотивационной сферы приводит к возникновению внутренней жизни ребенка, которая не является слепком с его внешней жизни. Последняя своеобразно преломляется в сознании, и эмоциональные представления о ней складываются в зависимости от чувств ребенка, его уровня притязаний, ожиданий и т.п. Так одна и та же отметка может вызвать радость одного ребенка, но слезы у другого.
Начавшаяся дифференциация внешней и внутренней жизни ребенка вызывает изменение структуры его поведения, как это показано ниже.
Ранний возраст
  мотив          действие          оценка         эмоциональная
(аффективное                результата           реакция
 восприятие                действия           на оценку
 предмета)                взрослым

Дошкольный возраст
   мотив          эмоциональный      действие         результат
(непосредственное      образ                действия
желание)                и его внешняя
                оценка

                эмоциональное предвосхищение
Младший школьный возраст
мотив        смысловая        действие          непосредственный
            ориентировка                результат
                и отдаленные
                последствия

              рациональная и  эмоциональная оценка

В этом возрасте мышление становится доминирующим, и интеллект во многом определяет развитие остальных психических функций. От наглядно-образного мышления ребенок окончательно переходит к словесно-логическому. Основной характеристикой ребенка служит появление логики мышления. Он в состоянии логически рассуждать, хотя это еще не полностью формально-логические рассуждения, т.к. рассуждать, основываясь на гипотезах, он еще не может. Логические операции, характерные для данного возраста в терминологии Ж.Пиаже имеют конкретный характер, т.к. могут применяться лишь на конкретном, наглядном материале. Они нуждаются в опоре на наглядность, и не могут производиться в гипотетическом плане. Поэтому мышление еще не полностью оторвано от объекта, оно остается конкретным и требует использования объектной информации.
Пример. В экспериментах Ж.Пиаже ребенок соглашался, что в двух множествах одинаковое число предметов, устанавливая их взаимно-однозачное соответствие путем размещения каждого предмета из одного множества в точности перед одним предметом из другого.  Когда же на его глазах предметы сваливаются в две кучи, то для доказательства существования взаимно-однозначного соответствия он должен был вновь разместить каждый предмет одной кучи в точности перед одним единственным предметом другой. Таким образом, количественная эквивалентность множеств демонстрируется наглядно.
 
В процессе обучения формируются различные понятия, имеющие своим базисом - житейские представления. Овладение системой понятий дает возможность говорить о возникновении у младших школьников основ понятийного или теоретического мышления. Тем самым появляется ориентация не на внешние, наглядные признаки объектов, а на их внутренние, существенные свойства.
Восприятие становится более дифференцированным. Если для дошкольников характерно анализирующее восприятие, то к концу младшего школьного возраста появляется синтезирующее восприятие:  т.е. устанавливаются связи между элементами воспринимаемого. В табл.4 иллюстрируются способы восприятия рисунка по А.Бине и В.Штерн в зависимости от возраста.
Таблица 4
Возраст Способ восприятия рисунка
2 - 5 лет перечисление
6 - 9 лет Описание
9 - 10 лет интерпретация

В 7-8 лет исчезают феномены Ж.Пиаже, т.е. ребенок может учитывать сразу несколько параметров при сравнении объектов: например высоту и ширину стакана при определении равенства объемов воды, или толщину и длину колбаски при установлении количества глины. Если в дошкольном возрасте, главным аргументом в отстаивании своего мнения у ребенка было: “Я это вижу”, - то теперь интеллектуальные операции позволяют ему судить о вещах без такой жесткой зависимости от наглядной ситуации.
Память ребенка все более становится смысловой, появляются мнемонические прием запоминания, поэтому мышление и смысловая память становятся неразрывно связанными.
К концу младшего школьного возраста появляется рефлексия и тем самым создаются новые возможности для формирования самооценки и личностных качеств. Самооценка становится более адекватной и дифференцированной, суждения о себе - более обоснованными.

V. Личность ребенка в подростковом возрасте
(от 11 до 15 лет).
Я-концепция - система внутренне согласованных представлений о себе, образов своего Я начинает формироваться именно в этом возрасте. Чтобы пояснить это понятие вспомним как развивается детское самосознание (см. табл.5).
Та часть Я-концепции, которая относится к физическому Я, т.е. представление о своих внешнем облике, уме, способностях, силе характера, общительности, доброте и т.п., называется реальным Я. Познание себя, своих различных качеств приводит к формированию когнитивного (познавательного) компонента Я-концепции. С ним же связаны еще два - оценочный и поведенческий.
Таблица 5
Возраст Самооценка
3 года Самооценка завышенная, чисто эмоциональная

Дошкольный возраст Формируются рациональные компоненты самооценки,  происходит осознание некоторых своих качеств и поведения, согласующегося с требованиями взрослых. Хотя в целом дошкольники судят о себе поверхностно и оптимистично.


Младший школьный возраст Самооценка становится более адекватной и дифференцированной: они различают свои физические и духовные качества, оценивают свои способности, сравнивая себя с другими. Характеризуя себя, дети все чаще описывают типичное для них поведение, ссылаются на свои чувства и мысли.


11 - 12 лет Возникает интерес к своему внутреннему миру, происходит усложнение и углубление самопознания. Подросток открывает для себя свой внутренний мир.

Развитие Я-концепции происходит под воздействием внешних условий - оценок взрослых, переживаний и размышлений ребенка и т.п. Когда же Я-образ ребенка достаточно стабилизировался, а оценка значимого для него человека ему противоречит, часто включается механизм психологической защиты: ребенок может не принять эту оценку или истолковывать ее выгодным для себя образом. Тем самым проявляется еще один способ разрешения конфликта, отличный от эмоционального и логического, - искажение сложившейся ситуации в выгодном для себя  свете.
В любом случае ребенок не может допустить наличие конфликта между реальной жизнью и своим представлением о себе. Наличие такого противоречия вызывает неприятные переживания: неуверенность, тревогу, расстройство и поэтому требует разрешения.
Помимо реального Я, Я-концепция включает в себя идеальное-Я, т.е. тот идеальный образ, к которому ребенок стремится. При высоком уровне притязаний и недостаточном осознании своих возможностей идеальное-Я может слишком сильно отличаться от реального. Когда идеальный образ представляется достижимым, он побуждает к самовоспитанию: подростки не только мечтают о том, какими они будут в будущем, но и стремятся развить в себе желательные качества.
В этом возрасте происходит развитие теоретического, рефлексивного мышления на основе формально-логических рассуждений. Подросток абстрагируется от конкретного, наглядного материала и рассуждает  в чисто словесном плане. На основе общих посылок он строит гипотезы и проверяет их, т.е. рассуждает гипотетико-дедуктивно. Развиваются такие операции, ка классификация, аналогия, обобщение и пр.
Пример. В одном эксперименте Ж.Пиаже дети получили 5 сосудов с бесцветными жидкостями, им следовало найти такую комбинацию жидкостей, которая приобретает желтую окраску. Подростки не действовали методом проб и ошибок как младшие школьники, смешивая растворы в случайном порядке. Они рассчитывали возможные комбинации смешения жидкостей, выдвигали гипотезы о возможных результатах и планомерно их проверяли. Проведя практическую проверку своих предположений, они получили результат, который был заранее логически обоснован.

Особенности теоретического мышления позволяют подросткам анализировать абстрактные идеи, искать ошибки и логические противоречия в суждениях. Они рассуждают об идеалах, о будущем, иногда создают свои собственные теории, приобретают новый, более глубокий и обобщенный взгляд на мир. У подростка формируется взрослая логика мышления.
Одновременно происходит дальнейшая интеллектуализация таких психических функций как восприятие и память: появляются умения видеть сечение объемных фигур, читать чертежи и т.п., происходит отказ от дословного заучивания материала в пользу осмысленного пересказа.

 VI. Старший школьный возраст: ранняя юность
(от 15 до 17 лет).
Самоопределение подростка в этом возрасте связано с новым восприятием времени - соотнесением прошлого и будущего, восприятием настоящего с точки зрения будущего. Теперь, в отличие от детства, когда время не осознанно, не воспринимается и не переживается, временная перспектива осознается: Я включает свое прошлое и устремляется в будущее. Но чувство необратимости времени часто сочетается с представлениями о том, что время остановилось: старшеклассник чувствует себя то очень молодым, даже совсем маленьким, то, наоборот, совсем старым и все испытавшим. Лишь постепенно устанавливается связь между мной как ребенком и тем взрослым, которым я стану,  преемственность настоящего и будущего. Тем самым сознание включает, наконец, и временной континуум.
Несмотря на некоторые  колебания в уровнях самооценки и тревожности и разнообразие вариантов личностного развития, можно говорить об общей стабилизации личности в этот период, начавшейся с формирования Я-концепции на границе подросткового и старшего школьного возраста.
Заметим, что подросток идет к познанию действительности эмоционально, через свои переживания; старшеклассник же, познавая окружающее, задается мировоззренческими опросами: “А что я значу в этом мире?”, “Какое место я занимаю в нем?”, “Каковы мои возможности?”, “Какой я?” и пытается на них ответить, используя весь аппарат своего мышления.
Приведем некоторые выводы, которые уместно сделать после такого обзора развития личности.
Первое, что вытекает из приведенного анализа, состоит в том, что сознание вырастает из бессознательного в результате объективной деятельности. Вследствие своего развития, сознание постоянно расширяется, достигая к возрасту 17 лет нормального уровня. При этом имеется в виду не только интеллектуальная сфера, что подтверждается следующим примером.
Пример. Л.Колберг продолжил эксперименты Ж.Пиаже, в которых выявлялись моральные суждения и этические представления детей разного возраста. Детям предлагалось оценить поступки героев рассказа и обосновать свои суждения. Оказалось, что на разных возрастных этапах дети по-разному решают нравственные проблемы. Например, маленькие дети считают ребенка, случайно разбившего несколько чашек, более виноватым и более испорченным, чем другого, разбившего только одну чашку, но злонамеренно. Старшие дети, особенно после 9-10 лет, иначе оценивают эту ситуацию, ориентируясь не только на результат действий, но и на мотивы, стоящие за поступком.
Л.Колберг использовал рассказы, содержащие сложные конфликты морального порядка, требующие разрешения. Приведем в качестве  примера один из рассказов и типичные ответы: “Женщине, больной раком, не помогают никакие лекарства. Она просит своего врача дать ей смертельную дозу снотворного, чтобы избавиться от страданий. Должен ли врач удовлетворить ее просьбу?”
Ребенок: “Было бы хорошо дать женщине умереть, чтобы избавить ее от боли. Но это могла быть неприятно ее мужу - ведь это не то, что усыпить животное, он же нуждается в своей жене”.
Подросток: “Врач не имеет на это права. Он не может дать жизнь и не должен ее уничтожать”.
Взрослый: “Умирающая должна иметь свободный выбор. Значение имеет качество жизни, а не сам ее факт. Если она считает, что не стоит жить, превратившись в нечто живое, но уже не человека, она имеет право выбрать смерть. Людям должна быть предоставлена возможность самим решать, что с ними будет”.
Если не учитывать моральную сторону, то легко усмотреть что ответы, по мере взросления опрашиваемых, характеризуются увеличением числа различных факторов, которые учитываются для разрешения ситуации.
В качестве иллюстрации к приведенным рассуждениям рассмотрим рис.4, на котором изображена пирамида, разделенная на три часта А, В и С.


   С    
               
   В      

   А      


Рис. 4










А - основание этой пирамиды соответствует материальному плану, т.е. сознанию, которое неотделимо     от объектной, материальной деятельности. Оно пока не включает идеальных объектов, и поэтому не может проявляться иначе, как  только непосредственно в объектной деятельности.
С - характеризует идеальный  план, т.е. развитое сознание с необходимым набором представлений и нормальной логикой, что позволяет человеку рассуждая логически, предвидеть результаты, разрешать конфликты, обосновывать решения и т.п.
В - промежуточный план, когда сознание содержит элементы и того и другого планов (идеального и материального), в терминологии Ж.Пиаже -  этап конкретных операций.  С одной стороны, ребенок строит логические заключения, но далеко не уверен в их правильности и поэтому всякий раз проверяет это обращением к объективным действиям.
Идеальная часть (С) вырастает из материальной (А), т.е. есть ее интериоризация. Вследствие этого идеальная часть наследует основные свойства материальной.
Выразив логические операции на языке теории множеств, можно увидеть, что они присутствуют во всех частях от А до С. Ребенок практически в любом возрасте может оперировать с множествами игрушек, объединяя, удаляя, выделяя общие фрагменты, т.е. у него есть полный набор операций над множествами объектов. Затем эти операции достаточно естественно трансформируется в логические операции над высказываниями, которые после возникновения способности к обобщениям, превращаются в полную логику, включающую кванторы, различные модальности, в том числе временную, совершенные дедукцию, индукцию и синтез.
Упомянем важнейшее свойство сформировавшейся идеальной структуры - ее непротиворечивость относительно реального мира, которая обозначает, что из истинных посылок следуют только истинные заключения. Это качество необходимо, так как человеческая логика непосредственно связана именно с объектной, предметной деятельностью, которая в принципе непротиворечива. Противоречие может возникать на уровне идеальных представлений, но в своей деятельности человек избегает противоречия, так как его идеальные представления связаны с объектным миром посредством конкретных операций.
В итоге, так как идеальные сознательные образы непротиворечивы, нормальная Я-концепция не может иметь неразрешимых противоречий. Более того, возникающие противоречия требуют своего разрешения, из-за сопровождающих их эмоциональных напряжений. Устойчивое, длительное игнорирование таких сигналов невозможно без нарушения целостности личности.
Противоречие в сознание человека может быть привнесено лишь внешними факторами: событиями, мнениями или действиями окружающих, действиями самого человека и т.п. Можно представлять это как поток определенных импульсов, которые генерируются окружающим миром. Не всегда он согласуется с внутренними представлениями в результате чего возникает конфликтная ситуация, вызванная определенным противоречием. Если противоречие не значимое, то го можно просто проигнорировать без особого ущерба для собственной целостности. Но, если оно значимо, то требует своего разрешения. В этом случае возникает новый поток импульсов, продуцируемый сознанием и направленный на сложившуюся ситуацию. Рассмотрим типичные способы устранения противоречий.
Возникновение противоречия человек распознает по появлению у него негативных эмоций: тревоги, беспокойства, может быть аффекта или просто некоторой неестественности в восприятии того или иного события, факта или поступка. Возможны три способа его разрешения: эмоциональный, иррациональный и рациональный.
Эмоциональный способ состоит в том, что главным фактором для человека является его эмоция, на которую он переносит все свое внимание. При этом, т.к. конфликтная ситуация обязательно включает некий внешний фактор, то эмоция обязательно должна в той или иной степени воздействовать на него. Этот путь реагирования на конфликт внешний и сама эмоция не может разрешить противоречия. Тут все определяется внешними обстоятельствами: если среда реагирует на эмоции, то конфликт может быть разрешен, в противном случае - нет.
Пример. Когда ребенок не может достать игрушку из-под дивана, куда он ее недавно закинул, то свои криком он дает знать, что ему требуется помощь. Приходит мама и ребенок вновь получает игрушку, которую через несколько мгновений опять с удовольствием запихивает в это загадочное темное место. Таким образом, ребенок познает мир, он понимает, что не одинок в нем. Но если та же эмоциональная форма разрешения конфликта встречается у взрослого человека, например, у преподавателя, то это уже регрессия, т.к. в зрелом возрасте он должен был освоить более адекватные формы разрешения конфликтов.

Иррациональный способ разрешения противоречия состоит в таком представлении ситуации, чтобы возникла видимость отсутствия конфликта. Это не продуктивный способ, т.к. само противоречие не снимается. Здесь проявляется механизм психологической защиты, выражаемый в трансформации субъективных представлений о ситуации, когда на саму ситуацию субъект не может или не хочет воздействовать.
Наконец, рациональный способ разрешения противоречия состоит в том, чтобы по А и не-А построить нечто промежуточное В, которое есть синтез этих крайностей. Без возникновения двойственности невозможно развитие: “И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы”. (Быт.1) Или цитата совершенно из другого источника:
“Лишь только в Поднебесной узнали, что красивое красиво,
тотчас же появилось и уродство.
Как только все узнали, что добро - это добро,
тотчас появилось и зло”.
(Лао-цзы. Дао де цзин. 1.2)

Но сознательная человеческая деятельность, главным образом и состоит в разрешении двойственности: между черным и белым находится серое со всеми его оттенками, мужчина и женщина рождают ребенка и т.п.
Символ даосов Инь-Ян символизирует именно это разрешение противоречия, когда в тезисе содержится признак антитезиса и в антитезисе - признак тезиса.
“Добившись успеха - отступай.
В этом Путь Неба.”
(Лао-цзы. Дао де цзин. 1. 9)
Ибо наличие и отсутствие порождают друг друга”.
(Лао-цзы. Дао де цзин. 1. 2)

Выводы

1. Становление сознания происходит в результате интериоризации предметных действий и связано с расширением его локальности.
2. Окончательное завершение становления сознания характеризуется развитым идеальным планом субъекта и формированием логического аппарата и способности к обобщениям.
3. На психическом уровне это приводит к формированию Я-концепции.
4. В результате полностью сформированное нормальное сознание представляет собой систему, не содержащую неразрешимых внутренних противоречий, которая в состоянии адекватно реагировать на внешние и внутренние сигналы.

;







3.1. ИНФОРМАЦИЯ, ЭНТРОПИЯ, ПОЛНОТА

«Информация представляет собой
меру организации системы».
Философский словарь.

Будем полагать, что субъект есть целенаправленная, самоорганизующаяся система, функционирующая в сложной среде, при взаимодействии с которой меняются его восприятие среды и поведение. При этом, периоды, казалось бы, успешной адаптации, когда система субъект-среда находится в устойчивом состоянии, сменяются непродолжительными моментами ломки старых и появления новых правил поведения.
Вначале они далеко не совершенны, но в дальнейшем меняются и становятся адекватными. Не вызывает сомнения, что новые правила отсутствовали прежде. Так проявляются, например, возрастные кризисы. При этом будут ли эти новые образования генерировать более адекватное поведение самому субъекту априорно не ясно. Поведение меняется, казалось бы, совершенно хаотично, что невозможно объяснить лишь расширением сознания. Наоборот, если допустить, что локальность сознания увеличивается монотонно, непрерывно и без скачков, то никакие кризисы в такую модель не вписываются.
Следовательно, признаком формирования сознания является не только его монотонное расширение. Очевидно, присутствуют и иные процессы. Наиболее показательно здесь то, что ломка устоявшихся правил поведения сопровождается не мгновенным осознанием новых императивов, а скорее, чувством неуверенности, что позволяет говорить об эмоциональной неуравновешенности субъекта.
Если ранее с устоявшимися правилами поведения систему субъект-среда можно было считать замкнутой в том смысле, что набор правил поведения был фиксирован и реакция субъекта на внешние стимулы - предсказуемой, то в кризисные моменты замкнутость нарушается за счет новых эмоциональных, т.е. энергетических импульсов. Меняется не рациональный базис субъекта, включающий знания о мире, а его энергетические ресурсы, необходимые для адекватного восприятия среды и генерирования верной (т.е. ожидаемой) реакции. Это связано с тем, что противоречие между его прежней формой поведения и новым окружением не имеет рационального разрешения.
Основная причина состоит в том, что субъект не может быстро сменить прежний набор правил поведения, которые хорошо служили ему прежде. В итоге возникает недоумение, как признак противоречия, требующего немедленного разрешения. И оно разрешается эмоционально, т.е. за счет более высокого энергетического потенциала.
Таким образом, в период становления и активного развития сознания имеют место два психических процесса. Первый - это постепенное осознание данных для последующей выработки адекватного поведения. Этот процесс прекращается, когда субъект и среда достигают равновесия (информационного баланса), что позволяет говорить о достижении системой субъект-среда замкнутости. И второй - неожиданный отказ от части этих правил, сопровождаемый психо-энергетическими процессами.
Развитие сознания проинтерпретируем с точки зрения теории информации, в частности, опишем в ее терминах те закономерности, которые отмечаются при формировании сознания субъекта. Будем исходить из того, что субъект представляет собой самоорганизующуюся систему (см. рис.3.1.1). Здесь Х есть сигналы среды, Y - реакция человека и Y0 - ожидаемое в данный момент поведение. Рефлектирующий субъект осознает отклонение ; собственного поведения от ожидаемого. На начальной стадии развития он делает это непосредственно, получая сигнал об отклонении в виде наказания или поощрения. На продвинутых он в состоянии оценить эту разность до совершения поступка. Это говорит о том, что его сознание меняется и возникают новые способы переработки информации.
;


                ;       
             X                Y   

                Y0

Рис. 3.1.1

А. С точки зрения внешнего наблюдателя, легко отметить уменьшение энтропии системы {X, Y} сигналов за счет возрастания взаимной информации IX|Y. Наблюдатель фиксирует увеличивающуюся корреляцию сигналов X и Y, и на основании этого заключает, что взаимная информация IX|Y > 0. Необходимо для этого качество наблюдателя - это память, ресурс, который позволяет осуществить сравнение сигналов X и Y на длительном отрезке времени. Не обладая памятью, наблюдатель не сможет осознать изменения в поведении. Можно также говорить о ресурсе субъекта в общем смысле: памяти, времени или что-то еще, определяющее мощность подмножества Х ; Y ; ;, которое становится доступным для анализа.
Б. Посмотрим теперь на ту же самую систему с точки зрения объекта, демонстрирующего определенное поведение в результате совершаемых им действий. Основная задача субъекта состоит в том, чтобы сформировать сознание, которое позволит демонстрировать стабильное поведение, обеспечивающее выживание. Рефлектирующий субъект оценивает свое поведение и уменьшает энтропию системы {X, Y} стимулов и реакций. Просто объект реализует отображение X ; Y в рамках навязанного ему критерия выживаемости, когда его поведение таково, что отклонения реакции Y от эталона Y0 - приемлемое. Поэтому рассуждения об увеличении взаимной информации к объекту не применимы.
Таким образом, система, включающая объект со неизменной структурой и окружающую среду, обладают фиксированной неопределенностью, которая не меняется в процессе функционирования объекта. А уменьшение неопределенности происходит под воздействием субъекта, который перестраивает структуру объекта, заставляя менять поведение.

Пример. Тяжелый шарик, спускающийся по склону в точку своего минимума, представляет собой элементарный пример объекта, т.к. реализует единственно доступную ему форму поведения - достижения локального минимума. Он не может освоить другого поведения в силу законов природы.

Обучение подразумевает, что в каждый момент рефлектирующий субъект-наблюдатель осознает расхождение между демонстрируемым и ожидаемым поведением. Это осознание расхождения позволяет уточнить правила поведения, в результате чего возрастает корреляция между стимулом и реакциями. В итоге взаимная информация увеличивается, а неопределенность системы уменьшается.
Бессознательное, инстинктивное обучение - состоит в том, что структура системы меняется насильно, не поднимаясь до уровня рефлектирующего наблюдателя, осознающего собственное поведение.
Сформулируем два принципа, которые можно полагать базисными в описании процесса становления и развития сознания и которые положим в основу анализа сознательного поведения человека.

1. Принцип максимума информации.

Этот принцип формулируется так: при необходимости выработки самоорганизующейся системой приемлемого поведения многократное предъявление стимула вызывает формирование все более адекватного представления о нем, что в конечном итоге приводит к ожидаемой реакции.
Применим этот принцип для уточнения понятия локальности сознания. Внешние воздействия (стимулы) обозначим буквой X, соответствующие им внутренние образы, представления, ассоциации субъекта о стимулах и допустимых реакциях – Y, демонстрируемое поведение - Y;. Поведение Y; непосредственно связано с представлениями Y, в результате чего возникает наблюдаемое поведение.
В соответствии с принципом максимума можно утверждать, что каждый стимул, предъявляемый на разных этапах развития субъекта, имеет разную значимость. По мере развития осознаваемый компонент стимула увеличивается, т.е. увеличивается информация о среде, выраженная в субъективных представлениях. Здесь основополагающим является формирование адекватной реакции на стимул, и в конечном итоге - поведения, так как оно непосредственно связано с поощрением или наказанием. Это еще раз подтверждает тезис, что сознание формируется в результате интериоризации предметных действий.
С точки зрения теории информации этот процесс описывается так: происходит увеличение информации Ix|y для каждых стимула х и реакции у. С другой стороны энтропия НX|Y системы сознание-среда (идеальное-объективное) уменьшается за счет увеличения доли взаимной информации IX|Y = НX - НX|Y. В пределе, когда отсутствует разногласие между предметным миром и сознательным представлением о нем, система субъект-среда демонстрирует стабильное поведение. В этом состоянии ее энтропия равна 0. Можно полагать, что система становится замкнутой, так как, с одной стороны, субъект в своем поведении руководствуется лишь неоднократно проверенными правилами, а с другой, - среда не предъявляет ему незнакомых стимулов.
Пример. Проявление сформулированного принципа хорошо заметно в экспериментах Ж.Пиаже. Начиная с некоторого возраста, эффекты Ж.Пиаже пропадают, так как внутреннее представление об объектах становится адекватным задачам, которые ставились экспериментатором. Ребенок даже не пытается логически обосновать свой правильный ответ, это для него очевидно; его представление об объекте (шарике и колбаске из пластилина, воде в разных стаканах, палочках или зонтиках и мячиках) стало адекватным. 
Но, с другой стороны, принцип расширяющегося сознания говорит нам о расширении сознания вообще. В каждый же момент времени, человек характеризуется вполне фиксированной локальностью сознания, что определяется его конституцией, памятью и скоростью нервных процессов. Это подтверждается следующими примерами.
Пример. В содержательном сообщении в любом его отрезке количество информации о предыдущем отрезке убывает с увеличением расстояния между ними.
Пример. В качестве тестов психологи часто используют так называемые творческие задачи, для решения которых надо выйти за пределы обычных, житейских представлений, тем самым, расширив локальность собственного сознания. Например, соединить четыре точки, расположенные наподобие вершин квадрата, тремя линиями, образующими замкнутый контур.
Пример. При решении геометрических задач наиболее трудны для нахождения дополнительные построения, которые осуществляются расширением чертежа за некоторые подразумеваемые границы. Так догадаться, что надо опустить перпендикуляр внутри фигуры легче, чем построить биссектрису внешнего угла треугольника.
Пример. Математика демонстрирует не изощренность логического мышления, а богатство фантазии, позволяющее подмечать новые связи между, казалось бы, не связанными системами понятий. С другой стороны, технический математический результат формализует связь, которая просматривалась в объекте, исходя из его описания.

2. Принцип увеличения энтропии.

Человек не был бы человеком, если бы не пытался осознать неведомые грани бытия и тем самым выйти за границы стереотипов. Это одна из форм адаптации, прецедент которой был создан Адамом и Евой. Именно они впервые попробовали увидеть, что лежит за пределами так хорошо устроенного мира. Оказалось, что там тоже мир, но другой.
С точки зрения теории информации это можно сформулировать, как стремление субъекта увеличить энтропию НХ внешних сигналов, тем самым расширив свое представление о мире. Если принцип максимума информации говорит о том, что в каждый момент времени самоорганизующаяся система стремится занять положение с максимальным уровнем информации о среде, т.е. положение некоторого локального экстремума, то второй принцип обосновывает поиск глобального экстремума. Расширение множества входных воздействий существенно для нахождения глобального экстремума всей системы субъект-среда.
Легко заметить, что принцип увеличения энтропии противоположен первому. Если принцип максимума информации гласит об улучшении субъективных представлений, то второй - об увеличении энтропии входных сигналов. Ее увеличение происходит не только в результате расширения множества внешних воздействий, но и за счет осознания внутренних сигналов, в частности бессознательных содержаний. Поэтому поиск глобального экстремума происходит в двух измерениях: осваивается внешний мир и внутренние еще не осознанные содержания. Это усвоение нового влечет появление новых форм поведения.
Пример. Проявление принципа увеличения энтропии особенно заметно в кризисные моменты детского возраста, когда ребенком осознаются некоторые стороны жизни, которые до этого были вне его внимания. Тогда ребенок стремится освоить новые прежде не характерные формы поведения и утвердиться в глазах окружающих как более зрелая личность.
Пример. Наиболее характерно поведение по увеличению энтропии для искателей приключений и творческих личностей. Они пытаются познать неведомое, иногда не с целью осознания, а просто для того, чтобы пережить волнующие моменты.
Пример. Переключение рода занятий для творческих личностей есть способ увеличить энтропию входных сигналов и тем самым выработать новые правила восприятия, что приводит к появлению новых идей.
Одновременно с формированием новых форм поведения проявляется энергетический всплеск, так, как только рациональными, имеющими строгое логическое обоснование способами субъект не в состоянии выработать новые правила функционирования в меняющейся среде. И это энергетическое свойство адаптирующейся системы хорошо иллюстрируют методы выработки оптимального управления.
Пример. Обычный градиентный метод приводит нас к локальному экстремуму функции. При этом он определяется единственным правилом, которое хорошо работает в случае непрерывных, гладких поверхностей. Но когда вопрос стоит о нахождении глобального экстремума, или экстремума на не гладкой поверхности, то в определенный момент требуется кардинально изменить поведение всей системы, отказаться от спуска по градиентному правилу и на относительно короткое время включить новый механизм поиска. Последний может не иметь ничего общего с самим принципом движения к экстремуму, например, может выглядеть как случайное воздействие. Роль последнего состоит в том, чтобы нарушить сложившееся равновесие в глобальной системе и переместить ее в некоторую иную окрестность. Тем самым функционирование системы нарушается за счет привнесения противоречащих ей законов. В итоге объект, может оказаться ближе к точке глобального экстремума.
Пример. Энергетическое разрешением противоречия в системе субъект-среда, подмеченное в психологии, в математике аналогична переходу к новой системе правил или классу функций, описывающих поведение системы. Подобная ситуация наблюдается при поиске оптимального управления системы, описываемой уравнениями с параметрами. Переход от одних параметров к другим может кардинально изменить класс управляющих функций. Система дифференциальных уравнений с варьируемыми граничными условиями в качестве решений может иметь разные классы функций в зависимости от граничных условий. Если поведение системы описывается разрывной функцией, то переход с одной ветви на другую возможен только в результате внешнего воздействия.
Оба сформулированных принципа иллюстрируют целенаправленное поведение в терминах стимул-реакция. Но человек, кроме целенаправленного поведения обладает качеством самоорганизации, т.е. изменения собственной структуры, для адекватного реагирования на внешние стимулы и внутренние сигналы. Потому что человек не только объект с целенаправленным поведением, но и субъект, осмысливающий как разнообразные внутренние и внешние сигналы, так и собственную реакцию на них. В результате осмысления меняется не только его психическая конституция (Эго, Супер-Эго, Я-концепция, и т.п.), он меняется даже физиологически. Его объективная часть не остается неизменной, она варьируется под воздействием субъективной составляющей. Древние это хорошо представляли, полагая, что дух управляет душой и телом. В итоге, во всякий новой среде формируется личность, которая демонстрирует, с одной стороны, целостность, а, с другой, - адекватное поведение.
Естественно возникает вопрос, каким условиям должен удовлетворять субъект, чтобы управляемый им объект демонстрировал поведение, согласующееся с принципом максимума информации. Мы исходим из того, что субъективное сознание есть система, на вход которой поступают сигналы из множества Х; сама система задается множеством ; ограничений (законов, императивов); Y - множество ожидаемых (правильных) выходных сигналов, и Y; - множество демонстрируемых выходов.
С поведенческой точки зрения можно полагать, что сознание субъекта представляет собой вычислимую функцию ;: X   Y;, X – множество воздействий среды, Y; - демонстрируемое поведение. В этом случае сознание согласуется с принципом максимума, когда множество Y ожидаемых реакций совпадает с Y;.
Пример. Входными воздействиями могут выступать описание конкретного места, где появляется человек: рабочее место, институт, пляж, магазин, клуб и т.д. Ожидаемыми (т.е. правильными) реакциями Y могут быть ограничения на внешний вид и форму поведения. На работе: одежда – удобный, но достаточно строгий костюм, поведение – не мешать коллегам и (по возможности) выполнять свою непосредственную работу, преданно смотреть на начальника; на пляже: внешний вид – минимум одежды, поведение – без ограничений (но и без неприличия); в клубе: одежда – строгий костюм со значком клуба, поведение – требуется умно говорить банальности (но без глупости), внимательно слушать, делать умное лицо и восхищаться тем, чем восхищается председатель.
Мы не обсуждаем вид законов, описывающих поведение системы, входных и выходных сигналов. Для простоты полагаем, что все это укладывается в язык первого порядка. Поэтому ; будем мыслить, как семейство первопорядковых формул, для которых интерпретация ; задается множеством Х   Y.
Введем определение.
Множество ; формул первого порядка полно относительно интерпретации ;, если ; есть модель для ; и всякое истинное в ; суждение выводимо из ;.
Если ; полно относительно ;, то всякое его высказывание истинно при интерпретации ;, так как ; есть модель для ;. Верно и обратное, всякое истинное в ; высказывание логически следует из ;. Поэтому, рассматривая ; как предметный мир, а ; - как сознание субъекта, полнота ; относительно ; трактуется, как адекватность субъективных реакций ожидаемому поведению.
Пусть система ; полная относительно ; представляет сознание субъекта. Интерпретация ; задает вид реакций субъекта на воздействия среды. Поэтому в самом сознании не возникают противоречия с требованиями окружения, оно соглашается с предложенными правилами игры. Следовательно, все, что сознание генерирует с помощью логического аппарата, также не противоречит правилам поведения. Более того, сознание вполне принимает любое проявление, которое не противоречит правилам, установленным ;. Таким образом, полнота ; соответствует комфортному состоянию субъекта, который в своих сознательных проявлениях не противоречит ожидаемому от него поведению.
Пример. Человек в строгом костюме смотрится вполне естественно в элитном клубе. С другой стороны, появившись там в оранжевой рубашке с короткими рукавами, в цветных шортах и сандалиях на босу ногу, он, скорее всего, будет чувствовать определенную неловкость. Комфортно в этом случае будет чувствовать себя человек, если его сознание вообще не содержит условий, связывающих его внешний вид с окружающей обстановкой.

Если же ; не полная система, то некоторые верные в модели ; суждения не будут следствиями субъективного сознания. Это возможно лишь, когда в ответ на некоторый стимул x субъект демонстрирует поведение y; отличное от ожидаемого y.
Когда субъект демонстрирует ожидаемое поведение, то p(y|y;) = 1, где у - ожидаемая реакция, y; - демонстрируемая. Поэтому условная энтропия Hy|y; = -p(y|y;)log2 p(y|y;) = 0. Но тогда информация Iy|y; = Hy - Hy|y; максимальна. Эти рассуждения приводят нас к следующему утверждению.
Утверждение. Система ; удовлетворяет принципу максимума информации тогда и только тогда, когда множество ; полно относительно интерпретации, задаваемой множеством X   Y.
Доказательство. Всякая демонстрируемая реакция y; как сознательный ответ на определенный стимул есть логическое следствие из ;. Если ; полна, то y; совпадает с ожидаемой реакцией y, и поэтому p(y|y;) = 1. Но тогда информация Iy|y; достигает своего максимума, так как отсутствует расхождение между демонстрируемым и требуемым поведением.
В обратную сторону. Пусть система ; удовлетворяет принципу максимума, т.е. Нy|y; = 0. Требуется показать ее полноту относительно интерпретации, определяемой стимулами среды и субъективными реакциями. Допустим, что ; не полна и имеется расхождение для некоторой пары (y, y;), где у - требуемая реакция, y; - демонстрируемая (т.е. следствие из ;) y ; y;. В этом случае вероятность предсказания p(y|y;) < 1, так как демонстрируемое поведение не совпадает с ожидаемым. И по реакции y; в рамках самого сознания невозможно установить достоверно ожидаемую реакцию y. Но тогда информация IY|Y; не максимальна, так как система ;+, расширенная за счет включения в ; требования демонстрирования выхода y на соответствующее входное воздействие, будет более адекватной требованиям среды. Противоречие.
Утверждение доказано.
Сознание, описываемое ;, не всегда определяет поведение, согласующееся с ожидаемым. В частности, некоторый стимул может вызывать реакцию y;, в то время, как ожидаемая есть у и y ; y;. Но, если научить субъекта адекватной реакции (т.е. изменить систему ;), то тем самым происходит увеличение информацию Iy|y;.
Обучение происходит при возникновении изменения в среде, когда появляются новые стимулы или на некоторый стимул требуется изменить реакцию. Если считать, что субъект пребывает в данной среде достаточно долго, и его сознательные переходные процессы исчезли, то верно такое утверждение.   
Следствие 1. В каждый момент времени субъект представляет собой полную систему относительно интерпретации, которая определяется воздействиями среды и ожидаемыми реакциями.
Пример. Рассмотрим движение тяжелого шарика по наклонной плоскости. Его теоретическая модель описывается законами Ньютона и в соответствии с ними предсказательное его поведение - движение, характеризующееся уменьшением потенциальной энергии. Реальное движение - это движение вниз. Но движение вниз есть содержательная интерпретация того, что шарик движется в направлении, минимизирующим уровень его потенциальной энергии. Следовательно, p(y|y;) = 1. Поэтому система законов Ньютона полна относительно интерпретации, учитывающей наличие тяжелого шарика на плоскости.
Представим теперь, что шарик резиновый и наполнен водородом. Тогда прежняя система законов не полна, и поэтому предсказуемое поведение не отвечает реальному движению.
Как видно, тяжелый шарик демонстрирует целенаправленное поведение, Но если задача усложняется и надо найти глобальный минимум на поверхности с несколькими локальными экстремумами, то шарик не сможет ее решить. Его структура, задающая способ перемещения, не меняется. Поэтому с успехом решая простую задачу, он не в состоянии адаптироваться в более сложной среде.
Можно полагать, что отображение X ; Y множества стимулов в множество реакций, определяемое сознанием, задает определенную форму логического следования, исходя из тех осознанных и усвоенных законов бытия, которые составляют субъективное содержание. Из этого допущения вытекает такое утверждение.
Следствие 2. В каждый момент времени субъективное сознание, полное относительно интерпретации, задаваемой допустимыми множествами стимулов и реакции обладает сознательным логическим аппаратом, определенным сформированными сознательными содержаниями.
Тем самым, адаптация субъекта подразумевает применение определенного логического следования для сознательной обработки входных сигналов и выработки адекватного поведения. При сформулированных допущениях субъективная деятельность помещается в логический формализм. Поэтому исследование поведения можно проводить как, наблюдая объект в его деятельности (бихевиоризм), так и анализируя логические следования из субъективных содержаний, демонстрируемые субъектом в объяснениях, которыми эту деятельность сопровождают (психоанализ).

;



3.2. ФОРМИРОВАНИЕ ЛОГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ

Бытие определяет мое сознание,
 но сознание не сдается.
Авессалом Подводный.

Человек представляет собой уникальную систему. Он одновременно есть как объект, исследуем собственным сознанием, так и субъект - носитель этого сознания. Поэтому человек всегда находится в роли собственного исследователя. Это позволяет сформулировать следующий тезис: человек может осознавать различные свои стороны как отличные от себя. Поэтому формирование Эго происходит постоянно, в том числе, и за счет осознания проявлений собственного бессознательного. То, что вчера в нас было неосознанным, сегодня становится нашим существенным содержанием, а осознав содержания бессознательного, мы становимся более адекватными.
При расширении сознания, в первую очередь происходит осознание предметных действий, затем чувств и уже впоследствии - осознание знаний. Т.е. вначале происходит интериоризация внешних аспектов, а уже затем, с расширением выразительных возможностей, появляется способность осознавать объекты, представляющие собой содержания сознания. Поэтому сознание как центр действия предшествует сознанию как центру познания. Но в любом случае развитие сознания связано с формированием структуры исходно однородного пространственно-временного континуума и установление определенных причинных связей.
Вначале сознание отсутствует и для человека не существует ни места, ни времени. Если нет места и времени, то нет возможности фиксировать события, поэтому отсутствуют причинные зависимости. В силу этого человек просто существует, не отделяя себя от среды обитания. Он не управляет ничем, наоборот - среда управляет им посредством его же собственных инстинктов. Его основная задача на этом этапе - получение удовольствия от своего не дифференцированного от среды существования.
Для осознания своего положение в пространстве, необходимо осознавать: ближайшее окружение, перемещения, возможность изменения своего положения, направления перемещения. Кроме того, необходимо осознавать себя, как некоторый центр. Не просто схватить игрушку, а протянуть руку в определенном направлении и взять ее. Аналогично, чтобы осознать время и себя в его потоке, надо уметь осознавать состояния и их изменения. Это связано, например, с осознанием движения, как изменением положения в пространственно-временном континууме.
Формирование сознания связано с проявлениями физической сущности субъекта и начинается с осознания, во-первых, своих внешних и внутренних ощущений, во-вторых, пространства и времени, которые подчинены каким-то законам. Не просто ощущение голода, а неприятное ощущение голода; не просто свет, а свет здесь или там; не просто пища, а пища здесь и сейчас. Эти здесь и сейчас, а затем потом позволяют осознавать основные отношения среды - пространственно-временные.
Наконец, на определенном этапе развития начинают осознаваться каузальные зависимости, которые объективно напоминают о последствиях каждого действия. Это, в конечном итоге, приводит к возникновению простейших логических взаимосвязей: если - то; неверно - как противоположность верно; вследствие этого, за этим (событием) и т.п. Не просто осознавать чувство голода, а понять, что чувство удовольствия наступает после принятия пищи, т.е. пища есть причина удовольствия, которое наступает в результате утоления голода.
Итак, на первом этапе человеческое сознание приобретает способность включать внешние и внутренние события в некую внутреннюю пространственно-временную структуру. Последняя возникает, в результате интериоризации предметных действий, ощущений и переживаний. Поэтому она есть слепок, быть может, весьма оригинальный с окружающего мира.
Можно предположить, что формируемая структура уникальна для всех индивидов, во всяком случае, существенно совпадает у различных представителей человеческого рода. Но если структура сознания у людей одинакова, то этого нельзя сказать о силе сознания, имея в виду способность разных субъектов к глубине осознания внутренних и внешних сигналов. 
Несомненно, важным представляется вопрос относительно выражения сознательных актов. Постараемся сформулировать ответ на него по возможности более широко. Для этого прибегнем к методу из математики, когда при необходимости охарактеризовать определенное множество объектов оно представляется в виде формального языка, слова которого суть его элементы.
Различные формы сознательной деятельности аналогично могут рассматриваться, как слова некоторого языка. Пример тому вербальные мыслеформы. Осознанные действия также представляют собой фразы - уже на языке действий, так как сознательные действия далеко не произвольны, а подчиняются определенным правилам и являются экстериоризацией мыслей. Следовательно, сознательная деятельность не отделима от языкового выражения. Но язык здесь понимается существенно шире, чем естественный язык общения. Он включает такие базисные понятия, как эмоциональные состояния, визуальные образы, разнообразные возгласы и т.п., а также совершаемые действия: бежать, идти, убегать от врага и т.п.
Подчеркнем постоянное увеличение выразительной возможности этого языка, происходящее одновременно с развитием субъекта. Вначале он конструирует фразы, описывающие реальные предметы и действия с ними, а затем использует идеальные объекты, представляющие собой содержания сознания. Начало второго этапа совпадает с появлением способности субъекта к обобщениям. Вслед за этим происходит окончательная формализация рассуждений, в результате чего оформляются способность рассуждать вне зависимости от того к какой предметной области принадлежат рассматриваемые объекты. Это могут быть, в том числе и собственные мысли.
Когда человек оперирует конкретными предметами и собственными переживаниями, которые непосредственно связаны с ними, необходимость в аппарате обобщения не возникает. Способность к обобщению актуализируется по мере возникновения необходимости оперировать сознательными конструкциями, которые непосредственно здесь и сейчас не наблюдаются.
Пример. Аналогия этому просматривается в формальной арифметике, где доказано, что при доказательстве утверждений, которые не содержат переменных, а лишь константы (т.е. числа), можно обойтись без индукционных рассуждений. Числа здесь выступают в роли конкретных объектов, переменные – обобщений. Поэтому для подтверждения некоторого факта, касающегося конкретных объектов, нет необходимости подниматься до уровня обобщения. Необходима простая проверка.
Если нет необходимости обосновывать утверждение, которое относится к целому классу объектов, необходимости в обобщении нет. Но если нет необходимости в определенном психическом аппарате, то он не развивается. Обобщение, как форма рассуждения, возникает с появлением необходимости в нем, что вызывается переходом на следующий уровень рассуждений, от предметного к идеальному.
Сформулировать аналогичную гипотезу о языке бессознательного мы не можем. Бессознательное проявляется не только в виде идей, мыслей, образов или чувств т.е. знаков, которые затем могут осознаваться. Например, его инстинктивная составляющая проявляется в виде неосознаваемого настроения или влечения, смутного ощущения, многозначных ассоциаций и т.п. Вне сферы инстинктов и влечений бессознательное сугубо символично. Проявляясь в виде символов, оно не поддается однозначной интерпретации, а вызывают ассоциации, обуславливающие тот или иной эмоциональный фон. Поэтому говорить о языковом проявлении бессознательного не приходится, мы не можем говорить даже о его пространственно-временном выражении.
Эти два допущения относительно языкового проявления сознания и принципиально неязыкового проявления бессознательного существенны для последующего изложения.
Наконец, после оформления пространственно-временной структуры окружающего мира и осознания его каузальной природы сознание готово переключиться на решение внутренних проблем. Действительно, установив, что он и окружающие его объекты занимают определенное место в пространстве, что  все изменяется и между событиями имеются причинно-следственные зависимости, субъект погружает свой взгляд в самого себя. В результате он начинает интересоваться вопросом: кто он такой?, зачем он пришел в этот мир? Подобная рефлексия далеко не прихоть сознания, это объективный процесс, вызванный необходимостью адаптации человека. Попробуем обосновать этот тезис.
Естественно, что человеческая память не в состоянии запомнить все факты, потребные для успешной адаптации. Это невозможно в том числе и по техническим причинам - для успешной работы с большим объемом информации требуется высокая скорость доступа к ней. Человек же обладает ограниченным быстродействием нервной системы, что, естественно, ограничивает объем данных, доступных для сознательного решения конкретных задач. Так количество информации, которое нервная система человека способна подать в мозг при чтении текста, составляет примерно 16 бит в секунду. Эта порция информации задерживается в сознании примерно 10 сек, т.е. в сознании человек одновременно удерживается 160 бит информации. Что касается других видов информации, то пропускная способность нервной системы может варьироваться в обе стороны, но мы можем ограничиться этими цифрами. 
Взамен этого человеческое сознание наделено механизмом“здравого смысла”, отображающего каузальность мира, что позволяет в большинстве случаев строить эффективные модели поведения в незнакомых, малознакомых или забытых ситуациях. Именно эти стереотипы позволяют избежать просмотра всего содержания памяти, заменяя поиск генерированием следствий из посылок, которых «здесь и сейчас» не особенно много. При этом можно говорить о присутствии методов, которые формируют так называемые содержательные рассуждения. Последние не приводят к противоречиям, но представляет лишь небольшую часть всевозможных правильных рассуждений. Их следует отнести к логическим методам, эффективным и доступным при построении поведения в большинстве житейских ситуаций.
Естественно возникает вопрос этиологии логического мышления. Почему на определенном уровне развития у человека возникают потребность и способность к логическим рассуждениям. Мы ответим на него, используя тезис о становлении сознания в результате интериоризации объектных действий.
В первую очередь нас интересует вопрос каким образом логические рассуждения позволяют, оперируя только идеальными объектами находить описания объектов, не данных непосредственно в ощущение, или предсказывать будущее. Т.е. почему человеческая логика есть инструмент адекватного отображения реальной действительности.
Как известно, логика показывает, как должно совершаться мышление, каким правилам оно должно подчиняться, чтобы достигалась основная цель познания - истина. Но мышление иногда позволяет достичь истину, а иногда - нет. То мышление, при помощи которого истина достигается, называется правильным. Таким образом, логика содержит законы правильного мышления.
В человеческой деятельности можно выделить положения или суждения, истинность которых непосредственно очевидна, и есть положения или суждения, истинность которых усматривается посредством других положений или фактов.
Пример.  Суждения: “Снег бел”, “Огонь горяч”, “Финансовая пропасть глубока” - непосредственно очевидны. Если же вы приходите домой и обнаруживаете, что дверь в квартиру взломана и в ней не хватает некоторых ценных вещей, то отсюда вы совершенно справедливо заключаете, что в ваше отсутствие в квартире побывали люди определенной профессии. Это умозаключение имеет характер посредственного знания, так как логически выводится из непосредственно очевидных данных.
Посредственное знание нуждается в обоснованиях, которые осуществляются с помощью умозаключений. Исходя из этого, основная задача логики состоит в том, чтобы показать каким правилам, законам должны следовать умозаключения, чтобы быть верными, т. е. не противоречить реальностям окружающего мира. Эти правила  и  законы  составляют основной предмет исследования логики. Логика определяет такие законы конструирования идеальных объектов (умозаключений), чтобы они соответствовали объективному миру. Иными словами, логика есть наука об содержании мышления, согласующемся с объективным миром.
Особенность логических законов та, что они имеют формальный характер, т. е. одинаково справедливы рассуждаем ли мы о каких-либо материальных объектах или о духовных ценностях. Поэтому они поддаются описанию математическим языком и поэтому представляют предмет исследования математики. Творцом логики, как формальной науки, считается Аристотель (384 - 322). Логика Аристотеля имела господствующее положение не только в древности, но и в средние века, в эпоху так называемой схоластической философии. Но только во второй половине XIX и в начале XX вв., благодаря работам Дж.Буля (1815 - 1864), Г.Фреге (1848 - 1925) и ряда других ученых в логике начался период интенсивного развития, основанного на строгих математических методах, в результате чего возникла математическая логика.
Известно, что классическая логика непротиворечива, противоречие возникают только в силу неверных посылок, гипотез, допущений. Формируя Эго, человек обладает возможностью построить как непротиворечивую с точки зрения среды логическую систему, так и противоречивую. В первом случае он демонстрирует целостную личность и адекватное поведение, во втором - расщепленную личность и неадекватное поведение.
Но какова связь психики и логики? На этот вопрос нет однозначного ответа, различные направления психологии дают разные ответы. Скорее всего, каждый из этих ответов имеет нечто существенное, тем не менее, для любого из них можно найти противоречащее психическое явление. Достаточно подробный критический обзор этих направлений и соответствующих представлений о связи логики и психологии приведен в книге Ж.Пиаже “Психология интеллекта”. Сам Ж.Пиаже также пытался построить модель логического мышления, которая заслуживает внимания, хотя содержит недоработки.
Так как цель настоящей работы состоит в установлении аналогии между математическими законами и психическими явлениями, приведем собственный взгляд на возникновение логического мышления. Для этого начнем с анализа коммуникации двух субъектов, один из которых есть передатчик сообщения, а другой - приемник.
Когда кем-то произносится некое высказывание, то, можно полагать, что цель его сообщения состоит в описании определенного реального или идеального объекта, субъекта, факта, ситуации и т.п. (будем полагать, что сообщается описание объекта). По Аристотелю: “Всякое суждение есть или суждение о том, что присуще, или о том, что необходимо присуще, или о том, что возможно присуще; и из этих суждений, в зависимости от того, приписывается ли (что-либо в них) или не приписывается, одни бывают утвердительными, другие - отрицательными; и далее, одни утвердительные и отрицательные бывают общими, другие - частными, третьи - неопределенными”.
Т.е. задача передающей стороны состоит в максимально точном описании объекта доступными ей средствами, под которыми мы имеем в виду запас психической энергии, отведенное для сообщения время, выразительные возможности и т.п. Не вызывает сомнения, что можно весьма точно описать объект, но для этого потребуется слишком много ресурсов.
Примеры такого абсолютно точного описания дают математика и программирование, где полностью исключена двусмысленность за счет тщательной разработки формализма языков описания объектов и отношений. Это позволяет однозначно передавать описание объекта либо человеку, когда речь идет о математики, либо компьютеру, когда речь идет о программировании.
Содержательно описание объекта понимается с точностью до содержания подтекста, так как произносимая фраза передающей стороной помещается в подтекст, который содержит недостающие фрагменты описания. А так как подтекст в той или иной степени не известен принимающей стороне, то является источником двусмысленностей.
Описываемый объект можно назвать содержанием (или смыслом) сообщения. Именно это содержание воспринимающему субъекту необходимо выделить из фразы и, по возможности, точно представить описываемый объект, находясь в условиях дефицита информации.
Сообщение не воспринимается принимающей стороной изолированно без взаимосвязи с окружением, так как не может быть вырвано из контекста. Последний есть неотделимая часть субъекта-приемника и во многом определяет интерпретацию сообщения, т.е. объект, описание которого содержится в сообщении.
Следовательно, сообщение имеет различный смысл, когда оно передается и принимается. В одном случае оно представляет собой идеальный слепок с объекта (назовем его прообразом), в другом - восстановленный объект (назовем его образом). Точен здесь только прообраз, а в процессе преобразования в идеальный объект, передачи описания и восстановления (т.е. восприятии сообщения) неизбежны отклонения. Они определяются, с одной стороны, подтекстом сообщающего и, с другой, - контекстом воспринимающего.

