Глава 15. Возмездие. Солнце нового дня

18+. В главе присутствуют неценурные выражения, сцены насилия и жестокости.




Г. Амфидо, временно оккупированная противником столица Болхианской АССР. 06:30 (по Москве).

Небо вдруг потемнело, и откуда-то из-за обалков раздался страшный скрежет, будто атмосферу над городом рвали напополам, как бумагу. Испуганные, ошеломленные имперцы замерли, подняв глаза в зенит. А там, на фоне серо-коричневых облаков, над почерневшими от огня и копоти панельными многоэтажками, над пробитым куполом древнего собора, появилась кроваво-красная надпись на гуэннохорро:

«ВАШЕ ВРЕМЯ КОНЧИЛОСЬ».

Наступила тишина… Прекратились драки, свары и выстрелы. Сотни пар глаз осатанело смотрели в небо. Сотни пар рук до боли, судорожно сжали оружие, выставив его перед собой, будто средство последней надежды. Стих даже ветер, и черный флаг Империи безжизненно повис над бывшей школой.

Словно предвестник беды в пустых желудках безлюдных дворов раздался жуткий вой канисов. Его тут же подхватила другая стая хищников, третья… Вспорхнула с ветки высохшего дерева и полетела прочь большая черная птица.
В тот же миг на небе, как на экране, появились движущиеся картины. Будто в кинематографе, но один большой «экран» тут же распался на много маленьких картинок. И каждая картинка ожила, демонстрируя то, что нормальный человек в своей жизни видеть не должен.

На одном экране имперский офицер разбивает голову младенцу об ограду. На другом два скота в военной форме с осатаневшими мордами режут женщину и ее двух детей. На третьей девушка прыгает с окна, чтобы не попасть в лапы пьяного зидоистского ублюдка. На четвертом трое молодчиков сбрасывают с крыши одноногого пожилого мужчину в драном пальто. На пятой еще с живого ребенка снимают кожу… Шестая…десятая…тридцатая картинка с изображением злодеяний, которые творили здесь имперцы. И некоторые двуногие псы узнавали на экранах себя…

Кино было не беззвучным, - крики, плач, злобные вопли с каждого экрана слились в одну чудовищную какофонию, - симфонию ужаса, многоголосый протест против самой жизни. И вдруг каждый экран в этом дьявольском коллаже стал по краям набухать алой краской. Красные рамки расплывались, теряли форму, изображая кровавые подтеки, будто бы с неба текла кровь… Раздались истерические крики среди зидоистов. Кто-то выкрикивал проклятия, кто-то присел на корточки, закрывая глаза ладонями, кто-то от злости принялся стрелять в небо, будто желая погасить, расколоть эти свидетельства их злодеяний.

Вот они, истинные чудовища и бесы – люди, утратившие человеческие души, превратившиеся в разумных, изобретательных дьяволов. Вот он, ад!

- Будьте вы прокляты! – раздался истеричный крик солдата откуда-то с крыши.

Небесный экран погас. Осталось только привычное небо…почему-то с десятками плывущих под облаками звездочек…или огоньков. И, похоже, эти огоньки вырастали, приближаясь к земле…

Только это были не звездочки из детской книжки, а программируемые плазменные импульсы. Десятки плазменных зарядов, выпущенных с дальнобойных установок на «Заре-21» и «Желтой Крепости», достигли города. Шутки кончились…

Секунду спустя десятки голубых, синих, фиолетовых, розовых «молний» с грохотом обрушились с неба, испаряя и сжигая к чертям собачьим все, что оказалось у них на пути. Падали на землю горящие обломки зданий, гнулись в дугу старые фонарные столбы, переворачивалась и вспыхивала горящая военная техника, забегали в огне пылающие человеческие силуэты.

Обстрел городских улиц и кварталов осуществлялся с обеих баз землян. Наведение на цель происходило с помощью тех же микропередатчиков, которые оставила в городе Лилия, а также с летательных аппаратов-роботов, барражировавших в стратосфере.

От взрыва подлетел на месте тяжелый танк, прощаясь с башней, с грохотом влетевшей в заколоченный магазин с надписью «Продукты». Покатился по земле, словно брошенная игрушка броневик, рухнул прямо на кабину тягача ракетный контейнер…По улицам закружились огненные вихри, затягивая живых в пламя. Полетели по сторонам обрывки паленых фрагментов тел, конечности, обломки оружия…. Сквозь гул пламени были еще слышны многочисленные вопли раненных и умирающих. Оставшиеся в живых метались, как крысы в клетке, пытаясь вырваться из огненных тисков. Кто успел, юркнул в подвал, в здание или в канализационный люк. Кто не успел, тот опоздал…

Чернели одинокими остовами на фоне взрывов неподвижные, уцелевшие танки, самоходки, броневики… Между всполохами взрывов метались с криками горящие заживо силуэты, пропадающие в этом пламени. Горели окна заброшенных домов, горела смятая техника, окрасившаяся в черно-бурый цвет. Пахло какими-то химикатами, озоном и порохом. И подгоревшим мясом.

Те, кто вырвался из огня на чистое пространство, был разорван на месте энергетическими лучами проносящихся над крышами самолетов. После артиллерийского обстрела противником занялась авиация…


06:32


С грохотом и гулом на руины бывших университетских общежитий, сильно пострадавших после вчерашнего артиллерийского обстрела, опустилась огромная десантная капсула с космического крейсера. Советские космические пехотинцы в тяжелых скафандрах оказались в тылу 3-го гвардейского корпуса зидоистов и с упоением принялись крошить врага на молекулы. От залпов тяжелых плазмометов плавился кирпич и камень. Эфир, как водится, был заполнен трехэтажным русским матом.

Началась зачистка университетского комплекса. Памятуя о зверствах, которые творили здесь моральные уроды, так называемые имперские гвардейцы, старпехи решили никого из зидоистов в плен не брать… Полетели по сторонам головы-руки-ноги, полилась кровь, захрипели в предсмертных муках «герои империи», с которыми тяжеловооруженная пехота долго не церемонилась. Озверевшие от сцен насилия и изуверств на планете, которые фиксировали приборы с орбиты, старпехи с удовольствием отводили душу на всю катушку.

- Как аукнется, - так и откликнется! Мне мщение, и азъ воздам, падлы ****ые! – ревели динамики закованных в броню гигантов, извергавших яркие потоки смерти…

06:33

Над разбитыми улицами города, почти касаясь крыш, со свистом проносились серебристые крылатые тени, извергавшие десятки плазменных лучей. Шипел воздух, вспыхивали изнутри дома, подсвеченные пламенем, взрывалась и взлетала на воздух пробитая насквозь техника, уцелевшая после первого обстрела... С крыш и из окон с воплем выпрыгивали горящие заживо зидоисты, по улице среди куч мусора и камней текла кровь по старым водостокам. На трещинах старого асфальта в изобилии валялись тела убитых.

Через сорок секунд большая часть техники, которая еще оставалась в городе, прекратит свое существование. Киберсамолеты пришельцев выполнив свою часть задания, умчатся на север, выносить к чертям оставшиеся укрепления имперцев. А с неба в городские кварталы, на улицы и площади, уже снижались коптеры с десантниками… Десанты будут высажены в двенадцати точках города. Западную часть города на себя брали федералы, восточную – советские бойцы…

… - Давай, пацаны, ебашьте всех! И за Степу Титова, и за Витька Неделина, и за местных ребятишек! – прокричал Машура напутственную речь в микрофон, поднимая коптер с крыши расплющенного пикапа. На него он только что посадил машину, высаживая группу десантников.

Отряд десантников во главе с Головановым и старым дядькой-Черномором по фамилии Баззаев, непрерывно ведя огонь, высадился на проклятой площади у того самого оранжевого супермаркета. Сопротивление противника здесь был довольно сильным, - здесь держались до последнего уцелевшие бойцы одной из элитных группировок, с черепами на нарукавных повязках. После своих художеств, старые хищники на пощаду не рассчитывали и дрались с упорством обреченных. То тут, то там вспыхивали взрывы гранат и мин, сверкали красные пулеметные трассы. Все гремело, горело, взрывалось, воздух наполнился свистом пуль, гарью, облаками пыли и росчерками плазменных импульсов.

Десантники Титова, ведомые старшиной и прапорщиком, по старинке, укрываясь за битой техников, кинулись в атаку, стреляя в ответ из плазматов. Их сопровождали боевые роботы, на ходу ведущие огонь из плазменных «спарок»*. С красного стяга, который нес один из десантников, древнерусский Спас с грозным выражением лица наблюдал за ходом боя.

- Бля, уцелели, пиидорасы! ***во авиация сработала, ничего без нас сделать не могут! Пацаны, пригнитесь, сейчас подчистим! – крикнул Машура в эфир. – Юрец, разъебывай эту ***ню нахуй!

Коптер, оторвавшись от земли, резко развернулся на месте, кабиной к огрызающемуся супермаркету. Напарник Машуры, Юра Стеценко, всобачил в здание сразу три плазметы. Огромный бывший магазин, казалось, разделился на две половины, рассеченный огненной трещиной. Полетели в стороны, грохоча, кирпичи и оплавленные листы жести с фасада, бухнул, опрокидываясь набок трехосный грузовик с краном. Супермаркет в момент замолк.

- Курс строго на запад, - приказал Машура.  – Подчистим эту канаву сучью! За разум, ****ь!

