Литовская крепость. 31

31.

Хомяк и Ивашка Толстый стояли на часах у двери потайного хода, что вёл из Мценской крепости наружу. Мощная дубовая дверь, обитая железом, отделяла их от ночи и всех опасностей, крывшихся во тьме. Их томительное времяпровождение скрадывал свет факела, воткнутого в выемку известняковой стены.

-Лучше бы мы стояли на стене, - сказал Ивашка Толстый. – Могли бы узнать по движению огней, далеко ли от нас татарский лагерь и сколько там народу.
-Видать, у великого литовского князя с татарами нелады, раз они появились под стенами нашей крепости, - заметил Хомяк.
-Ну, об этом мы узнаем только тогда, когда всё закончится, и придут новости из Вильно.
- Да это ещё тысячу лет ждать.
-Ну, не тысячу, а месяц точно.
-А ты счастливчик, Хомяк! – заявил Ивашка Толстый, опираясь на копьё всей тяжестью своего тощего жилистого тела.
-Почему? – спросил Хомяк.
– Поехал в имение к Одинцу – рану получил и выжил, - тихо засмеялся Ивашка. -  Не попал на свадьбу к Говоровым, и тоже жив остался. Сколько там гостей не успели вернуться в крепость и либо попали в плен, либо погибли! А твоя семья, хоть и была на этом празднике, а все остались целы! Тебе прямо везение!
-Да, - согласился Хомяк. – Можно и так сказать. Интересно, те, кто делал вылазку из крепости вместе с воеводой, уже вернулись?
-Эх, стояли бы мы на стенах, то уже всё бы видели и знали, – вздохнул Ивашкаю -  А тут, сидим как мыши в норе и, пока не придут нас сменить, так и будем прозябать в неизвестности!

Внезапно из-за двери раздалось поскрёбывание и тихий стук. Оба охранника насторожились. Странные звуки повторились.
-Неужели враги пронюхали про тайный ход в крепость? – одними губами спросил Ивашка.  – Надо звать на подмогу.
-Погоди, - так же тихо отозвался Хомяк.
-Там есть кто-нибудь? – глухо раздалось из-за двери, словно кто-то приложился лицом к одной из её щелей.
-Кто там? – строгим голосом спросил Хомяк.
-Это я, Одинец Федоров.
-Матерь Божья! – закрестился Ивашка. – Неупокоенная душа! Не вздумай открыть, пообещай ей заупокойную службу и пусть идёт, откуда её принесло!
-Одинец? – озадаченно переспросил Хомяк. – Ты живой или мертвый?
-Пока живой, - раздалось из-за двери, - но если вы надолго оставите меня снаружи, могу стать и мёртвым.
-Ты один? – снова спросил Хомяк.
-Один.
-Не открывай! – предостерёг Ивашка. – Надо прежде доложить подвоеводе: без него мы не можем решить, открывать или нет.  Я пойду. Как ты думаешь, может и священника прихватить на всякий случай?
Когда Ивашка скрылся, Хомяк приник к двери.
-Одинец, это правда ты? – спросил он.
-Конечно, я. Откройте!
-Ивашка уже побежал к подвоеводе. Без него, ты сам знаешь, нам не открыть. Где же ты был?
-Долго рассказывать, но я нашёл гнездо этих белых разбойников.

