Я просыпаюсь в этой жизни иногда

– Только представьте себе, друг мой, пища падала бы с неба, никто бы с голода тогда не умирал
– Это уж точно, а я бы хотел, чтобы мне тогда счастье на голову свалилось
– Да вы шутник, друг мой, тогда люди выходили бы на улицу и сразу же становились своего рода мишенью, и, какой-нибудь человек с лёгкостью мог бы исчезнуть под чьим-нибудь роялем .....

Пасмурный день объял этот маленький городок. Мелкими каплями капала вода из-под крана. За окном психиатрической лечебницы было тихо. Тихий час здесь только начался. Она, как обычно, сидела на своей кровати в свёрнутой позе и проницательно смотрела в стену. И от чего-то казалось, что эта лечебница внезапно опустела: открытые двери не ждали, что в них кто-то войдёт, коридор манил за собой, словно хотел, чтобы ты убежала как можно дальше из этого места. Ты встала с кровати и неуверенно подошла к окну, застыла у него и пристально всматривалась в этот мир. Время неумолимо шло, а ты его не замечала, тебе казалось, что именно так и должна закончиться твоя жизнь. И этот день ничем не отличался бы от предыдущего, если бы эту гробовую тишину не нарушил томный, серьёзный, мужской голос, раздавшийся за её спиной:
- Вы даже представить себе не можете как там интересно! Уж поверьте!
Она медленно разворачивала себя к незнакомцу, а он тем временем продолжал (сидя на её кровати):
- А знаете, Вы должны были родиться мёртвой. Но в самый последний момент, мы решили дать Вам жизнь.
Эта девушка так удивлённо смотрела на незнакомца, что он не выдержал и воскликнул:
- А что Вы на меня так удивлённо смотрите? Смотрите удивлённо на стену в Вашей палате, которую Вы своими глазами умудрились изъездить вдоль и поперёк! Затёрли её бедную (улыбка проскочила на его лице). (Удивлённо) Вы не больная, в душе у Вас нет этой всепоглощающей пустоты, но, тем не менее, Вы почему-то до сих пор находитесь здесь?! Я в замешательстве!
Девушка, молча, слушала незнакомого ей мужчину и порой отводила свой взгляд в сторону. Незнакомец продолжал:
- А скажите мне такую вещь, если бы сию же минуту я очистил бы всю Вашу лечебницу от всех этих санитарок, половину которых смело можно было бы положить вместе с другими душевнобольными, обитающими здесь; медсестёр, которые так редко включают Вам здесь Бетховена, что мне приходится просить от их лица у Вас прощения за эту ничем не объяснимую халатность; врачей, вечно пьянствующих, и не имеющих ни малейшего грамма ответственности за происходящее у Вас тут. Вы, вот Вы бы тогда ушли из этого гнилого места? Пропитанного ушлыми мнениями о Вас, о ваших сломанных судьбах…
Этот монолог на секунду прервало пение маленькой птички, которая кружила около этого окна, где стояла она, именуемая душевнобольной. Через открытую форточку лился тот звонкий, живой голосок, будто сама природа хотела заговорить с ней, но она, не успев насладиться её пением, захлопнула эту форточку. И по щеке её покатилась слеза, но незнакомец не увидел этого, потому что она развернулась к нему спиной. Он продолжал говорить:
- Напрасно Вы так. (с сожалением) Впрочем, я вынужден с Вами прощаться, ибо пока Вы управлялись со столь дивным песнопением, я успел претворить свою идею в жизнь. Вы свободны. Лечебница пуста. Двери открыты. Приятного времяпровождения, не смею Вас больше отвлекать.
Откуда не возьмись в палате вдруг заиграл ветерок. Завядшие цветы, что стояли на маленьком, затёртом столике в другом конце палаты стали покачиваться. Становилось всё холоднее и холоднее, её пробирало до дрожи. Она постояла ещё пару минут в своей палате, а потом осторожно, опираясь на эти крепкие стены, вышла из неё. Совершенно потерянное, её хрупкое тело передвигалось по этому длинному коридору, когда-то наполненному заливающимся смехом, лежащих здесь психически больных людей. Она проходила дверь за дверью, постоянно оглядываясь, и в глазах у неё была абсолютная растерянность, она не ощущала себя в пространстве и времени, она была опустошена от внезапно поступившей к ней свободы. Глупо – но это так!