Коптер с красными звездами на бортах пронесся прямо над разгромленным бульваром, как над каньоном, вычищая нечисть плазменными очередями, как косой. Несколько имперских бедолаг догадались отскочить в стороны, а с десяток других очереди прошили насквозь. Подлетали в воздух, вспыхивая несколько бронемашин, взорвался склад с боеприпасами… Двое танкистов еле выскочили из танка, успев до того мига, когда он был превращен в горящее решето.

По примеру командира и другие пилоты на своих машинах принялись дочищать то, что еще огрызалось там, внизу… С гулом, поднимая ветер и клубы пыли, летели над улицами советские коптеры, напоминающие старинные боевые вертолеты, взрывая и сжигая еще активные огневые точки…


 06:34


…Вокзал горел… Горел поезд, обстрелянный советскими самолетами, некоторые вагоны были пробиты насквозь. Тягачи-локомотивы, сорванные взрывами, валялись на земле  колесами набок. Ржавые старые пути были завалены трупами зидоистских солдат.

Некоторые вагоны-бункеры еще сопротивлялись, стреляя в воздух из зенитных орудий и пулеметов. Кто-то из гарнизона поезда, кто еще мог стоять на ногах, пытался найти спасение в вокзальном здании. Но десятки бойцов, уцелевшие при обстреле, погибли от молний неизвестных нападавших, стрелявших со стороны старого брошенного товарного поезда. Гарнизон поезда попал в засаду.

Над поездом пронесся очередной самолет пришельцев, своими молниями, как ножом, разрезая и поджигая обитые сталью вагоны-повозки. А со стороны старого товарняка, извергая молнии, уже бежали к поезду заскучавшие без боя уэссы. Очень хотели они пообщаться на короткой дистанции с палачами и садистами… И за подругу свою спросить.

А в западной части города уже высаживались федералы. Как раз там, где был тот самый многострадальный госпиталь, где работала Иванникова… Возглавлял десант американский генерал Ричардс, собственной персоной.

- Хо-хо-хо, сраные ублюдки! – ревел из динамиков голос Ричардса. - Санта-Клаус прибыл с подарками! Ну, кто был плохим мальчиком в этом году?!

  Старый вояка изрыгал трехэтажный мат и шмалял из своего плазмата в белый свет, как в копеечку, создавая больше психологический эффект. Бойцы и без него справятся на «отлично».

Генерал с бойцами, охранявшими его, как телохранители президента, вырвались на широкую улицу-бульвар, которая пересекала город с запада на восток. Здесь еще остались обгорелые остатки тех самых «медицинских» вагонов, в которых зидоистские «доктора» заслужили себе позор и ненависть всей Галактики. Спецпункт по сбору «биологического материала» вчера разгромили советские бойцы во главе со стальным динозавром в звании бригадного генерала.  Вокруг валялись десятки мертвых врагов.

- О, тут русское КГБ на связи! – заорал Ричардс. – Павэл, ты где? В юго-восточном секторе? У автосервиса? ****ь, чтоб я знал, где тут автосервис! И дорого берут?! Куда продвигаешься? Встретимся у автовокзала, я пока цены узнаю. Куда?! В Кентукки или Мичиган пойдет?! В Техас, на родео?! Тоже можно! Пока, ковбой. Меня?! Да ты пока один дом пройдешь, а я уже себе второй коктейль заказывать буду!

Теперь здесь, в окружении горящих зданий, напротив бывшей аптеки, из последних сил сопротивлялись остатки некогда грозной 10-й имперской пехотной дивизии, которой изрядно досталось от русских еще вчера. Федералы заняли весь ряд зданий вдоль проспекта, и теперь не спеша отстреливали из окон оставшихся зидоистов. Те в отчаянии стреляли в ответ своими пороховыми пукалками из-за остовов сгоревших танков, ржавых машин и куч битого камня. Но силы были не равны.

- В плен этих fucking bastards* не брать! Никого! – распорядился Ричардс, подключаясь к справедливому делу.

А в это время федеральные войска продирались через сгнивший парк к заветной поликлинике. Ворвавшись в помещение, бойцы при поддержке роботов за несколько минут очистят его от задержавшихся тут имперцев. Вскоре над поликлиникой будет развеваться звездно-полосатый флаг одной из великих держав, - на федеральной базе заправляли американцы. А на стене появится надпись на английском: «Доктор Айрен, мы вернулись! Когда прием?»

Часть федералов, немного промахнувшись мимо предполагаемой точки высадки, решила зря времени не терять и выбила зидоистов из здания автовокзала. Разбегающихся во все стороны имперцев расстреливали из окон, чтобы ни одна гнида не ускользнула.


06:35


К северным границам города спешно отходили остатки имперских подразделений с центра города, - те, кто выжил после атак пришельцев. Окраины города прессовали не так сильно.

Бойцы были в панике. Никто не знал, где свои, где командиры, способные хоть как-то организовать сопротивление. Люди в панике кончали с собой, прятались в здания, срывали военную форму, кутаясь в лохмотья и сдирая себе камнями кожу, чтобы выдать себя за гражданских. Они не знали, что все их лица, ДО ЕДИНОГО, были засняты специальными приборами, помещены в базу данных и разосланы в память каждой боевой единицы противника. И болхиа ни за что не поверили бы, если бы знали, что против них пока что действуют от силы полторы сотни живых землян во всем городе. Было такое впечатление, что на город обрушилась целая армия.

Несколько старших лейтенантов решили занять оборону в домах на краю города. Кто-то бежал к реке, бросая оружие, чтобы вплавь покинуть город. То, что вода в реке была ядовитой, отчаявшихся имперских бойцов уже не волновало. Страх перед пришельцами был сильнее инстинкта самосохранения.

Внезапно ошеломленные имперцы увидели, как на противоположном берегу речки из ниоткуда появляется огромный комплекс сооружений высотой с тридцатиэтажный дом. Стена угрюмого серого цвета, расцвеченная огоньками, была сделана не из бетона и не из металла, а из какого-то неизвестного материала, напоминающего полированный мрамор.

А над стенами появились жерла огромных орудий.

Раздался залп… По очереди каждое орудие выстреливало плазменный импульс, вонзая энергию в корпуса черных многоэтажек. Полетели камни и бетонные блоки, складывались перекрытия, прямо на головы зидоистов. Север города вслед за центром также расцвел огненными цветами…

А потом выжившие увидели, как в стене открываются огромные порталы. И как над речкой появилось ровное свечение, превратившееся в подобие прозрачного моста…


…Генерал Герезл был крайне взволнован. Теперь наступал звездный час республиканской армии, заботливо укрытой в этом гигантском убежище стальным генералом Кетц… Кец… да что за чертово имя?! Короче, роботом, сто чертей ему в глотку!

До Герезла уже дошли вести и о беде Ирэн, и о нападении на главную базу пришельцев, и о том, что почти все офицеры имперской армии пленены или уничтожены. Знал он о том, что пленен полковник Лан, что уничтожено истинное воплощение дьявола на земле, жестокий «Зверь» Накпэно. Что пришельцы распорядились спасти Громара с его подразделением, которого нужно будет перевезти на главную базу. Что Калли пришел сдаваться сам…

Это раздражало генерала. Пришельцы, получается, сделали за них всю работу! А что остается им, аборигенам? Горелые перепуганные полутрупы?! А генерал так хотел лично поквитаться за Харала, за Вик-Тора, за Ирэн, за многих погибших и замученных в этом проклятом городе, - его республике! Что же, он сам принимал решение подчиниться пришельцам... Данное слово обратно не возьмешь!

Сейчас надо сражаться. Потом все вопросы! Сперва выкурить этих гнид из города. А потом и из пределов республики. И вылечить, накормить, спасти оставшихся в живых граждан. А там видно будет…

Генерал придирчиво оглядел свое воинство. Почти три тысячи бойцов сменили свои обноски на ладную советскую форму, сделанную из какого-то чудесного материала, который согревает в холодную пору, охлаждает в жару, а изнутри буквально ласкает кожу бойца необычайной мягкостью, как младенца. К тому же генерал впервые увидел одежду, которая сама подгоняется по размеру! А знаки различия и чины на погонах рисуются световым лучом. И более того, - каждому бойцу выдали инопланетное оружие, стреляющее молниями! То, о чем бойцы и мечтать не смели. К оружию, правда, полагались еще и очки, которые, как объяснили Герезлу, подключались к этому лучевому автомату и выбирали для него цель. Это что же за война такая? Просто иди и нажимай спуск, а оружие за тебя цель выбирает! Ишь, изнеженные пришельцы, сами даже воевать не хотят!

А вот и они здесь же, - в боевых костюмах. На три тысячи – около полусотни людей с далекой планеты Zemlya, молчаливые, сосредоточенные после гибели своего командира. Да, может быть они слишком гладкие, сытые, изнеженные что ли… Нет на их руках кровавых мозолей и шрамов, не знают они, что такое постоянные головные боли и рвота, не знают голода и холода… Не видели они, как умирают их родственники, друзья, дети… Но разве это плохо?! Болхиа погубили свою планету, так пусть хоть у кого-то во Вселенной все будет нормально! Пусть хоть кто-то не знает, что такое выживать на руинах и кормить детей крысиным мясом и недозрелыми конеплодами! И, несмотря на свою изнеженность, - не трусы земляне, ох, не трусы! Молодой капитан Вик-Тор не был трусом. Он погиб за болхианского человека, за болхианских детей, и за это пришельцы уже заслуживают уважения. Говорят, не то погиб, не то ранен еще один боец, схватившийся с чудовищами Накпэно... Ранена Ирэн, прекрасная огнекудрая Ирэн, небесная богиня! Герезл вспомнил их беседу на базе землян, вспомнил цветы, траву, разговор о детях… Уже за это, что эти зидоистские мрази подняли руку на Богиню, они должны нахлебаться собственной крови!

