Экс-ры V 8 гл Жёсткий заговор

Глава 8

Жёсткий заговор
 
Фото экскурсия на Плато Динозавров — лесная пасека — жёсткий заговор — медведи-оборотни — возвращение оружия с приключениями — день рождения Сани — Чёрная котлета

Жёсткий заговор

С утра Таня с чего-то схватилась с Олегом, подняв такой крик, что всех разбудили. Толя окатил её ковшом воды, чтобы она замолкла, а Олегу пригрозил депортацией на родину.
— Что вы орёте! — сказал он им. — Хотите, чтобы сюда солдаты пришли!
— Что случилось? — спросил я у Олега.
Тот стал объяснять, что на него накинулась Таня из-за проклятого автомата, который он ещё не вернул солдатам и, мол, мясо украли с рацией.
— Ну, взяли мясо, ладно бы так, жалко, что ли, — сказала Толя.
— А этот гад автомат украл да еще рацию прихватил, убила бы на месте, — негодовала Таня.
— Сечь его надо розгами, — сказал шутливо Толя.               
— А я бы его расстреляла, — сказала Таня.
Она вынесла из избы автомат и сказала Олегу.
— А ну вставай на край бассейна!

Олег сначала подумал, что она шутит и забрался на камерный борт бассейна, посматривая на неё сверху. Таня подняла автомат и прицелилась.
— Ты смотри поосторожней и на курок не нажимай, — предупредил её Саня.
— Без сопливых, — ответила Таня, продолжив, целится в Олега.  Прикладывая голову к металлической рамке приклада, она  подходила к Олегу всё ближе и ближе.
— Таня подожди, я покажу, как целится, —  сказал я с умыслом забрать у неё опасное оружие.
— Стой, где стоишь, а то пальну! — ответила она.

Олег, не подозревая подвоха, расслабился перед дулом направленного на него автомата, и когда Таня подошла к нему настолько близко, что могла ткнуть его в… пах, он послал ей воздушный поцелуй. И в тот же  миг перед ним, автомат разрядил в небо пол рожка. Олег, отпрянул назад, и картинно махая руками, свалился в бассейн. А Таня, повернувшись к нам растерянно сказала.
— Я не хотела, автомат задрало…

От неожиданности остальных как приморозило на месте, даже я был шокирован этим поступком.
— Ты что его убила? — выходя из ступора, спросил Толя.
— Наповал, весь живот разворотило…
Виктор подбежал к краю бассейна и посмотрел на торчащую над водой голову Олега, который улыбался и подмигивал ему.
— Таня тебя же посадят, — сказал он, повернувшись к нам.
— А ты что пойдёшь меня закладывать? — спросила Таня.

Виктор глядя на направленный на него автомат сказал, что никуда он не пойдёт и вообще надо избавиться от тела.
Толя сел на скамейку и обхватив голову, стал качаться из стороны в сторону. Саня присел с ним, рядом чувствуя себя настолько разбитым, что еле сдерживался, чтобы не наблевать себе под ноги. Что касается меня, то я всё ещё пребывал в шоке от увиденного, что даже не заметил, как Олег перелез через заднюю стенку бассейна и укрылся за небольшими можжевеловыми кустами.
— Сейчас кровь уйдёт по течению и Олега можно будет похоронить за завалом, — сказала Таня.

Виктор, принимая розыгрыш, посоветовал ей убрать автомат и принести «Конжак-Шасси» помянуть товарища.
Толя поднялся и сказал, что пить не будет и ушёл прилечь на нары. Я тоже не смог выпить разбавленный спирт и тоже ушёл в избу. Потом к нам присоединился Саня. Виктор сказал что сходит, посмотрит за шухером и пока Саня укладывался на нары, тайком унёс лопату.

Могилу Олегу возвели за завалом, насыпав на крупные камни выбранную заранее землю со щебнем. Олег соорудил крест и, отдав дан памяти бутафорской могиле, отправился прятаться.
Через пару часов возле могилы был произведено прощание, каждый сказал про покойного несколько слов, а Толя произнёс чуть ли не целую речь, говоря какой покойник, был хороший человек. Возложив на могилу таёжные цветы, траурная процессия вернулся к избе, где устроила поминки. Пока остальные накрывали стол, Виктор забрался на чердак и установил в окошке видеокамеру для съёмок поминок.
Таня надела на голову платок и вела себя очень горестно и виновато.
Когда все стали садится, за стол откуда-то сбоку к ним присоединился Олег и сел крайним.

