Седовая падь. Глава 9

У РЕКИ

Телефонный звонок, ничем не отличавшийся от остальных, что в разгаре дня будоражат притупившуюся бдительность дежурных, на этот раз мигом взъерошил голову старшего лейтенанта милиции Потапова.

— У нас ЧП! — прозвучало в трубке. Говорил начальник Удинской колонии строгого режима, подполковник внутренней службы Усольцев.

— Бежали из под стражи два особо опасных преступника. По всей вероятности они не вооружены, потому как из охраны лагеря никто не пострадал и все имеющееся табельное оружие на местах. Побег, предположительно, был заведомо тщательно спланирован и организован. Мы уже приняли все необходимые меры по организации преследования и поимки заключенных. Примите от нас телефонограмму с подробным описанием происшедшего, приметы бежавших и их фотографии. Просим принять неотложные меры по розыску и поимке опасных преступников.

Получив на руки телефонограмму, Потапов напряженно вчитался. В ней следовали указания координат возможного местонахождения бежавших из под стражи и населенные пункты, где в первую очередь необходимо принять все меры предосторожности, а так же, информировать местные органы власти и население.

Оперативная группа к часу дня была уже в сборе. Начальник оперативного отдела, капитан милиции Кичигин, отдал необходимое распоряжение группе, которая должна будет направиться в труднодоступные таежные районы на вертолете, для обследования местности и, в случае обнаружения бежавших преступников, приступить к мероприятиям по их блокированию и задержанию.

Всем пятерым сотрудникам, в число которых входил и сам Кичигин, были сообщены приметы бежавших, и розданы их фотографии. Группа получила оружие и боеприпасы. Дежурный соединил Кичигина с Иркутским областным УВД, где ему сообщили о том, что вертолет будет готов к вылету из городского аэропорта уже через час. Одновременно был сделан запрос в информационный центр для получения подробных данных на беглецов. Кроме того, были информированы все службы ГАИ и Управления внутренних дел на транспорте, чтобы те приступили к мероприятиям по блокированию путей возможного следования преступников. Городские и все близлежащие районные отделения милиции приступили к проведению неотложных розыскных мероприятий. Была объявлена операция под кодовым названием «Перехват». Район поиска был определен конкретно и точно. Туда и надлежало вылететь группе захвата, возглавляемой начальником оперативного отдела капитаном Кичигиным. К группе присоединили и кинолога с собакой. Вылет был назначен на два часа дня.

Хотя одна группа преследования и работала уже по горячим следам, от места побега, однако сообщений от нее еще не поступало, и начальник колонии, подполковник Усольцев, в тревоге не находил себе места. Работы «на воздухе», разумеется, были тут же прекращены. Переполох, среди заключенных, начавшийся после побега и грозивший перерасти в бунт, был успешно и быстро подавлен силами охраны.

Аким гнал что есть мочи, оставляя за спиной опасные изгибы лесной дороги. Хилый грузовик бросало на ухабинах из стороны в сторону. Вцепившись онемевшими пальцами в деревянные борта скрипучей машины, мужики то подлетали вверх, то валились не в силах удержаться, на днище кузова; едва хватало сил, что бы по неосмотрительности не вылететь наружу, подобно лишнему, не нужному грузу.

Измученный Сивый, трясясь избитым телом, истошно вопил :

— Загаси чуток, оторвались уже, мочи нет…

Впереди на дороге заиграла рябью вода. Можно было понять, что лужа неведомо какой глубины, явно непреодолима. Стороной справа просматривался объезд через лес, но увлеченный гонкой Аким, его не приметил и со всего маху въехал в прорву жидкой, липкой грязи. Силой удара Акима бросило через переднее ветровое. Пробив его тяжестью своего тела, он застрял в проеме окна на полтуловища. Моргун, ударившись лицом о панель, скрипел зубами от боли. Тройка, что снаружи, истошно вопя, поносила водителя крутым матом. Придя в себя, Аким выбрался на капот. Не обращая внимания на ругань, несущуюся в его сторону, и грязь, облепившую его пышную, черную бороду, он зло закричал :

— Хватайте живо Моргуна и к реке, за мной, рядом тут уже…

Машина, по самые передние двери, засела в грязь и заглохла навсегда. Терзать ее — время терять.

