Иванов, Петров, Сийдорофф. часть 40

          Новая идея с фабрикой не давала Владимиру Ильичу покоя. Он бегал по деревне, встречался с людьми, разговаривал, что-то писал, считал. Он уже не смотрел на облака, не ездил за грибами, он был весь поглощён той задачей, которую поставил перед собой. Узнав, что у Анны Фёдоровны осталась с прошлых лет карта района, лежал на полу, рассматривая и что-то измеряя на ней.
          Вечером Адольф стал собирать вещи в рюкзак.
          - Куда это вы? – удивлённо спросил Иосиф.
          - Переезжаю, буду жить в доме с Клавой.
          - Покидаете, значит, нас? В дом решили перебраться? Высоко взлетели… любимчик женщин… Скатертью дорога! Надеюсь, не увидимся!
          - Почему не увидимся? Двор один. И машинку швейную я не забираю, шить здесь буду.
          - А-а, как работать – так здесь, а как жить – так там! Вы слышите, что он говорит, Владимир?
          - Анна Фёдоровна после обеда спит, я не хочу её тревожить, - растерялся Адольф.
          - А меня, значит, можно тревожить?
          - Вы не спите днём.
          - Значит,  буду спать!! Нет ничего полезнее послеобеденного сна, а вы меня его лишаете!
          - Ну чего, вы, опять злитесь? – устало спросил Ади, присев на табурет. – Вам же лучше: места больше, Владимиру не надо будет раскладушку каждый вечер разбирать.
          Иосиф раскрыл было рот, чтобы сказать что-то колкое, но его остановил Владимир, оторвавшись от карты.
          - Стоп! Прекратите, - сказал он. – Идите, Адольф, вас Клава ждёт.
          Когда за Ади закрылась дверь, Владимир повернулся к Иосифу:
          - Адольф зарабатывает деньги на семью и на фабрику каждодневным трудом. Мы тоже должны как-то зарабатывать.
          - Как?! – взорвался Иосиф. – Рыбу в деревне я не продам, её ловят все. Что я ещё могу?
          - Будем разводить овец и коз, - твёрдо сказал Владимир. – Я тут подумал - овцы и козы это мясо, шерсть, молоко, сыры. Вы знаете, сколько сейчас на рынке килограмм козьего сыра стоит? От трёх до четырёх тысяч! Вам зимой всё равно делать будет нечего: сидеть на льду с удочкой не в вашем характере. Будете коз разводить!
          - Не буду, - ответил Иосиф. – Мне четырёх свиней хватает, которых Клаве с бабушкой выделили. У Клавы токсикоз, и мне приходится ухаживать за свиньями самому.
          - Не больно много там работы, и Анна Фёдоровна сказала, что в ноябре, когда морозы ударят, их заколют.
          - Чем мы коз зимой кормить будем? Мы сено не заготовили. Идея к вам пришла слишком поздно. Давайте яков заведём или оленей, пусть копытят траву из-под снега. И стойла им не надо, будут на улице жить.
          - Интересный вариант, - задумался Владимир и лёг на диван. – Надо обдумать.
          Дверь резко отварилась от удара ноги, и в летнюю кухню зашёл Адольф с ящиком. В нём на соломе лежал маленький поросёнок, один из тех четырёх, которых дали Клаве. Вообще-то ей выделили трёх, а этого больного, тощего и паршивого отдали как довесок. Недавно он уже переболел чем-то, Клава его вылечила, и вот теперь снова-по-новой. Поросёнок лежал на боку, закрыв глаза, и тяжело дышал.
          - Пусть пока у вас полежит. Клава к зоотехнику побежала, может лекарство даст, - сказал Ади и вышел.
          - Опять немец мне свинью подложил! Пусть у «вас» полежит! Не у «нас» сказал, а у «вас»! Слышали? – выдохнул Иосиф. – Не успел вещи перенести, а уже забыл друзей.
          Владимир, занятый своими мыслями, не ответил. Иосиф Виссарионович сидел и тупо смотрел на поросёнка. Тот пошевелился, приподнял голову и встал, качаясь, на ножки. Перешагнув через бортик ящика, он подошёл к Иосифу и тоже стал смотреть на него.
          - Ну, что, гитлерюгенд, капут приходит? – спросил Иосиф и увидел, как из глаза свинки выкатилась слезинка. – Не огорчайся, все мы там будем.
          Поросёнок постоял, повернулся и пошёл к двери. Дойдя до неё, он упал без сил у порога, не сумев через него перебраться.   Иосиф соскочил с дивана, поднял и вынес его на свежий воздух.
          - Ты что, помирать собрался? Ты это брось! Я же пошутил.
          В этот момент во двор зашла Клава с коробкой в руке.
          - Как хорошо, что он у вас на руках, сейчас укол сделаю, - сказала она, доставая из коробки шприц.
          Поросёнок даже не взвизгнул от укола, он просто дёрнулся на руках у Иосифа всем тельцем, и тот почувствовал, как что-то ударило в ногу и потекло по ней.
          - Понос у него, - виновато сказала Клава.
          - Фашист, - тихо процедил сквозь зубы Иосиф.