Каждому выдали по маленькой коробочке – генератору персонального защитного поля. Это уж совсем из ряда вон! За кого их эти пришельцы считают? За девочек?! Они воины, бойцы, которые несколько лет держали оборону против превосходящих сил Империи и безо всяких пришельцев. За что их так унижают? Пришельцы, правда, предупредили, что не стоит даже с активированным полем под обстрелом разгуливать, это не панацея. И с полями убивают… Вон, Вик-тора никакие поля не спасли! Бедный пацан!

И командирам подразделений раздали карточки с персональной траекторией, где буквально по квадратикам расписано, куда двигаться и что делать. Разве же так воюют?! А командиры, а голова на что? Общий приказ  был такой – двигаться гребенкой от края до края города, брать все улицы и кварталы под свой контроль, зачищать все дома, чтобы ни оного вооруженного врага не осталось. В помощь еще и роботов дали – этих жутких железных пауков, каждый, правда, несет небольшую огневую батарею! И еще какие-то огромные крокозябры на двух ногах с гигантскими орудиями.  И танк… Вот эта прогулочная яхта из металла, похожего на алюминий, которая висит над землей на какой-то магнитной подушке, - это танк? А где броня, где тяжесть, где солидность? Хорошо хоть какие-то подобия орудий имеются!

  В общем, запеленали, одели чепчики, выделили охрану, хорошо хоть соски не выдали! Разве же это армия?!

Герезл увидел, как раскрываются гигантские рампы-порталы, как замигали красным сигнальные огни на стенах. В открытой панораме воины Республики увидели дымящийся, горящий город, родные и до боли знакомые почерневшие силуэты зданий в ореолах пламени...

Люди почувствовали, насколько этот город дорог им. Даже такой, – полуразрушенный, опустевший, замусоренный... А горожане, даже те, кого они не знали, и те, с кем они ссорились и смотрели друг на друга волками, вспоминались родными и близкими. Общий город, общая боль, общая война... Почему они раньше не могли понять этого, разделяясь на цвета и фракции?!

Бойцы-республиканцы сжали новое оружие, ожидая команды, желая искупить свои ошибки, свои грехи друг перед другом.

Герезл подумал, что сейчас надо было что-то сказать, обратиться к людям…. Здесь с ним его сторонники, его политические противники, ставшие под его знамена против общего врага, освобожденные под честное слово бывшие зидоисты, сбежавшие от врага пленные. И земляне-пришельцы. Что сказать им перед боем? Как объединить эту разношерстную массу в единый кулак? Герезл махнул рукой и не стал изобретать пышную речь, а сказал просто, от сердца…

 - Парни, товарищи… Люди! Я обращаюсь ко всем, и к нашим, и к пришельцам…извините, парни, я вас имею в виду. Я не умею и не буду говорить пламенных речей! Вот там – наш город! НАШ город! По его улицам ползают враги, которые убивали наших детей и насиловали наших женщин. Пойдем и очистим наш город, каждый дом, каждую улицу, чтобы ни следа зидоистской плесени не осталось! Пленных не добивать и не мучать! Мы не зидоисты, не людоеды. Мы – ЛЮДИ! За мной, в атаку! Арга!

- Арга! – закричали болхианцы. Ведомые своим генералом, три тысячи бойцов ринулись в бой.

- Русские, вперед! – заорал осетин Плиев. – Ура!

- Ур-а-а! – воскликнули земляне, поднимаясь в атаку вместе с бойцами-аборигенами.


… Выжившие после обстрела имперцы с ужасом смотрели, как на них по прозрачному мосту, будто по воздуху, с криками ярости, сливающимися в один адский рев, наступала многотысячная армия. Перед бойцами летели и бежали многоногие роботы, поддерживающие наступающих огнем. Тысячи лучей и импульсов плазмы вонзились в стены домов, баррикады, неподвижную технику… За войском шагали какие-то страшные двуногие роботы высотой в два этажа, с огромными пушками. Двинулась по мосту страшная плоская машина, стреляющая горячими лучами. И что самое страшное, - для пуль враги были неуязвимы.

Атаку возглавлял Герезл, на бегу пытаясь привыкнуть  к новому оружию. В чудо-очках перед ним высвечивались цели, выдавалась какая-то информация на пришельском языке… Генерал быстро сообразил, что выбор целей зависит от того, куда смотрят глаза, тогда те цели высвечиваются, как приоритетные. А-а-а, и хрен с ними! Генерал, выкрикивая ругательства на ходу, и выстрелил несколькими очередями. Удивился, что никакой отдачи нет, что рукоятка странным образом приняла форму его ладони. Вот так-то что ж не воевать! Любят пришельцы комфорт!

А рядом земляне-пришельцы в скафандрах, держащие в руках странный красный флаг с золотистой звездой и закорючками. Над многочисленными рядами воинов реяли и другие знамена, - новый, фиолетовый, копия флага пришельцев. Был и старый, монархический, черно-красно-белый с короной и двумя солнцами и флаг старой республики, без короны.

И загремело над чужой планетой русское многоголосое «Ура!», сливающееся с болхианским «Арга!»

Первые бойцы, достигшие берега, с ходу запрыгивали в окна первых этажей, выжигая спрятавшихся зидоистов. Кто-то из землян, пользуясь антигравитаторами, взлетал на верхние этажи и разил укрывшихся там врагов. Там, где не успевали люди, помогали роботы. Закипели первые рукопашные схватки, потекла кровь, полетели на землю тела убитых имперцев. Основная масса войска продолжала зачистку следующих домов и дворов.

Жахнул из орудия один из двуногих ходунов, расплавив оставленную во дворе ракетную установку и копошащихся вокруг нее зидоистов. Вслед за ней «заговорили» и другие ходуны.

Танк, приняв на борт солдат из войска Герезла, по улицам и дворам направился строго на юг – к самому штабу армии Гуэннохоррской империи…


06:36


По дороге на северо-восток, по пустынным районам и по пустошам скользили на северо-запад другие скатообразные машины, отправляя в лучшие миры отступающих от Амфидо зидоистов, сокрушая все на своем пути. Мощными плазменными лучами скаты-танки сжигали остатки еще ходовой техники, уничтожали скопления солдат, сбрасывали, сталкивали с дороги уже не годное железо. Это наступал танковый взвод капитана Ристича, который Кетцоалькоатль приберег для наступательной фазы операции. Эти ребята пока еще не  вступали в бой.

Оставшиеся в живых затравленные имперцы бросали машины и бежали, прятались в высохших лесных чащах, на отравленных болотах, в заброшенных домах и строениях. Из кустов, из болот испуганные зидоисты наблюдали, как мимо них проплывают инопланетные боевые машины, двигаясь вдоль шоссе на северо-запад. Целью землян был многострадальный аэродром и в дальнейшем – выход к ближайшему стратегическому комплексу имперской армии в одном из разрушенных городов, - бывших железнодорожных узлов.

А в светло-сером небе со свистом проносились неуловимые самолеты-тени пришельцев. И казалось, что их становится больше…


06:37


…Земля содрогалась от тяжелой железной поступи. Автономная артиллерийская мыслящая батарея, откликающаяся на имя «Тор», дошагала, наконец-то до городских окраин.

С Тором шли два десятка исхудавших, одетых кто во что горазд, фермеров-повстанцев. Те были вооружены, и хоть их было мало, они упорно шли отвоевывать свой город у захватчиков. Снисходительно глядя на своих партнеров – маленьких и слабых человечков, Тор включил и максимально расширил силовое поле на двадцать метров вокруг себя. А то ведь поубивают их всех…

На входе в город их встретил автоматный огонь. Пули со звоном отскакивали от поля, люди испуганно падали было на землю, но тут же поднимались, видя, что бояться нечего. Заговорили в ответ ружья и автоматы "партизан".

Тор, оценив обстановку, поднял свои пушки и полоснул сверхмощным лучом по зданию. Этого было достаточно, чтобы с грохотом разлетелся почти весь верхний этаж. Брызнули в стороны, как вода, кирпичи, клочки бетона, штукатурка и лепнина. Полетели на землю со страшным грохотом обломки стен и перекрытий. Второй залп разнес на куски две укрепленные пулеметные точки и спрятавшихся за углом дома танк.

- За мной, люди! Не выходите из поля! – прогремел Тор и стальным своим сапогом ступил на городскую землю, подсвечивая себе путь огромными плазменными протуберанцами. Пару раз для порядка выпустил несколько плазмет, чтобы достать вон тех стрелков, за углом обшарпанного старого дома.

- Трепещите, враги! – громом гудело эхо по улицам и дворам. – Тор вернулся!

А за большим и сильным киборгом, не отставая от него, не выходя за пределы едва видимого силового поля, спешили его подопечные со старого заброшенного рынка…


06:38


- Товарищ прапорщик, я вон ту харю узнал, отвечаю! – заорал Евдокимов, прикрепивший наконец древко древнерусского знамени к броне, чтобы освободить руки. – Вон тот пидор гнойный! Это он того младенчика об угол... Его харю «фоткалка» срисовала, а система запомнила!