— Ну что помянем раба Божьего Олега, пусть земля будет ему пухом, — сказал Виктор
Мы взяли кружки и выпили.
— Как думаете сообщить моим родителям? — спросил Олег.
— Сначала надо решить как он погиб, потерялся или его медведь утащил, — сказал Толя, не отдавая себе отчёта, кто с вообще ним разговаривает.
— Пусть меня лучше медведь задерёт, всегда мечтал, — сказал Олег.
Толя, сидящий на той же скамейке с краю, что и Олег посмотрел в его сторону, округлив глаза.
Я тоже увидел смеющееся лицо Олега, от чего у меня начался нервный тик на глазах.

Олег, видя, что сейчас грянет буря, поднялся и сказал, что они пошутили, показывая на Виктора и Таню чтобы, дескать, отвести от себя часть будущих батогов.
Я сидел и не верил своим глазам. Олег живой и невредимый стоял и улыбался, рассказывая, как с ним договорилась Таня, устроить розыгрыш и как к ним подключился Виктор.
— Жёстко, очень жёстко… — сказал я. — Спасибо вам ребята конечно за наше с Таней спасение, но это уже перебор.

Толя не говоря ни слова ушёл в избу и стал собирать свои вещи, сказав, что с таким идиотскими шутками он больше не больше не хочет мириться и уезжает домой. Я тоже ушёл в избу и стал скатывать спальник, попутно вспоминая, где лежат остальные мои вещи. Только Саня никуда не собирался. Он наоборот сказал, мол, ну пошутили и пошутили чего так расстраиваться.

Собравшись за полчаса, мы, не попрощавшись с остальными, молча миновали завал ушли к просеке.
У меня не было планов прекращать наш поход, и я сказал Толе, что на самом деле я отправился на Конжак совсем по другой причине, но сначала хотелось бы, чтобы группа сработалась.
— А что ты хочешь здесь найти? — спросил Толя.
Но я уклончиво ответил, что хотел бы разведать пещеры и гроты на северо-западном склоне, мол, читал  о них в одной самиздатовской брошюре.
— Без координат тут вряд ли что можно найти, — возразил Толя.

Мы прошли по просеке к Крутобереговой речке намереваясь пересечь её и уйти в Кытлым, где нас заберёт патруль и доставит бесплатно в Карпинск. А наврать с три короба, что мы не знали, что всю территорию возле Кытлыма объявили военной базой, нас учить было не надо.

Но как на грех мы не встретили ни единого патруля, но зато нам встретился охотник-браконьер разделывавший тушу лося по началу, он оробел, увидев перед собой двух туристов. Но мы поспешили его успокоить, что мы не из числа защитников природы, мол, понимает жить в тайге, и не пользоваться ею было бы странно.
— Так сами посудите, работы нет, а семью кормить надо. Всех разогнали с предприятий, а другую работу не предоставили и нам местным делать, с голоду подыхать, а электричество плати за участок плати. Вот народ и перебивается, кто лося завалит, кто на рыбе готов прожить. Ягода вон пошла, кедровый орех. И хорошо год на лесные дары урожайный, а нет так только мясо и добывать. А он улучил момент, что на выстрелы никто не придёт лося значит и подстрелил. Охотник отрезал кусок мяса и завернул в пакет.
— На привале приготовите себе мясо, а на тушёнке только организм губить и неизвестно что в банки натолкали. 

Он сказал, почему в лесу нет патрулей. У военных на базе какой-то праздник ну их всех и сняли с обходов до завтра. Но на дороге у базы стоит охранение, всех пойманных туристов сразу в Карпинск не везут, а держат на базе и выясняют кто, откуда и зачем не смотря на запрет, проникли на запретную территорию.
— А мы думали, что нас сразу отправят на Вокзал, — сказал Толя.

— Вам надо на дорогу выходить и попросить местных под видом их родственников выехать в город. Только шмотки из рюкзаков раскидать, а то солдаты сразу поймут, что вы за индюки такие. А ещё лучше всю свою одежду простирнуть, уж больно от неё костровым дымом тянет. Лучше всего перейти через Тылайский перевал в долину реки Северный Катышёр оттуда по тропе прямиком на дорогу до основного Катышёра там и подлавливать машину. К вечеру как раз будете у дороги. Если понадобится какая помощь то можете связаться со мной через Серёгу Бороду.
— Я его знаю он нас одно время забрасывал на Косьву от Басмановых, — сказал я.
— Ну, тогда молоток, коли знаешь Басмановых.
— На самом деле старики Басмановы близкие родственники нашего товарища его жена им дочка будет.
— Ну всё равно свои люди, вот уж действительно Земля круглая! - сказал охотник. — А меня зовут Савелий я один с таким именем на весь посёлок.
Мы тоже назвались и даже помогли разделать тушу лося.
 