       Сообщение            Восприятие
   
    Прообраз            Фраза            Образ

        Подтекст            Контекст

Рис. 5
Критерий правильности передачи содержания можно усмотреть, обратив внимание на то, как происходит уточнение описываемого объекта, когда воспринимаемый представляет его с неудовлетворительной для себя точностью. В этом случае происходит обмен вопросами-ответами, воспринимающая сторона задает вопросы, акцентируя внимание на тех деталях, которые необходимы для адекватного понимания. А сообщающая сторона восстанавливает недостающие детали.
Когда принимающая сторона описывает, в свою очередь объект, сообщающая использует два сигнала, говорящих о том, что описание верно или неверно. На этом этапе уточнения появляется понятия истинности или ложности, которые суть сигналы, указывающие на то, совпадает ли образ с прообразом или не совпадает. В этом случае также происходит устранение противоречия: между передачей информации и ее восприятием.
Для описания свойств и качеств прообраза передающей стороной используется язык, базирующийся на теоретико-множественных операциях, образующих булеву алгебру. Тем самым, передаваемое сообщение представимо в виде теоретико-множественной конструкции, которая содержит существенную информацию об объекте. Приемник по этой информации конструирует образ, восстанавливая недостающие качества последнего, которые могут быть получены им как следствия на основе механизма логического следования. То, что здесь используется именно механизм логического следования вытекает из того, что восстанавливаемые качества не должны расширять свойств объекта, который описывается передающей стороной. Как показано далее, это совпадает с понятием логического следования.
Следовательно, образ адекватен прообразу, когда описания его свойств представляются логическими следованиями из содержания передаваемого сообщения.
Представим, что и сообщающая сторона и воспринимающая - это один и тот же субъект. Тогда его подтекст и контекст совпадают и поэтому описание исходного объекта воспринимается адекватно. Что касается реальных, непосредственно воспринимаемых объектов, обычно не возникает неадекватности при их вербальном описании. Поэтому рассмотрим лишь такие сообщения от субъекта к нему же самому, которые касаются содержаний сознания. Именно при их представлении имеет смысл говорить о истинности или ложности. Это может касаться, например, воображаемой ситуации, которая развивается за преградой, или о некотором будущем событии и т.п. Сообщением в данном случае являются фантазии субъекта, которые затем соотносятся с реальным объектом, если он стал доступен для непосредственного восприятия.
Первый этап - уточнение прообраза можно вообразить, как передачу непосредственных данных, когда объект дан в непосредственное ощущение. Для простоты можно полагать, что в этом случае сообщение имеет вид объект-предикат.
Рассмотрим, как происходит восприятие объектов, которые не имеют характера отдельного объекта, а представлены как составные. Механизм передачи смысла, т.е. описания сложной ситуации отличается от предыдущего случая. Помимо сообщений, имеющих вид объект-предикат, здесь принимают участие определенные лингвистические конструкции, предназначенных для конструирования описаний сложных объектов.
Сложные сообщения строятся из простых с использованием различных грамматических конструкций, глаголов, прилагательных, союзов, частиц, вспомогательных фрагментов и т.п. И критерием адекватности восприятия является правильность интерпретации сообщения, т.е. совпадение построенного образа и описываемого прообраза. В случае совпадения воспринимающий правильно восстанавливает объект и его сообщение истинно. При этом, если в описании образа участвуют более простые объекты, то истинность представления искомого объекта определяется точностью восстановления деталей. Если детали представляются неверно, то образ не может быть восстановлен верно.
Следовательно, в любом случае вопрос об истинности или ложности сложного суждения сводится к анализу содержаний составляющих его элементарных суждений. И интерпретации суждений мыслятся, как совокупности единичных объектов или их множества. Следовательно, устанавливая истинность или ложность суждений, мы, во-первых, обращаемся к их интерпретации над областью реальных, окружающих нас предметов или идеальных объектов, представляющих содержание нашего сознания, а во-вторых, к соответствующей интерпретации лингвистических конструкций, которые используются для конструирования сложного описания.
При этом интерпретация элементарных объектов не вызывает затруднений. Это непосредственные истины. Но операции, которые используются при построении новых объектов, далеко не всегда интерпретируются однозначно. Это, в первую очередь, связано с относительной неразвитостью сознания.
Пример. Наглядно это показывают эксперименты Ж.Пиаже, когда ребенку предъявлялись совокупности палочек, вначале сдвинутых, а потом раздвинутых, и он говорил, что во втором случае их стало больше. Или один кусок пластилина вначале предъявлялся в виде шарика, а затем колбаски, в которую этот кусок раскатывался на глазах ребенка. Ребенок без сомнения утверждал, что в колбаске пластилина больше.
Следовательно, вопрос о возникновении и развитии логического мышления сводится к исследованию тех операций, которые позволяют строить новые объекты по имеющимся. На этот вопрос мы ответим в следующем разделе, когда покажем, что логику следует рассматривать, как интериоризацию теоретико-множественных операций и отношений, имеющих непосредственное отображение в предметные действия.

Выводы.

1. Содержательные логические рассуждения мы определили, как сознательное построение идеального объекта, не данного нам непосредственно в ощущение, но свойства которого доступны для осознания.
2. В общем случае описание каждого такого объекта неточно, с некоторой долей достоверности из-за наличия подтекста.
3. Следовательно, из-за этой неопределенности всякий исходный текст имеет своей интерпретацией не обязательно один объект, но целую совокупность однородных объектов.
4. Лингвистические образующие передаваемого сообщения однозначно соответствуют трансформациям интерпретаций промежуточных составляющих текста.
5. При восприятии и последующем анализе сообщения субъект определяет вид образа, учитывая соответствующие интерпретации составляющих элементарных частей, которые служат описанием объектов, данных в непосредственное ощущение. Сама структура фразы определяет операции преобразований множеств объектов, которые выступают как интерпретации непосредственно данных объектов.
6. Следовательно, определив полную систему операций над множествами и указав соответствующие лингвистические конструкции, мы определим гомоморфизм между способами описаний множеств (в нашем смысле интерпретаций) и текстами естественного языка. А конструкции, позволяющие по совокупности множеств получать новые, дают нам возможность строить описания объектов-образов по объектам-прообразам.
Следовательно, логика, как сознательный инструмент оперирования идеальными объектами формируется в результате интериоризации операций над множествами реальных и идеальных объектов, которые в содержательных рассуждениях соответствуют определенные лингвистические конструкции.

;

3.3. ПОВЕДЕНИЕ И СЛОЖНОСТЬ СОЗНАНИЯ

Очевидно, что более развитое сознание, может демонстрировать более сложное поведение и наоборот, как правило, более разнообразное поведение демонстрирует более развитое сознание. Рассмотрим математическую постановку той же проблемы о связи поведения системы и ее сложности. Мы уже касались этого вопроса, когда сформулировали принцип максимума информации и показали, что всякая система, удовлетворяющая ему, обладает свойством полноты. Но тогда не были введены количественные характеристики, которые могли бы непосредственно связать сложность управляющей системы и поведение объекта управления.
Вероятностный подход, который используется при описании поведения системы в теории информации, не подходит для установления сложностных характеристик управляющей системы (здесь субъекта), так как предполагает поведенческие характеристики априорно заданными, не вникая в устройство объекта, демонстрирующего поведение. Поэтому, чтобы ввести количественные характеристики, мы перейдем к рассмотрению широко известных управляющих систем, именно булевских функций, но будем трактовать их не совсем традиционно. Для этого булевские функции будем рассматривать как определенные вычислители (в общем случае недетерминированные). С этой целью введем следующее представление двоичных чисел: полагаем, что все кортежи y0, y1, …,yn-1 двоичных переменных задают 2n двоичных чисел. В последующем мы будем употреблять выражения x, y, z, … в обозначении логических функций - для обозначения кортежей логических переменных, а в обозначении вычислимых функций и отношений - для обозначения двоичных чисел.
Будем говорить, что логическая функция f(x, y) представляет вычислимое отношение R(x, y), если имеет место отношение: R(x, y) ; f(x, y) = 1. Здесь в отношении R(x, y) переменные x и y обозначают двоичные числа, а в логической функции f(x, y) эти же обозначения x и y обозначают кортежи логических переменных.
Это определение можно сузить, когда отношение R определяет вычислимую функцию F. В этом случае говорим, что логическая функция f представляет вычислимую функцию F, если имеет место эквивалентность: F(x) = y ; f(x, y) = 1. В этом случае назовем переменные x – входными, а y – выходными.
Теперь можно говорить о вычислениях применительно к логической функции, так как каждое единичное означивание переменных x, y  соответствует единственному вычислению F(x) = y. Поэтому в качестве исследуемых систем будут выступать логические функции, обладающие хорошо описываемыми конструкцией и поведением.
Самой булевской функции f(x) можно поставить в соответствие некоторый вычислитель, вычисляющий значение выходных переменных по входным. В результате возникает вопрос о неопределенности значений выходных переменных, когда известны значения всех или некоторых входных. При этом выходные переменные от входных зависят не обязательно функциональная, это может быть и более общая зависимость, когда один входной кортеж определяет несколько выходных. В последнем случае выходные кортежи рассматриваются как неразличимые. Будем рассматривать в качестве вычислителя так называемую бинарную программу ;f, которая определяется следующим образом.
Бинарная программа ;f для функции f(x1, x2, …, xn) представляет собой ор-дерево с единственным корнем (истоком), которому приписана функция f(x1, x2, …, xn), и двумя висячими узлами, одному из которых приписано значение 1 (1-сток), другому 0 (0-сток), а дуги помечены литерами xi или;xi, i = 1, 2, …, n. Если два узла сети соединяются путем, дуги которого не содержат ортогональных меток, то будем называть такой путь проводящим. Каждый узел дерева достижим из истока. Проводящий путь, дуги которого помечены метками, образующими множество {xj1;1, xj2;2, …, xjm;m} литер, где ;1, ;2, …, ;m ; {0, 1}, назовем определяющим это множество.
Внутренние узлы и дуги программы помечены следующим образом.
1. Каждой дуге приписана в точности одна литера xi или;xi, i = 1,2, …, n.
2. Из каждого внутреннего узла ведут в точности две дуги, которым приписаны литеры xi и;xi, i = 1,2, …, n.
3. Если в узел N сети ведет проводящий путь, дуги которого помечены метками xj1;1, xj2;2, …, xjm;m , то этому узлу приписана функция, которая получается из исходной в результате присваивания переменным xj1, xj2, …, xjm  значений соответственно ;1, ;2, …, ;m.
4. Если узлы сети соответствуют эквивалентным функциям, то они склеиваются. При этом узлу приписана в точности один представитель из класса эквивалентных функций.
5. Для каждого из 2n двоичных наборов ;х переменных в сети имеется путь ведущих из истока либо в 1-сток либо в 0-сток, множество меток дуг которого покрывается компонентами ;х.
Из определения программы легко увидеть, что если ;x есть совокупность меток некоторого 1-проводящего пути, то при означивании ;x функция f принимает значение 1. Поэтому ;x есть единичное означивание для f. Так как логическая функция однозначно характеризуется перечислением своих 1-проводящих путей, то будем изображать бинарные программы лишь перечисляя их 1-проводящие пути. В этом случае бинарная программа представляет собой двухполюсник с истоком и 1-стоком.
В бинарной программе ;f каждое вычисление представлено единственным путем из истока в сток. Так как бинарная программа ;f реализует одну вычислимую функцию, то можно ограничиться рассмотрением программ, для которых все пути из истока на начальных отрезках содержат дуги, помеченные литерами, образованными только из входных переменных у, и после этих отрезков путей дуг с такими метками не встречается. Такие бинарные программы назовем однородными.
Введем еще одно определение.
y-сечением однородной бинарной программы ;f назовем множество всех ее узлов, которыми завершаются все пути, начинающиеся в истоке и дуги которых помечены литерами, образованными лишь по переменным y.
Применительно к бинарным программам можно говорить о некоторой неопределенности выходных значений от входных в реализуемых вычислениях. Действительно, если для программы ;f задан входной вектор ;y, то он задает единственный путь из истока в некоторый узел N программы. Нам удобно мыслить узел N как некоторый промежуточный вычислитель. Он может соединяться со стоком несколькими путями, каждый из которых характеризуется собственными выходными значениями. В случае функциональной зависимости этот путь один, в противном случае один входной вектор определяет несколько выходных. И в рамках этой совокупности значений нельзя указать, какой именно выходной вектор появится на выходе вычислителя. В связи с этим можно говорить только о различении множеств выходных векторов, которые определяются различными промежуточными вычислителями (или по-другому, узлами y-сечения).
Мы рассмотрим несколько подходов к вычислению неопределенности и обсудим их с содержательной точки зрения. Эти обсуждения объясняют причину возникновения такого понятия, как логическая энтропия и проясняют связь настоящего подхода с традиционным подходом в теории информации.
Если полагать, что входные переменные независимы и их значения 0 и 1 одинаково возможны, то возникает представление о неопределенности зависимости выходных значений от входных, как о характеристике y-сечения. Действительно, чем меньше y-сечение, тем больше определенность, какой промежуточный вычислитель будет вычислять выходные значения. В предельном случае, когда сечение содержит в точности один узел, понятно, что все вычисления при любом входном векторе единообразны. Если сечение имеет 2|y| узлов, то неопределенность максимальна, так как имеется возможность выбора из наибольшего числа вариантов вычислений.
Выберем в качестве показателя неопределенности выходных значений в зависимости от входных y, двоичный логарифм от числа узлов y-сечения программы ;f. В последующем покажем, что такая мера полезна при исследовании ряда свойств булевских функций.
Рассмотрим простейший случай, когда все входные переменные y не зависимые и существенные. Полагаем, что в y-сечении имеется всего k узлов, каждый его узел соединен с стоком программы одним и тем же числом;t путей и число всех путей программы из истока в сток равно t.
Справедливо равенство log k = log t /;t. Доля путей, проходящих через один узел y-сечения среди всех путей программы ;fравна p =;t/t. Тогда log k = - log p. Если обобщить эту формулу, полагая, что доли pi путей, проходящих через i-ый узел y-сечения программы ;f в сток различны, и учесть равенство ;i=1,k pi = 1, то получим равенство log k = - ;i=1,k pi log pi. 
Таким образом, получили формулу, выражающую меру неопределенности выходных значений от входных программы ;f. Поэтому назовем логической энтропией функции f, определяемой аргументами y, величину
Hfy = -;i=1,k рi log рi.
Если ясно, о какой функции идет речь, то в обозначении энтропии Hfy будем опускать верхний индекс.
Попробуем получить ту же формулу несколько иным путем.

Пусть Nf есть множество всех означиваний логической функции f(x). Если множество x включает два не пересекающихся множества y, z переменных, то представим функцию f(x) в виде f(y, z). Назовем кортеж ;y означиваний переменных y y-набором. Для функции f(y, z) определим отношение эквивалентности y-наборов:
;1y ; ;2y ; f(;1y, z) = f(;2y, z).
При этом говорим, что функция f(;1y, z) определяется тем классом эквивалентности, которому принадлежит y-набор ;1y. Так как эквивалентность ; определяется разложением функции f(y, z) по переменным y, то назовем ее y –эквивалентностью.
Пусть число всех классов y-эквивалентности равно k: ;1, ;2, …, ;k, полагаем их все занумерованными, ;1y, ;2y, …, ;ky – совокупность представителей всех этих классов и Ni есть множество всех единичных означиваний функции f(;iy, z), i = 1, 2, …, k. Назовем множество ;i ; Ni означиваний переменных порождаемым i-ым классом y-эквивалентности. Таким образом, y–эквивалентность определяет разбиение множества Nf на k не пересекающихся подмножеств: Nf = ;i=1,k ;i ; Ni, i = 1, 2, …, k – по числу классов эквивалентности.
Функции f(;iy, z), i = 1, 2, …, k,  связаны с исходной функцией f(y, z) следующим образом: f(y, z) = ;i=1,k (y;1i; y;2i; …; y;mi) f(;i1, z). Здесь ;1i, ;2i, …, ;mi – означивания переменных у, составляющие i-ый класс эквивалентности, i = 1, 2, …, k. В определенном смысле, означивания  ;1i, ;1i, …, ;mi неразличимы, так как в исходной таблице им всем соответствует одна функция f(;iy, z), которую обозначим fi(z).
Представим функцию f(y, z) следующим образом:
f(y, z) = ;i=1,k [y;i] f(;i1, z),
где квадратными скобками [y;i] обозначены дизъюнкция конъюнктов, определяемых у–наборами из одного класса эквивалентности ;i = {;1i, ;2i, …, ;mi},  i = 1, 2, …, k. Разлагая аналогично каждую  функцию f(;i1, z) по переменным z, получим следующее представление
f(y, z) = ;i=1,k j=1,h [y;i] [z;j] f(;i1, ;j) = ;i=1,k j=1,h [y;i] [z;j] fij.

По определению множества ;1, ;2, …, ;k попарно не пересекаются. С другой стороны, множества ;1, ;2, …, ;h  могут пересекаться.
Рассмотрим однородную бинарную программу ;f для функции f(y, z). Пусть N1, N2, …, Nk – множество узлов y-сечения и Т1, Т2, …, Тk – совокупности путей, проходящих из истока программы в сток через узлы соответственно N1, N2, …, Nk. Пусть мощности множеств Т1, Т2, …, Тk равны соответственно t1, t2, …, tk и t = ;i=1,k ti. Каждый узел Ni определяет, с одной стороны, в точности один класс у-эквивалентности, а с другой, - единственную логическую функцию, определяемую всяким у-означиванием из этого класса эквивалентности. Следовательно, доля pi всех наборов, определяемых одним классом у-эквивалентности, соответствующего узлу Ni, равна отношению ti / t, i = 1, 2, …, k.

Достаточно понятно, что сложность зависимости функции f(y, z) от переменных y, в определенной степени, характеризует фактор-множество у-эквивалентности. Действительно, чем больше фактор-множество, тем больше различных подформул встречается в разложении логической функции по этим переменным. В терминах логической программы мощности этого фактор-множества соответствует числу узлов у–сечения. Поэтому введем следующее понятие.
Эффективной пропускной способностью одного узла у–сечения бинарной программы назовем величину ;, такую, что log ; = ;i=1,k pi log ti, где pi есть относительная доля путей, проходящих через i-ю вершину y-сечения (;i=1,k pi = 1). Если полагать, что некоторая случайная величина А принимает значения log t1, log t2, …, log tk с вероятностями соответственно р1, р2, …, рk, то ;i=1,k pi log ti есть математическое ожидание М[log A] этой величины. В точности так же можно рассуждать, рассматривая величины р1, р2, …, рk как доли путей, проходящих через соответствующие узлы y-сечения. Если эти доли одинаковы, то log ; = log;t . Т.е. эффективная пропускная способность в таком случае совпадает с числом путей из истока в сток, которые проходят через одну вершину сечения.
Эффективным у–сечением назовем величину
Нy = log t – log ; = log t – ;i=1,k pi log ti
= -;i=1,k (ti/t) log (ti/t) = -;i=1,k pi log pi.
Если значение Нy велико, то при условии, что суммарное число t = ;i=1,k ti всех путей из истока в сток постоянно, среднее число путей, проходящих через один узел сечения, мало, а число узлов в сечении, т.е. классов у–эквивалентности велико. Но это соответствует тому, что число различных подформул, участвующих в разложении функции по переменным у – велико. В итоге следует, что сложность зависимости исходной функции от переменных у велика.
Очевидно, что энтропия и эффективное сечение вычисляются по одной формуле. Но энтропия получена из соображений вычисления степени неопределенности выходных значений программы от входных. А эффективное сечение получено из анализа сложности зависимости функции от входных переменных.
В общем случае в обозначении энтропии будем указывать и логическую функцию, для которой оно определяется, т.е. будем обозначать ее как Hfy. Если ясно, о какой функции идет речь, то верхний индекс будем опускать.
Поясним с содержательной точки зрения введенное понятие энтропии. Пусть для произвольного события А, происходящего с определенной частотой, ;(А) есть показатель его неожиданности, зависящий от частоты рА, с которой данное событие происходит: ;(А) = -log2 рА. Чем ближе частота рА к единице, тем меньше его неожиданность и тем меньшее значение принимает показатель ;(А). При приближении рА к нулю, показатель неожиданности возрастает. Тем самым свойства функции ;(А) соответствуют содержательному пониманию степени неожиданности наступления события. Значение ;(А) можно также назвать частной энтропией НА события А.
Пусть теперь имеются n различных проявлений A1, A2, …, Ak одной случайной величины, каждое из которых возникает с определенной частотой соответственно р1, р2, …, рk. Тогда формула для энтропии принимает вид
Hy = - pi ;(А i)
и обозначает усреднение показателей неожиданности возможных проявлений одной случайной величины. Если рассматривать ;(А i), как возможные значения одной случайной величины ;(А), имеющей распределение pi, i = 1, 2, ..., k, то последнюю формулу можно представить так: Нy = М[;(А)] = М[НА]. Энтропия в таком случае представляет собой математическое ожидание частной энтропии НА.

Перейдем теперь к рассмотрению логических функций.
Пусть ;(у) есть функция, значение которой от аргументов ;у равно номеру того класса эквивалентности, которому принадлежит кортеж ;у. Обозначим через pi долю таких наборов среди всех наборов, что значение функции ;(у) равно i, i = 1, 2, …, k. В этом случае будем говорить, что переменные у имеют распределение p1, p2, …, pk. Нетрудно увидеть, что ;i=1,k p(i) = 1. Назовем функцией, которая получается из f(y, z) подстановкой вместо аргументов y их значений из i-го класса эквивалентности - соответствующей значению pi. Следовательно, показатель неожиданности -log2 pi зависит от доли наборов, определяемых i-м классом у-эквивалентности. Чем больше наборов определяется i-м классом, тем меньше неожиданность того, что конкретные означивания будут им определяться. В терминах бинарной программы это выглядит так: чем больше путей определяется одним классом у–эквивалентности, тем большая доля вычислений осуществляется промежуточным вычислителем, который соответствует данному классу и ассоциируется с соответствующим узлом у-сечения программы. Логическая энтропия, определяемая переменными у, есть усредненный показатель неожиданности того, что конкретное вычисление будет реализовываться промежуточным вычислителем, соответствующим выделенному классу эквивалентности.
Известно, что энтропия служит мерой свободы системы: чем больше у системы степеней свободы, т.е. чем меньше на нее наложено ограничений, тем больше ее энтропия. Поэтому энтропия максимальна при одинаковой доле наблюдаемых событий, а всякое отклонение от него приводит к ее уменьшению. В пределе, когда доля одного события равна 1, энтропия равна нулю. В данном случае под степенями свободы понимается мощности подмножеств единичных означиваний переменных, определяемых у-эквивалентностью. Чем меньше классов у–эквивалентности, тем больше определенность того на каком вычислителе будет реализовываться вычисление и, следовательно, тем меньше неопределенность этого события. И наоборот, чем больше классов эквивалентности и чем ровнее распределены доли p1, p2, …, pk, тем больше возможностей для отнесения набора к тому или иному промежуточному вычислителю и, следовательно, больше неопределенность.
В случае логической энтропии эта закономерность проявляется с определенностью. Если переменные у определяют небольшое фактор-множество, то они описывают лишь небольшое число различных свойств логической функции. Очевидно, что для описания небольшого числа свойств требуется меньшее число параметров (в нашем случае - переменных ) и наоборот, чем больше качеств проявляет система, тем больше параметров необходимо для ее описания.
Кроме того, при прочих равных условиях, более сложная система внешнему наблюдателю кажется менее определенной и наоборот, чем больше определенности возникает у наблюдателя, тем проще зависимость демонстрируемого поведения системы от входных параметров.
В данном контексте под сложностью зависимости системы от аргументов у понимается число классов у-эквивалентности. Это согласуется с рассмотрением неопределенности функции от переменных у, как сложности зависимости от этих аргументов. Чем меньше классов эквивалентности определяется аргументами у, тем, с одной стороны, меньше показатель неожиданности и поэтому меньше средний показатель неожиданности, а с другой, - тем проще выражение зависимости функции от этих аргументов. Если же классов эквивалентности больше, то больше средний показатель неожиданности и сложнее выглядит зависимость функции от аргументов у. Тем самым, чем больше энтропия Нy, тем сложнее выражается зависимость функции от аргументов у.
В терминах программы этому соответствует мощность подмножеств путей, проходящих через один узел у–сечения. Или, по-другому, мощности подмножеств вычислений, реализуемых одним промежуточным вычислителем. Здесь под промежуточным вычислителем понимается узел у-сечения.

Логическая энтропия обладает следующими интересными свойствами.
Во-первых, понятно, что чем больше энтропия Hy, тем при прочих равных условиях, сложнее логическая функция выражается через переменные y. И наоборот, чем сложнее выражается логическая функция через переменные y, тем больше энтропия Hy.
С другой стороны, чем более разнообразны осуществляемые бинарной программой вычисления, тем больше логическая энтропия. Разнообразие вычислений здесь понимается как возможность использования любой промежуточный вычислитель. Тогда неопределенность поведения трактуется следующим образом: величина log 1/pi рассматривается как фактор неожиданности того, что вычисление будет осуществляться на i-м вычислителе. Это согласуется с содержательными представлениями о неожиданности события. Но тогда энтропия есть усредненное значение показателя неожиданности, которая имеет отношение уже ко всей бинарной программе.
В итоге получаем величину, которая характеризует неопределенность предсказания на каком вычислителе будет осуществляться конкретное вычисление. Таким образом, мы характеризуем логической энтропией как сложностную характеристику логической функции (в данном случае – сложность выражения через определенный набор переменных), так и поведенческую характеристику - неопределенность представления о том вычислителе, на котором осуществляется конкретное вычисление.
Таким образом, показано, что более сложная структура функции соответствует больше неопределенности ее поведения и наоборот, сложным поведением обладают сложно построенные функции.
Пример. В связи с этим уместно вспомнить о свойстве локальности сознания и его аналоге в математике – так называемых локальных системах. Оказывается, что все локальные системы обладают простым поведением и простой конструкцией. Более сложные системы – не локальные требуют большой изобретательности для своего конструирования, и они обладают как высокой сложностью, так и разнообразным поведением. Но также они характеризуются большой энтропией.
;


4.1. МОДЕЛЬ ЛИЧНОСТЬ

Expressum facit cessare tacitum
Ясно выраженное устраняет то,
что подразумевается без слов. (лат.)


В своем развитии сознание проходит два этапа. На первом - внешнем, объектном, сознание формирует пространственно-временную структуру, в которой все объекты, факты, события, действия и т.д. связаны определенными временными и каузальными зависимостями. На втором – внутреннем, развивается сознательная личность, исходя из оформившихся определенным образом внутренних структур. Последние образуют достаточно устойчивую систему, хотя в длительной временной перспективе могут меняться. Рассмотрим становление сознания и выделим основных параметры и понятия, в терминах которых можно описать этот процесс.
Изложение в этом и последующих разделах сосредоточено вокруг понятия логической непротиворечивости, которое понимается как отсутствие в одной системе контрарных суждений А и не-А. Такой системой выступает, например, Я-концепция. При этом контрарность мыслится достаточно широко: реже это логическое противоречие, чаще оно принимает вид не совпадения оценок одного и того же факта, события, суждения и т.п.
Наше поведение есть результат взаимодействия между душевными процессами и окружающим миром, между ощущением себя как личности и социумом. Чтобы понять, какие факторы воздействуют на поведение, обратимся к  трехчастной модели личности З.Фрейда, которая включает Ид, Эго и Суперэго. Выделим и исследуем особенности этих структур с точки зрения объяснения адаптивного поведения человека.
Ид - содержит все унаследованное, что есть при рождении и заложено в конституции субъекта. В том числе, инстинкты, которые возникают в соматической организации и находят в Ид первое психическое выражение. Эта первоначальная, наиболее центральная структура личности открыта как требованиям тела, так и действиям Эго и Суперэго, которые развиваются из Ид.
Ид бесформенно, хаотично и неорганизованно, к нему не относятся такие понятия, как добро, зло и мораль. Оно служит лишь резервуаром психической энергии для всей личности. Содержание Ид целиком бессознательно и включает психические формы, которые никогда не были сознательными, равно как и вытесненный материал, оказавшийся неприемлемым для сознания. В последнем случае вытесненные фрагменты Ид продолжают воздействовать на личность, просто выйдя из-под сознательного контроля. Неуправляемость Ид совершенно не означает, что в своей деятельности человек может игнорировать его содержания. Представьте, что вы захотели проигнорировать чувство жажды. Ну и как?
Неосознаваемые психические процессы Ид можно разделить на три категории:
относящиеся к работе внутренних органов, которую мы никак не осознаем;
относящиеся к нашим проявлениям, которые мы обычно не осознаем, но при усилии можем осознать;
вытесненные и подавленные бессознательные фрагменты, которые при определенных условиях мы в состоянии осознать.
Правомерно допущение З.Фрейда, что Ид не подчиняется никаким ограничительным нормам, кроме физиологических.
Пример. Многие взрослые желания (в отличие от детских) бывают подавлены не столько внешними обстоятельствами, сколько внутренними конфликтами. Часто эти конфликты являются результатом нереализованных стремлений подросткового возраста из-за негативного отношения к ним родителей. Например, завести собачку, или стать футболистом, или не быть пианистом.

Следующим компонентом психики является Эго, которое включает центр сознания и Я-концепцию, поэтому полностью сознательно и представляет собой достаточно структурированную и управляемую часть личности. Функция центра сознания заключается в осознании сигналов тела: ощущений, влечений, эмоций и т.п., возникающих в результате его деятельности. Сигналы могут быть как внутренними, так и внешними, но, прежде чем быть осознанными, все они воспринимаются соответствующими рецепторами.
Эго - та часть психического аппарата, который непосредственно контактирует с реальностью. Оно развивается из Ид по мере того, как ребенок осознает себя отдельной, самостоятельной личностью. Как кора дерева, Эго защищает Ид, но для этого пользуется энергией последнего. Эго выполняет функцию восприятия и осознания внешнего мира, отвечает за осознаваемые психические процессы, поскольку они касаются деятельности, связывающей нас с внешним миром.
Основные задачи Эго, - внешние и внутренние.
Во-первых, Эго управляет взаимодействием со средой, контролируя поведение, осознавая внешние воздействия, накапливая в памяти опыт, избегая чрезмерных воздействий (например, посредством бегства), и приспосабливаясь к умеренным (адаптация), и наконец, изменяя себе на пользу внешнюю среду (деятельность).
Во-вторых, по отношению к Ид, Эго выполняет задачу контроля над инстинктами, решая, будет ли позволено получить удовлетворение, откладывая удовлетворение до благоприятного времени и благоприятных внешних обстоятельств, или полностью подавляя их.
Существуют и иные психические процессы Эго, в частности его творческая или синтезирующая функция.
Эго снимает как внешние, так и внутренние напряжения. Анализ развития личности приводит к заключению, что Эго создается самим Ид в стремлении уменьшить эти напряжения. Для этого Эго контролирует и модулирует импульсы Ид, так, что индивид становится менее непосредственным и более реалистичным.
Пример. Чтобы увидеть функционирование Эго, достаточно сравнить поведение дикаря и цивилизованного человека.

Все что соприкасается с Эго, человеком осознается и может им сознательно использоваться. Поэтому именно на Эго современной цивилизацией возложена задача выработки рационального, адаптивного поведения. Суть адаптации проста: минимизировать негативные сигналы как внутренние, так и социума и максимизировать положительные.
Чтобы точнее представить себе, что такое Я-концепция попробуйте ответить несколько раз подряд на один и тот же вопрос: “Кто Я?”, и вы получите достаточное представление о ней. Она представляет психическую модель, которая, во-первых, позволяет нам организовывать свои мысли и действия, и, во-вторых, руководит переработкой информации, относящейся к нам и нашим возможным-Я (образ того, какими мы мечтаем или не хотим стать). Возможные-Я определяют нашу мотивацию по достижению определенных целей, для реализации той жизни, которая кажется нам привлекательной.
В каждый момент времени Я-концепция осознается человеком, сознательно принимается им и характеризует его представление о себе. Я-концепция отражает нашу веру в себя, поэтому она важна для нашей адаптации, так как позволяет совершать в различных ситуациях одинаково успешные действия, которые, по сути, логически вытекают из ее содержаний.
Пример. Утверждая: Я-спортсмен человек относит себя к людям, занимающимся спортом, и поэтому ведущих соответствующий образ жизни: по утрам занимается зарядкой, мало выпивают и, вообще, воздерживается от большинства радостей жизни. Говоря: Я-демократ, человек мало сообщает о себе, но, во всяком случае, ему самому кажется, что его взгляды на жизнь обладают определенной широтой (хотя это может быть простая психическая защита). Утверждая: Я-отец, человек сообщает о том, что у него есть дети, за которых он несет ответственность.
Пример. В подтверждение первостепенной важности для каждого его Я-концепции, можно привести так называемый эффект ссылки на себя. Последний заключается в тенденции нашего сознания эффективно обрабатывать и хорошо запоминать информацию, осознанно относимую нами  к самим себе. В частности, перерабатывая информацию, касающуюся самих себя, мы лучше ее запоминаем. Так если сравнивать себя с персонажем повествования, то мы запомним содержание лучше.

Люди различаются своими Я-концепциями. В индивидуалистических западных культурах преобладает концепции, подчеркивающие независимость Я. В странах третьего мира более распространена концепция взаимозависимого Я. Эти противоположные предпочтения во многом определяют культурные различия и социальное поведение.
Но не только содержание Я-концепции воздействует на наше поведение. На него влияет и содержания бессознательного, и это влияние следует назвать энергетическим. Неосознаваемые содержания обладают определенной психической энергией, которая высвобождаясь, влечет изменение поведения, - оно становится более разнообразными. С другой стороны, вытесненные в бессознательное содержания поглощают (по выражению З.Фрейда катектируют) психическую энергию, делая поведение менее подвижным из-за недостатка у субъекта ресурсов.
Осознавая те или иные бессознательные содержания, Эго получает дополнительно психическую энергия, тем самым сознание расширяется. Вследствие этого Я-концепция включает новые содержания, а человек осваивает дополнительные формы поведения, демонстрируя лучшую адаптивность. Поэтому Эго поддерживает самопознание - как процесс постижения собственных ресурсов и возможностей их использования. Самопознание, однако, иногда ставит нас в тупик, часто мы не знаем, почему ведем себя так, а не иначе, или ошибаемся, прогнозируя свои действия.
Данные Эго конструируются, исходя, прежде всего, из общей осведомлен¬ности относительно своего тела, среды и содержания памяти. Поэтому Эго предстает в виде совокупности психических факторов, обладающих определенным притяжением. Эго как притягивает внешние впечатления, так и взаимодействует с содержаниями бессознательного в результате чего последние осознаются. Наше Эго всегда в центре нашего внимания, практически в любой ситуации мы обращаемся к нему.
Сформулируем тезис о том, что наиболее важное свойство Эго состоит в его непротиворечивости. Мы приведем его обоснование с позиций как психоанализа, так и математики.
Формирование Я-концепции происходит в результате интериоризация предметных действий ребенка, а затем подростка, и некоторых, затрагивающих его внешних воздействий. Но все предметные действия и материальные отношения не вносят противоречия, т.к. материальный мир не противоречив. 
Мы можем утверждать о кажущейся противоречивости мира в некоторых его наименее изученных ветвях, но окружающий нас, житейский мир противоречий не содержит. Действительно, игрушка или конфета не может одновременно быть и не быть, или занимать одновременно место рядом и где-то там, в другой комнате, похвала быть произнесенным и не быть произнесенным и т.п. С другой стороны, непорочное зачатие или Воскресение Христа противоречат житейским представлениям. Но в точности так же, житейский разум не воспринимает принципа неопределенности или теории относительности. Разрешая возникающие противоречия, субъект расширяет возможности своего сознания, допуская более сложное, чем черно-белое устройство мира. Это может быть, как в результате принятия тех или иных принципов (веры, морали), так и в результате усвоения новых знаний, потому что их действительное, а не поверхностное усвоение обязательно сопровождается развитием личности.
Сознание формируется в большой степени как отображение предметного мира. Поэтому сознательная часть субъекта представляет собой систему, которая имеет объективный мир своей логической моделью. Но моделью обладают лишь непротиворечивые системы, из которых нельзя вывести противоречия А и не-А.
Таким образом, нормальное Эго в каждый момент времени непротиворечиво. Именно по этой причине возникает психическая защита (механизмы защиты, описанные А.Фрейд, подробно рассматривается ниже), когда субъекта вынуждают принять новый не известный ему до этого, или отвергаемый им тезис. Тем самым защита играет роль предохранителя целостности личности, если говорить в терминах психологии, и непротиворечивости Эго, если говорить в логических терминах. 
В результате, при формировании и переоценке ценностей, субъект формирует или меняет свою Я-концепцию, но обновленное Эго остается непротиворечивым. Подтверждением этому служит тот факт, что расколотое на противоречащие друг другу части Эго, разрушает все моральные критерии, и человек теряет возможность адекватных действий. Из-за расщепления сознания одни части психики обращаются к одному фрагменту Эго, а другие - к другому. Именно поэтому при шизофрении происходит частая трансформация из одной личности в другую.
Приведем несколько упражнений, которые позволяют познакомиться с теми частями вашей Я-концепции, которые в повседневной жизни, скорее всего, не осознавались.
Упражнение 1 (Подготовительное. Выработка умения сосредотачиваться).
В упражнении задействованы три элемента: тело, дыхание, мысли. Оно позволяет более глубоко войти в предмет обсуждения, вызывает состояние сосредоточенности.
Что касается тела, то необходимо принять позу “Отрешенность”. Сядьте удобно, не сутультесь и не напрягайтесь. Положение рук значения не имеет, просто ничего в них не держите. Глаза можно опустить, не фокусируя взгляда на каком-то определенном предмете, или спокойно и свободно прикрыть совсем. (Чтобы это проделать, вам отводится около 30 с).
Итак, ваше тело неподвижно и расслаблено. Сделайте несколько глубоких дыханий, завершая их полными выдохами, после чего дышите в обычном для вас ритме, полностью сосредоточившись на дыхании. Внимание обращено к выдоху. С выдохом дыхание спокойно исходит из вас, и вы мягко присоединяетесь к нему. Не беспокойтесь о вдохе... (Чтобы это проделать, вам отводится около 30 с).
Дыхание выходит ... и растворяется. Вы просто присутствуете при этом.
Созерцайте свое дыхание. Наблюдайте, как ваше дыхание постепенно замедляется. Сосредотачивайтесь на движении груди во время выдоха (30 с).
В вашем сознании могут появиться различные мысли. Сейчас их содержание не имеет для вас никакого значения. Несущественно, что это за мысли - важные или неважные, приятные или неприятные, простые или сложные, существенные или несущественные . . . Заметив мысль, не пытайтесь ее прогнать, просто мягко возвратите внимание к выдоху. С каждым выдохом выдыхайте из себя все ненужные мысли, разговоры, договоры, организационные вопросы и т.д. (30 с).
Все внимание на выдохе. Дыхание выходит и растворяется. Вы просто присутствуете при этом.
Если вы осознаете какие-то доносящиеся до вас звуки, пусть они доносятся (60 с).
Все внимание на выдохе. Дыхание выходит и растворяется. Вы просто присутствуете при этом.
Не боритесь со своими мыслями, не осуждайте себя за то, что они появляются, просто осознайте их ... и возвратите внимание к выдоху. Не пытайтесь противиться звукам, которые доносятся, просто возвратите внимание к выдоху (60 с).
Все внимание на выдохе. Дыхание выходит и растворяется. Вы просто присутствуете при этом.
А теперь медленно и не спеша возвратитесь в комнату. Почувствуйте, что ваши ноги стоят на полу. С глубоким вдохом возвратитесь в комнату (аудиторию) и откройте глаза. Ваше внимание вновь направлено на предмет обсуждения.

Замечание. Подобное упражнение способствует концентрации внимания, отвлечению от посторонних мыслей, делая вашу работу более плодотворной. Упражнение также помогает переносить эмоциональные перегрузки, способствует быстрому засыпанию, а в разговоре с эмоциональным собеседником позволит не поддаваться на его давление.

Упражнение 2 (по осознанию некоторых своих неосознаваемых до сих пор сторон).
1. Начало упражнения. Сядьте в удобной позе, расслабьтесь и успокойтесь. (На выполнение 1 мин.) Мысленно задайте себе вопрос: “Кто я ?”. Запишите ответ. Потом снова задайте этот же вопрос и запишите ответ. И так несколько раз - чем больше, тем лучше. Каждый ответ состоит из одного слова. Ничего не выдумывайте, просто запишите ответы, которые приходят вам в голову. (На выполнение 1- 2 мин.)
Замечание. Если вы обнаружили некоторую свою часть, о которой не хотите писать, то просто отметьте этот факт. Не пытайтесь анализировать эту часть, лишь признайте ее существование.
2. Продолжение упражнения. Медитация не очень глубокая, на ее выполнение отведите около 2 - 3 мин.
Задайте себе вопрос: “Кто я в настоящий момент?”, в ответ на который всплывет какой-то образ или символ. После получения сообщения выйдите из этого состояния и зарисуйте этот образ на отдельном листе бумаги. Художественные достоинства рисунка значения не имеет. Запишите ключевые слова, которые возникли в связи с этим образом.
3. Продолжение упражнения. Медитация достаточно глубокая, на ее выполнение отведите 3-5 мин.
Задайте себе вопрос: “Кто я в настоящий момент?”, и в ответ на него всплывет какой-то образ или символ. Если возникнет неприятный образ, не отвергайте его. Посмотрите, готовы ли вы прислушаться к каждому образу, любому появлению чего-либо. Затем выйдите из этого состояния и зарисуйте этот образ. Запишите ключевые слова, которые возникли в связи с этим образом.
4. Продолжение упражнения. Медитация глубокая на ее выполнение отведите 5 - 10 мин.
Задайте себе вопрос: “Кто я в настоящий момент?”, в ответ на который всплывет какой-то образ или символ. После получения сообщения выйдите из этого состояния и зарисуйте образ. Запишите какие-то ключевые слова, которые возникли в связи с этим образом.
Проанализируйте образы, о которых вы можете рассказать, а также ощущения и мысли, возникшие у вас во время упражнения. Сравните образы с содержанием вашей Я-концепции. Выясните, в чем они совпадают, в чем различаются. Подумайте о разнице, быть может, ее осознание откроет вам какие-то неизвестные доселе представления о себе самом.

Состояние, которое достигается человеком во время медитации, называется состоянием расширенного сознания. Медитация практикуется в Дзен-Буддизме, Даосизме, Раджа-йоге, различных восточных единоборствах, где выполняет главную роль - привести человека в непосредственное соприкосновение с его бессознательным. В результате осознания его содержаний он становится более гармоничным.
Вы можете концентрироваться на своем пупке, дыхании, смысле какого-либо термина или поразившей вас идее, это не столь важно. Главное - выработать умение концентрироваться и отвлекаться от внешних сигналов, оставляя свободными все каналы для прохождения по ним психической энергии. 

Относительно недавно стало ясно, что усиление Эго, т.е. расширение его возможностей к осознанию прежде не осознанных сигналов как внутренних (душевных) так и внешних (среды), связано с усилением в человеке духовного начала. Однако для этого потребовался очень долгий период развития. Вначале было единство бессознательного - мир без начала и конца, символически представимый в виде круга или окружности. Это Ид, или в терминологии З.Фрейда - мир принципа наслаждения. Единство нарушается с появлением света, с психологической точки зрения являющегося светом сознания. Эрих Нойманн в своей работе “Происхождение и история развития сознания” описал этот путь в психической сфере: “Только при свете сознания человек выучивается понимать. И этот акт познания, осознанного умения различать, разделяет мир на противоположности, ибо восприятие мира возможно только через противоположности”. Разделяя и познавая мир, человек осознано воссоздает его модель, частью которой является его собственное Эго. И эта модель так же не имеет противоречий, как и окружающий нас мир, потому, что он не дихотомичен (см. рис.3).






               
                Рис.3
Наконец, еще одна часть личности - Суперэго, служит цензором сознательного Эго. Оно представляет собой высшую инстанцию в структуре личности, которая складывается под влиянием воспитания и иных воздействий социума и содержит систему моральных и этических императивов и культурных норм, принятую в ближайшем окружении личности и усвоенную ею, которые определяют запрещения в ней. Суперэго формируется при взрослении человека, основываясь на примерах поведения и воздействии его непосредственного окружения. Суперэго представляет собой по большей части бессознательную часть психики.
З.Фрейд усматривал три функции Суперэго: совесть, самонаблюдение и формирование идеалов. Суперэго - тот идеал, которому человек, хотел бы соответствовать, представление об идеальных качествах, к которым он хотел бы стремиться. Это не то как представляет себя человек, каким он себя видит в реальности, что является частью его Я-концепции, а влекущий его идеальный образ.
В качестве совести Суперэго ограничивает, запрещает, судит сознательную деятельность, действуя при этом бессознательно. Человек ведет себя так, как будто одержим чувством вины, о которой ничего не знает.
Самонаблюдение (рефлексия) возникает из способности Суперэго оценивать деятельность независимо от побуждений Ид и от действий Эго по удовлетворению жизненных потребностей.
Формирование идеалов связано с развитием самого Суперэго.
Суперэго бессознательно, но при осознании содержаний Суперэго они включаются в Я-концепцию. Осознанная часть Суперэго реализуется в виде сознательного поведения, бессознательная - поступков и действий, которые зачастую осознаются лишь впоследствии.
З. Фрейд полагал, что Суперэго ребенка имеет почти то же содержание, что и Суперэго его родителей. Тем самым оно становится носителем традиций и ценностей, которые передаются из поколения в поколение. В общении с родителями Суперэго ребенка оформляется как отражение нравственных норм семьи и социальных норм культурной среды. По мере взросления на основе этих нравственных норм формируется возможность оценки и самооценки ребенка.
Пример. К переходному возрасту обычно у ребенка сформирована способность оценки поступков родителей, тогда как до этого родители воспринимались им как идеалы. Если реальный родитель не удовлетворяет идеальным нормам, то возникает противоречие - кризис переходного возраста. Чем больше расхождение между идеальным и реальным родителем, тем глубже кризис. С другой стороны, в переходном возрасте у ребенка появляется возможность интеграции реального и идеального представлений. При успешной интеграции кризис подросткового возраста преодолевается, и человек становится зрелой личностью. В противном случае возникают психические отклонения, неестественные акцентуации характера или расщепления личности.
В точности так же, как человек для своего нормального развития и существования не может игнорировать содержания Ид, он не в состоянии игнорировать содержания Суперэго. Для нормальной психической жизни человеку недостаточно только непротиворечивого Это, непротиворечивой должна быть система, включающая Эго и Суперэго.
Пример. Иногда, после того, как человек совершил некоторый поступок, исходно представляющийся ему совершенно уместным, он может испытывать переживания, которые принято называть угрызениями совести. И действительно, хотя поступок не выглядит аморальным, он входит в противоречие с некоторыми неосознанными в настоящий момент моральными принципами, которые, несмотря на их неосознаваемость, оказывают большое влияние на поведение. Возможно, что они были приобретены ребенком в процессе воспитания в семье или усвоены из поведения авторитетных для него людей, и стали содержанием его Суперэго. Первым признаком такой неприемлемости поступка является появление отрицательных эмоций в виде беспокойства, тревоги или депрессии.

На бессознательном уровне все действия инстинктивны, а психические импульсы не дифференцированы, однородны. Когда бессознательная потребность в чем-либо возрастает, это влечет концентрацию психической энергии - (процесс аналогичный зарядке конденсатора), после того, как уровень психической энергии превысит некоторый барьер, осуществляются определенные действия, что сопровождается энергетической разрядкой. Зарядка сопровождается возникновением психического напряжения, а разрядка - расслаблением. Аналогию этому можно подметить в материальном мире, когда энергия из потенциальной переходит в кинетическую. Вначале накапливается потенциальная энергия, затем, когда система не может оставаться в состоянии равновесия, следует превращение потенциальной энергии в кинетическую.
Сознание расщепляет однородность бессознательного поведения. В результате душевный импульс обрабатывается центром сознания и воспринимается как эмоция или чувство. Это разделение является частью принципа реальности, в противном случае человек не смог бы контролировать свои действия. Появление чувственного элемента играет существенную роль: он вынуждает осознавать пространственно-временные и каузальные взаимосвязи, которые могут быть как объективными, если возникают из реального опыта, так и идеальными, когда касаются мыслей и переживаний.
На основе положений Я-концепции сознание выполняет роль цензора наших действий. Оно определяет каким побуждениям можно дать выразиться, а какие следует подавить, какие действия и мотивы допустимы, а какие нет и т.п. Разница между осознанными положениями Я-концепции и бессознательным Суперэго, хотя последнее относится к категории психических явлений, также контролирующих побуждения и действия, в следующем. Если побуждение подавляется как несоответствующее ситуации, т.е. подавление сознательно, то в данном случае контролируемым органом является Эго. Бессознательные запреты Суперэго не имеют ничего общего с конкретной ситуацией. Они представляют собой ограничения подвижности сознания, над которой Эго власти не имеет.
Замечание. В 1931 году, после того, как З.Фрейд разделил психику на Ид, Эго и Суперэго, он предположил, что человеческие характеры можно отличать по этим доминантным признакам. В результате им были выделены три основные типа характеров: эротический, в котором над личностью преобладают инстинктивные потребности Ид; нарциссический, в котором центром является Эго, и компульсивный, в котором центром является Суперэго.
Отношение между тремя перечисленными подсистемами можно сформулировать следующим образом. Общая цель души - поддерживать, а если оно нарушено, то восстанавливать приемлемый уровень динамического равновесия, которое увеличивает удовольствие и минимизирует неудовольствие. Энергия для этого берется из Ид. Эго вырастает из Ид и реалистически обращается с его основными побуждениями. Оно также служит посредником между Ид, Суперэго и требованиями реальности. Суперэго, со своими моральными нормами, совестью и идеалами, появляется из Ид и действует как тормоз или противовес реальным требованиям Эго, устанавливая границы его подвижности.
Эго и Суперэго определяют поступки человека в житейских ситуациях. Если поведение им не противоречит, то человек ощущает это в виде положительных эмоций. С другой стороны, если его деятельность противоречит содержанию Эго или Суперэго, то это выражается в виде собственных негативных оценок. Оценки могут иметь самый различный вид и чаще всего принимают вид негативных эмоций, сопровождающих возникновение коллизии. Эмоциональные проявления самые разнообразные: от бурной радости (при высокой позитивной оценке), до сильного негодования или даже депрессии (при сильной отрицательной оценке). Эмоциональные проявления, с одной стороны, - это наиболее заметны и сильны, а с другой, - относительно безопасная демонстрация субъекту со стороны Эго и Суперэго факт возникновения конфликта, требующего разрешения.
Следовательно, эмоции суть сигналы, которые будучи осознанными, несут информацию о глобальной оценке ситуации, играя роль регулятора системы субъект-среда.
В связи с этим следует привести слова В.Райха: “Только чувствование естественных процессов внутри нас и вокруг нас содержит ключи к загадкам природы. Чувствование - это то сито, через которое воспринимаются внутренние и внешние стимулы; чувствование - связующее звено между Эго и внешним миром”. Действительно, как правило, только эмоции дают нам понять, что наши действия вступают в противоречие с требованиями или обычаями среды, если, конечно отвлечься от сигналов постового милиционера. 
Такое заключение о назначении эмоций как регуляторов психической деятельности правомерно лишь в предположении, что центр сознания обладает способностью выявлять противоречивость системы, состоящей из Я-концепции, Суперэго и осуществляемых действий. Противоречие может быть не осознанным, но эмоция, служащая признаком возникновения конфликта между внутренним содержанием и внешними проявлениями, требующего разрешения, осознается в любом случае.
Пример. Всем известно, что детское Эго не выдерживает долгого напряжения. Неисполнение желания немедленно вызывает моторную разрядку, как правило, плач.

