Дядя Жора из Копейска

Дядя Жора из Копейска

     Никогда я не видела дядю Жору. А Алка, моя двоюродная сестра, видела.  Каждое лето. И не только его, но и его голубей.
     Он был наш родственник. И я в детстве всегда завидовала Алке.
     Дядя Жора жил в городе Копейске. Работал на каком-то "вредном" заводе. И, говорили, хорошо зарабатывал. В отпуск приезжал в Калинин. А меня, как назло, мама с папой везли к морю. На море было хорошо: волны, медузы, крабы, ракушки.
    Я до сих пор люблю ракушки. Я всегда хотела жить в ракушке.
    Когда мы возвращались домой, дядя Жора обычно уже был в пути - ехал обратно в Копейск на поезде. Встретившись с сестрой, я ей рассказывала про море. А она мне
про дядю Жору. И про голубей. И море мне казалось сущей ерундой.
     ...Дядя Жора всегда вылезал из поезда с чемоданчиком-ящичком в руке.
В чемоданчике - дырочки. Оказавшись на перроне, он сразу же распахивал дверцу ящичка, и оттуда взмывала вверх стайка голубей. Обыкновенных, сизых.
     В Копейске дядя Жора держал своих питомцев на чердаке дома и никому не доверял их. Птицы всегда и везде путешествовали с ним.
     Дядя Жора сразу направлялся к Шуряю. Это тоже был наш родственник. А голуби летели над ним. Шуряй жил недалеко от вокзала в бывшей "Пожарке". Это дом был такой. Типа барака. Дядя Жора делал рукой знак птицам, и они беспрекословно возвращались в свое "квадратно-гнездовое" жилище. Затем он заходил в девственно - тёмный подъезд, не знавший ни одной лампочки. А Шуряй, как всегда, опоздавший к приходу поезда, уже бежал по длинному коридору навстречу, обнимал, хлопал по плечу,
тряс руку дяди Жоры.Тут же решали куда идти за поллитрой по случаю приезда. Потом, там же, в кромешной темноте, предпринимали попытки достать деньги из зашитого женой дяди Жоры внутреннего кармана. С первого раза не всегда получалось. Приходилось
делать надрез ножичком, который всегда был при Шуряе. Доставали деньги, выходили на свет Божий. Каждый раз удивлялись собственной несообразительности. Ведь можно же было выйти во двор и там, как говорится,"при свете дня" все аккуратно подпороть.
     Шли в магазин. Все узнавали дядю Жору и его голубей, которые снова следовали
за ним небесным путём. Приглашали всех: и родственников, и знакомых. В нашем железнодорожном посёлке все были знакомы.
     Потом долго пировали.
     Отпускных денег у дяди Жоры было много, поэтому свой приезд он отмечал почти целую неделю. Иногда прямо на улице с незнакомыми людьми. Раскладывали закуску на скамейке. Ящик тоже ставился на скамейку. А голуби располагались на ветвях соседнего дерева, и было видно, что они тоже, вместе со всеми, разделяют праздник жизни.
     Дядя Жора не был алкоголиком. Но в такие дни, случалось, перебирал. Возьмёт и заснет прямо на лавочке. А голуби тогда слетали с веток и рассаживались прямо на нем. И вроде как, тоже спали.
     Увидят знакомые дядю Жору лежащим на скамейке, птиц пытаются отогнать, чтобы разбудить спящего. Да не тут-то было! Птицы атаковали приблизившихся к хозяину: сверху, справа, слева. Клевались, царапались! Проспавшись, дядя Жора рассказывал, что с голубями ему ничего не страшно. Охраняли они его лучше сторожевого пса.
     Алка рассказывала, что дядя Жора часто гулял с нею и с голубями. Гуляли они в детском парке, в городском саду. Идут,а голуби кружат над ними. Он учил её поить их "из клювика".
     Пару раз за отпуск дядя Жора всегда попадал в вытрезвитель. Или в "кутузку".
В КПЗ. Алкин отец, Шуряй и Алка всегда втроём ходили "вызволять" родственника.
Дело это было нескорое и не всегда успешное. Дядя Жора сидел внутри "кутузки", а голуби на зарешеченном окошке снаружи. Попадал он обычно в линейный отдел милиции. А там тоже было много знакомых:например,чьи-нибудь сыновья - молодые, недавно вернувшиеся из армии ребята. Они сочувствовали задержанным и в жаркую погоду открывали окна. Так что от остального мира временно заточенных отделяла лишь
решетка.
     Тогда узники начинали кормить голубей с руки: хлебными крошками, например.
Клевать они начинали тоже только тогда, когда дядя Жора по-особенному махал им рукой. Все очень удивлялись и радовались. Кормили птиц и Алка,и Шуряй, и Алкин отец.
     Завидев такое дело, работники линейного отдела забрасывали все свои ментовские
обязанности и тоже начинали кормить. Тащили у кого что было: печенье, батоны. Потом дядя Жора просил напоить голубей. И они приносили графин с водой, миску, наливали туда воду. Затем дядя Жора снова делал знак рукой, стая поднималась, и, немного покружив,
чинно рассаживалась по веткам. Все смеялись и аплодировали. И арестанты и их охранники. Просили повторить на бис. Дядя Жора охотно повторял.
    Вскоре дядю Жору  отпускали, голуби занимали свой домик-чемоданчик.
     ...За день до отъезда дядя Жора тщательно брился, Алкина мать зашивала распоротую в день приезда курточку, готовила "с-собойку"-еду в дорогу, и дядя Жора с голубями отбывал в свой Копейск. Ему снова нужно было на "вредный завод".
     Разве по собственной воле я променяла бы знакомство с дядей Жорой на море.
 Да никогда! Ведь море, оно с безмолвными, красивыми, но мертвыми ракушками. А дядя Жора - с говорливыми, умными,живыми птицами!
     Я иногда вижу тебя во сне, дядя Жора. Тебя и твоих голубей. Хоть встретиться
с вами, мне так и не пришлось ни тогда, ни потом, ни сейчас.