Орки

Орки по праву считались самым злобным племенем Мордора. Они  ненавидели буквально всё и всех. Хотя сами некогда были людьми, к людям питали самую сильную ненависть. И, чем красивее, благороднее, добрее был человек, тем большой злобой это отзывалось в орочьем сердце. Орки ненавидели также и друг друга. В их обществе считалось нормальным попирать слабых. Так что старые орки, если им удавалось дожить до преклонного возраста, были предоставлены сами себе. Никто о них не заботился. По большому счёту, семей как таковых у орков не было. Они просто спаривались и рожали. При появлении потомства орки обычно бросали своих самок на произвол судьбы. Тем самим приходилось заботиться о детях. Только если это можно было назвать заботой. Всё воспитание у них сводилось к ругани и выдаче затрещин. Ругательства настолько вошли в привычный обиход орков, что стало распространённым мнение, будто это особый орочий язык. Хотя, в действительности, то была самая обыкновенная и самая примитивная матерщина.

Со временем, чем более разрасталось орочье племя, у них появился свой вождь, объединивший все кланы. Он обладал абсолютной властью. Любые его приказы безропотно и бездумно исполнялись. Его идеи становились идеями всех орков. Они думали так же, как он.

Орки трепетали перед своим вождём и единодушно признавали его власть над собой. Но при этом сами они не могли понять, как он такой власти добился. Орки уважали лишь грубую силу. А их вожак этим похвастаться не мог. Для орка он был заметно мал и тщедушен. Да ещё и плешив при этом. Не было у него и каких-либо выдающихся душевных качеств. Орками всегда предводительствовали те, кто преуспел на войне. Но нынешний их лидер не участвовал ни в одном набеге, ни в одной битве. Получалось, что он не был ни силён, ни храбр. Нельзя сказать, чтобы он был особенно умён. Ему была свойственна определённая природная хитрость, ловкость в решении сиюминутных проблем. Но просчитывать свои действия на длительное время он был не способен. Так что его ошибки очень часто оборачивались губительными последствиями. 

У будущего всесильного владыки орков поначалу не было никакой поддержки. Престарелый глава одного из кланов по чьему-то наущению назначил его себе в преемники. Его  клан был разделён на враждовавшие между собой группки. Выбранная кандидатура всех устраивала, как наиболее слабая. Влиятельные орки жестоко просчитались. Новоявленный глава клана начал с того, что  устранил всех своих конкурентов. Он укреплял свою власть медленно и уверенно. Ради поставленной цели не гнушался никакими методами. Все орки, имевшие мало-мальское влияние, были либо убиты, либо бежали из Мордора. Вождь орков, уже в качестве главы всех кланов, даже собрал специальный отряд отравителей. Множество скоропостижных смертей можно отнести на счёт этих тайных убийц. Правда, орочья тупость проявилась и здесь. Работа с ядами требует более осторожного подхода. Орки-убийцы сыпали яд на газ. В итоге, порой травились сами, порой их жертвы выживали. Свою деятельность они не смогли сохранить в тайне. Быстро о отряде стало известно всем. Как и следовало догадаться, никто не возмутился. Орки готовы были простить своему вождю любое злодеяние.

Ему удалось заслужить признание среди сородичей посредством заключения союза с троллями, с которыми орки вели затяжную войну. По негласному договору троллям начали выплачивать дань. По сути, орки проиграли войну, но преподнесено это было как победа. Тролли составили гвардию в орочьем войске. Они пользовались особыми привилегиями. Их кормили и вооружали лучше, чем всех остальных. Причина такого неравенства заключалась в том, что король-орк никому не доверял. Он боялся своих собственных подданных. Ему везде мерещились заговоры. Тролли пригодились ему как средство подавления и устрашения. Все орки трепетали перед ними. Стоило кому-нибудь ляпнуть неосторожное слово по адресу троллей, как те отлавливали его и заставляли публично извиняться.

Тролли защищали вождя от прямой угрозы, подпевалы раздували все его достижения. Таким образом, это слабое, трусливое, ограниченное создание заполучило безграничную власть. Орки почитали его, словно короля. Правда, обряда коронации, обязательного для любого законного монарха, тот не проходил. По собственному произволу он нацепил какое-то уродливое подобие короны и установил для себя трон. Подражая людским правителям, завёл себе свой двор. Только, если у людских королей, в фавориты попадали высокородные и наиболее достойные, то орочий вождь  окружил себя откровенными отбросами. Презираемые своими сородичами те по необходимости были преданы.