Нормальное человеческое сознание не допускает возможности существования в личности взаимно противоречивых частей. Оно всячески защищается от такого противоречия; осознание конфликтующих содержаний сопровождается негативными эмоциями, которые суть сигналы возникновения противоречия. Когда человек не обращает внимания на негативный эмоциональный фон, противоречие может достаточно долго тревожить личность до тех пор, пока оно не будет осознано и устранено. При стойком неустраненном противоречии возникает депрессия, при хроническом неосознании и неразрешении противоречия - соматическое заболевание.
Существуют три способа разрешения противоречий:
рациональный - состоящий в осознании противоречия и его устранения;
эмоциональный - когда противоречие не устраняется самим субъектом, а демонстрируется лишь факт наличия этого противоречия, быть может, в расчете на то, что изменится окружающая среда;
иррациональный - постановка защиты, когда осознание противоречия приводит к различным невротическим симптомам. Имеется большое число способов защищать свое потревоженное сознание, путем использования защитных механизмов. Например, человек может рационализировать свое поведение, обосновывая его такими причинами, которые, как кажется, не противоречат социально приемлемым нормам.
Пример. Эмоциональный способ разрешения противоречий наиболее заметен в проявлениях чувства юмора. Когда человек внезапно оказывается перед двумя высказываниями или событиями, имеющими сильно разнящиеся оценки, и рационально разрешить коллизию ему не удается, то это вызывает бурный смех. В данном случае смех служит способом разрешения противоречия но не логическим, рациональным способом.

;

4.2. МОТИВЫ, МОТИВАЦИЯ, ПОВЕДЕНИЕ

Trahit sua queque voluptas.
Всякого влечет своя страсть. (лат.)

Проанализируем с математических позиций проблему возникновения психической мотивации. Оказывается, что сформулированная в математических терминах она решается в русле общей концепции, сформулированной в предыдущем разделе, – сохранении непротиворечивости субъективной составляющей по отношению к предметному миру.
Мотивом называется материальный или идеальный объект, который побуждает и направляет на себя деятельность или поступок, ради которого они осуществляются. Источником побудительной силы мотива выступают потребности. Свойство быть мотивом приобретает объект, отвечающий актуальным потребностям субъекта и представляющийся в данной ситуации достижимым.
Деятельность всегда имеет мотив (немотивированная деятельность – та, мотив которой скрыт от самого субъекта или от наблюдателя). Более того, деятельность может иметь несколько мотивов, когда она направлена на удовлетворение одновременно нескольких потребностей. Выбор мотива в конкретной ситуации формирует поведение, определяемое потребностями, а также ситуационными возможностями и ограничениями, что может, как способствовать, так и препятствовать достижению мотива, а иногда даже навязать его выбор.
Сам мотив часто не осознается: он проявляется как бессознательная оценка тех или иных объектов или явлений. Осознание мотива представляет собой отдельную задачу, нередко подменяемую рационализацией, т.е. кажущимся правдоподобным обоснованием, не отражающим действительных побуждений субъекта. Чем точнее человек осознает свои мотивы, тем однозначнее его поведение. 
За осознанием мотива следует мотивация - т.е. желание его достичь. Мотивация влечет действие по достижению мотива. Итак, мотив, мотивация и действие суть взаимосвязанные факторы, связанные друг с другом каузальной связью.

Мотив ; Мотивация ; Действие

Естественно, что формирование мотивации имеет важное теоретическое и прикладное значения. В рамках предложенной концепции оно выглядит следующим образом.
Допустим, что имеется некоторый мотив, который не достижим в результате непосредственного (элементарного) действия. В результате коллизии между потребностью субъекта по достижению мотива и его состоянием в настоящий момент, так как мотив еще не достигнут. Если противоречие не принципиально и субъект убежден в том, что оно разрешимо его собственными усилиями, возникает мотивация, определяющая действия по достижению мотива. Если противоречие представляется субъекту неустранимым, то возникает отрицательная эмоция, фиксирующая наличие стойкого конфликта. В результате субъект отказывается от достижения мотива или обесценивает его.
Таким образом, устойчивая мотивация возникает в случае, когда противоречие, разрешение которого необходимо для достижения мотива, устранимо усилиями самого субъекта. В противном случае мотив не достигается из-за кажущейся или реальной невозможности.
В терминах увеличения энтропии входного воздействия это выглядит следующим образом. Мотивация возникает, когда отклонение входного воздействия от нормы невелико и устранение этого отклонения, в результате которого входной сигнал становится нормой, представляется возможным. В итоге человек пытается достигнуть новое устойчивое положение, если он полагает, что оно расположено не слишком далеко от прежнего, и его ресурсов хватит для перехода в новое состояние.
С другой стороны, если ему кажется, что новое устойчивое состояние не досягаемо, возникает реакция либо как отрицательная эмоция, либо как обесценивание. Обе реакции могут играть как позитивную, так и негативную роль. С одной стороны, человек отказывается от достижения, быть может, важного мотива, а с другой, - сохраняет ресурсы для решения других задач. В данном случае негативная эмоция выступает в роли защитного механизма от перенапряжения, сохраняя тем самым, необходимые для жизнедеятельности ресурсы.
Пример. Группе студентов предлагалась новая Интересная компьютерная игра, которая обладала несколькими возрастающими уровнями трудности. При этом вознаграждение за выигрыш на каждом уровне было приблизительно одинаково, несущественно повышаясь с переходом на следующий уровень. Тем самым, переход на следующий уровень, в основном, формировался мотивом познания нового. Оказалось, что самые простые уровни почти все студенты проходили, не задерживаясь на них сколько-нибудь долгое время. Очень небольшая часть предпочитала играть на самых трудных уровнях. А подавляющая часть выбирала для себя средние уровни трудности, где располагался баланс между желанием выиграть и используемыми для этого ресурсами.
 
По аналогичной схеме разрешения противоречия З.Фрейд описывал происхождение юмора. Согласно З.Фрейду, схема юмористической ситуации выглядит следующим образом: имеются два суждения, одно - рациональное, которое в данный момент произносится, а другое - представляющее некоторое содержание бессознательного. Когда эти два суждения возникают одновременно, что происходит, например, при рассказывании анекдота, имеющееся противоречие не удается разрешить рационально и возникает эмоция, спонтанно выражающаяся смехом.
Форма выражения в данном случае определяется контекстом конкретной ситуации. Очевидно, что такая схема эмоционального разрешения противоречия применима и в случае порождения негативных эмоций, которые могут вылиться не в смехе, а в плаче.
;

4.3. ЛИЧНОСТЬ И СОЦИУМ

Когда  мой враг радуется, я огорчаюсь,
а Бог, видимо, испытывает смешанные чувства.
А. Подводный.

В этом разделе мы рассмотрим систему человек-среда и выделим те личностные качества, которые являются регуляторами поведения и психического самочувствия субъекта. Очевидно, что для успешного функционирования человека в социуме, т.е. его адаптации, необходимо отсутствие постоянных, не устранимых конфликтов в этой системе. Для этого, как показано выше, его внутреннее содержание должно быть полным относительно ожидаемой реакции на внешние сигналы, так как только полнота обеспечивает нормальное функционирование в среде. Полнота поддерживается определенными личностными качествами, которые в этом случае выступают в роли психических регуляторы. Именно эти качества и будут предметом рассмотрения в этом разделе. Приведем объяснение некоторых социальных явлений, касающихся поведения личности, приняв во внимание основной тезис о сохранении целостности личности за счет исключения стойких длительных противоречий.
Наше осознанное поведение есть результат взаимодействия Эго и социума. Человек, одновременно являясь субъектом, обладает способностью дифференцировать себя от своей жизнедеятельности, т.е. размышлять над сущностями, которые входят в соприкосновение с его Эго. В результате формируются представления субъекта о самом себе - так называемое субъективное Я, что влечет варьирование Я-концепции.
Когда индивид входит в стабильную социальную общность, то при благоприятных обстоятельствах он как личность проходит в ней три фазы становления.
1. Фаза адаптации - предполагает усвоение действующих ценностей и норм и овладение соответствующими средствами и формами деятельности и, тем самым, до некоторой степени уподобление индивида другим членам этой общности.
2. Фаза индивидуализации - порождается противоречиями между необходимостью быть таким, как все и стремлением индивида к максимальной персонализации.
3. Фаза интеграции определяется противоречием между стремлением индивида быть идеально представленным в общности своими особенностями и отличиями, и потребностью общности принять лишь те его особенности, которые способствуют ее совершенствованию. Если противоречие не устранено, наступает дезинтеграция системы личность-социум и, как следствие, либо изоляция личности, либо ее вытеснение из общности, либо ее деградация на более ранние стадии развития. Но в любом случае личность и общность не могут длительное время находиться в конфронтации.
Пример. Подросток, не принятый в привлекательную для него группу более развитых сверстников, становится лидером в группе младших ребят или становится равноправным членом группы менее развитых сверстников.
 
Иными словами, полнота субъективной составляющей относительно правильного, ожидаемого поведения, определяемого требованиями общности, не может нарушаться длительное время. Рассмотрим какие регуляторы доступны субъекту для корректирования сознательных содержаний для сохранения и поддержания их полноты.
Взаимодействие человека и социума постоянно и происходит в самых разнообразных формах. Свое окружение мы учитываем всегда даже при действиях, которые казалось бы касаются только нас самих. В связи с этим уместно ввести понятие локуса контроля - степени, в какой люди воспринимают свою жизнь, как контролируемую собственными усилиями или внешними обстоятельствами.
Убеждение в своей собственной целостности и необходимости контролировать свою судьбу есть внутренний локус контроля (в этом случае человек кузнец своей судьбы). Убеждение, что судьба определяется посторонними силами или случаем, т.е. отсутствие осознания силы своего Эго, говорит о внешнем локусе (в этом случае человек - в большей степени жертва обстоятельств).
При устойчивом внешнем локусе контроля возникает эффект приобретенной беспомощности - т.е. подавляющее чувство беспомощности, когда человек не видит возможности контролировать повторяющиеся неприятные события. Это случай противоположный возникновению мотивации к достижению цели. 
Пример. В состоянии депрессии люди становятся пассивными, так как считают, что все их усилия ни к чему не приведут. Возникает т.н. паралич воли.

Схема возникновения приобретенной беспомощности такова:
появление неконтролируемых внешних событий, которые вступают в противоречие с осознаваемыми содержаниями Эго и Суперэго ;
возникновение конфликта между внутренними представлениями и внешними обстоятельствами ;
; недопущение или отсутствие реальной возможности сознательного управления ситуацией ;
; невозможность разрешения противоречия и тем самым устранения конфликта ;
; стойкая отрицательная эмоция ;
; приобретенная беспомощность.
Таким образом, переживая неприятные ситуации, которыми люди не в состоянии управлять, они как бы обучаются ощущению беспомощности и покорности. Исход - приобретенная беспомощность.
С другой стороны, системы управления, которые стимулируют силу Эго каждого работника, способствуют их более комфортному психическому состоянию. У работников, обладающих возможностью самостоятельно выполнять задачи и принимать решения, лучшее моральное состояние.
Локус контроля является первым из рассматриваемых нами регуляторов поведения, устраняющего противоречия в системе человек-среда и восстанавливающего полноту субъективного компонента. Внутренний локус направляет усилия субъекта на внешний объект, вызывающий противоречия с его собственными представлениями, что влечет трансформацию именно объекта и тем самым снятие противоречия и устранение конфликта.  Внешний локус есть регулятор внутренней субъективной структуры, он подразумевает принятие внешнего объекта, когда устранение противоречия происходит за счет внутренней трансформации. Как показывает явление приобретенной беспомощности такое преобразование субъективного компонента не всегда адекватно. Хотя следует отметить, что и внутренний локус может вызывать различные паталогии, например, ригидность мышления и поведения.
Тест по выявлению локуса контроля. Необходимо выбрать из каждой пары одно (и только одно) высказывание, с которым вы согласны в большей степени, и отметить соответствующую ему букву.
1. А) Издержки в воспитании детей часто связаны с излишней строгостью родителей;
   Б) В наше время благополучие детей в большей степени зависит от того, что родители недостаточно строги с ними.
2. А) Многие несчастья в жизни людей объясняются невезением;
   Б) Людские невезения - результат их собственных ошибок.
3. А) Большинство недостатков в работе сферы обслуживания связано с тем, что мы плохо с ними боремся;
   Б) В ближайшее время улучшить сферу бытового обслуживания  почти невозможно.
4. А) К людям относятся так, как они того заслуживают;
  Б) К несчастью, достоинства человека часто остаются непризнанными, как бы он ни старался.
5. А) Спокойная жизнь студента на факультете зависит от его отношений с руководителем курса;
   Б) У добросовестного студента не бывает конфликтов с учебной частью.
6. А) Жалобы на то, что преподаватели несправедливы к студентам, редко бывают обоснованными.
   Б) большинство студентов не осознает, что их оценки в основном зависят от случайности.
7. А) Без везения никто не может преуспеть в жизни.
   Б) Если способный человек немногого добился, значит он не использовал свои возможности.
8. А) Как бы вы ни старались, некоторым людям вы все равно не понравитесь.
   Б) Людям, которые не нравятся другим, просто не умеют ладить с окружающими.
9. А) Наследственность играет главную роль в определении личности.
   Б) Человека определяет его жизненный опыт.
10. А) Из моего опыта следует, что если что-то должно произойти, то это произойдет.
   Б) Я убедился, что принять решение о выполнении определенного действия лучше, чем положиться на случай.
11. А) В жизни студента, который всегда тщательно готовится к занятиям, редко бывает несправедливая оценка.
   Б) Систематические занятия - излишняя трата сил, так как экзамен - это своеобразная лотерея.
12. А) Успех приносит усердная работа, он мало связан с везением.
   Б) Чтобы хорошо устроиться, нужно вовремя оказаться в нужном месте.
13. А) Мнение студента будет учтено, если оно будет обосновано.
   Б) Студенты практически не оказывают влияния на решения деканата.
14. А) Чтобы я ни планировал, я почти уверен, что мне удастся осуществить намеченное.
   Б) Планирование будущих действий не всегда разумно, так как многое зависит от случая.
15. А) Есть определенные люди, в которых нет ничего хорошего.
   Б)Что-то хорошее есть у каждого.
16. А) Если принято верное решение, то достижение того, что я хочу, мало зависит от обстоятельств.
   Б)Очень часто мы можем принять решение, гадая на монете.
17. А) Кто станет руководителем - часто зависит от того, кому повезет.
   Б) Нужны специальные способности, чтобы заставить людей выполнять то, что нужно.
18. А) События в мире зависят от сил, которыми мы не можем управлять.
   Б) Принимая активное участие в политике и общественных делах, люди могут контролировать мировые события.
19. А) Если в общежитии скучно, значит его студенческий комитет никуда не годится.
   Б) Сделать жизнь в общежитии веселой и интересной зависит от нас самих.
20. А) Большинство людей не сознает, до какой степени их жизнь определяется случаем.
   Б) Не существует реально такой вещи, как везение.
21. А) Человек иногда вправе допустить ошибку.
   Б) Обычно лучше всего скрывать свои ошибки.
22. А) Трудно понять, почему мы нравимся некоторым людям.
   Б) Как много друзей ты имеешь, зависит от того, что ты за личность.
23. А) Неприятности, которые с нами случаются, сбалансированы удачами.
   Б) Большинство несчастных судеб - результат отсутствия способностей, невежества и лени.
24. А) аспирант - это в прошлом свободный, трудолюбивый студент.
   Б) Чтобы поступить в аспирантуру, нужны связи.
25. А) Иногда я не могут понять, на основании чего преподаватели ставят оценки.
   Б) Есть прямое соотношение между моим усердием и оценкой.
26. А) Хороший лидер в коллективе ожидает, что каждый сам решит, что ему делать.
   Б) Хороший лидер в коллективе определяет, что делать каждому.
27. А) Добровольно работая сейчас, я обеспечиваю себе будущие научные достижения.
   Б) Большинство великих научных открытий - результат непредсказуемого озарения.
28. А) Не раз я чувствовал, что у меня мало влияния на события, которые со мной случаются.
   Б) Я почти не верю, что везение или удача играют важную роль в моей жизни.
29. А) Люди одиноки потому, что не стараются быть дружелюбными.
   Б) Немного пользы в том, чтобы стараться быть приятным людям: если ты им нравишься, то и так нравишься.
30. А)В высшей школе неоправданно много внимания уделяют физкультуре.
   Б) Занятия спортом - лучшее средство воспитания характера.
31. А)То, что со мной случается - это мои собственные действия и поступки.
   Б) Иногда мне кажется, что моя жизнь идет сама по себе.
32. А) Рядовому студенту трудно понять, на основании чего деканат выносит свои решения.
   Б) Чаще всего студенты сами виноваты, если деканат применяет строгие меры.
Обработка ответов: за каждое совпадение ваших ответов с ключом начислите себе 1 балл.
Ключ: 2б, 3a, 4a, 5б, 6а, 7б, 8б, 10б, 11а, 12а, 13а, 14а, 16а, 17б, 18б, 19б, 20б, 22б, 23б, 24б, 25б, 27а, 28б, 29а, 31а, 32б. (Пункты 1, 9, 15, 21, 26, 30 проигнорированы специально).
Подсчет результата. Максимальная оценка 26 баллов соответствует максимальному внутреннему и минимальному внешнему локусу контролю, минимальная - 0 баллов - максимальному внешнему и минимальному внутреннему локусу контроля. 

Для последующего нам потребуется ввести и обсудить некоторые понятия, которые также определяют механизмы психической регуляции.
Первым таким понятием служит самооценка, под которой понимается мера удовлетворенности своими особенностями, способностями и возможностями по реализации собственных притязаний в деятельности (в большей степени социальной). Базисом для формирования самооценки служит самоуважение как глобальная оценка и чувство собственного достоинства, которое влияет на то, как мы оцениваем свои особенности и способности.
Самоуважение влияет на оценки своих способностей, воспоминаний и мыслей. Оно определяется: прочной ранней привязанностью к родителям, высокой оценкой нас другими, выгодным сравнением себя с другими, культурным окружением, и даже наличием особых умений, и формируется в результате развития субъекта и его деятельности. Оно противостоит опасности социального неприятия, вызывая более внимательное отношение к ожиданиям окружения.
Ущербное самоуважение влечет низкую самооценку, и наоборот, высокое самоуважение, скорее всего, повлечет высокую самооценку. Неприятие нас социумом снижает нашу самооценку, усиливая рвение заслужить одобрение. Отвергнутые, мы остро переживаем конфликт между нашими ожиданиями и реальностью и ощущаем свою неадекватность. Это может побудить нас, как к самосовершенствованию, так и к поиску общества, где нас принимают. Выбор альтернативы определяется локусом контроля.
Можно провести аналогию между субъектом и личностью, с одной стороны, и самоуважением, и самооценкой с другой. Самооценка, как и личность, более социальные, т.е. объективные категории, самоуважение и субъект - более субъективны.
Пример. В депрессивном состоянии люди с низкой самооценкой чаще выискивают плохие воспоминания в своем прошлом и печальные заголовки в газетах. Люди с высокой самооценкой более счастливы, менее невротичны, меньше страдают от различного рода язв и бессонницы, менее склонны к наркомании и алкоголизму и улучшают свое плохое настроение положительными воспоминаниями и впечатлениями.
 
Самооценка и самоуважение являются психическими регуляторами. Самоуважение регулирует субъективный компонент, добиваясь его непротиворечивости и полноты относительно внешнего окружения. Самооценка регулирует поведенческие характеристики личности, превращая их в те, которые должны удовлетворять окружению. Иными словами, если самоуважение поддерживает полноту субъективной составляющей на уровне субъекта, то самооценка - на уровне личности.
Следующий регулятор - это самоэффективность, которая в отличие от самоуважения и самооценки, представляет собой чувство собственной компетентности и эффективности. Она формируется вследствие успешного решения непростых задач. Так у спортсмена может быть высокая самоэффективность, но низкая самооценка. Ее основной источник - обращение к трудным, но все же реалистичным задачам и достижение цели. Увеличение самоэффективности повышает нашу веру в истинность традиционных добродетельностей, таких как настойчивость и надежда. Самоэффективность не только помогает познать себя, но и поверить в свои силы, тем самым повышая самооценку.
Пример. Люди, считающие себя трудолюбивыми и преуспевающими, лучше справляются со сложными задачами, чем те, кто считает себя неудачниками. Группы, сознающие свою коллективную эффективность, часто предпринимают активные действия по достижению определенных целей. Добившись успехов в учебе, студенты убеждаются в своей академической способности, что в свою очередь, стимулирует их упорнее работать и добиваться большего.

Взаимовлияние указанных выше регуляторов можно представить следующей схемой:

Самооценка        самоуважение      самоэффективность


Тест. Попробуйте оценить свою самооценку. Для этого оцените предложенные высказывания по следующей схеме: очень часто - 4 балла; часто - 3 балла; иногда - 2 балла; редко - 1 балл; никогда - 0 баллов. После чего просуммируйте полученные оценки.
1. Мне хочется, чтобы мои друзья подбадривали меня.
2. Я постоянно чувствую свою ответственность по работе.
3. Я беспокоюсь о своем будущем.
4. Многие меня ненавидят.
5. Я обладаю меньшей инициативой, нежели другие.
6. Я беспокоюсь за свое психическое состояние.
7. Я боюсь выглядеть глупцом.
8. Внешний вид других куда лучше, чем мой.
9. Я боюсь выступить с речью перед незнакомыми людьми.
10. Я допускаю ошибки.
11. Жаль, что я не умею говорить так, как следует разговаривать с людьми.
12. Жаль, что мне не хватает уверенности в себе.
13. Мне бы хотелось, чтобы мои действия одобрялись другими.
14. Я слишком скромен.
15. Моя жизнь бесполезна.
16. Многие неправильного мнения обо мне.
17. Мне не с кем поделиться своими мыслями.
18. Люди ждут от меня очень многого.
19. Люди не особенно интересуются моими достижениями.
20. Я смущаюсь.
21. Я чувствую, что многие люди не понимают меня.
22. Я не чувствую себя в безопасности.
23. Я часто волнуюсь, и понапрасну.
24. Я чувствую себя неловко.
25. Я чувствую себя скованным.
26. Я чувствую, что люди говорят обо мне за моей спиной.
27. Я уверен, что люди почти все принимают легче, чем я.
28. Мне кажется, что со мной должна случиться какая-нибудь неприятность.
29. Меня волнует мысль о том, как люди относятся ко мне.
30. Жаль, что я не так общителен.
31. В  спорах я высказываюсь только тогда, когда уверен в своей правоте.
32. Я думаю о том, чего ждет от меня общественность.
Обработка результатов.
Итак, если у вас:
0 - 43 балла, то у вас высокая самооценка, при которой человек, как правило, не отягощен комплексом неполноценности, правильно реагирует на замечания других и редко сомневается в своих действиях;
44 - 86 баллов, то у вас средняя самооценка, при которой человек редко страдает от комплекса неполноценности и лишь время от времени старается подстроиться под мнение других;
87 - 128 баллов, то у вас низкий уровень самооценки, при котором человек болезненно переносит критические замечания в свой адрес, старается всегда считаться с мнениями других и часто страдает от комплекса неполноценности.

Внутренний механизм поддержания целостности личности предотвращает ее субъективную составляющую от противоречий и нарушения целостности при различных внешних воздействиях. Сохранение целостности личности - это обязательное условие для ее успешного функционирования в условиях меняющейся среды, что достигается субъектом, как результат определенной устойчивости его представлений.
Как следствие нашей уверенности в целостности собственного Я-образа, вытекает предрасположенность в пользу своего Я - тенденция в большинстве случаев воспринимать себя благосклонно. Мы охотно прощаем свои неудачи, принимаем похвалу за наши успехи и во многом считаем себя выше среднего. Убеждение в своем превосходстве порождает мотивацию достижений и укрепляет надежду в трудные моменты.
Пример. Оптимизм предполагает позитивный подход к жизни. Оптимист каждое утро: ”Хорошее утро! Слава Богу!”, пессимист: “Слава Богу. Утро”.

Вопреки предположению, что большинство людей обладают низкой самооценкой, исследования показывают, что более типична предрасположенность в пользу своего Я. Действительно, большинство из нас имеют хорошую репутацию у самих себя.
Следствие 1. Мы охотно сваливаем неудачу на ситуацию (внешние факторы, невезение или изначальную нерешаемость проблемы) и приписываем удачу себе.
Пример. Менеджеры обычно возлагают вину за плохую работу на отсутствие способностей или усилий со стороны подчиненных.
Следствие 2. Мы обычно оцениваем себя выше среднего по субъективным желаемым особенностям и способностям. Субъективные параметры (например, дисциплинированный) вызывают большее предрасположение в пользу своего Я, чем объективные поведенческие параметры (такие, как пунктуальный).
Пример. Большинство бизнесменов считает, что их нравственные устои выше, чем у других людей, занимающихся бизнесом. 90% менеджеров полагает, что их КПД выше, чем у среднего (равного им ранга) менеджера. В среднем 86% людей оценивают результаты своей работу выше среднего и лишь 1% - ниже. Большинство водителей (даже после попадания в больницу в результате ДТП) считает, что они более осторожные и умелые, чем средние водители. Большинство людей считает, что они умнее, чем равные им по служебному рангу лица; они лучше выглядят; у них меньше предубеждений, чем у остальных. Из 829000 выпускников одного американского колледжа по такому показателю, как ладить с другими 60% поставили себя в верхний 10% интервал выраженности этой способности, а 25% отнесли себя  к самому высокому 1%-му интервалу.
Следствие 3. Веря в себя, мы проявляем нереалистический оптимизм в отношении своего будущего.
Поэтому пессимизм, хотя и не будучи стимулом для развития самоэффективности, в разумной дозе спасает от опасностей, являющихся следствием нереалистичного оптимизма. Сомнение в себе может побудить к более плодотворной деятельности.
Пример. Самоуверенные студенты обычно хуже готовятся к экзамену. Не менее способные, но более тревожные сверстники, опасающиеся провала на экзамене, готовятся усерднее и получают более высокие оценки.
Следствие 4. 1) У нас существует тенденция расширять наш Я-образ, переоценивая распространенность собственных мнений и недостатков (возникает эффект ложного консенсуса). Поэтому мы полагаем, что другие думают и поступают так же, как мы: “Я делаю это, но так поступают все”.
2) У нас имеется тенденция недооценивать широкую распространенность тех способностей и добродетелей, которыми обладаем (возникает эффект ложной уникальности). Поэтому мы полагаем, что наши таланты и нравственное поведение довольны необычны.
Пример. В одном исследовании на вопрос о том, кто следует десяти заповедям, опрашиваемые дали ответы, обобщенные значения которых приведены в таблице 4.
Таблица 4
Десять заповедей Я следую Большинство следует
Не произноси имя Господа всуе 64% 15%
Не сотвори себе кумира 64% 22%
Почитай отца твоего и мать твою 95% 49%
Не убий 91% 71%
Помни день субботний, чтобы святить его 86% 45%
Не прелюбодействуй 90% 54%
Не укради 88% 33%
Не лжесвидетельствуй 76% 23%
Не желай жены ближнего своего 84% 42%
Не завидуй ближнему своему 81% 49%

Как тут не вспомнить Ларошфуко: “Люди не знали удовольствия в жизни, если бы никогда себе не льстили”.
Примеры других тенденций в пользу своего Я. Если нежелательное действие не может быть забыто или аннулировано, то мы склонны оправдать его (психологическая защита). Благосклонное отношение к своим характеристикам (умственным способностям, настойчивости, чувству юмора) мы, в большей степени, используем как основу для оценки других. Если мы симпатизируем другим, то более склонны к мысли, что и другие воспринимают нас с лучшей стороны. Если тест или иной источник информации (например, гороскоп) льстит нам, то мы этому верим, нисколько не сомневаясь в истинности информации. Большинство студентов считают, что оценки их успеваемости недооценивают их способности. (Хотя более высокие показатели, которые, по их мнению, они заслуживают, менее точно прогнозировали их успехи.) Давая оценку людям по их фотографиям, мы полагаем, что привлекательные люди в большей степени обладают желательными личностными качествами. Мы также уверены в том, что наши собственные личностные качества более схожи с качествами привлекательных, а не с качествами непривлекательных людей. Нам нравится связывать свое имя со славой побед других. С другой стороны, когда мы узнаем, что имеем отношение к какому-либо отрицательному типу, мы повышаем себе цену, смягчая наши оценки его, тем самым поддерживая и повышая самооценку.
Пример. Гистограмма на рис.5 демонстрирует результаты следующего эксперимента. Предъявлялись два высказывания: позитивное и негативное и просили оценить справедливость их для четырех групп субъектов: себя лично, ближайших друзей, просто знакомых и случайных людей.

Совершенно
  точно

9
8   Я сам Близкий Знакомый Случайный
7          друг             человек
6
5                Рис. 5
4            
3
2
1


Абсолютно
неверно
Результаты демонстрируют, что если утверждение положительно, то оно скорее относится ко мне и к моим лучшим друзьям. Отрицательное высказывание скорее верно для случайных людей и просто знакомых.
Пример. Обманщики более убедительны в демонстрации честности, если сами верят в нее.

Подтверждением того, что предрасположенность в пользу собственного Я служит регулятором субъективной составляющей для сохранения целостности личности (т.е. полноты относительно ожидаемого, поощряемого поведения) служит такое наблюдение. Без предрасположенности в пользу своего Я и сопутствующих ему оправданий люди, обладающие низкой самооценкой, депрессивные и более тревожные.
С другой стороны, предрасположенность в пользу своего Я служит защитой от депрессии. Хотя, иногда она становится причиной плохой адаптации: люди, постоянно винящие других в своих трудностях, часто более несчастны, чем те, кто в состоянии признать свои ошибки.
Пример. Для групп, сравнимых по основным параметрам, большинство людей полагает свою группу выше. Поэтому, как правило, главы фирм прогнозируют их больший рост, чем конкурентов, и большинство менеджеров на производстве преувеличивает качество выпускаемой ими продукции. Это может привести к фатальному исходу, например, для тех, кто имея дело с фондовой биржей, посчитает, что их интуиция выше, чем у конкурентов.
Следствие 5. Недооценивая самих себя, люди более склонны недооценивать и других.
Когда возникает чувство собственной несостоятельности, люди могут воспользоваться самоутверждающими похвалами, оправданиями и пренебрежительно отнестись к другим. Угроза самоуважения вызывает защитную реакцию. Поэтому тот, чье Эго задето, более склонен к удовлетворяющим его объяснениям успехов и неудач, чем тот, чье Эго не травмировано.
Следствие 6. Высокая самооценка согласуется с восприятием в пользу своего Я.
Те, кто в тестах на самооценку набирает высокий балл (кто говорит о себе приятные вещи), также говорят хорошее о самих себе, когда объясняют свои успехи и неудачи, оценивают свою группу и сравнивают себя с другими.
Следствие из следствий: величайшие достижения, как и величайшие разочарования - дети слишком больших ожиданий.
Чтобы не нарушать целостности личности и Я-образа, мы приспосабливаем свои взгляды и свои действия к окружению. Поэтому склонны не только воспринимать себя благоприятным образом, но и преподносить в желаемом свете, т.е. управлять производимым впечатлением.
Пример. Люди хотят, чтобы их воспринимали способными, и в то же время скромными и честными.

В известной степени мы являемся самомониторами, т.к. регулируем поведение с целью произвести желаемое впечатление. (Самомониторингом называется исследование способов преподнесения себя в социальных ситуациях и регулирование поведения с целью произвести желаемое впечатление.) Но самопрезентация - т.е. регулирование впечатлением влечет различные эффекты, которые ведут к непродуктивному или, более того, деструктивному поведению.
Эффект ложной скромности (по-другому, манипулирование снизу) состоит в том, что люди преподносят себя не такими, каковы они на самом деле, демонстрируя более низкую самооценку. В этом случае ложная скромность выступает как сверхкомпенсация предрасположенности в пользу своего Я. Признание: “Я неудачник!” может вызвать заверение: “Ты молодец, так как добился своего!”.
Эффект несуществующих препятствий возникает, когда люди выдумывают препятствие, тем самым заранее оправдывая свои возможные поражения, чтобы защитить целостность Я. Так, опасаясь неудачи, спортсмены сокращают время подготовки к соревнованиям в индивидуальных видах спорта; не прилагают максимальных усилий для решения задачи, вовлекающей в процесс Эго; дают преимущество своим оппонентам; жалуются на недомогание; плохо выполняют задание вначале, чтобы не создавать призрачных иллюзий.
Тест. Предлагаемый тест предназначен для исследования представления субъекта о себе и идеальном-Я, а также для изучения взаимоотношений в малых группах. С помощью этой методики выявляется преобладающий тип отношений к людям в самооценке и взаимооценке. Опросник содержит 128 оценочных суждений.  Вам надо указать те из них, которые соответствуют вашему представлению о себе, начислив за каждое такое утверждение один балл.
1. Другие думают о вас благосклонно.
2. Вы производите впечатление на окружающих.
3. Умеете распоряжаться, приказывать.
4. Умеете настоять на своем.
5. Обладает чувство достоинства.
6. Вы независимы.
7. Способны сами позаботиться о себе.
8. Можете проявить безразличие.
9. Способны быть суровым.
10. Строги, но справедливы.
11. Можете быть искренним.
12. Критичны к другим.
13. Любите ласкаться.
14. Часто печальны.
15. Способны проявлять недоверие.
16. Часто разочаровываетесь.
17. Способны быть критичным к себе.
18. Способны признавать свою неправоту.
19. Охотно подчиняетесь.
20 Уступчивы.
21. Благодарны.
22. Вы восхищающийся и склонный к подражанию человек.
23. Уважительны.
24. Ищете одобрения.
25. Склонны к сотрудничеству, взаимопомощи.
26. Стремитесь ужиться с другими.
27. Дружелюбны, доброжелательны.
28. Внимательны и ласковы.
29. Деликатны.
30. Стараетесь ободрить окружающих.
31. Отзывчивы к призывам о помощи.
32. Бескорыстны.
33. Способны вызвать восхищение.
34. Пользуетесь у других уважением.
35. Обладаете талантом руководителя.
36. Ответственны.
37. Уверены в себе.
38. Самоуверенны и напористы.
39. Деловиты и практичны.
40. Любите соревноваться.
41. Стойки и круты где надо.
42. Неумолимы, но беспристрастны.
43. Раздражительны.
44. Открыты и прямолинейны.
45. Не терпите, чтобы вами командовали.
46. Скептичны.
47. На вас трудно произвести впечатление.
48. Обидчивы, щепетильны.
49. Легко смущаетесь.
50. Не уверены в себе.
51. Легко уступаете.
52. Скромны.
53. Часто прибегаете к помощи других.
54. Очень почитаете авторитеты.
55. Охотно принимаете советы.
56. Доверчивы и стремитесь радовать других.
57. Всегда любезны в обращении.
58. Дорожите мнением окружающих.
59. Общительны и уживчивы.
60. Добросердечны.
61. Добры, вселяете уверенность.
62. Нежны и мягкосердечны.
63. Любите заботиться о других.
64. Бескорыстны и щедры.
65. Любите давать советы.
66. Производите впечатление значительности.
67. Начальственно-повелительны.
68. Властны.
69. Хвастливы.
70. Думаете только о себе.
71. Надменны и самодовольны.
72. Хитры и расчетливы.
73. Нетерпимы к ошибкам других.
74. Своекорыстны.
75. Откровенны.
76. Часто недружелюбны.
77. Озлобленны.
78. Вы- жалобщик.
79. Вы - ревнивы.
80. Долго помните обиды.
81. Занимаетесь самобичеванием.
82. Застенчивы.
83. Безынициативны.
84. Кротки.
85. Зависимы, несамостоятельны.
86. Любите подчиняться.
87. Предоставляет другим принимать решения.
88. Легко попадаете впросак.
89. Легко поддаетесь влиянию других.
90. Готовы довериться любому.
91. Благорасположены ко всем без разбору.
92. Всем симпатизируете.
93. Прощаете все.
94. Переполнены чрезмерным сочувствием.
95. Великодушны и терпимы к недостаткам.
96. Стремитесь покровительствовать.
97. Стремитесь к успеху.
98. Ожидаете восхищения от каждого.
99. Распоряжаетесь другими.
100. Деспотичны.
101. Вы - сноб (судите о людях по рангу и достатку, а не по личным качествам).
102. Тщеславны.
103. Эгоистичны.
104. Холодны, черствы.
105. Язвительны, насмешливы.
106. Вы злой, жестокий человек.
107. Часто гневаетесь.
108. Бесчувственны, равнодушны.
109. Злопамятны.
110. Проникнуты духом противоречия.
111. Упрямы.
112. Недоверчивы и подозрительны.
113. Робки.
114. Стыдливы.
115. Отличаетесь чрезмерной готовностью подчиняться.
116. Мягкотелы.
117. Почти никогда и никому не возражаете.
118. Навязчивы.
119. Любите, чтобы Вас опекали.
120. Чрезмерно доверчивы.
121. Стремитесь снискать расположение каждого.
122. Со всеми соглашаетесь.
123. Всегда дружелюбны.
124. Любите всех.
125. Слишком снисходительны к окружающим.
126. Стремитесь утешить каждого.
127. Заботитесь о других в ущерб себе.
128 Портите людей чрезмерной добротой.

Обработка результатов: в данном тесте имеется восемь шкал. Начислите себе баллы в соответствии с ниже приведенной таблицей - за каждый положительный ответ отнесите свой балл к шкале, которая изображена в заголовке столбца. Максимальная оценка уровня - 16 баллов, но она разделена на четыре степени выраженности отношения: 0 - 4 балла - низкая, 5 - 8 баллов - умеренная, 9 - 12 баллов - высокая, 13-16 баллов - экстремальная. Первые две группы оценок демонстрируют адаптивное поведение, вторые две - экстремальное поведение до патологии.



Таблица 5.
1 2 3 4 5 6 7 8
1 5 9 13 17 21 25 29
I 2 6 10 14 18 22 26 30
3 7 11 15 19 23 27 31
4 8 12 16 20 24 28 32
33 37 41 45 49 53 57 61
II 34 38 42 46 50 54 58 62
35 39 43 47 51 55 59 63
36 40 44 48 52 56 60 64
65 69 73 77 81 85 89 93
66 70 74 78 82 86 90 94
III 67 71 75 79 83 87 91 95
68 72 76 80 84 88 92 96
97 101 105 109 113 117 121 125
IV 98 102 106 110 114 118 122 126
99 103 107 111 115 119 123 127
100 104 108 112 116 120 124 128

Обработка результатов: типы отношений к окружающим:
1. Авторитарный.
13 - 16 баллов - диктаторский, властный, деспотический характер, тип сильной личности, которая лидирует во всех видах групповой деятельности. Всех наставляет, поучает, во всем стремится полагаться на свое мнение, не умеет принимать советы других. Окружающие отмечают эту властность, но признают ее;
9 - 12 баллов - доминантный, энергичный, компетентный, авторитетный лидер, успешный в делах, любит давать советы, требует к себе уважения;
0 - 8 баллов - уверенный в себе человек, но не обязательно лидер, упорный и настойчивый.
2. Эгоистичный.
13 - 16 баллов - стремится быть над всеми, но одновременно в стороне от всех, самовлюбленный, расчетливый, независимый, себялюбивый. Трудности перекладывает на окружающих, но сам относится к ним несколько отчужденно, хвастливый, самодовольный, заносчивый;
0 - 12 баллов - эгоистические черты, ориентация на себя, склонность к соперничеству.
3. Агрессивный.
13-16 баллов - жесткий и враждебный по отношению к окружающим, резкий, жесткий, агрессивность может доходить до асоциального поведения;
9 - 12 баллов - требовательный, прямолинейный, откровенный, строгий и резкий в оценке других, непримиримый, склонный во всем обвинять окружающих, насмешливый, ироничный, раздражительный;
0 - 8 баллов - упрямый, упорный, настойчивый и энергичный.
4. Подозрительный.
13 - 16 баллов - отчужденный по отношению к враждебному и злобному миру, подозрительный, обидчивый, склонный к сомнению во всем, злопамятный, постоянно жалующийся на всех (шизоидный тип характера);
9 - 12 баллов - критичный, испытывает трудности в интерперсональных контактах из-за подозрительности и боязни плохого отношения, замкнутый, скептичный, разочарованный в людях, скрытный, свой негативизм проявляет в вербальной агрессии;
0 - 8 баллов - критичный по отношению ко всем социальным явлениям и окружающим людям.
5. Подчиняемый.
13 - 16 баллов - покорный, склонный к самоуничижению, слабовольный, склонный уступать всем и во всем, всегда ставит себя на последнее место и осуждает себя, приписывает себе вину, пассивный, стремится найти опору в ком-либо более сильном;
9 - 12 баллов  - застенчивый, кроткий, легко смущается, склонен подчиняться более сильному без учета ситуации;
0 - 8 баллов - скромный, робкий, уступчивый, эмоционально сдержанный, способный подчиняться, не имеет собственного мнения, послушно и честно выполняет свои обязанности.
6. Зависимый.
13 - 16 баллов - резко неуверенный в себе, имеет навязчивый страхи, опасения, тревожится по любому поводу, поэтому зависим от других, от чужого мнения;
9 - 12 баллов - послушный, боязливый, беспомощный, не умеет проявить сопротивление, искренне считает, что другие всегда правы;
0 - 8 баллов - конформный, мягкий, ожидает помощи и советов, доверчивый, склонный к восхищению окружающими, вежливый.
7. Дружелюбный.
9 - 16 баллов - дружелюбный и любезный со всеми, ориентирован на принятие и социальное одобрение, стремится удовлетворить требования всех, “быть хорошим” для без учета ситуации, стремится к целям микрогруппы, имеет развитые механизмы вытеснения и подавления, эмоционально лабильный (истероидный тип характера);
0 - 8 баллов - склонный к сотрудничеству, кооперации, гибкий и компромиссный при решении проблем и в конфликтных ситуациях, стремится быть в согласии с мнением окружающих, сознательно конформный, следует условностям, правилам и принципам “хорошего тона” в отношениях с людьми, инициативный энтузиаст в достижении целей группы, стремится помогать, чувствовать себя в центре внимания, заслужить признание и любовь, общительный, проявляет теплоту и дружелюбие в отношениях.
8. Альтруистический.
9 - 16 баллов - гиперответственный, всегда приносит в жертву свои интересы, стремится помочь и сострадать всем, навязчивый в своей помощи и слишком активный по отношению к окружающим, неадекватно принимает на себя ответственность за других (может быть только внешняя “маска”, скрывающая личность противоположного типа);
0 - 8 баллов - ответственный по отношению к людям, деликатный, мягкий, добрый, эмоциональные отношения к людям проявляет в сострадании, симпатии, заботе, ласке, умеет подбодрить и упокоить окружающих, бескорыстный и отзывчивый.

;

4.4. ПОВЕДЕНИЕ И УСТАНОВКИ

Бытие определяет мое сознание,
но сознание не сдается.
А.Подводный.


Когда нас интересует отношение человека к чему-либо, мы анализируем его поведение или обращаемся к своим представлениям о нем. Эти оценки - независимо от того благоприятные они или нет, выраженные в убеждениях, ощущениях или побуждениях к действию - определяют его установки к чему-либо. Установка - это эффективная, чаще бессознательная, оценка тех или иных фактов, объектов или событий окружающего мира. Когда надо быстро отреагировать или продемонстрировать, что мы чувствуем, именно установка определяет нашу реакцию. Установки представляются еще одним регулятором, участвующим в управлении поведением. Поэтому важно знать, как наши установки влияют на наши действия и, наоборот, определяют ли наши действия наши установки.
В более точных терминах эту проблему можно сформулировать так: насколько адекватен человек-объект субъекту, и наоборот - насколько согласовано субъективное содержание с поведением. В первом случае это вопрос исследования непротиворечивости системы, определяющей правила поведения, относительно предметного мира, во втором - вопрос полноты субъективного компонента относительного приемлемого поведения.
Когда мы пытаемся определить насколько установки определяют наше поведение, то сталкиваемся с основополагающим вопросом: какая связь между психикой и поступками, т.е. субъективным содержанием и его объективным воплощением. Исходно полагалось, что по установкам людей можно достаточно точно предсказывать их поведение. Но впоследствии стала понятна несостоятельность этого тезиса. Установки и поступки влияют друг на друга, образуя подобие положительной обратной связи, если говорить в терминах теории управления. Но установки суть лишь оценки и поэтому однозначно не предопределяют поступки. Более того, даже изменение установок обычно не вызывает сильного отклонения в поведении людей. Но установки очень сильные регуляторы и поэтому их воздействие не вызывает сомнения. Поэтому необходимо понимать природу их воздействия, чтобы точно представлять регулируемые ими факторы.
Пример. У человека может быть чувство неприятия всего американского, но тем не менее он будет с большим удовольствием потреблять американское пиво, смотреть американские боевики и даже ездить на фордовской машине.

В своих рассуждениях мы базируемся на том, что субъект образует целостную систему, включающую Эго и Супер-Эго и его поведение есть следствие субъективного содержания. Поступки суть объектные проявления личности, а установка - представляют собой его субъективное содержание. Но наше поведение часто противоречит установкам, т.е. мы поступаем не так, как должны были поступить, если полагать, что наши поступки представляются логическими следствиями субъективных содержаний. Это противоречие разрешается, если принять во внимание, что как наши установки, так и поведение подвержены влиянию многочисленных факторов.
В силу этого поведение сильно подвержено влиянию среды. В частности, общественное воздействие столь сильный фактор, что принуждает людей к насилию над своими искренними убеждениями, что выражается в противоречивом поведении относительно субъективного компонента. Именно поэтому иногда мы говорим то, что другие хотят от нас услышать, тем самым демонстрируя установки, которых сами не придерживаемся. Апостол Петр трижды отрекся от Христа только за одну ночь.
С другой стороны, когда воздействие сведено к минимуму, человек демонстрирует поведение, более согласующееся с его установками. В этом случае установки, как регуляторы поведения, менее подвержены воздействию внешних факторов и поэтому достаточно точно определяют поведение. Таким образом, установки предопределяют наше поведение лишь если: внешние влияния сведены до минимума; установка полностью соответствует предсказанному поведению; установка сильна (что-то вызывает у нас воспоминание о ней), ситуация активизирует ее, или же мы поступаем так, что она становится сильной.
Воздействие установок на поведение заметно более отчетливо, если мы рассматриваем личность в целом, а не анализируем отдельные ее поступки. Хотя в общем случае установки не предсказывают точно поведения, но они реально делают это, когда наблюдаемый фактор поведения согласуется с ситуацией.
Пример. Установка на то, что надо вести здоровый образ жизни вряд ли предскажет побежит ли ее обладатель сейчас трусцой. Но если у человека есть твердая установка, что бег - синоним здоровья, то с большой степенью уверенности можно ожидать, что он будет придерживаться здорового образа жизни, именно бегая, а не поднимая тяжести.

Существует несколько способов повысить силу установки. В частности, если довести установку до сознания, то ее воздействие сильнее. В обычных условиях, когда мы действует автоматически, наши установки, не осознаются. “Цивилизация продвигается вперед, расширяя число операций, которые мы можем осуществить даже, не задумываясь”. (А.Н.Уайтхед) Когда же установки приходят нам на ум, т.е. осознаются, то достаточно определенно управляют нашим поведением. Поэтому люди, хорошо осознающие самих себя, обычно демонстрируют поведение, не противоречащее их собственным установкам.
Установка - это создаваемая нами оценка того или иного объекта. Поэтому всякое положительное взаимодействие с объектом влечет усиление соответствующей установки. С другой стороны, чем чаще напоминают об установке, тем прочнее связь объекта и его оценки. Более того, если установка есть результат непосредственного опыта субъекта, то она более действенно определяет его поступки, нежели установки, приобретенные внушением. Как видно, формирование установки и ее воздействие на поведение можно представить, как регулятор, включенный в положительную обратную связь с выходом субъекта: положительный сигнал от соответствующего объекта усиливает установку, и наоборот, сильная установка чаще вызывает соответствующий сигнал, что выражается в определенной форме поведения.
Пример. Схема развивающего обучения (по П.Я.Гальперину): состоит в следующем. Ученик, получив полное представление о составе операций (включая определение последовательности своих действий), вначале выполняет операции в конкретной, материализованной форме, под контролем учителя (этап конкретных действий). Научившись делать это без ошибок, он переходит к проговариванию (интериоризация операций). Наконец, на этапе сокращения состава операций, решает задачу в уме, сообщая лишь готовый ответ (создание и использование внутренней, идеальной модели).

Подводя итог исследованию воздействия установки на поведение можно отметить следующее.
1. Установки суть субъективные регуляторы поведения субъекта, которое можно рассматривать как их интерпретацию.
2. Чтобы поведение человека представляло собой адекватное следствие его субъективного компонента необходимо отсутствие влияния среды.

Теперь рассмотрим обратную проблему - насколько наши установки определяются нашим поведением. На языке теории управления эту проблему можно сформулировать как исследование влияния среды на формирование регуляторов системы в процессе самоорганизации.
Мы иногда отстаиваем то, во что верим, но верно и то, что мы часто верим в то, что отстаиваем. “Он делает то, что он есть, и становится тем, что он делает” (Р.Музиль). Психическое последствие нашего собственного поведения проявляется в широком разнообразии ситуаций. Приведенные ниже примеры иллюстрируют силу самоубеждения - когда установки формируются как следствие поведения.
Роль - набор норм, определяющих поведение человека данного социального положения. Преодолевая очередную ступеньку социальной лестницы, человек вынужден поступать в соответствии с новым положением, даже если чувствует себя неловко. Хотя, как правило, это чувство редко сохраняется надолго, происходит привыкание к своей роли.
Пример. Интересный эксперимент со студентами-добровольцами проводился в США в  1972 г. Моделировалась ситуация взаимодействия заключенных и охранников в тюрьме: при этом часть студентов исполняла роль заключенных, а часть - охранников. Студенты настолько натурально вжились в порученные им роли, что экспериментатор через шесть дней должен был прекратить рассчитанный на две недели эксперимент, углядев опасность социальной патологии.

