Проигрыш на саксафоне

Я не люблю стариков. А жизнь упорно сводит меня с ними, наверное, для того, чтобы показать, как не нужно себя вести, когда состарюсь. Я уже сто раз убедилась, как прав был тот, кто сказал: «Мудрость приходит с годами. Но иногда годы приходят одни». Старые люди, в большинстве своём, перестают видеть грань, за которую переходить не следует. Даже те, которых я всю свою жизнь любила и уважала, и никогда бы не подумала, что их чистый и светлый разум может дать трещину.
Я называла её – моя Галина, мы дружили всю мою жизнь и возможно, в силу своей молодости и неопытности, я никогда не замечала в ней весьма неприятные черты. Однажды я поняла, что нужно следить за своим языком, потому что Галина вдруг стала нетерпима к шуткам в свой адрес, даже самым невинным. Я видела её профессиональное выгорание, и как она металась от одного увлечения к другому, пытаясь заполнить в своей жизни место, которое освободила её профессия. Нет, она не оставила работу и продолжала преподавать в школе. Но даже её коллеги со временем поняли, что то, что раньше выглядело, как ноу-хау никаким ноу-хау не является. Просто Галине до смерти надоел её предмет, и она, под видом того, что хочет показать детям страну, которую они изучают, со всех сторон, рассказывает на своих уроках географии об искусстве и культуре, истории и литературе. Апофеозом таких преподавательских изысканий Галины, стало разучивание наизусть поэмы Лермонтова «Мцыри» с учениками седьмого класса, в то время, когда они должны были изучать географию северного Кавказа.
Галину попросили уйти из школы. Это немного отрезвило её и отвлекло от бесконечного самокопания. Работу она нашла в другой, только что построенной школе, директор которой, просто пожалела одинокую и несчастную женщину. Галина словно восстала из пепла, оформляя свой новый кабинет, и с упоением совмещала работу и своё новое хобби – живопись. Уже несколько лет Галина рисовала акварелью цветы. Рисовала она хорошо, но ещё лучше «продвигала» своё искусство в массы. Несколько выставок и зарубежная поездка, которую устроили Галине её ученики, вскружили ей голову настолько, насколько вообще может себе позволить женщина за пятьдесят. Все, кто помогал ей в устройстве выставок и издании альбомов с её рисунками, со временем пожалели об этом. Галина, однажды мастерски «упав кому то на хвост», уже никогда добровольно с этого хвоста «не слезала». И вот тут-то мне во всей красе показался её эгоцентризм. «Не мытьём, так катаньем» Галина вынуждала нужного ей человека, сделать для неё то, что она считала нужным. Стать спонсором для издания её альбома, например. И ей было всё равно, что на дворе лихие девяностые, денег у всех впритык, или вообще нет, и что у людей семьи, дети, престарелые родители, о которых надо позаботиться. Она, как с ножом у горла добивалась желаемого. Люди влезали в долги, чтобы только отвязаться от навязчивой бывшей учительницы. Но она, затеяв новый собственный, иногда весьма сомнительный проект, снова шла по кругу своих учеников с протянутой рукой.
Жить по принципу – «Я и все вокруг меня», было жизненным кредо Галины. Лично ко мне она потеряла интерес, когда я родила дочь и больше не могла уделять ей должного, вернее нужного ей внимания. Я и раньше знала, что Галина взаимностью никогда и никому не отвечала, и не удивилась, что она, например, не поздравила меня с рождением ребёнка. А того, что она вдруг поможет мне, как одинокой мамочке, я и не ждала. Случайная встреча на улице, когда я гуляла с коляской, и неловко сунутый мне в руку полтинник, убедили меня в том, что Галину я теперь долго не увижу. Она не любила чужих проблем, её они не касались. Когда-то она рассказала мне свою теорию, о том, как поступает с людьми, которые становятся ей неинтересны. «Наступает момент, когда вы исчерпываете все общие темы. Это, как проигрыш на саксофоне в большой джазовой композиции. Он может длиться настолько долго, насколько это нужно композитору или исполнителю, который импровизирует». Джаз Галина любила и неплохо в нём разбиралась, и знала, о чём она говорит. Только в своих «композициях» автором и исполнителем была всегда только она – Галина. И никогда не допускала кого-то другого в свой «творческий» процесс. «Другие» появлялись в её жизни по мере надобности, и исчезали из неё, когда Галина решала, что наступило время для проигрыша на саксофоне. Много позже я поняла весь подлый смысл таких Галининых «проигрышей». Она могла годами игнорировать человека, даже не здороваться на улице, а когда появлялась в нём нужда, объявлялась, как ни в чём не бывало, как будто они расстались только вчера.