Орочий король имел всё, власть и богатство. Но ему и этого было мало. Собственная ущербность больно жгла его самолюбие. А он был отчаянно самолюбив. Ему хотелось лавров воина  и завоевателя. Естественно, из-за раболепия, процветавшего в орочьем обществе манией своего вождя заболели все остальные. У орков зародился целый извращённый культ войны. Несмотря на то, что в прошлом были верными союзниками Тёмного Властелина, орки возомнили, что это они остановили и победили Его. Участие других народов (людей, эльфов, гномов) либо приуменьшали, либо вовсе отрицали. Орки дошли до того, что начали утверждать, будто вообще никогда не проигрывали ни одной войны и что никогда не вели неправедных войн. Они считали, что всегда поступали правильно и любой своей подлости находили оправдание. Всех своих жертв, включая детей, орки называли негодяями и преступниками. Убийства не осуждались. По мнению орков, жестокость служила пользу их державе. Ну а война, как высшее проявление жестокости, была особенно ценна. Орки даже возвели гигантский Храм Войны, в фундамент которого было заложено оружие их павших противников.

Помимо войны, особое значение при короле-орке обрело воровство. Воровали все. Главы орочьих городков и деревушек беззастенчиво грабили своих подданных, изобретая всё новые виды налогов  и постоянно повышая  уже существующие. Орочьи командиры грабили своих же солдат, уменьшая им паёк и снабжение. Что неудивительно и закономерно, пример в воровстве подавал сам Высший орк. За счёт дальнейшего обнищания всей своей страны он понастроил себе дворцы. Безвкусно, но дорого обставленные эти хоромы  могли удовлетворить вкус разве что самого недоразвитого. Хотя, надо признать, король-орк даже на фоне недалёких орков развитостью похвастаться не мог. Золотые люстры, канделябры, огромные столы и гобелены. Так, по его мнению, должен был жить король. Правда, это более подходило разбойничьему атаману. Своеобразный характер вождя проявил себя в одной примечательной детали. Он был беспредельно труслив. Его гордыня, его изворотливость, его жестокость уступали лишь страху. Это чувство доминировало над всеми прочими. Потому под дворцом было вырыто убежище. По сути, король орков построил для себя целый подземный дворец. Ему было чего опасаться.

Грабёж достиг таких масштабов, что уже многие орки, несмотря на всю свою недалёкость, начали задаваться вопросом справедливости устройства их общества. С оппозицией себе король разобрался показательно жестоко. Самого главного критика казнили прямо у ворот его дворца. Вскоре все несогласные были либо убиты, либо посажены в застенки, что едва ли было лучшей участью, чем смерть. Хуже место, чем орочья тюрьма, трудно вообразить. Пытки и издевательства являются там обыденной рутиной. Особо полюбилось палачам посажение на кол. Тысячи несчастных мучеников подверглись этой ужасной процедуре. Через страх король-орк укрепил свой упавший было авторитет, а через право на грабёж он расположил к себе все влиятельные семейства.
Уже ничто не грозило ему. Правители сопредельных государств заискивали, подданные боготворили. Власть короля орков прочно покоилась на трёх столпах: страхе, войне и воровстве. Но ему всё было мало. Его гордыню уже не удовлетворяли дворцы и знаки почести. Возвеличивая войну, король не мог забыть, что так и не воевал. Из-за этого он провёл несколько грабительских набегов на соседей. На маленькое горное государство, отважившееся не признать его могущества. Также была послана орда против гномов, живших в отдалённой Мории.

Успех этих походов вскружил голову недо-королю. Он уже считал себя великим правителем, теперь возомнил великим полководцем. Льстецы только раздували это чувство. Так и был задуман грандиозный поход против людей. Король-орк объявил войну не какому-то конкретному королевству, а всем людям, всему человечеству. Образ жизни орков выставлялся как единственно правильный. Все существа, придерживавшиеся иных обычаев и взглядов, подлежали насильственному исправлению. Орочий король так и заявил перед началом похода, что он-де расчеловечит людей. В его искривлённом сознании, те мало отличались от орков. Всем было известно, что орки произошли от мутировавших людей, но отныне эта мутация объявлялась как естественное развитие. Король винил во всём эльфов, что совратили людей.

Он считал себя обязанным вернуть человечество на истинный путь, а на деле хотел всех людей превратить в орков. Поскольку ни один вменяемый человек не захотел бы жить как орк, сделать это можно было лишь силой.