Река, шумно встретившая стремительной водой, и вправду оказалась недалеко от брошенного, отслужившего свое грузовика. Выбравшись на открытый берег, решили сделать не продолжительный привал: оглядеться, отдышаться и бежать дальше.

Аким направился к реке, бороду от просохшей грязи стянуло. Сивый занялся кровоточащей раной Моргуна. Перетянул ремень потуже и, разодрав свою, далеко не белоснежную нательную рубаху, принялся перевязывать серьезно пробитую ногу. Кость была не задета и он, то и дело, бодрил пахана улыбкой. Моргун хлопая приятеля по спине, благодарил:

— Спасибо, Сивый, не забуду!

Сивый старался, жаль было Моргуна: досталось ему сегодня. У самого голова гудела, но кровь из раны перестала сочить — знать затянуло.

Игнат с Тараном, оборвав пупы, таща Моргуна до реки, отвалились ничком, тупо уставившись в небо.

— Слушай сюда, - обратился ко всем Аким, переводя сбивчивое дыхание, — Не в пору слабину давать. Спешить надо. Одно вот: вода напористая, да и холодная к тому же. Рекой надо идти, иначе след не собьешь — собаки возьмут. Немного оторвемся, выпьем, у меня с собой на все случаи, — и он с довольной улыбкой похлопал огромной лапой по брезентовому мешку, который волок за собой через лес. — В нем наше спасение. Тут и пушки с патронами и перья водятся. Еще минуту отдохнем и по течению рекой двинем, вода по берегу малая и галечник по дну. Когда брод засветит, перемахнем и завалимся ненадолго, без шума, а там вместе покумекаем, как из этих дебрей далее выгребать. Не думал я, что так скоро с колесами распрощаемся, — досадовал Аким.

Мужик он был рассудительный и рисковый. Моргуну, как никому, этот факт был хорошо известен. Прошлое вязало их прочной памятью. Оттого и доверился, более некому.

Некоторое время шли по реке, вдоль берега. Однако кирза на старых сапогах раскисла и ноги невыносимо замерзли.

Впереди появился брод. Ускорили шаг. Вода действительно заискрилась блестками на валунах, прижимаясь стремительным потоком к противоположному берегу.

Около трех часов дня от группы преследования, которая держала связь по рации с начальником колонии Усольцевым, поступило сообщение, о том, что по трассе на Шангай, юго-западнее лагеря, обнаружен грузовик Газ — 51. Собака взяла след, группа продолжает преследование лесом.

Немногим позже на связь с ним вышел и капитан Кичигин, сообщив, что обследование предполагаемого квадрата с вертолета, пока результата не дало. Группа продолжает поиск.

Подполковник Усольцев, тщательно изучая карту местности, пришел к выводу, что дальнейшие поиски бежавших преступников, с учетом последних сообщений группы следующей по горячим следам и действующей в таежном районе, по реке Уса, нужно проводить вдоль русла реки. Преступники будут заметать следы. Свои соображения он изложил по рации капитану Кичигину. Теперь они знали, от вертолета беглецам не уйти.

Однако, тревожило лишь одно обстоятельство: кроны зеленых сосен и пихт стелились плотным ковром вдоль всего русла реки, лишь изредка обнажая малые, галечные отмели. Местами русло ширилось, сверкая солнечными бликами, весело искрившимися на мелководье, а порой сужало русло так, что ветви деревьев росших по разные стороны, переплетаясь кронами, полностью прятали бурную, таежную речушку под хвойный и лиственный покров. Несмотря на трудности, поиски велись по всем направлениям.

Полноводной реку назвать было нельзя, хотя бурно несущийся мимо стремительный поток воды, придавал ей солидности. Группа беглецов уходила галечником, пока реку не прижало к левому берегу, где уже издали чувствовался ее натиск и напор. Каких-то пять, шесть метров, а там спасительный, поросший зарослями ивняка и густого ельника, берег.

Позади послышался не ясный, но вполне различимый шум, плавно нараставший и переходивший отчасти в свист.

