Нужна ли правда?

Не любила она этого. Своим призванием считала педагогику и с удовольствием преподавала историю и обществознание в обычной городской школе. А это... Бабка её, бабушка свою лепту внесла. Отдала перед смертью, а она отказаться не посмела. Теперь вот расхлебывает.

Женщина за её столом смотрела отсутствующим взглядом и говорила словно автоинформатор. На матерчатой скатерти лежала фотография десять на пятнадцать. Молодая светловолосая девушка на ней только чуть-чуть улыбалась в камеру.
- В реке выловили... Узнала по родинкам, по шраму... Следы на шее как от пальцев, но словно пятеро душили. А у подруги как нитями обвязали.
Было что-то ещё, но Злата не вслушивалась - основное она уже поняла.
- Что Вы хотите от меня? - неприязненно перебила она, ощущая усиливающуюся в воздухе знакомую липкость.
Монолог прервался, и её гостью наконец-то проявила хоть какие-то чувства. Провела рукой по и без того ровным, затянутым в тугой узел, волосам с явной сединой, впервые пристально взглянула на Злату и снова отвела взгляд.
- Ну же?
- Я хочу знать, что в действительности случилось с моей дочерью.
- Что случилось или кто сделал?
Женщина на несколько секунд задержала дыхание, закрыла глаза и превратилась в статую. После шумно выдохнула и так же, не открывая глаз, ответила.
- Что случилось.
А помолчав, добавила:
- Когда-то я бы всё отдала, чтобы узнать - кто это сделал. Но знаете, уже семь лет прошло. Даже если я буду знать имя, то что мне это даст? Ненависть? Жажда мести? Как-то всё уже сгорело. Просто хочу знать...
Самообладание закончилось. Женщина закрыла руками лицо и совершенно беззвучно заплакала.
Злата вздохнула и вытянула из шкафа салфетки. Взяться всё равно придётся. Она ещё не увидела свою посетительницу в лицо, а уже по звонку в дверь поняла, что тут не отговоришься.
- Мне надо побывать у Вас дома.

Интересно... Ничто в квартире не выдавало того, что здесь раньше жил ещё один человек. Нетипично для матери погибшего ребёнка. Уж чего-чего, а такого Злата насмотрелась. И иконостасы из фотографий и врезанные замки в комнаты, куда даже пыли не разрешалось залетать. Или детские зарубки на старых косяках, белым пятном светящиеся среди обновлённого ремонта.
Здесь же было иначе. Зал, спальня, кухня. Выдавала только аура стен.

- Это была её комната, верно?
Хозяйка квартиры кивнула за спиной и открыла шкаф. Вытянула обычную картонную коробку, поставила перед гостьей и, чуть погладив края, сняла крышку. Пара статуэток, флакон с остатками духов, старая игрушка - бегемот с надорванным ухом, ещё какая-то мелочь и несколько папок.

Злата дала себе отсрочку в пару минут, а после решительно взяла игрушку в руки - ресурсные места были самым лучшим проводником.
- Посмотри на меня, - тут же в голове раздался негромкий голос, а у окна появился силуэт девушки с фотографии.
Точь-в-точь, как на фотографии. Только одежда другая: какая-то невнятная светлая куртка, бриджи в тон, босые ступни. Хотя это довольно нелепо - разбираться, во что одет призрак. Волосы убраны в скошенный хвост, до сих пор глаза вместо глазниц и ехидная улыбка. Чего?! Злата одернула саму себя и вгляделась в прозрачное лицо. Привидение нагло, даже цинично улыбалось. И Злате стало несколько не по себе. Она отбросила прочь игрушку, хоть и понимала, что уже поздно - связь возникла, и разорвать её будет непросто.

- Маму жалко. Я не думала, что так выйдет. Она хочет узнать, кто это сделал, да?
Потусторонняя гостья решительно взяла инициативу в свои руки и поплыла по воздуху ближе к живым.
- Н-н-нет..., - резко шагнула назад Злата, а хозяйка квартиры воскликнула:
- Вы видите её?! Она здесь?! Моя девочка - здесь? - и, не дожидаясь ответа, закричала:
- Нелли! Девочка моя! Ты меня слышишь? Ответь! Нелли!
Призрак поморщилась и замерла в паре шагов.
- Скажи ей, чтоб не кричала. Я ж не глухая, - на какое-то время на её лице появилось нечто вроде сострадания, но потом исчезло.
- Она здесь и Вас слышит. Не надо кричать.
Злата вдруг почувствовала себя очень уставшей. Силы утекали, клонило в сон. "Каким же вампиром надо быть, чтобы так выматывать и после смерти"- отрешенно подумалось ей.
- Ха! А ты права! Я людей, как тряпки выжимала! Да они и есть тряпки! Все! Даже ты - гниль, да и только! - с ненавистью в голосе проговорила девушка и с силой толкнула воздух прозрачным кулаком.
Злата рефлекторно схватилась за цепочку-оберег на шее и вскрикнула от ужаса - под пальцами чувствовались какие-то редкие бусины.
- Ты же можешь видеть, что тогда произошло? Расскажи ей! Расскажи ей, чтобы она не злила меня своими слезами, иначе я найду способ забрать её на тот свет!