Забрав предложенное мясо, мы ушли через Тылайский перевал на реку Катышёр. Перевалив через перевал и спустившись вдоль Северного Катышёра главной реки Катышёр мы встали лагерем решив, что на сегодня нам хватит такой прогулки. Я, помня про отмеченную на карте избу, без труда вывел к ней своего спутника, и мы её заняли до утра. Вечером в рамках приключенческого жанра на запах жаренного мяса заявился медведь он уселся у речки перекрыв подход к реке, а мы заранее водой впрок не запаслись и пришлось поджигать в костре у избы концы лесин и отгонял непрошенного гостя от реки. Набрав полное ведро воды, мы также заполнили все свои пустые ёмкости, что бы до утра забыть про воду.

Когда мясо было приготовлено, мы положили два толстых бревна в костёр и закрылись в избе. Медведь, обидевшись на такое тощее гостеприимство, ударил по двери лапой и ушёл прочь.
Мясо пришлось кстати. Поужинав, мы улеглись на нары и тот час уснули. До утра нас никто не беспокоил и даже обиженный медведь не приходил.
Как говорится утро вечера мудренее и мы, собравшись ни свет, ни заря отправились в обратный путь к своим ребятам, чтобы устроить им Кузькино оттрухалово.

По пути следования мы наткнулись на лагерь солдат, которые расположились возле небольшой избушки. Тут же стояли палатки, и что-то вкусное варилось в котлах.
— Чёрт возьми, а что если мы сдадимся им, — предложил Толя.
— Да уж похавать на халяву не помешает, — согласился я.
— Хотя я бы наших хулиганов тоже разыграл, при чём покруче чем с убийством и похоронами Олега, — сказал Толя.

Я уже тоже был склонен к такому мщению, потому что шутки шутками, а возвращаться ни с чем меня не устраивало. Тем более что у меня уже была подходящая команда из тех, кого я знаю, а собирать ещё кого-то это только терять время. Ну что же можно и ответно устроить козью морду, а пока пусть оставшиеся переживают наш уход главное, чтобы не ушли раньше, чем мы вернёмся.

Мы подкрались к лагерю поближе и устроились под лапами огромной ели, откуда всё было видно как на ладони. Толя предложил, что лучше сдаваться к раздаче пищи, а то вдруг их поведут в посёлок и тогда им ничего не перепадёт с солдатского стола. И мы решили подождать. Вдруг в лагере все кто находился в лагере, засуетились и построились. Вышедший из избушки офицер зачитал переданный по рации срочный приказ о прочёсывании какого-то квадрата. Повару было наказано обед доварить, а котлы поставить в ручей, чтобы варево не прокисло на жаре.
Минут через пять поляна опустела, и повар остался один.

— Ну, вот теперь мы геологи, — сказал Толя.
— Почему геологи? - спросил я.
— Ну, это когда  мы с Олегом заблудились, нас остановил патруль, ну и пришлось отбрехаться, что мы идём из Кытлыма на Буртым к геологам. Я представился батей, а Олег типа мой сынок разыграли всё по нотам.
— А вдруг повар не один и в избушке кто-то есть ещё, —  остановил я Толю.
И мы решили подождать и не зря. Скоро из избы вышли два мужика по виду охотники и отправились следом за солдатами.

— Ну, теперь он явно один и можно брать за зёбра, — сказал Толя.
Из нашей засады было видно, что повар подкладывает последние сучья под котлы и в скором времени пойдёт собирать сучья. Оставив рюкзаки под елью, мы стали подбираться ближе к поляне, скрываясь за высоким кустарником. Дождавшись, когда повар возьмёт топор и отправится за сучьями мы, короткими перебежками скрываясь за палатками, добежали до избушки, намереваясь там найти какие-то съестные припасы.

Первое что мы увидели лежащие на лавках медвежьи шкуры с не обрезанными лапами. Толя тот час сообразил, как напугать ими наших хулиганов.
— Забираем шкуры и сматываемся,  —  сказал он, сворачивая одну шкуру в рулон.
Я осмотрев избушку ничего съестного не нашёл и схватив шкуру осторожно открыл дверь.

Мы вышли и проследовали в большую палатку, где вероятно был склад провианта и остального имущества. Толя тот час сунулся в угол, где стояло несколько десятилитровых термоса. Я встал на шухер, приглядывая за направлением, где повар рубил дрова.
— Здесь колбаса, а здесь хлеб, — сказал Толя, складывая в термос с колбасой хлебные буханки.
— Посмотри спирт.
— Нет спирта, — ответил Толя и, надев на себя термос, пошёл на выход.
— А это что такое, — я показал на стоящий на столе пузатый шар.