Для орков поход против людей обрёл высокое значение, став их «священной» войной. Был придуман специальный символ в виде искривлённого меча. Орки рисовали эту закорюку на своих щитах и доспехах. Они гордились этим знаком. Даже мирные орки (если только можно употребить это слово к столь агрессивным созданиям), рисовали повсюду искривлённые мечи. Подразумевалось, что людей так же искривят, сделав их похожими на орков. Идеей расчеловечивания людей прониклось почти всё население Мордора. Ради этой цели они себя готовы были не пожалеть. Что уж говорить о их врагах. К людям орки и подавно не питали никаких иных чувств, кроме ненависти.

Войну объявляли всем людям, но главной мишенью стало граничившее с Мордором королевство, земли которого когда-то принадлежали оркам. Люди освободились уже как век назад. Но орки так и не смогли им этого простить. Месть за пережитое унижение ещё более подогревала их энтузиазм.

К войне готовились основательно. Орки  испокон века жили войной. Но к этому набегу подготовка была проведена с особой тщательностью. Оркам даже удалось переманить на свою сторону некоторых людей, что без боя сдали им приграничные города. Подобных предателей было немного. Главным образом, то были проворовавшиеся чинуши. Собственная выгода их заботила более, чем судьбы вверенных им людей. Эти подлецы подсказывали оркам наиболее короткие пути, извещали о всех передвижениях людских войск. А иные вообще открывали ворота перед орочьей ордой. Находились и такие, что умудрились занять какие-то посты в орочьей иерархии, хотя и сами орки относились к этим ренегатам с презрением. 

Неожиданность нападения, жестокость, с какой оно было произведено, а также описанные раннее предательства обеспечили оркам первоначальный успех. За считанные дни треть людского королевства была оккупирована. Орки шли по разным направлениям. Особенно эффективен был удар с тыла, откуда никак не ожидали угрозы. Располагавшееся там государство, хоть и управлялось жестоким тираном, всё же было заселено людьми.  От своих собратьев такой подлости не ожидали. Однако подлость, как и жестокость, в то тяжёлое время достигли новых низин.

Не описать тех ужасов, что творили орки в покорённых ими городах и деревнях. Женщин насиловали, не взирая на возраст. Не гнушались маленькими девочками. Мирных жителей убивали без всяких причин. Убивали всех, кто попадался под руку. Первое время, из страха перед возмездием орки зарывали трупы в братских могилах. А потом, войдя во вкус, уже и стесняться перестали. Типичной картиной, сопутствующей оркам, стали валявшиеся по обочинам дороги трупы и оброненное барахло. Помимо убийств, орки были одержимы грабежом. Они не могли простить людям, что те живут лучше. Орки тащили всё: от женского нижнего белья (как будто оно налезет на брюхатых орочьих самок?) до ночных горшков (многие орки вообще впервые увидели это приспособление). Грабили всё и грабили все.

Казалось, люди обречены. Орки стояли уже под стенами их столицы. Но произошло подлинное чудо, тем более потрясающее, что оно было рукотворным. Разрозненные, не видя никакой помощи извне, люди оказали мощный отпор. Их маленькие подвижные отряды разбивали многочисленные орочьи банды. Людские командиры оказались на две головы выше орочьих вожаков. Последние не ведали иной тактики, как гнать своих солдат прямо на врага. К примеру, одну маленькую деревушку под  скромным названием Беленькая орки штурмовали аж 26 раз, и каждый раз их разбивали и отгоняли обратно с большими потерями. И всё равно с тупым и бессмысленным упрямством они наступали тем же самым путём.

Изобретательные люди превзошли орков не только в тактике и отваге, но и вооружении. Их арбалеты и луки били на порядок дальше допотопных орочьих. Захватчиков расстреливали ещё на дальних подступах. Сотни, тысячи орков гибли, но продолжали наступать, как завороженные. Прямо по трупам своих товарищей. Загадка их упорства крылась не в бесстрашии или презрении к смерти.  Вовсе нет. Орки боялись, да ещё как. Страх и заставлял их идти. Дело в том, что своих командиров орки боялись больше, чем врага. К тому же их «мирная» жизнь была столь отвратительна, что на войне им было лучше. Хотя это и грозило в любой момент обернуться гибелью.

Орочьи командиры не жалели своих подчинённых, но сами бесстрашием похвастаться не могли. При малейшей неудаче все их сотники и тысячники покидали поле боя, бросая своих солдат на произвол судьбы. Как во всём у орков, примеру начальства следовали все остальные. Рядовые воины оставляли своих раненных товарищей, не пытаясь им помочь.