Ни одни человек не сможет хоть сколько-то долго быть одним для себя и другим для остальных и в конце концов не запутаться, который настоящий. (Н.Готторн)
Эффект утверждение становится убеждением связан с последствиями нашего вживания в роль. Мы поневоле запоминаем произнесенную информацию, и это есть причина, что на нас воздействуют произнесенные нами же слова. Вполне закономерно выглядит следующее утверждение: “Пока я не попытался выразить словами собственные убеждения, я не понимал их”.
Пример. Люди, вынужденные давать показания относительно того, в чем они не совсем уверены, чувствуют себя неловко. Тем не менее они начинают верить в то, что говорят, при условии, если они делают это добровольно. Когда на говорящего не давят, то его высказывание становится его верой. Подогнав свои сообщения под слушателей, мы сами начинаем верить в то, что говорим.
Пример. Обычная человеческая тенденция состоит в том, чтобы представлять свои сообщения более ожидаемыми для слушателей. Поэтому мы с большей охотой сообщаем хорошие новости, нежели плохие, и подлаживаем сообщения под точку зрения слушателей, приспосабливаясь к мнению аудитории.
Пример. Феномен нога в двери - тенденция, в соответствии с которой люди вначале (добровольно!) соглашающиеся на необременительную просьбу, позднее уступают более серьезным требованиям. Так если вначале получить согласие людей на добровольное участие в некотором мероприятии, то число участников значительно увеличивается, по сравнению с той группой, в которой такое согласие не получалось.
Совет. Прежде, чем соглашаться на небольшую просьбу, подумайте о последствиях.
Пример. Если торговое соглашение заполняет сам покупатель, то он, как правило, придерживается взятых на себя обязательств.
Пример. Принцип «установки есть следствие поведения» характерен также и для безнравственных поступков. Большое зло порой является результатом постоянно увеличивающегося числа, казалось бы, несущественных уступок. Незначительный дурной поступок может упростить попытку совершения более тяжкого, так как дурные поступки подрывают нравственную чуткость человека. Так причинение вреда невинной жертве, едкие словечки или шокирующие высказывания - обычно порождают у агрессора пренебрежительное отношение к объекту своих действий, тем самым, давая ему возможность в последующем оправдать свое поведение.
Наоборот, позитивное поведение по отношению к кому-либо вызывает расположение к этому человеку. Поэтому, если вы хотите кого-либо еще больше полюбить, ведите себя так, как будто с вами это уже произошло.
“Мы любим людей за то добро, которое мы им сделали, и не любим за то зло, которое мы делаем” (Л.Толстой).
В настоящий момент имеются три теории, которые представляют различные модели, устанавливающие связь между поведением и установками. Это суть теории: самопрезентации (полагающая, что мы по стратегическим причинам выражаем установки, которые представляют нас целостными личностями); когнитивного диссонанса (допускающая, что мы уменьшаем внутренний дискомфорт, находя оправдание своим поступкам) и самовосприятия (полагающая, что когда мы не уверены в своих убеждениях, то делаем выводы из собственного поведения, так же, как это сделали бы другие).
Рассмотрим самые существенные черты каждой из них.

А. Теория самопрезентации - управление впечатлением. Самопрезентация - направлена на создание благоприятного впечатления у окружения или впечатления, соответствующего чьим-либо идеалам.
В основу теории положено допущение об априорной целостности субъекта: каждый из нас хочет выглядеть целостной личностью, и никто не хочет выглядеть противоречивым и непоследовательным. Тем самым, теория самопрезентации рассматривает систему человек-среда, включающей субъективный компонент и внешнее поведение как демонстрирующую непротиворечивость. Для удовлетворения этому и формируются установки, соответствующие поступкам. Чтобы казаться последовательными, мы можем даже стимулировать установки, в которые не верим. Конечно, это подразумевает определенную неискренность, зато мы производим нужное впечатление, т.е. демонстрируем столь важную для личности целостность.
Мы самоопределяемся, демонстрируя себя как определенный тип человека. В знакомой ситуации это происходит бессознательно, в незнакомой - осознанно. Так, готовясь к фотографированию, мы придаем лицу (смотрясь в зеркало) разные выражения.
Высокий показатель самомониторинга можно представлять, как полное согласие с утверждением: “Я стремлюсь быть таким, каким хотят меня видеть окружающие”. Тем самым, люди приспосабливают свое поведение в соответствии с внешними ситуациями. Настроив поведение в ответ на ситуацию, т.е. анализируя сигналы обратной связи, они, скорее всего, будут подкреплять установку, которой исходно могли и не придерживаться. Помня об окружении, они вряд ли будут поступать в соответствии с собственными установками. Поэтому у людей с высоким показателем самомониторинга установки наиболее отчетливо выступают в роли регулятора, помогая адаптироваться к новым взаимоотношениям. Люди с меньшими показателями самомониторинга меньше заботятся о том, что о них думают другие, больше руководствуются внутренними ощущениями, и поэтому более вероятно, что они действуют так, как чувствуют на самом деле.

Б. Когнитивным диссонансом называется эмоциональное напряжение, которое появляется при осознании несовместимости двух факторов: субъективного и объективного, нашего представления и реального поступка.  Так, диссонанс возникает при осознании, что мы действовали без достаточного на то этического обоснования, в противоречии с содержанием Суперэго, или приняли решение в пользу одного варианта, а убеждение требует другого.
Суть теории когнитивного диссонанса в том, что наши установки изменяются потому, что мы вынуждены поддерживать непротиворечивость системы, состоящей из субъективного компонента и демонстрируемых действий. Поэтому для уменьшения неприятного ощущения мы зачастую трансформируем наши установки, как более подвижную часть нашей личности.
Пример. Половина любителей сигарет не согласилась с некурящими, которые почти полностью разделили мнение, что “курение действительно опасно, как об этом предупреждает Минздрав”.

Чувствуя ответственность за совершенные поступки, мы с большей силой начинаем верить в них или оправдывать их. Тем самым, мы берем ответственность за свое поведение, если выбрали его без особого внешнего давления и побуждения. Возникает эффект недостаточного внешнего оправдания, состоящий в уменьшении диссонанса путем внутреннего оправдания своего поведения, когда внешнее оправдание явно недостаточно.
Пример. С двумя группами студентов (добровольно!) проводили один весьма утомительный, скучный и бессмысленный эксперимент. Затем первой из них заплатили по 20 дол., а второй по 1 дол. После этого всем им был задан вопрос: “Был ли эксперимент интересным?” Более позитивные ответы давала вторая группа. Они имели меньшее внешнее оправдание своего участия в эксперименте, и поэтому ликвидировали диссонанс путем внутреннего оправдания своего поступка.

Таким образом, поощрения и стимулы должны быть достаточны, чтобы вызвать желаемое действие. Но, согласно рассматриваемой теории, необходимо использовать достаточные, но лишь минимальные внешние побудительные мотивы, чтобы вызвать желаемые установки, и как следствие - поведение.
После принятия важных решений мы обычно ослабляем диссонанс, сознательно принимая и свыкаясь с выбранной альтернативой, в результате чего вытесняем тот вариант, который отклонили. Особенно быстро решение становится убеждением в относительно простых ситуациях.
Пример. После того, как вы приняли определенное решение, например, поставили на команду Пахтакор, у вас возникает чувство уверенности в своем поступке гораздо большее, чем до того.
Как только решение принято, оно образует дополнительную опору для его внутреннего обоснования, т.е. нахождения тех самых причин, которыми оправдывается его целесообразность. Зачастую этот базис столь силен, что, если изымается его (пусть даже основополагающая) часть, решение все равно не отменяется.
Пример. Мы все равно приобретаем билет, когда решили поехать куда-то, даже если проезд подорожал. Хотя изначально за эту сумму мы не поехали бы.
Замечание. Люди с сильным Эго, т.е. достаточно хорошо осознающие себя, чувствуют меньшую потребность в своем оправдании потому, что не совершают неприемлемых поступков. Не желаемое поведение порождает диссонанс и стимулирует людей изменять установки именно потому, что совершенные ими поступки угрожают целостности личности.

В. Мы делаем заключение об установках других людей, наблюдая за их действиями и объясняя их поведение либо личностными чертами, либо внешними обстоятельствами. В точности так же, когда наши установки слабы или неопределенны, мы находимся в положении человека, наблюдающего за своим поведением со стороны. Это в особенности характерно для тех случаев, когда мы не можем приписать свое поведение внешним обстоятельствам. Действия, которые мы совершаем безо всякого принуждения, говорят сами за себя. “Лучше всего себя осознаешь, не созерцая, а действуя” (Гете).
Согласно теории самовосприятия, недостаточная осознанность субъективного компонента, в частности - слабость Эго, влечет неуверенность в собственных установках, что заставляет нас делать о них выводы отслеживая свое поведение. Тем самым, наблюдая свои действия, мы формируем субъективный компонент, не противоречащий им. Поэтому теория самовосприятия предполагает формирование субъекта, не противоречащего его объектному поведению.
Пример. Действия часто вызывают эмоции. Начните танцевать, и вы почувствуете прилив возбуждения, действуйте, как будто от вас исходит энергия, и вы сможете стать таковым. Изображение эмоций и позы другого человека (отзеркаливание) позволяет почувствовать большую эмпатию. Поэтому, чтобы понять, что чувствуют другие, посмотритесь в зеркало и сделайте такую же гримасу.

“Свободное выражение внешних эмоций усиливает их. С другой стороны, всемерное подавление внешних признаков ослабляет эмоции” (Ч.Дарвин “Выражение эмоций человека и животных”).
В рамках теории самовосприятия хорошо объясняется представленный выше эффект недостаточного внешнего оправдания, который заключается в том, что наименьший (но достаточный) внешний стимул, заставляющий людей действовать, обычно является самым эффективным, побуждающим их предпочесть именно эту деятельность. В этом случае люди объясняют собственное поведение своими внутренними установками, а не внешними условиями.
Имеется определенное усиление этого эффекта: вопреки мнению, что вознаграждение всегда усиливает побудительные мотивы, оказывается, что награда, не являющаяся необходимой, не имеет действительной стоимости. Поэтому вознаграждение за то, что и так принесло людям удовлетворение, может привести к тому, что свой поступок они будут приписывать внешнему стимулу. В результате исчезает ощущение, что они действовали по собственному убеждению. Возникает так называемый эффект сверхоправдания - если людям платят за то, что они и так с удовольствием делают, то они будут рассматривать свои действия как управляемые извне, а не внутренне мотивированные. При этом такая награда должна иметь вид контролируемого внешнего воздействия. Если награда выглядит как: “Ты молодец!”, то мотивация поступка не уменьшается, так как в данном случае увеличивается самооценка человека.
Пример. Ученик, который с удовольствием брал в библиотеке по 5 книг в неделю и проглатывал их, потерял всякую охоту читать, когда в школе, чтобы получить отличную оценку, был установлен лимит в 10 книг за 3 месяца. Если пообещать награду детям, играющим в кубики, то они прекратят это занятия, так как будут рассматривать свое занятие не игрой, а работой.
Замечание. Неожиданная (!) награда не уменьшает мотивации, так как люди продолжают приписывать действия своим внутренним мотивам.
Совет. После того, как человек дает согласие, предложите ему внутреннюю причину, оправдывающую его поступок: “Я знал, что ты поделишься своими игрушками (дашь списать контрольную), потому что ты великодушный человек”.
;

4.5. ПРОТИВОРЕЧИЯ В ОБЩЕНИИ

Истина - в гармонии,
направление - в равновесии.
А.Подводный

Современный мир требует от людей рассудочного, хорошо адаптированного, опирающегося на интеллект поведения, которое обуславливает объективность восприятия. Но человек - живое существо, наделенное чувствами и эмоциями. Очевидный эффект эмоций, заключается в том, что они часто провоцируют поведение, противоречащее социальным обязанностям людей. Зная это, например, администрация “Дженерал моторз” запрещает расстраивать конструкторов в первой половине дня.
Значение имеют не только отрицательные эмоции (гнев, печаль, жалость, грусть и т.д.), но и положительные. Когда эмоции (независимо от того, положительные они или отрицательные) овладевают человеком, его рациональное мышление определяется, главным образом, захватившей его проблемой. От этого, в первую очередь, страдает логическое мышление, что сказывается на объективности восприятия ситуации, и на манере поведения. В результате, например, в общении, человек не замечает своих сильных аргументов и пропускает ошибки оппонента.
Как было продемонстрировано, отрицательные эмоции суть регуляторы, фиксирующие возникновение кажущегося существенным противоречия в системе субъект-среда. Несущественное противоречие может вызвать смех, что сопровождается проявлением чувства юмора. С другой стороны, положительные эмоции также регуляторы, но фиксирующие совпадение ситуации с ожидаемым, т.е. отсутствие противоречия.
В этом разделе на примере общения двух субъектов мы рассмотрим природу возникновения противоречия, что вызывает конфликтную ситуацию. Исследуем каким образом эмоции, в роли регуляторов, управляющих функционированием субъекта как самоорганизующейся системы, включаются в работу всей системы: человек-среда.
Каждый вид противоречия и, как следствие, конфликта для нормального разрешения требует собственной стратегии. Мы рассмотрим различные виды конфликтов и способы их устранения (или снятия противоречий) в зависимости от того, где они возникают.
Первый тип противоречия, которые мы рассмотрим - это противоречия между Эго и реальным миром. Прежде, чем исследовать собственно возникновение конфликтной ситуации, опишем модель взаимодействия, которая позволит обоснованно делать выводы, представляя их как следствия предложенной модели. Чтобы не быть многословным и не вводить большого числа уточняющих понятий, мы ограничимся рассмотрением противоречий, возникающих во время общения, между представлениями одного участника и его оппонента. Все закономерности, которые имеют место в этом случае переносятся на более общий случай, когда общающимися сторонами выступают субъект и среда. Механизм возникновения противоречия между сознательной личностью и ее окружением описывается в тех же терминах.
Наш язык позволяет одну и ту же мысль передать разными способами, всякий раз подчеркивая именно те нюансы, на которые желательно обратить внимание собеседника. Фразой можно выразить субъективную оценку или придать ей определенную эмоциональную окраску. Здесь мы используем термин «эмоциональная окраска» в смысле, что фраза содержит конструкции или находится в контексте, который передает эмоциональное состояние говорящего. Тем самым всякое сообщение не только передает фактическую информацию, оно оказывает и эмоциональное воздействие на собеседника. Поэтому при его анализе необходимо учитывать три составляющие:
* объективную, фактическую информацию;
* оценки объектов, субъектов, фактов и т.п.;
* эмоциональную окраску.
Каждая из них имеет свое назначение, и всякий раз передается конкретным образом: используемыми словами, логическим ударением, интонацией, произношением, скоростью речи, ее окрашенностью и т.п. Естественный язык не фиксирует строго смысловых границ и в большой степени дополняется различными нелингвистическими средствами - так называемыми невербальными сигналами, которые существенны для уточнения каждого из перечисленных компонентов.
Рассмотрим все три компонента, в той или иной степени, проявляемые в каждой фразе.
1. Информационный. Содержит фактическую, претендующую на объективность информацию, гипотезу, предположение или результат некоторого умозаключения и вами или собеседником используется в рассуждениях. Чтобы быть адекватно воспринятой, информация должна однозначно интерпретироваться.
Пример. Фраза “Мы заключим этот договор, если он будет выгоден для нас” - содержит неопределенный термин “выгоден для нас”, так как нечто выгодное при одних условиях, невыгодно при других. Поэтому термин “выгода” чаще всего, и, быть может в этом случае тоже, требует уточнения.

Информационный компонент представляет собой существеннейшую часть сообщения так как, по большей части, используется слушателем для анализа сообщаемой ему информации. Но собеседник выступает не только как трезвый логик. Логика лишь помогает уяснить смысл сообщения, но не дает возможности учесть всех его аспектов. В то время, как общение людей с их сиюминутными состояниями и житейскими представлениями сопровождается определенными манерой разговора, интонацией, произношением и еще многими невербальными сигналами. И это все накладывается на сообщение, искажая его объективность. Поэтому не только один информационный компонент является носителем смысла сообщения. Так одна и та же фраза, например,: “Хорошо, мы рассмотрим ваше предложение!” может быть понята и как подтверждающая, что предложение будет действительно рассмотрено, и как констатирующая, что вы уже надоели и ваше предложение, почти наверняка, рассмотрено не будет. Правильная реакция собеседника определяется вами, в большой степени, по его интонации и невербальному сопровождению.
2. Оценочный. Содержит субъективную оценку некоторых объектов, событий, действий, поступков, фактов и т.п. Как правило, подчеркивает или усиливает информационный компонент, внося элемент субъективности. Он реже используется в логических рассуждениях, но оказывает сильное эмоциональное воздействие на собеседника.
Пример. Фраза “Я вынужден беседовать с вами”, употребленная в телефонном разговоре привлечет собеседника лишь единственным словом - вынужден. Тем самым, сообщение им интерпретируется однозначно, как нежелание общаться.

Человек не может обойтись без использования субъективных оценок, когда демонстрирует свое отношение к фактам, событиям, объектам и т.д. Но нас нельзя назвать объективными, беспристрастными судьями. Поэтому высказываемые оценки во многом определяются психической конституцией, эмоциональным состоянием, культурой, воспитанием и темпераментом субъекта.
Как правило, человек не следит за используемыми оценками, так как по большей части не осознает их значения. Поэтому оценки употребляются чаще бессознательно, хотя, как показывает практика, их сознательный анализ может оказаться полезным, принося существенные результаты. Наверное, легко почувствовать разницу в оценках: “Вы прекрасно выглядите!” и “Вы неплохо выглядите!”.
3. Эмоциональный. Передает эмоциональное состояние говорящего в данный момент, внося сильный элемент субъективности, предназначен для передачи собственного эмоционального состояния и эмоционального воздействия на собеседника. Как правило, непосредственно в процессе анализа не участвует, но опосредовано оказывает сильное влияние на него, так как создает фон, который может быть, как благоприятным и способствовать правильному усвоению информации, так и неблагоприятным, что влечет неверную ее трактовку. 
Эмоциональная окраска фразы передается ее общим содержанием, оценочными словами, логическим ударением, произношением, тоном, общим настроением, невербальными сигналами и т.д.
Пример. - Во фразе: “Тоскливо, на душе скребут кошки” эмоциональное состояние передано совершенно однозначно: оно невеселое с оттенком беспокойства. С другой стороны, эмоциональная нагрузка фразы “Здорово получается!” существенно определяется невербальным сопровождением, в том числе интонацией и логическим ударением, и может выражать как восхищение, так и негативное отношение.

Отличительная особенность эмоционального компонента от двух предыдущих состоит в его бессознательном воздействии. Даже, не вникая в смысл услышанного, мы оказываемся под сильным воздействием того, как это произносится или в какой эмоциональный контекст помещается. Бессознательно мы почти всегда проникаемся отношением к переживанию собеседника.
Пример. Если вы скажете нечто тусклым голосом, с неуверенными интонациями, то, скорее всего, энтузиазма у слушателя не вызовете. С другой стороны, слишком энергичный, жизнерадостный (пионерский) голос может интерпретироваться как давление и вызвать у слушателя бессознательное сопротивление.

Сформулируем следующий итог:
* информационный компонент фразы подразумевает его сознательный, логический анализ;
* эмоциональный - передает, по большей части, неосознанные чувства, настроение здесь и сейчас;
* оценочный имеет промежуточный характер - с одной стороны оценки могут быть объективными (длинный, горячий, точный, надежный и т.п.), с другой субъективные и использоваться для передачи эмоций говорящего (лучше, красивее, веселее и т.п.).
Человек использует все три компонента, но каждый по-своему. Одна и та же высказанная мысль передается и интерпретируется разными людьми совершенно по-разному. Рассмотрим, как каждый из этих компонентов влияет на собеседника.
Пример. Вдумчивый, склонный к анализу субъект мыслительного типа, в первую очередь уделяет внимание конкретным фактам и их логическому обоснованию. Для него важно, чтобы сообщение не содержало противоречий не только явных, но и скрытых, так как он легко их фиксирует. Только в этом случае сообщение его заинтересует. Такими обычно являются руководители предприятий, и управленческий персонал достаточно высокого уровня.
Чувствующий субъект чаще использует оценки фактов, ситуаций, событий, людей. Для него важно, чтобы все удовлетворяло определенным социальным, этическим и эстетическим критериям. Обычно оценочный компонент сильнее воздействует на женщин. Для них представляется важным именно качественная сторона сообщения: престиж собеседника, его социальное положение, не слишком ли несолидное впечатление он производит и т.п. 
Пример. Рассмотрим фразу “Это предложение не уменьшит наших затрат, для нас оно совершенно бессмысленно.” В информационном плане в ней констатируется мысль, что рассматриваемое предложение не уменьшит затрат предприятия. Так как употребляется термин “затраты”, то можно полагать, что фраза подводит итог определенным рассуждениям, из которых логически вытекает сделанное заключение. Для подчеркивания этой информации используется оценка бессмысленное. Очевидно, что строго доказать бессмысленность невозможно из-за нечеткости этого понятия. Ее можно лишь использовать для усиления воздействия на собеседника. В данном случае оценка служит для прояснения отношения говорящего к обсуждаемому предмету. Сказанное достаточно энергично, суждение несет определенный эмоциональный фон для еще более сильного подчеркивания негативного отношения.

Механизм воздействия оценок в рамках предлагаемой модели общения выглядит следующим образом.
Как правило, наши субъективные оценки сильно влияют на собеседника. Точнее, влияют не сами оценки, а разность “здесь и сейчас” между высказанной оценкой и существующей оценкой собеседника. Расхождение мнений о ценности того или иного объекта, события, факта, личности воспринимается как противоречие. Если противоречие существенно, то это влечет бессознательную негативную реакцию в виде отрицательных эмоций.
Пример. Если пренебрежительно высказаться по поводу лишь одной мысли собеседника, давая, например, понять, что она не нова, то он будет воспринимать негативно все ваши последующие сообщения, даже не относящиеся к обсуждаемой идее. Эффект особенно заметен, когда несогласие высказывается в резкой манере. С другой стороны, если вы высказываете позитивную оценку чего-то, что небезразлично собеседнику, т.е. демонстрируете совпадение оценок, то его отношение к вам будет благоприятным и также во всем.
Отмеченная собеседником (не обязательно сознательно) негативная разность оценок вызывает противоречие между ожидаемой (быть может достаточно высокой) оценкой и услышанной. Как сигнал этого возникает негативная эмоция, фиксирующая наличие противоречия. Негативная эмоция бессознательно воздействует на эмоциональное состояние собеседника, что, во-первых, влияет на его собственные оценки, и во-вторых, также бессознательно передается другому участнику разговора. Оба субъекта оказываются как бы в рамках одного эмоционального поля, так как эмоциональное взаимодействие обычно носит бессознательный характер.
Положительная разность оценок, когда услышанная человеком оценка согласуется с его собственной, вызывает у него положительный эмоциональный отклик. Вследствие этого его позитивные эмоции бессознательно передаются собеседнику, оказывая положительное воздействие.
Таким образом, отрицательная разность оценок порождает конфликтную ситуацию, которая сопровождается общим негативным эмоциональным фоном, а положительная создает ситуацию поощрения, с положительным эмоциональным фоном. Как негативный, так и положительный фон, в свою очередь, влияют на уровень высказываемых оценок: негативный их понижает, позитивный - повышает. В результате коммуникацию двух субъектов можно представить, как систему с положительной обратной связью: воздействие одного субъекта на другого возвращается усиленным с тем же знаком. Позитивный сигнал усиливается, становясь еще более позитивным, так как возвращается наделенный положительными эмоциями. В точности так же - негативный сигнал возвращается в окружении отрицательного эмоционального фона.
Пример. Когда вам говорят: “Нет”, пусть даже обосновано, особенно если высказанная мысль вам небезразлична, то ваше настроение падает, хотя сознательно вы его контролируете и не показываете, что задеты отказом.
Пример. Представьте, что начальник высказал свое неудовольствие по поводу некоторого вашего предложения, которое вы перед этим долго обдумывали и вам казалось, что оно выглядит достаточно привлекательно. В первый момент вы совершенно бессознательно огорчитесь. Затем либо постараетесь себя убедить в недостаточной работе над предложением и в необходимости дополнительных усилий, чтобы оно стало выглядеть более приемлемым, либо спроецируете на начальника ваше бессознательное: “Дурак!”. Но свое огорчение в первый момент вы обязательно зафиксируете.
То  же происходит, когда вы высказываете негативную оценку чего бы то ни было собеседнику. Поэтому наступать на любимую мозоль, т.е. занижать идеи, мысли и ожидания собеседника, по меньшей мере, неразумно.
Пример. С другой стороны, если вы услышали от авторитетного для вас человека одобрение какой-либо своей идеи, то в первый момент вы совершенно бессознательно воодушевитесь, хотя потом сознательно можете говорить что-то вроде: ”Еще рано делать выводы” или “Цыплят по осени считают”.

Теперь следует напомнить о самой важной для каждого человека оценке - о его самооценке, т.е. глобальной оценке себя как личности. Именно потому, что самооценка есть важнейшая оценка для каждого человека, отрицательная разница самооценки собеседника и оценки его как личности воспринимаются им с большой ревностью, всегда служит причиной негативных эмоций и, как следствие, лишней напряженности в разговоре. Даже если вы воздерживаетесь от непосредственной критики человека вообще, но допускаете в своих фразах слова, которые могут быть истолкованы собеседником как занижение его самооценки, это всегда отразится на эмоциональном фоне разговора.
Пример. В случае крайней необходимости максимально доказательно можно высказывать свои критические замечания по поводу конкретных действий, ни в коем случае не затрагивая личности. С другой стороны, собираясь высказать похвалу, следует хвалить самого человека. Например, фраза: “Это вы правильно представляете!” возвращается назад, усиленная позитивной эмоцией собеседника. В точности также фраза “Вы неправильно поняли”, хуже, чем “Я недостаточно четко выразился”.

Отметим, что рациональное разрешение противоречия, возникшего из-за разности, высказанной и ожидаемой оценок, возможно. Но механизм рационализации основывается на сознательном анализе и поэтому достаточно медленный и, что еще более важно, требует волевых усилий. В то время, как бессознательная реакция, по большей части возникает гораздо быстрее. Именно такая стремительная (инстинктивная) реакция позволяет цивилизованному человеку пользоваться механизмом, доставшимся ему от предков, сознание которых было менее развито, и поэтому их реакции на внешние сигналы носили бессознательный, реактивный характер. Такой способ реагирования более динамичен, чем сознательная реакция, но без рационализации оказывается менее адекватным.
Таким образом, эмоции служат регуляторами в системе субъект-среда, указывающими либо на возникновение отклонения развития ситуации от ожидаемого направления, либо на подтверждение того, что ситуация развивается нормально. Оставленные без внимания, в точности так же, как без достаточного анализа повлекшие смену параметров системы они представляют достаточную опасность. В первом случае субъект воспринимается ригидным, не реагирующим на внешние сигналы, в том числе на убедительные доводы, во втором - импульсивным, не адекватно реагирующим на каждую мелочь. И то и другое помещает человека вне рамок психической нормы.

В качестве иллюстрации введенной модели опишем четыре манеры общения, легко наблюдаемые в обычной жизни. Можно сказать, что это базовые типы, так как в любой беседе легко выделить фрагменты каждого из них. В них представлены наиболее типичные формы воздействия оценок на собеседника и различные противоречия.   
Введем следующие определения и рассмотрим ряд примеров.
Будем говорить, что СТОРОНОЙ_А ведется рефлексивная беседа, если она не пытается изменить оценок другой СТОРОНЫ_В. Таким образом, рефлексивная беседа ведется СТОРОНОЙ_А в духе понимания СТОРОНЫ_В. Этот вид общения способствует установлению равных взаимоотношений и прояснению точки зрения собеседника без навязывания своих оценок. В результате, в беседе не возникает напряжение из-за различного понимания проблемы, что позволяет максимально объективизировать разговор.
Пример. С_1. Мне кажется, что эта задача вызовет большие затруднения.
С_2. Я согласен, что она не простая. Но давайте посмотрим, что вас в ней смущает.
С_1. Наши поставщики часто нас подводят.
С_2. Да, они не совсем надежные ребята. А что вы думаете по этому поводу?
С_1. Полагаю, что надо провести рекламную кампанию для расширения круга возможных партнеров. Конкуренция сама сделает свое дело.
С_2. Да, вы правы, конкуренция - это двигатель коммерции.
Как видно, второй собеседник не высказывает ничего, что могло бы повлиять на текущие оценки первого. Тем самым, ему предоставлена возможность полностью прояснить свои представление и отношение к затронутой теме. Поэтому разногласия оценок в данном случае не возникает, так как первый собеседник просто не фиксирует своего отношения к ситуации.
СТОРОНОЙ_А ведется директивная беседа, если ее оценки не меняются во время беседы. Это возникает в случае, когда основная задача человека состоит в том, чтобы донести до собеседника свои взгляды на проблему, независимо от оценок последнего. Это общение, в некотором смысле, с позиции сверху, когда СТОРОНА_А полагает, что именно ей известна окончательная истина, при этом не особенно интересуясь противоположным мнением.
Пример. С_1. Мне кажется, что эта задача вызовет большие затруднения.
С_2. Это не так, если вы будете придерживаться золотого правила: конкуренция двигатель коммерции.
С_1. Понимаю, вы хотите привлечь конкурирующую организацию, чтобы разработать совместную стратегию поведения на рынке.
С_2. Совсем не так, я предлагаю использовать конкуренцию поставщиков, чтобы выбрать из них наиболее надежного партнера.
С_1. Но ведь двое последних поставщиков нас крепко подвели.
С_2. На них свет клином не сошелся, предприятий, которые в состоянии выполнить наш заказ, много. Надо только уметь выбирать партнера.
При директивной беседе один из собеседников, как правило занимает наступательную позицию, а другой - оборонительную. Как видно, второй собеседник ведет беседу в такой манере, которая предполагает важность именно его текущих оценок, и не учитывает мнения другого. Очевидно, что это также разрешение конфликта, но иным образом - оценки оппонента просто игнорируются, а вместе с ними игнорируется и сам оппонент, как их носитель.
СТОРОНА_А ведет наступательную беседу, если ее оценка СТОРОНЫ_В во время беседы уменьшается. Это тоже общение сверху, но в более резкой форме, здесь СТОРОНА_А насильственно помещает СТОРОНУ_В в оборонительную позицию.
Пример.  С_1. Мне кажется, что эта задача вызовет большие затруднения.
С_2. Вам всегда кажется всякая чертовщина.
С_1. Но ведь в прошлый раз я был прав, связываться с этой фирмой не стоило.
С_2. Вместо того чтобы составлять прогнозы, взяли ли бы вы документы, да приступали к своим непосредственным обязанностям.
С_1. Но в настоящий момент я в затруднительном положении.
С_2. Это уже ваши проблемы. За их решение вам и платят.
Как видно, второй собеседник оценивает не мнение первого, а лишь его как личность т.е. он демонстрирует свою низкую оценку собеседника. Очевидно, что этот способ разрешения конфликта сводится к распространению своих собственных оценок на мнения оппонента. В этом случае насильственно создается непротиворечивая система в соответствии со взглядами лишь одного собеседника.
СТОРОНА_А ведет уступчивую беседу, если ее самооценка во время беседы снижается. Это общение снизу, когда собеседник сознательно принижает значимость своих оценок, в том числе и самооценку. Иными словами, он преднамеренно занимает оборонительную позицию.
Пример. С_1. Мне кажется, что эта задача вызовет большие затруднения.
С_2. Да, вы абсолютно правы. Если и вы такого мнения, то я не могу предложить ничего вразумительного.
С_1. А если как следует подумать, например, привлечь конкурентов.
С_2. Боюсь, что не с моими знаниями и опытом работы вам что-либо советовать.
С_1. А как вы полагаете, наш банк может пойти нам навстречу?
С_2. Я маленький человек и не вправе что-то вам рекомендовать.
Как видно, второй собеседник не высказывает ничего, кроме неуверенности в своих собственных силах. Тем самым, он полностью уходит от предоставленной ему возможности высказаться по существу и прояснить свое отношение к затронутой теме. Нетрудно увидеть, что здесь способ разрешения противоречия состоит в полном отказе от своих собственных оценок, когда полностью принимаются оценки оппонента.
Замечание. В реальной жизни, учитывая обстоятельства и цели разговора, человек вырабатывает у себя установку на тот или иной вид общения, и в зависимости от этого оказывает соответствующее воздействие на собеседника. Особенно сильное воздействие оказывает субъект, который не вписывается в ожидаемые стереотипы и предлагает свой стиль ведения беседы.
Пример. Он кровожадно посмотрел на Швейка и сказал:
- Не прикидывайтесь идиотом.
- Ничего не поделаешь, - серьезно сказал Швейк.- Меня освободили от военной службы за идиотизм. Особой комиссией я официально признан идиотом. Я - официальный идиот.
- Предъявленные вам обвинения и совершенные вами преступления свидетельствуют о том, что вы в полном уме и здравой памяти.
И он тут же перечислил Швейку целый ряд разнообразных преступлений, начиная от государственной измены и кончая оскорблением его величества и членов царствующего дома...
- Что вы на это скажете? - победоносно спросил господин со свирепыми чертами лица.
- Этого вполне достаточно, -  невинно ответил Швейк. - Излишество вредит.
- Вот видите, сами признаете...
-Я все признаю. Строгость должна быть. Без строгости никто ничего не достиг бы. Вроде того, когда я служил на военной службе...
Как видно, полицейский чиновник выбрал наступательную манеру, с целью разрешить противоречие навязывая свои собственные оценки. В то же время Швейк, всегда предпочитавший рефлексивный тип беседы, и в данном случае не подвергает сомнению оценок оппонента. Он не навязывает своей точки зрения, в любой ситуации соглашается с ним, и именно это позволяет ему уйти от постороннего давления.
Способность понимать самого себя и других, взаимоотношения людей, и прогнозировать на основе этого межличностные отношения можно назвать социальным интеллектом. Повысить ваш социальный интеллект помогут следующие упражнения.

Упражнения.
1. Укажите, какие ошибки совершили собеседники в следующем диалоге, манеру которого можно охарактеризовать как взаимная агрессия:
- Неужели вам непонятно, что ваш последний фильм откровенно слабый?
- Да вы, батенька, злопыхатель!
2.Приведите примеры диалогов типа “взаимная агрессия”.
3. Представьте ситуацию, когда ваш собеседник жалуется на начальство, коллегу, преподавателя и т.п. Какой будет ваша реакция?

;


4.6. СПОСОБЫ РАЗРЕШЕНИЯ КОНФЛИКТОВ

Отчего ж при всяком споре,
Доведенном до конца,
Мы с бессилием глупца,
Подражая папуасам,
Бьем друг друга по мордасам?
Саша Черный

Приведем еще один взгляд на способ разрешения конфликтных ситуаций. Для простоты полагаем, что противоречие возникает из-за высказанных одной стороной тезиса А и некоторого антитезиса В оппонента. Если представлять оппонента достаточно широко, то последующие рассуждения применимы не только к общению двух субъектов, но и в более общей ситуации взаимодействия субъекта со средой. Это следует из того, что базисные механизмы психической регуляции у индивида одни и те же, независимо от того, разрешает ли он конфликт в общении или в борьбе с реальными трудностями. Поведение лишь приобретает те или иные формы, но последние, при всем их разнообразии представляют лишь способ канализации психических процессов, имеющих единый источник. Поэтому достаточно увидеть и понять сравнительно небольшое число демонстрируемых стереотипов, чтобы экстраполировать полученные выводы на другие аспекты психической жизнедеятельности.
Подчеркнем, что в данном случае конфликтная ситуация проявляется не на логическом уровне, т.е. тезис и антитезис не обязательно образуют логическое противоречие, когда антитезис есть логическое отрицание тезиса. Здесь, скорее, имеется в виду разность оценок оппонентов. Поэтому противоречие более субъективно и путем рационализации от него можно избавиться. Но как уже указывалось, рационализация требует определенных времени и волевых усилий. Именно в отсутствии последних проявляются стереотипы, к которым склонны те или иные личности. Стереотипы имеют фундаментальный характер, и проявляются как типичные формы субъективных реакций в системе субъект-среда.
Поэтому при столкновении с подобным конфликтом, для эффективного разрешения противоречия необходимо выбрать удачную стратегию поведения, учитывая природу конфликта, собственный стиль поведения и возможности оппонента. Исходя из этого, следует определять наиболее эффективный способ разрешения противоречия и выработки соответствующей стратегии собственного поведения.
Существуют пять способов разрешения конфликтов, которые представлены на рис.5 в системе координат: учета интересов (оценок) собственных и оппонента.






Оценка          Конкуренция      Сотрудничество
собственных
интересов                Компромисс

                Избегание        Приспособление

         
               

                Оценка интересов оппонента
Рис. 5

1. Конкуренция есть стремление добиться удовлетворения своих интересов в ущерб интересов оппонента. В этом случае вы не меняете собственных оценок, настаивая на них, и разрешение противоречия возможно лишь при ослаблении или игнорировании оценок оппонента.
2. Приспособление, в противоположность конкуренции, означает принесение в жертву собственных интересов ради интересов оппонента. Это способ разрешения противоречия, в пользу системы оценок оппонента.
3. Компромисс - это взаимные уступки. В данном случае устранение противоречия происходит в результате сближения оценок обеими сторонами. В итоге получается новая, менее противоречивая система ценностей.
4. Избегание состоит в нежелании, как кооперации, так и достижения собственных целей. В данном случае, противоречие исключается простым игнорированием своих оценок, в результате система ценностей формируется под полным влиянием третьего фактора (среды).
5. Сотрудничество состоит в разрешении противоречия путем выработки совместного решения, полностью удовлетворяющего интересам обеих сторон. Этот способ разрешения конфликта не имеет характера компромисса, когда обе стороны идут на частичное изменение своих оценок, с целью ослабить противоречие. В случае сотрудничества оценки каждого из оппонентов остаются прежними, но в рамках новой системы ценностей, которая, как частные случаи, включает цели обоих субъектов, и противоречия не содержит. Это высшая форма разрешения противоречия, так как не происходит ущемления ничьих интересов.
При избегании конфликтов, очевидно, ни одна из сторон не достигает успеха. При таких формах поведения как конкуренция, приспособление и компромисс, один из участников оказывается в выигрыше, а другой проигрывает, или оба проигрывают, так как идут на вынужденные уступки. И только при сотрудничестве обе стороны выигрывают. Но продуктивными могут быть каждая из перечисленных стратегий. Разберем, при каких условиях это возможно.
Конкуренция проявляется, когда вы отстаиваете свои собственные оценки, не заботясь об оценках оппонента. Может быть продуктивна в случае, если:
исход переговоров очень важен для вас, и вы делаете большую ставку именно на свое решение проблемы;
вы обладаете авторитетом для принятия решения и достаточно очевидно, что ваше решение - наилучшее;
решение нужно принять быстро и у вас есть ресурсы для его претворения;
вы чувствуете, что у вас нет иного выбора, и что проигрыш будет слишком ощутимым;
вы находитесь в критической ситуации, требующей мгновенного решения; 
вы не желаете дать понять своим оппонентам, что находитесь в тупике, в то время, как кто-то должен принять решение;
 вам необходимо принять непопулярное решение, вы должны действовать и у вас достаточно полномочий для выбора этого шага.
Но всегда надо помнить, что в случае единоличного принятия решения вся ответственность за него ложится полностью на вас.
Если вы не сотрудничаете с противной стороной при разрешении конфликта, полностью игнорируя ее оценки, то такой стиль называется избеганием. Его можно рекомендовать, когда:
напряженность обсуждения слишком велика, и вы ощущаете необходимость ее ослабления;
исход не очень важен для вас, вы полагаете, что решение тривиально, и не заслуживает ваших усилий;
у вас трудный день, а решение проблемы может принести дополнительные трудности; 
вы знаете, что не можете или даже не хотите разрешить конфликт в свою пользу; 
вы хотите выиграть время, быть может, для того, чтобы получить дополнительную информацию или заручиться чьей-то поддержкой;
ситуация сложная и вы чувствуете, что разрешение конфликта потребует от вас слишком многого;
у вас не хватает ресурсов для решения проблемы предпочтительным для вас способом;
вы чувствуете, что у других больше шансов решить эту проблему; 
вы понимаете, что открытое обсуждение проблему может только ухудшить ситуацию.
Когда вы не заботитесь о собственных интересах, принимая полностью оценки оппонента, но при этом сотрудничаете с другой стороной, то это стиль приспособления. Он бывает продуктивен в ситуациях, когда:
вас не особенно интересует происходящее;
вы понимаете, что важнее сохранить с оппонентом хорошие взаимоотношения, чем отстаивать свои интересы;
итог разрешения конфликта намного важнее для оппонента, чем для вас или вы не в состоянии достаточно доказательно обосновать свою точку зрения;
у вас мало возможностей, чтобы претворить собственное решение в жизнь, или мало шансов победить;
вы полагаете, что другой человек может извлечь из сложившейся ситуации полезный урок, если вы уступите ему, даже не соглашаясь с тем, что он делает, или полагая, что он совершает ошибку.
Сотрудничеств проявляется, когда вы активно участвуете в разрешении конфликта и отстаиваете свои интересы, но при этом сотрудничаете с оппонентом. Этот стиль продуктивен в ситуациях, когда:
решение проблемы очень важно для обеих сторон, и никто не хочет полностью от него устраниться;
у вас тесные, длительные и взаимозависимые отношения с другой стороной; 
у вас есть время поработать над возникшей проблемой и найти хороший подход к разрешению конфликта на почве долгосрочных проектов;
вы и оппонент способны изложить суть своих интересов и выслушать друг друга, хорошо разбираетесь в проблеме и хотите обсудить некоторые идеи и выработать решение;
обе вовлеченные в конфликт стороны обладают равной властью или хотят игнорировать разницу в положении для того, чтобы на равных искать решение проблемы.
Компромисс достигается, когда вы немного уступаете в своих интересах, чтобы удовлетворить их в оставшемся, и другая сторона делает то же самое. Такое разрешение конфликта продуктивно если:
обе стороны обладают одинаковой властью и имеют взаимоисключающие интересы;
вы хотите получить решение быстро, потому что у вас нет времени или потому, что вас устраивает временное решение;
вы можете воспользоваться кратковременной выгодой;
другие решения проблемы кажутся неэффективными;
точность вашего тезиса для вас не слишком важна, и вы можете несколько изменить исходную цель;
компромисс позволит вам сохранить взаимоотношения, и вы предпочитаете получить хоть что-то, чем ничего или все потерять.
Перечисленные стратегии применимы не только в общении, когда собеседники в той или иной форме отстаивают свои оценки или тезисы. Конфликты возникают гораздо чаще, столь же часты и противоречивые ситуация, требующие разрешения. Поэтому приведенные рассуждения, касающиеся их разрешения, справедливы в более общих ситуациях.
Каждая из стратегий разрешения конфликта, пожалуй, кроме сотрудничества, может вылиться и в манипулирование собеседником или ситуаций. Это может быть жесткое манипулирование сверху, с позиции силы при конкуренции, и наоборот, манипулирование с позиции слабости при приспособлении. Под манипулированием здесь имеется ввиду, когда рациональное разрешение противоречие поменяется иррациональным, с акцентированием превалирующего эмоционального фактора.

Тест.
Каждый человек имеет предрасположенность к тому или иному способу регулирования и разрешения конфликтов. Вам предлагается тест, который позволит оценить какой способ разрешения конфликтов для вас предпочтительнее. Выберите в каждом из номеров ту альтернативу, которая представляется вам наиболее приемлемой.
;
1 А Иногда я предоставляют возможность другим  взять на себя ответственность за решение спорного вопроса.
Б Чем обсуждать то, в чем мы расходимся, я стараюсь обратить внимание на то, с чем мы оба не согласны.
2 А Я стараюсь найти компромиссное решение.
Б Я пытаюсь уладить дело с учетом интересов другого и моих собственных.
3 А Обычно я настойчиво стремлюсь добиться своего.
Б Я стараюсь успокоить другого и главным образом сохранить наши отношения.
4 А Я стараюсь найти компромиссное решение.
Б Иногда я жертвую своими собственными интересами ради интересов другого человека.
5 А Улаживая спорную ситуацию, я все время стараюсь найти поддержку у другого.
Б Я стараюсь сделать все, чтобы избежать бесполезной напряженности.
6 А Я пытаюсь избежать возникновения неприятностей для себя.
Б Я стараюсь добиться своего.
7 А Я старюсь отложить решение спорного вопроса с тем, чтобы со временем решить его окончательно.
Б Я считаю возможным в чем-то уступить, чтобы добиться другого.
8 А Обычно я настойчиво стремлюсь добиться своего.
Б Я первым делом стараюсь ясно определить то, в чем состоят все затронутые интересы и вопросы.
9 А Думаю, что не всегда стоит волноваться из-за каких-то возникающих разногласий.
Б Я предпринимаю усилия, чтобы добиться своего.
10 А Я твердо стремлюсь достичь своего.
Б Я пытаюсь найти компромиссное решение.
11 А Первым дело я стараюсь ясно определить то, в чем состоят все затронутые интересы и вопросы.
Б Я стараюсь успокоить другого и главным образом сохранить наши отношения.
12 А Зачастую я избегаю занимать позицию, которая может вызвать споры.
Б Я даю возможность другому в чем-то остаться при своем мнении, если он также идет мне навстречу.
13 А Я предлагаю среднюю позицию.
Б Я настаиваю, чтобы было сделано по-моему.
14 А Я сообщаю другому свою точку зрения и спрашиваю о его взглядах.
Б Я пытаюсь показать другому логику и преимущества моих взглядов.
15 А Я стараюсь успокоить другого и главным образом сохранить наши отношения.
Б Я стараюсь сделать все необходимое, чтобы избежать напряженности.
16 А Я стараюсь не задеть чувств другого.
Б Я пытаюсь убедить другого в преимуществах моей позиции.
17 А Обычно я настойчиво стараюсь добиться своего.
Б Я стараюсь сделать все, чтобы избежать бесполезной напряженности.
18 А Если это сделает другого счастливым, я дам ему возможность настоять на своем.
Б Я даю возможность другому в чем-то остаться при своем мнении, если он также идет мне навстречу.
19 А Первым делом я стараюсь ясно определить то, в чем состоят все затронутые интересы и спорные вопросы.
Б Я стараюсь отложить решение спорного вопроса с тем, чтобы со временем решить его окончательно.
20 А Я пытаюсь немедленно преодолеть наши разногласия.
Б Я стараюсь найти наилучшее сочетание выгод и потерь для нас обоих.
21 А Ведя переговоры, я стараюсь внимательным к желаниям другого.
Б Я всегда склоняюсь к прямому обсуждению проблемы.
22 А Я пытаюсь найти позицию, которая находится посередине между моей позицией и точкой зрения другого человека.
Б Я отстаиваю свои желания.
23 А Как правило, я озабочен тем, чтобы удовлетворить желания каждого из нас.
Б Иногда я представляю возможность другим взять на себя ответственность за решение спорного вопроса.
24 А Если позиция другого кажется ему очень важной, я постараюсь пойти навстречу его желаниям.
Б Я стараюсь убедить другого прийти к компромиссу.
25 А Я пытаюсь доказать другому логику и преимущества моих взглядов.
Б Ведя переговоры, я стараюсь быть внимательной к желаниям другого.
26 А Я предлагаю среднюю позицию.
Б Я почти всегда озабочен тем, чтобы удовлетворить желания каждого из нас.
27 А Зачастую я избегаю занимать позицию, которая может вызвать споры.
Б Если это сделает другого счастливым, я дам ему возможность настоять на своем.
28 А Обычно я настойчиво стремлюсь добиться своего.
Б Улаживая ситуацию, я обычно стараюсь найти поддержку и другого.
29 А Я предлагаю среднюю позицию.
Б Думаю, что не всегда стоит волноваться из-за каких-то возникающих разногласий.
30 А Я стараюсь не задеть чувств другого.
Б Я всегда занимаю такую позицию в спорном вопросе, чтобы мы совместно с другим заинтересованным человеком могли добиться успеха.
Обработка результатов: начислите себе по одному баллу за каждую выбранную вами альтернативу, отнеся его к одной из пяти шкал в соответствии с нижеприведенной таблицей 1.1. Просуммируйте баллы по каждой из пяти шкал и постройте гистограмму, которая покажет наиболее используемые вами способы регулирования конфликтов.
;
Таблица 1.1
№ Соперни-чество Сотрудни-чество Компромисс Избегание Приспособление
1 А Б
2 Б А
3 А Б
4 А Б
5 А Б
6 Б А
7 Б А
8 А Б
9 Б А
10 А Б
11 А Б
12 Б А
13 Б А
14 Б А
15 Б А
16 Б А
17 А Б
18 Б А
19 А Б
20 А Б
21 Б А
22 Б А
23 А Б
24 Б А
25 А Б
26 Б А
27 А Б
28 А Б
29 А Б
30 Б А

;


4.7.ВНУТРЕННИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ

Брожу ли я по уличному шуму,
Ем кашу или моюсь по субботам,
Я вдумчиво обдумываю думу:
За что меня считают идиотом?
И.Губерман

Рассмотрим теперь случаи возникновения и последствия внутренних противоречий, между сознательной и бессознательной частями личности, например, между Эго и Супер-Эго. Неадекватно разрешенное подобное противоречие, как правило, сопровождается невротическими симптомами.
Пример невротического симптома. Девушка, работая в конторе, пребывая в отличном настроения, испытывает внезапное совершенно непереносимые приступы головной боли и другие признаки переживания. Оказывается, она непроизвольно услышала гудок далекого парохода, и это бессознательно напомнило ей несчастное расставание с любимым, которого она пыталась забыть.

По З.Фрейду основная проблема души состоит в том, чтобы справиться с тревожностью (под тревожностью понимается неуверенность, которая часто сопровождается чувством вины, угрозы, предчувствием неприятностей и т.п.). Тревожность вызывается ожидаемым или предчувствуемым возрастанием напряжения в результате возникновения конфликтной ситуации, т.е. противоречия. Она может возникнуть в любой ситуации (реальной или воображаемой), когда угроза телу или душе слишком велика, чтобы ее игнорировать, с нею справиться или ее разрядить. Эго, не справляясь с возникшим противоречием, признает свою слабость тем, что испытывает тревожность: реалистическую - по отношению к внешнему миру, моральную - по отношению к Супер-Эго и невротическую по отношению к Ид.
Пример. Тревожность может быть вызвана реальным событием, например, экзаменом:
 - Катька, ты видела какое мрачное лицо у профессора. Нам всем обеспечены двойки.
- Ах, как мне страшно! Я уже целую неделю не сплю из-за этого экзамена.
Тревожность часто вызывается и воображаемым событием, например, концом света.

