Первый сплав

Имея некоторый опыт сплава по не самым спокойным рекам, я всегда мечтал применить его где-нибудь ещё. Подходящий случай представился в Монголии: я выписал из Китая два здоровых усиленных шестиместных рафта с необходимым дополнением в виде вёсел, спасжилетов, касок и т.п. Осталось свести вместе снаряжение со знанием и навыками, создать какое-то подобие команды инструкторов и в проекте организовать регулярные плавания по Орхону с туристами. Два участка выше и ниже базы Урумийн гол, где река проходила через каньоны двух горных хребтов, подходили для этого как нельзя лучше. С учётом сезонных изменений уровня воды в некоторых местах сложность порогов была до IV категории включительно, а это интересно даже людям с опытом. 2017 год. Главным вопросом, как всегда в Монголии, оказались люди. С большим трудом удалось собрать команду из пятерых человек, одним из которых был водитель УАЗа, которым забрасывались корабль и команда на место начало похода выше по реке. Шестым членом экипажа был мой умнейший и самый верный из собак алабай Бабай, которого я иначе как своим младшим братом называть не могу.
Рано утром в субботу мы, для контроля разложив, надув и вновь собрав рафт на базе, погрузились в УАЗ и прибыли на место на ещё равнинной части Орхона в нескольких километрах от входа в его каньон. По предварительным прикидкам выходило, что к концу дня мы будем снова на базе. Остальные участники данного мероприятия сплавного опыта не имели совсем, хотя отваги и решимости им было не занимать, особенно поначалу. Корабль наш на второй раз уже послушно разложился и надулся от автомобильного компрессора, мы попрощались с землёй, с нашим водителем и вышли на пока не быстрое течение. Пока не быстрое. Я-то знал почти точно, что нас ждёт впереди, поскольку пешком ходил туда с базы зимой и некоторые места маршрута тогда выглядели как ледопад.
Итак, мы шли первым сплавом на большом рафте по Орхону. В команде двое русских, двое монголов. В одном месте с относительно спокойным течением глазастые монголы увидели, что из воды около берега торчит голова жеребёнка. Вокруг ни души., на земле только следы копыт. Помаялись, но причалили пониже по течению. Хорошо, я был в болотниках. У этого бедолаги, месяца три от роду, задняя нога застряла в расщелине между здоровыми камнями где-то на дне под толстым слоем густой грязи. Грязь с трудом, но разгрёб, булыган вчетвером по ноздри в воде (наши ноздри) в муках сдвинули, копытце освободилось, животину вытащили, чуть течением не унесло. Он даже на ногах уже стоять не мог, но головёнку со своими детскими глазами держал чётко. Монголы сказали: "Дзугэрее", это значит ничего, будет жить. Отдать его было некому, впереди были пороги, на борт не возьмёшь, оставили на берегу. Если бы вы видели те его наивные глаза полные надежды и благодарности. Про жеребёнка потом узнать так и не получилось, но, думаю, добрёл он до своих - монгол.
До ночёвки была ещё одна задержка. Когда прошли первый порог, где "калоша", уткнувшись в рассекавшую пополам струю скалу, выдержала нагрузку на изгиб, упруго выпрямилась и вытолкнула нас обратно на фарватер, пошёл большой кусок почти спокойной воды. Тут мы впереди услышали какие-то непонятные явно мелодичные, высокие и протяжные звуки, которые то появляясь, то исчезая постепенно усиливались по мере нашего продвижения. Решили, что где-то впереди очередная гулянка местного населения и мы слышим мелодичные народные песни в исполнении монгольских красавиц. Идём на вёслах, восхищаемся все, какой у девочки голос чистый да высокий. Подходим ближе и чувствуем, что ошиблись – это не песни, это даже не человек, зверь какой-то. Бабай ведёт себя спокойно, шерсть не дыбит, не рычит – значит не волк, не медведь. Причалили в улове рядом с источником звука, вышли на берег. Всё стихло. Бабай не реагирует, ходит спокойно по берегу, ставит свои метки на каждую палку. Окликнули по-русски – тишина, по-монгольски – тоже тишина, полезли по ущелку искать. Поднялись метров на 15 и видим – из расщелины торчит собачья морда. Молодой кобелёк не удержал равновесие на скальном гребешке и свалился вниз. Высота не великая – метра два, я слез вниз, накинул ему куртку на голову, чтобы собак не цапнул сдуру, начал поднимать, тут он сам сбросил куртку, оттолкнулся от меня, выскочил из рук, и улепетнул вверх по ущелку, видимо, в сторону хозяйской стоянки. Бабай на такую мелочь даже ухом не повёл.
Со всеми задержками уже под вечер прошли второй порог держа рафт "на помочах" вдоль берега. Доблестная мои "первопроходцы", отхватив по полной адреналина на первом пороге, штурмовать второй, на вид ещё более "весёлый", пошли в отказ, я на горло наступать не стал, тем более на ночь глядя.
   С жеребёнком провозились больше часа, потом ещё была эта выручка кобелька с перекуром и разминкой ног, до базы добраться до темноты  не успевали, пришлось ночевать без ничего у костра на спасжилетах. Мне было чуть полегче - малость обсохший Бабай, прислонившись, старательно грел спину. Утром без приключений пришли на базу, помыли-посушили-собрали корабль, члены команды слегка отметили первое своё боевое крещение водой реки Орхон-гол. Я выровнял по возможности за оставшееся время дела на базе, проверил УАЗик. Было уже воскресенье, время возвращаться в Эрдэнэт, куда через полтора часа мой ветеран 80-й Ланд (так монголы называют "крузаки") нас и доставил. Никто не заболел, не поранился и из имущества ничего не потерял.
На следующий год по этому же маршруту, только укороченному за счёт начального большого отрезка спокойной воды, но усложнённому пешим спуском по крутому борту каньона, прошла команда центрального монгольского рафт-клуба, полностью снаряжённая на высоком уровне. Перед выходом и заброской они останавливались на базе, и когда я  сказал, что им предстоит пороги "четвёрка", они засмеялись: "На Орхоне такого не бывает, спокойная река. Мы по ней идём только для того, чтобы было 5 рек на всём нашем маршруте". К вечеру они пришли на базу мокрые, насквозь продрогшие, но весёлые. Их капитан ещё с воды, увидев меня, закивал головой и, широко улыбаясь, выставил вперёд сначала два, потом четыре пальца: "Два порога IV категории – всё правильно".