Орочьи полководцы, как бы тупы они  ни были, додумались предпринять вылазку в человеческую столицу. Операцию поручили троллям. Но люди не боялись ни орков, ни троллей. Вылазку предупредили, устроив засаду. Троллей, как зайцев, расстреляли из укрытия. Погиб их командир. Оставшиеся бежали без оглядки. Тролли, как и орки, были храбры только перед слабым противником.

Как ни странно, гнилая природа орков сослужила пользу людям. В обществе орков врали и воровали все. Армия не стала исключением. Поставщики снабжали войска старым негодным оружием, тонкими щитами, рваными кольчугами. Стрелы из людских арбалетов и луков легко пробивали доспехи орков. Так, передовые ударные отряды, состоявшие из тяжёлых пехотинцев, перестреляли ещё на марше. Орки несли огромные потери до наступления самого боя. И, когда доходило непосредственно до столкновения, люди неизменно оказывались сильнее. Орки были храбры только, пока чувствовали своё превосходство в числе и вооружении. Встречая достойный отпор, они терялись.   

Процветавшие в Мордоре ложь и воровство давали свои всходы. Вождю врали и о состоянии его армии и о всех понесённых потерях. Окружённый льстецами и лжецами он жил как в коконе, не ведая, что происходит. Хотя постепенно и до него начала доходить правда. За месяцы войны столицу людского королевства так и не взяли. Орки уже не наступали, а лишь отходили. Орочий король рвал и метал. Этот уродец аж притоптывал от злости, сидя на своём троне. Король орков попытался исправить положение с помощью колдовства. Через обряды с жертвоприношениями он взывал к Тёмному Властелину, которого сам же и проклинал когда-то. Сначала был заколот орёл. По задумке это должно было автоматически привести к возвеличиванию Мордора. Потом закололи белого коня. Как уверяли короля  шаманы, после такого его легионы должны были одержать победу. Естественно, эти средства не принесли никакого результата. Орки терпели одно поражение за другим.  Орочий король попытался исправить положение перестановками в руководстве армией. Все ответственные за проведение набега были смещены и казнены. Новым полководцем был назначен орк, прославившийся в предыдущей кампании. Тогда он смог отбить у гномов Мории часть земель, попросту стирая их поселения с лица земли. Его так и прозвали «морийским мясником». Тем же он занялся на землях людей. Города обстреливали катапультами и поджигали.

Орки не могли противостоять людским воинам в равном бою. Потому отыгрывались они на мирных. Чем более сокрушительное поражение терпели орки, тем более жестоко они обращались с попавшими к ним людям. Но и жестокостью орки не смогли сломить своего противника.

На юге пример стойкости показал гарнизон крошечного островка, отважившийся противостоять внушительной орочьей эскадре. Орки предложили людям сдаться. Над предложением только посмеялись. Люди не убоялись гигантской плавучей махины, размерами превосходившей весь их остров. Ответ одного из воинов даже вошёл в поговорку. Орки победили. Но очень скоро им отплатили сторицей. Многие орочьи суда были подбиты и затонули. Погиб главный их флагман. Орки так и не сумели создать хоть сколько-нибудь боеспособный флот. Их суда хоть и плавали, на большее их уже не хватало. В целом, удар с моря провалился ещё более сокрушительно, чем сухопутный набег.

На северном направлении несокрушимой твердыней стал город Мариборг, где горсточка людей на целых два месяца задержала продвижение орды. Окружённые со всех сторон, без еды, без воды люди показывали чудеса храбрости и выносливости. Их было  всего две тысячи, а врагов они положили в десять раз больше. Орки пытались взять их измором. Не вышло. Пытались сломить силой. Весь город аж сотрясался от катапульт. Не вышло и это. Люди отбивались и даже отваживались на вылазки. Отвага и доблесть защитников Мариборга превзошла все мыслимые пределы.  Лишь сострадание заставило их склониться. Раненные воины, не получая должного ухода, медленно умирали. Малейшее ранение неизбежно приводило к ампутации. Оставшиеся в строю не могли уже далее наблюдать за мучением своих товарищей. Когда об этом стало известно королю людей он повелел защитникам города сдаться в плен. «Нам нужны живые герои, а не мёртвые», — таково было его послание. Как же это далеко это было от орочьей психологии. Мужества своего противника, как и следовало ожидать, они не оценили. Всех, кто оборонял Мариборг, поместили в застенки, словно преступников. То, что люди с оружием в руках защищали свои родные земли от захватчиков, было названо преступлением. Орки, насильники и убийцы беззащитных, всячески проклинали людских героев. Их называли «эльфийскими наймитами», «предателями орочьей природы» (орки же своё уродство считали естественным). Над пленными воинами всячески издевались. Один орк «прославился» тем, что отрезал гениталии связанному солдату. Орки всегда чувствовали свою ущербность по отношению к нормальным людям. А этот урод ещё и принадлежал к подвиду, отличавшемуся особенной уродливостью, ну и жестокостью соответственно. Палач-недоорк потом даже гордился своим поступком, нацепил отрезанные гениталии на свой шлем. Капающие капли крови и запах разлагающейся плоти доставляли ему удовольствие. Его узкие жёлтые глазки при этом светились от счастья.