По З.Фрейду прототипические ситуации, порождающие тревожность суть следующие:
1. Потеря дорогого объекта - ребенка, родителей, близкого человека и т.п.
2. Потеря любви и невозможность завоевать вновь любовь или одобрение значимой личности.
3. Потеря личности (себя) в результате потери лица, страха осмеяния и т.п.
4. Потеря любви к себе, например, когда Суперэго порицает действия или черты характера, что сопровождается чувством вины или даже ненависти к себе.
Способы уменьшения тревожности бывают рациональные и иррациональные. Первые состоят в том, чтобы обратиться непосредственно к ситуации, тем самым, снимая противоречие в результате преодоления препятствия, противостояния угрозам или убегая из них, т.е. разрешая возникшую проблему. В результате, происходит прямое взаимодействие с проблемой, с целью уменьшения ее негативного воздействия и осуществляется успешное разрешение конфликта. Реальное противоречие исключается и, как следствие, элиминируется возникшее эмоциональное напряжение.
Иррациональное уменьшение тревожности происходит в результате искажении или отрицании самой ситуации, когда Эго защищает личность от угрозы в целом, искажая суть самой угрозы. Такие способы искажения называются защитными механизмами.
Следовательно, защита есть способ, которым душа защищает себя от негативного эмоционального напряжения, возникающего в результате реального или мнимого конфликта. Защита разнообразна, она может избегать, исключать, переопределять, обращать реальность; перемещать внутреннее чувство на внешний объект, разделять реальность или уходить от нее. Но в любом случае она ограничивает психические возможности, которые могли бы использоваться Эго в более полезной деятельности. Тем самым подвижность и сила Эго существенно ограничивается. Защита, приобретая большое влияние, снижает способность Эго к адаптации. В крайнем случае, когда защита ничем не сдерживается, Эго теряет возможность сколько-нибудь сознательного разрешения конфликта и поэтому полностью захватывается тревожностью. Тем самым блокируется прямое выражение самых насущных потребностей личности.
Защитные механизмы позволяют избежать конфликта между общественной сущностью и внутренними, бессознательными содержаниями индивида, тем самым снижая беспокойство, возникающее, когда бессознательные импульсы пытаются пробиться в сферу сознания. Защита проявляется, как на психическом уровне, так и, при межличностном общении, в виде логических ошибок (паралогизмов). Хотя любой из защитных механизмов можно обнаружить и в нормальном индивидууме, тем не менее, при определенной выраженности, они указывают на присутствие невротических симптомов.
Рассмотрим главные формы защиты, как устранение некоторого противоречия, и последствия ее использования.
Репрессия (подавление). Его сущность состоит в простом удалении чего-то из сознания и удержании на расстоянии. Потенциально вызывающее тревожность событие удаляется из сознания, т.о. препятствуя возможному реалистическому разрешению противоречия. Но репрессированные содержания все-таки остаются частью, хотя и бессознательной, души, поэтому конфликт не устраняется и проблема не снимается. В результате подавление не происходит раз и навсегда, оно требует постоянного расходования психической энергии для собственного поддержания, т.к. подавляемое постоянно стремится разрядиться и найти выход.
Истерические симптомы часто оказываются вызванными ранним подавлением. Психосоматические заболевания - астма, артрит, язва могут быть связаны с подавлением.  Преувеличенная вялость, фобии, импотенция или фригидность также могут быть производными подавляемых чувств.
Пример. Если субъект испытывает сильные амбивалентные чувства к отцу, он может одновременно любить его и желать его смерти. Желание смерти, и возникающие при этом фантазии, чувство вины и стыда могут быть бессознательными, поскольку Эго и Супер-Эго воспринимают их как неприемлемые. При смерти отца весь этот комплекс еще более ригидно подавляется. Принять эти чувства означало бы радоваться смерти отца, что более неприемлемо для Супер-Эго, чем первоначальная обида и враждебность. В такой ситуации человек может казаться совершенно равнодушным к смерти отца, поскольку репрессия тормозит естественную печаль и чувство потери.
Пример. На логическом уровне репрессия означает полное игнорирование (забывание) какого-либо события или факта, не принятие его в расчет, как будто его и нет. В соответствии с этим человек строит свои рассуждения, поведение и т.п. Даже, если кто-то приводит факт, как несомненный, то он просто игнорируется. Часто подавление проявляется в исключении человеком из сознательных рассуждений своего, чаще всего негативного, опыта.
Пример. Интересы другого человека полностью игнорируются под предлогом выполнения важного производственного задания.
Пример. Иногда где-то на окраине сознания вдруг всплывет тревожная мысль: “А ведь пора крышу чинить. Протекает ведь”- но тут же снова булькнет и погрузится в пучину бессознательного, оставив после себя лишь небольшую царапину, которая как бы и вовсе незаметна.
Или
- Господин, купи собаку, отличный сенбернар.
И знает ведь, что на поводке «кабысдох», и видит, что господин лучше него разбирается в собаках, да уж очень хочется верить и, самое главное, верится, что собачка дорогого стоит.

Отрицание есть попытка не принимать в качестве реальности событие, которое беспокоит Эго.
Неправильное воспоминание событий - форма отрицания, которая наиболее часто встречается в жизни. “Я сделал это”, - говорит моя память. - “Невозможно, чтобы я сделал это” - говорит моя гордость и остается непреклонной. В конце концов память уступает”. (Ф.Ницше)
На логическом уровне отрицание состоит в непоследовательности, не объективной трактовке фактов, а как это представляется выгодным отрицающей стороне. Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда.
Пример. Женщина приведена в суд по жалобе соседки, которая обвиняет ее в том, что та взяла у нее ценную вазу и повредила ее. Защищаясь, женщина говорит: “Во-первых, я никогда не брала вазу, во-вторых, она была повреждена, когда я взяла ее. Наконец, ваша честь, я вернула ее совершенно целой.”

Рационализация состоит в нахождении приемлемых оснований для неприемлемых мыслей или действий. Человек выдвигает логически обоснованные или этически убедительные причины для отношений, действий, идей или чувств, которые имеют совершенно иную мотивацию. Рационализация подменяет собой реальность, скрывая оригинальные мотивы и предлагая взамен нечто конформное. Тем самым противоречие исключается простой подменой описания части ситуации на другое, которое не противоречит оставшейся. Тем самым создается иллюзия непротиворечивости, целостности ситуации, которое и принимается вместо реального описания.
Пример. Я делаю это исключительно для твоего блага.
Этот эксперимент был логическим продолжением моей предыдущей работы. (Он начинался как ошибка, но к счастью из этого что-то получилось.)
Мне кажется, что я люблю тебя. (Меня привлекает твое тело, мне хочется чтобы ты уступила мне.)

Рационализация представляет собой способ ослабить давление Супер-Эго путем сокрытия реальных мотивов, в результате чего действие выглядит морально приемлемыми. Тем самым она не дает возможности самому рационализирующему или кому-то другому работать с истинными, быть может, менее похвальными мотивировками. Так как рационализация выдвигает приемлемые причины для неприемлемых мыслей или действий, то на логическом уровне она приводит к логической уловке - чтения в сердцах (в отрицательной или положительной форме).
Пример. Петя, ты не мог сам это сделать, так как ты такой хороший мальчик. Признайся, что тебя к этому подбил этот хулиган Васька!
Петя, ты это сделаешь потому, что ты такой приличный мальчик. У тебя такие хорошие родители.
Пример. “Я за народ, за правду-матку борюсь” - объяснял пьянчужка милиционеру после того, как треснул по физиономии представительного гражданина в шляпе, очках и с портфелем. “Это же “новый русский”, кровопивец проклятый”.

Реактивные образования состоят в подмене действительного желания таким поведением или чувствованием, которое диаметрально противоположно; это явная и обычно бессознательная инверсия желания. Они маскируют части личности и ограничивают способность человека реагировать на события; личность становится менее гибкой (ригидной). Отрицаемые чувства подменяются сознательными, социально приемлемыми проявлениями, которые маскируют ту часть душевных содержаний, которые вступают в явное противоречие, например, с моральными и нравственными императивами. В результате вновь возникает непротиворечивая система, которая маскирует, но не устраняет конфликт, вытесненный в результате в бессознательное. 
Реактивные образования, так или иначе проявляются в любом преувеличенном поведении, они маскируют определенные части личности и ограничивают способность человека объективно реагировать на события. Основная особенность, по которой можно распознать реактивные образования - преувеличение, ригидность и экстравагантность.
Пример. Ах, как жаль этих бедных птичек! Ну зачем вы держите их в клетке? А если бы вас туда посадить? Как только люди до такого доходят! Какие изверги! Чтобы у них руки отвалились, глаза повылазили! Чтобы тебя холера забрала! Чтобы сдохнуть тебе под забором в страшных судорогах, чтобы твои дети и внуки ... супостат проклятый!
Как и другие защитные механизмы, первоначально реактивные образования формируются в детстве. Когда ребенок сознает сексуальное возбуждение, которое не может быть разрешено, оно вызывает противоположные психические силы. Чтобы эффективно подавить это неудовольствие создаются психические преграды, такие как отвращение, стыд и моральность. Подавляются не только первоначальная идея, но также и любой стыд или самоосуждение, которое могло бы возникнуть от принятия таких мыслей, - они также исключаются из сознания.
Пример. Зачем ты мучаешь котика Васенька? Ведь ему неприятно, он погулять хочет. Какой ты нехороший мальчик! Да за это тебя в тюрьме сгноить мало! Да нет такого наказания, которому ты был бы достоин, таких как ты убивать надо...”. В этом монологе социально одобряемое чувство сострадания прикрывает противоположное чувство - ненависть.

В виде логической ошибки эта форма защиты проявляется, как правило, в подмене тезиса.
Пример. Не могу не высказаться по поводу доклада исключительно в интересах высшей истины. Представляемая вам, уважаемые коллеги, идея, несомненно интересна. В точности так же, как интересен клык мамонта или зуб динозавра - своей необычностью. Но в отличие от упомянутых объектов в этой идее абсолютно отсутствует нечто, что можно было бы назвать материальным остатком. И как может претендовать на ваше внимание уважаемый докладчик! Он слишком юн, чтобы породить нечто достойное внимания столь уважаемого собрания. Когда я был в его годах, то был гораздо скромнее. А коллега не понимает! Нет, его личность и его так называемые идеи не заслуживают нашего внимания.

Проекция - это приписывание другому человеку, животному или объекту качества, чувства или намерения, которые исходят из самого приписывающего. Тем самым аспекты личности перемещаются изнутри индивидуума на внешнее окружение. Когда мы характеризуем нечто там снаружи, как дурное, опасное, извращенное и т.д., часто не допуская, что эти характеристики могут относиться к нам самим, мы, возможно, проецируем. Видя других сильными, красивыми, способными, удачливыми, и не признавая за собой подобных качеств, мы также проецируем. Критическая компонента проецирования состоит в том, что мы не видим в себе того, что кажется очевидным в других.
Используя проекцию, человек исключает некоторое кажущееся противоречие в окружении, наделяя его качествами, которые составляют часть его бессознательного. Тем самым, созданный внешний мир, Эго и Супер-Эго субъекта оказываются в полной гармонии, хотя реальность может вступать в самое жестокое противоречие с его душевными содержаниями.
Так выдуманная угроза может рассматриваться как реальная внешняя сила. В результате, человек имеет дело с действительными, реальными чувствами, не сознавая того, что пугающая его идея принадлежит ему самому, содержится в недрах его души и есть его собственная проекция. Но реагирует на нее он самым сознательным образом, как на некий внешний, объективный фактор.
Пример. Мой сосед делает все, чтобы мне навредить. Он знает, что я не переношу шум, но тем не менее каждый вечер включает телевизор именно тогда, когда я собираюсь отдохнуть. Я слышу его через стенку. Это он делает назло. А потом, почему он всякий раз ставит свой автомобиль прямо перед моими окнами? Конечно, чтобы постоянно выражать свое превосходство и пренебрежение мной. Когда мы сталкиваемся в подъезде, он не осмеливается даже взглянуть на меня; но я уверен, что в это время он про себя смеется надо мной. Наконец, что это за сомнительные личности, которые посещают его по вечерам? Иногда они часами разговаривают, но стоит мне приложить ухо к стенке, как они сразу замолкают. Следует сообщить об этом куда надо...
Замечание. Исследование предрассудков показало, что люди, которые имеют тенденцию стереотипизировать других, обнаруживают одновременно мало понимания собственных чувств. Отрицая наличие у себя определенной специфической черты, люди более критичны к ней, когда они видят ее в других или проецируют.

Часто проекция проявляется как навешивание ярлыков там, где это не применимо: если человек совершает некий поступок, то мы интерпретируем этот поступок с субъективных позиций, вкладывая наше понимание его. “Нет фактов, есть интерпретации.” Ф.Ницше.
Пример. Когда человек говорит, что все кругом жулики и проходимцы, то вполне вероятно, он проецирует свое желание не придерживаться правил строгой морали. Когда некто настойчиво твердит, что фирма «Миклухо-софт» выдает некачественный программный продукт, то возможно, маскирует собственную низкую квалификацию, которую он старается не видеть у себя. Когда некто настойчиво высказывается в том смысле, что всей душой болеет за порученное дело, а вот его коллега так и норовит нанести вред организации (фирме, стране, коллективу и т.п.), то, возможно, что он проецирует на коллегу свои собственные не совсем честные намерения.
Пример. Безошибочным признаком возникновения проекции при коммуникации является неестественное эмоциональное отклонение в ту или иную сторону. Такие отклонения говорят о том, что в обсуждении какой-либо проблемы субъективный компонент становится значительным. Это должно подсказать, что разговор приобретает субъективный характер и его следует корректировать или прекращать вовсе, так как проекции ваши или собеседника превысили допустимый уровень и разговора по существу не получится. Поэтому, как только вы почувствовали некоторое эмоциональное напряжение во время разговора, сразу же фиксируйте это и смените тему или разрядите напряжение легкой шуткой. В наиболее тяжелых случаях следует прекращать разговор.

Проекция порождает логику двойных стандартов. В результате один и тот же факт интерпретируется по-разному. Когда он выгоден, то принимается, в противном случае он невыгоден и поэтому не принимается.
Пример. Если двойку получил сосед, то он тупица и лентяй. Если двойку получил ты сам, то это не более чем обидная случайность.
В любом дорожно-транспортном происшествии всегда больше виновата другая сторона, независимо от его исхода.
Общеизвстна необъективность по отношению к другим народам, у которых обнаруживаются глупость, нечестность, испорченность, жестокость, трусость и т.п., в то время как свой народ олицетворяет лишь все самое благородное. Инородцы оцениваются по одному критерию, собственный народ - по-другому. Даже их хорошие поступки имеют целью ввести в заблуждение относительно гнусных намерений, а собственные плохие поступки признаются необходимыми и оправдываются благородными целями.
Легко заметить, как в стране изменяются отношения партий к законам, когда они в оппозиции и когда правящие.

Изоляция состоит в отделении части ситуации, вызывающей тревожность от остальной сферы души. В результате изолированное событие почти не вызывает эмоциональной реакции, но реально оно не исчезает. Человек обсуждает проблемы, отделенные от остальной личности. Поэтому многие события не связываются ни с какими чувствами, как будто они случились с кем-то другим. Этот сухой подход может стать преобладающим стилем поведения, когда человек может все более и более уходить в идеи, все менее и менее соприкасаться с собственными чувствами. Тем самым, исключение противоречия здесь происходит на идеальном плане, когда тревожащая часть ситуации, она же вызывающая противоречие, подменяется ее представлением, не имеющим уже той эмоциональной нагрузки, которую имеет реальная часть.
Пример. Дети, разделяя свою личность на хорошую и плохую части, могут наделить игрушку всеми плохими качествами, и она говорит и делает все запрещенное. Через эту игрушку ребенок может проявлять все аспекты поведения, которые осуждаются родителями. Тем самым, совершая плохой поступок, ребенок может оправдываться тем, что на него его подбил этот плохой козленок, который у него представляет олицетворение всех негативных качеств.

Нормальным прототипом изоляции является формально-логическое мышление. Изоляция становится механизмом защиты, лишь, когда она используется для защиты Эго от принятия вызывающих тревожность аспектов ситуации или отношений.
Пример. Шерлок Холмс и доктор Ватсон летели на воздушном шаре. Пролетая мимо горы, они увидели человека, который равнодушно глядел в даль.
“Где мы находимся?” - крикнул ему доктор Ватсон.
“На воздушном шаре” - ответил человек.
После того как шар взмыл вверх, Шерлок Холмс, вынув трубку, заметил: “Этот человек математик.”
“Отчего же, Холмс?” - спросил Ватсон.
“Он дал абсолютно точный и совершенно бесполезный ответ” - ответил Холмс.

Регрессия есть возвращение на более ранний уровень развития или к более простому стереотипу поведения, который когда-то зарекомендовал себя как успешный. Здесь тревожность ослабляется уходом от реалистического мышления в более ранние успешные стереотипы. Но, уменьшая напряженность, она оставляет неразрешенным противоречие, как источник тревожности. В результате регрессии возникает противоречие между развитием Эго и стереотипами поведения.
Пример. Даже здоровые хорошо приспособленные люди позволяют себе время от времени регрессии, чтобы “спустить пар”: напиваются, курят, переедают, выходят из себя, кусают ногти, ковыряют в носу, читают детективы, ходят в кино, нарушают законы, лепечут по-детски, портят вещи, жуют жвачку, играют в азартные игры, действуют по внушению импульса, ищут козла отпущения.

На логическом уровне регрессия проявляется, когда человек приобретает черты ребенка и начинает обсуждать важную жизненную проблему, подходя к ней с детских позиций. Тем самым, в общении регрессия выражается в нарушении последовательности, логичности рассуждений, что обычно свойственно детям, использовании предрассудков, бабской логики, действиях под влиянием импульса, грезах, поиске козла отпущения и т.п.
Пример. - Как бы нам справиться с этой проблемой?
- Хорошо бы найти большую сумку, набитую долларами.

Отметим, что механизмы защиты не исключают реальных противоречий, они лишь создают иллюзию их разрешения. В результате они связывают и поэтому делают непродуктивной часть психической энергии, которая могла бы использоваться более плодотворно. В итоге личность не получает реальной опоры и, все-таки, оказывается охваченной тревожностью, последствия которой проявляются в отрицательных эмоциях, депрессиях и невротических симптомах. Таким образом, защита не справляется с основной задачей - уменьшением тревожности.
С другой стороны, механизмы аналогичные некоторым защитным, используются человеком при встрече, например, с различными сложными ситуациями. Когда ситуация слишком сложна, чтобы только в рамках рационального подхода разрешить ее, человек прибегает к изоляции, чтобы выделить какую-либо ее часть и исследовать отдельно; проекции, чтобы подвести ситуацию под известные стереотипы; рационализацию, чтобы уточнить ее некоторые содержательные, недостаточно четко выраженные фрагменты, и т.д. Защитные механизмы только тогда приобретают вид невротических реакций, когда служат реальным ограничителем нормальной психической деятельности.
На соматическом уровне неразрешенные конфликты приводят к неврозам.
Неврозы - это группа заболеваний, возникающих под влиянием психических травм, сопровождающихся нарушением общего самочувствия и различных соматовегетативных функций, эмоциональной неустойчивостью, повышенной психической истощенностью при достаточно сохраненной оценке окружающего и осознания своего болезненного состояния. Психическая травма может быть обусловлена острым эмоциональным стрессом или невыраженным, но длительным переживанием, связанным с негативными эмоциями, а также ситуацией эмоционального лишения.
Другое определение: невроз - есть психическое расстройство, вызванное страхом и защитой от этого страха, а также неудачная попытка отыскать компромисс в конфликте противоположных тенденций.
По данным ВОЗ неврозы - самая распространенная форма психического расстройства: 5 -10 % населения развитых стран страдает неврозами.
На психическом уровне невроз часто проявляется в виде навязчивых состояний, когда постоянно преследует ощущение, что забыл выключить газ, электричество, утюг, телевизор. Неврозы могут сопровождаться раздражительностью, быстрой сменой настроения, депрессиями, фобиями и т.п. Соматически невроз проявляется в форме тика, вегетососудистой дистонии (скачки давления, дисфункция внутренних органов и т.п.), упадка сил и т.п. Еще раз отметим, что характерной чертой невроза является осознание человеком ненормальности отклонений.
Пример. Больной 27 лет, инженер. Обратился к психологу в связи со снижением работоспособности, раздражительностью, бессонницей. Семья благополучная, но мать волевой, даже жесткий человек, а отец доброжелательный и во всем подчиняющийся матери. Учился пациент хорошо, окончил институт, после окончания работал на заводе, где довольно успешно продвигался по служебной лестнице. Под воздействием матери отказался от брака с нравившейся ему девушкой. После очередного повышения, в связи с должностью возникла необходимость принимать ответственные решения, которые не всегда были верными. Всегда остро переживал свои ошибки, т.к. начальство ругало за них. Спустя некоторое время появились неприятные ощущения в области сердца, перестал спокойно реагировать на советы матери, стал быстро раздражаться, утомляться, нарушился сон, упала работоспособность.

Невроз - это психогенное заболевание, в основе которого находится неудачно, нерационально и непродуктивно разрешаемое противоречие между личностью и значимыми для нее сторонами действительности. По З.Фрейду, неврозы возникают из-за неразрешенного базисного внутреннего противоречия между сознательными и бессознательными сторонами психики. Например, при неврозах навязчивости противоречие будет главным образом между чувством долга (моралью) и желаниями (влечениями) человека.
Пример. Представим себе, что человек, разозлившись на отца, готов закричать на него. Это желание противоречит его морали, отвергающей возможность выражения гнева в отношении родителей. Как результат, возникает невротический симптом, и он лишатся голоса. Теперь он не может работать, ибо работа требует разговора. То, что первоначально было защитным механизмом против оскорбления отца (потеря голоса), стало болезнью, которая проявляется уже на физическом плане.
Пример социальной болезни. Допустим, что подросток чувствует, что слаб. Так как, по его мнению, никто не любит слабых, он пытается добиться признания окружающих, стараясь действовать как сильный человек. Но он может перестараться (возникает т.н. сверхкомпенсация) и стать просто хулиганом, что тоже является невротическим симптомом. Однако хулиганов тоже никто не любит. Так защитное действие (в данном случае - сильное поведение) само превращается в недостаток.

По З.Фрейду этиология неврозов выглядит следующим образом. Человек в своем развитии (развитии Эго) проходит несколько стадий, и на этом пути у него возможна бессознательная фиксация на одной из них. Поэтому, когда он сталкивается с какими-то трудностями, проблемами или травмирующими событиями, у него может проявиться регрессия к этой стадии, то есть возобновление того стереотипа поведения, который был ему наиболее привычен на ней. В результате возникает противоречие между сознательным стремление разрешить конфликт и невозможностью сделать это в рамках более раннего стереотипа. В итоге, как реакция на это неразрешенное противоречие, появляется невротический симптом.
Невроз сопровождается болезненными переживаниями собственных неудач, неудовлетворенностью потребностей, чувством недостижимости цели или невосполнимой потери.
Пример. Женщина развелась с мужем, живет с ним отдельно, но сохранила к нему глубокое уважение и намеренно порвала связи с окружением, чтобы не поддаваться мирским соблазнам. В результате возникли отклонения в ее поведении, которые сделали ее жизнь малоприятной.

Неврозы - в аффективно-заостренной форме отражают многие проблемы человеческих отношений, прежде всего общения и понимания между людьми, поиска своего Я, путей самовыражения, самоутверждения, признания и любви. Первоначально невроз выглядит как эмоциональное расстройство, возникающее преимущественно при нарушении отношений в семье, прежде всего с матерью, которая в первые годы жизни наиболее близкое для ребенка лицо. В последующем не меньшую патогенную роль играют отношения с отцом, когда он не способен адекватно разрешать личностные проблемы развития детей.
Из социально-психологических факторов неврозов заслуживают внимание: наличие единственного ребенка в семье или эмоциональная изоляция одного из детей, недостаточная психологическая совместимость родителей и детей, конфликты, доминирование одного из взрослых, перестановка или инверсия традиционных семейных ролей, внешняя изолированность семьи. Кроме того, оба родителя могут испытывать много личных проблем, нередко сами больны неврозом и придерживаются догматических или наследуемых из прошлого взглядов на воспитание без учета индивидуального своеобразия и потребностей детей.
Исследуя этимологию неврозов, как заболеваний, связанных с неразрешенным конфликтом, можно сделать вывод, что неврозы представляют собой своеобразный клинико-психический феномен, формирующийся на протяжении жизни трех поколений - прародителей, родителей и детей.
Пример. Пациент 28 лет, воспитывался в нормальной семье, без психических отклонений. Характеризуется как педантичный человек, учился хорошо, хотя с трудом переключался с одного вида деятельности на другой. После окончания 10 классов поступил на работу слесарем сборщиком. Однажды начальник цеха обратил внимание на то, что на соседнем участке произошло выходящее из ряда вон событие. Уходя с работы в этот день, больному вдруг показалось, что он не выключил станок. Поэтому он вернулся и проверил. С тех пор такая мысль появлялась у него каждый день, и после работы он вынужден возвращаться, чтобы убедиться еще раз, что выключил станок.

;

4.8. НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ НАШИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

Expressum facit cessare tacitum.
Ясно выраженное устраняет то,
что подразумевается без слов (лат.)

Объективность мировосприятие и своего собственного положения в социуме актуальны для выработки успешной стратегии адаптации. Естественно, что если неправильно оцениваются сигналы социума или избирается неверная стратегия адаптации в силу завышения, например, своих возможностей, то, чаще всего это ведет к печальным последствиям.  Но представления каждого человека субъективны. Именно здесь кроется главная опасность, так как вмешательство субъективного фактора зачастую искажает объективность восприятия и как результат - собственные задачи и цели. Таким образом, можно сказать, как в наших представлениях о мире, так и в своих собственных имеется некоторая неопределенность, которая может послужить источником нашего неверного понимания как некоторых проявлений объективного мира, так и неверно выбранного поведения.
Чтобы проиллюстрировать наиболее типичные неопределенности, возникающие из-за субъективности личности, рассмотрим достаточно простую модель, касающуюся общения двух индивидов. Эта модель иллюстрирует, что на самом деле в вашем разговоре с собеседником участвуют отнюдь не двое, а существенно большее число субъектов. Модель приведена на рис. 1, назначение стрелок станет ясно в дальнейшем. Внешне коммуникация двух собеседников выглядит так: вы передаете некоторое сообщение собеседнику и, в свою очередь, воспринимаете его реакцию на эту информацию. Выслушиваете его реплики, отвечаете на них, что-то уточняя или проясняя, и так до тех пор, пока не придете к некоторому соглашению. Но давайте рассмотрим этот процесс несколько шире.
Очевидно, что у вас имеется представление о самом себе, обозначим его Я-сам. Это представление формирует тот образ, который вы считаете своей неотъемлемой частью. Как правило, это сознательная часть вашей личности, хотя некоторые ее содержания, главным образом, этические принципы и моральные установки, входят туда окончательно не осознаваясь. В точности так же у собеседника есть собственное представление о себе Он-сам.
Кроме этого, у собеседника создается впечатление о вас, назовем его Я-другой, а у вас - определенное представление о собеседнике - Он-другой. Эти представления формируются, как правило, в результате некоторой стереотипизации оппонента, что сводится к бессознательному наделению его определенными качествами. Еще раз подчеркнем, что образ Он-другой содержится в вашем бессознательном в точности так же как Я-другой - в бессознательного собеседника.
Осознание наличия близнецов Я-сам и Я-другой необходимо, чтобы, во-первых, успешно воздействовать на собеседника, и во-вторых, восприниматься им адекватно. С другой стороны, осознание присутствия образов Он-сам и Он-другой приводит к более глубокому пониманию способов воздействия на вас, предоставляя вам возможность успешно строить собственную стратегию коммуникации.
С учетом этих образований, коммуникация выглядит несколько сложнее. Вы строите свое сообщение, основываясь на собственном представлении о собеседнике, наделяя его характеристиками, которые, как вам кажется, присущи ему как личности. Т.е. ваше Я обращается к Он-другой  и при этом говорит как Я-сам. В свою очередь, ваше сообщение воспринимается собеседником через призму его собственных субъективных представлений, т.е. личностью Он-сам.
Затем собеседник реагирует в меру своего субъективизма на вас, т.е. как Он-сам на ваше Я-другой. А вы реагируете на него на основе собственных субъективных представлений о себе и о нем, т.е. как Я-сам на Он-другой. При этом обе реакции Он-сам и Я-сам в разговоре постоянно добавляют те или иные штрихи к образам соответственно Он-другой и Я-другой, которые суть главные субъекты, воспринимаемые при коммуникации.
Именно ваша субъективность генерирует два образа: Я-сам и Он-другой, в точности так же, как субъективность собеседника генерирует другие два образа: Он-сам и Я-другой.  Обе пары близнецов обладают нефиксированным содержанием, так как имеют характер субъективных образований и успех переговоров во многом зависит от их взаимодействия. Как правило, неподготовленные коммуникаторы не знают о наличии у себя и у собеседника этих близнецов и поэтому не разделяют объективные и субъективные моменты в коммуникации.
Максимальная объективность общения достигается при минимальном расхождении объективного образа Я и субъективных образований Я-сам и Я-другой (аналогично Он, Он-сам и Он-другой).
Рассмотрим содержания близнецов: Я-сам, Я-другой, Он-сам и Он-другой, а также в какой степени оказывают на них влияние вы и собеседник.

             Проекция
   Я-другой            Он-другой  Он вот такой

      Я                Он               

    Я-сам                Он-сам      Я такой
              Прямое
            воздействие

                Рис. 1

I. Ваш первый близнец Я-другой полностью определяется тем, как воспринимаются собеседником ваши объективные и субъективные показатели. Аналогично, Он-другой складывается из ваших представлений о собеседнике. При этом объективно воспринимаемые показатели позволяют адекватно реагировать на него и тем самым устанавливать нормальные, деловые взаимоотношений. Если же показатели приобретают черты субъективных, то они могут самым неожиданным образом вторгнуться в разговор.
Проанализируем наиболее важные субъективные представления, которые существенны для формирования образа Я-другой, который складывается о вас у собеседника. Заметим, что механизм формирования образа собеседника в вашем сознании, т.е. Он-другой аналогичен.
Очевидно, что межличностное восприятие зависит от характеристик как воспринимающего субъекта, так и объекта восприятия. В обыденной жизни люди обычно не представляют действительных мотивов поведения собеседника или представляют их недостаточно. Поэтому в условиях дефицита они начинают выдумывать причины того или иного поведения, тем самым обосновывая реакцию собеседника. Это относится к их физическим и психическим характеристикам. Такие фантазии во многом определяется особенностями воспринимающего субъекта: одни чаще фиксируют физические качества и тогда сфера приписывания значительно сужается, другие воспринимают преимущественно психологические характеристики, и в этом случае простора для фантазии больше.
Следует обратить внимание, что такое приписывание инертно: если ранее с человеком или группой людей уже ассоциировались определенные положительные (или отрицательные) качества, то в условиях недостатка информации они будут приписываться постоянно. В результате образуется тот стереотип, который чаще всего есть воплощение совершенно неадекватной, зафиксированной реакции на какого-то собеседника или группу людей из прошлого, которые не имеют ни малейшего отношения к присутствующему в настойщий момент партнеру.
Самой распространенной формой наделения собеседника (т.е. личности Он-другой) не свойственными ей характеристиками является проекция. Она состоит в том, что вы бессознательно приписываете, т.е. проецируете на нее, некоторые, быть может, не свойственные ей качества. Главная особенность проекции в том, что проецируется все те черты, которые по тем или иным причинам, вы не замечаете, не желаете замечать у себя или, как вам представляется, не обладаете. В коммуникации это проявляется, например, когда собственные неудачи вы начинаете обосновывать тем, что все вокруг люди тупые и недалекие, совершенно не понимающие, что вы от них хотите.
Конечно, гораздо проще (и приятнее!) спроецировать на собеседника глупость, лень и неповоротливость мышления, нежели проанализировать свой собственный стереотип поведения. Опасность такой проекции в том, что создавшийся стереотип восприятия затем постоянно вмешивается в последующие переговоры, мешая созданию объективной картины.
Содержания проекции, в большой степени, суть социально неприемлемые характеристики (нерадивость, лень, нечестность, трусость), которые вы постарались вытеснить в бессознательное. Приписывая нежелательные с вашей точки зрения качества другим, вы как бы защищаетесь от осознания наличия их у себя. Такое вытеснение с психологической точки зрения совершенно оправдано, так как нормальный человек всегда предрасположен в свою пользу. Подобная предрасположенность помогает нам оставаться оптимистами в нелегких житейских ситуациях, увеличивая степень адекватности.
Рассмотрим те эффекты, которые сопровождают восприятие людей друг другом в условиях недостатка информации.
Эффект ореола - возникает как положительный, когда благоприятная оценка, важная для собеседника, в том числе первое впечатление, приводит к положительным оценкам остальных неизвестных качеств, и, наоборот, отрицательный, когда некая неблагоприятная оценка способствует возникновению негативных оценок остальных черт личности. Это происходит из-за инертности наших установок, в результате чего большинство людей рассуждает приблизительно так: “плохой человек во всем плох”, а “хороший человек хорош во всем”. Поэтому плохим приписывают все самое плохое, а хорошим - самое хорошее.
Культурная речь, хорошие манеры, выдержанность и спокойствие в разговоре всегда способствуют положительному восприятию. Такого человека, как правило, будут считать хорошим работником, умным и добросовестным. Небрежная речь, развязные манеры, как правило, способствуют его отрицательной оценке. Ему приписывают плохие качества: неумение работать, глупость, непорядочность, трусость и т.п. Этот же эффект проявляется, когда безусловно верят в истинность первого взгляда, переоценивая свой личный опыт, интуицию и объективность.
Эффект новизны и первичности - при восприятии чего-нибудь незнакомого у человека в первую очередь откладывается и лучше запоминается информация, предъявленная первой. При восприятии знакомого факта действует эффект новизны - последняя новая информация оказывается наиболее значимой.
Эффект стереотипизации возникает относительно групповой принадлежности человека. Представители профессиональных групп (секретари, директора, бухгалтеры, военные, учителя, профессора, рекламные агенты, распространители косметики), в точности так же, как и представители общественных организаций (демократы, коммунисты, националисты) воспринимаются с неким ореолом, накладываемым их профессиями или общественным движением. В связи с этим можно упомянуть и этнические стереотипы: все кавказцы жулики.
Сюда же относится и роль установок при формировании первого впечатления о незнакомом человеке. Установка - это благоприятная или неблагоприятная и, как правило бессознательная, оценочная реакция на что-либо или на кого-либо, которая выражается во мнениях, чувствах и целенаправленном поведении. В силу бессознательной природы, установки инертны, и поэтому сильно субъективизируют восприятие незнакомых людей и ситуаций.
Установки создают достаточно глубокое воздействие на человека. Приобретая силу убеждения, они могут существенно влиять на поведение, а в результате своей инертности делают определенное поведение продолжительным. В силу бессознательности, установки оказывают влияние, которое вы сами зачастую не контролируете. Так, если вы искренне верите в свою правоту, то становитесь более убедительны.
Вы также можете влиять на формирование образа Я-другой, т.е. создание собственного имиджа, который может существенно отличаться от прототипа. Имеется целая наука по формированию необходимого имиджа. Описание нюансов этого мастерства выходит за пределы наших целей. Сформулируем лишь те приемы, которые совершенно безошибочно позволяют это сделать. В первую очередь, это можно добиваться, вызывая определенные, выгодные для вас проекции собеседника. Наиболее действенным механизмом запуска проекций является пауза. Проекция, как правило, порождается дефицитом информации. Поэтому, если в нужном месте выдержать паузу, то она может быть заполнена нужной для вас проекцией.
Теперь несколько замечаний относительно образа Он-другой, который вы формируете в соответствии с вашими предпосылками, интересами, способностями и на основании наблюдения за собеседником. Обратим внимание именно на бессознательные реакции собеседника и какие выводы позволяют они сделать.
Проявления бессознательного в общении имеют самый разнообразный характер. Мы остановимся на некоторых - наиболее типичных и приведем их объяснение.
Оговорки - случаются чаще всего, когда сознательное намерение произнести нечто вступает в конфликт с бессознательной тенденцией высказать совершенно иное. В результате столкновения этих намерений и возникает оговорка.
Задержка речи и перемена темы разговора происходит в случаях, когда тема разговора порождает ассоциации с нежелательным содержанием, быть может, вытесненным в бессознательное. Это может быть болезненное переживание, воспоминание о событии или поступке, которое хотелось бы навсегда забыть, боязнь потери чего-либо или кого-либо и т.п. В этом случае вытесненное содержание способно как бы резонировать на семантически связанные с ним слова, и бессознательное реагирует на эти слова тем, что нарушает нормальный ход речи.
Собеседник, который теряется или возбуждается при слове “деньги”, проецирует на это слово либо собственные материальные затруднения, либо трудности, переживаемые предприятием. Но также он мог провести свое детство в стесненных материальных обстоятельствах, или совершить кражу, которая до сих вызывает у него чувство раскаяния.
II. Отношение к самому себе в большой степени мотивируется социальным поведением: наши действия часто имеют характер стратегических. Поэтому с целью произвести хорошее впечатление, мы тратим деньги на косметику и разного рода диеты. Желание создать выгодный для себя имидж во многом определяет наше поведением. Исходя из этого, характеристику Я-сам (аналогично Он-сам) можно пояснить следующим образом.
Общаясь с себе подобными, человек находится в ассоциированном состоянии, осознавая складывающуюся ситуацию, себя в этой ситуации, интересы как свои, так собеседника, и т.д.  Иными словами, он смотрит на мир собственными глазами. При этом осознание себя происходит в результате таких явлений, как рефлексия, идентификация и эмпатия. Остановимся на них чуть подробнее.
Рефлексия есть представление человека о том, как он выглядит в той или иной ситуации и воспринимается собеседником (что сопровождается приблизительно такими мыслями: “Не слишком ли плохое впечатление я произвел?”, “Не был ли я слишком назойлив?”, “А не уронил ли я чувство собственного достоинства?” и т.п.). При рефлексии навязчивое стремление “не уронить себя”, поддержать свою самооценку вызывает желание удовлетворять определенным социальным критериям (чаще всего, субъективным). Постоянно рефлексирующий субъект в первую очередь занят оценкой самого себя: “А не потерял ли я своего лица?” и не способен адекватно оценивать ситуацию.
Но в разумных пределах рефлексия полезна, выступая, в определенном смысле, формализатором нашего поведения, позволяя придерживаться тех социально приемлемых форм поведения, которые требует цивилизованное общество. Осознавая свое поведение, мы постоянно корректируем его, добиваясь бессознательного исполнения той или иной социальной роли.
Идентификация обозначает отождествление себя с другим, чаще всего с неким идеалом, когда ваше внутреннее состояние строится как попытка втиснуть себя в стереотипы идеала, полностью уподобиться ему, так как уподобление есть самый простой способ имитировать другую личность. Полная идентификация происходит, когда человек исполняет не свойственную ему роль. В этом случае он произносит чужие слова и смотрит на ситуацию чужими глазами: это могут быть глаза какого-либо авторитета (например, непосредственного начальника или авторитета группы), или глаза целого сообщества (например, профессорско-преподавательского состава “Первого Образцового Педагогического Университета гор. Петушки Московской области”). Если человек идентифицирует себя с другими, то и ситуацию он оценивает, как эти другие, воспринимая ее не адекватно, а частично игнорируя или извращая. Следовательно, объективности от такого собеседника ждать не приходится.
Но в разумных пределах идентификация позволяет без особого напряжения реализовывать социально приемлемые формы поведения. Цивилизация - это не стихия, а торжество стереотипов! Поэтому для успешного восприятия собеседником вы не должны слишком нарушать его привычные стереотипы. Особенно если вы общаетесь в рамках определенной социальной структуры. Так руководитель предприятия, достаточно проработавший в этой должности, конечно же усвоил определенный стиль поведения и восприятия, характерные для этой роли. Поэтому он воспримет вас значительно естественнее, а вы найдете с ним общий язык, если не будете сильно выходить за пределы знакомых ему типов. Именно здесь успешнее всего работает идентификация.
Близка к идентификации эмпатия - стремление не рационального осмысления другого человека, а эмоционального отклика на его проблемы. Испытывать эмпатию или быть в состоянии эмпатии собеседником означает точно воспринимать его внутренний мир, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Человек реагирует на эмоции собеседника, в результате чего бессознательно с обеих сторон формируется общее эмоциональное поле, которое объединяет собеседников. Как будто становишься этим другим, но без потери ощущения “как будто”. Так, ощущаешь радость или огорчение другого, как он их ощущает, и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает. Но обязательно должен оставаться оттенок “как будто”, если он исчезает, то возникает идентификация и тогда вместо двух личностей остается одна. Эмпатия есть аффективное понимание, когда проблема другого человека не осознается, а прочувствуется. Но, оказываясь в едином эмоциональном поле, человек поддается на эмоциональное воздействие, вследствие чего может возникнуть неадекватная оценка ситуации.
Идентификация и эмпатия во многом сходны, и там и здесь присутствует умение поставить себя на место другого, взглянуть на вещи с его точки зрения. Однако взглянуть на вещи с чьей-либо точки зрения не значит отождествить себя с этим человеком. Если вы отождествляете себя с кем-то, то строите свое поведение так, как строит этот другой. Если же вы проявляете к нему эмпатию, то просто принимаете его линию поведения (относитесь к ней сочувственно), но свою собственную можете строить по-другому.
С другой стороны, у всякого человека существует возможность как бы выпрыгнуть из самого себя (диссоциировать) и посмотреть на возникшую ситуацию или обсуждаемую проблему со стороны. При определенном навыке, можно, например, взглянуть на себя из-за плеча собеседника и увидеть, как вы беседуете с ним; или увидеть всю ситуацию и оценить свое поведение; либо взглянуть на это из очень удаленной точки - с позиции вечности, или сверху - с точки зрения высших интересов и пересмотреть свое отношение к проблеме. Диссоциация весьма полезна для объективизации вашего восприятия ситуации, но она удается только после определенных тренировок, которые можно проводить самостоятельно.

Упражнение.
Сядьте в удобную позу, если хотите, закройте глаза; ноги поставьте так, чтобы тело заняло уравновешенное положение. Обратите внимание на спину - она должна быть прямой. А теперь сосредоточьте внимание на своем дыхании, его нужно просто осознавать. Делая вдох, осознавайте все физические ощущения, которые возникают в теле во время вдоха, подъема грудной клетки. Сознавайте и те ощущения, которые возникают в теле во время выдоха, опускании грудной клетки. Во время выдоха старайтесь освободиться от всех ощущений, вызванных жизненной суетой. Проделывайте это в течение 2 - 3 мин.
Теперь попробуйте вызвать в сознании и удержать образ какого-либо объекта, например, яблока, апельсина, автомобиля, дерева, леса, луга, озера, знакомого лица. Старайтесь, по мере удержания представлять образ все более отчетливо, вплоть до мельчайших деталей. После того как вы добьетесь успеха в этом упражнении, можете приступать к диссоциации. Для этого представьте, что вы смотрите на себя со стороны из одной точки, и удержите это ощущение своим сознанием. После небольшого числа попыток это чаще всего удается. Затем вы можете разнообразить опыты: смотреть на себя из разных точек, сверху, снизу, сбоку, из-за плеча собеседника, с различных временных точек, например, с позиций вечности.

Ассоциация-диссоциация позволяют корректировать беседу, как будто третий - независимый, незаинтересованный, но благожелательный человек присутствует во время беседы и дает подходящие советы.
Осталось заметить, что и вы сами можете влиять на представление собеседника о самом себе, т.е. участвовать в образовании образа Он-сам. Подчеркивая социальную значимость собеседника (обращаясь к нему со словами: глава фирмы, руководитель предприятия, президент компании, директор, генеральный директор и т.п.), укрепляя его самооценку (давая ему понять, что он умный человек и без труда разберется в этом непростом вопросе) или акцентируя значимость его предприятия для государства (уникальная фирма, предприятие с известной репутацией, престижный ВУЗ и т.п.), предоставляет вам широкие возможности в этом плане. Да и обыкновенная лесть по-прежнему остается результативным средством повлиять на его формирование, чтобы изменить в необходимую сторону. Другой более тонкий способ основывается на так называемом эффекте Барнума.
Финеас Т.Барнум был основателем знаменитого цирка в США. Ему принадлежит высказывание: “Каждую минуту на свет рождается простофиля”, которое хорошо иллюстрирует эффект, названный его именем. Подмечено, что люди обладают удивительной склонностью принимать за чистую монету общую оценку своей личности, если она преподнесена под научным, магическим или ритуальным соусом. Вы, Алексей, по гороскопу Рак, а, следовательно, должны быть удивительно вдумчивым, проницательным и добрым. Не могли бы вы одолжить мне тысячу долларов на пару недель?
Добавим, что такое же воздействие оказывает и уверенная ссылка на значимый для собеседника авторитет (реальный или мнимый), например, якобы закрытые для широкой публики сведения из известного американского издательства “Chepuha-News”.
Хотя, необходимо иметь в виду, что все эти способы не действуют на человека с твердой нравственной позицией, т.е. с целостной системой Эго + Суперэго. Более того, они могут вызвать у него стойкую антипатию.


;

4.9. КОНТЕКСТ И ПОДТЕКСТ

Чем отличается дурак от вольнодумца?
Первый не думает о том, что говорит,
второй - о том, кому говорит.
А. Подводный

В формировании уже знакомых нам близнецов Я-сам и Он-другой активно участвуют еще некоторые аспекты, которые мы сейчас обсудим. Вспомним, что эти братья появились именно потому, что каждый человек характеризуется определенным состоянием психики, что, казалось бы, не относится к теме переговоров, но, как показывает опыт, может существенно влияет на их ход. Психическое состояние, культурный уровень и иные субъективные особенности человека существенны для его видения проблемы. Но этот психический фон присутствует как у собеседника, так и у вас.
Начнем с собеседника. Его психический фон, по большей части им самим не осознаваемый, но привносимый уже одним своим присутствием, называется контекстом. Контекст есть существенная часть образа Он-другой. Он, по большей части, определяется проекциями на ситуацию проблем, чувств и усвоенных стереотипов собеседника, что самым непосредственным образом влияет на подразумеваемый смысл используемой терминологии. Например, нельзя не согласится, что термины “выгода, польза, престиж” и т.п. по-разному понимаются руководителями предприятий и рекламными агентами.
Контекст заметен, и вы его ощущаете при разговоре с собеседником с его самых первых реплик. Настроение человека, его ожидания и проблемы хорошо проецируются его тоном голоса, произношением и вопросительными словами. Крайне важно адекватно представлять контекст собеседника, что нужно не только для объективности восприятия информации, но и для выяснения его отношения к ней.
Во время коммуникации у вас создается определенное представление о собеседнике, вы пребываете в некотором состоянии и настроении, и имеете собственные оценки предмета и сути разговора, т.е. обладаете представлениями о том, что чего стоит. Все эти содержания образуют то, что называется вашим личным подтекстом и, очевидно, оказывает влияние на ход обсуждения.
Как видно, подтекст, в основном, включает субъективные отношения к участникам и теме переговоров и в нашей модели представлен фрагментом образа Я-сам. Если вы не отличаете личные проблемы от темы разговора, то бессознательно проецируете свои личные проблемы, взгляды, интересы и стереотипы на ситуацию.  В результате подтекст проникает в обсуждение, тем самым нарушая объективность переговоров. Обсуждение становится субъективным, что отдаляет вас от решения стоящих задач. Так если собеседник своим голосом напомнил вам учителя математики, который не выпускал вас из троек, то помимо вашего желания, вы будете ожидать от него жесткого и непреклонного поведения.
Чтобы избежать этого надо разделять личный подтекст и тему переговоров, т.е. не давать субъективным оценкам и эмоциям влиять на обсуждение.  Древние говорили: “Animum rege, qui nisi paret, imperat”. (Управляй своим настроением, ибо оно, если не повинуется, то повелевает.)
Итак, во время переговоров, в первую очередь, следует осознавать и выделять три составляющие: тему - это объективный компонент; контекст собеседника - субъективный компонент, именно так обсуждаемая тема видится собеседником; и ваш собственный подтекст - субъективный компонент. Именно подтекст определяет тот субъективизм, который вы вносите в разговор, и за который несете полную ответственность. Уделим некоторое внимание анализу наиболее типичных ошибок, связанных с вашим неправильным представлением о контексте и подтексте. Все они влекут неопределенность восприятия, в той или иной степени.
Всякая высказанная собеседником мысль не изолирована от контекста, который формирует смысл терминов, эмоции, чувства, культурный уровень, неосознаваемые, но неотделимые от человека установки, мотивы и т.п. Это окружение придает субъективность его высказываниям и часто служит источником их неправильной интерпретации. Особенно сильно это видно при использовании оценок субъективного свойства наподобие: хороший, плохой, красивый, верный, любезный, молодой, старый и т.п. Аналогично мы можем заметить и влияние вашего подтекста на смысл употребляемых вами терминов.
Наверное, вам легко припоминаются разногласиями, возникающими между вами и собеседниками по поводу смысла слова дорого. Один настаивает, что этот предмет не стоит дорого, и может быть в этом искренне убежден, а другой исходит совершенно из иных допущений и поэтому представляет смысл этого термина совершенно иначе.
Практически, любое слово нашего языка имеет несколько толкований, которые зависят от контекста и подтекста собеседников. Рассмотрим те составляющие высказанной вами фразы, которые проистекают из наличия контекста и подтекста (см. рис. 2) Пусть вы высказываете некую мысль, которую воспринимает собеседник. В вашей фразе можно усмотреть следующие составляющие.
Некий идеальный компонент, который следует считать ее абсолютным смыслом. Этот абсолютный смысл имеет лишь теоретический характер, его можно представить, если зафиксировать точный смысл каждого слова в соответствии с каким-либо толковым словарем русского языка. Очевидно, что идеальный компонент недостижим по причинам субъективности как вашей, так и собеседника.
Во-вторых, в той же фразе имеется компонент, который проникнул в нее из вашего подтекста, опять же в силу неоднозначности языка, вашего эмоционального состояния, культурного уровня и т.п. Таким образом, возникает ваш смысл фразы.
Наконец, во фразе имеется еще и третий компонент, привнесенный в нее контекстом собеседника, который может даже не покрывать истинного смысла фразы. Тем самым возникает еще и третий смысл - это смысл в соответствии с представлениями слушающего.