          Фашист оказался умным. Когда он хотел сходить по нужде, он подходил к двери, смотрел на Иосифа, и тот, наученный опытом, быстро открывал дверь. Пока поросёнок болел, Иосиф кормил его с руки и поил из бутылочки смесью, которую разводила Клава, добавляя туда лекарства. И тот смешно сосал её, причмокивая. Как и все маленькие, он был любопытен, нуждался в уходе, прогулках  и играх. Иосифу нечем было заняться днем, и он приступил к дрессуре свина. Найдя в сарае маленький мяч, он кинул его Фашисту, но тот проводил его равнодушным взглядом и остался стоять на месте. Тогда Иосиф стал перед носом поросёнка катать палкой мяч. Фашист какое-то время следил за мячом, но потом развернулся и ушёл лежать в теньке под забором. Недовольный таким поведением подопечного, Иосиф решил  показать ему пример и принялся сам гонять мяч. К нему присоединился Владимир, и вскоре смех и удары по мячу, заполнили весь двор. Фашист поднял голову и посмотрел через плечо на происходящее во дворе. Потом, не выдержав, вскочил и бросился веселиться с остальными.
          - Уйди, - крикнул ему Иосиф, - задавим!
          Фашист как второй мячик метался у них под ногами, пришлось остановить игру.
          - Почему – Фашист? – спросил Владимир. – Как-то звучит некрасиво.
          - Да, - сказала Клава, проходя мимо них с огорода, - мне тоже не нравится.
          - И пора ему перебираться в свинарник, - сказал Владимир, - не надо к нему привыкать… не за горами Новый год, молочный поросёнок на столе… ну, сами понимаете.
          - Нехорошие вы люди! Губить Фашиста не дам! Имя у него будет другое и жизнь другая!
          - Тогда учите делу! Пусть грибы ищет – хоть какая-то польза! А в футбол играть всякий может.
          Иосиф сидел на крыльце, думая о поросёнке. За это время он как-то привязался к нему, да и тот ходил за ним по пятам как собачка, сопровождал его на рыбалку, плавал, ел рыбу. Вдруг подкатился мяч и, ударившись о его ногу, отлетел к забору. Свин подошёл к мячу и, подталкивая пятачком, опять покатил его к Иосифу.
          - Ну, прямо, Пеле, - обрадовался тот. – А что? Хорошее имя!
           Поросёнок сел и, как показалось Иосифу, печально посмотрел на него.
          - Ты, прав! Пеле – не то! Нужен соратник по борьбе за жизнь! Вот! Феликс! Был такой Дзержинский. Это решительность, напористость,  сила и ум. Всё, что тебе нужно! И это – правильное решение! – сказал, вставая с крыльца Иосиф. - Феликс – мяч!
          Поросёнок радостно подбежал и толкнул пятачком мячик.

(продолжение следует)