Прочие узники были не в лучшем положении. Многих пытали, а потом, чтобы скрыть следы, завели в барак и сожгли живьём. Десятки людей погибли в страшных муках. Орки не были бы собой. Если бы и тут не соврали. Они придумали, что людей убили свои же соратники. Верить этому мог либо полный идиот, либо орк, что зачастую означало одно и то же.

Но и в застенках, бессильные и бесправные заложники, умудрялись сохранять достоинство. Герои так и остались героями. Подлецы так и остались подлецами.

Люди беспрерывно разбивали орков, выигрывая одну битву за другой. Однако это совсем не приближало конец войне и не обеспечивали конечной победы. Орков было слишком много, и они успели накопить слишком много оружия. Вслед за очередной уничтоженной ордой неизменно вторгалась следующая. Орочий вождь не умел отступать и слишком сильно ненавидел людей. Он, во что бы то ни стало, намеревался добиться своей цели — уничтожения всего человеческого. Благополучие подданных никогда не заботило его. Не беспокоило его и процветание страны, которая лишь беднела. Он не замечал, что губит собственную власть. Всё держалось на страхе. С помощью страха король-орк заставлял соседних правителей считаться с собой. Но чем  дольше длилась война, тем ниже падал престиж короля внутри  и вне его державы. Созданный им образ воина и завоевателя был безвозвратно сокрушён. Никого он не победил и не покорил. Был нанесён урон непосредственно по самим опорам его власти. Многие прислужники просто погибли.

Бессмысленная и жестокая война шла и шла, унося всё новые и новые жизни. Как бы ни были храбры люди, но они терпели потери, особенно среди мирных. Как бы ни были трусливы орки, но они умудрялись наносить урон, особенно, как уже было сказано, мирным жителям.

Ряд городов, десятки деревень были сожжены до тла. Их жителей, если не убивали, угоняли в Мордор с целью обратить в орков. Детей отнимали от матерей, семьи разлучали.

Хотя орки  заявляли, что за людьми стояли эльфы, ни Ривенделл, ни Лихолесье так и не пришли на помощь людям. Они ограничились поставками оружия и доспехов. Правда, люди и без этого готовы были драться до последнего.

Медленно, шаг за шагом орков оттесняли обратно в их нищую и бесправную родину. Постоянно отступая и терпя поражения, те однако не собирались сдаваться. Страх, теперь уже за совершённые злодеяния, заставлял их сражаться дальше.

Войну остановила смерть орочьего короля. Его кончина была поистине ужасна. Он верил в собственную непогрешимость, но возмездие всё-таки настигло его. Неизвестная болезнь сразила тирана. Он истёк гноем, мечась в конвульсиях. Конец короля орков, развязавшего бессмысленную и жестокую войну по искоренению людей, была столь же ужасна, сколь заслуженна. Орки, оставшись без вождя, распалявшего их ненависть, убрались обратно в Мордор. Победа, выстраданная и заслуженная, не принесла людям большой радости. Добрая треть их страны была выжжена. Тысячи и тысячи людей были убиты. Многие были угнаны в рабство.

Орки так и не извлекли уроков из своего бесславного похода. Вместо того, чтобы переделывать всех окружающих, им следовало начать с себя. Вместо того, чтобы пытаться всех людей превратить в орков, они могли бы попробовать стать людьми. Могли бы перестать врать по любому поводу, грабить, издеваться над слабыми, могли бы начать заботиться друг о друге, могли бы перестать поклоняться войне. Могли бы... По логике, из соображений собственной же выгоды, должны были... Но извращённая орочья природа брала своё. Они не менялись. Орки ждали появления нового вождя, чтобы возобновить войну против людей. Всем их соседям, тем, кому  не посчастливилось соседствовать со столь злобным народцем, оставалось только молиться, дабы у орков не появлялся новый лидер.