Удивительные приключения Пети...

Я не люблю фальшь и непопадания в ноты, а поэтому в моей истории всё чистая правда! Все ищут счастья, но редко кто знает, чего он в сущности ищет. Мне скоро семьдесят и я счастлив! У меня есть тот, кто всегда думал обо мне и нуждается во мне до сих пор. Это ли не есть счастье?! Помню был такой фильм « Увидеть Париж и умереть», так вот я давно уже живу в Париже и умирать не собираюсь. Итак, пора бы представиться... Петров, а точнее Petrof, пианино серии 73000 1954 года выпуска, чех по рождению, русский по сути, и уже десять лет как проживаю в Париже.

Маша звала меня просто Петей, мне очень нравилось как она это говорила, особенно когда была маленькой девочкой. Подойдет ко мне в одиночестве, откроет крышку, присядет на стульчик и начинает наигрывать по слуху музыку из мультиков, а потом расскажет мне, как подружке, что произошло с ней этим утром в школе. Она любила глядеться в меня больше, чем в зеркало, завязывала с большой аккуратностью наглаженный пионерский галстук.

А как Маша играла Моцарта! Турецкое рондо! Чисто-чисто без единой ошибочки. Как она готовилась к каждому своему экзамену в музыкальной школе! Занималась по несколько часов в день, доводя программу до совершенства. Получала пятерки и только пятерки...

Я очень  боялся этих дней, на моей голове всегда стояла большая хрустальная ваза, а в вазе то розы, то лилии для учительницы Маши. Я сильно нервничал, что ваза упадет на клавиши и зальет меня водой, потом я окажусь на помойке, а Маше купят новое пианино. Поэтому перед экзаменом мне приходилось изрядно нанервничаться, зато после полученной пятерки Маша подходила ко мне радостная и всегда благодарила за нашу совместную работу.

- Петя, спасибо тебе большое за пятерку. Мы это сделали вместе.

Как она заботилась обо мне! Всегда стирала с меня пыль, следила за влажностью, не позволяла держать дверь на балкон открытой, дабы не простудить меня.

Маша закончила музыкальную школу с красным дипломом, а потом еще два года брала частные уроки у преподавателя в консерватории. Она мечтала стать музыкантом после окончания средней школы. Но судьба выбрала для Маши иной путь и как оказалось намного позже единственно верный.. На семейном совете было решено, что Маша станет врачом.

Однажды был очень странный день. Маша и родители ходили грустными, а по телевизору танцевали лебеди на сцене Большого. Я, конечно, люблю музыку Петра Ильича, но не до такой же степени, чтобы слушать целый день только его Лебединое озеро.

В первый год учебы в медицинском институте отцу Маше пришлось продать машину. Денег не было ни на что. Чтобы продолжить учебу на втором курсе, продали меня. Помню как ночью, когда заснули родители Маши, она подошла  ко мне и стала плакать.

- Прости, Петя, прости, - шептала она, вытирая слезы.
 
Я не понимал тогда, почему она плачет. На утро два варлагана подняли меня и понесли в неизвестном направлении. Как они помяли мне бока, знает один лишь Бог! Если бы я мог кричать, то сделал бы, но увы, мой немой крик никто бы не услышал.

Что было потом, помню как сон. Меня продали людям, которые мечтали о том, чтобы их дочь научилась играть на фортепиано. Проблема была в том, что мечтали они, а не их дочь. Что она вытворяла!! У нее совершенно не было в голове никаких музыкальных мыслей. Все, что она любила делать — это стучать по крышке и играть долгие какофонные пассажи на одной единственной педали, никогда не меняя ее. Все соседи молились о моем переезде с этой квартиры и я молился вместе с ними.

Бог услышал мои просьбы и меня снова продали, на этот раз женщине, которая не умела играть, но очень хотела купить красивое пианино, которое бы подходило по стилю ее знатному серванту. И вот купив меня, она в итоге обнаружила некое несоответствие в цветовой гамме между мной и ее дорогим сервантом, после чего мне снова насажали синяков и царапин, перевозя меня на новый адрес.