На улице тем временем раздавались грозные, наводящие ужас, раскаты грома, лил холодный весенний дождь, она выбегала из лечебницы, совершенно не понимая, что на ней нет никакой одежды, кроме той тоненькой, длинной, белой рубашки, в которую её одели в своё время медсёстры, когда она только поступила к ним в белые стены. Босиком она бежала к ближайшей остановке, в надежде укрыться от дождя. Прохожие смотрели на неё с усмешкой и что-то бормотали себе под нос, как это обычно и бывает. Когда она бежала, она мельком увидела, что по левую сторону от неё на скамейке сидит крайне необычная девушка, одетая совсем не по погоде, и без зонта в такой ливень. Она была одета в лёгкое красно – чёрное платье, а большие, завивающиеся серьги в её ушах так и цепляли взгляды рядом проходящих мужчин. Шикарная брюнетка, от ветра покачивались её кудри, если бы Вы её увидели вживую, посчитали бы за девушку лёгкого поведения, уверяю Вас. Она проводила взглядом нашу героиню и, прищурив глаза, отвела взгляд в сторону.
Пора бы уже дать нашей главной героине имя, чтобы не путать её с этой очаровательной девушкой, сидящей на скамейке. Так вот, звать её Лиза, в сумасшедший дом она попала в 16 лет, прямиком из детского дома. Страшное тогда произошло.  Она с тех пор и замкнулась в себе. Ходила первое время из угла в угол с какой-то куклой, нашла её где-то, выбросили её из-за мрачной улыбки на лице. Она прижимала её крепко-крепко к груди и напевала ей что-то на ухо. Мелодичное такое, но непонятное. Потом санитарки отобрали её и Лизы, потому что она начала после каждого очередного разговора с куклой всё больше нервничать и кричать на всю палату странные и непонятные слова, режущие слух обычному человеку. И с тех пор Лиза совсем замолчала, ни слова с тех пор не проронила.
Лиза переждала дождь на остановке. Он прекратился лишь около полуночи. Она чувствовала себя никому не нужной, замёрзшей - старой бродячей собакой, которая может неделями лежать за каким-нибудь углом у помойки. Она не хотела прогуляться по городу, посмотреть, что изменилось с тех пор, не хотела быть по эту сторону больничных окон, она не хотела чувствовать себя полноценной и живущей здесь и сейчас. Она вообще никак не могла понять, что заставило её покинуть свою палату. Лиза решила вернуться в лечебницу. Она резко сорвалась с места и как можно быстрее побежала туда, где её не ждали, где оставались пустыми её мысли и сны.
И вот она уже стоит у дверей… (Внезапно ревя во весь голос)
- Нет! Неееет! (Стуча кулаками по двери) Нееееееееет!!! (Слёзы пробивались наружу) Нет!!! Нет!!!!! Нет!!!!!!!
Двери были заперты, и ни в одном окне не горел свет. Лечебница будто «умерла». Лиза присела на корточки и продолжала плакать. Вдруг раздался голос (та очаровательная девушка, усмехаясь), она всё это время сидела на той скамейке:
- А я бы радовалась! Подумаешь, не пускают! Я кстати знаю, где ещё одна неподалёку находится (продолжая усмехаться). Могу подсказать.
Лиза, со слезами на глазах, медленно развернула голову к этой девушке и с искренней надеждой в глазах спросила:
- Где?
- Вы серьёзно? (Улыбаясь и удивляясь) Да, говорила мне мама, не бывает наполовину больных на голову людей, уж если дура, так на всё голову! (Продолжая смеяться) А я главное не верила ещё!
Теперь настало время сказать пару слов об этой дамочке, что в столь поздний час сидит на скамейке у психиатрической лечебницы. Зовут её Аманда, коренная обитательница этого города, никогда за границей не была, но съездить, непременно, хочется, как и каждой девушке. Старается каждый раз под вечер выбираться из своей уютной однокомнатной квартирки на прогулку, которая, как правило, нередко затягивается аж до самого рассвета.
- Может присядете? А лучше пойдёмте ко мне, я живу одна. Одену Вас хоть прилично. Да и полночь уже. Давайте, встаём – встаём!