Браться за игрушку снова не хотелось. Но вещи позволяли сделать связь прочнее, а значит, быстрее узнать, что нужно. Медиум очень хотела покинуть это место побыстрее. Кашлянув, она негромко проговорила матери девушки:
- Ваша дочь сама хочет, чтобы я рассказала Вам, что тогда случилось. Я прошу Вас: не перебивайте меня, не пытайтесь остановить. У меня нет желания Вас обмануть, поэтому поймите - это будет правда, какой бы она ни была.
Вглядевшись в лицо женщины, Злата увидела, что её услышали. Ещё раз с опаской потрогав непонятные бусины, она выдохнула и протянула руку к бегемоту. Он словно сам лёг в ладонь.

... Она подумывала ещё пару недель повстречаться с Глебом, а потом бросить его. Надоел. Уже раздражают эти щенячьи глаза, согласие во всём и вечное заискивание. Тряпка! Нелли даже не потрудилась стереть презрение с лица, когда нажимала на кнопку звонка. Пусть видит! И пусть помнит, что он - просто мусор! Ничего, она ещё чуть-чуть позабавится и бросит его в чёрный список. Парень открыл дверь с небольшой задержкой.
- С каких это пор я должна ждать?!
Она обвинила скорее по привычке. А он хоть бы раз возмутился, хоть бы раз показал зубы! Но нет, глаза в пол и что-то мямлит.

Как же она бесновалась, когда оказалось, что у него сидела эта серая мышь, его одногруппница! Эта тихоня с тусклыми волосами, которые свешивались сосульками до самой задницы! На людях-то они даже все дружили, а вот на самом деле...Убила бы её своими руками! Конспектами они делятся! Так бы и задушила своими руками тварь! Хотя стоп... Почему своими? В тот вечер она поставила ультиматум: или она, или Нелли! И доказать не словом, а делом, вычеркнуть эту девку навсегда! Он не посмел сопротивляться. Вдвоём они быстро справились. Точнее, Нелли только руки ей держала, а душил Глеб. Он намотал эти ненавистные волосы мыши на мышиную шею и полностью сдавил шею руками, оставив без шанса на вдох. Как же она смешно дрыгалась! Нелли долго хохотала, глядя на оторопевшего от испуга парня и неподвижную сучку. Пришлось как следует его потормошить, чтобы отвлечь и позволить себя любить рядом с трупом на жёстком полу.

Всё складывалось удачно - через квартал был выход на набережную. Наверное, ей где-то наверху так и было предначертано сдохнуть. Мышь запихали в его туристический рюкзак. Ноги пришлось обмотать одеялом, но темнота играла им на руку. Через пару километров ее, как шелуху, вытряхнули в воду. Глядя на тело, Нелли проговорила:
- И чтобы больше не якшался с таким отребьем, ясно?! Иначе сам станешь таким же, а так хоть надежда есть, что до человека дорастешь!
Она изгалялась бездумно, слова сами складывались в предложения и вылетали из ее рта пронзительными стрелами. И даже не сразу поняла, что случилось. Внезапно не хватило сил закончить очередную фразу, и девушка запнулась. Когда осознание ситуации пришло к ней полностью, было уже поздно: этот тихоня Глеб, тот, кто боялся ей слово сказать, обмотал её же бусы ей вокруг шеи и уготовил участь недавно погибшей одногруппницы. Пусть и характером он был мягкий, как пластилин, но сила рук у него от этого никуда не делась. Нелли хрипела, пробовала вывернуться, но ноги скользили по прибрежной земле, а пальцы не могли разжать смертельные тиски.

...Злата закончила и почувствовала, как оберег лопнул у нее на шее. Невидимые постороннему бусины беззвучно упали вниз и покатились прозрачными шариками по полу. Призрак в комнате бесшумно аплодировал.
Медиума не интересовало, что думает мать девушки, исчез страх от происходящего. Хотелось просто уйти, уйти без оглядки, полностью вымыться и сходить к бабушке на могилку - для нового оберега нужна была свежая ветка растущей на кладбище ели. Она бросила уже бесполезную игрушку, дошла до входной двери, механически накинула куртку, подхватила обувь и в одних носках вышла прочь.