«Фоткалкой» Евдокимов называл киберсистему распознавания лиц. Он и другие десантники, погасив уже с десяток огневых точек, пробирались по битым камням и мусору в обход супермаркета, к вражескому штабу. Видели своими глазами и разнесли своими руками страшные клетки, где держали несчастных жителей города. Слава богу, теперь там было пусто, только осталась старенькая детская зеленая кофточка с брызгами крови. Сам магазин зачищать не стали, отправили туда роботов. А теперь они поймали в прицелы множество зидоистов  с черепами на повязках и шевронах, выбирающихся из складских помещений. Отчаянно отстреливаясь, они спешно отступали, бежали за угол супермаркета не то к штабу, не то в сторону пруда… И да, компьютерные системы опознали их. Это были те, первые мотострелки и спецназовцы элитного корпуса убийц, ворвавшихся в город. Это они первыми начли убивать, травить, рвать собаками людей. Они еще живы?! Вот это удача!

- Товарищ прапорщик!  - буквально взмолился Голованов. – Разрешите врукопашную, бошки им голыми руками нахуй поотрывать!

- Да, сэр! – поддержал своего русского коллегу сержант Крински. – Разрешите, сэр, и за наших парней посчитаться!

- Вижу! Понял! Давайте, парни! – согласился Баззаев. – Только быстро: одна нога здесь, другая на крыше. За мной, я первый! Алла акбар!  - заорал чеченец и бросился впереди всех.

Он и принял первую гранату из ручного гранатомета. Но у старого механика система скафандра сработала как раз на «отлично». В последний момент активная защита взорвала гранату в полете, аннигилировала ее. Вот так же она должна была сработать и у Титова… От взрыва Баззаев отлетел в стену, оставив в ней солидную вмятину, но тут же, рассвирепев, кинулся вперед, выхватывая тесак:

- Ас хьай де т1ен доульт хьун, свинина ****ая!

На приближающиеся фигуры в скафандрах смотрели сейчас безумными глазами имперские гвардейцы в лиловых беретах и касках с черепами и стрелами, отчаянно давившие на спусковые крючки автоматов. Пули чиркали по грани защитных полей землян, искря и отскакивая в стороны.

А десантники на бегу убирали за спину плазматы, хватая с земли арматурины, большие камни, ломы, выхватывая ножи…

Каждому хотелось именно не застрелить врага, а убить его в рукопашной схватке, руками, по-мужицки.

Ненависть советских бойцов сейчас была настолько велика, что она могла остановить планету.
 
Они столкнулись…

И пошло месилово… Все это напоминало не боевую операцию, а драку отморозков в подворотне. Зачавкала кровь, полетели в стороны головы, захрустели позвоночники...

«Черного дракона», любителя убивать младенцев об углы, схватили и заживо разодрали на половины, - гидравлика скафандров увеличивала силу их обладателей в разы. Вопль, который он издал, умирая в страшных муках, казалось, слышали на орбите!

Любителю травить женщин собаками снесли ножом полчерепа и воткнули потом этот нож в обнажившийся окровавленный головной мозг. Кого-то из элиты Империи пригвоздили ломом к земле, кому-то разбили голову камнями или стальным прутом, кому перерезали горло и пробили сердце, кого просто придушили, раздавив гортань. Здесь были и Корытько, и Спенсер, и Голованов, и все титовские десантники, и каждый убил хотя бы одного нацистского ублюдка.

Душераздирающие вопли, крики, предсмертный хрип перемешивался с русскими, немецкими и чеченскими матами и проклятиями. Плясали на стене жуткие тени, рождаемые пламенем костров. Спустя минуту подразделение элитных имперских гвардейцев перестало существовать.

Однако бой продолжался… Тут же десантников обстрелял тяжелый пулемет, а из окна открыли огонь из противотанкового ружья невесть каких годов. Земляне, мигом вспомнив про оружие, плазменным шквалом смели огневую точку, затем уничтожили убегающего стрелка на втором этаже. Потом выкурили четверых солдат из-за подбитого броневика и тоже прикончили. Потом успокоили обладателей базуки внутри бетонного колпака... Гася огневые точки и преодолевая сопротивление противника, Баззаев и товарищи вышли к пруду, где сожгли еще две пулеметные позиции. Отсюда до штаба буквально пять шагов… Вот он… Окна горят почему-то, слышна стрельба. Кто-то там уже орудует?!

Вдоль дальней кромки пруда бежали ищущие спасения имперцы, - их летающие роботы, расстреливая прямо на бегу. Горящие заживо бросались в воду, но роботы добивали их и там…

Здание детского сада, оборудованного под склады, вспыхнуло ярким пламенем, левая сторона затрещала и обвалилась, подминаемая невесть откуда взявшимся здесь советским танком, с гулом набиравшим мощность. Его сопровождали герезловские солдаты-республиканцы. В многоэтажках то тут, то там вспыхивала стрельба, которая стихала с очередной вспышкой. Над городом слышался гром взрывов, шелест плазменных орудий, приближалось из дворов отдаленное русское «ура!».

- Все, братцы! – сказал Баззаев. – Во имя Аллаха, пошли штаб брать!
Но штаб брать было уже не нужно.

Подбежав к зданию бывшей школы, изумленные десантники увидели, как на улицу, подняв руки за голову, выходят перепуганные штабные имперские офицеры. Во дворе царил «Четвертый», перед которым пленные строились в одну шеренгу. А на ступенях, как царица, стояла с автоматом наперевес Лилия-652Х. Один глаз ее был поврежден, - в глазнице горел голубой оптический датчик. На стене красовалась выжженная лазером хулиганская надпись: «Здесь была Лиля из Батуми».

- Задержались вы, товарищи! –сказала майор из подразделения «Гроза». – Мы тут решили, чего время зря терять… Сами взяли!

- Вот и отвели мы душу, товарищи! – вскинул ладони Баззаев. – Опередили нас, взяли наш рейхстаг без нас! А Лиля из Батуми, - это кто?

- Это я. Так, аккуратнее! – скомандовала кибернесса троим имперцам, которые по ее приказу вытаскивали во двор тяжелый сейф с документами. – Тут вся их оставшаяся канцелярия! Я что ли за вас таскать должна? Товарищи бойцы, а что за флаг у вас такой интересный? Это из какого подразделения?

- Да это нам перед вылетом историки распечатали, - ответил Голованов. – Говорят, копия знамени Дмитрия Донского, 14 века. На удачу.

- Круто, - понимающе кивнула «Лиля из Батуми» - Не знала только, что Дмитрий Донской был коммунистом. Я про серп и молот.
 
- Это уже историки отсебятину добавили. Так сказать, преемственность эпох…

- Здорово, кореши! – К десантникам подошел танкист, Харламов из Перми. – Куревом не богаты, братья…и сестры? Эх, грешок я на душу взял, детский садик разломал. Ну а что мне было делать, когда по мне из окон с пушек захуярили? Ничего, новый ребятишкам отстроим, лучше прежнего!

- Все вроде… - сказала Лилия. – Я свою работу сделала. Еще один штришок остался. Ребята дайте свое знамя 14 века.

- Зачем?

Лилия без слов указала на флагшток, где еще развевалось черное вражеское знамя.
 
Бойцы и чихнуть не успели, как Лилия, истинная героиня этой войны, оказалась на крыше здания. Она спустила и сорвала черное, с золотистыми скрещенными стрелами, знамя Гуэннохоррской Империи, и поместила на его место флаг десантников. Через мгновение над городом, как бы подводя итог черной зидоистской ночи, задрожал на ветру лик Спаса Нерукотворного на алом стяге.

Черное знамя Лилия, однако, не разорвала, а аккуратно сложила и убрала. Трофей, как-никак… Потом отдаст в Музей Вооруженных Сил на Площади Суворова, где уже и так находятся несколько ее «подарков». Для истории, так сказать… Вот только, если когда-нибудь это сражение и войдет в учебники истории, ее имя останется засекреченным на долгие десятилетия. А, может, и на века, а то и навсегда. Такая служба…

- Слушайте, а давайте копию этого флага у историков закажем? – предложил Голованов. – Будет флаг десантной роты. И Сергеич, когда вернется, возражать не будет. Он же религиозный, вроде как в церковь ходит…

- А что, давайте… Я только «за».

- Ну что, типа, победили мы?! Тогда «ура» что ли?! – засмеялся Харламов.

- Ура-а-аа-а! Победа!

Пленные зидоисты вздрогнули от рева десантников и от выстрелов в воздух… «Четвертый», который следил за штабниками, не присоединился к этому празднику людей. Он не понимал этого извержения человеческих эмоций, он занимался своими вечными расчетами…

А майор Лилия -652-Х, боец спецподразделения КГБ «Гроза», гибрид машины и живого существа, смотрела на разрушенный город в огне пожаров, в черных столбах дымов и испытывала подобие удовлетворения от выполненной работы. И…что-то похожее на моральную усталость и грусть. Это было ее последнее задание. Куда уже семьдесят один год в строю!..  А в какую сторону развиваться дальше, Лилия пока еще не решила. Хорошо, если Система подскажет, выберет наиболее оптимальную траекторию…
И сейчас Лилия как никогда жалела, что она не человек… Что она не может испытать всего того богатства эмоций, ощущений радости, которые испытывают люди…

А дети?! Ульми и Хини?! Она же собиралась найти тех детей, из многоэтажки! Она забрала их из плена зидоистов, позволив расстрелять себя, и должна удостовериться, что с ними все в порядке! Она ведь обещала им…


07:00


Дым пожарищ тянулся к серым облакам… Догорала вражеская техника, город был завален телами убитых имперцев. Бои в самом городе уже стихали, лишь на окраинах еще слышались выстрелы. По опустевшим кварталам летали поисковые и боевые роботы, обследуя дома и подвалы на наличие в них прячущихся имперских бойцов. Камеры, во множестве рассеянные Лилией, фиксировали каждое движение в разных уголках города.