               
 
         Ваш                Контекст
                подтекст                собеседника
               



Рис. 2
 
Чем точнее известны контекст и подтекст, тем точнее понято сообщение. Поэтому одно из главнейших требований к участникам любого делового разговора, когда речь идет о точной передаче сообщения, состоит в том, чтобы  уточнить всякую важную мысль, т.е. вник¬нуть в нее и понять так, чтобы ее понимание стало совершенно однозначным.
В большинстве случаев уточнение сообщения сводится, во-первых, к уточнению смысла тех или иных терминов, во-вторых, к выяснению релевантных оценок и, наконец, - прояснению эмоционального фона. Важность такого уточнения очевидна, оно самым непосредственным образом сказывается на понимании высказанной мысли и разделении ее объективной и субъективной частей. Немаловажно при этом, чтобы, с одной стороны, выяснить все достаточное для предметного обсуждения, а, с другой, - не превратить уточнения в затянувшуюся полемику.
Типичная ошибка из-за не проясненного подтекста имеет характер чтения чужих мыслей (в положительном смысле), когда человек предполагает, что собеседнику известны определенные факты, например, его оценка или эмоциональное состояние, поэтому его сообщение воспринимается адекватно в соответствии с этой информацией. Но собеседник не обладает этими знаниями и строит свое поведение не так, как от него ожидается. Отговорки наподобие: “Ну что здесь объяснять? Это понятно и так!” - самый распространенный источник недопонимания вас собеседником и, как следствие, неудач в работе.
Совершая эту ошибку, вы усматриваете в сознании собеседника такие содержания, которых там не было. Это ваша проекция на образ Он-другой: ее источник - ваше сознание, а то, на что вы проецируете, - сознание собеседник. Согласитесь, что эта иллюзия достаточно распространенная вещь, которая влечет большое число конфликтных ситуаций.
С другой стороны, ваша ошибка из-за невыясненного контекста возникает, когда вы, но уже в своем сознании создаете содержания, которые, как вы полагаете, подразумевает собеседник. Т.е. это тоже ваша проекция, хотя и более сложная. Ее источником выступает сознание собеседника, а приемником - ваше сознание. Вы корректируете образ Он-другой в соответствии со своими ожиданиями.
Часто это сводится к вашему излишне поспешному заключению о сформировавшейся у собеседника установке в пользу вашего предложения.
Пример. Вы можете полагать, что достаточно заинтересовали клиента в своем предложении, и можно перейти к заключительной стадии - обсуждению денежных вопросов. Но оказывается, что это не так, и благоприятная установка есть лишь ваша иллюзия, так как клиент не собирался на этом этапе переговоров заключать с вами окончательную сделку. Здесь вы тоже совершена ошибка чтения чужих мыслей, но в отрицательном смысле. Вы сами внесли некоторые выгодные для вас содержания в сознание собеседника, которых там не было.   
;

5.1. ЛОГИЧЕСКИЕ ИСЧИСЛЕНИЯ

Primus sapientiae gradus
est falsa intellegere.
Первая ступень мудрости –
это понимание ложного. (лат)


Приняв определение логических значений из табл.1, можно ввести соглашение о том, что такое верное высказывание. Это такое утверждения, логическое значение которого есть истина (или 1 в наших обозначениях). И можно полагать, что логически безупречны те умозаключения, для которых соответствующие формулы истинны. Это дает представление о том, что такое логически правильные высказывания, но не предоставляет никакого правила для того, чтобы определить, как получать новые верные высказывания.
Чтобы ответить на этот вопрос, введем понятие логического исчисления, которое как раз и является механизмом порождения верных высказываний. Логические исчисления можно построить различными способами. Мы выберем исчисление L, состоящее из трех аксиом:
A1: A ; (B ; A)
A2: (A ; (B ; C)) ; ((A ; B) ; (A ; C))
A3: (;B ;;A) ; ((;B ; A) ; B)
и единственного правила - modus ponens: формула В есть непосредственное следствие формул А и А ; В.
Естественно, возникает вопрос, почему выбрано именно это исчисление, именно с такими аксиомами и правилом. Чтобы ответить на него, во-первых заметим, что аксиомы А1, А2, А3 превращаются в тождественно истинные высказывания при подстановках на места символов А, В, С любых формул. Таким образом, аксиомы нашего исчисления порождают лишь тождественно истинные формулы.
С другой стороны, правило modus ponens сохраняет истинное значение, т.е. если формулы А и А ; В суть тождественно истинные, то формула В также тождественно истинна.
Таким образом, любые формулы, выведенные из аксиом, не нарушают свойства тождественной истинности. Следовательно, мы располагаем инструментом, с помощью которого можно получать новые верные формулы.
Для исчисления L известен такой результат: класс выводимых в нем формул и класс тождественно истинных формул совпадает. Более того, оказывается, что если добавить к аксиомам исчисления L не выводимую в нем формулу, то в результирующем исчислении оказываются выводимыми все формулы, которые можно описать средствами пропозиционального языка. В частности выводимо противоречие, т.е. формула A ; ;A, что, естественно, есть нарушение здравого смысла, так как в нем утверждается нечто и его отрицание.
Отметим бедность исчисления L, так как выводимые в нем конструкции суть лишь пропозициональные формулы. Поэтому в нем не выводимы аналоги суждений, например, о свойствах объектах. Чтобы включить в рассмотрение подобные формулы, расширим исчисление L за счет следующих аксиом:
А4: ;xA(x) ; A(t), где A(x) есть формула и t - терм, не содержащий переменных, которые в формуле A(t)  связаны;
А5: ;x(A ; B) ; (A ; ;xB) если формула А не содержит свободных вхождений переменной х;
и правила обобщения: из A(x) следует ;xA(x).
Это исчисление, в отличие от пропозиционального, называется исчислением первого порядка, так как его сигнатура включает предикатные и функциональные символы.
Для расширенного исчисления также справедливо, что все формулы, получающиеся из аксиомных схем, являются общезначимыми и правила вывода исчисления L сохраняют общезначимость. Отсюда вытекает, что исчисление L непротиворечиво.
С другой стороны, можно показать, что всякая общезначимая формула первого порядка выводима в исчислении L.
Таким образом, исчисление L обеспечивает получение логически верных суждений, т.е. таких, которые являются истинными при любой интерпретации.
В отличие от пропозиционального исчисления, для исчисления первого порядка, возможно его непротиворечивое расширение: добавление формул, не выводимых в L не приводит к тому, что в расширенном исчислении класс выводимых формул включает противоречие. Такие исчисления называют прикладными.
Подобным образом, например, формируют описание прикладных областей: вначале задается отношения и функции предметной области, а затем вводятся аксиомы, описывающие отношения между ними. После этого изучают свойства подобных исчислений: описывают выводимые формулы, которые описывают свойства предметной области. К такому виду исчислений относится, например, формальная арифметика, если добавить к приведенному исчислению L аксиомы, описывающие действия сложения, умножения, и схему индукции.
Естественно возникает вопрос о выразительных возможностях прикладных исчислений. Это интересно с позиций представления сознательных действий каждого отдельного субъекта в виде формального языка, обладающего достаточно ограниченной базисной сигнатурой. Уместным выглядит допущение, что такой язык можно мыслить, как совокупность конструкций, наподобие исчисления первого порядка, обладающего сравнительно небольшой аксиоматикой и правилами получения новых объектов.
Оказывается, что уже сравнительно небольшие расширения исчисления L, содержат высказывания, которые можно описывают свойства самих высказываний таких расширений. Таким образом, по сравнению с пропозициональным исчислением, картина здесь кардинально иная: удается не только расширять исчисление, но, к тому же, получать исчисления, обладающие способностью выражать свои собственные свойства. Т.е. формальными средствами исчислений описывать их самих.
Увеличивающаяся по мере расширения выразительная возможность исчислений обладает достаточно интересными качествами. Уже относительно небольшое расширение исчисления первого порядка влечет появление суждений, которые нельзя ни доказать не опровергнуть в рамках такого исчисления. Это составляет содержание теоремы Геделя о неполноте. В ней доказывается, что формальная арифметика, которая есть расширение рассматриваемого исчисления, включает утверждение, которое нельзя ни доказать, ни опровергнуть в рамках самого исчисления. Очевидно, что добавление такого высказывания к арифметике, не решает проблему появления новых высказываний, обладающих подобными свойствами по отношению к новым исчислениям. Таким образом, существует бесконечное число непротиворечивых расширений исчисления первого порядка, каждое из которых обладает свойством неполноты.
;

6.1. ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ

Просто думать - этого мало:
надо думать о чем-нибудь определенном.
 Ж.Ренар

В своей познавательной деятельности субъект пользуется средствами, которыми наградила его природа: он наблюдает, размышляет, анализирует, оценивает, пытается предвидеть и т.п. Разными людьми познавание одного и того же объекта происходит с различных позиций: одного интересует красота, другого полезность, третьего доступность, а иного, в первую очередь, - цена. Но объект действительно познается человеком только в случае, если он познается им целиком.
Универсальная методика, позволяющая человеку познавать объекты в их целостности, состоит в следующем. Во-первых, необходимо убедиться в существовании объекта, иными словами, объект должен быть дифференцирован. Это делается с помощью ощущения, именно оно говорит человеку о присутствии чего-то. Затем человек вводит понятие, описывающее объект, т.е. устанавливает его взаимосвязь с другими объектами. В-третьих, он оценивает объект качественно, разглядев его красоту, пользу, применимость и т.п. Наконец, когда объект подведен под определенный вид и его качества известны, возникает необходимость уяснения перспектив объекта.
Только решив все эти проблемы, можно полагать, что объект осознан. Под объектом здесь имеется в виду не только материальный предмет, но и, например, произведение человеческой фантазии, размышления или психический процесс.
Пример. Типично использование этой методики, когда геолог находит, как ему кажется, незнакомый минерал. Вначале он ощупывает его со всех сторон, разглядывает на свету и в темноте, нюхает, поглаживает, потирает, быть может, глядит на него в микроскоп, т.е. исследует его внешние проявления. На следующем этапе он старается отнести минерал к определенному виду, чтобы увидеть его положение в установленной среде. После того, как ему удается это сделать, минерал оценивается с точки зрения использования. Ну, а уж затем геолог осматривает все окружающее с целью установления, а нельзя ли найти еще нечто столь же полезное, красивое или занимательное. Может быть, его заинтересует вопрос, откуда взялся этот минерал, либо это каприз природы, либо проявление закономерности и т.п. То есть, за исследованием самого объекта наступает очередь исследований возможностей, связанных с объектом.
Пример. Что касается осознания не материальных объектов, то приведем такой пример. Математик, создающий формальную модель реального процесса, может подняться на высокий уровень абстракции, когда связь с реальностью кажется полностью утраченной. При этом исследование модели становится интересным само по себе. И только, закончив ее изучение, ученый старается узреть в реальности те особенности, которые ему удалось вывести “на кончике пера". При этом не исключено, что модель появилась в результате умственного напряжения, как бы всплыла из глубин бессознательного.

Эктопсихические функции сознания.

Описанной методики познания объекта придерживается практически любой человек в своей адаптивной деятельности. Нельзя сказать, что им предпринимаются какие-то особо осознаваемые усилия, чтобы ее реализовывать. Скорее, это неотъемлемое свойство современного сознания: вначале пощупать, потом классифицировать, затем оценить и, наконец, увидеть перспективу. Это объясняется тем, что в сознании присутствует ряд функций, обеспечивающих человеку возможность получения данных как извне, т.е. из окружающего мира, так и изнутри - из глубин неосознанного. К.Г. Юнг полагал, что связь между сознанием субъекта и внешней средой обеспечивают следующие, так называемые эктопсихические функции.
Ощущения суть то, что формирует результат нашей осведомленности о внешних и внутренних факторах, получаемых сознанием в результате физического раздражения (внешнего или внутреннего). Ощущения говорят, что нечто присутствует, они не объясняют, что это, они просто фиксируют это нечто.
Мышление превращает данные ощущений в представления, которые затем помещаются в уже присутствующую понятийную сеть. Мышление здесь подразумевается, как классификация представлений посредством понятий. В простейшей форме мышление позволяет выяснить, что представляет собой ощущаемый объект, оно вводит соответствующее понятие и присваивает объекту имя. Мышление проявляется лишь тогда, когда возникает суждение. Поэтому, по мнению К.Г. Юнга, главная задача этой функции - формирование суждений.
Чувство, в первую очередь, информирует человека о ценности объекта в смысле его принятия или отвержения (получение “удовольствия” или “неудовольствия”). Но оно может быть и процессом, который, независимо от содержаний сознания или ощущений, представляется настроением. Настроение также есть оценка, но оценка не единичного содержания, а всего состояния сознания, притом опять в смысле принятия или отвержения.
В повседневной жизни под чувствами подразумеваются самые разные проявления. Иногда "чувство" определяют, как "ущербную мысль". В обиходной жизни часто смешивают термины "чувство" и "ощущение". Так, испытывая жажду, мы имеем дело с "чувством" потому, что жажда вызывает страдание (т.е. имеет место оценивающий акт). Но, очевидно, что в нем присутствует и ощущение, так как у человека должна сформироваться осведомленность о не приятном состоянии, вызванного обезвоживанием организма.
Объективно нет чувства без ощущений, но оно же не существует без оценок, придающих ощущениям определенную окраску. Поэтому чувство, как и мышление, реально и неразрывно связано с познанием. Но мыслительный познавательный процесс отличается от чувственного познавательного процесса: мышление познает на основе критериев: истинно - ложно, верно - неверно, правда - ложь и т.п., а чувства на основе оценок: хорошо - плохо, красиво - некрасиво, полезно - вредно и т.п. С чувственной точки зрения любая пара объектов различается в ценностном отношении. Мышление и чувство дополняют друг друга, чувственные оценки служат для получения целостной картины мира, так как заполняют пробелы, оставленные мышлением. Тем самым человек приобретает возможность воспринимать мир в его целостности.
Интуиция. В любой момент ощущения говорят человеку, что НЕЧТО существует, мышление определяет это НЕЧТО, а чувства информируют о его ценности. В результате у человека создается реальная картина, т.е. он знает: вещь существует, что это за вещь и насколько она ценна для него. Но все развивается - откуда-то возникает, со временем меняется, и исчезнет. И в таких ситуациях человек прибегает к помощи механизма, который называют предчувствием. Так проявляется интуиция, с которой обычно ассоциируется весьма неоднозначное выраже¬ние "приходить в голову". Интуиция позволяет субъекту воспринимать нечто, не органами чувств, а бессознательным путем, представляя это нечто как целое, и не осознавая, как возникло это содержание. Интуиция есть своего рода мгновенное, на уровне инстинктивного, схватывание целиком самых произвольных, быть может, даже противоречивых содержаний.
Интуиция полезна, когда человек действует в условиях неопределенности, скажем при игре в карты. Там, где невозможно рациональное решение, человек целиком полагается на интуицию. Специалисту она позволяет в ряде ситуаций увидеть то, что не видит обычный человек. Интуицией пользуются изобретатели, ученые и врачи, которые часто сталкивают¬ся с незнакомы¬ми ситуациями.
Как действует интуиция неизвестно, мы видим лишь ее окончательные результаты. Многие, наверняка могут припомнить ситуации, когда долгое время приходится решать какую-то непростую проблему, как говорят “вынашивая ее”. Иногда что-то как бы подкрадывается к сознанию, вы напрягаетесь, пытаясь уловить намек, но потом все бесследно исчезает. И лишь спустя время вы получаете почти готовое решение, которое приходит в голову ниоткуда, будто "сваливаясь с небес". Так совершаются, например, математические открытия.
Любая из перечисленных функций сама по себе еще не достаточна для упорядочения опыта и адаптации личности. Целостная картина мира и успешная ориентация человека возможны лишь когда все функции внесут свой вклад: ощущение сообщает о конкретной реальности, мышление опознает и осмысливает, чувство оценивает, а интуиция позволяет угадывать еще не проявленные возможности.

Эндопсихические функции сознания.

Эндопсихика - это система связей между содержаниями сознания и процессами в бессозна¬тельном. В соответствии с представлениями К.Г.Юнга человек обладает следующими эндопсихическими функциями.
Память - это способность репродуцировать бессознательное содержание. Она связывает нас с вещами, ставшими подсознательными - подавленными или вытесненными, тем самым выступая главной функцией связи между сознанием и бессознательными содержаниями, которые реально отсутствуют перед сознательным взором.
Следующая, несколько более сложная для понимания эндопсихическая функция - это субъективные компоненты. Как правило, это предрасположенность действовать определенным образом, так как любая сознательная функция наделяется субъективными реакциями. Последние, именно в силу их субъективности, могут быть в той или иной степени неточными.
Пример. Когда вы встречаете нового человека, то, естественно, что-то о нем думаете. И не всегда то, что можно было бы сказать ему. Возможно, что это в действительности не имеет места. Здесь налицо ваша субъективная реакция.
Аналогичный механизм действует в проекции - защитной реакции субъекта, когда ему необходимо заполнить недостающие места при идентификации того или иного объекта, факта, ситуации и т.п.

Третий эндопсихический компонент - это эмоции и аффекты.
Напомним, что эмоции проявляются как регуляторы при возникновении разногласий или совпадений в ожидаемых и присутствующих “здесь и сейчас” оценках. Поэтому говорить, что эмоции суть сознательные функции, т.е. управляются волей, можно лишь с определенными оговорками. Мы можем познавать эмоции, контролировать их, но возникают они помимо нашего сознания, как бессознательная реакция на чувственные оценки.
В еще большей степени это касается аффектов. Тут очевидно, что они не функции, а просто события, потому что обычная форма поведения отходит в сторону и это место занимает нечто иное. Вас что-то держит и ваш самоконтроль сведен практически к нулю. Это и есть то состояние, когда бессознательная сторона психики завладевает человеком, и он не в силах этому помешать.
Четвертый важный эндопсихический фактор называется инвазией или вторжением. Инвазия проявляется в появлении в сознании некоторых содержаний бессознательного, которые на определенное время полностью овладевают сознанием и, быть может, выключают его из нормальной деятельности. Сознательный контроль в подобных случаях – минимальный, здесь бессознательное имеет полный контроль.

;

6.2. ВЕДУЩАЯ, ПОДЧИНЕННАЯ 
И ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИИ

Вечно бесстрастный
Зрит недоступное.
Кто же вечно во власти страстей -
Зрит лишь предельное.
Лао Цзы. Книга пути и благодати.

Идеально, если бы человек сознательным усилием мог выделять функцию, необходимую в конкретной ситуации. Увы, человек не совершенен во всех своих психических проявлениях, и эти четыре функции доступны ему не одинаково. Неизменно та или иная функция оказывается более развитой (она называется ведущей), в то время как остальные остаются подчиненными. Доминирующая функция так же, по К.Г.Юнгу, определяет психический тип индивида.
Замечание. Здесь термины “ведущая” и “подчиненная” не имеют оценочного смысла “лучше” или “хуже”. Ни одна из сознательных функций не лучше и не хуже любой другой. Ведущая функция понимается в том смысле, что она развита лучше остальных, так как человек использует ее чаще. Подчиненная функция используется реже, поэтому развита хуже. Если человек наступит на гвоздь, то независимо от того, доминирует ли у него ощущение или нет, он поймет, что происходит нечто из ряда вон выходящее. С другой стороны, человек с развитым ощущением увидит в окружающем мире то, что другой не заметит, а человек с развитым мышлением отметит в разговоре м такие нюансы, которые иной пропустит.
Подчиненная функция проявляется лишь отчасти осознанно и поэтому характеризуется недостаточно приемлемыми проявлениями. Например, если человек более совершенен в мышлении, то его чувственность в той или иной степени страдает. Это выражается, например, в том, что он недостаточно глубоко понимает проявления эмоций. Те же, у кого развиты чувства, более общительны, для них важны моральные, этические и эстетические критерии, они естественно вписываются в различные социальные ситуации и хорошо в них адаптируются.
Сенситив, т.е. человек с развитым ощущением, уделяет внимание деталям и всегда поддерживает тот порядок (и вне и внутри себя), который представляется ему единственно правильным. Человек с развитой интуицией (интуитив), напротив, совершенно не интересуется деталями ситуации, а лишь возможностями ее развития.
Поясним это с помощью диаграммы на рис.2. Расположим функции крестообразно: в центре поместим осознающую себя личность (Е), обладающую определенной энергией, которая в данном случае отождествляется с волей. В случае мыслительного типа его энергия предпочтительно направляется на мышление (Т). Чувство (F) располагается внизу под Т, поскольку в этом случае чувство - подчиненная функция. Когда человек размышляет и хочет, чтобы эти размышления были плодотворными, то он должен оставить в стороне свои чувственные оценки, так как они не способствуют ясности мышления.
С другой стороны, когда человек адаптируется к ситуациям на основе чувств, то критерии принятия решений и совершаемых поступков вовсе не такие, как при логическом анализе. Хорошо и плохо, не то же самое, что истина и ложь. В естественном состоянии чувствующий тип никогда не будет утруждать себя сложными рассуждениями.
       T


S      E     I


 F
Рис. 2
Нечто подобное происходит с людьми интуитивного и сенситивного типа. Интуитив всегда находится в поисках смысла происходящего, его представления о реальности напоминают фантастический мир, поэтому он часто не реализует представившиеся возможности. Для него жизненная реальность - это тюрьма, из  которой необходимо в кратчайший срок выйти навстречу новым возможностям. Напротив, сенситивный человек всегда живет в рамках конкретной реальности. Для него существенно только то, что реально. Для интуитива реальное означает: это неправда, этого не должно быть, должно быть нечто совсем иное. Когда же сенситив не имеет реальности - четырех стен, которые он может увидеть, потрогать, убедиться, что они на месте, - он не в своей тарелке.

Пример. “Позвоните через некоторое время” - говорит интуитив.
“Вы бы не могли уточнить, когда именно?” - пытается уточнить сенситив.
“Ну не задерживайтесь с этим долго” - как ему кажется, уточняет интуитив.
“Но когда же именно?” - все еще недоумевает ощущающий тип.
“Думаю через пару недель этот вопрос будет решен” - интуитив не  в состоянии дать более точный ответ.
“Хорошо я позвоню 14 октября в 12 часов 30 минут” - добивается своего сенситив.
Пример. Попробуйте заставить интуитива составить подробный отчет о работе предприятия - баланс, например. Он проведет за этим много времени, наделает огромное количество ошибок и, пока не увидит в этом целостную систему, работа будет для него в тягость. И только, узрев систему, он не только блестяще справится с задачей, но и откроет (по меньшей мере, для себя) еще один способ составления квартальной отчетности. В то время, как сенситив подойдет к задаче систематически, решит ее самым подходящим из известных ему методов и будет преспокойно смотреть, как интуитив мучает очередную кипу бумаги в попытке раздвинуть горизонты бухгалтерии.

Подчиненная функция - источник хлопот для самого человека и его окружения, представляет собой начало множества межличностных проблем. Ее проявления, часто бессознательные, дают ход инфантильным фантазиям и многочисленным отклонениям в поведении. Например, излишняя чувствительность или сильная эмоциональность любого рода - от страстной влюбленности до слепого гнева - явный признак того, что активизировалась подчиненная функция.
В качестве иллюстрации можно заметить, что интеллектуалы с большим трудом воспринимают шутки, они более мнительны, поэтому, например, шутить с женщиной-интеллектуалкой можно, но шутка должна быть достаточно абстрактной или такой, которую она не сможет принять на свой счет.
Человек не способен познавать объекты в их целостности с помощью только одной ведущей функции. Действительно, если субъект легко рассуждает на основе своего интеллекта или чувств, то он хуже подмечает эмпирические закономерности.  И наоборот, с одной лишь эмпирической функцией человек не поднимется до обобщения. Для такой личности - мир дискретен из-за ущербности его дедукции, оценок и незаполненных пробелов, неизбежных между отдельными эмпирическими данными.
Поэтому помимо доминирующей функции, которая выступает главным инструментом познания мира, природа снабдила человека еще одной - вспомогательной функцией, но развитой относительно в меньшей степени, чем ведущая. При этом ведущая и вспомогательная функции дополняют друг друга: если ведущая функция - рациональная, то вспомогательная - эмпирическая, и наоборот. В результате в сознании представлены оба компонента познания мира - интеллектуальный и опытный, что позволяет человеку более успешно адаптироваться в этом мире. Каждая из комбинаций, возникающих из различных сочетаний доминирующей и вспомогательной функций, приводит к определенному типу личности.
                Таблица 3
Характеристики, описывающие разницу между мыслительным и чувствующим типами Характеристики, описывающие разницу между сенситивным и интуитивным типами
Мыслительный Чувствующий Сенситивный Интуитивный
Объективный Субъективный Закономерный Вероятный
Твердый, бескомпромиссный Мягкосердечный, отзывчивый, добрый Реалистичный, конкретный Общий, концептуальный
Законный, логичный Социальный, поступающий в соответствии с обстоятельствами Живущий настоящим Устремленный в будущее
Справедливый Гуманный Фактический Фантазирующий
Четкий Гармоничный Выполняющий кропотливую работу Вдохновенный
Аналитический Чуткий Скорее прагматик Больше теоретик
Беспристрастный Причастный ко  всему Приземленный Парящий в облаках
Резкий, ориентированный на определенную установку Мягкий, ориентированный на общечеловеческие ценности Предпочитающий практичность, надежность и добротность Предпочитающий оригинальность и экстравагантность

Мышление и интуиция, например, образуют весьма эффективную пару, в этом случае мышление выглядит несколько авантюрным или, по меньшей мере, - необычным. С другой стороны, мышление и ощущение дают в результате практический разум, успешно работающий с реалиями и не воспаряющий в облака. Сочетание чувства с интуицией порождает артистическую натуру. Математику для получения результатов необходимо обладать сильной интуицией, которую интеллект систематизирует и представляет в виде суждений.

 

        T       I

сознание
             E
бессознательное
       S        F


Рис.3















На рис.3 показано, каким образом функции образуют пару: граница между сознанием и бессознательным обозначена горизонтальной чертой. Доминирующая и вспомогательная функции располагаются над чертой, так как они сознательны, а функции ниже горизонтальной черты суть бессознательные (или, по К.Г.Юнгу, - архаичные) функции.
;


6.3. ЛИЧНОСТИ ЭМПИРИЧЕСКИЕ И РАЦИОНАЛЬНЫЕ,
ВНЕШНИЕ И ВНУТРЕННИЕ

Каков он, идеальный мой читатель?
С отчетливостью вижу я его:
он скептик, неудачник и мечтатель,
и жаль, что не читает ничего.
И.Губерман

Главные задачи сознания – это сбор информации и принятие решений. У человека сбор информации и принятие решений естественно соседствуют, их нельзя отделить друг от друга. Переходя улицу, вы сначала собираете информацию, осматриваясь направо и налево, а уж затем принимаете решение - переходить или нет. Но даже в этом простом случае есть люди, которые могут собрать недостаточно информации и в результате оказаться на больничной койке, а есть такие, для которых перейти улицу в отсутствии светофора - мучительно сложно: они будут стоять на тротуаре, долго взвешивая и анализируя скорости и количество автомашин и перейдут дорогу только при абсолютно пустынной улице.
В зависимости от характера ведущей функции и в соответствии с терминологией К.Г.Юнга различают два типа личностей: рациональные и иррациональные. К первым принадлежат субъекты, принимающие решения, - это мыслящие и чувствующие типы; ко второму - более склонные к сбору информации - интуитивные и ощущающие.
Мышление служит при логических построениях, анализе и синтезе, поэтому оно рационально. Чувство информирует о ценности тех или иных вещей на основании определенных чувственных критериев, т.е. также участвует в акте выработки и принятия решений. Поэтому эта функция также рациональна, как и мышление. Таким образом, мышление и чувство обеспечивают человека механизмом принятия решений.
Окончательное решение, принятое чувствующим и мыслительным типами, может быть одинаковым, но пути его принятия - различными. Мыслителей можно назвать аналитиками, так как они предпочитают быть логичными, беспристрастными и объективными. Чувствующие личности при принятии решений ориентируются на межличностные отношения и в немалой степени учитывают интересы других.
Пример. Представьте ситуацию, когда подчиненный просит у начальника-мыслителя отгул, аргументируя это тем, что устал, выполняя срочное задание, и ему надо восстановиться. Работа еще не завершена, и он боится не уложиться в срок из-за того, что производительность его упала.
Начальник - мыслительный тип, и видит во всем только объективную сторону - задание еще не выполнено, а его работник собирается отдыхать. Поэтому он встречает просьбу своего подчиненного, мягко выражаясь, без восторга.
Наконец, они оба принимают решение: подчиненный получает отгул, но берет материал для дальнейшей работы домой, и работает дома.

Ощущение и интуиция являются постигающими, воспринимающими функциями, т.е. иррациональными. Каждая из них есть лишь способ что-то воспринять: ощущение сообщает, что нечто присутствует во внешнем мире, интуиция постигает то, что находится в более тонком мире - внутреннем. Иррациональность подразумевает наличие чего-то, выходящего за рамки логики и здравого смысла. Физическое восприятие не зависит от логики - нечто просто существует, имеет место. Ощущение не сообщает нам что это такое, оно просто фиксирует присутствие чего-либо. Аналогично, интуиция существует сама по себе вне связи с рассудочным мышлением. По статистике около 70% американцев и европейцев осуществляют сбор информации с помощью ощущения и лишь 30% - на основании интуиции.
Люди воспринимающего типа, у которых основная функция сбора информации - ощущение, более фиксируют внимание на деталях, пропуская при этом суть явлений и фактов. Для интуитивов наоборот - детали мало интересны, их больше занимает суть происходящего, его смысл.
Иррациональные типы формируют суждения на основе получения как можно большей доступной информации. Хотя было бы неверным считать их не в состоянии принимать какие-либо решения. Они принимают решения, но их решения основываются главным образом на собственных переживаниях - поэтому их суждения не поспевают за переживаниями.
Таблица 4
Ключевые выражения, описывающие разницу между
 Рациональным и иррациональным типами
Рациональный Иррациональный
Урегулировать, регулируемый Нерешенный
Управлять Как-нибудь само получится
Постоянный, неизменный Гибкий
Решено, решаемо,
знаю как и буду делать Поживем-увидим, неокончательный
Закрытость Открытость
Спланировать Ориентировочный
Структура, упорядоченность Поток, непрерывность
Определенный Неопределенный
Предельный срок Всякий срок можно отодвинуть
Деловитость Пассивность

На основе выделенных К.Г.Юнгом сознательных функций, можно описать еще одну классификацию субъектов, основываясь на такой стороне сознания, как познание мира.
Можно утверждать, что существует два способа познания: первый - объективный, дедуктивный, аналитический, формальный, внешний, второй - идеалистический, содержательный, синтетический, интуитивный, внутренний. 
Первый метод сводится к расчленению объекта, явления, факта на фрагменты, анализу каждого из них по отдельности и исследованию соотношений между фрагментами. Когда читатель интересуется более фабулой произведения, зритель манерой и техникой исполнения художественного полотна, инженер разрабатывает новую технологию, математик доказывает теорему, физик планирует эксперимент, то все эти люди прибегают к первой форме познания мира. Аналитический способ познания есть достоинство и главная характеристика современного сознания и, можно сказать, основное завоевание материалистической цивилизации. По мере развития сознания, аналитический способ познания совершенствуется.
Это метод успешно работает, когда вы отключаетесь от своих субъективных переживаний и полностью постигаете объективную сторону объекта. И это не обязательно только материальный объект, с таким же успехом анализу могут подвергаться идеальные сущности. Характеристикой анализа выступает не что расчленяется и рассматривается, а как это делается.
Достоинство аналитического метода познания - это его способность формального расчленения и объективного анализа. Поэтому область наиболее адекватного использования метода - главным образом разработка технологий, так как вся материальная цивилизация есть совокупность общепринятых технологий. Но по этой же причине метод не работает в области духа. Дух не расчленяем, духовное не выносит хирургического вмешательства. Нельзя познать духовную сущность, разделяя и анализируя. Поэтому лишь анализируя личность Христа, или следуя всем формальным требованиям религии, нельзя прийти к истинной вере.
Второй метод сводится к осознанию собственных переживаний, т.е. познанию переживанием. В данном случае, чем менее включается логический сознательный аппарат, тем большей глубины проникновения достигает переживание и, следовательно, осознание. Когда вы сопереживаете герою произведения, даже если по замыслу автора он негодяй, вы познаете личность. В конечном итоге этой познаваемой личностью являетесь вы сами. Но в момент переживания герой уже не схема, а живой человек с его достоинствами и недостатками. 
Таким образом, человек, познающий мир аналитические, есть внешний человек в том смысле, что собственные переживания в процессе познания принимают участие в меньшей степени. А человек, познающий мир переживая его, - внутренний. Для него важны не умозаключения, утверждающие о верности или неверности высказывания, характеризующего событие, а собственное переживание в связи с этим событием.
Именно поэтому путь к вере лежит через внутреннее переживание Христа, Богочеловека, его образа живого Бога. В точности так же слова Апостола Павла о Слове Божьем, которое разделяет душу и дух воспринимаются не с точек зрения рационального размышления и логического анализа их с философской, психологической или физиологической позиций, а собственным внутренним ощущением, которое либо есть, и тогда человек знает, что именно так и должно быть и убежден, что никак иначе, либо нет. В противном случае это уже научная область - философии, психологии, медицины и тогда применимы анализ, дедукция, сопоставление, доказательство и опровержение и т.п. Но познать объект в его целостности можно, лишь выработав в себе и осознав это чувство целостности впечатления от него. А к этой финальной точке человек может подбираться аналитической ощупью. “В словах науки скрыта суть” (Гете).
Гении обладают способностью постигать объекты внезапно и без видимой внешней рутины. Моцарт говорил, что он не сочиняет музыку, он ее просто слышит и ему остается ее только записать. М. Булгаков вспоминал, что когда он писал “Театральный роман”, то ясно слышал все его мизансцены и было такое впечатление, что кто-то играл перед ним и ему оставалось только изложить это на бумаге. Менделееву его периодическая таблица привиделась во сне. И, наконец, все Евангелии были написаны под непосредственным воздействием Духа Божьего.
Можно сказать, что аналитик лишь прокладывает снаружи тропу к постижению сути, но только приняв в себя объект он в состоянии постигнуть его.
Внешний человек характеризуется одной из ведущих функций: мышлением или ощущением, внутренний: интуицией или чувством. В каждом субъекте присутствуют оба, но один из них сознательный, другой бессознательный. И развитие состоит в формировании целостной личности, т.е. соединения аналитика с его формально-логическим аппаратом и содержательного человека с его внутренним постижением сути.
Пример. Для обозначения понятия разум китайцы используют два слова: И - рациональный разум и синь (буквально обозначает сердце) - эмоциональный разум. Объединяющее слово синьи - разум возникающий одновременно из эмоций и мыслей. Даосы полагают, что синь берет свое начало в так называемой Постнатальной Ци, получающейся из цзин пищи и воздуха, а И возникает из Пренатальной Ци, трансформировавшейся из Изначальной цзин, которая наследуется от родителей. Поэтому с их точки зрения рациональный разум является, в определенном смысле, врожденным, а эмоциональный - приобретенным.
;

6.4. ЭКСТРАВЕРСИЯ - ИНТРОВЕРСИЯ

Натуры мечтательные, мистические, платоновские
  из недр своей души выявляют христианские идеи
 и соответствующие им символы.
Натуры практические, приводящие все в порядок,
 аристотелевские, созидают из этих идей и символов
прочную систему...            
       Г.Гейне. Германия, III

Так называемые личностные установки: экстраверсия и интроверсия суть психические способы адаптации человека. К.Г. Юнг ввел эти понятия, исходя из представления о движении психической энергии. Интерес экстравертного субъекта (коротко экстраверта) направлен, главным образом, на внешний мир, источником его психической энергии служат внешние образы. В противоположность этому, интроверта в первую очередь интересуют собственные переживания, и приток его психической энергии осуществляется от внутренних образов. Для первого субъекта более важна внешняя реальность, для второго - внутренняя.
Поэтому экстраверты характеризуются открытостью и легкой приспосабливаемостью, оптимизмом и подвижностью, сговорчивостью и уживчивостью. Такие люди проще заводят новые знакомства, свободно ведут себя в незнакомой ситуации. Мысли, решения, стереотипы поведения экстраверта определяются объективными условиями, объективное доминирует над субъективным. Соответственно жизненная философия экстраверта и его этика имеют, как правило, коллективную природу, а его нравственное начало определяется общественным мнением.
Психическая жизнь экстраверта протекает как непосредственная реакция на окружение. Естественно, что экстраверт имеет свои собственные взгляды, но они зависят от внешних образов. Внутренняя жизнь занимает место после внешней необходимости.
Примеры экстравертных проявлений суть следующие.
Покорная дочь: “Я не могу позволить себе думать о чем-либо, что могло бы не понравится моему отцу.” Человек может считать современную музыку восхитительной лишь потому, что все вокруг полагают так. Не так уж мало таких, кто во всем, что они делают или не делают, живут единственным побуждением: что о них подумают окружающие?
Крайности экстраверсии - истерия (постоянное стремление делать себя интересным и производить хорошее впечатление на окружающих).
Моральные, этические стандарты общества диктуют экстраверту его личностную позицию. Если нравы меняются, то экстраверт подстраивает свои взгляды и стереотипы под новые образы.
В крайних проявлениях экстраверсия жертвует самим субъектом для достижения объективных требований. В этом кроется опасность для экстраверта: он поглощается объектами и не представляет возможности существования ничего иного, кроме внешних образов.
Пример. Крайнее проявление экстраверсии раньше можно было увидеть среди школьных учителей, полностью посвящавших себя детям. Они игнорировали собственные интересы и, в итоге, оставались без семьи, не ждали вознаграждения за свой труд, часто не уделяли должного внимания своему виду. Типичен также пример политика, отождествляющего себя с единственной ролью «Спасителя Отечества».
Некоторые бизнесмены игнорируют нужды семьи, ограничивая себя и их во всем, в надежде вернуть все, когда их дело поднимется на ноги. Когда же дело начинает приносить реальный доход, то возникают новые требования расширяющегося бизнеса, и семья опять остается на заднем плане.

В противоположность экстраверту психическая энергия интроверта возникает, главным образом, из его внутренних, субъективных образов, т.е. связана с субъективными впечатлениями. Интроверт характеризуется стремлением к уединению, постоянными размышлениями, большей или меньшей отстраненностью от окружения и несколько оборонительной позицией. Интроверт - более молчалив, застенчив, часто консервативен, близкие отношения заводит только с небольшим числом друзей. У интроверта отмечена тенденция обесценивать вещи и других людей, отрицать их значение. В силу этого у него возникает определенные трудности с адаптацией.
Отличительная черта интроверта - ориентация на внутренний, субъективный фактор. Каждый его шаг должен быть согласован с внутренним мнением. Он постоянно доказывает, что все им делаемое основывается на его собственных решениях и убеждениях, что никто на него не влияет, и он не стремится кому-нибудь понравиться или примириться с каким-либо мнением.
Интроверт держится в стороне от внешних событий, сохраняя отчетливую неприязнь к обществу большого количества людей. Чем многолюднее коллектив, тем сильнее его отчужденность.
В нормальных условиях он пессимист, так как воспринимает внешний мир не добрым, а враждебным, стремящимся его сокрушить. Его внутренний мир - безопасная гавань, заботливо выращенный за крепкой стеной сад, закрытый и спрятанный от любопытных глаз. Самым лучшим остается своя собственная компания.
Но интроверсия не менее нормальна и важна, чем экстраверсия, так как всякое познание обусловлено не только объективными факторами, но и субъективными. Уход интроверта в себя – это не уход от мира, а лишь поиск возможности осуществить собственный, субъективный вклад.
Для экстраверта интроверт - неинтересный, скучный, предсказуемый, косный, отсталый человек, основная цель которого портить другим удовольствие от жизни. Со своей стороны, интроверт в силу большей, чем у экстраверта, самостоятельности, считает последнего поверхностным, несерьезным и часто взбалмошным. Это служит причиной недопонимания и конфликтов между этими типами.
По статистике экстравертов в европейском и американском обществе около 70%, интровертов - около 30%. Поэтому стереотипом нормальной установки в нашем обществе считается экстраверсия. Это отрицательно сказывается уже в самых первых классах школы. Если мальчик молчалив, чаще всего тихо сидит и размышляет, а не тянет ручонку, демонстрируя «активность в классе», то он вряд ли вызывает горячие симпатии учителей. Скорее всего его будут считать “себе на уме” или “туповатым”, и школьная жизнь не будет для него праздником; часто он будет удивляться - почему учителя относятся к нему с опаской и недоверием.
Для экстравертов весьма важна реакция окружения на их действия. Поэтому они любят, когда их поощряют, это придает им силы для достижения новых целей. Интровертам чаще всего не так важна похвала других, большую ценность для них представляет чувство собственного удовлетворения от полученных результатов.
Оба типа кажутся созданными для сотрудничества. Один размышляет, обдумывает прежде чем принять решение, другой инициативен и стремится к практическому действию. Совершенно иная ситуация возникает, когда на них не давят внешние обстоятельства и нет необходимости противостоять им. Тогда между ними возникают конфликты, ибо ценности одного отнюдь не являются ценностями для другого. И в этом случае помогает только принятие установки партнера, так как взгляд на мир одновременно изнутри и снаружи гораздо содержательнее представления только изнутри или только снаружи.
Внешняя активность личности не всегда надежный показатель ее установки: интроверты бывают на вечеринках, а часы в уединении проводят и экстраверты. Решающим фактором в определении типа является не то, что человек делает, а его мотивация к действию. С ним могут происходить разные события, но некоторые из них помимо его воли, а другие он совершает сам в соответствии со своей установкой.
Интересно отметить, что экстравертный мужчина носит в себе интровертный образ идеальной женщины, в то время как интровертная женщина - экстравертный образ идеального мужчины, и наоборот.
В табл.3 приведены наиболее яркие характеристики, описывающие экстраверта и интроверта. Для большего контраста в ней указаны полярные возможности в поведении и восприятии этих типов. В жизни типичные экстраверты, как и типичные интроверты, встречаются не так часто, но, тем не менее, есть много людей, которые приближаются к тому или иному типу.

Таблица 3
Экстраверт Интроверт
Общительный, обаятельный, улыбчивый, отзывчивый, расположенный к собеседнику Замкнутый, сосредоточенный, вдумчивый, размышляющий, серьезный, мало интересующийся впечатлением, которое производит на окружающих
Взаимодействующий Отстраненный
Внешний,  расходующий энергию Внутренний, сберегающий энергию
С широкими интересами Характеризующийся глубиной интересов
Экстенсивный, подвижный, щедрый Инертный, умеренный, бережливый, осторожный
С обширными связями, широким кругом приятелей, активный общественник С ограниченными связями, небольшим числом друзей, ценит семейные отношения
Напористый, энергичный в достижении целей, реализации решений Вдумчивый, обдумывает каждый шаг, прежде, чем его совершить
Говорит (делает), потом думает, в суждениях и поступках не осторожничает Думает, потом говорит (делает), в суждениях и поступках осторожен, щепетилен, педантичен
Уверен в своих силах, берется за много дел с уверенностью, что все их сделает Недоволен, когда ему поручают новое дело, если он еще не выполнил предыдущего
Оптимист Консерватор
Артистический Прямой, вежливый и открыто недоверчивый
Лояльный, не прочь преувеличить, иногда приврать Совестливый, преувеличенно честный, добросовестный
Легко внушаемый, подвержен влиянию окружающих вплоть до конформизма Не поддается внушению, мало подвержен влиянию окружающих вплоть до полного игнорирования

;

6.5. ЛИЧНОЕ И КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

Помимо эндопсихики и эктопсихики еще одним источником осознаваемых содержаний является бессознательное. У нас нет непосредственного контакта с бессознатель¬ным, оно дает о себе знать только в своих проявлениях. Поэтому остается лишь допускать его присутствие по специфичности его продуктов, полагая, что у их истоков имеется нечто.
Бессознательные процессы не наблюдаемы непосредственно, но их осознаваемые результаты можно разделить на два класса. Первый содержит материал сугубо личностного происхождения, который является индивидуальным приобретением или результатом инстинктивных процессов. Он же включает забытые или подавленные содержания и творческие процессы. Этот класс содержаний К.Г.Юнг называл личным бессознательным, потому что оно всецело состоит из элементов, образующих личность.
Личное бессознательное носит информационный характер, хотя и несет заряд психической энергии, проявляющийся при осознании его содержаний. Информационный компонент наблюдается в бессознательных запретах или наиболее часто используемых формах поведения. Человек может и не осознавать этих сторон бессознательного. С другой стороны, осознание собственного комплекса влечет появление новых энергетических источников, которые доступны для изменения поведения. Творческие процессы имеют как информационный характер, когда наконец-то приходит мысль, которую ранее страстно искал, так и энергетический при переходе в состояние возбуждения, воодушевления или озарения.
В обычном состоянии эти содержания не осознаются, их энергетика сравнительно мала, чтобы возбудить центр сознания. Но в определенных состояниях эти содержания, вернее их энергетический потенциал могут стать доступными. Это может быть сеанс у психоаналитика, глубокая концентрация, медитация или молитва, т.е. действия, которые можно назвать целенаправленным поиском источника.
По представлению К.Г.Юнга присутствует и иной класс содержаний психики неизвестного происхождения, т.к. все события из этого класса не имеют своего источника в отдельном индивидууме. Эти содержания символичны по сути, и не обладают качествами, присущими отдельному разуму или бытию одного человека. В противоположность этому они несут на себе отпечаток человечества, как общего целого.
Эти коллективные типы или образы К.Г.Юнг назвал архетипами. Архетип означает печать, отпеча¬ток, и представляет собой определенное образование архаического характера, включающее мифологические мотивы как по форме, так и по содержанию. В чистом виде они наблюдаются в сказках, мифах, легендах и фольклоре. Некоторые из них хорошо известны: Герой, Освободитель, Дракон (всегда связан с Героем, который должен победить его), Чудовище, которые проглатывают Героя. Мифологичес-кие мотивы демонстрируют психический механизм извлечения сознательным разумом из самых глубинных пластов бессознательного. Из этих пластов актуализируется содержание безличностного, символического, мифологического характера, и поэтому архетипы называют еще коллективным бессознательным.
Архетип означает определенное образование архаического характера, включающее равно как по форме, так и по содержанию символические мотивы. Бл. Августин пишет: “Прообразы - это некие вмещающиеся в Божественный разум формы, или устойчивые и неизменные причины вещей, сами по себе не сформированные и, таким образом, продолжающие существовать вечно и неизменно. Сами они бессмертны, но, как утверждают, все то, что способно рождаться и умирать, все, что рождается и умирает, формируется по их образцу. Утверждается также, что душа не способна их созерцать; но их можно осмыслить”.  (Liber de diversis quaestionibus, XLVI, 2.)
В соответствии с представлениями К.Г. Юнга, наша ментальная сфера выглядит наподобие светящегося глобуса (см.рис.3). Поверхность, из которой выходит свет, является доминирующей функцией личности. Если вы адаптируетесь к окружающему миру, главным образом, с помощью мышления, то ваша поверхность и будет поверхностью мыслящего человека. Ведь вы осваиваете мир вещей и событий путем мышления и, следовательно, то, что вы при этом демонстрируете и есть ваше мышление. Если вы принадлежите к другому типу, то налицо проявление другой функции.


Ощущение
Мышление
Чувства
Интуиция

Память
Субъективн.компоненты
Эмоции и аффекты
Инвазии


Личное бессознательное

Коллективное бессознательное

               
                Рис. 3

Эта диаграмма есть шкала оценок, демонстрирующая, как возможности Эго, проявляемые в волевом усилии, уменьшаются по мере приближения к темной сфере - бессознательному. Прежде всего мы проникаем в личностное бессознательное, которое выступает как порог бессознательной сферы. Эта часть психики содержит те элементы, которые могут быть осознанными. Многие вещи именуются бессознательными, но это относительно. Человек может развить свое сознание до столь высокого уровня, что может сказать: "Ничто человеческое мне не чуждо".
Конечно, в нашем цивилизованном мире есть много неосознанных вещей, хотя даосы и йоги, к примеру, осознают то, к чему современные психоаналитики идут долгим, сложным путем. Более того, живущий в естественных природных условиях человек осознает то, о чем городской житель просто не догадывается. Например, деревенский ребенок знает то, чего не знают городские мальчишки. Просто ему предоставляется случай узнать это. Анализируя сны или фантазии людей, можно проникнуть в бессозна¬тельную сферу и переступить этот таинственный порог.
В конце концов, мы подходим к ядру, которое вообще не может быть осознано - архетипической сфере. Его содержания символичны и проявляются лишь в форме образов, к понятных только в сравнении с их историческими параллелями. На основе исследования спонтанных проявлений фольклорных и мифологических мотивов в бреде пациентов-психотиков, в анализе сновидений, и видений мистиков - везде К.Г. Юнг сталкивался с одними и теми же образами. Последние привели его к выводу о существовании в психике человека, помимо индивидуального бессознательного, более глубокого слоя - коллективного бессозна¬тельного, которое он представлял, как отражение опыта прошлых поколений, своеобразную память рода. Этот же вывод подтверждает и тот факт, что у многих народов, даже у тех, кто никогда не общался друг с другом, находясь на разных концах земного шара, часто встречаются одни и те же типические сказки, мифы.
Архетипы - по определению К.Г. Юнга, это врожденные психические структуры, первичные схемы образов фантазий. Активизирующие воображение, они лежат в основе общечеловеческой символики, проявляются в мифах, верованиях, сновидениях, произведениях литературы и искусства. Архетипы недоступны непосредственному восприятию и осознаются только в виде проекций на внешние объекты, то есть через наглядные символы, схемы, образы. Например, такими архетипическими образами являются "мировое яйцо" (символ жизни, плодородия, планеты), "мировое дерево" (ветвящийся ствол - символ жизни, укорененной в Земле), "змея, кусающая свой хвост" - (символ бесконечности, мудрости), "мудрый старец", "мать-земля" и т.д. В коллективном бессознательном все люди имеют одинаковые архетипы.
Коллективное бессознательное не контролируется волей - его можно обнаружить лишь в виде собственных проекций или проекций окружающих нас людей, но только не само по себе.
Пример. Абхазы и грузины постоянно враждуют, как в известном рассказе Анатоля Франса. Два крестьянина живут в постоянной вражде. И когда у одного из них спрашивают, почему он так ненавидит своего соседа, он отвечает: "Но ведь он на другом берегу реки."

Когда коллективное бессознательное констеллируется в больших социальных группах, то в результате возникают публичные помешательства, ментальные эпидемии, общественные беспорядки, войны, революции и т.п. Подобные движения очень заразительны - заражение происходит потому, что во время активизации коллективного бессознательного человек перестает быть самим собой. Он не просто участвует в движении, он сам это движение.
Происхождение коллективного бессознательного до сих пор не ясны. По мнению К.Г.Юнга символы мифологии и религии приспосабливают человека к его внутреннему миру, ассимилировали психическую энергию, скрытую в глубине психики. Архетипы упорядочивают психическую жизнь через образы и символы. Последние позволяют оформить опыт бессознательного, который без таких посредников может негативно отразиться на сознании человека. Поэтому архетипы - скрытое духовное богатство личности, источник психической энергии, творчества впрочем как влечения и инстинкты. Хотя, если жизнь человека определяется архетипами, то он существо духовное, а если инстинктами и влечениями, то природное.
История человечества со средневековья по наши дни есть процесс утраты человеческой связи с архетипами. Становясь общезначимыми религиозными или культурными символами, они постепенно рационализируются, превращаясь в догматы, потом в схоластические понятия теологии, затем символы усыхают до понятий философии и, наконец, становятся инструментальными терминами "позитивных наук". Научное мышление уже совсем отрывается от интуитивного видения архетипов.
Начиная с Реформации, культура разрушала архетипические символы, шел быстрый процесс секуляризации религии, изгнания из сознания всех "суеверий" и "предрассудков". В результате массы людей так называемой массовой культуры рационализированы до предела, тем самым оставшись без "души", без чувств или понимания своих корней, без защитного слоя архетипических символов и религиозных догм. Но архетипы не исчезли, только теперь, прорываясь в сознание, они приводят к вспышкам массового безумия, вроде фашизма или национализма и всякой чертовщины - демонология, духовидение и т.п.
В соответствии с представлениями К.Г.Юнга современный человек находится в поисках своей души. Он должен преодолеть свою потерянность и восстановить чувство своих глубочайших, скрывающихся во мраке прошлого, духовных корней.