Следующим хозяином стал мальчик - плохиш, он то и дело клал ноги на клавиши и просто ненавидел музыку. А еще в его квартире жили мыши и просто сожрали всю шерсть на моих молоточках. Я старел, болел и фактически больше  не представлял ни для кого никакой ценности.

Несколько лет спустя меня забрали в последний раз и поставили где-то на даче, чтобы хранить в моем животе картошку. Звучал я уже прискорбно, на моей спине зиял огромный шрам, некоторые клавиши западали. Профессиональный некролог был готов к подписи. Где была моя Маша в ту пору?

А Маша заканчивала медицинский институт и становилась на профессиональный путь. Однажды на практике в больнице Машу распределили в срочном порядке на дежурство в палату к двум французским журналистам. Двое молодых людей приехали за славой в унылую Россию эпохи путчей и по несчастью стали жертвами уличной перестрелки.

В то время когда Саша Белый и Митя Пух выясняли отношения из окон своих джипов, журналисты Луи и Ксавье проходили по тротуару, разглядывая памятники старины. Молодым людям досталось с лихвой и с огнестрельными ранениями они были доставлены в ближайшую московскую больницу. Их знакомство с русской культурой, к сожалению, началось с капельниц и кислородной маски.

Машу, знавшую прекрасно французский, отправили на помощь парижанам. Луи провел в больнице всего лишь несколько дней и после выписки тут же вернулся к себе на родину. Ксавье пришлось остаться почти на два месяца. За это время он узнал Машу, полюбил ее и вскоре после выхода из больницы сделал девушке предложение. Они уехали в Париж, купили вот эту квартиру, где теперь живу я, родили двух мальчуганов, которые играют на мне в четыре руки Шуберта с Брамсом. Вы спросите как и почему?

Забыл вам сказать... Переехав во Францию, Маша рассказала Ксавье обо мне и ее детстве. Она поделилась с ним мечтой о том, как была бы счастлива возобновить занятия на фортепиано. Маша говорила, как любила свое детское пианино. Ксавье оказался сентиментальным малым и о, чудо!

Он нанял детектива, и тот разыскал меня! Да, после стольких лет, он нашел меня на той же даче, только во мне теперь хранили не картошку, а банки с краской, пилы и лопаты. Я был на грани смерти. Но вот однажды меня вытянули из подвала, и я снова поехал в неизвестном направлении. Я был уверен, что везут меня в последний путь, чтобы сжечь или кинуть с горы, но путь мой был слишком длинным для такого простого замысла. Жаль, что я не видел дороги, в грузовике не было окон.

И вот однажды, двери грузовика открылись и я увидел свет. Я увидел другую жизнь, услышал другой язык. Меня несли по крутой лестнице, покрытой дорогими коврами долго наверх, внесли в большую залу со скрипящими полами и огромными окнами. В этой комнате так много солнца! Я совсем забыл каково это, когда чувствуешь на себе его прикосновение.

А потом я увидел ее, мою Машу! Она стала такой  взрослой и красивой! Маша снова села около меня на стул и снова, как в ту злополучную ночь, заплакала, но теперь уже от счастья.

- Петя. Мой Петенька, дорогой, - шептала Маша.

Я не знал куда себя деть от счастья. Потом меня очень долго лечили. Приходили разные специалисты, я перенес массу операций, мне поменяли струны, молоточки, залечили раны на спине, настроили и я снова обрел голос и мощь. Маша заиграла Турецкое рондо, как тогда в девяностые годы. Если бы вы видели ее глаза! Эти глаза были полны счастья! Я знаю, что она сильно меня любит и я не ревную ее к Ксавье. Уверен, что меня она любит сильнее.

Вот пожалуй и все. Думаю, что больше нет надобности объяснять что такое счастье. Я счастлив! Будьте счастливы и вы!