Окружение студента

                Сентябрь 73-го встретил нас тёплым Кишиневским солнышком, цистернами ароматного Муста, толпами симпатичных первокурсниц и новостью, которая здорово обрадовала моих родителей.

                В самом начале учебы, на втором курсе, мне  вдруг предоставили общагу. Вернее, шестую по счету койку в просторной комнате на Проспекте Молодежи.

                На первом курсе я снимал комнаты у частников, платил двадцать пять рубликов за койку, а на втором,  на втором курсе « старики»- староста и прочее начальство, прошедшие службу в армии, решило пригреть  меня - круглого отличника, в своей комнате.

                Почему бы и нет? И списать домашние задания проще, и спросить что-нибудь по различным предметам довольно удобно.

                Но не тут-то было. Списывали домашние задания они,  по-прежнему, прямо перед началом занятий, уже в самой аудитории. Советов и консультаций не брали вовсе. Времени у парней  просто таки не было.

                Прямо с занятий они направлялись в столовку, а затем, сразу же к пивному ларьку, что находился всего в нескольких шагах от студенческой общаги. Внушительная очередь из студентов представляла собой довольно удручающую картину.

                Будущие инженеры-гидротехники, механизаторы и ученые агрономы с азартом выпивали несколько  огромных бокалов пенистого пивка и со вздувшимися бурдюками шли громко  и пьяно обсуждать различную чепуху.

                Разговоры волнами перекатывались от очередного проигрыша местной футбольной команды « Нистру» до уже давних, еще  весенних побед советской сборной по хоккею, ставших уже привычными.

                Петя Пиронков, Боря Турков, Миша Кубарь, Леня   Еремчук . Все они были яркими независимыми персонажами, простыми бытовыми антисемитами. Спорили они по любому поводу,  довольно горячо  и , конечно, запомнились навсегда.
               
                Зачастую, кто-то заходил в нашу комнату  с очередной канистрой вина, жареным кроликом и прочими дарами хлебосольных родителей , а пьянка , пьянка заканчивалась не ранее полуночи.

                Такое относительно взрослое и не очень интеллектуальное общество , помню, оказывало на меня не лучшее влияние. С утра сознание прояснялось не сразу, домашние задания выполнялось мною наспех, уже в аудиториях, прямо перед занятиями.

                Хорошо еще, что нас студентов , как обычно для тех прекрасных времен,  направили  в колхоз на уборку яблок и помидор. Село Зозуляны Рыбницкого района целый месяц тепло привечало нас в помещении местной школы. Из неё открывался прекрасный вид на реку Днестр и высокий противоположный берег, испещренный многочисленными пещерами и ступеньками наскальных монастырей.

                По возвращению из колхоза, нам снова здорово повезло, - мы вселились в новенькие общежития, выстроенные на Петриканском холме. В комнате со мной проживали  Саша Серебринский и Витя Гавазюк.  Они были довольно спокойными и к спиртному проявляли полнейшее равнодушие.

                Пьянки уступили место  ожесточенным сражениям в преферанс. Компанию нам составляли Саши Аввакумов и Коломиец, Трохима и Фимочка Розенталь.

                Это позволило мне сохранить за собой статус круглого отличника, окончить наш гидрофак с красным дипломом , поступить в Московскую аспирантуру,  а в двадцать пять , защитить диссертацию и заняться исследованиями  в Академии Наук…