Квинтилиан. Наставления в ораторстве 95 г, ix, iii

О словесных фигурах

   [1] Словесные же фигуры и видоизменяются постоянно, и меняют господствующее словоупотребление, какую бы то ни имело силу. Так что, при сравнении со старинным языком, едва ли не всё в нашем оказывается фигурой: например, говорим _hac re // huic rei_ (invidere) {"этой вещи (жалеть)"}, тогда как у предшествующих поколений, и конкретно у Цицерона, [было] _hanc rem_ {"эту вещь"}; [говорим] (incumbere) _illi_ {"(выпадать/доставаться) ему"}, не _in illum_ {"на его (долю)"}; (plenum) _vino_{"(полный) вином"}, не _vini_ {"вина'"}; о человеке теперь говорят _huic_ [adulari] {"ему [льстить]"}, не _hunc_ (adulari) {"его (обхаживать)"}; и тысяча других [словосочетаний] — о, когда бы не худшие торжествовали [среди них]!
   [2] При этом, [СХЭ'МАТА] ЛЄ'КСЄОЅ {т. е. лексические схемы; или, словесные фигуры} бывают двух родо'в: одного [рода схемы] приводят мысли в определённый порядок, другой [род схем] сочетает слова особо изысканным образом[;] и хотя оба [они] совмещаются в [ораторской] речи, всё-таки лучше будет называть упомянутый сначала — _грамматическим_, [а] после — _риторическим_. [Лексическая схема] возникает теми же [мысленными] путями, что и грамматические ошибки[:] как известно, всякая схема ошибочна {или, порочна}, когда непрошеной является.
   [3] В самом деле, [лексическая схема] поддерживается или авторитетом {т. е. литературным образцом}, или стариной, или господствующим словоупотреблением [—] всякий раз, неким разумным основанием. И именно потому, что последнему соответствует, [лексическая схема], отступившая от простого и безыскусственного, однако сохраняющая сколько-нибудь приемлемый порядок [слов], есть благо. [Она] весьма полезна хотя бы одним тем, что уменьшает стремление к осуждению повседневного, однообразного языка и ограждает нас от вульгарной манеры изложения.
   [4] Поэтому, если кто расчётливо, и когда предмет [сего] требует, [словесные фигуры] применит, словно примешав в качестве приправы, [то] более приятным [изложение] сделает; напротив, [если] употребит [их] чрезмерно, [—] лишится вышеуказанного приятного разнообразия. Впрочем[,] существуют настолько общепринятые фигуры, что данное значение едва ли не утратили; даже повторяйся они чаще, привычный слух не будут сильно резать.
   [5] А вот забытые или употреблённые вне общепринятой практики (и потому более приметные) [словесные фигуры], хотя редкостностью радуют слух, однако изобилием пресыщают, поскольку [они] не просятся на язык сами собой, но выискиваются или собираются стаскиванием изо всяких укромных мест.