Толя осмотрел его и сказал, что это вроде какой-то термос и в нём что-то булькает. Он открутил крышку и понюхал.
— Это компот!
Он немного отпил.
— Смородиновый морс ну это даже лучше компота.
— Бери, и уходим, —  сказал я, а сам уже сунул руку в другой угол, где лежала куча какого-то трепья и нащупал что-то похожее на тент. Я показал это Толе, и он посоветовать взять и уходить.

Рубящий звук топора доносился где-то позади избушки, и мы спокойно покинули солдатский лагерь. Шарить по солдатским палаткам было опасно, повар мог прийти в любой момент, и тогда вся наша конспирация рухнула бы в один миг. Подхватив рюкзаки, мы осторожно отошли на приличное расстояние и только там примели на отдых.
— Ну, ты понял какую можно сделать атаку? — спросил у меня Толя.
— Понять можно только ты забыл у них, есть автомат, а у Олега ружьё!
— Ну, так надо напугать их, когда они соберутся куда-нибудь пойти без оружия, а место наблюдения у нас будет Плато Динозавров.

Чтобы долго не сидеть, мы упаковали шкуры поверх рюкзаков, я ещё приточил к своему рюкзаку тент, а пищевой термос повесили на длинную палку для удобства переноски. Толя повесил на плечо круглый термос, и мы двинулись в путь. Временами мы прислушивались на всякий случай, чтобы не встретится ни с солдатами, ни с нашими ребятами и часто отдыхая не более минуты, двигались сторону нашей избы.

Толя временами жаловался, что круглый термос бьёт его по ноге и ему неудобно идти. Когда он в конец остановился, мы подвесили этот неправильный термос на палку к пищевому, и пошли.
— Совсем другое дело, — повеселел Толя.

Обойдя по дуге завал из деревьев, мы осторожно чтобы не греметь камнями поднялись на Плато Динозавров с обходом на сторону разрушенной лестницы. Толя покрутился там, в поисках выбора места наблюдения, после чего показал на вывернутый с корнями кедр, нависший над пропастью. Место было удобное с одной стороны завал с широкими щелями, чтобы в случае чего выбраться на внутреннюю часть Плато Динозавров где находилась пещерная ворошка, а справа нас прикрывал кедр с его низкими хвойными сучьями.

— Я устрою им, как шутить над дядей Толей! – сказал мой напарник.
В общем, мы решили обосноваться на Плато Диназавров, а ночевать, если что в пещере на втором ярусе. Чтобы не лежать траве, которая к ночи отсыреет от тумана, мы наломали на подстилку  еловые лапы,  устроив в себе толстую перину. Накрыв всё это солдатской плащ палаткой, мы поставили позади себя рюкзаки, чтобы не дуло в спину и  приступили к трапезе.

— А я ведь в натуре оплакивал Олега, — сказал Толя, откусывая колбасу. — А я ещё на его могиле слезу пустил старый дурак! Ну, я им покажу, как меня дурачить, а Виктор хорош – знал подлец и ничего не сказал! Какую я им устрою козью морду…
Толя чуть ли не вскрикивал, нашёптывая мне свои угрозы в адрес шутников.
— О, я не какой-нибудь Негоро и как его там… Себастьян Перейра я гораздо хуже! – возмущался он.

В общем, мы решили пока заниматься слежкой, для чего под прикрытием кедровых лап устроили себе наблюдательный пункт. Мы видели, как подавленные нашим уходом ребята уныло передвигались по лагерю молча и без всяких шуточек и нехотя о чём-то переговаривались.

— У меня предложение забраться на чердак по лестнице через заднее окно и разоружить братву, забрать патроны они всё равно их пока не хватятся, — предложил я дерзкий план.
— Разрядить рожок автомата? — спросил Толя.
— Нуда и патрон достать из патронника если он там есть, а то пальнут ещё чего доброго.
— Ну, тогда уж лучше пружину на всякий случай, а пропажу патронов они сразу заметят, — сказал Толя.
— Давай сделаем так, ты пошумишь, палку бросишь, а я проберусь на чердак, и пока они будут бегать за завалом, если автомат будет в избе, то выну пружину. Автомат разбирается на раз два, без отвёрток —  в армейском оружии так задумано.
 