Позади Хомяка раздались шаги: это спешили подвоевода и дополнительные воины. Отодвинув боярина от двери, Иов Васильевич, ощущая ответственность момента, строго спросил:
-Федоров, ты?
-Я, - отозвался Одинец.
-Ты с кем?
-Один.
-Поклянись.
Одинец поклялся. Подвоевода Рагоза задумался: наместника в крепости не было, так что вся ответственность за всё, происходящее в крепости, ложилась прямо на него. Впускать ли пропавшего без вести и неожиданно объявившегося боярина Федорова в крепость? Вдруг он пришёл не один? С другой стороны, не опасно ли человека, который знает по долгу службы о потайном ходе, оставлять снаружи? Поколебавшись, Рагоза решил отпереть дверь. По его знаку воины взяли оружие наизготовку. Подвоевода приблизился к двери, отомкнул замок и отодвинул засов. Дверь тихо открылась на хорошо смазанных петлях. За ней действительно стоял один человек. Едва он шагнул внутрь, как бояре окружили его, скрестив у его горла сабли. По знаку подвоеводы несколько человек нырнули в темноту, чтобы проверить, нет ли кого ещё снаружи. Когда они вернулись с сообщением, что всё чисто, и у входа, скрывавшего потайную дверь, никого нет, подвоевода снова запер засов и навесил замок, и только потом обернулся к Одинцу.

-У меня есть сведения для наместника, - сказал Одинец.
-Ну и хорошо,  - ответил подвоевода. – Отведите его и заприте в тюрьму.
-Как в тюрьму? Мне нужно сказать…
-Вот как наместник вернётся, так и расскажешь ему, как ты отлынивал от службы и с кем ты был.

Хомяк был потрясён. Он знал, что с подвоеводой говорить бесполезно: как тот решил, так всё и будет. Но он должен был выслушать Одинца. Впрочем, и от этого могло не быть никакого толку, потому что подвоевода обычно слышал лишь то, что хотел услышать. Как бы он со своей мечтой выслужиться и отправиться в столицу не навешал на неожиданно вернувшегося боярина Фёдорова всех собак и не обвинил в измене и сотрудничестве с врагами! С него станется! Эх, если бы Хомяк мог покинуть свой пост и попросить о помощи Олехно Савича или Яна Щита! Но, чтобы сделать это, следовало ждать рассвета, когда придёт смена караула.
Оставшиеся часы стояния в карауле Хомяк маялся, словно грешник в аду, сидящий на раскалённой сковороде. Едва сменщики показались в коридоре потайного хода, как он сорвался и помчался к выходу.

-Что это с ним? – спросил Ивашку Толстого один из сменщиков. - Живот что ли прихватило?
-А вы что, не знаете ничего? – удивился Ивашка и, с видом человека, знающего потрясающую новость, заявил: -  Сегодня ночью через этот самый потайной ход явился в крепость дружок его, мнимо умерший Одинец Фёдоров. Явился и, значит, говорит, что у него важные сведения для наместника.
-Да ладно!

Вылетев наружу, Хомяк помчался разыскивать Щита и Савича. Первый был на месте и отсыпался после ночного караула, а второй отсутствовал: с отрядом наместника он отбыл в окрестности крепости, чтобы попытаться нагнать большой отряд татар и отбить у них пленников из числа местных жителей.
-Савич, вставай! – закричал Хомяк и затряс Яна за грудки.
Видя, что тот не намерен просыпаться, молодой боярин схватил стоявший рядом с кувшин с водой и вылил ему на голову.
-Ты совсем спятил! – хватая ртом воздух, завопил Ян Щит, неожиданно просыпаясь в мокрой луже. – Да я тебе сейчас шею сверну!
-Ян, вставай! – продолжил умолять его Хомяк. – Одинец вернулся!
-Откуда вернулся? – спросил Ян, нахмурив брови и всё ещё плохо соображая.
-Почем я знаю откуда? Он постучался ночью со стороны подземного хода. Сказал, что нашёл логово белых всадников, - попытался объяснить ему Хомяк.
-А почему он с тобой не пришёл? – разом просыпаясь, спросил Ян.
-Потому что подвоевода велел его схватить и бросить в темницу до приезда наместника.