Если враги находились, им предлагалось сдаться. Один раз. Если враги соглашались, роботы конвоировали их до ближайшего республиканского патруля. Кто не понимал с первого раза, уничтожались на месте.

Республиканцы полностью взяли город под контроль. На улицах появились солдаты в советской форме, нередко с фиолетовыми и красно-черно-белыми нарукавными повязками. Пока пешие, - почти всю технику зидоистов земляне горяча пожгли. Есть у русских такая привычка, идущая из глубины веков, - сражаясь с врагом, не оставлять камня на камне.

Роботы в кварталах выполняли и еще одну функцию – удерживали республиканских солдат от самовольных расправ над оставшимися зидоистами. Войдя в город, солдаты Герезла ужаснулись тому масштабу разрушений, которым подверглась их столица. И не дай бог рядом в этот момент оказывался живой имперский солдат, - могли и не довести до лагеря! Когда не оказывалось рядом роботов – помогали земляне. Очень часто они чуть ли не за руку хватали бойцов-болхианцев, удерживая от линчевания пленных без суда и следствия. А вот, когда рядом не оказывалось и землян, тут уж удерживать было некому…

- Хорошо вам добренькими быть! – с горечью выговаривали болхианцы своим космическим союзникам. – Не терзали и не били вас эти скоты! Не гнали в лагеря, не рвали на мясо!

Кровь стыла в жилах, когда бойцы Республиканской армии увидели полевые кухни зидоистов. Здесь было как в мясной лавке, - убогое мясо в котлах, развешенные на крюках ребра, голени, бедра, локтевые кости с красным, сочащимся еще мясом… Человеческим мясом. Кучку костей и черепов, емкости со слитой кровью, лежащая в сторонке убогая одежонка несчастных, которую не успели (или не захотели) сдать на вещевой склад. И растянутые на самодельных рамах куски кожи. Человеческой кожи... Поварам очень повезло, что они были уже мертвы, а то даже пулю в лоб не смогли бы выпросить.

Кто-то сокрушался , оценивая огромный материальный ущерб. Все те крохи ресурсов, что взращивали и копили жители города, были уничтожены, разграблены и пущены на ветер. Уцелевшие горожане только за головы хватались:

- Как же мы теперь переживем зиму?! Зидоисты нас не добили, теперь умрем от голода и холода!

Бедные, чуть живые болхианцы не знали, что в этот момент к их планете со всей Федерации мчатся корабли с продовольствием, медикаментами, строительными материалами, заводским оборудованием и добровольцами, военными и гражданскими специалистами. Они не знали, что сбор одежды и продовольствия уже идет полным ходом во всех мирах Федерации. И даже на Гуриассе, который в состав федерации не входит, благодаря чаяниям одной странствующей графини... Один только Советский Союз поставит своей новой автономной республике тысячи тонн ресурсов.

Уже было точно подсчитано, что жертвы среди мирного населения города составили семьдесят шесть человек, из них тридцать один ребенок. Много или мало? Вопрос риторический... Эвакуировано в общей сложности за последние несколько суток было две тысячи сто двадцать восемь человек. Что касается убитых врагов – их только безвозвратные потери и только за последний час составили шестьсот сорок три бойца.

В руинах, в мусоре и канализационных коллекторах мучались, прося легкой смерти, около полусотни раненых имперцев. Их извлекали оттуда и…организовывали лечение на месте, несмотря на многочисленные поползновения солдат республиканского войска прикончить всех, чтоб лекарства не тратить. Из канализации, кстати, достали большинство выживших голубчиков.

Кадры боевых действий, убитых врагов и целых завалов из вражеской доисторической техники облетели весь мир. Федерация ликовала…

А спустя двадцать минут после начала операции над горящим городом снова возник огромный экран, на котором появилось новое сообщение, на русском и гуэннохорро.
 
- Внимание, внимание! Говорит Москва! Передаем экстренное сообщение! Сегодня, 30 мая 2339 года, в семь часов утра в результате стратегической десантной операции взята под контроль Федеральных сил временная столица Империи Гуэннохорро. Пленены большая часть Высшего Государственного и Партийного Совета империи. Взят в плен председатель Государственного Совета, Партийного совета, так называемый «стальной лидер» и «вождь нации» Зидо Гамзадаро! Взяты в плен большая часть туземного кабинета министров и Генерального штаба Империи! Управление имперскими войсками полностью парализовано.

- Говорит Москва! Передаем экстренное сообщение! Сегодня, 30 мая 2339 года, в шесть часов тридцать семь минут по Московскому времени, войска Федеральных сил, совместно с союзными войсками Болхианской социалистической республики, измотав противника в многочасовых уличных боях,  перешли в контрнаступление по всем фронтам!  Освобождена столица Болхианской АССР город Амфидо с пригородами. Имперская армейская группа, которая в течение суток терзала и уничтожала мирное население республики, полностью разгромлена и более не существует! Войска Федеральных сил продолжают освобождение территории республики, развивая успех на важнейших стратегических направлениях. Первая стадия специальной операции успешно завершена!


Это сообщение с невероятной скоростью облетело все обитаемые миры Федерации и в долю секунд достигло Земли. В единый миг города планеты расцвели яркими огнями разноцветных сияний. Галактическая сеть просто утонула в миллионах радостных комментариев и поздравительных сообщений. На общегражданских форумах шло обсуждение опубликованных планов уже состоявшейся операции, и, конечно, тысячи домашних экспертов высказывали свое взвешенное мнение. А в странах-отказниках бурлили демонстрации народного гнева. Немецкое правительство само по-хорошему ушло в отставку, а вот в Варшаве восставшие вышли в Старый город, захватили здание Республиканского Совета и натурально, в физическом смысле побили своих «слуг народа», собравшихся на экстренное заседание. Для того, чтобы депутаты живыми могли покинуть дворец заседаний, пришлось вызывать армейские подразделения, которые, впрочем, не сильно сдерживали восставших. Вся полиция перешла на сторону восставших, кроме машин, которые невозмутимо продолжали делать свою работу на улицах города.

- Вы полякам служите, или болхийским фашистам?! – кричали варшавяне депутатам. – Вы не наши представители! Пошли прочь, зидоисты! Да здравствуют Россия и Америка! А вы – позор Польши, позор Европы! Прислужники людоедов и фашистов! Вы им, наверное, планы Освенцима отправляли, чтобы они такой же у себя построили! Чем они вам платили?! Детской кровью в ампулах?!

- Позор! Зидоисты! Зидоисты! – гремел древний город, расцвеченный старинными бело-красными флагами с орлом. – Долой Европу! Слава Китаю, Америке и России!  «Еще Польска не сгинела…»*

Дрожала Франция и Италия, сотрясались от демонстраций Париж, Лондон, Мадрид, Лиссабон… Честь старой Европы снова будут спасать обычные граждане, которые садились в частные корабли и неслись спасать болхианцев за свой счет. А правительство Европейского Союза уже в начале июня сменится в полном составе.

Но все это только будет. А пока в тусклом небе в огромной голосфере возникнет изображение Вождя.

Болхианцы привыкли видеть своего кумира на плакатах, листовках, слышать его голос из репродукторов. В городах еще сохранились десятки памятников и монументов, - повсюду Зидо и его папаша царили над окружающим миром. Вождь, разумеется, изображался сильным, подтянутым мужчиной в белоснежном парадном мундире, с саблей, с соцветием орденов на груди. Сжатые губы, орлиный нос, пристальный взор, проникающий в самую душу. «Вождь берет на себя ваши грехи!» «Вождь думает за вас!» «Стальная партия ведет страну к процветанию!»

А теперь люди увидели ссутулившегося небритого человека, с растрепанными темными волосами, бегающим по сторонам взглядом, красными глазами, с сорванными наградами и сочным фиолетовым пятном под глазом. Он испуганно смотрел по сторонам, после чего решился говорить с народом. Голос его дрожал.

- Я, председатель Высшего Государственного совета….Зидо…Гамадаро… Нет, я не буду, вы требуете от меня невозможного!

Всесильный Председатель попытался, было, вскочить, однако две стальные конечности, надавив вождю на плечи, заставили его сесть обратно. А еще одна металлическая рука протянулась из-за кадра и, лязгнув, показала владыке Империи кулак. Знакомая это была рука, по крайней мере, сотрудники «Зари-21» эту руку хорошо знали. Зидо сразу сделался сговорчивым.

 - Я, председатель Высшего Государственного совета….Зидо…Гамадаро… Приказываю остановить военные действия…против представителей Фе.. Фе-де-рации… Приказываю сложить оружие…всем солдатам и офицерам Имперских вооруженных сил… Приказываю…капитулировать…

После этого явления вождя народу последние очаги сопротивления в городе стали стихать. Показались первые понурые зидоисты, поднимающие руки вверх, бросающие оружие. Иные фанатики кончали с собой, стрелялись, подрывались на гранате, прыгали из окон…

В семь часов по Москве крейсер «Виктор Ерофеев» вошел в атмосферу планеты и открыл порталы для почти трех десятков суборбитальных МИГов и четырех десантных капсул…


07:05


- Осторожнее, люди! – пробасил Тор, указывая на подвальную дверь, через которую когда-то разгружали товары из грузовиков. – Я фиксирую там наличие источников биологической активности. Возможно, там противник! Нужно проверить.

Кто-то приподнял дверь изнутри, и Тор зафиксировал это движение с двадцати метров. Наверняка, там прячутся имперские недобитки.

