Летают стрижи - что ураган

   
Балкон летом – как курортная зона при квартире…
- Птиска! Птиска! – восклицает внучек.
- Не «птиска», Ванюша. – поправляет бабушка. – А птичка! Ты же не хотел бы, к примеру, чтоб тебя называли Ванюсей. И папу ты не зовешь – папа Зеня, а – папа Женя, и маму – не мама Сура, а – мама Шура. Пусть даже первые буквы пока и не так четко произносишь, но что-то да получается. Так, что прислушивайся, золотце наше, и исправляйся. А то мы все время будем тебе напоминать…

А птичка эта – то стриж. Видишь, какой он красивенький. Точно куколка. Да, да, Ванюша, стриж, а не стриз. Не правильно лишь не смышленые детки разговаривают. А ты-то у нас – умница, рано научился говорить. Хотя, произносишь пока с ошибками. Но ничего! Научишься! Видишь, какое гнездышко слепил стриж за окном балкона? В нем он и живет, и птенцов растит - маленьких, послушных, как ты у нас. Вот полетел добывать еду. Как и твоя мама: накормила тебя, и пошла зарабатывать на продукты. А работает она, знаешь, где? В Банке! Верно. Только не думай, что, если - в Банке, то это – какая-то там стеклянная банка. Нет. Это учреждение такое. Там денег много, и их надо всё время считать, и мама твоя этим занимается.
 
А давай-ка мы с тобой, Ванюша, лучше в комнату вернемся. Сядем на диван, и я тебе о стриже расскажу. Закрывай балконную дверь. Учись. Ты ведь скоро будешь взрослым. Так, так! Вот умница. И я так делаю, и папа, и мама. Садись.

А то, что стриж свил гнездышко именно при нашем балконе, это замечательно. Тут надо радоваться. Ты еще маленький, конечно, и песен бабушкиных лет не знаешь. А у нас была такая, будто под стрижа написана: «В нашем доме поселился замечательный сосед»! Так мы её, знаешь, с каким воодушевлением пели? А после куплета, шел музыкальный проигрыш: паб, паб, паб-раба-паб-паб! Ох, как мы его вытанцовывали! И сейчас ног не удержать, хоть я уже и старенькая. Так и рвутся в танец. Ну-ка, попробуем вместе. Паб, паб, паб-раба-паб-паб! Так, так. Вот умница. Расскажу папе и маме, так они тебя еще больше будут любить.

Так о стриже. Видишь ли, Ванюша, стриж, который поселился при нашем балконе, мог бы с успехом свить гнездо и под крышей нашего сарая, и в дупле, скажем, в осокоре, и в трещине дуба. Но он решил – тут. Значит, ему понравились мы с тобой, папа, мама. Значит, нам повезло. Не каждой птичке мы можем понравиться, а стрижу, как видишь, пришлись по вкусу. А это, как гласят легенды, несет нам в семью покой, уют, взаимопонимание. Значит, он нам доверяет. Ибо птица эта, между прочим, из пугливых, и так просто, где попало, не поселяется. И в прошлом году стриж у нас жил. Но тогда он слепил гнездышко при северном балконе. Потому и лето было жарким. А в этом – с юга. Отсюда и лето у нас не богатое на тепло. Что ни день, то – ветер, бури, тучи, а солнца всё нет. Давай, я тебе, внучек, теплые носочки надену. А то папа с мамой придут и скажут: что-то у тебя, сынок, твой сладенький носик шмыгает! А мы что ответим?
 
Мне кажется, Ванюша, что стриж поселился под нашим балконом потому, что ты тут живешь – такой маленький, умненький. А ему, может быть, хочется, чтоб ты еще и сильным был, как он, красивеньким. Оно ведь так в жизни: с кем водишься, на того и похож. Вот ласточка и стриж, например. Они всегда – в небе, очень часто - рядом. Так они и похожи друг на друга. Ну, разве что чуть-чуть разнятся. Стриж, конечно, крупнее от ласточки. Правда, в городах ласточек мало. Они, как правило, поселяются в селах. В Ивановке, например, где твой папа жил раньше. Но у нас-то городок маленький, с приземистыми хатками, сараями, и ласточки, наверное, подумали, что это село, и тоже расселились тут.
 
А какие у стрижа крылышки! Красивее не придумать. Но они немного уже, острее, нежели у ласточки. Смотришь на него, когда летает над двором, и кажется, что в воздухе ему и грести-то нечем. Но это всего лишь кажется. Они маленькие, удобные. Хотя, голубям, стрижи, наверное, завидуют. У тех крылья размашистые. А серебрятся на солнце как!
   
Ты ведь тоже, Ванюша, наверное, завидуешь папе, что он взрослый. Но ничего, золотце наше: года, как вода – утекут, и не заметишь. Да, а знаешь ли ты, как с первого признака отличить стрижа от ласточки? У стрижа, как кажется, головушка чуть больше, чем надо. Этакой головастик. Впереди – маленький клювик. И когда летит со скоростью урагана, то раскрывает его, и ловит насекомых, как сачком. И хвост у стрижа шире и короче, чем у ласточки.
 