Ян тут же набросил кафтан. Они прихватили имевшийся в у Щита ку-сок хлеба с мясом и вместе вышли на улицу. Движение охраны на стенах привлекло внимание обоих, и они не удержались от того, чтобы подняться и узнать, в чем дело. Окрестности города были затянуты утренней дымкой. В воздухе явственно ощущался запах гари.
-Ну, какие новости? – спросил Ян у ближнего боярина, стоявшего на часах.
-Всю ночь вокруг полыхало: со всех сторон было видно зарево. А вон там, - стражник неопределённо махнул рукой куда-то на юг, - было много неподвижных малых огней: видно, крупный отряд расположился на ночлег. В этот раз татары, видно, спешат, сунулись к городу, но осаждать не стали: рассыпались по округе. Стоим вот, гадаем с ребятами, дошли они до наших деревень или нет. У некоторых не все родственники успели укрыться в крепости.
-А что, отряда наместника не видно?
-Нет, не видно.

Хомяк и Ян бросили взгляд вниз, в город, ютившийся под стенами крепости. Там, между осадными дворами, наблюдалось непрекращающееся медленное движение. Все узкие проходы между осадными дворами были заняты лошадьми, повозками и людьми, укрывшимися в Мценске со всей округи. Оттуда доносился неясный гул. Из ворот главной башни крепости вышел отец Севастьян и широкими шагами направился куда-то в глубь улиц.
-Интересно, куда это пошёл священник? – вслух сказал Ян.
-Наверно, кто-нибудь из раненых кончается, - сказал стражник и перекрестился.
Узнав новости с городской стены, Ян Щит и Хомяк направились к крепостной темнице. На часах стоял Тимофей Петлин.
-Тимоха, Одинец здесь? – спросил Хомяк.
-Здесь, где же ему быть, - пожал в ответ плечами Петлин.
-А Рагоза его к себе не вызывал?
-Нет, не вызывал.
-Тимоха, будь другом, дай с другом словом перекинуться.
-Хомяк, ты страх потерял что ли? Как будто ты не знаешь Рагозу! Да если подвоевода узнает, что я кого-нибудь туда пустил, как повесит меня на виселице без объяснений, а в Вильно отпишет, что в военное время раскрыл заговор в отсутствие наместника и казнил государственного изменника собственноручно. Даже не проси! – отмахнулся Петлин. – Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо!
-Ну а поесть ему передать можешь? – спросил Хомяк, протягивая узелок. -  Ты же должен его кормить. Тут всего ничего: кусок хлеба да мяса.
-Кормить его тоже не велено, - сказал Тимофей, но, увидев вытянув-шееся лицо Евлахова, смягчился: -  Ладно, давай передам!
Отдав еду, Щит и Хомяк обошли тюрьму со всех сторон, но ничего внушающего надежду на возможность переговорить с Одинцом не нашли.
-Я боюсь, что Иов Васильевич не упустит возможность выслужиться и будет возводить на Одинца какое-нибудь обвинение, которое поможет ему добиться повышения, - сказал Евлахов, когда они присели на завалинку в стороне.
-А я боюсь, что скоро вся крепость узнает, что он здесь, - отозвался Щит.
-А что в этом плохого?  Я уверен, что Одинец ничего дурного не сде-лал. К тому же он узнал, где логово убийц в белых балахонах и харях.
-А вот об этом, Хомяк, молчи.
-Почему?
-Помнишь, что сказал наш пропавший отрок Феодор? Он сказал, что белые всадники хорошо скачут на конях и владеют саблями. Стало быть, они могут находиться среди  бояр и их людей, что сейчас собрались в крепости.
-Думаешь, они снова могут поджечь тюрьму?
-Сейчас это труднее сделать, в крепости много народу, но я бы опасался их.
-Нужно вытаскивать Одинца! – заволновался сильнее прежнего Хо-мяк.- Что же для него так плохо всё складывается!
-Не совсем плохо! – возразил Щит. – Во-первых, на часах у тюрьмы стоит Тимофей Петлин. Он -  человек честный, так что внутрь никого, кому там быть не положено, не пропустит. Во-вторых, Одинец всё же вернулся. Подозрения в том, что он дезертир и изменник, если он предоставит доста-точные объяснения, с него будут сняты.
-Главное, чтобы он дожил до этого! – заявил Хомяк. – Где же наш наместник?