— Вертолет! — заорал Игнат.

— Бежим к броду, надо успеть на ту сторону, — уверенно добавил Сивый, убедившись, что шум действительно усиливается и по всей видимости, вертолет преследовавший их, вот-вот вынырнет из-за крон деревьев.

Вся компания была готова к такому решению и живо бросилась к броду. Аким и Сивый бежали впереди. За ними следом Игнат с Тараном волокли раненого пахана. Вертолет, появившись внезапно, тут же закружился на месте, зависая над берегом. Беглецов явно заметили. Сквозь шум винтов долетело предупреждение. По громкоговорителю всем предлагалось немедленно остановиться и сдаться, иначе будет открыт огонь на поражение.

Пятерка бежавших, не обращая никакого внимания на предупреждение, отчаянно кинулась к броду. Аким с перепугу, не чувствуя тяжести рюкзака, проскочил стремительный натиск воды, и сам не заметил как вцепился в кусты склонившегося к воде ивняка. Сивый, помедлив, тоже бросился в прорву ревущей реки. Его грузное тело, сбив с ног, потянуло вдоль берега, и лишь, неистово маша руками он наконец-то достиг противоположного берега, однако значительно ниже по течению. Тройка других, погрузившись по пояс в стремительный, холодный поток, в нерешительности замерла на месте. Мужики явно боялись бросить Моргуна, а вместе перебраться было проблемно.

Вертолет некоторое время выжидал, плавно вертя хвостовым винтом, словно выбирая удобную для стрельбы позицию. Из окон показались стволы автоматов.

Едва выбравшись на берег, Аким, неожиданно для всех, сделал два прицельных выстрела по вертолету. С борта, тут же ответили автоматным огнем. Аким выстрелил еще раз. Вертолет взмыл вверх и повернувшись, попытался вновь выйти на позицию, удобную для стрельбы. Садиться на крохотную поляну, было рискованно.

Оставшиеся, воспользовавшись паузой, бросилась вплавь на другую сторону. Моргун был предоставлен сам себе, но его грузное тело, без особых проблем, быстрее остальных достигло спасительно протянутых ветвей тальника.

Сивый, выбравшись из воды, исчез.

Аким, помогая Моргуну, прекратил стрелять по вертолету, в надежде успеть быстро вытянуть приятеля и скрыться. Автоматная очередь вновь ударила по прижатому к берегу кустарнику. Бежавшие спешили укрыться в прибрежных зарослях тальника. Вытянув наконец грузное тело раненого Моргуна, и дав ему возможность укрыться, прикрываясь стволом сосны, Аким принялся вновь стрелять по вертолету, который то и дело менял положение: вертелся, уходил и вновь заходил на позицию. По возможности, с вертолета тоже стреляли.

Две пули, одна за другой, вошли в спину Тарана, когда тот, зацепившись за гибкие ветви, готовился покинуть ледяной поток реки. Он безвольно опустился вниз, обагрив прозрачную воду алой кровью. Тело поплыло вдаль, уносимое стремительным потоком шумной реки.

Вертолет мотало из стороны в сторону. Он неожиданно взмыл вверх, но не покинул поляну где обнаружили преступников. В поисках места посадки, завис за соседним леском, примеряясь.

Минуты через три, вся промокшая банда была уже в сборе. Недосчитались только Тарана. Аким видел как уплыло его тело.

— Чего теперь поделаешь, вот суки, догнали все же! — коротко выругался он.

— Сейчас высадятся, у них собаки и автоматы, — стучал зубами Игнат.

— Быстро уходим, только Моргуна берегите, не бросайте! Надо оторваться! — командовал Аким.

— Вот сволочи, и отдышаться не дают! — вторил Сивый.

Моргун молчал, ежившись от холода. После купания ему стало хуже; он сильно разбередил рану и простреленная нога затекла. Его трясло и лихорадило.

— На-ка выпей, потеплеет, — Аким сунул ему фляжку с водкой.

Остальные пригубили тоже.

Порывшись наспех в брезентовом мешке, Аким вынул пистолет ТТ военного образца и протянул Сивому.

— Держи, полная обойма.

Сивый кивнул соглашаясь.