А, может, стриж поселился при нашем балконе для того, чтоб и ты был по жизни таким вертким, как он, чтоб нес людям добро. Ну-ка, давай мы выйдем еще раз на балкон, и посмотрим, какие они шустрые. Открывай дверь. Так, так. Умница. Вот и научился. Видишь, что во дворе? Солнце уже, как и мы с тобой, готовится ко сну. И стрижи ловят насекомых, чтоб поужинать и накормить перед сном своих птенцов. Ведь скоро уже укладываться в постельку.

Ух, прохладно как! Не зря мы тебе, Ванюша, надели теплые носочки. Видишь, и небо готовится ко сну. Расстилает лазоревое покрывало. А восточнее, где стоит наш сарай, собралась кучка снежных облаков, и они, подсвеченные лучами догорающего солнца, переливаются, будто стеклянные бусины. Помнишь, папа подарил маме на день рождения такие? Завтра, когда солнце проснется, и будет крутиться в постели, как ты иногда делаешь, то возьмет их, и положит под головку вместо подушки. Оно ведь тоже любит утром дольше поваляться.
 
А тишина какая! Лепота, как говорится в сказочке. И с каждой минутой становится еще тише. Дома устали - просятся спать. Деревья еле держатся на ногах. Ни ветерка. Ни человеческого голоса. Зато стрижей – уйма. Они летают, если не знать их образ жизни, совсем беспорядочно. Вот очередная группа врывается во двор. Смотри, Ванюша! Будто лузгу семечек кто струсил с подстилки. Много. Притом, летят без какого-либо порядка. Тот влево отклонится, тот - вправо. Так добывается пища.

А ловят они мелких насекомых, обитающих в воздухе. Знаешь, сколько их там? Больше, нежели в твоей кашке крупинок. Правда, твоя кашка – с молочком. А они – так. И – без конфеток, которые ты обожаешь. А какая у них скорость! Твой папа на своей иномарке вряд ли так ездит. Что он там – ну, восемьдесят километров в час, ну, сто. А они разгоняются до двухсот! А иногда и – трехсот. Особенно, когда под конец мая летят к нам из теплых краев. Это у них очень тяжелый период. А в середине августа, когда все дела тут порешают, будут возвращаться. Так они, знаешь, в полете даже спят? Расслабляется телом – летит и спит.

О, если б самолеты так беспорядочно летали, аварий было бы! А у них - почти нет. Иногда, правда, приходится падать, так как скорость все же высокая, а затормозить не успевает. Это, малыш, не твоя педальная машинка, где можно и ногами затормозить. У стрижа всё по-иному. Бывает, иногда он врезается в стекло чьего-то окна. Так это к аварии никакого отношения не имеет. Считай, это он сделал благое дело. Известил, как бы: либо о болезни, либо о смерти, либо в семье пополнение будет. Ты бы хотел, Ванюша, сестричку? Прекрасно! Вот и жди: а вдруг стриж напророчит. 

А шумят они во время полета вот почему. Они такие от рождения. Когда летит, орет каждый, как бы, предупреждая от столкновения с насекомыми. А в целом получается шум. Видишь, малыш, какая странная птичка. Тут тебе и орет, предупреждая, как бы, и одновременно, прикрыв глаза и раскрыв на полную клюв, ловит насекомых.

А вслед за стаей, видишь, во двор врываются двойки, тройки. Почерк у них – ох, чудной: могут резко свернуть в сторону, молниеносно развернуться. А пострадавших почти не бывает. Ну, разве, что, как исключение. Вообще, стриж никогда так просто не умирает. К этому его могут привести лишь две причины: либо погибнет во время борьбы с сильной птицей, либо окажется на земле раненным.

А кошечки, смотри, как интересуются стрижами. Воробьи расселись по деревьям, из-за листочков их не видно, так они на острокрылых уставились. Серая, например, глянула в небо – птиц много, а не поймаешь. Так и отправилась к подъезду вальяжно. Черная – тоже махнула лапкой на всё это. Бессмысленно, мол, тут охотится. Облизала лапки, умыла ими личико, и правой задней - так активно чешет правое переднее бедро. А темно-серая, с белой головушкой и черным носиком, усы, как у дедушки твоего, Ванюша, подкрадывается к гнездышку нашего балкона, где сидят и ждут маму три головки птенцов с раскрытыми до предела клювами.

Столько радости несут людям стрижи! Одно удовольствие! Закрывай, золотце наше, двери, пойдем, посидим еще в кресле. Хочу рассказать тебе перед сном о полетах этих птиц. Получается, что ради того, чтоб попасть к нашему балкону, принести нам радость, вырастить тут птенцов и поставить их на крыло, они готовы на любые трудности. Природа наделила их такими качествами, что нам с тобой, Ванюша, это и не снилось. Ты уж точно не знаешь, что стриж может находиться в полете около десяти месяцев подряд. Ни одна машина не способна на это. И, главное, без приземления, без отдыха, без сна. Зато с задачей каждый раз справляется. И птенцы такие же умные. Их тоже природа наделила особыми свойствами: отсидев в гнезде, дней, наверное, около сорока, вылетают и без всякого тебе обучения – на крыло. Вот бы тебе, внучек, так!

О, так ты, вижу, уже и уснул! Бедненький наш! Устал от моего рассказа. Пошли, птенец наш, я тебя в постельку уложу. Пусть приснится тебе стриж и его маленькие детки. А утром, чтоб солнышко заглянуло в постельку и разбудило.
 
Спи, сладенький наш!