;

6.6. ПЕРСОНА И ТЕНЬ

Я чертей из тихого омута
знаю лично - страшны их лица;
в самой светлой душе есть комната,
где кромешная тьма клубится.
И.Губерман

У субъекта, как правило только две сознательные функции достаточно развиты - одна рациональная, другая - эмпирическая, и ведущая установка. Проявления дифференцированных функций управляются волей и не представляют для человека ничего загадочного. Но психика человека дает ему в распоряжение и те функции, которые не являются сознательными. Разница лишь в том, что дифференцированные функции образуют сознательные проявления личности, ее воли, целей, достижений, в то время, как подавленные функции - бессознательны. В бессознательном также имеются две функции и одна установка, т.е. наряду с сознательной как бы присутствует и некая бессознательная личность. Последняя обладает своими проявлениями, но они спонтанны и непредсказуемы. Таким образом, в субъекте уживаются, по меньшей мере две личности - одна сознательная, ее К.Г. Юнг назвал персоной, и вторая - бессознательная, которую он назвал - тенью.
Функциональные проявления бессознательных процессов по отношению к сознанию носят компенсаторный характер, который тем отчетливее, чем одностороннее сознательная установка. Под компенсацией здесь понимается уравновешивание и саморегулирование психического аппарата. В этом смысле тень уравновешивает односторонность персоны.
Ведущая функция, используемая для сознательной ориентации, например, мышление, уравновешивается бессознательным чувством, и наоборот, в то время, как ощущение аналогично скомпенсировано интуицией. Всякая подчиненная функция в большинстве своих проявлений не является сознательно управляемой, регулируемой намерением и волей. Так настоящий мыслитель реально направляет волей свое мышление и контролирует его: “Я могу думать в этом направлении, а могу размышлять и совсем о другом." Но чувства его неразвиты, и поэтому он легко становится жертвой своих эмоций. Именно по этой причине первобытные люди, у которых сфера чувств была примитивна, старались не тревожить чувств своих соплеменни¬ков - это было опасно. Также и мы опасаемся и поэтому стараемся избегать своих подчиненных функций.
Пример. Многие наши обычаи объясняются такой "архаичной учтивостью", так, обмениваясь рукопожатием, не принято держать другую руку в кармане или за спиной. Вы должны показать, что в ваших руках нет оружия. Восточное приветствие, поклон с воздетыми кверху руками, означает то же. Преклоняясь к ногам другого, вы показываете свою полную беззащитность и веру в него.
Пример. Типичен пример пожилого человека, который бросает семью и женится на молоденькой девушке или солидного директора, который сочетается браком со своей секретаршей. Ничего нельзя иметь против истинного чувства, которое несомненно охватывает этих почтенных мужей, но эти чувства носят архаичный, бессознательный характер. Они сваливаются на них как снег на голову, несчастные мужчины ничего не могут поделать, и, спустя некоторое время, вспоминают своих прежних жен с большим чувством благодарности.
Пример. Можно привести рекомендацию, что когда вы общаетесь с интеллектуалом, то старайтесь не давить на его чувства. Это может привести к самым неожиданным результатам.

Чувствующий тип не может так же легко, как мыслительный, управлять своими мыслями. Когда его охватывают мысли, то не он, а мысли владеют им - он не может отделаться от них, их огромное количество, но увы, они прыгают и скачут в полном беспорядке. Поэтому ему не нравится мыслительная деятельность, и как следствие - всякое интеллектуальное напряжение.
Этот закон применим ко всем другим случаям. В проявлениях доминирующих функций мы цивилизованы, так как обладаем свободой выбора. Ничего подобного нет в функциях подчиненных. Подчиненная функция всегда ассоциируется в нас с архаичной, нецивилизованной личностью. Именно здесь постоянно открытая дверь в бессознательное, сквозь которую может пройти все, что угодно.
Из-за такой бессознательной компенсации ведущих функции и установки дополнительными возникает проблема в определении типа личности. Проявления бессознательных, подчиненных функции способны искажать поведение до такой степени, что внешний наблюдатель может легко ошибиться, приняв один тип за другой.
Так мыслители имеют подчиненные чувства, и то что они сознательно и намеренно делают, сообразуется с рассудком, но то, что с ними случается, может быть охарактеризовано лишь инфантильными чувствами. И приходится допускать, что проявления бессознательного человека слишком часто производят гораздо большее впечатление на наблюдателя, чем осознанное поведение, а не управляемые его волей действия для окружающих оказываются значительно более важными, чем его намерения. Поэтому не стоит думать, что имеет самое большое значение, когда пытаешься определить тип человека. Вместо этого лучше спросить: Чем он больше всего обычно занимается?
 Так как главное назначение сознания - адаптация, то оно характеризуется определенной селективностью. Всякий же выбор подразумевает исключение лишнего, не относящегося к делу. Поэтому сознательная ориентация характеризуется определенной односторонностью. Часть содержаний, которые могли бы обрабатываться сознанием, исключаются в результате их вытеснения в бессознательное. Тем самым они образуют противовес сознательной ориентации, который усиливается при усилении сознательной односторонности, что приводит к психической напряженности.
Вначале эту напряженность субъект преодолевает сознательным усилием. Но со временем она настолько возрастает, что вытесненные содержания проникают в сознание, например, через сновидения и ассоциации. И чем более односторонней становится сознательная установка, тем противоположней бессознательные содержания, так что можно говорить о контрасте между сознанием и бессознательным.
Нормальная компенсация бессознательного проявляется не в виде контраста, а   уравновешивая или восполняя сознательную ориентацию. Например, в сновидениях бессознательное демонстрирует те содержания, осознание которых было бы необходимо для адаптации личности в данной ситуации. Таким образом компенсируется сознательная деятельность.
Приняв тезис, что в нормальном состоянии роль бессознательного состоит в компенсировании односторонности персоны, рассмотрим, как проявляются компенсационные процессы в поведении личности. Один способ компенсации - через сновидения и ассоциации. Другим показательным примером является расщепление личности, которое легко усматривается и у нормальных людей. Нередко слышно: “Он совсем другой в таких ситуациях.”
Пример. Барышня на службе может проявлять себя вежливой, аккуратной, исполнительной, что входит в круг ее непосредственных обязанностей. Дома же это совершенно другой человек. Она становится нервной, крикливой, не доступной доводам разума. Существуют и обратные примеры, когда люди энергичные, смелые, упорные и беззастенчивые в общественной жизни, дома оказываются добродушными, мягкими и уступчивыми.

Создается впечатление, что у обычного человека нет одного - настоящего характера, что он вообще не индивидуален. Своей идентификацией с конкретной установкой он обманывает других, а часто и самого себя, относительно того, каков его истинный характер. Он надевает маску, которая соответствует, с одной стороны, его собственным намерениям, с другой - притязаниям и мнениям среды, причем преобладает то один, то другой момент.
Эта маска и есть персона, которая возникает из требования адаптации или удобства, но ее отнюдь нельзя отождествлять с субъектом, потому что персона, относится исключительно к сознательному реагированию личности. Подобно тому, как персона регулирует отношение к внешнему объекту, создавая внешнюю установку, тень регулирует отношение к внутреннему объекту, создавая внутреннюю установку. Понятно, что внутреннюю установку труднее заметить, чем внешнюю, которая заметна без особого труда.
Однако получить представление об этой внутренней установке вовсе не так трудно. Случайности в поведении, причуды настроения, изгибы чувств и отрывки фантазий, нарушающие нормальное, сознательное функционирование человека, как правило, основаны вовсе не на осознаваемых причинах, а суть отголоски бессознательных процессов.
Разные люди на эти явления реагируют по-разному: одни не позволяют своим внутренним процессам оказывать на них влияние, они предпочитают совершенно отрешиться от них, другие лишь эпизодически подвержены таким бессознательным проявлениям, а некоторые подвержены их влиянию постоянно. Так, какое-нибудь неприятное чувство может испортить такому человеку настроение на весь день. Что до осознания их причин, то их приписывают физиологии, поведению ближних или находят в них религиозное или магическое откровение.
Даже, если внутренние психические процессы игнорируются, внутренняя установка, тем не менее, присутствует всегда. Характер тени дополняет внешний характер персоны. Тень обыкновенно содержит все те общечеловеческие свойства, которых лишена сознательная установка. Типична фигура тирана, который с внешней стороны бесцеремонный, жесткий и недоступный, но внутренне подвержен каждому собственному капризу так, как если бы он был самым несамостоятельным существом. Его тень содержит все те слабости, которых совершенно лишена персона. Если персона интеллектуальна, то тень, наверняка, сентиментальна. В высшей степени женственная женщина может обладать мужественной душой и, наоборот, очень мужественный мужчина иметь женственную душу.
Пример. Личность царя Ирода с его внешней жестокостью и внутренней паталогической слабостью хорошо иллюстрирует такой тип личности.

Все, что в норме должно присутствовать во внешней установке, но почему-то в ней отсутствует, присутствует во внутренней. Если у мужчины во внешней установке преобладает или, по крайней мере, считается идеалом логика, то у женщины - чувство. Но в душе отношение обратное - мужчина внутри чувствует, а женщина рассуждает. Поэтому мужчина легче отчаивается и поддается бессознательным импульсам, впадая в алкоголизм, тогда как женщина все еще способна надеяться; мужчины чаще лишают себя жизни, чем женщины, а женщина легко становится жертвой социальных условий, например, проституткой. Хотя относительно индивидуальных черт отдельной личности нельзя делать определенных выводов.
Естественно возникают следующие вопросы:
во-первых, каким образом человек оказывается в теневом состоянии;
во-вторых, если персона управляется волей, то что же управляет тенью?
Ответ на первый вопрос состоит в следующем. С одной стороны, человек проваливается в тень, когда возникает слишком большой перекос в сознательной установке. Персона исключает осознание части опыта, которая накапливается в бессознательном, и при достижении определенной критической массы проявляется и становится достоянием окружающих. Кто сливается со своей внешней ролью, тот неизбежно подпадает под власть внутренних процессов и при определенных обстоятельствах неизбежно пойдет наперекор своей внешней роли. (Говорят: “Он закусил удила”.)
Другой вопрос: сколь велика эта критическая масса? Естественно, что никаких количественных характеристик здесь не существует. Один человек проваливается в тень при, казалось бы, самых малозначимых явлениях, например, при встрече с неприятным для него субъектом. Другой может сознательно управлять своими проявлениями при самых серьезных обстоятельствах, например, когда требуется посадить самолет в нештатной ситуации. Это во многом определяется конституциональными особенностями, тренировкой, навыком и, если так можно выразиться, запасом и способностью концентрировать психическую энергию. В иных терминах - волевой устойчивостью. Если психическая энергия у человека управляема, то сконцентрированная в одном месте, она не так-то легко активизирует другую функцию. Если же она слабо управляема, то может перетекать из одного места в другое, тем самым делая человека более динамичным, но, с другой стороны, и менее устойчивым к внешним воздействиям.
Для ответа на второй вопрос следует сравнить внешние проявления персоны и тени. Как мы выяснили, основное свойство сознания – это его локальность. Следовательно, сознательные проявления в большинстве случаев предсказуемы, понятны и объяснимы. Что же касается проявлений бессознательного, то нельзя не отметить их принципиальную нелокальность. Это относится, например, к сновидениям, где мы напрямую контактируем с бессознательным (мы можем видеть лицо знакомого принадлежащего неизвестной птице, которая летит над неземным ландшафтом), и к аффективной окрашенности тех или иных чувств, мыслей и т. п. В силу своей нелокальности бессознательные процессы могут проявляться в виде таких содержаний, которые обычному сознанию недоступны. Говоря: “В таком состоянии ему иногда такое приходит в голову...”, имеют в виду именно такие проявления.
Можно предположить, что теневые проявления управляются также психической энергией, но этот вид энергии отличен от психической энергии сознательных процессов. Во-первых, она крайне подвижна и ее направленность на те или иные содержания бессознательного не контролируется ничем. Скорее, она сама направляет себя, причем в самые неожиданные места из-за чего проявляется эффект нелокальности. В силу крайней подвижности эта энергия может активизировать различные содержания бессознательного, что проявляется в необычных образах, высказываниях, эмоциях и т.п. Как правило, она легко концентрируется в кризисных областях бессознательного, делая доступными именно те его содержания, которые чаще других подавляются. Это в конечном итоге превращает такие содержания в неуправляемые действия.
Постоянный приток в сознание бессознательных содержаний таков, что наблюдателю часто трудно распознать, какие функции принадлежат сознанию, а какие - бессознательной личности. Это сильно зависит от установки самого наблюдателя - постигает ли он больше сознательный или бессознательный характер личности. Если наблюдатель более руководствуется суждениями (рациональный тип), то он, скорее всего, постигает сознательный характер субъекта, тогда как наблюдатель, установленный на восприятие (иррациональный тип), больше поддается влиянию бессознательного субъекта. Поэтому, определяя характеристику ведущей функции, необходимо всегда помнить о своей собственной типологической предрасположенности, которая неизбежно вторгается в наблюдения.
Компенсирующая роль бессознательного проявляется не в наличии какой-то показательной установки, а в способе функционирования, имеющем бессознательную окраску. Выходя на поверхность, подчиненная установка ведет по аффективному, социально неадаптированному пути точно так же, как в случае подчиненной функции. Но ценности интроверта противоположны ценностям экстраверта. Поэтому подчиненная установка неожиданным образом вмешивается во взаимоотношения человека с социумом. То, что мы не осознаем в себе, естественно, находится вне нашего сознательного контроля. Поэтому, когда реализуется недифференцированная установка (или функция), то мы становимся жертвами разрушительных эмоций.
Из-за такой бессознательной компенсации возникает проблема в определении типа личности. Проявления бессознательных, подчиненных функции способны искажать поведение человека до такой степени, что внешний наблюдатель может легко ошибиться, приняв один тип за другой.

;

6.7. СИМВОЛЫ В НАШЕЙ ЖИЗНИ

Символом мы называем термин, имя или изображение, которые могут быть взяты из повседневной жизни, но обладают специфическим добавочным значением к своему обычному смыслу. Слово или изображение символичны, если они подразумевают нечто большее, чем их очевидное и непосредственное значение. Они имеют более широкий бессознательный аспект, который всякий раз точно не определен или не объясним. Поэтому исследуя символ, мы делаем это, по большей части, эмоционально, что приводит нас в области, лежащие за пределами рассудка, т.е. в бессознательное.
Символу противопоставлен знак. Между знаком и символом легко отметить основополагающую разницу. Знак всегда меньше, нежели понятие, которое оно представляет, в то время, как символ всегда больше, чем его непосредственный очевидный смысл. Символы, к тому же спонтанны, так как его нельзя сконструировать из рациональной мысли, символ можно лишь внезапно увидеть.
Пока понятия выступают лишь на рациональном уровне, т.е. формулируются только словами, вариации почти незаметны и не играют значительной роли. Но когда требуется точное определение или подробное объяснение понятия, неожиданно можно обнаружить поразительную разницу не только в чисто интеллектуальном плане. Как правило, эти различия подпороговые и поэтому никогда не осознаются.
Пример. Простые числа одновременно являют собой мифологический элемент (для пифагорейцев числа представлялись священными), но разумеется математик это не учитывает, когда доказывает теоремы.

В своей сознательной деятельности, мысля рационально, мы ограничиваем себя пределами рациональных утверждений, которые лишены большой части психических качеств, присущих эмоциональной насыщенности символов. Это особенность развитого сознания. У дикарей не так - они признают наличие психических качеств за предметами внешнего мира, так как наделяют животных, растения или камни силами, которые рациональное мышление считает неестественными и неприемлемыми.
Мы настолько привыкли к “очевидно” рациональной природе нашего мира, что уже не можем представить себе ничего выходящего за рамки здравого смысла. Дикарь, сталкиваясь с шокирующими явлениями, не сомневается в собственной психической полноценности. Поэтому, чтобы скомпенсировать свою невозможность справится с неразрешимой задачей, он допускает, а потом и обнаруживает вокруг массу фетишей, духов и  богов.
Пример. Дикари считают деревья живыми существами не так, как делаем это мы. Поэтому дерево может играть жизненно важную роль в судьбе дикаря, очевидно, передавая ему свою собственную душу и голос, и со своей стороны, сам человек сопряжен с чувством, что он разделяет его судьбу, судьбу дерева.
Пример (невротического толкования символа). Больной (который ранее был врачом) во сне видел, что он всю ночь обрабатывал небо сулемой. Но Бога там не обнаружил. Это замена “страха Божия” неврозом беспокойства или фобией. Эмоция - страх осталась та же, но ее объект переменил к худшему название и смысл.
К.Г. Юнг приводил пример профессора, которого много раз исследовали на наличие рака, но не находили. “Нет, но может же быть” - отвечал он. Эта мысль очевидно возникала из неосознанного страха, который раньше у людей был просто страхом Божьим или убеждением в наличие судьбы.

Сравнение дикаря с современным человеком показывает, что многие наши символы представляют собой образы и ассоциации, аналогичные первобытным идеям, мифам, ритуалам. Образы подобного рода являются составной частью бессознательного и могут возникать везде - вне зависимости от образованности и степени ума человека. Они до сих пор живут, оказываясь особенно ценными в силу своей “исторической” природы, т.к. образуют мост между способами, которыми мы сознательно выражаем свои мысли, и более примитивной, красочной и живописной формой выражений, которая обращена непосредственно к эмоциональной сфере. Эти исторические ассоциации выступают в качестве промежуточного звена, связывающего рациональное сознание с миром инстинктов.
В сознательной жизни мы лишили некоторые понятия той эмоциональной нагрузки, которая им изначально была присуща.
Но для сохранения стабильности разума и физиологического здоровья, бессознательное и сознательное должны быть связаны самым тесным образом и двигаться параллельными путями. Если же они расщепляются (диссоциируются), наступает психическая неуравновешенность, так как нарушаются связи: Персона - Тень, Эго - Самость.
Существует бесчисленное множество вещей вне пределов человеческого понимания. Поэтому мы пользуемся символической терминологией, чтобы представить понятия, которые не можем определить или полностью понять. Это одна из причин, по которой все религии пользуются символическим языком или образами.
Пример. Осознание терминов смирение, покаяние, вера может привести нас к глубинам человеческого сознания, извлекая на поверхность пласты, которые не осознавались ранее. Колесо может привести нас к концепции “божественного солнца”, и здесь рациональный рассудок дает сбой, т.к. не может определить понятие “божественный”, воспринимая его, главным образом, эмоционально. Мы присваиваем ему лишь имя, основанное на вере, но никак не на фактическом свидетельстве.
Все, относящееся к вере, глубоко символично, так как это позволяет человеку проецировать на эти термины личное содержание, тем самым делая осознанными по большей части бессознательные моменты жизни.
Сознание склонно сопротивляться всему бессознательному. Поэтому, например, люди предпочитают игнорировать проявления бессознательного, более того, отторгают их.
Пример. Секретарша ревнует своего босса к одному из сотрудников. Обычно она забывает пригласить этого сотрудника на совещание, хотя его имя явно присутствует в списке. Когда ее спрашивают о причине, то она отвечает, что забыла или ее в этот момент отвлекли. Хотя об истинной причине она никому не скажет и даже сама гонит эту мысль от себя.

В некоторых случаях, человек никогда не признается, что та или иная идея не принадлежит ему, а позаимствована им из глубин памяти, куда она была помещена в результате знакомства с некоторым первоисточником. Это пример неосознанного воспоминания. Так писатель может вставить в сюжетную линию некие фрагменты, которые зафиксированы им в памяти в далеком детстве (Ницше, Так говорил Заратустра).
В последнее время цивилизованный человек обрел известное количество воли, т.е. свободной энергии, которую он может использовать там, где пожелает. Он научился достаточно эффективно выполнять свою работу, не обращаясь за помощью к пению или барабанному бою, чтобы погрузиться в рабочее состояние. Он может даже обойтись без ежедневной молитвы о ниспослании божественной помощи. Суеверием современного человека служит девиз: “Где есть воля, там есть путь”.
Но история демонстрирует, что одни суеверия сменяются другими - лишь более современными. Для их поддержания современный человек расплачивается поразительным равнодушием к собственным ощущениям и отсутствием самонаблюдения. Он игнорирует то, что несмотря на свои рациональность и эффективность, он подвержен влиянию силами, находящимися вне его контроля. Его демоны и боги вовсе не исчезли, они всего лишь преобразовались в новые, приняли более современное обличье. И они воздействуют на его жизнь, нерациональными, нечеткими представлениями, психологическими сложностями, ненасытной жаждой лекарств, алкоголя, табака, пищи, и прежде всего неврозами.
Цивилизованное сознание прочно отделило себя от основных инстинктов. Но последние не исчезли, они лишь потеряли контакт с сознанием, и поэтому вынуждены утверждать себя косвенным образом - посредством физических симптомов (неврозы) или разного рода инцидентов (безотчетные настроения, забывчивости, речевые ошибки).
Человек не полностью хозяин своей души, т.к. не всегда способен контролировать свои настроения, эмоции или осознавать все пути, по которым бессознательный фактор прорывается в его поведении и решениях. Эти бессознательные факторы обязаны своим возникновением независимости и автономии архетипов. Поэтому современный человек защищает себя от сознания собственной расщепленности системой разделенных отсеков: определенные области внешней жизни и поведения сохраняются, так сказать, в разных отсеках и никогда не сталкиваются друг с другом.
Пример. Алкоголик попал под влияние религиозной общины и, захваченный ее энтузиазмом, совершенно забыл о выпивке. По всей вероятности, он был чудесно исцелен Иисусом Христом и играл роль свидетеля как божественной милости, так и эффективности деятельности этой организации. Но, спустя несколько недель, после публичной исповеди ажиотаж начал стихать, и он запил снова. Община пришла к выводу, что случай патологический и не пригодный для вмешательства Иисуса, поэтому они поместили беднягу в клинику. (Здесь явно присутствуют два отсека жизни человека: общинный и алкогольный.)
Пример. Отмечено, что к психологам чаще всего обращаются евреи и протестанты и гораздо реже - католики. Этого можно было ожидать, т.к. католическая церковь до сих пор считает себя ответственной за душевное благополучие. Но и в наш просвещенный век психиатру задают те вопросы, которые всегда относились к области теологии.

Люди чувствуют, что возникает большая разница в зависимости от того, сохраняют ли они положительную веру в осмысленность жизненного пути и только или же они верят в Бога и в бессмертие. С незапамятных времен у людей существовала вера в Высшее Существо (одно или несколько) и в загробное царство. Но лишь сегодня они допускают, что могут без этого обойтись.
Поскольку нельзя с помощью телескопа увидеть Божественный Престол или установить (наверняка) присутствие рядом Возлюбленных Отца и Матери в более или менее телесном виде, то люди считают такие идеи далекими от истины. Современный человек считает, что вправе обойтись без них, настаивая на том, что научные доказательства их истинности отсутствуют. Но поскольку мы имеем дело с неведомыми мирами (т.к. Бог находится за пределами человеческого понимания и нет способов доказательства бессмертия), то почему мы должны беспокоиться о доказательствах? Ведь, если мы не знаем причин, по которым должны солить пищу, мы не откажемся от соли.
Да и как можно знать, что эти идеи неверны? Ведь, как и утверждение, так и отрицание религиозной веры доказать невозможно. Здесь мы полностью свободны в выборе точки зрения, при любых обстоятельствах это решение произвольно.
Пример. Индейцы верят в то, что они - дети Солнца-Отца, и эта вера открывает в их жизни перспективу (цель), выходящую за пределы их ограниченного существования. Это дает им возможность для раскрытия личности и позволяет жить полноценной жизнью. Их положение в мире более удовлетворительное, чем человека нашей собственной цивилизации, который знает, что он есть (и останется) не более чем жертва несправедливости из-за отсутствия внутреннего смысла жизни.

Чувство ширящегося смысла существования выводит человека за пределы обыденного приобретения и потребления. Если он теряет этот смысл, то тотчас делается жалким и потерянным. Будь апостол Павел убежден, что он всего лишь бродячий изготовитель палаток, то разумеется он не сделался бы тем, кем стал. Его подлинная, наиболее осмысленная жизнь протекала в непоколебимой уверенности, что он Божий посланник. Именно это сделало его из простого ремесленника несравненно великим.
Легко выделить два типа символов, с которыми приходится сталкиваться человеку: естественные символы - которые происходят из бессознательных содержаний и могут быть прослежены до своих истоков, архаических корней; и культурные - которые используются для выражения так называемых вечных истин, во многих религиях они используются до сих пор. Культурные символы - важные составляющие нашего ментального устройства, и они же - жизненные силы в построении человеческого образа, а посему не могут быть устранены без значительных потерь.
Современный человек не понимает, насколько его рационализм (расстроивший его способность отвечать божественным символам и идеям) отдал его на милость психической преисподней. Он полагает, что освободил себя от суеверий, но при этом не осознает, что до опасной степени утратил свои духовные корни.
Пример. Антропологи часто описывали, что происходит в первобытных обществах, когда их духовным ценностям наносит удар современная цивилизация. Люди теряют смысл своей жизни, их социальная организация распадается, а сами они морально разлагаются. Теперь мы сами в подобном состоянии. Так называемые ускорение, перестройка и демократизация напрочь перечеркнули все социалистические ценности, которые в течении десятилетий были официальными символами государства. К чему это привело видно отчетливо. Государству потребовалось более десяти лет, чтобы только обозначит направление, в котором необходимо двигаться для построения нового здорового общества.

Вера не исключает мысли, но многие верующие боятся науки (в том числе психологии), и поэтому оказываются совершенно слепыми к божественным психическим силам, всегда контролировавшим человеческую судьбу. Тем самым мы лишились тайны и в божественности, поэтому не осталось более ничего святого.
Сегодня мы говорим о материи, описываем ее физические свойства, проводим эксперименты, чтобы продемонстрировать некоторые из этих свойств. Но слово материя остается сухим, внечеловеческим, чисто интеллектуальным понятием без какого-либо психического содержания. Насколько разительно отличается прежний образ материи - Великой Матери, - который мог вместить в себя и выразить глубокий эмоциональный смысл Матери-Земли.
То же самое и с духом, который теперь отождествляется с интеллектом и перестает быть Отцом всего. Он дегенирирован до ограниченных Эго-намерений человека, а колоссальная эмоциональная энергия, выраженная в образе “нашего Отца”, ушла в песок интеллектуальной пустыни.
Пример. Поэзия 18-19 вв. разительно отличается от современной поэзии. И. Бродский был последним великим поэтом, у которого поэзия насыщена символами и образами. После него наблюдается лишь интеллектуальная игра.
Пример. Современная музыка создает лишь интеллектуальные упражнения, образы далеко не вызывают эмоционального подъема, который вызывали божественные произведения Баха.

С ростом научного понимания наш мир все более дегуманизируется. Человек чувствует себя все более изолированным в космосе, потому что теперь он отделен от природы, не включен в нее органически и утратил свою эмоциональную бессознательную идентичность с природными явлениями. Теперь уже гром не голос рассерженного неба, а молнии - не его карающая стрела. В реке не живет дух, в дереве более не пребывают жизненная основа человека, змея не воплощает мудрость, а горная пещера не жилище великого демона. Уже не слышит человек голоса камней, растений, животных ... Его контакт с природой исчез, а с ним ушла и глубокая эмоциональная энергия, которая давала эта символическая связь.
Поверхность нашего мира кажется нам очищенной от всех суеверий и иррациональных элементов. Освобожден ли также от подобной примитивности наш внутренний мир - вопрос другой.
Пример. Для многих число 13 - табу. Многие люди охвачены иррациональными предрассудками, проекциями, детскими иллюзиями.

Реалистическая картина человеческого разума обнаруживает много первобытных черт и пережитков, играющих заметную роль  в жизни индивида, что кажется ничего не случилось за последние 500 лет.

;

6.8. АРХЕТИПЫ.

Наше бессознательное является загадочным источником осознаваемых содержаний, к которому мы приближаемся благодаря эндопсихическим функциям. Эти функции предоставляют нам средство, благодаря которому бессознательные содержания всплывают на поверхность сознания.
Та часть бессознательного, которую К.Г.Юнг назвал личным бессознательным, заполняется нашими собственными мыслями, которые потеряли свою эмоциональную энергию и более не привлекают сознательного внимания, потому что стали казаться неинтересными и несущественными или для которых существуют причины, из-за которых мы желаем убрать их из поля зрения.
Но личное бессознательное не исчерпывает всего содержания бессознательного. Бессознательное - это не простой склад прошлого, оно полно зародышей еще не реализованных психических ситуаций и идей. При этом внутренние мотивы возникают из глубокого источника, не порожденного сознанием и не находящегося под его контролем. Этот источник не является принадлежностью только одного субъекта, он оказывается общим для психики всех индивидов. Его продукты (по К.Г. Юнгу - архетипы) суть образования, которые удается увидеть лишь в их проекциях, которые особенно заметны в фантазиях, видениях, снах и народном мифотворчестве.
В ранней мифологии эти проекции приобретали вид духов, демонов или богов. И сегодня они столь же активны, как и прежде. Способность достичь богатого источника такого материала и эффективно перевести его в философию, литературу, музыку или научное открытие - одно из свойств тех, кого называют творческими личностями. Если они соответствуют нашим желаниям, мы называем это счастливым предзнаменованием или предчувствуем; если этого соответствия нет, то говорим о неудачах или о том, что какие-то люди настроены против нас или что причиной наших несчастий оказывается нечто патологическое. Единственное, что рациональный разум отказывается признать, свою зависимость от сил, которые оказываются вне сферы его сознательного контроля.
Архетип представляется не конкретным образом или идеей, скорее это тенденция к образованию представлений (враждебного существа, божества, любящей матери и т.п.), которые могут значительно колебаться в деталях, не теряя при этом своей базовой схемы. Это, своего рода, русло реки, которое показывает куда течь воде, или структура кристалла, которая появляется только при его формировании из раствора, оставаясь латентным вне процесса кристаллизации.
Архетипы одновременно и образы, и эмоции. Об архетипе можно говорить лишь тогда, когда оба эти аспекта одномоментны. Это особенно важно, когда мы говорим о таких архетипах, как Анима и Анимус, мудрец, Великая Мать и т.д. Можно знать все о святых, мудрецах, пророках и т.п. Но если они лишь образы, чья божественность никогда вами не переживалась, то вы будете говорить о них как бы во сне, не зная того, о чем вы говорите. Слова будут рациональными знаками, а поэтому пустыми и обесцененными. Они оживут лишь только вы начнете понимать их божественность, то есть связь с живущим. Только тогда вы начнете понимать, что имена мало, что значат, в то время, как самым главным оказывается способ, которым они связаны с вами - эмоциональным воздействием.
Архетипы весьма заметно эволюционизируют: вначале в религиозные догмы, затем в философские категории, а затем в представления и понятия естественных наук. Чтобы уловить влияние архетипов его надо переживать. Поэтому, если при чтении художественного произведения или просмотре фильма, следят лишь за сюжетом, то влияние архетипов ничтожно, так как сознание не покидает рациональной области, оставляя за рамками осознания эмоциональную нагрузку, которая является главной составляющей символических образов, продуцируемых архетипами.
 Разница между архетипами и инстинктами состоит в том, что инстинкты являются физиологическими побуждением и постигаются органами чувств, в то время, как архетипы проявляют себя в фантазиях, видениях и снах и обнаруживают свое присутствие только в результате проекций в виде символических образов.
Архетипические формы отнюдь не являются статическими, застывшими структурами, они динамические факторы, проявляющиеся в импульсах так же спонтанно, как инстинкты. Можно сказать, что архетипы - это константы динамики нашего бытия.
Определенные сны, видения или мысли могут возникать спонтанно, и как внимательно их ни изучай, невозможно обнаружить, что послужило их причиной. Это не значит, что они беспричинны, причина определенно есть. Но она так отдалена или затемнена, что ее трудно увидеть. В таком случае надо ждать до тех пор, пока сам сон или его смысл не будут достаточно понятны, или пока не появится какое-либо внешнее событие, которое поможет объяснить сон.
Можно уловить специфическую энергию архетипов, когда мы переживаем то особое волшебство, которое их сопровождает. Они кажется несут в себе особые черты. Такое качество присуще и личностным комплексам, и так же, как личностные комплексы имеют свою индивидуальную историю, такая же история архетипического характера есть и у общественных комплексов. Но в то время, как личностные комплексы характеризуют лишь особенности одного конкретного человека, архетипы создают мифы, религии и философии, оказывающие воздействия на целые народы и исторические эпохи, характеризующие их. Мы рассматриваем личностные комплексы как компенсации за односторонние или дефектные установки сознания, сходным образом религиозные мифы можно рассматривать как вид ментальной терапии для обеспокоенного и страдающего человечества в результате голода, войн, болезней, старости и смерти.
Пример. Универсальный миф о герое всегда относится к человеку-богатырю или богочеловеку, который побеждает зло в виде драконов, змей, монстров, демонов и т.д. и который освобождает свой народ от смерти и разрушения. Повествование или ритуальное повторение священных текстов и церемоний и почитание этого образа с помощью танцев, музыки, гимнов, молитв и жертвоприношения возбуждают и охватывают аудиторию возвышенными эмоциями (словно магическими чарами) и возвышают индивида от идентификации с героем.

Мифы восходят к фантазиям первобытных сказителей, движимым своим возбужденным воображением, которые ничем не отличается от современных поэтов и писателей. Первобытные сказители мало заботились относительно источников собственных фантазий, лишь значительно позднее люди стали интересоваться их происхождением.
В эпоху древней Греции человеческий разум был уже достаточно продвинут, чтобы высказать догадку о том, что история их богов не что иное, как архаичные и преувеличенные повествования о давно умерших царях и вождях. Люди уже приняли ту точку зрения, что мифы слишком невероятны, чтобы значить то, о чем они говорят. Поэтому они попытались свести их к общепринятой форме.
В научном сознании такие явления, как символические идеи, не вызывают ничего, кроме досады, поскольку их невозможно сформулировать так, чтобы удовлетворить требованиям интеллектуальной логики. Трудность таких явлений заключается в том, что сами факты несомненны и неоспоримы и в то же время невыразимы в мыслимых терминах и понятиях. Для этого необходимо обладать возможностью понимать саму жизнь так как именно сама жизнь поставляет символические идеи.
Это можно понять, рассмотрев некоторые хорошо знакомые символы.
Пример. Крест в христианстве важный символ, выражающий множество различных аспектов, идей и эмоций, однако крест в списке людей, изображенный после фамилии, означает лишь то, что этот человек убыл. Разъемы типа папа - мама в электронике.

К.Г. Юнг проводил различие между архетипом “как таковым” - т.е. таким архетипом, который не воспринимается и лишь потенциально присутствует в любой психической структуре - и актуализированным архетипом, ставшим доступным для восприятия и уже вторгшимся в область сознания. Выражение этого актуализированного архетипа служит архетипический образ, представление или процесс; форма выражения может постоянно меняться в соответствии с тем, в рамках какой психической констелляции (т.е. устойчивого сочетания факторов, детерминирующих деятельность психической субстанции) архетип дает о себе знать. Конечно, существуют архетипические способы действия, архетипические реакции, равно как и архетипические процессы - такие, как эволюция “Я” или переход от одной ступени возраста и опыта к следующей. Существуют также архетипические установки, идеи, способы ассимиляции опыта, которые, будучи при определенных обстоятельствах “задействованы”, преодолевают порог бессознательного и становятся видимыми. Более того, любые типические, общечеловеческие жизненные проявления - независимо от того, имеют ли они биологический, психобиологический или духовно- идеологический характер - базируются на архетипическом фундаменте.
Можно построить определенную иерархию архетипов в зависимости от того, характеризуют ли они человечество в целом или менее обширные группы людей.
Архетипы отражают врожденные, инстинктивные реакции на определенные ситуации и поэтому способны как в обход сознания привести к психологически необходимым формам поведения. Архетипы, по выражению К.Г. Юнга, “представляют или персонифицируют некоторые инстинктивные данные, относящиеся к темной, первобытной психической субстанции, к реальным, но не видимым корням сознания”. Иными словами, архетип - это модель поведения.
Но картина совершенно меняется, стоит нам взглянуть на архетип изнутри, т.е. с точки зрения психической субстанции отдельного человека. Приняв облик подходящего символа - что имеет место не всегда, - архетип внезапно потрясает человека до самых глубин, порождая то состояние глубокой захваченности, последствия которого могут приобрести совершенно непредсказуемые масштабы.
Архетипы - это центры и силовые поля бессознательного.
Архетипы в символической форме часто проявляются в совпадениях, выправляя (компенсируя) сознательные перекосы. Так, если мы видим любимую даму в образе менады, то бессознательное тем самым может предупреждать о возможном обожествлении данной персоны, хотя этого делать не стоит.
По выражению К.Г. Юнга “форму архетипа можно сравнить с осевой системой кристалла, которая, так сказать, преформирует кристаллическую структуру в маточном растворе, при этом не обладая собственным материальным существованием. О последнем можно говорить с того момента, когда появляются организованные агрегаты ионов и молекул ... Осевая структура определяет только стереометрическую структуру, но не форму отдельного кристалла”. Сходным образом, “архетип имеет неизменное смысловое ядро ... но оно существует только в принципе, т.е. ни при каких обстоятельствах не бывает тождественно отдельным проявлениям архетипа”.
Архетипы могут быть описаны как “автопортреты инстинктов”, как трансформированные в образы психические процессы или как первичные модели человеческого поведения.
Последовательность реализации архетипа женственности может выглядеть, например, так: ночь, бессознательное, приемлющее - море, вода и т.п. - земля, гора и т.п. - лес, долина и т.п. - пещера, подземное царство, глубины и т.п. - дракон, паук, кит и т.п. - колдунья, фея, божественная дева, царевна и т.п. - дом, корзина и т.п. - корова, кошка и т.п. - роза, тюльпан и т.п. - предок женского пола - бабушка - мать.
Осознавать и формулировать идеи - вот основополагающий принцип Логоса, который постоянно борется за свое освобождение из первичной тьмы материнского лона, т.е. из глубин бессознательного. Поначалу оба Логос и бессознательное - суть одно и не могут существовать друг без друга: ведь слово “свет” не имело бы смысла, если бы не было тьмы.
На языке бессознательного, который является языком образов - архетипы выражаются в персонифицированной или символической форме. К.Г.Юнг пишет: “Архетипическое содержание выражает себя прежде всего посредством метафор. Если ему нужно выразить идею солнца и отождествить его со львом, королем, золотом, которое охраняет дракон, или силой, способствующей жизни и здоровью, оно избирает не первый и не второй члены этого тождества, а некое неизвестно третье, которое выражает все эти аналогии и при этом - к постоянной досаде интеллекта - так и остается неизвестным и неопределенным... Мы ни на мгновение не позволяем себе поддаться иллюзии, что архетип в конечном счете может быть объяснен и укрощен. Даже самые удачные попытки объяснения архетипических представлений сводятся в лучшем случае к их более или менее успешному переводу на другой метафорический язык”.
Количество архетипов невелико, поскольку соответствует числу “типических и фундаментальных переживаний”, известных человеку с первобытных времен. Их значение кроется в том самом “исконном опыте”, который основан на них и который они представляют и выражают. Мы встречаемся с ними во всех мифологиях. Волшебных сказках, религиозных традициях. Что такое мифы о “ночном мореплавании” или “странствующем герое”, если не переведенное в образную форму вечное знание о заходящем и вновь восходящем солнце?
Похититель огня Прометей, убийца дракона Геракл, сотворение мира, изгнание из рая, предательство героя, расчленение Озириса и другие мифологические мотивы суть образные представления психических процессов. Змей, рыба, сфинкс, животные-помощники, Мировое Дерево, Великая Мать, заколдованный принц, Вечное Дитя, Волшебник, Мудрец, Рай и т.д. - все это воплощение мотивов коллективного бессознательного.
В основе доктрин различных мыслителей, в особенности психологов, также лежат некоторые доминирующие архетипы. Так Юнгианское учение основывается на архетипе, находящем свое выражение, в частности в “тетрасомии” - четырехэлементности (учение о четырех функциях).
Вся нумерология построена на архетипических содержаниях.
Число 4 обнаруживается в качестве фактора, упорядочивающего содержания.
Число 3 рассматривается как символ чистого духа.
В большинстве культур нечетные числа рассматривались как мужские, четные - как женские. Возможно, что это связано как-то с тем, что у самцов почти всех биологических видов, включая homo sapiens, нечетное число зромосом, тогда как у самок - четное.
Кроме того, основной элемент живых организмов - углерод - четырехвалентен.
Наш мир также имеет четырехмерен, если считать время как четвертую координату.
Итак, с точки зрения К.Г. Юнга совокупность архетипов представляет собой сумму возможностей психической субстанции человека - богатейшее хранилище унаследованного от самых отдаленных предков знания о глубинных взаимоотношениях между Богом, человеком и Космосом. Открыть это хранилище в душе отдельного человека, пробудить его к новой жизни, интегрировать его в сознание - значит уберечь человека от одиночества и включить его в извечных космический процесс.
В своей поздней работе “Синхроничность: каузальный связующий принцип” Юнг указал на один особенно существенный аспект воздействия архетипов. Объяснительный принцип, служащий дополнением принципа причинности (каузальности), Юнг обозначил термином синхроничность. Последняя определяется им как “совпадение во времени по меньшей мере двух не объединенных причинной связью событий, которые имеют одинаковый или сходный смысл”. Синхроничность может принять форму совпадения внутренних восприятий (предчувствий, снов, видений, догадок, подозрений и т.п.) с внешними событиями прошлого, настоящего или будущего. Синхроничность - это “формальный фактор”, “эмпирическое понятие”, благодаря которому постулируется принцип, необходимы для достижения более всеобъемлющего знания; в качестве “четвертого элемента синхроничность может быть добавлена к уже признанной триаде пространства, времени и причинности”.
Появление подобных синхроничных феноменов Юнг объясняет “априорным, необъяснимым в терминах причинности знанием”, основанном на порядке микро- и макрокоса, не зависящим от нашей воли и подчиненным упорядочивающему воздействию архетипов. Именно архетип, благодаря своему повышенному энергетическому заряду (или нуминозному эффекту), вызывает у переживающего его воздействие индивида состояние повышенной эмоциональности или частичного “понижения уровня рассудка”.
“Архетип - это интроспективно распознаваемая форма априорной психической упорядоченности”.
“Архетипы были и все еще остаются живыми психическими силами, требующими серьезного к себе отношения; они удивительным образом умеют убеждать нас в своей действенности. Архетипы всегда были носителями защиты и спасения, а насилие над ними неизбежно приводит к опасностям для души, известным нам по психологии первобытных людей. Более того, подобно находящимся в небрежении соматически органам, архетипы в таких случаях становятся источниками невротических (если не психотических) расстройств”.
Понятно почему архетипические образы всегда и повсюду находились в центре религиозных представлений. Но когда вера и догма застывают и перерождаются в пустые формы - а именно это в значительной степени характеризует наш сверхцивилизованный, технологический, рационально устроенный западный мир, - они утрачивают свою магическую силу и оставляют человека беспомощным и одиноким перед лицом внешнего и внутреннего зла.
Архетипы одновременно представляют собой и образы, и эмоции. Поэтому б архетипе можно говорить лишь тогда, когда оба эти аспекта одномоментны. Это особенно важно, когда мы говорим о таких архетипах, как Анима и Анимус, мудрец, Великая Мать и т.д. Можно знать все о святых, мудрецах, пророках и т.п. Но если они лишь образы, чья божественность никогда не переживалась, то вы будете говорить о них как бы во сне, не зная того, о чем вы говорите. Слова будут пустыми и обесцененными. Они оживут лишь только вы начнете понимать их божественность, то есть связь с живущим. Только тогда вы начнете понимать, что имена мало, что значат, в то время, как самым главным оказывается способ, которым они связаны с вами - эмоциональным воздействием.
Осознать наличие архетипов можно разными способами. Один из них - это глубокая медитация. Когда человек получает откровение во время молитвы или медитации - это и есть выброс психической энергии, связанной с тем или иным архетипом.

;

6.9. ФУНКЦИИ СНА

Сознание и бессознательное не противостоят друг другу, они дополняют друг друга до целостности, которую К.Г. Юнг назвал самостью. Он полагал, что символ самости, который часто появляется в снах, - это круг, кристалл, мандала, камень, царственная чета, божественное дитя. К.Г. Юнг назвал процесс развития целостности и таким образом движения к большей свободе, самореализации - индивидуацией.
Наше сознательное использование символов - лишь один аспект психологического факта большого значения: человек продуцирует символы спонтанно и бессознательно в форме снов; сны имеют свою собственную отдельную, имеющую смысл функцию. Очень часто сны имеют определенную целеполагающую структуру, указывающую на подспудную идею или намерение, хотя, как правило, последние быстро не воспринимаются как таковые.
Поэтому при анализе сновидений К.Г. Юнг счел более верным сконцентрироваться на ассоциациях непосредственно самого сна, полагая, что последний выражает нечто специфическое, что пытается выразить бессознательное. Он полагал, что сны человека и их символические образы играют более значительную роль, чем им придавал З. Фрейд.
Разница трактовки сна З. Фрейдом и К.Г. Юнгом состоит в следующем.
З. Фрейд предполагал наличие специальной психической функции - цензора. Цензор искажает образы сна с тем, чтобы обмануть спящее сознание относительно действительного содержания сна. Скрывая неприятную мысль цензор защищает его сон от шока неблагожелательных мыслей.
Согласно воззрениям К.Г. Юнга, сны не охраняют от “несовместимых желаний”.  Символы сна являются по большей части проявлениями той сферы психического, которая находится вне контроля сознательного разума. С помощью снов инстинктивные силы влияют на активность сознания. Сон имеет уравновешивающую, компенсаторную функцию. Они показывают ту часть бессознательного, которая должна быть осознана, вытащена на поверхность, высвечена сознанием. Поэтому интерпретация символики сна не может быть однозначна.
Пример. Молодой человек во главе группы всадников прыгает через канаву наполненную водой. Он перелетает, все остальные падают в нее. Сон принадлежал интровертному, предусмотрительному человеку.
Пожилой человек весьма активного предприимчивого образа жизни тоже увидел такой же сон. К этому моменту он был уже инвалидом, доставлявшим много хлопот своим врачам и сестрам. бедняга вредил самому себе, не выполняя медицинские предписания.
Было ясно, что сон говорит молодому что ему следует делать, подбодрял его, старому - что он до сих пор делал и что было его главной бедой.
 
В интерпретации сна должен принимать участие лишь тот материал, который составляет ясную и видимую его часть. В то время, как свободные ассоциации уводят от сна, трактовку сна К.Г. Юнг рассматривал как движение по спирали к центру, которым является сюжет сна.
Пример. Когда во сне человек вставляет ключ в скважину или машет тяжелой палкой или пробивает дверь тяжелым таранящим предметом, или гайку, накручиваемую на болт, то все эти действия З. Фрейд рассматривал как сексуальную аллегорию. Но К.Г. Юнг предлагает понять почему бессознательное выбрало именно ключ, тяжелую палку или таран в качестве символа.
Пример. Пациенту приснилась пьяная, растрепанная, вульгарная женщина Ему казалось, что эта женщина его жена, хотя на самом деле его жена была совсем иной. Анализируя сон, К.Г. Юнг пришел к заключению, что бессознательное информировало пациента о плачевном состоянии его Анимы, которая отвечает за определенный уровень связи с окружающим миром, в частности, с женщинами. Именно это им тщательно скрывалось от других и от самого себя. Другими словами, хотя видимая личность человека казалась совершенно нормальной, он тщательно скрывал плачевное положение “женщины внутри”. Сон говорил пациенты: “Ты ведешь себя в известном смысле как падшая женщина”, давая ему шок.

Способность человеческой психики продуцировать новый материал особенно заметна, когда имеешь дело с символами сна; образы и идеи сна не могут быть объяснены лишь в терминах памяти. Часто они выражают новые мысли, которые еще никогда не достигали порога сознания.
Подпороговые составляющие всего с нами происходящего играют незначительную роль в повседневной жизни, но при анализе снов, когда имеется дело с проявлениями бессознательного, они очень существенны, так как являются корнями наших сознательных образов. Именно поэтому обычные предметы и идеи во сне могут приобретать столь мощное эмоциональное воздействие, что мы просыпаемся в страшной тревоге, хотя во сне увидели нечто безобидное - запертую комнату или пропущенный поезд.
Пример. Хороший способ научиться просыпаться в заданное время состоит в том, чтобы перед тем, как заснуть, представить себе будильник, в котором стрелки показывают необходимое время. Как правило, человек просыпается именно в это время. Более того, если он не просыпается, то ему начинает сниться какой-то кошмар, который будит его.

В нашей рациональной жизни мы лишили некоторые понятия той эмоциональной нагрузки, которая им изначально была присуща. Поэтому требуется нечто более эффективное, чем просто упоминание в обычных терминах, чтобы заставить нас изменить свои установки и поведение.
Пример. В одной из своих работ К.Г. Юнг приводит сон дамы, известной своими предрассудками и сопротивлению каким-либо разумным доводам. Она была приглашена в гости по очень важному общественному поводу. Ее приветствовала хозяйка со словами: ”Как мило, что вы пришли. Все ваши друзья здесь и ждут вас.” Хозяйка подвела ее к двери и открыла ее, сновидица шагнула вперед и попала - в коровник.

Общая функция снов заключается в попытке восстановить психический баланс посредством сновидческого материала, который весьма деликатно восстанавливает психическую целостность. Это так называемая компенсаторная функция снов. Сон компенсирует личностные недостатки и в то же время предупреждает об опасности неадекватного пути. Если предупредительные знаки сновидения игнорируются, то может произойти фатальный исход - компенсация происходит, но на соматическом уровне.
Пример. Сам Юнг несколько раз менял образ своего существования под влиянием своих снов.
Пример. К.Г. Юнг описывает сон человека, который запутался в аферах и у которого выработалась почти болезненная страсть к альпинизму - “забраться куда-нибудь повыше себя”. Однажды он увидел себя во сне шагающим с вершины в пустоту. Ему предсказали смерть в горах. Через шесть месяцев он “шагнул в пустоту”.
Показателен также сон дамы строгих правил, которая постоянно по ночам видела разные непристойности. При прогулке на нее напал сексуальный маньяк. Сны указывали, что женщина испытывала тайную страсть к такого рода приключениям.

При работе со снами необходимо учитывать следующее:
первое - сон следует рассматривать как факт, относительно которого нельзя делать никаких предварительных утверждений, кроме того, что сон имеет некоторый смысл;
второе - сон есть специфическое выражение бессознательного.
Сны зарождаются в духе, который носит не вполне человеческий характер, а является скорее дыханием природы. Чтобы охарактеризовать этот дух следует приблизиться к миру древних мифологий более, чем к сознанию современного человека. Дикарь управлялся главным образом инстинктами, современный человек отделил свое сознание от глубинных инстинктивных слоев психического и в конечном итоге от соматической основы психических явлений.
Поэтому символы сна - важные посланники от инстинктивной к рациональной составляющей человеческого разума, и их интерпретация обогащает нищету сознания, так как они учат его снова понимать забытый язык инстинктов.
Пример. Сны могут оповещать о некоторых ситуациях задолго до того, как они произойдут на самом деле.
Пример. Туземцы отрицали, что они видят сны. После некоторого выяснения оказалось, что они сны видят, но считают их совершенно бессмысленными (напоминают современному человеку). ”Сны обычного человека никакой роли не играют.” Они полагали, что только сны вождей и знахарей могут что-то означать; от них зависит благосостояние племени, соответственно и их сны несут определенный смысл. Но вожди и знахари заявили, что и они не видят осмысленным снов. Дату их утраты они относят ко времени, когда англичане пришли в их страну. Теперь миссия великих снов принадлежит английскому чиновнику - окружному комиссару.