Аманда подошла к Лизе и помогла ей подняться. Они уходили куда-то за горизонт. Казалось, что Лизу встречала новая жизнь, но чем она будет наполнена: Счастьем? Разочарованием? Никто не знает, что ей уготовлено, чем будет её баловать и испытывать судьба.

Глава I. Нехоженые дороги

Утро радовало яркими лучами солнца. Аманда  уже во всю готовила завтрак: два жареных яйца, сверху посыпанных укропом. Лиза только открывала глаза, сон её затянулся, ведь с приятными снами не грех и до обеда проспать.
- Аманда, ты тут? (Спросила Лиза, зевая и потягиваюсь на кровати)
- А как же! (Ответила Аманда) Или ты думаешь, что я оставлю первую встречную девушку у себя в своей квартире, одну? Не зная, что происходит в её голове и что её волнует? (Усмехаясь). Иди, сходи, прими душ и бегом на кухню, завтра уже почти готов.
Спустя пол - часа они уже сидели вместе за одним столом.
- Как ты думаешь, в чём смысл жизни? (Спросила Лиза у Анамды)
- А без чего ты жить не можешь? (Спросила в ответ Аманда у Лизы)
Лиза задумалась. И не смогла ничего ответить, кроме скромного:
- Нуууу…
- Вот в этом и есть смысл. И вообще, к чему вся эта философия? Так можно и не успеть толком пожить! Знаешь, что, я, конечно, не знаю, успеем мы или нет, но сейчас я предлагаю поднажать и бегом бежать на чтения, сегодня мой друг, в Г. библиотеке, вместе с другими талантливыми людьми презентует мини-рассказы широкой публике.  А я и забыла совсем!
Аманда поторапливала Лизу с завтраком, она боялась не успеть даже на окончание чтений. Одним словом, одевались на ходу. Выбежали на улицу уже через пять минут, всё делалось в спешке, и Аманда забыла запереть дверь в квартиру. Ключи оставались лежать на тумбочке в коридоре, они торопились на чтения.
До окончания мероприятия оставались считанные минуты, они заходили в двери как раз в тот момент, когда на сцену вышел друг Аманды, Захар, он завершал данное мероприятие. Раздались чуть уставшие аплодисменты, и на экран вывелось название его произведения – “Нехоженые дороги”.
В зале воцарила тишина, Захар приступил к чтению:
- Вокруг была одна пыль, и эта сухость во рту не давала покоя. Напиться бы дождём в эту минуту и лечь на чистую постель, без глины и рядом ползающих муравьёв. Посмотреть на небо, подумать о чём-нибудь, действительно, воодушевляющем. Мне надоела эта скупая тишина, с примесью чёрствого хлеба, надоело ходить по дорогам, мучаясь на каждой развилке, надоело следить за теми, кто уходит в тень, когда приходит буря. Осень, это уже пятая осень очередного осмысления происходящего.
Нет, я не пью, мой друг, я просто пытаюсь поговорить с самим собой, тебе это тоже не помешает. В мире неона так мало правды, знаешь, чистый воздух уже можно считать подарком, хотя, что тебе до этого? Тебя не съедала знойная жара, ты подстраивался под неё. Носил шляпы, поливал себя холодной водой, зачем? Мне кажется, что я схожу с ума, мне облака рисовала лица, а я замечал только лишь птиц, они улетали вдаль, а я оставался прикованным к этому месту.
Вечереет сегодня раньше, чем обычно. Надо домой идти, да ноги устали, не слушаются, как, впрочем, и руки. Не делают того, чего раньше делали. Не помню я уже многого.
Просто лежу, а небо звёздное убаюкивает меня, как ребёнка. Колыбельную мне раньше пели даже соседи, да что там соседи, я сам себе мог её спеть. Ведь мог же, просто надо вспомнить эти слова. Напрягаю память, а всё бесполезно, глаза только режет ещё больше. Придётся здесь ночевать, опять около той же грязи, опять не высплюсь.
Доходит до смешного, но мне даже не охота уходить отсюда. Я здесь один и мне здесь нравится. По ночам, правда, лай собак до мурашек доводит, как- будто на кладбище ночую, но они меня не трогают, знают. Они чувствуют, кто к ним с добротой относится, они не люди.