Со временем поняв Галину, я сделала для себя выводы и уже не стремилась, как раньше, к общению с ней. И это был даже не «проигрыш на саксофоне», а полное неприятие человека, с которым раньше, как мне казалось, даже дышала в унисон. Но это была одна из иллюзий, которыми Галина умела очаровывать людей. Я знала много её маленьких секретов, и была уверена, что это только между нами. Но оказалось, что таких доверенных лиц у Галины великое множество. Она не брезговала никем, если ей что-то было нужно от человека. Одним из дел, которым Галина меня очень удивила, был ремонт в её квартире, сделанный женщиной из секты «Свидетели Иеговы». К тому времени Галина уже прочно «подсела» на православие и регулярно ходила в церковь, отправляя все православные обряды и соблюдая Закон Божий. И вдруг свидетель Иеговы, пусть и давно знакомый человек! Но всё оказалось очень просто. Эта женщина сделала Галине ремонт бесплатно. Как рассказывала сама Галина, они всё время вели беседы о Боге, и правильности конфессии, которую выбрала каждая из них. А потом Галина включила свой фирменный «проигрыш на саксофоне» и свидетель Иегова растворился в череде предыдущих таких же отслуживших своё «друзей».
Иногда мне приходила в голову мысль: «Неужели Галина до гробовой доски так и будет паразитировать на людях?» И это очень походило на правду, хотя после семидесяти лет Галина очень изменилась. Появилось открытое, и даже агрессивное нетерпение к инакомыслию, и уже очень немногие из старых знакомых поддерживали с ней отношения. Людям было просто невыносимо выслушивать бесконечные монологи Галины на тему: «Я, мне, моё». Но находились новые друзья и знакомые, которые попадались на вечное обаяние самолюбования Галины. И однажды, кто-то из них использовал Галину тем же самым подлым образом, которым она использовала людей.
Зациклившись на своей живописи, Галина, в какой-то момент, вообразила себя великим педагогом и нашла себе несколько учеников, которых она учила рисовать. Сказывалась многолетняя работа учителем в школе, Галине видимо не хватало той связи, которая неизбежно возникает между учеником и учителем. А я подозревала, что Галина, как вампир, искала энергетической подпитки в молодых людях. И вот тут, одна очень ушлая девочка, поступила с Галиной так же, как Галина поступала со многими своими учениками. Девочка, со скромным именем Маша, просто срисовала все самые лучшие работы Галины и включила «проигрыш на саксофоне». Когда Галина увидела свои работы в каталоге одной из престижных областных выставок подписанные её ученицей, она побежала проверять на месте ли её рисунки. Галина решила, что Маша их попросту украла. Но всё было на месте, и Галина рванула прямиком в суд, подавать заявление на Машу. Стоит ли говорить, что никакого заявления у Галины не приняли. А Маша, по итогам выставки, выиграла себе приличный грант и уехала на два года в Париж, учиться в школу живописи в Музее Фаберже.
Сказать, что Галина была убита, ничего не сказать. Она резко прекратила общаться с людьми вообще и не появлялась даже в церкви. Но причиной была не обида на Машу, а чёрная зависть. Галина прекрасно поняла, что если бы она сама шла по другому пути, то могла иметь от своего хобби дивиденды, которые ей и не снились. А она много лет искала поддержки там, где не следовало, и очень ревниво относилась к продаже своих работ. Ей казалось, что продавая рисунки, она продаёт своих детей. И вот её «детей» «продал» другой человек, просто скопировав их.
Через несколько лет, Галина, следуя своей привычке совершать долгие лыжные прогулки, неудачно упала и сломала шейку бедра. Для восьмидесятилетней женщины это стало приговором. Она не умерла и даже сумела встать на ноги, благодаря одной из своих племянниц. Которая бросила всё и приехала выхаживать одинокую тётку на долгих четыре месяца. Но это был последний акт милосердия за просто так, который Галина получила от людей. Чтобы покупать себе дорогостоящие лекарства и оплачивать реабилитацию после перелома, Галине пришлось распродать свои картины. Деньги от продажи были немалые, но и их не хватало. Тогда Галина, по старой привычке принялась обзванивать своих учеников. Где ей было знать, что домашние телефоны все давно отключили, а номера мобильников поменяли после того, как Галина год назад устроила очередной побор, на покупку и монтаж подсветки для своих картин на одной из выставок в городском музее.