За линией фронта. Часть третья -5

  Мерецков, переговорив по телефону с командармом 2-й ударной, вскинул затуманенные глаза на генерала Шарохина.
- Блокада Ленинграда снята, Михаил Николаевич. Ты рад? Я тоже... - Голос у комфронтом слегка сорвался, и начальник штаба увидел слезинки на его глазах. - Жуков находится в зоне прорыва, я мигом подскочу туда на машине, посмотрю, что там делается.
  Вернулся он на КП через час весь в снегу, раскрасневшийся от мороза, ввалился в комнату штаба, не раздеваясь, порывисто снял трубку с аппарата ВЧ и позвонил в Ставку. Ему ответил знакомый голос. Кирилл Афанасьевич так разволновался, что даже не поздоровался с Верховным, а на одном дыхании выпалил:
- Товарищ Сталин, докладывает генерал армии Мерецков. Мои войска и войска Ленинградского фронта прорвали вражеское кольцо! - Он ощутил толчки сердца.
- Наконец-то ленинградцы могут вздохнуть полной грудью! - весело отозвался Верховный. - Поздравляю вас с большим успехом, Кирилл Афанасьевич! Я жду доклада от Жукова. Где сейчас представители Ставки?
Мерецков ответил, что генерал армии Жуков находится в месте прорыва блокады, в войсках 2-й ударной армии генерала Романовского, а маршал Ворошилов - на КП Ленинградского фронта.
- А как у вас работает товарищ Мехлис? - вдруг спросил Верховный.
- Скажу вам, как на духу: для подготовки операции "Искра" он сделал немало, и я доволен.
- Теперь товарищ Мехлис, как я понял, признал ваш стиль работы! - усмехнулся в трубку Сталин. - Это уже хорошо. Вечером Москва будет салютовать вам в честь прорыва блокады. Ещё раз поздравляю вас с успехом!..
  Положив трубку, Мерецков обернулся и лишь сейчас увидел Мехлиса. Он стоял в двух шагах и слышал весь разговор.
- Кирилл Афанасьевич, я хочу вам сказать... - Мехлис зарделся и стал похож на провинившегося школьника. - Помните нашу ссору на Северо-Западном фронте? Я тогда был неправ.
- Я давно об этом забыл. - Мерецков тронул его за плечо: - Почему такой грустный, Лев Захарович? Радуйся, мы же прорвали это дьявольское кольцо, и нам самим стало дышать легче, а уж ленинградцам и подавно! - После паузы он добавил: - А Жуков уже маршал! Мне сообщил об этом Сталин.
- Надо бы поздравить Георгия Константиновича, - предложил Мехлис.
- Он уехал в Ленинград к генералу Говорову. - Мерецков позвал к себе начальника штаба Шарохина и спросил, какова ширина коридора, пробитого между фронтами.
- Невелика, товарищ командующий, восемь-десять километров. А что вас волнует?
Мерецков пояснил, что немцы могут снова начать атаки, вряд ли они смирятся с поражением.
  Мехлис разделил его тревогу.
- Если Гитлер надавит на Кюхлера, что тому останется делать? Идти ва-банк!
  Случилось именно так, как говорил Мерецков. Интуиция его не подвела и в этот раз. Позже стало известно, что, когда Гитлеру доложили о прорыве блокады Ленинграда, он тут же связался по телефону с генерал-фельдмаршалом Кюхлером и приказал ему бросить в сражение все силы, но взять реванш и вновь замкнуть кольцо осады.
  Кюхлер двинул танки на волховчан, но те, отчаянные и закалённые в боях, сдержали их натиск. Как ни пытались немцы прорваться к заветному коридору, им это не удалось: там уже стали прокладывать железнодорожную ветку прямиком на Ленинград, а когда она была готова, Мерецков лично отправил в голодный город первый эшелон с продовольствием. Ставка возложила на Волховский фронт ответственность за доставку всех грузов в город, и командующий фронтом за этим следил. Здесь уж было где приложить руку "пробивному" Мехлису. Лев Захарович нередко сам выбивал из различных наркоматов в Москве всё, что требовалось Ленинграду. Скупой на похвалу Мерецков на Военном совете воздал должное Мехлису и даже сообщил ему, что будет ходатайствовать перед Верховным о награждении его орденом. Мехлис, хотя ему приятно было это слышать, сдержанно ответил:
- Я делаю всё, что могу, но не ради наград...