А  у Олежкиного ружья можно снять только курки. Пружину в ружье лучше не трогать эта часть в ружье очень нежная. Нужна отвёртка. Толя пошарил у себя в кармане и достал наборный перочинный ножик. Он осмотрел его и, найдя нужное место, открыл элемент с отвёрткой.
— Такая подойдёт? — спросил он.
Осмотрев пёрышко отвёртки, я кивнул типа как раз то, что нужно.
— Ну, всё я пошёл ты смотри за мной, я-то тебя всяко не увижу, только буду ждать, когда они все побегут узнать что там за завалом, — сказал я.
— Я бревно сброшу, это будет по круче сучка, тут уж они сбегутся все, может на нас подумают, — сказал Толя.
— А если Олег полезет сюда проверить.
— Ну, тогда надо спрятаться рюкзаки и всё остальное и тебе надо спрятаться.

Порешав как всё это нам устроить мы отнесли вещи подальше и подвесили под верхушкой кедра, забравшись на него по низким сучьям. Маскировка снизу хвойными лапами закрыла попки рюкзаков, что нас и удовлетворило, что их снизу не никто не заметит. После этого мы нашли в лесу павшую сухару, и едва не обделавшись, еле дотащили до края обрыва. Выдвинув её над пропастью для некоторого баланса, я ухватился за комель бревна, удерживая его на месте, а Толя положил сверху несколько толстых сучьев, чтобы бревно не свалилось раньше времени. 
— Нужен сигнал, что ты на месте, — сказал Толя.

Подумав, я показал на белую тряпку, которую использовал в качестве платка на шею и вытирания пота на лице.  Сказав Толе,  что это и будет сигнал, что я на месте, а дальше уже его дело с бревном. В общем, я отправился разоружать шутников, а Толя занял боевой наблюдательный пост. Как и было договорено, Толя заметил меня, когда я, уловив момент, когда шутники зашли в избу забрался на вершину завала и помаячил ему платком на длинной палке. Через какое-то время со стороны, где находился Толя, послушался громкий грохот эхом раскатившийся да самых дальних уголков.

Тот час из избушки выскочили шутники, и побежали смотреть, что случилось, что мне и нужно было. Быстро спустившись с завала, я добежал до избушки, но автомат в ней не обнаружил. Пощупал рюкзаки, заглянул под нары, проверил всё под висящей одеждой и от досады что не нашёл автомат достал половину ружья Олега из его рюкзака. Посмотрев, не идут ли обратно мои бывшие друзья, я забрался на чердак где и нашёл спрятанный от греха подальше автомат. Первым делом я отвинтил два винта и вынул курки из ружья Олега. Затем посмотрел в чердачное окошко, не идут ли обратно шутники, но они находились на другой стороне завала и выясняли причину возникшего грохота. Потом трясясь от волнения, спустился с чердака и положил часть ружья, в рюкзак Олега, придав ему прежнюю форму. После вернулся на чердак и вынул из рожка и патронника патроны. Посмотрел в окно, там было всё чисто. Спустился вниз и незаметно выскочил из избушки. Добежал до понора и, плюхнувшись в ручей, прополз на брюхе под низкой каменной аркой внутрь пещеры, и тут с опозданием до меня дошло, что мои мокрые следы могут увидеть те, кто зайдёт туда через вход. Пришлось быстро отжать одежду и босиком по острым каменным выступам подниматься по пещерной трубе наверх.   

Дальше как говорится дело техники. Наверху я надел ботинки и полез через завал к Толе. Он меня ждал и жутко нервничал, боясь, что меня могут застукать.
— Всё нормалёк, — сказал я, ему встретив на Плато Динозавров.
— Эти придурки внизу ползают, выясняя причину обвала, — улыбнулся мне Толя встретив с другой стороны завала. Я уж большой камень приготовил, чтобы отвлечь их, если она слишком рано пойдут обратно надо же как-то их задержать!
— Ну и что дальше будем делать? — спросил я.

— Вечера ждать, а вот потом и начнём изображать медведей. Я уже придумал, надо сделать так чтобы сюда забрался Олег. Мы его связываем, щекочим, пусть орёт. Я рычу, как будто его терзаю, а эти пусть внизу пусть сруться. Потом спустимся и будем вокруг избы ходить, и скрести дверь. Ну как тебе мой план.
— А может не надо этого баламута связывать, пусть отрабатывает что натворил, он согласится, — сказал я.

Толя подумал и сказал, что пусть гад отрабатывает, а то он ему накостыляет. Снимать рюкзаки мы решили пока не будем, вдруг на Плато не только Олег полезет, можем спалиться. На том и порешили, но спустя полтора часа, когда стало урчать в животах, Толя слазил за колбасой, хлебом и компотом зря, что ли тырили.