Досужие рассказы Сатаны 18 Сердце верит в чудеса

Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/


                Досужие рассказы Сатаны

                18 Сердце верит в чудеса

1

Припала мне охота поговорить о чуде. Возможно, некоторые благодарные мои читатели думают, что я создан Господом как творение абсолютно рациональное, и поэтому в мятежной моей голове Сатана никогда не рождалась в прошлом и не родится в будущем даже сама мысль о чуде. Всех, кто держится такого мнения, я заверяю в его ошибочности. Сейчас поясню.

Что есть чудо? Это событие, которое происходит вопреки естественному ходу вещей. Но почему ход вещей выглядит естественным для человеческих умов? Потому что он привычен! Сила же привычек велика, и они управляют людьми. А кто властвует над природой, то бишь естеством, и кто вселяет в землян представление о привычности? Разумеется, Господь Бог! В Его власти на мгновение изменить, или, если угодно, преступить закон естества, допустим, ради некой важной цели, и тогда свершившееся покажется чудом.

Итак, мы выяснили, что чудо возможно, ибо оно во власти Всевышнего, но прибегает Он к нему редко. Иначе говоря, перед нами вопрос количества, а не качества. Предположить, что я отвергаю мысль о чуде, значит, сделать нелепое допущение, будто я, ангел Господень, – безбожник!   

Давайте будем обсуждать чудо на конкретном жизненном примере. Для этого нам придется окунуться в древность. Чудеса более характерны для давних времен, когда трубные голоса нечестивых скептиков не оглушали мир мнимой мудростью, зато истинные мудрецы доверяли честным свидетельствам очевидцев.

Приступим к обсуждению. Для начала коснемся темы законов, ибо исполнение их часто бывает связано с чудесами. Как известно, законы для смертных учредил сам Господь. Двуногие творения, соблюдающие установления Бога, после кончины оказываются в раю. Для тех, кто придерживается иных правил жизни, существует ад.

Над людьми поставлен царь. Дух и буква Священного Писания диктуют владыке следовать законам Господа и этого же добиваться от подданных. Однако Небеса не предписывают монарху каждое его деяние, давая известный простор фантазии и страстям своего ставленника.

Два рода власти правят людьми – власть Небесная, то есть законы Бога, и власть земная – царские законы. Не только содержательное, но даже простое пространственное истолкование сих ипостасей указывает на возвышение Небесной власти над земной. Впрочем, любая власть придает своим законам некоторый отпечаток правды.

Увы, крив путь земной реальности, бесконечно далек он от Небесного идеала. Факты кричат о том, что царские законы не всегда в ладу с законами Создателя. Такое положение дел повергает смертных в тяжкие раздумья и мучительные сомнения – какие из противоречащих друг другу законов соблюдать – Божеские или царские?

Монарху и его подданным известно, что законы Господа имеют безусловный приоритет над законами царя. Нечестивый самодержец сделал свой сознательный выбор, и он ответит перед Высшим судом. А как поступать людям простой веры? Предпочесть рай на земле и ад на Небесах, или ад на земле и рай на Небесах?

2

В некоем древнем государстве царь обязал крестьян-скотоводов доставлять в монарший хлев одну вторую часть всякого приплода. То есть, половина родившихся у крестьян верблюжат, жеребят, ослят, телят, ягнят и козлят принадлежали самодержцу. Таков был суровый устав края. Несладко приходилось труженикам нести грабительскую повинность, и в душах людей наливались и зрели тяжелые гроздья гнева.

Царь не мог понадеяться на послушание скотоводов. Поэтому он возложил на жителей одной из деревень почетный долг – служить ему в качестве сборщиков мычащей, ржущей и блеющей дани. Эти назначенцы должны были приводить в царские стойла народившуюся животину. Другая их обязанность состояла в том, чтобы за  крестьянскими дворами доглядывать и об утайках докладывать. Царь расплачивался со сборщиками одной четвертой частью доставленного ими молодняка.

Придворные остерегали владыку от потенциальных злоупотреблений в среде подданных, скажем, сговоров меж скотоводами и сборщиками. Дескать, у всех у них на языке “польза казны”, а на уме “пирог с казенной начинкой”. Талантливейший из царедворцев предложил монарху эффективное средство борьбы с коррупцией.

Идея состояла в следующем. Сперва придворный живописец создал сложный рисунок, столь изощренный, что повторить его не представлялось возможным. Затем, на основе уникального изображения, дворцовые кузнец и чеканщик изготовили железное клеймо, которым выжигали рисунок на теле всего молодняка, доставляемого в царские стойла с крестьянских дворов. Только после осуществления сей огненной процедуры, сборщики могли забрать свою долю. Таким образом, в их руки попадал лишь клейменый скот. Антикоррупционный инструмент хранился за семью замками и под надежной охраной.

Хранитель казны имел обыкновение назначать внезапные ревизии, и тогда сборщики должны были представить ему для подсчета своих животных. Буде число последних в точности равно четверти доставленного в царский хлев молодняка, и этот отрадный факт свидетельствовал о честности тружеников надзора. В случае если скотина пала, сборщик предъявлял подтверждающий документ от государственного ветеринара. Ну, а превышение над одной четвертью было попросту невозможно, ввиду недоступности и уникальности клейма. Взращивание неклейменых четвероногих преследовалось полезной государственной бюрократией.

Крестьяне были бессильны против замысла хитроумного царедворца. В гуще народа нашелся молодой смельчак, не желавший мириться с кривдой. Он замыслил поджечь деревню сборщиков, полагая таким способом избавить себя и своих товарищей от бедствия непосильной дани.