  Поздно ночью в квартире Тихоновых раздался долгожданный телефонный звонок. Ольга достучалась-таки до высшего руководства и, прилетевший в Москву по неотложным делам Сергей Андреевич Березин, позвонил ей:
- Что у тебя, Оля, произошло? Мне передали в Оперативном отделе Ставки, что ты очень просила с тобой связаться.
- Наконец-то, здравствуйте, Сергей Андреевич! Я сразу к делу - помогите мне попасть в Ленинград, там в госпитале лежит Алексей Деев, ваш коллега и хороший знакомый... Я должна там быть, мне нужно разрешение туда улететь с военного аэродрома, но его трудно получить, - настойчиво просила она твёрдым голосом.
- Я знаю про Алексея и понимаю тебя, но город всё ещё бомбят, там идут бои и лететь туда - это большой риск, поэтому никто тебя туда не пустит...
- Но я не могу ждать, пока кончится война! - закричала она в трубку не дав ему договорить. - Ведь эти сражения там могут идти ещё много времени, а у нас с ним его, этого времени, как раз очень мало, а... если он умирает, то его и совсем - нет!..
- Ну, не нужно так волноваться. Я связался с фронтовым госпиталем и узнал, что майору твоему уже лучше... Что ты молчишь? - Березин подул в трубку, но через секунду услышал характерный всхлип, когда рыдания пытаются прикрыть ладонью во время телефонного разговора. - Оля, ему лучше, я тебе не лгу!..
- Я потому и плачу, Сергей Андреевич...
- Хорошо, считай, что тебе повезло... Я ведь за тем и прилетел сюда из Сталинграда, что мне срочно нужно увидеть майора Деева и теперь, когда он не в рейде по вражеским тылам, а в госпитале, мне легче это сделать. У меня к нему серьёзный разговор и завтра я вылетаю в Ленинград. Будь готова к восьми часам утра, за тобой придёт машина и отвезёт на аэродром - там и встретимся! - Березин повесил трубку, а Ольгино сердечко запрыгало от счастья, - потому что Алексею уже лучше, и потому, что она скоро увидит его после долгой разлуки.

  Густой снег валил за окнами фронтового госпиталя, Ольга смотрела на эти летящие снежинки и краем глаза наблюдала за Березиным, который сейчас тут в коридоре разговаривал с лечащим врачом Алексея. Они тихонько переговаривались в сторонке, Сергей Андреевич кивал на Ольгу, долго объяснял что-то врачу, а потом, подойдя к ней, легонько взял за локоть:
- Можно к нему пройти, - так же тихо, как и разговаривал до этого с врачом, сказал Сергей Андреевич, - но не долго, ему нельзя волноваться и долго говорить. Он ничего не видел после операции, а теперь зрение понемногу возвращается... Иди! - и он подтолкнул девушку к двери палаты.
  Она робко вошла туда. Алексей лежал у дальней стены за шкафом, тёмные шторы прикрывали окно, что было напротив, и в палате стоял полумрак, который оттенял его бледное и исхудавшее лицо.
- Алёша!.. - и Ольга бросилась к нему на грудь.
  Он не спал, он слышал в коридоре их с Березиным голоса, он был предупреждён врачом, что к нему пришли посетители, но теперь, как бы заранее он не настраивался, всё равно непрошенные слёзы потекли из его карих глаз. Он обнял Ольгу одной здоровой рукой, вторая была перебита пулей, и крепко прижал её к своему горячему телу. Его бинты на голове низко спадали на лоб и не давали как следует Ольгу разглядеть. Он поправил их рукой, а потом снова прижал девушку к себе и чувствовал, как вздрагивают её хрупкие плечики от нахлынувших эмоций и счастья быть здесь, с ним рядом.
  Березин остался в коридоре разговаривать с врачом, а Ольга сидела рядом с Алексеем и рассказывала ему последние новости.
- ...Ну, вот, а мама работает на заводе, снаряды делают для танков и пушек, а отчима комиссовали по болезни и направили на Тульский оружейный, он же был до ареста инженером, в КБ работал, проектировали там новые системы стрелкового оружия, а я... Я уже ничего, поправилась, и теперь жду назначения, куда-нибудь, где буду полезной... А тебе привет от Насти Ляпуновой!
