Эхо войны

В родном городке Бориса считали везунчиком.
Еще бы!
Пройти войну от битвы на Курской дуге и до самого Берлина без единого ранения, будучи стрелком - радистом танка. Побывать на ступенях Рейхстага  это и, правда, везение.
Вот только его везение кончилось сразу после возвращения с фронта.

…Борис вернулся в родной город летом 1946 года, обнял мать и младших сестер-братьев, выпил стопку водки за не вернувшихся с войны одноклассников и знакомых, встал из-за стола… и почувствовал, как непривычно закружилась голова. В себя он пришел через несколько минут, попытался успокоить перепуганных родных, «мол, ничего страшного, это от радости»
Через неделю пройдя медкомиссию, которая постановила, что он полностью здоров, парень устроился работать кочегаром в паровозное депо. Тяжелый, изматывающий труд – ну-ка перекидай полтонны угля в паровозную печь за смену! – приносил ему радость - ведь это был мирный труд!
Вот только с каждым днем все сильнее и сильнее болела голова, все чаще и чаще все  расплывалось перед глазами, а после смен не было сил что бы помочь матери ходить за скотиной или наколоть дров.
Через полгода головные боли  и тошнота стали постоянными спутниками Бориса, начались обмороки.
Мужчина переживал, стыдился того, что не может полноценно помогать своим родным, в такое сложное после военное время…

Перепуганная, встревоженная мать уговорила пойти сына в больницу.
«Молодой, здоровый лоб, работать не  хочешь, симулируешь?! Поди, не просыхаешь, вот и тошнит, - орал на Бориса местный фельдшер, - Люди без ног работают, а ты  я да тебя…в милицию, там быстро на на ноги поставят!»
Парень ушел не с чем – врач ничего не обнаружил, да еще и чуть ли не опозорили на весь родной городок…

С каждым днем здоровье неумолимо покидало Бориса – стала неметь и отказывать левая рука, все чаще требовался отдых…

Когда-то Борис мечтал о семье, детях, но теперь обходил девушек за версту – зачем портить жизнь и так настрадавшимся за годы войны девушкам. Зачем им такой, как он?
Родные парня безуспешно пытались понять,  что с ним, уговаривали его («Мама, стыдно  мне в двадцать три года ходить по больницам») посетить врачей в  соседних, более крупных городах.
Но везде слышали одно: «Молодой, здоровый лоб, работать не  хочешь, симулируешь?!»

…Наконец через несколько лет безуспешного  хождения по врачам – Борис попал на прием к старому новосибирскому профессору Петру Ильичу Кодышеву, который внимательно расспросив мужчину о всех симптомах, задумчиво посмотрел  на пациента.
«Наверное, танкистом на фронте служил?» - уточнил профессор.
«Танкистом, - удивленно отозвался парень, - откуда вы?»
«Опыт, молодой человек, опыт», - отозвался врач – «Контузии были?»
«Контузии? Нет, вроде. Хотя один раз,  когда в наш танк чуть не подбили ….было ощущение, будто меня чем-то тяжелым по голове ударили, и кровь из ушей шла. Но все быстро прошло, я даже медсестре не обращался, ей и  без моей головы работы хватало»
Петр Ильич грустно, посмотрел на Бориса: «Не буду вдаваться в  медицинские тонкости, не нужны они тебе … Попади ты ко мне, хоть на полгода раньше, я бы поставил тебя на ноги. А теперь, я бессилен. Опухоль у тебя в голове, именно она вызывает такие симптомы… А появилась она у тебя после контузии, вот такое эхо проклятой войны.»
Мужчина вышел от профессора и грустно посмотрел на ожидавших его родных, подумав про себя: «Эх, выходит лучше б я какое ранение получил, чем так. Вот тебе и фронтовое везение»

…«Проклятое эхо войны» унесло жизнь Бориса, через семь лет, после победных залпов 1945 года, превратив эти годы  медленное  угасание и испытание на прочность.