— Ну все, ходу!.. Идем берегом вдоль русла, пока вертолет не скроется. А там на резинке уйдем. Заранее предусмотрел, все здесь в мешке, потому и волоку эту тяжесть.

Группа, прикрываясь прибрежными зарослями редколесья, стала быстро удаляться от столь опасного для них места.

Приземлиться вертолету не удавалось.

— Товарищ подполковник, капитан Кичигин на связи.

Усольцев, выхватив спешно трубку из рук дежурного по лагерю, жаждал информации о ходе преследования.

— Я слушаю Вас.

— Товарищ подполковник, — это с борта вертолета, капитан Кичигин докладывает:

— Ну что там, капитан? Не тяни…

— У нас дело плохо. Обнаружили группу преступников, в составе пяти человек, следующую вдоль русла реки Уса, как вы и предполагали. Двигаются, по всей видимости, в сторону поселка Уктуй. Надо информировать и организовать усиление контроля в этом направлении.

— Ну так это уже хорошо, нет причин паниковать.

— Это еще не все; остановиться не захотели, вынуждены были открыть огонь на поражение. Возможности сесть нет, кругом плотный и высокий лес. В результате перестрелки ранен в плечо пилот, нуждается в помощи. И к тому же горючее на пределе, пол дня уже по лесу мотаемся. Скоро стемнеет. Банда может уйти и затеряться. Да еще, убит один преступник, тело унесло водой. Передайте информацию в ближайший населенный пункт, где имеется дежурная часть, пусть организуют поиски. Необходимо найти труп и идентифицировать его. Это важно…

— Хорошо, тогда моя группа будет продолжать преследование вдоль реки, скоро выйдут в этот квадрат, а ты попытайся хоть пару своих ребят на след сбросить. Понимаю, трудно и очень рискованно, но может найдется смельчак, — подытожил Усольцев.

— Я попробую. Мы возвращаемся.

На этом связь прервалась. Пилот едва держался. Вертолет мотало из стороны в сторону все больше. Он то взмывал резко вверх, то, ложась на бок, тянул в сторону. Приближаться к кронам деревьев, а тем более сбросить веревочную лестницу было опасно.

Летчику стало хуже и Кичигин, понимая это, беспокоился и нервничал. Сожалел, что не может приблизиться к земле, что бы хоть пару ребят сбросить на воду.

— Сержант, — обратился он к старшему из группы, — помоги пилоту. Держитесь русла реки, где поглубже! — скомандовал он, — я прыгну на воду.

— Товарищ капитан, опасно это, разобьетесь…

— Не беспокойся, сержант, лучше за пилотом смотри. Улетайте к лагерю, там получите помощь.

Передав команду молодому сержант, опытному и смышленому армейцу, капитан Кичигин, взяв автомат на перевес, открыл дверь вертолета.

— До воды метров двадцать, товарищ капитан, ниже не можем. Удачи!..

Кичигин немедля вывалился в бурный поток реки.

Приземление получилось не совсем удачным; бросило на отмель и правая нога заныла от сильного удара о каменистое дно. Однако вода все же смягчила падение. И Кичигин рывком своего хорошо натренированного, молодого тела, легко выбрался из воды, чтобы не отнесло быстрым течением.

Вертолет, тут же набрав высоту, стремительно унесся в сторону начавшего смеркаться горизонта.

Добравшись до желанного берега, капитан осмотрелся; немного ныла ушибленная нога, мешая сосредоточиться. Передвигаться было возможно, однако с трудом. Понимая, что в таком хилом состоянии бандитов ему не догнать, он достал рацию. Сделав малоутешительные для себя выводы, попытался связаться с группой Усольцева. Однако, не приспособленная для купания, рация молчала, не издав ни звука. Зная, что единственный путь, каким могла бы выбраться группа бежавших из цепких объятий тайги и добраться до жилья — это река, следовало двигаться вдоль береговой линии.

«А нужно ли им это? — возникла мысль. — Скорее всего нет, а значит единственно разумная сейчас цель для них — это отрыв от преследования, что им не плохо удается».

