Не без Лилит

   Всем известно предание о Лилит - первой жене Адама. Она так же была

создана Богом-творцом из праха, как и сам Адам. Но была она гордой, независимой,

умной и считала себя равной во всем своему мужу. Лишенная способности иметь детей,

Лилит была все же олицетворением женского Эроса.

   Постоянство, обязательность, стабильность - все это дорого Еве. И абсолютно чуждо

крылатой Лилит,не знающей старости, живущей и сегодня вне пространства и

времени...

     Однажды я ехала в Питер из Москвы не на "Сапсане". Потому что "Сапсаны" в

ту пору ещё не водились. А водились обыкновенные такие поезда. Сел вечером,

проспал спокойно ночь, и утром ты уже в "культурной столице".

   Ехала в плацкарте. Нижние полки занимали две старушки. Очень похожие. Сразу

видно, что сестры. Попили чайку и стали укладываться спать.

    На одной верхней полке - я сама.
   
    На другой - напротив меня, мужчина, едва успевший сесть на поезд.

Отдышавшись,мужчина выпил водочки. Но очень немного.  Хотел было культурно

продолжить.Огляделся, но не сыскал подходящей компании. Бабушки не в счёт.

Я отказалась. Тогда он рассказал кому-то, просто так, в пространство,о своей

незадавшейся жизни. О том, что пять лет отсидел ни за что. (В поездах дальнего

следования всегда найдётся человек, который в купе, в тамбуре, в вагоне-ресторане

расскажет вам где и какой срок он  "ни за что" мотал). Потом покурит и ляжет спать.

По крайней мере, так было раньше.

     Ближе к утру объявились продавцы всего. С громкими голосами и отлично

отработанной дикцией. Мужчина приобрёл какой-то необходимый ему фонарик.

Бабушки проснулись на чулочно-носочных изделиях и носовых платочках. Почему-то

сразу оживились. Но заинтересовались не носовыми платочками, а чулочно-носочными

изделиями.

    А именно - чулками.

   Вот одна другой говорит, как бы продолжая давно начатый разговор:

- Вот ТАКИЕ мне и нужны!

И она указала на коричневые чулки с несколько крамольным сиреневатым оттенком и

неясным узорчиком в виде переплетенных веточек с листочками.

    Продавщица уверенно сказала, что это так и есть. Что именно они подойдут и по

размеру, и к цвету глаз бабушки. Хотя цвет глаз от прожитых лет стал
 
неопределенным. Но было заметно, что в молодости она была очень привлекательна.

    Ее сестра возмущённо зашикала в ответ.

- Ну, тогда вот эти вот, пожалуйста!

    Эти чулки были сероватого цвета и несколько тонки по фактуре. Они чуть-чуть

просвечивали, самую малость. Было видно, как они пропускают свет, когда продавщица

начала их растягивать, а потом натянула себе на кулачок.

   Её спутница с ещё большим возмущением воскликнула:

- Да ты совсем с ума сошла! Туда такие не надевают! Совсем стыд потеряла!

Я такие не носила и когда молодая-то была...

    Её сестра и впрямь устыдилась от сделанного выбора и даже немножко покраснела.

   Продавщица же не теряла надежды продать хоть что-нибудь из своего ассортимента и

показала темно-синие с грубоватый выработкой вроде косички.

- Цвет-то вполне ничего. Но косичка вот эта! Косичка... У меня- то без косички...

Потом заключила:

- Нет уж,как-то слишком вызывающе! Развратно как-то.

    Продавщица начала заметно нервничать. Она показала темно-бежевое изделие с

едва заметным рисунком в виде гирляндочек из цветов с внешней стороны ноги.

    И эти были отвергнуты.

- Тоже фривольно! Зачем там гирляндочки! На моих - никаких гирляндочек!

   Спутница её теперь вообще не выходила из состояния перманентного смущения.

Теперь было ясно видно, что в молодые годы она была модницей и любила вещи

яркие, броские. Как диктовала мода её ушедших лет.

    Затем ей сами в руки впрыгнули абсолютно чёрные. Но! С какой-то едва

различимой искрОй. Не с люрексом, Боже упаси, не с какой-то блескучей нитью, а

именно с искрОй! Скорее, с намеком на искрУ.

- Да как же их одевать-то? Все ж смеяться будут! ты видела, какие у меня?

     А продавщица уже прошла стадию гнева несостоявшегося акта продажи и

только бормотала: "Эти точно морщинить не будут. Эти точно морщинить не

будут."

     Вдруг та из сестёр, которой не позволялось право собственного выбора,

выхватила: и с крамольным лиловым оттенком, и просвечивающие, и синие с

косичкой, и чёрные с искрой, которые обещали "не морщинить".

   Она расплатилась. Выпрямилась. Её спутница только фыркнула. А потом

констатировала:

- С детства дурой была, дурой и осталась.

    А "дура" торжествовала. "Дура" прижимала к груди пакет с пятью парами

не позволительно развратных, вызывающих, чулочно-носочных изделий!

    И тут я не удержалась и спросила, почему так строго производился отбор

приобретенного. Где их носить?

    И счастливая обладательница пяти пар чулок просто ответила:

- Так смёртное ведь... Все уж закупила, а чулки теперь - вот!
   
И она удовлетворённо похлопала по покупке.

    Как я сразу не догадалась? А молодец бабушка!

     Никто, конечно, точно не скажет, но думаю, очень надеюсь, что Господь

не осудит эту женщину, когда придёт срок, за просвечивающие, с искрой, с косичкой,

с лиловым оттенком! Грех это или не грех?

      ...Может, все же у Лилит БЫЛИ дети? И мы "через миры и века" несем в себе

ее прекрасные и греховные гены - желание влюблять в себя и

смеяться над влюбленным, не получившим взаимности; в один прекрасный момент

оставить, покинуть мужчину без лишних слов и объяснений так, как это сделала

свободолюбивая Лилит, оставив когда-то Адама. Ну не от разумной же, умеющий вести

хозяйство, требующей определенных гарантий, узаконенной Учением, прародительницы-

Евы?

    Отчего в большинстве прекрасной половины человечества существует

 такое странное, необъяснимое - до самого конца, до самого краешка

жизни - желание нарядиться, украсить себя, выглядеть хотя бы в собственных глазах

соблазнительной и привлекательной?

     Нет, без Лилит тут не обошлось!