Мне нравится, как здесь по утрам гармонь играет. Пьяницы, правда, но талант есть. У меня новый день не с петухов начинается, а с неё родимой. Как услышу, сон пропадает, и жить, представляешь, жить хочется.
Сейчас здесь пахнет жжёными листьями. Сжигают сухую траву. А я дышу этим. Дышать тяжело, но я не ухожу. Я даже с места не сдвинусь, настойчивый я, правда, не там, где нужно.
Меня местные жители кормят. Кто булку принесёт целую, мне одному, представляете, кто молока не пожалеет, добрые люди живут здесь. А я ведь их и не просил. Просто по совести живут, а по – другому и не получится у них. Не испорченные они. И воспитывают детей они правильно, и гостей принимают правильно, и бесовщины не любят, тоже правильно. Деревня не гибнет, стоит, я бы даже сказал, что процветает. Вчера мастера к нам приезжали, рисовали узоры дивные на окнах, а одному всю избу раскрасили. Теперь выделяется изба, на солнце светится ярче остальных и собирает вокруг себя народу больше, для местных она как музей стала, каких только рисунков нет на ней. Я бы в подробностях рассказал, да не видно отсюда мне многого.
Скоро зима, я чувствую, как уже холодает. Переживу ли её в этот раз? Меня все к себе приглашают, жалко им меня. Я не иду. Не хочу. Бывало, заметёт меня полностью, так на следующее утро мужики откапывают, чаем горячим отпаивают, шубами, да телогрейками накрывают. Говорю им «Спасибо», а сам дальше морозиться. 
Вот уже пошёл первый снег. Какой-то он в этот раз не чисто белый. Мне страшно стало, лет уже немало всё-таки. Я стараюсь уснуть, чтобы забыться, но у меня ничего не получается, тревожит что-то. Мужики снова выбегают, в избу зовут, а я не иду. Примёрз я к земле. Но ничего. По весне снова оттаю, мне не привыкать.
В зале всё это время ни на минуту не прерывалась абсолютное молчание, Захар поклонился и сказал: «Спасибо за внимание!». На этот раз в зале воцарили взрывающиеся выкриками: «Браво!» аплодисменты. Гостям очень понравились, да что уж говорить, это был лучший рассказ вечера. Лиза хлопала со слезами на глазах, а Аманда просто пришла поддержать друга, она не разделяла любви к рассказам, ей было абсолютно безразлично, о чём было это произведение.
Чтения закончились, мероприятие завершилось, они возвращались домой через старый парк. Аманда шла в центре, Захар пытался разговорить Лизу, но та, нехотя и даже не всегда отвечала на его вопросы. И поэтому на очередное размышление Захара, о том, что жизнь – всё-таки странная штука, ответила Аманда:
- Жизнь – это путь к совершенствованию, но путь этот конечный, а совершенствование безгранично.
- Жизнь – это дорога (Перебила Лиза). Все постоянно жалуются, что у них много проблем, бед, несчастий, выражаясь иначе – это кочки, которые встречаются нам на пути. И Вы разве никогда не задумывались, что может быть именно эти кочки и тормозят нас к пропасти?
Захар не знал, что ответить Лизе, Аманда нехотя решила согласиться:
- Ну, да, наверное.
- Не, наверное, а точно (Ответила Лиза).
- Так, что-то мы совсем заговорились уже, давайте сейчас на пару минут поднимемся ко мне (сказала Аманда), я возьму денег, и мы пойдём с Вами кататься на аттракционах, вспомним детство, развеемся…
Все согласились и уже через десять минут стояли на пороге двери в квартиру Аманды. Дверь была нараспашку, Аманда вспомнила, что забыла её закрыть, в панике она вбежала к себе и начала проверять все ли деньги и прочие ценности на месте. Захар помогал ей. Лиза зашла в комнату и присела на кровать. Когда Аманда и Захар принялись проверять кухню и коридор, позади Лизы снова раздался тот мужской голос, который так же неожиданно потревожил её, когда она лежала в больнице.
- Надо же, как она беспокоится за свои двадцать с копейками тысяч!? (Удивлённо, говорил мужчина, разглядывая часы, лежавшие на одной из полок, прибитых к стене).