Тор навел свои пушки, а сопровождающие его «партизаны» взяли дверь на прицел. Стальной гигант дошагал до места, двумя огромными пальцами, каждый размером с руку взрослого человека, легонько приподнял крышку люка и загрохотал:

- Шестнадцать органических объектов! Немедленно выходите с поднятыми руками! Оружие бросить перед дверью! Тор гарантирует вам жизнь в случае сдачи! Или в вашей норе температура вырастет до тысячи ста градусов! Даю минуту!

Спустя несколько секунд обшарпанная, когда-то крашенная синей краской, металлическая дверь-люк открылась, и на поверхности показались испуганные, чумазые лица местных ребятишек. И с ними – закутанная в старый, драный платок, перепуганная старушонка.

- Не надо тысячу сто градусов! Пощадите! Это все, кто остался от детского садика! У нас нет оружия! Нас здесь спрятала одна женщина-офицер, со светящимся глазом… Сказала, чтобы мы не выходили до полудня…

- А где имперские солдаты? – разочарованно спросил Тор. – Ошибка биосканера?

- А вы – робот-пришелец, да? – Пожилая женщина испуганно смотрела на огромную машину, похожую на человека. Вы не Империя?

- Вы что, ситти, какая мы империя вам? – возмутились помощники Тора. –Мы граждане республики! Расколошматили Империю, вон их танки горят!

 - Старшина Тор! Вооруженные Силы СССР в составе Федерации Земли! – пробасил огромный ферро-титановый воин. Говоря вашим языком, да – робот-пришелец. Хотя робот – это низшая форма машинной жизни, а я отношусь….

- Слава богам! – запричитала женщина. – Наши пришли! Ребятки! Наши пришли!

- Наши пришли! Наши пришли! – загалдели ребятишки. Они без страха выбежали из укрытия и засеменили к огромному роботу. Поле пропустило их. Достигнув гиганта, детишки с удовольствием обняли его ногу-опору, прижимаясь к ней щечками, как к любимому папе.
 
- Символический обмен энергией – это признак дружелюбия – пробасил Тор. - Много маленьких человеческих существ... Я обязан сопроводить вас на ближайший сборный пункт. Все держитесь за мной вплотную. Я расширяю энергополе до тридцати метров, но это уже мой предел!

Могучий киборг зашагал дальше, а за ним, стараясь не выбежать из бело-голубого прозрачного купола, будто гномики из сказки, семенили спасенные люди.


07:15


…Небо безраздельно принадлежало истребителям инопланетян. На бреющем полете, почти касаясь земли, со свистом проносились крылатые серебристые аппараты с красными звездами, направляясь к новой цели.  По дорогам, через ядовитые болота и через чащи сухих лесов, со скрежетом валя неживые деревья, к многострадальному старому аэропорту продирались танки Ристича.

На самом объекте царила паника. Бежали на позиции солдаты, занимая оборону. Никто не знал, с какой стороны будет атаковать противник. Командир отдал приказание – держаться до последней капли крови, и отправился на пункт связи, сообщить о ситуации вышестоящим. Больше его никто никогда не видел.

Вскоре из-за леса показались советские самолеты, которые обрушили на аэродром град энергоимпульсов. Вырастали посреди бывшего летного поля яркие огненные цветы, падали с подрубленными шасси последние сохранившиеся самолеты из прошлого, вспыхивала и взрывалась военная техника Империи. Авиация испепелила штаб группировки и раскурочила остатки второго терминала, уничтожив многих врагов.

И только после этого из леса показались быстро скользящие над самой землей дисковидные аппараты-танки. На полной скорости, извергая плазменные лучи, советские танки ворвались на пылающий аэродром, предав огню все, что еще подавало признаки жизни. Скрежетали под действием магнитных полей сминаемые корпуса самолетов, по которым проезжали машины землян, рухнуло опора второй диспетчерской вышки. Содрогнулась земля от колоссального взрыва цистерн с горючим, - имперцы устроили здесь резервную заправочную базу. Танки землян спокойно и деловито превратили в металлолом брошенную гусеничную технику и автомашины, ожидавшие здесь заправки. Пытавшихся скрыться в лесах еще живых имперских солдат добивали роботы-«пауки», семенившие за машинами Ристича.

Оставив на месте хорошо обороняемого объекта горящий ад, капитан-танкист, не останавливаясь, направил машины к главной цели на северо-западе…


08:00


…Странное существо ковыляло по улицам… По внешнему виду это была машина, одна из мыслящих машин с Земли. Но узнать, кто это, было практически невозможно. Патрульные приближались к опасному существу, тот показывал им какой-то документ или табличку, - те салютовали ему, давали дорогу, и с опаской смотрели вслед.

Видно было, что стальной путник побывал в жарком бою. Левая рука у него отсутствовала, болтались лишь обрывки металлических креплений и шлейфов, из которых сочилась какая-то маслянистая жидкость, и которая время от времени искрила. Правая конечность не сгибалась, к ней был приварен обыкновенный стальной прут, как шина, и при ходьбе эта нога волочилась за существом. Грудной панцирь был прожжен в нескольких местах, и сквозь отверстия можно было увидеть, как движутся механизмы, приводящие бедного киборга в движение. Голова была сплющена и оплавлена с правой стороны лица (или все же морды), вместо глаза с поврежденной  стороны была прикреплена буквально тремя клепками аварийная стереокамера. Киборг опирался на длинный обломок узкой стальной трубы, как на посох.

Остановившись, киборг достал из крепления на поясе цилиндрическую фляжку и залил в пасть струю вонючей шипящей жидкости. Потом продолжил свой путь дальше. Это был Кетцоалькоатль.

Он, как странствующий монах, осмотрел руины, оставшиеся от стены, где была основная линия обороны землян. Посмотрел на выгоревшую до красноты вражескую технику, придирчиво осмотрел оплавленные входные отверстия в броне. Оглядел тела убитых врагов. Некоторых уже начали жрать местные падальщики. Ни одного убитого в советской светло-зеленой форме. Это хорошо…

По дороге, лавируя между громадинами битой техники, мчался джип с республиканскими военными, - один из немногих в городе образцов техники на углеродном топливе, который еще мог самостоятельно передвигаться. Это был республиканский патруль. Кетцель остановил джип, предъявил свои документы и попросил подвезти его до вражеского штаба. От патрульных киборг узнал, что город взят, что потерь нет, но тяжело ранен Герезл, но вроде как его уже доставили на «Зарю», и его жизни ничего не угрожает.

У здания бывшей школы было многолюдно. Гремела из ветхого магнитофона веселая довоенная музыка  и республиканские солдаты лихо отплясывали, как на дискотеке. Над зданием развевался красный флаг с изображением Спаса и рядом с ним, - фиолетовый флаг новой Республики. Но землян здесь не было. Зато остались многочисленные свидетельства их пребывания.

Само здание бывшего вражеского штаба, а также окрестные дома были исписаны надписями на русском языке: «Здесь была Лиля из Батуми», «Целиноград», «Серега, Красноярск», «Степа, мы с тобой. Ярославль-Вологда-Питер». «Киев», «Мурманск», «Тверь», «Марс рулит», «Мы из Саратова». Были и другие надписи: «Заря-21 рулит», «Привет от старика Кетцеля», «Новобаксайск». И здесь же – аналогичные автографы на гуэннохорро.

- Легкомысленная органика! - проворчал старый киборг. Он отрицательно относился к таким мальчишеским проявлениям индивидуальности на армейской службе. Но это, похоже, неисправимо.
 
С главной аллеи прозвучали громогласные крики «Ура» и несколько выстрелов в воздух. Кетцель, опираясь на свой посох,  захромал в сторону главного бульвара.
Огибая то, что осталось от супермаркета, Кетцель бросил взгляд на разбитые баррикады противника, на кровавое месиво под ногами. Тут кто-то явно выразил свое недовольство политикой Империи, и хорошо так выразил, - зрелище было не для слабонервной органики. Хотя органика это и сделала. Об этом говорила надпись «Заплатили по счетам. Сдачи не надо». И подпись:  «Русские солдаты».

Кетцель вышел на бульвар. Там, как оказалось, собралась основная часть его воинства.

Вот десантники хохочут и что-то весело обсуждают с герезловскими республиканцами, курят, делятся вкусняшками. Тертые республиканцы разливают по кружкам какое-то пойло и предлагают своим братьям по разуму.

Вот у приземлившихся коптеров Машура наигрывает на гитаре какую-то мелодию и горланит дворовую песню. Вокруг него столпились местные жители, бойцы из войска Герезла, пилоты из РТР. Кто-то даже пытается подпевать и пританцовывать. Рядом на стене полуразрушенного дома надпись «Х@й войне!» и старинный значок пацифистов.

Вот «Четвертый» у раскуроченного бронетранспортера работает кинооператором и проецирует собравшимся в кучку местным ребятишкам трехмерный мультик с детского канала…

Вот Ковун, будто пьяный сатир, дерет глотку и заливает за воротник здоровенную флягу, которую потом передает Ричардсу, а тот после большого глотка – Виллисону. Старики довольны, горланят какую-то песню на английском…

Вот стайка местных ребятишек играется с громадным, сидящим на обломке бетонной плиты, Тором. Точнее, как играется, - бегают, смеются, облепили его, как котята, лазают по нему, как по детской горке. Тор не возражает, даже поймал в огромную ладонь какого-то ребятенка, сверзившегося с его огромной головы. Что-то рассказывает их старой воспитательнице, старухе в платке. Наверное, опять про то, как не пустил хвилланский десант на Канарские острова.

