Билет 34054

  Во время празднования 300-летия Дома Романовых публика допускалась в главное место торжества - Кремль по специальным именным билетам, имевшим подпись должностного лица, печать и достаточно подробную инструкцию, разъяснявшую владельцу билета как его права, так и обязанности. Такой билет был документом вполне серьёзным, да и выглядел он не заурядным клочком бумаги, ибо сообщалось в нём о важной государственной процедуре эпохи - о "высочайших ПРИБЫТИИ и выходе". Звучит это, конечно, магически завораживающе, и картина перед глазами встаёт очень впечатляющая; возникает желание окунуться в наше святое прошлое с масленицей, бегущими тройками, обедами в трактирах и заливающим округу особым московским колокольным звоном. В историческом смысле 1913 год не так уж далёк, его флюиды можно уловить душой, увлечься воображением и примерить на себя обстановку имперского торжества, как старую вещь из гардероба: ты молод, полон сил, верен Отечеству и императору; стоишь ты в возбуждённой толпе, замечаешь поблизости белокурую дочь какого-нибудь статского советника и очень хочешь поймать её внимание. А тут ещё они - высочайшее ПРИБЫТИЕ и выход. Наверное, взлетает белоснежная стая голубей. Надо заметить, что государь-император наш любил торжественные мероприятия и выглядел на них превосходно. Все остальные члены августейшего семейства, присутствуя на своих местах в строгом соответствии с протоколом, вносили в происходящее нотку душевного тепла и общей семейственности, поскольку монархия - это, по замыслу, большая семья, а Россия - общий дом. В мгновение непосредственной встречи императора с народом предполагалось также схождение благодати, как подтверждение богоизбранности власти. Многие из присутствовавших молились, загадывали желания, просили исцеления, телесного и духовного. Ну, как тут не прослезиться. Как будто кусочек неба падает тебе на грудь в виде снежинки и растворяется в сердце, во всём его необъятном русском чувстве простора, красоты и правды.
 
   Странно, но хочется задуматься, куда-то постучаться, вдохнуть аромат цветов далёкого времени, пусть даже будут они обыкновенные васильки и незабудки. А всего лишь чудом сохранившийся ветхий билет... и лёгкое светлое чувство к прошлому, к тому, что постепенно забывается, принимая форму мифа и ускользающих дорогих нам теней, - всё в этом сумрачном мираже тревожно и необычно: незнакомые там голоса, запахи и краски. Однако Родина наша когда-то была другой, люди выглядели иначе, и разговоры их показались бы нам чем-то вроде лежащих на земле лепестков осыпавшейся розы.