Тропинка в магазин

Из дневника «Время дождей»

https://litrossia.ru/item/venec-leta/ часть тут опубликована



 Я живу в безлюдном месте. Называется СНТ Раздолье. Долго разгадывал шифр аббревиатур СНТ – оказалось Садовое Некоммерческое Товарищество. Вокруг непроницаемые, двухметровые заборы из железа. Непонятно, есть там люди или нет. Приедут на машинах, закроют за собой ворота, закроются в своих виллах, и не вижу людей неделями. У меня нет здесь интернета, телевидения, радио, газет, не взял и книг. Решил освободить мозг от всякой информации. Единственная связь с миром телефон, по которому никто не звонит, и магазин. Идти в магазин надо по лесной тропинке, среди соснового бора, потом по топкой низине, потом спускаться по канату с обрыва к шоссе, и потом идти по обочине еще минут пятнадцать. А всего – сорок минут ходу порожняком. С продуктами возвращаться тяжелее.
Ходил в магазин, видел закат.
Вспомнил «Осень в дубовых лесах» Юрия Казакова. Какая удивительная проза. Реально чувствуешь запах осеннего, мокрого леса. А описывает он всего лишь как вышел из дома и спускается по лесу к Оке с керосиновым фонарём, чтобы встретить любимую женщину, которая едет на речном рейсовом суденышке…
Вернувшись домой, вспомнил, что в этом году у него юбилей. Значит, какой-то знак он подает мне, кидает какую-то веревочку. Вспомни. Вспомни, что так трогало душу в беспросветные времена. Что тихо шептало – ты не один, в это темное время, есть похожие на тебя, есть родные души, так же чувствующие, так же думающие.
+++
А что, если попробовать описать как я вечером иду за продуктами? Просто взять пример с Юрия Казакова. Просто откровенно, нагло содрать у него все до последней нитки. Напрасно даже пробовать.
Почему никто не подхватил прозу Казакова? Пишут, как деревенщики, много и нудно, пишут, как постмодернисты, прикольно и заумно. А природу никто не в силах описать. Самый простой, самый невзрачный закат, самый захудалый цветочек. Связать это со своей жизнью.
Юрий Казаков похож на многих, многие в 60-е годы возродили жанр новеллы. Проза нюансов, проза «легкого дыхания». Бунинский жанр. Но чтобы писать о природе, надо не только жить на природе, а это само по себе подвиг, если долго не появляться, тебя просто забудут. Надо и чувствовать природу.
Казаков мистически чувствовал природу. Поэтому подражать ему невозможно. Он вышел ниоткуда, и ушел, не оставив последователей. Растворился в природе. В снегах, в лесах, в тумане северных морей.
+++
В нашем магазине на перекрестке дорог все дорого, намного дороже, чем в городе, чем в супермаркетах. В магазине никогда нет очереди, и вообще мало народа, мало что покупают. Ну, конечно, у всех машины. Магазин похож на сельпо. Но разница огромная. Помню сельпо – ржавая селедка, водка, и все. И черный хлеб тащат мешками. Использовали его как комбикорм для животных. У магазина обязательно несколько пьяниц в разной степени подпития. Они далеко не уходят. Многие берут в долг, тем, кому уже в долг не дают, просят у прохожих. Как изменилась картина. У магазина ни одного пьяного. Мало того, никто вообще при мне не брал водки. Только сигареты, квас и мороженое. Даже пива не берут. Другая страна, другие люди.
Отовариваюсь в этом магазине только я, поэтому меня запомнили и уже знают, что я буду брать. Макароны, гречку и так далее…
+++