Вот у полевой кухни колдует Лилия 652-Х, подавая питательную массу в миски выстроившихся в очередь гражданских. Почему у нее поврежден оптический датчик? И ведь люди не боятся ее. Вот она недовольно кричит, что дети идут первыми, и чтобы без очереди не лезли. Как много гражданских… Сколько же в этом городе народу проживало. До войны население города, судя по справочникам составляло сто двадцать тысяч человек. После войны осталось около двух-трех тысяч. Откуда же они все новые появляются?!

- Генерал! – заорал Ковун, размахивая фляжкой. – Товарищи! Бригадный вернулся! Живой!

- Здорово, железяка! – поприветствовал его Ричардс. – Смотрю, на пикник слетал хорошо!

- Мне нужен ремонт, - сказал Кетцель. – Улажу все дела, - на месяц в отпуск улечу. Что здесь за расхлябанность?! Не рановато победу празднуете?

- Начальник ругается! - развел руками Ковун. – Знаешь, семи смертям не бывать, а одной, как говорится… Пошло все нахрен! Победа! Вы зидораса этого взяли, мы здесь город взяли, Ристич к берлоге этого…Лана продвигается… Скоро здесь федеральный флот будет. А где Зидо?

- Зидо остался с моими товарищами, - ответил Кетцель. – Научные сотрудники из одного НИИ. Пятница же, выходной... Вот и прилетели, взяли халтурку на выходные.

- И где ты их откопал, целое войско?

- В Кубинке.

- Понятно… Опять какой-нибудь закрытый НИИ, боярин?

- Нет, НИИ обыкновенный. Но многопрофильный.

Кетцель поковылял дальше, к белому заколоченному ларьку, стоявшему здесь с незапамятных времен. На ларьке сохранилась вывеска «Мороженное, соки, воды». Дверь в ларек была распахнута, на деревянном полу виднелось пятно крови.

Здесь была огромная яма. Точнее, могила… Несколько солдат и двое мужчин, у которых на двоих было две ноги и три руки, заворачивали тела убитых в дерюгу и укладывали в яму.

А на развороченной земле, на сером полотнище лежали тела убитых жителей. Женщины, мужчины, дети… На некоторых из них было страшно смотреть. Лежали в ряд головы, руки, ноги, какие-то ошметки, которые и идентифицировать-то не было никакой возможности, только генетическим анализом. Но на Болхиа не было генетической базы данных. Здесь и старинный ноутбук XXI века был бы чудом техники.

Могильщики не плакали, не говорили слов, - здесь к смертям все уже были привычны. Только грустно вздыхали. Полотнище, заляпанное кровью, с останками тянулось метров на тридцать.

Кетцель смотрел на это ужасную процедуру. Потом нашел где-то в стороне валяющийся лист жести и лазером написал на нем на гуэннохорро, а чуть ниже – на земной интерлингве: «Здесь похоронены мирные жители Амфидо, убитые захватчиками во время оккупации 29-30 мая 2339 г.» И тут же выгравировал цифровой код и электронный адрес информационного сайта, который обязательно будет создан.

- Дайте, я возьму генетический анализ у каждого. На его основе я воссоздам прижизненные портреты погибших. И поместим их сюда. Здесь будет монумент памяти.

- Давайте, дело хорошее, - прохрипел один из инвалидов. А что делать-то надо?..


…Спустя десять минут Кетцель, закончив свою работу, поковылял обратно к развалинам супермаркета. Поступили новые сведения. На орбите Болхиа появились два новых боевых крейсера: китайский «Янцзы» и южноамериканский «Монтевидео». Они были первыми из Федеральной флотилии, которая вскоре появится здесь в полном составе. И в скором времени здесь будут десятки, если не сотни, гражданских кораблей с пожертвованиями и помощью из разных концов Федерации. На планету их решили пока не пускать, устроить что-то вроде таможенного пункта, весь груз тщательно проверять… Не исключено, что попытаются провести отраву или устроить диверсию, чтобы дискредитировать землян в глазах аборигенов. Возможно, что те, кто заслал сюда Лурье и отдавал ему приказы, еще на свободе. Кетцель уже сделал вывод, посмотрев на местного «фюрера» - этот дегенеративный дурачок, крепко к тому же подсевший на наркотики, здесь ничего не решал. Он был только ширмой. За него решали местные партийные боссы. А скорее всего – загадочный «Советник». Пленные сообщили, что «Советник» испарился буквально несколько часов назад. Описание внешнего облика и первые мнемографии из памяти того же Гамзадаро показали портрет невзрачного человека белой расы, фотографии которого в архиве нет. Хотя, возможно он просто пластическую операцию сделал и сменил внешность. Пленные чиновники в один голос заявляли, что больше половины всех законов приняты на основе его рекомендаций. И пресловутые «черные лотереи», и человеческие фермы, и использование детской крови… И Хотя, может быть, просто сваливали свою вину на темную лошадку, пытаясь обелить себя…

- Зидоисты! Имперцы! - раздался истошный женский крик. Кетцель заинтересовался, откуда здесь имперцы? Недобитки вылезли из подвала? Киборг шагнул к погнутому, разломанному светофору подивиться на это редкое теперь зрелище.

Из-за угла дома действительно показалась длинная серая колонна имперских солдат. Ну как длинная… Кетцель насчитал в ней сто девяносто восемь солдат противника.
 Вот только колонна эта брела нехотя, пошатываясь, опираясь на палки и импровизированные костыли. Колонну сопровождали с десяток охранников из герезловской армии. На лицах конвоиров застыли отвращение и ненависть.
Уцелевшие горожане кто спрятался подальше, а кто-то подошел к землянам, чтобы посмотреть в глаза своим мучителям.

Это все, что осталось от двухтысячной группировки завоевателей, ступивших на территорию Амфидо двое уток назад. Плюс еще пленные на земных базах и внутри Крепости...Кетцелю почему-то вспомнилась детская кофточка в крови, оставшася висеть на прутьях клетки... За маленькую хозяйку этой кофточки и за других ребятишек несчастной планеты в это утро земляне обрушили весь свой арсенал из XXIV столетия на головы озверелых оккупантов. Был испытан с десяток новейших экспериментальных военных систем, а бойцы и офицеры продемонстрировали все свое искусство. Имперцев били с земли и с неба, били плазменными разрядами, лазерными лучами и управляемыми импульсами, били микросгустками антиматерии и обыкновенными пулями. Били с самолетов и танков, с автономных роботизированных платформ и автоматических ионных пушек, били от всей души арматурой, камнми и ножами. Били так, чтобы выжившие потом корчились в кошмарах при одной только мысли вновь тронуть землян и их союзников.

В толпе, судя по шевронам, были собраны вперемешку и штурмовики, и танкисты, и мотострелки, и всякой другой твари по паре. Грязные, оборванные, обгоревшие, перебинтованные, безногие, безрукие… Рядовые, сержанты, лейтенанты, - без разницы, всех одним гуртом гнали. Еще вчера гордые и довольные, распоряжающиеся жизнью и смертью «неполноценных», а сегодня, - раненные, испуганные, побитые, с ошалевшими глазами, трясущиеся от страха. Ошеломленные, отчаявшиеся, они с ужасом смотрели по сторонам.

А к ним уже сбегались местные жители, поблагодарить за все хорошее. У иных в руках были камни, палки, топоры…

- Прекратить! – вскрикнул один из конвоиров. – Генерал сказал, судить их будут! А то сейчас прибьете их, а потом скажут про них, - герои, зверски убитые в плену! У самих руки чешутся, но нельзя!

- Убийцы! Убийцы! – раздались крики горожан.

- Людоеды!

- Будьте вы прокляты! Чтоб вы с голоду подохли!

- Чтоб вас желтая лихорадка побрала!

- Повесить их!

Присмиревшая «элита» испуганно вжимали головы в плечи, ожидая выстрела из окна или на худой конец, камня в голову.

- Пошли, что встали, твари?! – рявкнул одноглазый конвоир с пулеметом на ремне. – Народу бы вас отдать на растерзание, да осудят потом, как за людей!

Колонна пленных нехотя двинулась вперед. Многие сорвали от греха отличительные знаки с черепом, зверями и стрелами. Да вот беда – под ярким местным солнцем, в атмосфере, бедной озоном, форма быстро выцветала, оставляя, как клейма, темные отпечатки старых нашивок и эмблем. А у некоторых полно татуировок на определенные темы. Наконец, подведенные глаза тоже кое о чем говорят, - право красить глаза в гуэннохоррской армии еще заслужить надо. Кстати, герезловцы на радостях тоже намарафетились. Тьфу, аборигены!.. Еще и у землян спрашивали, - а почему у вас нет такого обычая? Как вы отличаете опытных старых воинов, если они не по форме одеты? Как бы им объяснить, что на Земле мужчина, красящий глаза, это либо театральный актер, которому аплодировать надо,  либо психически ненормальный, которого лечить надо? Обидятся ведь, не поймут…

Земные воины тоже подошли поближе, - всем хотелось посмотреть поближе, на расстоянии вытянутой руки, заглянуть им в глаза. Это ведь тоже люди. Что в душах у этих людей?

Серые, поблекшие, растерявшие свой гонор выжившие счастливцы испуганно смотрели на обступивших их людей. И смотрели на них люди Земли, с жалостью, брезгливостью и презрением. А Кетцель погрузился в свои мысли и пришел к необычным выводам.

