Комендантша

 Когда-то давно, когда морская вода была солёнее, водоросли зеленее, а аквалангисты не засоряли своим любопытством морские пучины, она была королевой подводного общежития, где селились такие же зеленые, как упомянутые выше водоросли, студенты. Молодежь была пестрая и разнообразная, однако весь этот калейдоскоп красок вертелся только по ее комендантской воле. Опоздал к отбою - ночуй в облюбованном маргиналами-осьминогами рифе, в уютный коробок или ракушку твоей комнаты тебя не просто не пустят, а не пустят с криками и обзывательствами. Или нарушил дисциплину, непомерно громко включив музыку - и света лишались все жители общежития, не только ты сам, поэтому в такие ночи лучше было вовсе не ложиться спать, потому что стоило закрыть глаза дольше, чем на секунду - и тебе устраивали темную. Да, когда-то она была повелительницей студентов, и никто не мог переспорить ее, когда она принимала для себя какое-то решение, пусть смехотворно-абсурдное и нелепое, но такое унизительное для робкого молодняка.
  То ли дело сейчас. Приходится тащиться в метро на другой конец аквариума мегаполиса, чтобы там сидеть на нелюбимой работе, пробивая покупки на кассе. Штрих-коды на упаковках товаров давно сплелись в тюремную решетку, за которой она была вынуждена сидеть каждый будний день. Выходные, впрочем, не приносили облегчения, потому что проводить их было решительно не с кем. Поэтому те литры яда, которыми раньше она стрекала нерадивых студентов, месяцами накапливались в ней, лишь изредка изливаясь на особо неловких или долго думающих покупателей.
  Вот и сейчас бывшая королева общежития тряслась в полупустом вагоне, возвращаясь после раздражающе-утомительного дня домой. Уголки жирных лоснящихся губ, казалось, стремились сползти с одутловатого, будто набитого протухшими потрохами, лица, изгибая разрез рта в закрывающую скобку. Чуть выше щеки мешали стечь на губы белесым водянистым глазам, сияющим, как новогодняя гирлянда, ярко-розовыми тенями, и с тяжелыми, как еловые ветки, густо накрашенными черной тушью ресницами. Весь этот боевой раскрас охотницы за людским плохим настроением больше напоминал клоунскую мазню начинающего мима, выступающего в балансирующем на грани банкротства провинциальном цирке. Из-под пятен грима на глазах выглядывали грустные очи человека, который когда-то осмелился отказаться от власти, пусть и всего лишь над студентами, в пользу мечты быть рядом с любимым. А любимым пару лет назад стал толстопузый любитель пива, приехавший на море сразу после ухода на пенсию. В нем манила одутловатость всего тела, которая не понаслышке была знакома комендантше, мягкая округлость всех выступающих его частей, готовая уютным матрасом обнять все резкие углы нашей дамы. Вот только у пузатого принца случился сердечный приступ после очередной поллитровки хмельного напитка, и не успела до него добежать комендантша, чтобы эту бутылку отобрать и дать взамен себя. Будь оно неладно.