Волшебная литургия бытия

          
             Волшебная литургия бытия


Пробуждённые современники -
провозвестники священного «иконизма» мироявленности,
песнопевцы блаженной красоты бытия,-

Андрей Вознесенский: 


      “ Был бы я крестным ходом... ”


“Был бы я крестным ходом,
Я от каждого храма
По городу ежегодно
Нес бы пустую раму”

Метафизика живых надстрочий:
Пробуждённая душа человеческая созерцает мироздание через священный иконический «оклад», пустотный изнутри и лицезреющий снаружи всечастно-всепространственную литургию богоявленности во любых сюжетах и персонажах бытия.

И куда бы не взирал пребывающий во любящем божественном свете посвящённый — везде, глядя через священную «просветлённую иконическую раму» обретшей благодать Божию души,-
видит величественное священнодейство и иконические образы богоподобных человечьих душ...

“И вызывали б слезы
И попадали б в раму
То святая береза,
То реки панорама”

Метафизика живых надстрочий:
Священные очистительные слёзы смывают прегрешения временности, обнажая небесную отражённость во зелёной травинке, пёстром жучке и томящемся паучке, облака двигаются небесными нотами, дождинки звучат напоительными аккордами, далёкие звёзды сияют блаженными телеграммами надвременных сфер...

Внутри — Царствие любви и света; вовне — величественные радуги симфонии духобытия...

Священные слёзы со-возлюбленности Творца и творенья обращаются блаженной благодатию пробуждённой души, возлюбившей миротворенье как храмовое тело Творца...

“Вбегала бы в позолоту
Женщина, со свидания
Опаздывающая на работу,
Не знающая, что святая”

Метафизика живых надстрочий:
Богодаренная душа созерцает священный иконизм ликов «образов и подобий», тайно сияющих блаженной мудростью Божией любви,
неопаляемо незапятнываемой ни неведением, ни невежением, ни грехопаденностью внешних личностных «футляров» человечьих душ...

“Левая сторона улицы
Видела бы святую правую.
А та, в золотой оправе,
Глядя на нее, плакала бы”

Метафизика живых надстрочий:
Священная литургия выходит из замкнутого церковного пространства, провозвещая всецелостную «храмовость» бытия;
Христовы слёзы смывают кандалы страдательности, растворяют душещемящую грехопаденность тварного существования, и дома, улицы, города и государства Планеты обретают сакральный свет Божией любви...

«Волшебная рама» освящает сакральный смысл преходящего жития...
«Крестный ход» богочеловечности творит вездесущно всечастную священную литургию бытия...

                . . .