Но даже и цивилизованный человек может заметить, что сон (который он может даже забыть) способен изменить его поведение в лучшую или худшую сторону.
Пример. К.Г. Юнг приводит интересный пример повторяющегося сна. Несколько лет подряд он видел во сне повторяющийся мотив открытия в своем доме жилых пространств, о существовании которых и не подозревал: комнаты умерших родителей, и т.п. Как правило это неведомое доселе гостевое крыло представляло древнюю историческую постройку, давно забытую, и унаследованную К.Г. Юнгом в собственность. Внутри находилась античная мебель и ближе к концу этой серии снов К.Г. Юнг находит старую библиотеку с неизвестными книгами. В последнем сне К.Г. Юнг раскрыл одну из этих книг и обнаружил там изобилие прекрасно выполненных символических рисунков. Он проснулся с бьющимся от возбуждения сердцем.
Несколько раньше, до того, как К.Г. Юнг увидел этот заключительный сон из серии, он заказал букинисту одну из книг по средневековой алхимии. Просматривая литературу, он обнаружил цитату, имевшую, как ему казалось, связь с византийской алхимией и пожелал проверить ее. Спустя несколько недель после того, как он увидел во сне неизвестную книгу, пришел пакет от книготорговца. В нем находился пергаментный том, датированный 16 в. Он был иллюстрирован символическими рисунками, которые сразу же напомнили К.Г. Юнгу те рисунки, которые он видел во сне. После этого, а прошло более 30 лет - он этого сна не видел.
По этому поводу он полагал, что в смысле переоткрытия принципов алхимии, входящих составной частью в переосмысливаемую им психологию, мотив повторяющегося сна достаточно ясен. Сам дом представлял символ его личности и область ее сознательных интересов, а неизвестные пристройки представляли собой предвосхищение новой области интересов и поисков, о которых сознание в тот момент ничего не ведало.

В снах символы возникают спонтанно, поскольку сны случаются, а не изобретаются, следовательно, они есть главный источник нашего представления о символизме. Но символы присутствуют не только в снах, существуют символические мысли, чувства, поступки и ситуации. Порой кажется, что даже неодушевленные предметы сотрудничают с бессознательным по части образования символических образов.
Пример. Неоднократно фиксировалась остановка часов в момент смерти их владельца (например, маятниковые часы Фридриха Великого в Сан-Суси), а также возникновение трещин на зеркалах и падения картин. К тому же типу явлений относятся поломки вещей, в момент, когда у их владельца возникал эмоциональный стресс.

Все это имеет прямое отношение к толкованию снов. Если сон считается символическим, то он и интерпретируется иначе, чем, когда человек верит, что эмоция известна заранее и лишь “переодета” сном. Сновидец внезапно прозревает: сон вносит смысл в меня самого, в мою жизнь и мой мир вопреки рациональным построениям разума, сконструированным согласно определенным целям и задачам.
Используя анализ снов в работе с пациентами К.Г. Юнг пришел к выводу, что анализ сна не столько техника, которую можно выучить, а затем применить согласно правилам, сколько диалектический многосоставной обмен между двумя личностями: аналитика и пациента. Исцеление должно исходить из личности самого пациента, а не путем внушений аналитика, которые могли бы иметь лишь преходящее значение. Поэтому необходимо ограничиваться контекстом самого сна и исключать все теоретических предположений относительно снов вообще, за исключением гипотезы, что сны содержат определенный смысл.
Пример. К.Г. Юнг следующим образом описывал собственный сон.
Я дома на втором этаже в уютной гостиной, обставленной древней мебелью. Я удивлен потому что раньше никогда этой комнаты не видел, и мне интересно, на что похож первый этаж. Я спускаюсь вниз и обнаруживаю, что там довольно темно, а само помещение содержит стенные панели и мебель, датированную 16 в., а возможно и более раннюю. Мое удивление и любопытство нарастают. Я хочу увидеть весь дом. Спускаюсь в подвал, нахожу дверь, за ней каменную лестницу, ведущую в большую подвальную комнату. Пол выстлан большими каменными плитами, стены выглядят совсем древними. Я исследую известковый раствор и нахожу, что он смешан с битым кирпичом. Очевидно, что стены относятся к эпохе Римской империи. Мое возбуждение нарастает. В углу в каменной плите я вижу железное кольцо. Вытягиваю плиту - передо мной еще один узкий марш лестницы, ведущей вниз, в какую-то пещеру, кажущуюся доисторической могилой. На дне ее лежат два черепа, несколько костей и немного битой керамики. Тут я просыпаюсь.
После анализа сна, он делает такой вывод. Фактически сон представлял собой резюме моей жизни и более специфично - моего ума. Я вырос в доме, возраст которого составлял 200 лет, мебель была трехсотлетней давности, и к тому моменту моим важным духовным достижением было изучение философии Канта и Шопенгауэра. Величайшей новостью были труды Чарльза Дарвина Незадолго до этого я все еще жил со средневековыми представлениями своих родителей, у которых мир и люди управлялись божественным всемогущим и проведением.
Теперь же этот взгляд ушел в прошлое. Мое христианство сделалось весьма относительным, после встречи с восточными религиями и греческой философией. По этой причине на первом этаже все выглядело таким темным, тихим и ненаселенным.
Тогдашние мои исторические интересы развились на основе первоначальных занятий сравнительной анатомии и палеонтологией во время работы ассистентом в Анатомическом институте. Меня увлекли находки ископаемых людей, в частности много обсуждавшегося Неандертальца, а также весьма сомнительного черепа Питекантропа Дюбуа. Фактически это и были мои реальные ассоциации во сне, но я не осмелился упоминать о черепах, скелетах и костях Фрейду, поскольку знал, что эту тему лучше не затрагивать.
Пример. Один из пациентов К.Г. Юнга был весьма высокого мнения о себе, не догадываясь, что почти каждый, кто его знал, раздражался этим видом его морального превосходства. Он пришел к Юнгу со сновидением, в котором ему представился пьяный бродяга, валявшийся в канаве - зрелище, побудившее его лишний раз произнести снисходительное замечание: “Страшно видеть, как низко может пасть человек.” Было понятно, что сон отчасти и был попыткой компенсировать его преувеличенное мнение о своих собственных заслугах. Но было и нечто большее. Оказалось, что у него был брат, опустившийся алкоголик. Сон обнаружил также, что возвышенная установка компенсировала наличием такого брата, как внешний, так и внутренний образ.
Пример. Пациентке периодически снилась другая женщина. Когда она встретила ее наяву в повседневной жизни, та ей не понравилась, показалась суетной и нечестной интриганкой. Тем не менее в снах она появлялась дружественной и милой, почти как сестра.  Моя пациентка не могла понять почему во сне она видит в таком благоприятном виде человека, которого в жизни явно не любила. Но эти сны были способом провести мысль о том, что ей самой присущи некоторые “теневые” бессознательные черты, схожие с той женщиной. Пациентке было трудно признать это, поскольку у нее имелось весьма четкое представление о своей личности, а здесь требовалось осознать, что сон рассказывает о ее собственном комплексе власти и скрытых мотивах - бессознательных влечениях, не раз приводивших ее к неприятным ссорам с друзьями. Ссорам, в которых она винила всегда других, но не себя.
Пример. К.Г. Юнг упоминал в своих работах одного скромного молодого человека, который постоянно во сне встречался с Наполеоном, Александром Македонским и т.п.  Эти сны явно компенсировали его комплекс неполноценности. Кто же я, спрашивал сон, если  у меня такие знаменитые гости?

Как уже упоминалось, сны служат целям компенсации. Это значит, что сон - нормальное психическое явление, передающее сознанию бессознательные реакции или спонтанные импульсы. Когда сон обладает повышенной эмоциональной окраской, то личных ассоциация может быть недостаточно для удовлетворительного толкования. В таких случаях необходимо принимать во внимание тот факт (впервые отмеченный З. Фрейдом), что часто наблюдаемые в снах элементы могут оказаться вовсе не индивидуальными и не выводимыми из личного опыта сновидца.
К.Г. Юнг предлагает следующее объяснение этому. Человеческий организм представляет собой целый музей органов, каждый из которых имеет за плечами длительную эволюцию, - нечто подобное следует ожидать и от устроения разума. Он обладает своей собственной историей, как и тело, в котором разум пребывает. Тут имеется в виду биологическое, доисторическое бессознательное развитие разума архаичного человека, психика которого была еще так близка к животной.
Архетип представляется тенденцией к образованию представлений (враждебного существа, божества, любящей матери и т.п.), которые могут значительно колебаться в деталях, не теряя при этом своей базовой схемы. Это, своего рода, русло реки, которое показывает куда течь воде.
Разница между архетипами и инстинктами состоит в том, что инстинкты являются физиологическими побуждением и постигаются органами чувств. В то же самое время архетипы проявляют себя в фантазиях и часто обнаруживают свое присутствие только в результате осознания символических образов.
Пример сна одного профессора, у которого случилось внезапное видение, и он подумал, что нездоров. Выслушав его, К.Г. Юнг продемонстрировал ему книгу 400-летней давности, в которой было это видение изображено.
Пример серии снов девочки, которая преподнесла их своему отцу, как рождественский подарок.
1. Злое животное, змееподобное многорогое чудище, убивающее и пожирающее других животных. Но из четырех углов появляется Бог и в виде четырех отдельных богов воскрешает мертвых животных.
2. Вознесение на небеса, где совершаются язычески пляски и спуск в ад, где ангелы творят добрые дела.
3. Стадо маленьких животных пугает спящую. Животные увеличиваются до чудовищных размеров и одно из них пожирает спящую маленькую девочку.
4. Маленькая мышь изъедена червями, пронизана змеями, рыбами и людьми. Затем мышь становится человеком. Это иллюстрирует четыре стадии происхождения человечества.
5. Видна капля воды, причем так, как она представлена в микроскопе. Девочка видит в капле множество древесных ветвей. Это изображение происхождения мира.
6. Плохой мальчик держит ком земли и кусочки его кидает в прохожих. От этого все прохожие становятся плохими.
7. Пьяная женщина падает в воду и появляется оттуда трезвой и свежей.
8. Действие происходит в Америке. Много людей катят муравьиную кучу, подвергаясь нападкам муравьев. Спящая в панике падает в воду.
9. Лунная пустыня. Спящая погружается глубоко в грунт и достигает ада.
10. В этом сне девочка видит светящийся шар. Она трогает его. Из него исходят пары. Приходит мужчина и убивает ее.
11. Девочке снится, что она опасно больна. Внезапно из ее кожи вылетают птицы и полностью покрывают ее.
12. Комариная туча закрывает солнце, луну и все звезды, кроме одной, эта звезда падает на девочку.
Эти сны имели определенный специфический характер. Их главные мысли содержали отчетливо философский оттенок.
1-ый сон. Идея воскрешения, восстановления, возмещения Господом. “Деяния Апостолов” : “(Христос), которого небо должно  было принять до времен совершения всего”  1-ое посл. к Коринф.: “Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут.”
Кватерность (элемент четверичности) сама по себе идея необычна, играющая значительную роль во многих философиях и религиях. В христианской традиции она была вытеснена Троицей, понятием, известным и ребенку.  Но идея божественной четверичности была хорошо известна в средневековой герменевтической философии, и совершенно исчезла к началу 18 в.
Девять из двенадцати снов несут в себе тему разрушения и восстановления. И ни один из них не содержит следов специфически христианского воспитания или влияния. Напротив, они гораздо ближе к примитивным мифам. Эта связь подтверждается и другим мотивом - “космогоническим мифом” (сотворение мира и человека), который возникает в четвертом и пятом снах. Ту же связь можно найти в 1-м посл. к Коринф.: здесь Адам и Христос (смерть и Воскресение) связаны вместе.
Идея Христа-Спасителя звучит в широко распространенном дохристианском мифе о герое и спасителе-освободителе, который, несмотря на то, что был пожран чудовищем, чудесным образов появляется вновь, побеждая это проглотившее его чудовище. (Можно провести сравнение со сказаниями о русских богатырях: когда богатырь побеждается злым чудищем или татарином, то мать-земля дает ему силу и он воскресает). Фигура героя представляет собой проявление архетипа, который существует с незапамятных времен.
Когда следят лишь за сюжетом повествования, то влияние архетипов ничтожно. Чтобы ощутить влияние архетипов его надо переживать. Поэтому эволюция архетипов выражается вначале в религиозных догмах, затем в литературных героях и философских категориях, а затем в представлениях и понятиях естественных наук.
Тот же вопрос возникает и о рогатой змее. В Библии встречается много рогатых животных (Откровения Иоанна Богослова), но все они четвероногие, хотя их предводитель - дракон, значение которого в греческом языке подразумевает также и змею. Рогатый змей появляется в латинской алхимии в 16 в. как четверорогий змей, символ Меркурия и враг Христианской Троицы. Но ребенок такую ссылку знать не мог.
Во втором сне возникает совершенно нехристианский мотив, содержащий воспринятые ценности в перевернутом виде - языческие танцы людей на небесах и добрые дела ангелов в аду. Эта символическая картина подразумевает относительность моральных ценностей - идея весьма революционная.
Описанные сны, вне всякого сомнения, содержат “коллективные образы” и сходны с теориями, которым обучают молодых людей в первобытных племенах в период посвящения (инициации) в мужчины. Это то самое время в их жизни, когда они узнают, что такое Бог или боги, или животные-основатели, как сотворены мир и человек, как произойдет наступление конца света, каков смысл смерти.
Все это проводит к вопросу: каков компенсаторный смысл этих снов, которым девочка придавала так много значения, что преподнесла их отцу в качестве рождественского подарка.
В этих снах не было ничего, что указывало бы на начало нормальной взрослой жизни, но было множество намеков, аллюзий на тему разрушения и восстановления. Компенсация этих снов противоположна всему, что можно отыскать в сознании девочки такого возраста. Подобные сны открывают новый весьма устрашающий аспект жизни и смерти. Атмосфера этих снов напоминает римскую пословицу: “Жизнь - это короткий сон” - в них нет ничего от радости и изобилия детства. Неведомое приближение смерти отбрасывает тень предчувствия на саму жизнь и сновидения жертвы.
С таким содержанием и были идеи, которые сны донесли до ребенка. Они были приготовлением к смерти, выраженные в коротких историях наподобие сказок, рассказываемых во время первобытных инициациях. Сообщение об этом было выражено не в терминах ортодоксальной христианской доктрины, а больше напоминало древнюю примитивную мысль.
Пример (воздействия архетипов). Существует интересная теория об испанском идальго 13 в. Раймонде Луллие, который в конце концов (после долгих странствий) добился тайной встречи с дамой, которую он обожал. Она молча расстегнула свои одежды и показала ему свою грудь, пораженную раковой болезнью. Шок изменил жизнь Луллия, в конце концов он стал выдающимся теологом и одним из величайших миссионеров церкви. В случае такой внезапной перемены можно доказать, что архетип долгое время действовал бессознательно, искусно выстраивая обстоятельства, которые привели к кризису.

Архетипические формы отнюдь не являются статическими паттернами, застывшими структурами, они динамические факторы, проявляющиеся в импульсах так же спонтанно, как инстинкты.  Определенные сны, видения или мысли могут возникать спонтанно, и как внимательно их ни изучай, невозможно обнаружить, что послужило их причиной. Это не значит, что они беспричинны, причина определенно есть. Но она так отдалена или затемнена, что ее трудно увидеть. В таком случае надо ждать до тех пор, пока смысл сна не станет достаточно понятным, или пока не появится какое-либо внешнее событие, которое поможет объяснить сон.
В таком случае вполне объяснимы случаи предсказания будущего события во сне. Действительно в момент сна оно может пребывать еще в будущем. Но также как наши сознательные мысли зачастую заняты будущим и его возможностями, равным образом действует бессознательное, которое продуцирует свои собственные представления в виде снов. И часто символические проекции будущего бессознательным оказываются на удивление точными при их рационализации сознанием.
Пример. Один из врачей подхватил смертельное воспаление, фактически флегмона. Его бывший пациент, понятие не имевший о болезни своего доктора, увидел сон, в котором доктор умер в сильном огне. В это время доктор едва переступил порог клиники и болезнь только начиналась. Сновидец не знал ничего, кроме того факта, что доктор болен и находится в госпитале. Спустя три недели доктор умер.

Фактически бессознательное способно исследовать ситуации и делать свои выводы ничем не хуже, чем сознание. Оно даже может использовать определенные факты и предсказать по ним возможные последствия именно потому, что мы не в состоянии осознать все логические взаимосвязи. Но сознание использует логику и рациональные знания, сон более поэтичен: если врач ставит диагноз в более или менее логически обоснованных терминах, то сон более поэтичен: лихорадка - это огонь, пожирающий человека, больное тело в виде земного человеческого дома и т.п.
В те годы, когда психология была в детском состоянии, было известно, что сны важны.
Пример. В Талмуде сказано: сон и есть его собственное толкование.

Но подобно тому, как греки убедили себя в том, что их миф всего лишь разработка рациональной или нормальной истории, так и в последующем образы и символы снов были отвергнуты по причине причудливости форм, в которых вытесненные содержания психического являлись сознательному разуму. Стало само собой разумеющимся, что сон означает нечто совсем иное, нежели его явное содержание.
Эта утрата представления современного человека о значении снов компенсировалась символами наших снов. Они выносят на поверхность нашу истинную природу - инстинкты и специфические мысли. И выражают свое содержание на языке природы, на языке, который нам непонятен и странен.
Пример. Возьмем, например, сон, в котором встречается число 13. Вопрос заключается в том, верит ли сам сновидец в несчастливое свойство этого числа или его сон намекает на людей, которые все разделяют эти суеверия? В первом случае следует считаться с фактом, что индивид находится под влиянием магии числа 13 и поэтому будет себя чувствовать неуютно в номере 13 гостиницы или в компании из 13 человек. Во втором случае 13 означает не более чем невежливое или обидное замечание. Суеверный сновидец продолжает чувствовать магию числа, рациональный уже лишил его эмоциональной составляющей.

Исходно примитивный разум представлял целостного человека. С развитием сознания разум начал терять контакт с первобытной психической энергией. И назначение наших снов есть попытка привести исходный разум человека в первоначальное состояние. Поэтому основная задача снов заключает в возвращении доисторического воспоминания, как и мира детства, непосредственно до уровня самых примитивных инстинктов.

Выводы.
1. Ни религия, ни, так называемый, прогресс не принесли счастья на Землю.
2. Человек сам создатель своего счастья. Путей для этого можно указать несколько: индивидуация - познание собственного бессознательного, покаяние, осознание бренности человека и ограниченности этой жизни и т.п., формирование целостной личности.
3. Сны, как компенсаторный механизм оторванного от природы разума, являются прямыми посланиями нашего бессознательного, поэтому им придается первостепенное значение в развитии единства.
4. Сам сон есть своя расшифровка, при его трактовке нельзя уходить в свободных ассоциациях от него, потому что в этом случае он постарается уйти от неприятных мыслей сна и окажется где-нибудь возле своего комплекса. Необходимо всегда возвращаться к самому сну.
;

7.1. ИНФОРМАЦИОННО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ
ДУШЕВНЫЕ ПРОЦЕССЫ

Истину следует искать в гармонии,
направление - в равновесии.
А.Подводный

В проявлениях человеческой психики легко заметить совмещение двух механизмов: информационной переработки и энергетического взаимодействия. Уточним, что мы здесь имеем в виду. Механизмом переработки информации у человека выступает, главным образом, сознание. Оно отвечает за принятие, переработку, отправление информации и базируется на законе каузальности. Информация поступает к нему из внешних и внутренних источников, главным образом посредством телесных ощущений.
Менее ясны позиции относительно психических энергетических явлений. Следует заметить, что термин энергия здесь употреблен в некотором условном смысле, если иметь в виду это понятие, как атрибут физики. Она подчиняется своим собственным законам, которые не совпадают с физическими.
Впервые понятие психической энергии - либидо ввел З. Фрейд для обозначения сексуального инстинкта как в узком, так и в расширенном смысле. Либидо (лат. желание) - энергия, доступная инстинктам жизни. Основная характеристика либидо - ее подвижность, легкость с которой она переходит из одной сферы внимания в другую. Так переменчивость эмоциональных реакций З. Фрейд представлял, как перетекание энергии, втекающей и вытекающей из областей непосредственного интереса. Рассмотрим те положения теории З. Фрейда, которые кажутся нам уместными в анализе энергетической деятельности человека. Затем сопоставим им взгляды К.Г. Юнга на те же вопросы.
Инстинкты - это те напряжения, которые направляют организм к определенным целям, “последняя причина всякой деятельности”.  З. Фрейд называл физические аспекты инстинктов - потребностями; психические - желаниями. Инстинкты - это силы, побуждающие людей к действию. Поэтому в инстинкте можно выделить четыре компонента: источник, цель, импульс и объект.
Источник - именно в нем возникает потребность - это может быть часть тела (тело обезвоживается и человек ощущает жажду),
Цель состоит в уменьшении потребности до такой степени, чтобы дать организму то удовольствие, которое он в данный момент желает (растущая потребность в жидкости).
Импульс - то количество психической энергии, силы, напряжения, которое используется для удовлетворения инстинкта (растет энергия, которая направлена на уменьшение жажды).
Объект - те предметы и действия, которые удовлетворяют исходную цель (любая жидкость, которая может удовлетворить жажду, и все действия по достижению объекта - вставание, открывание холодильника, выбор питья и т.д.).
Начальные поисковые реакции могут быть инстинктивными, но решающим является то, что инстинкт может быть удовлетворен различными путями. Это отличает человека от животного, у которых удовлетворение потребности происходит стереотипным путем.  Человеческие инстинкты только инициируют его последующие действия, лишь предваряя конкретные сознательные действия и способы их выполнения. Тем самым инстинкты представляют собой каналы, по которым протекает психическая энергия.
Основные инстинкты - инстинкты жизни (созидание, творчество, любовь) и смерти (агрессия, разрушение). Заметим, что инстинкты смерти менее исследованы.
Связанным с понятием либидо является понятие катексиса. Катексис - процесс, посредством которого имеющаяся в душе либидинозная энергия привязывается к некой идее или вещи, либо служит для психической репрезентации личности. Если представить себе запас либидо как определенное количество денег, то катексис состоит в их помещении в то или иное предприятие. Когда какая-то часть энергии катектирована, то для остального ее остается меньше.
Пример. Есть определенные паталогические состояния, которые не допускают иного объяснения, нежели предположения, что субъект располагает вполне определенным количеством энергии, которую он распределяет в различных пропорциях в своих отношениях с объектами и с самим собой. Так меланхолик теряет всякий интерес к жизни и сосредотачивается на чем-то утраченном. Человек концентрируется на стереотипах своего поведения и не видит, что жизнь требует совершенно иного ощущения. Возможна и болезненная фиксация на какой-то жизненной цели, ценности - например карьере.
Задача психоанализа состоит в том, чтобы понять где либидо неверно катектировано. Будучи освобождена или направлена иначе, та же энергия может быть использована для удовлетворения других, насущных потребностей. Аналогично представляется задача восточных религий, например, буддизма. Все они полагают, что обнаружение и канализация психической энергии - одна из основных проблем в понимании личности.
Сублимация - процесс, посредством которого энергия, исходно направленная на сексуальные или агрессивные цели, перенаправляется к другим целям: творческим, художественным, культурным и т.п. Поэтому сублимацию можно рассматривать как успешную защиту.
Пример. Первоначально энергию можно представить себе, как разливающуюся реку, разрушающую дома и поля. Для предотвращения этого строят плотины, но за плотиной накапливается давление, угрожающее еще большими разрушениями, если плотина будет прорвана. Тогда в этой аналогии сублимация подобна отводным каналам, которые могут быть использованы для полезных целей, получения электричества, орошения и т.п.

Именно сублимированная энергия создала то, что называется цивилизацией. Сублимированная энергия уменьшает первоначальные побуждения. Эта трансформация дает огромное количество сил в распоряжение цивилизованной деятельности; благодаря способности этой энергии возможно менять цели без уменьшения ее интенсивности.
К.Г. Юнга не удовлетворяло такое узкое понимание психической энергии. Его рассуждения выглядели приблизительно так. Вся психическая система постоянно пребывает в состоянии энергетического движения. Под психической энергией он понимает ту всюду присутствующую силу, которая пульсирует во всех формах и проявлениях психики и устанавливает связь между ними. Поэтому термин либидо означает не что иное, как меру интенсивности психического процесса, его психологическую значимость, которая определяется только через внешние психические проявления и воздействия.
По аналогии с энергией в физике, либидо используется как абстракция, выражающая динамические взаимосвязи психики субъекта и основанная на некотором экспериментально подтверждаемом теоретическом постулате.
Психическую энергию не следует отождествлять с так называемой “психической силой”. Будучи отвлеченным понятием, энергия существует не в самих явлениях, а в нашем опыте. Иными словами, энергия всегда переживается либо как движение и сила - актуальная энергия, - либо как состояние или условие - потенциальная энергия. Актуализированная, психическая энергия проявляется в явлениях психической жизни: инстинктивных движениях, желаниях, волевых актах, аффектах, целенаправленных действиях и т.п.  - тогда как оставаясь потенциальной, она находит свое отражение в способностях, возможностях, установках и т.п. Так воля - это свободная психическая энергия, которая может направляться сознанием. Поэтому по К.Г. Юнгу размах и интенсивность силы воли определяются объемом сознательной сферы и степенью ее внутренней дифференциации.
В конечном итоге К.Г. Юнг высказывался весьма определенно: “... мы, вероятно, поступим правильно, если будем рассматривать психический процесс просто как один из жизненных процессов. В итоге мы сможем расширить относительно узкое понятие психической энергии до масштабов понятия жизненной энергии, для которой психическая энергия служит одной из составных частей”. Но понятие “жизненной энергии” не имеет ничего общего с так называемой витальной силой. “Поэтому он предложил, учитывая психологическую трактовку гипотетической жизненной энергии, обозначить последнюю термином либидо.
Юнгианская энергетическая теория основывается на принципе оппозиций.  Именно взаимодействия противоположностей управляют всеми психическими процессами, поскольку “психическая субстанция - это саморегулирующаяся система”, а “никакое равновесие, никакая саморегуляция невозможны без оппозиций”. 
Отметим, что самый удивительный из всех психологических законов - принцип регулирующей функции противоположностей открыл еще Гераклит. Он обозначил его терминов enantiodromia, означающим, что все сущее в конечном счете должно обратиться в свою противоположность. “Переход от утра к полудню означает переоценку прежних ценностей. Возникает потребность в оценке того, что противоположно прежним идеалам, в обнаружении ошибок, содержащихся в наших прежних убеждениях... Конечно же, ценность и истина не перестают существовать с того момента, когда мы начинаем усматривать в ценности “антиценность”, а в истине - ложь. Можно сказать, что ценность и истина просто-напросто становятся относительными, релятивизируются. Все человеческое относительно, поскольку зиждется на внутренней полярности; ибо все человеческое - это проявления энергии. Энергия зависит от предсуществующей полярности, без которой она - в любой форме - невозможна. Для того, чтобы процесс установления равновесия, - т.е. энергетический процесс как таковой -  мог вообще иметь место, всегда должна существовать оппозиция высокого и низкого, горячего и холодного ... задача состоит не в том, чтобы изменить все знаки на противоположные, а в том, чтобы, сохраняя прежние ценности, одновременно признать их противоположности”.
Этот принцип компенсаторности выглядит достаточно убедительно, если принять тезис о том, что в целостной системе, которой является человек, количество энергии неизменно; меняется только ее распределение. Но, допустив, что человек представляет собой замкнутую систему, мы попадаем в противоречие с законом энтропии, по которому вся энергия должна распределиться равномерно по всей системе - как ее сознательной части, так и бессознательной. Т.е. в этом случае ни о каком сублимировании энергии говорить не приходится.
Поэтому К.Г. Юнг весьма существенно заметил: “Судя по всему, идея энергии и ее сохранения неотъемлема от коллективного бессознательного. После такого заявления нам следовало бы показать на исторических примерах, что эта идея действительно принадлежит к исконным представлениям человеческого духа и так или иначе воздействовала на него в течение долгих веков. Сделать это не так уж сложно: ведь на этой идее основаны все первобытные религии. Речь идет о так называемых “динамистических” религиях, признающих существование некоей универсальной магической силы, вокруг которой вращается все сущее... Согласно древней точке зрения такой силой является сама душа; в идее бессмертия души содержится представление о ее сохранении, а в буддистком и первобытном понятии метемпсихоза - переселения душ - содержится представление о ее беспредельной изменчивости, сочетающейся с абсолютной неуничтожаемостью”.
Форма проявления энергии в психической субстанции - это образ, извлекаемый благодаря формирующей способности воображения, творческой фантазии, из материала коллективного бессознательного, т.е. объективной психической субстанции. В связи с этим уместно допущение К.Г.Юнга о том, что психическим механизмом преобразования энергии является символ. Эта творческая деятельность психической субстанции преобразует хаос бессознательного содержимого в те самые образы, которые появляются в снах, фантазиях, видениях и произведениях искусства. Но образ или мотив многослоен, и может в различных контекстах проявлять себя по-разному, будучи в одном случае главным, а в другом второстепенной фигурой.
Пример. Символ гармония может претерпевать следующие превращения: гармония ; красота ; изящная вещь ; эстетическое наслаждение / желание приобрести.
Сам символ не содержит ничего конкретного, рационального. Изящная вещь, которая для кого-то воплощает этот символ, очевидно содержит два компонента: рациональный и эмоциональный. Первый из них появился в результате трансформации энергетического компонента. На субъекта могут воздействовать оба компонента: рациональный может вызвать искренний научный интерес к произведению искусства, энергетический - желание обладать вещью.
Другим примером взаимодействия информационного и энергетического процессов служит общение двух человек, которое, как кажется, носит характер лишь информационного взаимодействия. На самом деле здесь легко подмечается наличие двух процессов: информационного и энергетического. Это было проиллюстрировано выше, когда мы выделил в каждой фразе три составляющие: информационный, оценочный и эмоциональный. Можно также обратить внимание на механизм возникновения мотивации, как на проявление двух сторон психической деятельности: информационной и энергетической.
;

7.2. ИНФОРМАЦИОННО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ РОЛЬ
БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

В этом разделе мы сформулируем некоторую концепцию, которая позволит несколько иначе взглянуть на роль и проявления бессознательного в душевной жизни, а также увязать некоторые естественно-научные, психологические и эзотерические концепции и представления рамками определенной единой концепции. Мы исходим из информационно-энергетической модели, так как адекватно представить все явления на базе лишь энергетической модели не представляется возможным. Например, слово имеет двойное значение для каждого человека. Словом что-то сообщается, человек принимает или передает информацию. Но слово может нести и большой энергетический импульс, оно открывает резервуары психической энергии, когда слово вдохновляет, и наоборот, энергия утекает, оставляя человека опустошенным, когда слово огорчает. ”В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог”. (От Иоанна, I, 1.)
Таким образом информационные и энергетические процессы в душевных процессах связаны весьма непосредственно. Но как этот механизм реализуется, что является его проявлениям - на эти вопросы мы постараемся ответить в этом разделе.
При исследовании сознания в качестве рабочей гипотезы было принято, что сознание формируется в результате интериоризации совершаемых субъектом предметных действий. Как исходно, так и по мере расширения множества и усложнения совершаемые действия образуют все-таки достаточно обозримое множество, элементы которого могут быть представлены в виде некоторых базисных элементов (выше мы их обозначили, как базисных конструкций языка сознательных действий). Следовательно, результат сознательной деятельности можно мыслить, как слова в неком алфавите, элементы которого находятся в определенных отношениях. Правила образования этих слов, т.е. соединения базовых элементов, также возникают в результате интериоризации предметных действий. В результате формируется определенный язык сознательных конструкций, элементы которого суть сознательные мысли и действия, а их появление в человеческом сознании индуцировано его действиями.
Исходно, этот сознательный язык обладает малой мощностью в силу небольшой локальности сознания, но к моменту своего окончательного формирования можно полагать его бесконечным. Тем не менее, его базисные конструкции суть все-таки образы реальных объектов. Эти объекты не обязательно представляют собой реальные предметы, это могут быть и идеальные сущности. Так, вся математика представляет собой инструмент для работы с идеальными моделями. Последние лишь в большей или меньшей степени отображаются в предметный мир. Иными словами, рассматриваемый язык есть результат определенного кодирования, возникающего в результате интериоризации действий и обозначения окружающих, как реальных, так и воображаемых объектов, и действий над ними. Так человек формирует вполне определенные базисные единицы. Нетрудно заметить, что в большой степени они служат понятиями естественного языка.
В итоге, уместно допустить, что возникает обычная сигнатура (в математическом смысле): константы (как реальные, так и выдуманные объекты, допущенные в сознание), отношения (взаимосвязи между объектами), отображения (способы осмысленного конструирования новых объектов или сознательного совершения действий), которые и формируют этот сознательный словарь.
После окончательного оформления сознательного языка, когда его каждый базисный элемент есть понятие, появившееся в результате интериоризации предмета, или элементарное действие, на определенном этапе его развития можно увидеть новое свойство, которое не наблюдалось до этого. По мере развития сознания возникает способность к обобщению, т.е. человек переходит на уровень, на котором для правильных умозаключений совершенно не обязательно придерживаться конкретики предметного мира.
В силу возросшей выразительной способности сознания он получает возможность сознательно оперировать фактами, которые сами суть содержания сознания. Тем самым появляется способность рассуждать об идеальных объектах, которые представляют собой конструкции сознательного языка. Такая способность рассуждать не только о конкретных, реальных предметах, но и объектах идеальных, появившихся как отображение реальных и идеальных образов, позволяет говорить о новой характеристике сознания. А именно, его способности выступать как метасредство по отношению к самой сознательной деятельности, которая оформилась на первой стадии.
Казалось бы, что метавозможности сознания существенно расширяют его способность к порождению идеальных объектов и манипулированию с ними. Но оказывается, что это далеко не так, и локальность сознания все-таки остается ограниченной вполне определенными рамками, так как новые возможности языка сознания принципиально не расширяют границ сознания.
Действительно, сигнатура языка в виде базисных понятий и действий сформировалась на начальном этапе развития сознания за счет интериоризации реальных объектов и действий, и в своем развитии, если оценить способность конструирования новых элементов, осталась без качественного изменения. Появилось некоторое множество понятий, которые представляют собой образы определенных ранее идеальных объектов, но принципиально новой способности формирования элементов сознательного языка не возникло.
Покажем, что такая ограниченность сознания есть принципиальная его характеристика. Для этого мы должны вновь привлечь логику и отметить одно интересное свойство языка первого порядка, которое формально зафиксировано следующим образом.
Как было продемонстрировано ранее, при достаточной выразительности языка формул можно расширить любое логическое исчисление до достаточно богатой непротиворечивой теории, в которой найдется формально неразрешимое суждение, т.е. такая замкнутая формула А, что в данной системе не выводима ни формула А ни ее отрицание ;А. Для математики интересно, что при выполнении естественных дополнительных условий в качестве формулы А может быть взято утверждение о непротиворечивости рассматриваемой системы. Таким образом, доказательство непротиворечивости такой теории нельзя получить средствами самой теорий. Для этого должны быть использованы невыразимые в ней идеи и методы. 
Для психологии интерес представляет факт, что таким высказыванием является высказывание о свойствах идеальных объектов, так как непротиворечивость теории, т.е. совокупности высказываний определенного языка, есть идеальное свойство, которое нельзя обнаружить в качестве объекта предметного мира. Его можно лишь вообразить, но увидеть в реальности невозможно.
Попробуем прояснить аналогию между развитием сознания, т.е. расширением сознательного языка и приведенной метатеоремой. По мере расширения локальности сознания, выразительная возможность сознательного языка также расширяется. И правдоподобна гипотеза, что на определенном этапе такая выразительная возможность начинает удовлетворять требованиям, которые сформулированы в упомянутой теореме. Тем самым, конкретный субъект в рамках своей сознательной деятельности оказывается в состоянии дать обоснование достаточно сложного утверждения, касающегося его собственной ментальной деятельности, или по сформулированным условиям сконструировать некоторый сложный идеальный объект.
При этом, уровень, так сказать, идеальности используемых объектов, т.е. дистанция до прообразов - объектов предметного мира, может быть достаточно большой, а утверждения могут быть весьма абстрактными.
В итоге для сформулированных утверждений в замкнутом сознательном языке субъекта оказывается уже недостаточно средств, чтобы понять допустим сконструированный объект или нет, истинно высказывание или ложно. Тем самым в сознательной деятельности наблюдается неопределенность, и она не может быть устранена никаким сознательным манипулированием имеющимися в распоряжении субъекта сознательными средствами: простым поиском доказательства или комбинаторной схемы. Иными словами, возникает объект, для которого в рамках сознательного языка нет адекватного описания или корректного обоснования его существования.
Такая неопределенность, возникающая в сознательной деятельности, достаточно часто наблюдается у творческих работников, когда их размышления выходят за рамки объектного мира, т.е. простого фиксирования фактов. Подобная ситуация типична при поиске гипотез или доказательстве теорем. Если теорема носит достаточно глубокий характер, то человеку негде подсмотреть тот реальный объект, который необходимо построить для ее доказательства. И в рамках сознательной деятельности самого субъекта это неразрешимое противоречие. Но потом решение находится. Посмотрим, что происходит в этом случае.
Сознание субъекта, по мере занятий умственной деятельностью, развивается, т.е. локальность его сознания расширяется. Это не происходит слишком быстро, что мы ощущаем на себе. В основном локальность сознания расширяется за счет появления и осознания новых идеальных конструкций. С другой стороны, сознание отдельного индивида здесь и сейчас представляет собой замкнутую систему, так как в конкретный момент времени все сознательные образования каждого отдельного индивида осознаются им более или менее отчетливо.
Оригинальные гипотезы, теоремы, в окончательном виде имеющие вид суждений или понятий, нельзя сознательно сконструировать как из кубиков из уже существующих объектов, в том числе вывести логически. Новые идеальные сущности вначале возникают интуитивно, и лишь спустя некоторое время происходит их осознание и появляется строгое описание. Их не было в сознании в тот момент, когда возникла лишь идея, догадка об их существовании. Более того, они не могли быть выведены логическими средствами или быть построены механически. Можно сказать, что смутное ощущение того объекта, который следует искать сходно с эмоциональным переживанием, которое никак не назовешь описанием объекта или обоснованием его существования.
Но, тем не менее, после настойчивого поиска, человек находит новый образ. Вначале он имеет вид гипотезы, которая затем приобретает вид корректно построенного идеального объекта. Это относится не только к тем гипотезам, которые выражаются впоследствии суждениями, это же наблюдается при поиске удачной музыкальной фразы или рифмы.
Появление нового, длительное время разыскиваемого образа сопровождается вначале озарением, которое представляет собой эмоциональное переживание - обычно подъем, сопровождаемый чувством то ли удовлетворенности, то ли беспокойства, то ли еще чего-то неопределенного.  Это чувство появляется внезапно, но не без сознательных усилий со стороны человека. Если последний не будет размышлять об этом идеальном объекте, то он никогда не появится. Так у бухгалтера (даже главного) не возникнет мысль о структуре электрона, в точности, как у физика теоретика понятие баланса предприятия уяснится лишь тогда, когда он сам это предприятие образует.
Очевидно, что утверждения о свойствах совокупностей идеальных объектов носят идеальный (в том смысле, что не предметный) характер. И при определенных условиях, т.е. когда они достаточно сложны, их доказательство или опровержение в рамках существующей сознательной системы невозможно, как это утверждает теорема Геделя. Мы не в состоянии сразу построить нечто, но тем не менее это совершенно не значит, что искомое не появится впоследствии. Хотя для того, чтобы оно появилось, необходимо перейти на метауровень по отношению к уровню сознания, на котором мы находимся в настоящий момент. И этот метауровень отличается от простой способности делать логические заключения относительно содержания идеальных конструкций, генерируемых сознанием или осуществлять простые комбинаторные операции с известными сущностями. Это нечто иное, так как характеризуется принципиально новыми возможностями - не логического построения, а генерирования без привлечения механизмов логического вывода или комбинаторного перебора.
Чтобы ответить на вопрос за счет чего это происходит, обратим внимание на бессознательное, как на источник психической энергии, которая имеет возможность приникать в сознание. Можно полагать, что бессознательное представляет собой неисчерпаемый источник энергии, которая доступна при определенных условиях.
Рассмотрим каким образом энергия бессознательного преобразуется в четко сконструированные ментальные образы. Сейчас мы не интересуемся процессов вспоминания забытого, полагая, что одни раз сконструированные, а затем забытые объекты все-таки принадлежат сознательному языку. Нас интересует механизм построения незнакомых объектов, которые не были известны индивиду до этого.
Наиболее правдоподобным способом превращения психической энергии в рациональное описание представляется механизм, аналогичный модулированию энергетического потока. Последний состоит в наложении низкочастотных колебаний на высокочастотный энергетический канал. Тем самым энергетический канал оказывается в состоянии нести определенную информацию, которую можно распознавать приемником, воспринимающим этот энергетический канал. Модуляция есть самый распространенный способ передачи информации на расстоянии.
Рассмотрим какой энергетический канал соединяет сознание и бессознательное и какой фактор модулирует этот канал. Так как открытие нового неизбежно сопровождается эмоциями, т.е. энергетической деятельностью, то имеет смысл говорить о возникновении некоторого символа, у которого вначале эмоциональный компонент превалирует над рациональным. Такими символами в бессознательном выступают архетипы, которые, не обработанные сознанием, представляют собой не что иное, как глубоко эмоциональное переживание.
Механизм превращения архетипа в рациональную конструкцию сводится к уточнению рационального компонента в ущерб эмоциональному. Эмоциональный уменьшается одновременно с уточнением, конкретизацией рационального. Тем самым, можно говорить уже не просто об архетипах, но об архетипических каналах, по которым психическая энергия поступает в сознание.
Каждый архетипический канал характеризуется тем, что исходно символическая сущность, обладающая весьма неопределенной семантикой, по мере проникновения к поверхности сознания, приобретает более точную, рациональную семантику. Тем самым, энергия приобретает вид конкретных образов, понятий, гипотез и т.п., т.е.  как бы модулируется. Вначале, ближе к источнику, это просто энергия в самом обычном виде, т.е. нечто способное что-то порождать, перемещать, создавать. И эта энергия вызывает сильные эмоциональные переживания. Поднимаясь к поверхности сознания, она рационализируется, в результате чего приобретает вид тех идеальных образов, которые искались человеком. Энергия, как бы наполняет, оживляет искомый рациональный образ, который до этого можно полагать находящимся в латентном состоянии. Именно поэтому появление новых идеальных объектов приводит к изменению эмоционального состояния.
В результате такого пополнения психической энергией, сознательная система оказывается разомкнутой. Она получает дополнительный энергетический импульс, который имеет определенную модуляцию, в результате чего приобретает вид гипотезы, утверждения, догадки, озарения и т.п. Естественно возникает вопрос относительно того, каким образом осуществляется модулирование сигнала так, что при соприкосновении с центром сознания он транслируется в рациональный объект. Чтобы ответить на него вспомним, что сам К.Г.Юнг сравнивал архетипы с руслом реки, перемещаясь по которому от истока к устью происходит рационализация.
Уместным уточнить эту метафору, сравнив архетип с источником, который превращается в реку. При этом вода выступает аналогом психической энергии, а русло реки с той последовательностью преобразований (в нашей терминологии - модуляцией сигнала), которая приводит от символического образа к рациональному объекту. Русло реки определяется конкретной местностью, по которой она протекает. Так в физике архетип Матери представляется понятием энергии и материи, в сельском хозяйстве - понятием плодородия и надоями молока на одну фуражную корову. Как видно, источник один, но разные устья, где энергетический поток входит в соприкосновение с центром сознания. Они определяются конкретной предметной областью.
При этом, по мере продвижения к устью, все большая часть исходного энергетического импульса превращается в рациональное модулирование, все меньшая остается чисто энергетической. Рацио возникает и развивается за счет исходной энергии архетипического источника.
Резюмируя, можно утверждать, что развитие сознания и творчество, как его наиболее характерное проявление в плане порождения новых идеальных объектов, носит энергетически-информационный характер. Психическая энергия поступает из бессознательного и модулируется в зависимости от того, какой канал ей доступен в настоящий момент. Выбор же канала, в конечном итоге, также определяется энергетическими параметрами всей личности, в том числе напряжением мыслительной деятельности человека в попытке разрешить проблему.
В качестве иллюстрации наших рассуждений, приведем следующий рисунок. Источник энергии представляет собой главную характеристику бессознательного и поэтому можно полагать, что находится в центре последнего. Такое его положение определяется доступностью психической энергии для разрешения самых различных проблем личности - от простейших житейских до творчества. Энергия поступает в сознание человека, тем самым давая возможность последнему расширять локальность собственного сознания за счет того, что сознание превращается в разомкнутую систему. В результате, с каждым квантом энергии сознательная деятельность становится более способной для осознания чего-то, что не было ранее.
В точности такой же механизм разрешения комплексов описывал З. Фрейд. У него освобождалась и поступала в сознание психическая энергия, катектированная в области комплекса. В результате такого освобождения энергии комплекс осознавался. Это можно рассматривать как появление в сознании человека нового идеального объекта, который ранее не существовал, т.е. расширение сознательного языка. Только в данном случае расширение определяется не муками творчества, а желанием избавиться от невроза.
Приведенные выше рассуждения можно рассматривать как расширение механизма З. Фрейда на общий случай формирования рациональных понятий, описывающих те идеальные сущности, которые отсутствовали в сознании, но появились там за счет притока модулированной энергии.





























Рис.5


;

7.3. ИНФОРМАЦИОННЫЕ И ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ
СУЩНОСТНЫЕ КОМПОНЕНТЫ

Познавший других - мудр,
Познавший себя - просветлен...

Осознание благодати. Лао-Дзы

Приняв гипотезу, что всякий идеальный объект укоренен в определенном архетипе, удается сформулировать так называемый принцип дополнительности: всякое осознаваемое явление (это может быть понятие, термин, явление, факт, форма поведения и т.п.) представляют собой композицию двух составляющих: энергетической и рациональной, или, по-другому, символической и информационной. Если ввести некоторые сравнимые между собой меры каждого из этих компонентов, то можно полагать, что всякая осознаваемая сущность обладает в данный момент для конкретного индивида определенной суммарной мерой. И эта сумма постоянна для этой сущности.
Осознание сущности влечет уменьшение символической, энергетической составляющей и увеличение информационной, рациональной. В результате из символа возникает объект сознательного языка. Противоположный процесс - фетишизация объекта - уменьшение рационального компонента и увеличение энергетического. Но в обоих процессах сумма их значений остается без изменения.
Пример. Для глубоко верующего человека икона есть предмет поклонения и источник большого энергетического импульса, так как вовлекает в действие глубокие неосознавамые процессы. Для другого икона - произведение древнего искусства, эго эмоции более сдержанны, и не носят характер экстатических. Он более наслаждается произведением искусства древнего мастера. Одновременно его могут интересовать такие детали, как время написания иконы, имя мастера, история произведения и т.п. Наконец, существуют люди, которые смотрят на икону, как на разрисованную доску и их интересует лишь ее потребительская стоимость, т.е. по ее поводу они задают лишь один вопрос - сколько эта доска стоит.

Каждый из компонентов действует на субъекта по разному: рациональный требует привлечения логического анализа, энергетический воздействует бессознательно, вызывая эмоциональный отклик.
Пример. Флаг какого-либо государства вызывает эмоциональный отклик только у граждан данного государства. У граждан другого государства он может вызвать лишь сугубо рациональные соображения. Например, что за удивительное животное изображено на этом полотнище.

Переход от символического к рациональному компоненту - это обычный процесс познания объекта, особенно хорошо представленный в научном познании. С другой стороны, переход от рационального восприятия к эмоциональному также имеет место, и не всегда носит характер нормального процесса. Это легко проиллюстрировать на примере формирования фобии по следующей схеме (см.рис.6).

3. Усиливает

1. Вызывает
   
Симптом                Фобия
(рациональный            (эмоциональный
компонент)                компонент)

2. Воздействует


Рис. 6
 
1. Вначале симптом, не осознанный рационально, вызывает некоторые отрицательные переживания, которые еще нельзя назвать фобией. Они суть производные от того энергетического компонента, который присутствует в симптоме.
2. Отрицательные эмоции воздействуют на симптом тем, что уменьшают или даже вовсе нивелируют рациональный компонент, вытесняя его эмоциональным. Симптом внешне остается тем же самым, но субъектом он воспринимается лишь энергетически.
3. Наконец, симптом, который воспринимается лишь эмоционально (т.е. символически), не может не усиливать фобию, так как его воздействие в данном случае сугубо эмоциональное.
Символ - это всегда бессознательное воздействие. И чем больше символическая составляющая любого объекта, тем больше степень его бессознательного влияния. (Вот почему все тоталитарные государства так озабочены разработкой своей символики.)
Пример. Подобную схему развития фобии наблюдается, например, у начинающих общественных деятелей, у которых случались неудачные публичные выступления. В точности та же схема возникновения большинства сексуальных расстройств.

В качестве метода избавления от фобии, возникшей по этой схеме, Франкл предложил метод так называемой парадоксальной интенции, состоящий в том, чтобы дискредитировать эмоциональный компонент симптома. Здесь допустимы самые разнообразные формы дискредитации. Самое главное - чтобы энергетический компонент уменьшился, или вообще исчез.
Так человеку, который боится выступать перед аудиторией предлагается довести этот страх до своей крайности: с дрожанием конечностей, холодным потом, бледность и т.п., а потом посмотреть на это со стороны. Клиенту с сексуальными расстройствами Франкл просто запрещал в течение нескольких месяцев занятия сексом. В итоге, через неделю клиент возвращался и сконфужено говорил, что не выдержал режима. В точности так же схема избавления от бессонницы - если заставлять себя заснуть, то это приводит к потере сна, если, ложась спать не допускать мысли о возможной бессоннице, то успех гарантирован.
Подобных применений парадоксальной интенции можно привести много, но суть их сводится к одному - исключению эмоциональной составляющей симптома.
Теперь становится понятным происхождение эмоций при возникновении противоречий, например, из-за несовпадения ожидаемой и реальной оценок в ситуациях, когда не получается задача, или просто вас перебивают. Для иллюстрации этого проанализируем ряд понятий по мере их обобщения, который начинается с термина противоречие. Более общими, но все же сходными понятиями служат: конфликт, несовпадение, дуальность, расщепление, нарушение целостности. Последнее понятие наиболее близко к архетипическому корню, которым в данном случае служит понятие целостности. Поэтому оно наименее рационально.
Это связано с тем, что понятие целостности энергетически весьма насыщенное. Достаточно сказать, что символами целостности являются круг, мандала, мир, Земля, Дао, Бог. Поэтому факт нарушения целостности имеет существенный энергетический компонент, который, если он прорывается на поверхность, приводит к всплеску эмоций. Их знак (положительный или отрицательный) определяется конкретной ситуацией, анекдот вызывает смех, если не получается задача, то это приводит либо к повышению мотивации, либо к депрессии, печальное известие вызывает грусть и т.п.
Энергетический компонент, который может содержаться в том или ином объекте, проявляясь, вначале вызывает совершенно неосознаваемые эмоции. Через некоторый промежуток времени они, как правило, осознаются. Но причина, т.е. энергетический источник может быть скрыт достаточно долго. Более того, он может не осознаваться никогда. Такова ситуация в случае невротических симптомов. Человек осознает свое депрессивное состояние или страх, но не может понять его причину. И только в результате кропотливой работы психоаналитика, которая состоит в нахождении источника, т.е. исходного, базового противоречия, симптом может быть ликвидирован.
Логическая непротиворечивость есть еще одно воплощение символа целостности. Математика доказывает, что реализуемы лишь непротиворечивые системы высказываний. Под реализацией здесь понимается наличие логической модели. Психология утверждает, что всякое расщепление души есть аномалия. К.Г.Юнг полагал, что основная цель развития человека состоит в достижении им самости - т.е. целостности, имея в виду исходное расщепление души на две части: сознательную и бессознательную.
Таким образом, основной архетип - целостность в различных областях человеческой деятельности имеет разное воплощение, одни из них содержат больший эмоциональный компонент, другие меньший. Его математическое воплощение – это абсолютно рациональное понятие, психологическое - в большой степени эмоциональное, и движение к целостности есть постепенное, но постоянная рационализация этого понятия.
;