  Деев на это приподнял бровь и удивлённо посмотрел на Ольгу.
- Ты её видела, где?
- Представляешь, я нашла её после твоего письма и мы с ней встретились в госпитале, она работает там санитаркой... Она молодец, храбро держится!
- Про Юргена вспоминала? - спросил Алексей.
- Да, но она ещё не разобралась в своих чувствах к нему, но письма ему пишет.
- Это хорошо, что пишет, на фронте нельзя без таких писем... А он всегда их с нетерпением ждал... Почему, говоришь, не разобралась? У неё есть кто-то другой? - заинтересованно спросил Алексей.
- Нет, но был до войны жених, погиб...
- На фронте?
- Нет, ещё до войны, утонул на Крещение в проруби, тётку свою спасал... ей помог, а сам не выплыл. Вот Настя и не может его забыть, если она мне с такой грустью об этом рассказывала. Но, потом даже посмеялась, говорит, что выбирала между двумя женихами - её Володей и отличником-активистом Сергеем Волковым, он из Старой Руссы к ним в деревню приходил, Володин друг был...
- Кто-кто?! - майор даже приподнялся на здоровом локте, несмотря на запреты двигаться.
- Володя и Сергей Волков, - повторила тихонько Ольга и даже была напугана такой реакцией Деева на её слова. - А, что?
- Ничего... - Алексей снова опустился на подушки и, глядя в потолок, спросил: - А почему она выбрала Володю, а не Волкова, она не рассказывала тебе?
  И тут Ольга задорно рассмеялась, поправила на Алексее одеяло и, присев поближе, взяла его здоровую руку в свои ладони:
- Ничего там такого интересного в этом нет, просто - Настю оттолкнула его цыганская внешность... Она так и сказала мне...
- Постой, какая цыганская, ты, что-то путаешь... Я видел этого Волкова у партизан - какой же он цыган?
- Я не знаю, какого Волкова ты видел, но Настин Сергей кучерявый и черноглазый, к тому же очень смуглый.
- Не может этого быть!.. Он из Старой Руссы, говоришь? А, что-нибудь ещё про него она говорила, подробности?..
- Нет, только добавила, что и младший братишка у него такой же цыганёнок, черноглазенький, только не такой смуглый... Да, вот ещё, что выяснилось потом, дед у них тоже цыган оказался, вроде по отцовской линии...
- Значит, и братишка младший есть? - спросил Алексей и внезапно поднялся на подушках.
- Что ты, Лёшенька?! - Ольга снова испугалась его реакции, она пыталась уложить Деева обратно, но он схватил Тихонову за руку.
- Где Березин, в коридоре? Позови его срочно сюда!.. Срочно! - выкрикнул Деев последнее слово. - А сама выйди и закрой дверь поплотнее...
- Хорошо!.. - почти шёпотом, еле слышно, проговорила она, и бросилась искать Березина.

  Прошло около часа, после того, как Березин вошёл в палату к Алексею Дееву. Ольга всё это время сидела в коридоре возле ординаторской и наблюдала за дверью с матовым стеклом, за которой сейчас происходил разговор двух майоров разведки.
- Конечно, Старая Русса находится под оккупацией с 9 августа 1941 года, почти с самого начала войны, - говорил Березин, он в волнении стоял у окна и не садился, оглядывался на Алексея, слушал его историю про партизанский тыл, расправу над мальчиком и проводником и про убийство Сабурова, размышлял и делал выводы, - к тому же, город сильно разрушен и местных жителей там совсем не осталось. Кто знал этого Волкова в лицо уже давно на том свете или в эвакуации. Слышали о нём многие, а видели единицы, вот и воспользовались именем этого парня, которого, тоже, видимо, ликвидировали в Береговом, а после подставили этого агента с разбитым лицом... Либо в катастрофу попал, либо бомбёжкой накрыло - глаза нет и всё очень удачно у немцев сложилось, промах был допущен лишь в отношении его брата. Да - история!.. Но брать его сейчас нельзя, ведь он, наверняка там не один орудует, кто-то ему помогает. И убивал, думаю, он не сам... Хотя, кто знает?!