Кичигин решил двигаться вдоль берега реки. В противном случае без поисковой собаки бандиты могут уйти. Ждать подхода группы — терять драгоценное время. Да и где она, эта группа? Держа автомат на груди и сняв его с предохранителя, он двинулся следом. Нога ныла, путая и комкая роившиеся в голове мысли, но передвижение, пусть не такое скорое, как хотелось, было возможно. Нужна предельная осторожность, что бы не впасть во власть отчаянного азарта и стремления к победной развязке. Чрезмерная и опрометчивая спешка чревата, встреча с вооруженными бандитами могла произойти в любую минуту.

Активно работая крепкими, тренированными руками, он напористо преодолевал высокую сухостойную траву и редкий, хлеставший по лицу кустарник, стеной заслонявшие, едва просматривавшиеся проходы. Надоедливо цеплялся колючками прошлогодний бурьян, резали руки высокая осока и камыш.

Однако, слегка потревоженный, забытый до сего времени лес, дышал упоительным ароматом тихой, неприхотливой осени, безучастно разливая тепло бабьего лета, даря его людям: бежавшим или преследовавшим — всем поровну…

Вертолет улетел, однако это мало успокаивало группу, волокущего за собой раненного.

Аким спешил, прекрасно понимая, что они обнаружены и по следу организована погоня. Выбравшись к берегу, где сбившийся в кучу кустарник частично оголял прибрежную отмель, он вытянул из брезентового мешка «резинку». Будучи измотанным, он не бросил его. Меняясь поочередно, принялись накачивать лодку.

— Поживей, -торопил Аким едва стоявшего на ногах Игната. Моргуна трясло и знобило, он совсем выбился из сил.

Лодку спустили на воду и тут же спешно отчалили. Держать весла не было сил. Поэтому предоставили право реке самой вертеть ею, как захочется. Предназначенная для двоих лодка, на добрую половину уйдя в воду, едва удерживала грузных мужиков на плаву. Река подхватила, закружила и понесла.

По правому берегу лес подступал к самой воде, стоял сплошной зеленой стеной, покачивая кудрявыми, разлапистыми вершинами огромных сосен. Слева — кусты ивняка и никакого просвета или заводи. Тайга словно схватила едва державшуюся на плаву лодку в свои цепкие, сильные лапы, грозя неминуемой жестокой расправой за любую опрометчивую неосторожность. Немногим спустя, река вдруг, словно переполнив себя, успокоилась и подобрела. Замедлив течение она расступилась, расширила берега, обнажая небо.

Чутье профессионала подсказывало капитану, что он идет верным путем. Преступники не могли оторваться и уйти далеко от места обнаружения. Уверенности придала не ускользнувшая от пытливого взгляда сломанная ветвь молодой, еще не окрепшей, березки. Низина, поросшая мелкой, сочной, примятой в местах прохода, осокой, откровенно выдавала беглецов.

Однако на этот раз преступники оказались хитрее, заранее готовились, иначе и быть не могло. Капитан убедился в этом, выйдя на открытый, не широкий участок берега реки. Бросившись тут же к воде, он заметил мелькнувшую в отдалении резиновую лодку, стремительно удалявшуюся, но все же остававшуюся на виду.

Пройдя широкий участок тихой воды, течение реки усилилось и вновь подхваченная стремительным потоком, четверка восседавших на лодке увальней, могла с минуты на минуту скрыться за излучиной.

«Медлить нельзя, — решил капитан, — иначе уйдут».

Автоматная очередь прицельно ударила по лодке. Треск от выстрелов стремительно пронесся по зарослям, рассосался в сосновой тишине, стих. Испуганная тайга затаилась, напряженно выжидая. Пуля вмазалась в затылок Игнату. Тот, бесчувственно вскинул руки и мгновенно оставил лодку, скрывшись в бурном потоке быстрой Усы.

Зашипев гремучей змеей, пробитая в двух местах «резинка», не в силах удерживать что-либо на плаву, развалила опешивших седоков по сторонам. Всю тройку разметало стремительным потоком, не давая возможности сориентироваться в создавшейся ситуации. Дольше всех цеплявшийся за резиновые бока слабеющей лодки, Моргун, отстав от остальных, был отнесен течением в основное русло, в то время как Аким и Сивый усердно гребли к правому берегу, уходя от бурного потока к заводи, совершенно забыв о раненом приятеле.

