Роберт Фрост - Выход, с английского

Наталья Харина https://stihi.ru/2022/08/03/8032

ВЫХОД, ВЫХОД...

Мой вольный перевод:

Визжала циркулярная пила,
Доску строгая печке для  ремонта.
Опилка сладкопахнущей была,
Закатный ветер мчался до Вермонта.

На горные хребты садилась тень
Рычала лесопилка, вихрем фронта
Качался, налегке бегущий день -
Подальше - за зигзаги горизонта.

Казалось, добрый вечер был готов
Мальчишке подарить желанный отдых,
Ведь солнце, уходящее без слов,
Жалеет желторото-безбородых.

Сестра пришла на ужин пригласить,
Пила ждала, как-будто, эту радость,
Жужжанье постаралась пригасить,
Из рук долой сама удрать пыталась.

Он поднял руку чтоб её словить,
Пила при встрече той не утерпела:
Успела руку мальчика обвить...
И крик потряс ужасным смехом тело.

Подросток, видя кровь, вдруг, понял всё.
Испуг ворвался в хриплый вдох ребёнка,
Скатилось жизни прежней колесо...
Будь проклята мужская работёнка!

"Не дайте мне отрезать руку! Нет!
Сестра, не позволяй врачам глумиться!"
А нет руки уже и меркнет свет:
Эфир струится горем сквозь ресницы...

Наркоз дыханьем губы надувал,
И доктор наблюдал за их движеньем.
Внезапно ассистент подал сигнал:
Всё кончено - нет пульса... Охлажденье.

И что поделать тут - отвлёк малец!
Дела, дела... А он ушёл храбрец.

03.08.2022  23-25

Оригинал:

OUT, OUT...

The buzz-saw snarled and rattled in the yard
And made dust and dropped stove-length sticks of wood,
Sweet-scented stuff when the breeze drew across it.
And from there those that lifted eyes could count
Five mountain ranges one behind the other
Under the sunset far into Vermont.
And the saw snarled and rattled, snarled and rattled,
As it ran light, or had to bear a load.
And nothing happened: day was all but done.
Call it a day, I wish they might have said
To please the boy by giving him the half hour
That a boy counts so much when saved from work.
His sister stood beside them in her apron
To tell them "Supper." At the word, the saw,
As if to prove saws knew what supper meant,
Leaped out at the boy's hand, or seemed to leap—
He must have given the hand. However it was,
Neither refused the meeting. But the hand!
The boy's first outcry was a rueful laugh,
As he swung toward them holding up the hand
Half in appeal, but half as if to keep
The life from spilling. Then the boy saw all—
Since he was old enough to know, big boy
Doing a man's work, though a child at heart—
He saw all spoiled. "Don't let him cut my hand off—
The doctor, when he comes. Don't let him, sister!"
So. But the hand was gone already.
The doctor put him in the dark of ether.
He lay and puffed his lips out with his breath.
And then—the watcher at his pulse took fright.
No one believed. They listened at his heart.
Little—less—nothing!—and that ended it.
No more to build on there. And they, since they
Were not the one dead, turned to their affairs.

 by Robert Frost

Дословный перевод:

Циркулярная пила рычала и тарахтела во дворе
И пылила, и роняла дрова длиной с печку,
Сладко пахли опилки, когда ветер дул на них.
И оттуда те, что подняли глаза, могли считать

Пять горных хребтов один за другим
Темнели под закатом далеко в Вермонте.
И пила зарычала и загрохотала, зарычала и загрохотала,
Поскольку он бежал налегке или должен был нести нагрузку.

И ничего не произошло: день был почти готов уйти.
Назовите это днём, я бы хотел, чтобы они сказали
Чтобы порадовать мальчика, дав ему полчаса
Что для него так много значат, когда его спасают от работы.

Его сестра стояла рядом с ними в фартуке
Сказать им "Ужин". Словом, пила,
Как будто в доказательство того, что пилы знали, что значит ужин,
Выпрыгнула из-под руки мальчика или, кажется, выскочила…

Должно быть, он подал руку. Однако это было,
Ни один из них не отказался от встречи. Но рука!
Первым криком мальчика был печальный смех,
Когда он повернулся к ним, подняв руку

Наполовину в апелляции, а наполовину, чтобы сохранить
Жизнь разлилась. Тогда мальчик увидел все…
Поскольку он был достаточно взрослым, чтобы знать, большой мальчик
Делать мужскую работу, хоть и ребенок в душе —

Он видел все испорченным. «Не дай ему отрезать мне руку…
Доктор, когда он придет. Не позволяй ему, сестра!»
Так. Но руки уже не было.
Доктор поместил его в темноту эфира.

Он лежал и надувал губы от дыхания.
А потом — наблюдавший за его пульсом испугался.
Никто не поверил. Они слушали его сердце.
Немного — меньше — ничего! — и на этом все кончилось.

Там больше нечего поделать. А они, поскольку они
Были не мертвые, обратились к своим делам.