- Как Вы меня нашли?! (Спросила Лиза незнакомца, развернувшись к нему).
- А это не важно, дорогая моя, важно то, что Вы сейчас должны бежать на поезд «Москва – Хельсинки»  под любым предлогом, иначе Ваши друзья не смогут встретить утром рассвет, максимум, что они смогут встретить сегодня – это две пули в висок, если Вы не покинете их сию же минуту. Билет у Вас в правом верхней кармане, и прошу Вас, давайте обойдёмся без удивлений. Поезд отправляется через два часа двадцать одну минуту. И, поторопитесь! (Незнакомец исчез).
В ту же секунду в комнату ворвалась Аманда с радостной улыбкой на лице и криками:
- Ничего не украли, представляешь, всё на месте!
- Ветер, наверное, дверь выдул (добавил Захар).
- Я рада, правда, но мне надо бежать (перебила Лиза).
Она быстро ринулась в двери и сломя голову побежала на улицу, на выходе её уже ждало такси, она его не заметила.
- Эй, девушка, я Вас, наверное, жду, подождите. (Крикнул таксист).
Лиза не слышала, таксист решил подъехать к ней. И только когда он перегородил ей дорогу, она его услышала. (Далее разговор уже в машине).
- Ко мне он обратился сразу по имени – Армен, говорит, через минут 15-20, из этого подъезда выбежит девушка, описал Вас (Армен улыбнулся и продолжил), так вот, Вы её добросьте до железнодорожного, деньги мне сразу заплатил, сказал, как посажу Вас на поезд, ещё мне добавит сверху вдвое больше, вот как.
- И что ему от меня надо?! (Задумалась Лиза).
- А я ему ещё говорю, мол, если посажу Вас, то не вдвое, а втрое больше заплатите, он меня по плечу похлопал, засмеялся, сказал – уговорил, чертила – и ушёл к Вам.
- А Вы не видели случайно, он выходил из подъезда до того, как я выбежала?
- Нет, не видел, может и выходил.
Вскоре Лиза уже была на вокзале, и ей оставалось лишь ждать своего поезда.

Глава II. Намёк

Крепкое рукопожатие и острый проницающий взгляд. Кругленькая сумма денег, едва поместившаяся в чемоданы.
- И помни, что обмен будет проходить из рук в руки. Чёрный чемодан с белой наклеенной бабочкой справа.
- Мои ребята сделают всё в лучшем виде.
Лица этих людей разглядеть не удалось, они были ослеплены лучами солнца.
Всё должно было произойти уже сегодня.
Тяжёлый воздух уже в 6 утра, ничего особенного, ведь он живёт в Москве.
Утро не с той ноги, кипяток обжёг руку, в ванной комнате на него чуть не упала полка. Он – это Вячеслав Трёхин, молодой хирург, который сегодня собирается ехать в Хельсинки.
(по телефону с матерью)
- Да, бумаги я положил, как там Лиля?
- Сегодня три часа ночью спала, сейчас смотримся с ней в зеркало  (кричит и плачет в трубку)
- Сестрёнка вся в меня пошла. Ладно, мам, я выхожу уже, сяду на поезд, наберу тебя, целую.
- И я тебя.
Поглядывая на свои часы, он быстрым шагом вышел из дома, быстро поймал такси и поехал на железнодорожный вокзал. Билет уже был на руках. Спустя 20 минут он уже был на вокзале, поезд через минуту должен уже был отправиться. Слава бежал изо всех сил, но вдруг услышал закатывающийся плач девушки где-то по правую руку от себя.
- Что с Вами?
Эта девушка, как Вы, наверное, уже догадались, была Лиза.
- Я не понимаю, что происходит! (Встревожено и в слезах ответила Лиза)
- Ладно, потом разберёмся, Вам же на этот поезд, правильно?!
- Сказали, что на этот! (Ответила Лиза, вытирая слёзы).
- Вот и отлично! Давайте, бежим скорее!
Вячеслав сел напротив Лизы. Поезд тронулся.
- Так почему Вы так взволнованы?
- Это не важно, важно то, что я не знаю, где мне следует выходить.