Юрий Казаков не жил в Москве, не жил вообще в городе. Постоянно кочевал. То в Тарусе, то на Севере, то по странам социализма, то на правом берегу Оки. Поэтому и проза не городская. Сам выбрал себе такую жизнь. Мог бы и в городе жить. Но почему-то тянуло в какие-то избушки в безлюдных местах. Когда он пишет о себе, то это потрясающе, но для публикаций, для издательств, надо писать о рабочем классе и эти рассказы всегда вызывают недоумение. Он вкладывает в неинтеллигентных героев свои чувства, мысли интеллигента. Получается недоразумение. Это отчасти, даже и обидно, для крестьянина, рыбака, что о них так пишут. Хорошо, что рассказов от первого лица у него достаточно. И конечно, последние, самые ностальгические: «Во сне ты долго плакал», «Свечечка».
+++
Когда читаешь "Двое в декабре", то сначала ничего особенного, обычное описание лыжного похода. Но потом, с какого-то момента. Невозможно определить с какого, ты вдруг проникаешься всем объемом жизни, которое тут обнаруживается, этим огромным пространством. Отрываешься от чтения, и тебя совершенно уже не интересует что там будет потом. Зачем такие вещи как интрига, фабула, сюжет. В этой прозе они упраздняются. Уже все сказано. Уже все понятно. Двое в природе, в течении времени. Я думал, что всегда общение в моей жизни впредь будет только таким же тонким, построенном на нюансах, понимании. Мы будем соприкасаться тонкими душевными гранями. Не будет никакой грубости. Только с такими людьми я хочу общаться, только они будут допущены в мою жизнь.
Правда потом понимаешь, что сам Казаков предпочитал другое общение. Чтобы к нему женщины приходили по щелчку. Это в принципе, тоже тонкая грань. Добиться такого трудно. В этом тоже много понимания и доверия.
+++
"Вон, бежит собака". Казакову удаются удивительные нюансы. Буквально одна страничка, герой едет на рыбалку, курит га остановке со случайной попутчицей.  Выходит и добирается до знакомого места на реке, закидывает спиннинг, а потом  мы предстаем перед совершенно явственно открывшейся пропастью утраты. Что все упущено, все в жизни упущено. Откуда это возникает. А что, надо было познакомиться с этой женщиной, выкурить с ней целую пачку? Бросить рыбалку?
В любом случае все упущено.
+++
Сегодня с семи утра до девяти вечера дождь. Таков прогноз. И действительно, идет дождь, вернее, накрапывает. Падает одна капля в минуту. Вроде никогда такого дождя не примечал. Потому что не наблюдал за дождем. А это интересно, подсматривать за дождем. Сейчас ничего не капает вообще, но тучи сгрудились, снизились, ничего хорошего не предвещают. Никакого просвета. Темно, сумрачный день.
Включил калорифер. Ну, и что – лето. Если лето, не должен утепляться, должен мерзнуть? А в комнате 11 градусов. Надел свитер и куртку.
Опять накрапывает, стучит по крыше. Неспешно, словно электричка набирает ход, ускоряется, медленно, идет сомнамбулически. Впереди весь день. Экономит средства.
+++
Дождь набрал скорость пассажирского поезда и неожиданно остановился. Стих. Прислушивайся, не прислушивайся. Ни капли. Ни звука.
Время от времени буду сообщать свои наблюдения за дождем.
В общем, надо идти в магазин, запасаться провизией. Куплю хинкали, курицу, гречку, сыр, кабачки, огурцы, помидоры, лук, морковь, печенье, безе, масло, вино.
Что бы сказал о таком наборе Юрий Казаков? Он бы предпочел, я думаю, сало и водку.
И еще что-то необыкновенно изысканное, и недоступное. Например, молоки зубатки. Зубатка в изобилии обитает в Белом море, которое он так любил.
Захожу в магазин, отдаю список, мне начинают набирать заказ. И спрашиваю, нет ли молок? Думал, приколоться, удивить молодых продавщиц. Но мне выставляют на прилавок мороженые рыбьи молоки.
Спасибо. Удивлен. Есть у нас, оказывается, мистическая связь с этим человеком в толстых роговых очках. Может быть, и подскажет теперь он мне, как описать тропинку домой в быстро темнеющем после заката лесу?
Опять пошел дождь и прошел. И опять стало тихо и мирно. Слышно, как где-то высоко летит самолет.