Ухватив стремительным потоком измотанное тело чуть живого, раненого пахана, вода потащила его к валунам, едва проглядывавшим в волнах быстрой, непокорной реки.

Акима и Сивого вынесло в береговую заводь и закружило водоворотом, не давая возможности выбраться из цепких, сковывающих объятий надоевшей, холодной реки. Однако, напуганные и остервенело рвущиеся к цели, они все же преодолели натиск и измотанными плетьми натруженных, ослабших рук, ухватились за низко спадавшую к воде береговую поросль.

— Это же какая сволочь по нам шмальнула, а Сивый? — стуча зубами от нестерпимого приступа холода, затараторил Аким, не успев еще выбраться, — Вот же падла!

Немногим позже, отдышавшись и придя в себя, Сивый выругался отменной тюремной бранью так, что даже Акиму не все представилось ясным. Он замотал мокрой головой, судорожно схватив ее посиневшими, трясущимися руками, словно накупавшийся вдоволь пес, брызгая водой по сторонам.

В эти трудные минуты, он с болью сожалел о выпавшей на душу Моргуна доле. Где-то там, в бурном потоке внезапно сошедшей с ума реки, погибал его приятель и не было никакой возможности прийти к нему на помощь. Будь на месте пахана Аким, он бы и не дернулся, но за Моргуна Сивый тут же готов был броситься в ревущий поток. Но где искать его? Где?

Не понимая что в конце концов происходит, Сивый рванулся к реке, в надежде хоть что- то предпринять.

— Стой! Куда? — заорал ему Аким, не совсем угадывая намерения приятеля.

Он бросился следом, удерживая Сивого от возможно опрометчивого и бесполезного по горячности поступка.

— Остынь Сивок, брось… Все равно не поможем, смотри что впереди делается. Будь мы на лодке, все одно по таким порогам не пройти. Потонули бы наверняка. Моргуну не выбраться, он уже и так чуть живой сидел. Не в силах он… На валунах побьется и потонет — это ясно. А ты не ершись, себя только загубишь.

Сивый враз сник, безвольно и беспомощно опустился к подножию одиноко стоящей у заводи сосны. В столь трудные минуты все его существо не хотело и не могло принять этой смерти. Смерти, в которую не хотелось верить. Ведь кто он без пахана — так, пешка. Не способен он без вожака, своею жизнью распоряжаться, немыслимо это. Всегда он был вторым и ему это нравилось. Нравилось безвольно и безропотно подчинять себя чьей-либо воле, не протестуя душой, не ища своего «Я» — его просто не было; был Моргун и все было ясно. А теперь он один, один как перст, как сухая осина в поле, ждущая пока ее не срубят, не сожгут дотла, чтобы ничто более не напоминало о жившем когда-то Сивом и усохшим с тоски по погибшему другу.

Аким увлек за собой продрогшего и не перестающего трястись приятеля в глубь темнеющего в лучах заходящего солнца леса.

Он был спокоен: «Теперь их не найдут, теперь отстанут, выловят три трупа — знать с остальными тоже самое: потонули, зацепились где-либо под завалом или в заводи. Возможно и искать более не станут. Теперь отсидеться надо. А Сивок мужик ничего — сгодиться. Может это и к лучшему, что их только двое осталось. Сивый глуп. Ишь как за пахана рубится. Дай-ка я ему Моргуна заменю. Может статься, что и притремся: цель то — одна…» — мыслил по ходу Аким.

Тенью из дальних кустов наползали сумерки, торопили заботу проявить и о Сивом, вконец утратившим чувство реальности, и о себе самом тоже. Настроенный оптимистично, практичный от природы, Аким принялся подумывать о предстоящем ночлеге в лесу: «Немного углубимся в тайгу, а там и бивак соорудим. Сивый отойдет, когда теплом запахнет. Ночью в лесу голодной твари полно, да и мишка еще гуляет, бока не наел. Этот в лето реки держится, рыба по заводям стоит…» — суетясь, рассуждал он.