- Это ещё как понимать? (Улыбаясь, спросил Слава)
- Вот так вот и понимать. Расскажите лучше о себе.
- Я начинающий хирург, учился в М., закончил без троек. Машина моя в ремонте сейчас находится. Живу один, холост, был женат 3 года, но потом развёлся, детей нет, а хотелось бы, в свободное время люблю заниматься своим хобби – боксом. Собственно, Вы можете спрашивать всё, что захотите, я отвечу, а можете и о себе что-нибудь рассказать, я был бы совсем не против.
- Я сбежала из психушки, этого достаточно? (Улыбаясь, ответила Лиза). Готова отвечать на любые вопросы, как и Вы. И если желание у Вас не отпало, то можете спрашивать.
На очередной остановке в их вагон заходит высокий мужчина, с короткими волосами, грубыми чертами лица и садится, напротив, вдали от них, разговаривая по телефону. Они его мельком замечают. Поезд трогается.
- Я тебе нравлюсь?
Лиза покраснела, отвела взгляд к окну и улыбнулась.
- Просто Вы мне, очень понравились.
Девушка ещё больше покраснела.
Поезд вновь остановилась и к ним в вагон вошли два парня, солидно одетых и маленький мальчик из соседнего вагона (одетый в какое-то тряпьё). Парни сели напротив серьёзного мужчины, но не очень далеко.
- Дяденька, дайте на хлеб, пожалуйста.
- Держи, тут тебе и на мороженное хватит, ещё и останется. (Сказал мальчонке Слава)
Вячеслав дал ему пятьсот рублей. Мальчик от радости засиял, как солнце. Он был, действительно, из очень бедной семьи. Каждый день он садился на этот поезд, и ехал до одного озера через две остановки, а обратно шёл пешком, оставляя деньги на покупку билета на завтрашний день. Около того озера был уникальный, как он говорил, магазин, именно там продавался любимый мамин хлеб, мягкий, и с особенно вкусной корочкой. Он покупал его на все деньги и радостный шёл обратно до своего подвала – до своего родного дома.
Мальчик положил деньги в задний карман и побежал, не смотря под ноги в следующий вагон, но споткнувшись о чемодан одного из солидных парней, упал.
- Под ноги смотри, дебил!
Мальчик испуганно извинился и побежал ещё быстрее. Стоит сказать, что пробегая мимо серьёзного мужчины, он получил от него тысячу рублей.
- Зачем грубить то? (Слава сказал парням)
- Тебе больше всех надо?
- Вы же видели, что он не специально?
- Заткнулся и сиди молча.
- Может, отойдём, поговорим?
(Усмехаясь)
- Пошли, борец за справедливость.
(Лиза испуганно)
- Не надо, оставь их в покое.
- Да всё нормально. Мы просто поговорим.
Тем временем парни решали, кто пойдёт разбираться с непонятливым, а кто останется следить за чемоданом. Разбираться пошёл высокий, со шрамом на лбу, а щуплый остался сидеть с чемоданом.
Слава уверенно встал и направился в тамбур. Не успели они зайти, как высокий достал нож и стал водить им перед Славой.
- Тебе ведь проблемы не нужны, я думаю?
Слава ответил ему прямым ударом в голову и высокий упал с грохотом в тамбуре. Слава усмехнулся, вышел из тамбура и направился прямиком обратно к Вике. Щуплый нервно посмотрел на Славу и крикнул в тамбур:
- Влад? С тобой всё нормально?
Прождав минуты две, он схватил чемодан и направился к тамбуру.
- Слав, ты не убил его?
- Такую гору убьёшь. (С усмешкой ответил он Вике). Да не переживай ты так, всё нормально.
Спустя минут 5, из тамбура вышли высокий и щуплый. Проходя мимо Славы, высокий кинул в него словами:
- Повезло тебе, сука.
Все сели на свои места. Слава сказал Лизе:
- Просто быдло надо пресекать сразу.
- И кто тебя родил такого, мужественного?
- Как кто? Мать, конечно.
- Смешной ты, кем она работает у тебя?
- А, в этом смысле, продавщицей в колбасном отделе. Я горжусь ей, она у меня – герой.
- В смысле?
- Двоих приёмных детей взяла и подняла их, конечно же и отец помогал, но ты сама понимаешь, вопросы о воспитании были все адресованы маме.