Царская тайная служба безопасности напала на след злоумышленника, он был арестован и заключен в тюрьму. Вечно нуждающийся в деньгах монарх не казнил бунтовщика, а назначил огромный выкуп за его освобождение, надеясь на народную солидарность. Однако обираемые царем крестьяне никак не могли собрать нужную для выкупа сумму.

Из-за тюремной решетки разбойник продолжал грозить, что, выйдя на свободу, обязательно осуществит свое благонамерение. Отсюда ясно, что сборщики были крайне заинтересованы в надзоре за крестьянской животиной, дабы скотоводы не могли бы выбраться из скудости и не освободили бы героя-поджигателя.

Поначалу самодержец с сомнением встретил идею умнейшего из царедворцев. Причиной неуверенности явилось остережение придворного мудреца. Духовный ментор монарха заявил, что вместе с практической эффективностью метод несет в себе богоотступнический потенциал.

И в самом деле, Священное Писание требует от смертного искоренить из сердца всякую страсть к чужому добру, а что касается домашних животных, то об этом в Книге прямо сказано: “…не домогайся ни быка, ни осла ближнего твоего…”

Созданное царем положение, по существу закон, толкало сборщиков к невольному домогательству быка, осла и прочей чужой скотины. И действительно, с одной стороны, надзиратели не могли позволить скотоводам разбогатеть, дабы те не освободили своего дружка. С другой стороны, сумей они сами выкупить бандита и тут же убить его, они бы отвели от себя угрозу и освободились бы от вынужденного стремления к чужой животине. Однако коварство клеймения и ревизий, а также мягкое зло бюрократии не позволяли им накопить средства.

Царское установление явно противоречило закону Господа. “Как оправдаешься на Небесном суде, владыка?” – вопрошал царя придворный мудрец. Однако соображения сиюминутных выгод взяли верх над царем, и он не прислушался к словам своего духовного наставника.

3

Как уже известно читателям моих рассказов, я нередко спускаюсь с Небес на землю. К этому меня побуждает то веление Всевышнего, то просьба коллег-ангелов, то личная инициатива, то… да и мало ли что еще – всего не упомнишь!

Вот как-то зашел в мой земной апартамент некий человек, показавшийся мне невежей. Не поприветствовал хозяина, уселся на лавку без приглашения, уставился на меня бесцеремонно. Все-таки Сатан перед ним, надо бы и приличия соблюдать! Одежда на нем стояла коробом, но сшита была из добротной ткани. Лицо грубое, словно топором вырублено. Я подумал, должно быть, род занятий у него суровый, не склоняет к нежничанию. Он молчал, и я молчал.

 - Я – Боаз, - наконец вымолвил гость.

 - Я – Сатан, - в тон лаконично произнес я.

 -  Я мучаюсь неизвестностью, поможешь мне?
 
 - Смогу – помогу, - ответил я неохотно, ибо к мученикам всегда относился с подозрением, - выкладывай, Боаз, свое дело.

Боаз был одним из царских сборщиков – собирал дань со скотоводов, получал свою клейменую долю, дрожал от страха перед местью разбойника.

 - Я исполняю царский закон, но нарушаю заповедь Господа, - сказал Боаз, - правильно ли поступаю я? Что ждет меня, ангел небесный?

 - С мудрецами советовался? – спросил я.

 - Советовался. Всех мудрецов в нашей деревне обошел. Лицемерны они и трусливы. Не отвечают прямо. Хотят быть и Богу свечкой, и царю елеем. На тебя надеюсь, Сатан.

 - Догадываюсь, Боаз, что ты не хуже меня знаешь: законы Господа превыше царских.

 - Знаю. Есть у меня надежда на спасение?

 - Есть, Боаз. Надежда твоя – это чудо. Если окажешься в раю, стало быть, чудо не обошло тебя стороной. А иначе – сам понимаешь! А теперь ступай!

Не жаль мне было Боаза. Не сомневался я, что ожидают его адские муки. И поделом. Не сочувствую я нарушителям законов Божьих.

Раз сидели мы втроем под грушевым деревом – я, старший над раем ангел Михаэль и владыка ада ангел Насаргиэль. Слово за слово, и вспомнил я про давнюю встречу с царским сборщиком. “Скажи-ка, Насаргиэль, как себя Боаз чувствует, терпеливо ли муки принимает?” – спросил я владыку ада. “Нет у меня никакого Боаза!” – ответил Насаргиэль. “Боаз у меня! – воскликнул Михаэль, - усерднее всех учит Священное Писание, не иначе, был за ним какой-нибудь грешок на земле, да простил его Господь!”

Удивленный, я стал рыться в архивах заседаний Высшего суда. Я обнаружил, что в день прибытия Боаза на Небеса, заседание было отменено Господом, ибо Он созвал судей к себе на совет. У нас действует правило: в день, когда суд закрыт, все прибывшие на Небеса направляются в рай – уж лучше пусть грешнику повезет, нежели праведнику терпеть муки.

Оправдалось мое предречение Боазу о чуде. Теперь вспомним, о чем мы говорили выше – Творец на короткое время может изменить привычный ход вещей, то бишь естество, и тогда происходит невероятное. Осознание вины царским сборщиком настроило Господа в пользу смертного, и Он призвал к себе Высший суд как раз в день кончины Боаза, и, благодаря сей уловке Творца, свершилось чудо.

Полностью произведение опубликовано здесь:

https://s.berkovich-zametki.com/y2021/nomer4/berg/
https://s.berkovich-zametki.com/y2022/nomer1/berg/