- Но сообщить Старостину придётся и немедленно, Сергей! Боюсь, что за это время он натворит ещё много непотребного. К тому же, - Деев на секунду задумался, а потом продолжал, - я всё время теперь думаю о старосте из Пригорья. Понимаешь, Никита Плетнёв в ту ночь, когда Воропаев наткнулся в лесу на эту подводу с раненым "Волковым", принимал на постой партизан. Они до утра пробыли в той деревне, а потом ушли в отряд Дрозда и увезли с собой этого Сергея, получается, что он уже доложил про старосту и тому грозит опасность... И странно было с самого начала - Андрей Воропаев говорил, что когда они наткнулись на подводу, сопровождаемую полицаями, то те, почти без сопротивления, разбежались кто куда. Мне бы в тот же день насторожиться - как это, так легко они оставили своего пленника, которого везли на казнь? Они бы его тут же прикончили по всем законам, лишь только перестрелка началась, а тут... Вот где мы допустили промах!.. Но, увидели этого парня всего разбитого, да ещё сумасшедшую девушку...
- Кстати о ней, - встрепенулся Березин, - она либо его сообщница, либо на самом деле знала, что в Береговом есть активист-подпольщик, которого по слухам взяли в гестапо и допрашивают, но в лицо его увидела только перед казнью... Тогда над ней тоже висит тот самый дамоклов меч.
- Надо нашим доложить об этом обо всём!.. - не унимался Алексей и от волнения его рассечённая бровь задёргалась.
- Ну, это мы сделаем... Ты, вот что... Я к тебе прилетел не с пустыми руками, как понимаешь. У меня тоже есть неотложное дело, - и Сергей Андреевич достал из кармана гимнастёрки фотографию, протянул её Алексею. - Узнаёшь?
Деев взял фото в здоровую руку и внимательно стал её разглядывать, потом в удивлении поднял на Березина глаза:
- Это же!..
- Вот именно, значит признал... Ну, насмотрелся? - и Березин, забрав фотографию, снова положил её в карман. - Это фото нам прислали из военкомата, куда мы посылали запрос о личности этого солдата. А теперь по порядку...
  Сергей Андреевич подвинул стул ближе к кровати и сел рядом с Алексеем. Деев повернулся к нему лицом и замер в ожидании.
- Итак - в ночь на десятое января восточнее Сталинграда приземлился на парашюте немецкий диверсант. Его цель была - в районе Ленинска совершить диверсию на железной дороге. Так вот, вместо того, чтобы отправиться по месту назначения, этот парень первым делом разыскал Особый отдел фронта. Там его отправили к майору Устинову, где он назвался Самсоновым Игорем и принёс нам подробные сведения о разведшколе, в которую был направлен. Но это для фашистов - он Самсонов, парень в тот же день признался, что его настоящая фамилия Антонов и он сын генерала спецвойск НКВД. Мы проверили - всё верно, и вот фото подтвердило - это сын генерала, кстати, твоего непосредственного начальника на фронте, но дальше, он стал рассказывать о себе совершенно неправдоподобную историю, из-за которой я и проделал этот многокилометровый путь. Мне нужен теперь твой рассказ об этом парне, ведь он говорит, что ты и генерал Озеров были последними, кто видел его на нашей территории. Это так?
  Деев кивнул, но едва разлепил губы, как тут же вернулась головная боль и он больше не смог говорить с Березиным, а только кивал.
- Одним словом, мы его решили и дальше разрабатывать и использовать в качестве дезинформатора для немцев, но тут стоит подстраховаться... Мы с майором Устиновым уже составили подробный доклад для фашистов о выполнении задания этим Самсоновым. В январе возле Ленинска из-за снежных заносов сошёл с рельсов воинский эшелон. Это легко проверить и, мы это записали в актив этому Игорю, а так же добавили к этому ещё и сведения о частях 64-й армии, их "раздобыл" по согласованию со штабом фронта, майор Устинов. С таким багажом его можно смело возвращать, но... Всё время это великое "НО", не даёт покоя... - Березин снова поднялся и поправил на себе ремень. - Меня смущает история его пленения. Он говорит, что когда отстреливался, то пуля угодила ему в плечо, сильная боль заставила его сбросить шинель рядом с воронкой, где он сидел, и парень бросился к лесу, там его накрыло взрывом, дальнейшее он не помнит. Его откачали в каком-то сарае, и он уже там понял, что в руках у немцев, но до этого, якобы, помог вам с Озеровым выбраться из затруднительной ситуации. Предавать никого не хотел, но понял, что остаться живым можно только дав согласие, для прикрытия, сотрудничать с немцами. Он назвался дезертиром, и им заинтересовалась гитлеровская разведка. Самсонова допрашивали много дней подряд, очевидно, с целью найти какие-либо противоречия в его показаниях. Но всё тщетно. Парень хорошо знал все обстоятельства своего дела, он сам был по-настоящему в штрафбате, а потом весь ноябрь парень провёл в лагерях военнопленных, перенёс много лишений. К нему подсылали провокаторов, он это чувствовал. Но, судя по всему, все испытания выдержал и в декабре был направлен на курсы подготовки агентов гитлеровской разведки возле Ростова-на-Дону. Там он неплохо стал разбираться в подрывном деле, всё схватывал на лету и немецкий инструктор, по его словам, этого Игоря сразу заметил и сделал своим помощником. Оставил его в школе. И вот своё первое самостоятельное задание он получил в начале января этого года. И если всё так как он говорит, то для нас это ценный фрукт. Но - опять это"НО"...