Вот стоят Баззаев, Голованов, Спенсер, Евдокимов, Корытько, и другие десантники, подопечные Титова – органика, вечно попадающая в передряги? Или доблестные воины, не знающие страха, «чудо-богатыри», как говаривал Суворов, XXIV века. Машура с гитарой, Сыч, Стеценко… Молодые мальчишки, за которыми глаз да глаз нужен? Или искусные пилоты, способные держать машину у самой земли и громить врага? Дети благополучной, сытой Земли, которые прошли краткий курс молодого бойца, которые читали про войну только в книжках… Вот они все на виду! А Ковун со своими оперативниками, которого ругали за барские привычки и сибаритство, пострадавший за шашни с молодой сотрудницей, которого не любят за его привычку подглядывать в чужие замочные скважины? А может он опытный сыскарь, меньше чем за месяц размотавший по ниточке, перелопативший горы информации в поисках шпиона-диверсанта. И обезвредивший-таки его. Да еще и закинувший противнику ложную информацию, которая во многом и привела их к поражению!

А разумный сфероид «Четвертый» - как выяснилось, неплохой разведчик и диверсант, искусник по части тайных операций, отличный помощник, как бы сказали в старые времена, идеальный оруженосец стального воина. Говорящая артбатарея Тор, которого Кетцель ругал и над которым посмеивался за скудоумие. А, взглянуть с другой стороны, – отважный и несокрушимый боец, стоящий целого войска, стойкий, как скала, способный сокрушить в одиночку целую армию, готовый сражаться до конца. Про Лилию и говорить нечего, - роль биоандроида, гибрида органики и машины в этой битве переоценить трудно. Мастер тайной войны, которая за неполные двое суток создала целую сеть электронных соглядатаев, которая собрала и передала на базу террабайты полезной информации, уничтожила несколько десятков опасных двуногих хищников. А сколько людей она спасла, - возможно, десятки, возможно, сотни… Не случись здесь спецоперация, Лилия, возможно, и в одиночку довела бы войско имперцев до ручки. Старая школа, не чета нынешним!

Многих сейчас здесь нет… Ристич, бывший студент, сын фермера-виноградаря из Сербии, опытный и храбрый танкист, рвется сейчас к очередной крепости, сокрушая по пути остатки людоедов и убийц. Титов, запутавшийся в своих любовных страстях, никудышный муж, разочаровавший двух женщин, - и он же самоотверженный воин, пленивший генерала местного МВД, уничтоживший много врагов, попавший в переплет из-за неисправности скафандра и сейчас находящийся между жизнью и смертью, даже в последние минуты заслонявший собой от смерти болхианского ребенка.

Виктор Неделин, эколог, мечтатель, любитель природы, безответно влюбленный в Сайто … Герой, пожертвовавший собой ради жительниц этой гибнущей цивилизации, в последний момент отдав им свой телепорт, а сам испарившийся в ядерном огне…

Вечная сладкая "розовая" парочка, о которой ходят десятки сплетен, - Иванникова и Жю Сет. Иванникова, любовница графини и неважная мать, - так все будут говорить про нее? А, может, - врач от Бога, вернувшая с того света не один десяток людей, и своего рода, старшая сестра коллектива, не стесняющаяся говорить правду в глаза даже вышестоящим, пусть даже и не стесняясь в выражениях. Отважный ангел жизни, презревший опасность и первым из земных врачей работавший в госпитале болхианцев, как местная жительница, спасшая от смерти десяток местных, заслужившая уважение даже у врагов.

А вечно страдающая от необузданных любовных страстей гуриассийская графиня? Вздорная распутная скандалистка, любительница дорогих нарядов и украшений, крепостница и угнетательница своих подданных. А может, - летчик-трудяга военно-транспортной авиации, совершившая только за прошлую страшную ночь десяток рейсов, вывезшая из опасной зоны несколько сотен людей, сонная, уставшая, испытывающая физические недомогания и боль. И ни разу не хныкавшая, не пожаловавшаяся, не отказавшая, чуть не пожертвовавшая своим еще не рожденным ребенком, чтобы остановить страдания детей Болхиа. На это способен далеко не каждый.

Нельзя не упомянуть и дочь Жю Сет, - юную Силве. Юная семинаристка из мира паровозов и конных карет, королей и вельмож, с ходу, с колес вписалась в страшный и жестокий постядерный мир Болхианской бойни. Она стала целительницей душ для десятков местных женщин и детишек, трудившаяся с обреченными без продыха на одной только своей вере, удержавшая нескольких несчастных от последнего рокового шага… Зажигаюшая глазки своих юных подопечных, чей взгляд, казалось, потух, замер в одной точке навсегда. И ставшая последним рубежом на пути озверелых фанатиков-диверсантов. Юная школьница, уничтожившая трех матерых убийц-террористов, - никто и не поверит, если рассказать… Истинная священница, служительница Бога на Земле, про которую даже у самого ярого атеиста-богоборца не повернется язык сказать что-нибудь плохое.

А Шинджу, классная специалистка, самоходная медицинская энциклопедия, наследница и продолжательница дела Иванниковой, спасшая свою человеческую покровительницу от фатальной, последней в ее жизни ошибки, не уступившая самому Кетцелю, защищая ее. Скромная труженица-машина, как добрый ангел, окружила и бойцов Зари, и аборигенов заботой, защищавшая их и принявшая муки и издевательства во время нападения на госпиталь. Познавшая и человеческое зло, и человеческое добро.

Нельзя забыть и про местного компьютерного волшебника Эльмина Гусейнова. Скромный азербайджанец со своими подопечными, как искусный маг из восточной сказки, создал параллельную систему безопасности всей базы. И когда неведомый враг во второй раз после нападения на «Зарю» попытался вывести из строя ее защиту, он вдруг натолкнулся на непроходимый заслон, преодолеть который так и не смог.

Ну и конечно как не вспомнить Иоффе и Сайто? Дэвид Иоффе, взбунтовавшийся сын влиятельного родителя, проявил себя выдающимся интеллектуалом, дипломатом и организатором, всегда ставящим на первое место такие понятия, как этика и совесть. И именно его Кетцель видел своим преемником на посту командующего. А Сайто, свергнутая руководительница, отвергнутая жена и униженная любовница своего же бывшего мужа, проявила себя, как хороший управленец и талантливый инженер. Мало кто знал, что к созданию и первой, и второй «Крепостей», ставшими костью в глотке у зидоистов, приложила руку именно вечно печальная японка. А сейчас "царевна-Несмеяна", как в шутку называл ее Ковун, лихорадочно искала места во всех госпиталях Федерации, договаривалась о транспортировке больных в больницы, потому что такой наплыв раненных и больных на базы землян просто парализовал всю медицинскую службу. На Болхиа врачей не то, что не хватало, хотя бы о половинном количестве медработников на такую ораву людей оставалось только мечтать. А насчет транспорта... Одной Жю Сет с ее "Нептуном" на всех не хватит!

Кто они?! Неудачники, обуреваемые страстями, не вписавшиеся в благополучный мир Земли и нашедшие пристанище лишь на окраине Федерации? Или герои и полубоги, украшение земного Человечества, спустившиеся с небес, остановившие скатывающуюся планету перед самой пропастью? Творцы новой истории Болхиа, сохранившие целую цивилизацию? Добрые ангелы, о которых потом сложат легенды, напишут книги, назовут в их честь храмы? Или обычные, смертные люди со своими грешками и пороками?


… Стояли и смотрели земляне на проходящих мимо них пленных убийц. Никто не проронил ни слова, ни оскорбления, ни смешка. Смотрели республиканские воины, мужчины, женщины, старики, дети, мыслящие машины на этот серый, позорный парад несостоявшихся палачей новой Республики. А имперцы в рваных, опаленных и полинялых кителях и штурмовках, испуганно озирались на победителей своих, на землян в боевых скафандрах, на республиканцев в новой форме, на искалеченного Кетцеля, как затравленные волки, попавшие в капкан, ожидая смерти в любой момент.

И в этот момент из-за туч выглянуло солнце.

Своими лучами оно осветило разбитый город, дымящиеся развалины, разбитых имперских гусеничных чудовищ…. Все выше забираясь по небу с северо-восточной стороны горизонта, оно слепило своими лучами плененных врагов в серо-коричневой пятнистой форме, светя им прямо в глаза. Те жмурились, вертели головами, отворачивались. Тогда их взгляды сталкивались со взглядами пришельцев и бывших своих сограждан, которых они высокомерно считали «неполноценными», «низшими скотами», которых можно забивать на мясо. И бывшие «господа» не выдерживали, отводили глаза, проклиная тот день и час, когда переступили границу этого города.

Солнце взбиралось все выше… Облачный серый покров, гонимый ветрами, сдвигался на запад, обнажая ясное, чистое, голубое небо… Солнечные лучи рисовали прямые сверкающие линии на пылинках, кружащихся в воздухе, пронзали черный дым золотистыми стрелами. Становились все четче тени на земле…. И эта серая колонна врагов под ярким утренним солнцем казалось чем-то чужеродным, неестественным, грязным… Казалось, она сейчас превратится в грязь и растрескается под жаркими солнечными лучами.

А красная сверхновая, Кровавая Вуаль, видимая в последние сутки даже днем, куда-то пропала. Видимо там, на звезде, прекратилась активная фаза выброса вещества, и это явление наконец докатилось и до Болхиа. Звезда, утратившая половину своей яркости, будет и теперь видна, но только по ночам. Или с орбиты…. Днем на небосводе теперь царствует только солнце. Солнце нового дня.

--------------------------------------------------------
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

"Спарка" - сдвоенное орудие

fucking bastards - е..ные ублюдки (англ.мат.)

Ас хьай де т1ен доульт хьун - Я тебе в рот член твоего отца засуну (чечен.)

«Еще Польска не сгинела…» - первая строка старинного польского гимна.