- Что тебя смущает? - наконец через силу заговорил Алексей.
- Что? Почему, как только он сел за руль автомобиля командующего, вы сразу попали под обстрел? Случайность или?...
- Он не мог заранее знать наш маршрут, сам командующий на ходу принимал решение исходя из обстановки, и время нашего выезда он не знал... Так что, если он и был уже тогда вражеским агентом, он не мог заранее с ними согласовать наше появление на линии обороны дивизиона 134 полка. И для чего, раз мы уж там появились, тогда упускать такую возможность, чтобы взять нас в плен? Представляешь, ещё один генерал попался после Власова, а? Какого?
- Да, это ты прав... Значит, его слова о вашем чудесном спасении - правда?
- Да, мы после этого написали представление о присвоении ему звания Героя Посмертно... Парень, действительно, герой! Я и генерал Озеров, ему обязаны жизнью.
- Спасибо за эти слова, Алексей, ты меня, как работника контрразведки, очень выручил. Ведь я сейчас Особым отделом направлен в сталинград к генералу Ерёменко, который через представителей штаба 64-й армии ведёт переговоры с командованием 71-й дивизии вермахта о сдачи в плен.
- Что там у вас сейчас происходит? - спросил Деев, он устало опустил веки, но хотел всё-таки в конце разговора, узнать подробности.
- Ещё 23 ноября 6-я немецкая армия и часть сил 4-й танковой армии были окружены нашими войсками в районе Сталинграда. Это около 300 тысяч человек вместе с командующим Паулюсом. Попытка Геринга создать "Воздушный мост" для снабжения их войск, подобный вашему под Демянском, тут провалилась. Попытка деблокады была предпринята, но так же провалилась. У них там есть распоряжение Гитлера обороняться до последнего солдата, но есть данные, что сам Паулюс с этим не согласен. Сейчас уже конец января и мы надеемся на удачное завершение этих переговоров.
  Березин подошёл к постели Алексея:
- Прости, я тебя утомил своими разговорами, но ты же знаешь характер нашей работы, я не мог улететь отсюда, без твоих показаний про этого парня. Мы теперь сообщим генералу Антонову, что его сын остался жив и добровольно сдался в плен, чтобы потом снова вернуться на службу своей Родине... Я подумаю, как это преподнести своенравному генералу!.. А теперь, до скорой встречи, Алексей, поправляйся... Меня там Ольга ждёт, поди устала! Скорее всего, она не полетит со мной, а попросит остаться...
- Нет, увези её отсюда, скажи, что я приказал!.. Здесь опасно, не надо снова рисковать. Она уже была один раз на грани...
- Да, я в курсе!.. Скажу, что для неё есть задание в Москве - это приказ, вот тогда поедет.
  Когда Березин вышел из палаты, Ольга кинулась вновь к Алексею, но её не пустил туда лечащий врач, который с укором посмотрел на Сергея Андреевича.
- Оля, мы должны срочно вылететь в Москву, это приказ! - сказал ей Березин и крепко взял за руку.
  Он повёл девушку по коридору госпиталя всю в слезах, потом вышел с ней во двор и посадил в машину. Всю дорогу до аэродрома она молчала, а потом подняла на Сергея Андреевича свои заплаканные глаза и спросила:
- Это Алёша так решил?
Березин не ответил, а пригнул её голову к своему плечу и успокаивающе погладил по волосам.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.