И вот, вырастила, одна отличница круглая, сейчас поступать собирается на программиста, а второй хочет космонавтом стать. Впрочем, как и многие мальчики в пятилетнем возрасте.
- А у тебя чем родители занимаются?
- Мама – повар, отец - (Вздыхая) Отец – бандит.
- Бандит?
- Да. Но мне не стыдно, он же мой отец, а мы должны гордиться своими родителями. Тем более, он много денег отдаёт на благотворительность. Деткам помогает и в садах и в школах.
- Никогда бы не подумал, что бандитская дочка может быть такой, как ты. По тебе не скажешь.
- Не смей называть меня бандитской дочкой. Я не люблю, когда меня так называют.
- Почему?
- Не твоё дело.
- (Улыбаясь) А характер начинает проявляться.
- Давай сменим тему.
Не успели они сменить тему,как мужчине, который сидел в начале вагона, резко стало плохо. Он держался за сердце и медленно опускался на колени. Слава и Вика подбежали к нему:
- Что с Вами?
- У него сердце, похоже. Неси мою сумку. Живее.
Слава копается и находит в ней карвалол.
- Отлично.
Через некоторое время тому мужчине стало полегче. Когда Слава и Лиза уже вернулись на свои места, он нервно посмотрел на свои часы и резко бросил взгляд в окна, пытаясь понять, где сейчас едет поезд. Было видно, что он сильно нервничал. Подъезжая к очередной станции, он начал пристально смотреть на Славу и кивать головой в сторону выхода. Первое время ни Лиза, ни Слава этого не замечали, но уже за минуту до остановки Слава всё же заметил такое странное поведение того мужчины, но в ответ лишь отвёл взгляд и только. Лиза со Славой сильно удивились в следующие минут пять. Они видели, смотря в окна, большую толпу людей, которая синхронно выходила на этой остановке. Им казалось, что все люди, которые ехали на этом поезде на этой остановке и вышли. В толпе они разглядели того странного мужчину, который ехал с ними в одном вагоне. Он что-то кричал и махал им руками, жестикулируя, чтобы они вышли к нему. Влад привстал и то гляди хотел взять за руку Лизу и выбежать из вагона, но почувствовав, что поезд уже тронулся, решил сесть обратно.
- Что хотел этот мужчина? (удивлённо спросила Лиза).
- Я не знаю…
В вагоне наступила тишина. Те двое, с чемоданом, молча смотрели в окна. Вдруг раздался звонок. Щуплый решил ответить:
- Да, всё в порядке, думаю еще минут 6-7 ехать, на следующей уже выходим.
В груди у Лизы резко сжалось сердце, она что-то чувствовала, но не могла разобрать свои чувства. Спустя 5 минут, когда поезд уже подъезжал к следующей станции и у тех двоих снова зазвонил телефон
- Да, сейчас мы тебя уже в окно увидим (смеясь)
Вдруг раздался взрыв.  Вагоны загорелись. Поезд сходил с рельс. Крепкая рука по ту сторону поезда отпустила чемодан. Кто-то не успел появиться вовремя.

Глава III. Что скрывает туман?

- Где мы? (Внезапно очнувшись, воскликнул Слава).
- Что за чёрт? (Изумлённо вслед Славе кричала Лиза).
Поезд куда-то очень быстро мчал. Вокруг лежал снег, горы снега, как-будто здесь была ядерная зима.
- Откуда здесь столько снега? (Слава).
- Куда он так быстро едет? (Лиза).
Они в ужасе стали бегать по вагонам, но никого больше не было. Они барабанили во все окна, поезд не останавливался. Вдруг внезапный толчок. Поезд начал тормозить и уже через пару минут полностью остановился. Они в испуге выбегали из него, они были очень легко одеты и их пробирало холодом до дрожи. Они бежали к началу поезда.
- Машиниста нет?!
- Поезд ехал сам по себе?!
Позади послышался хруст снега. К ним приближалась старушка.
- Ещё одни! Ну, идите за мной!
- Куда?
- Ко мне. Обогреетесь и я Вам всё расскажу.
Её ветхий домик стоял и пошатывался от сильного бурана. Лиза и Слава вошли внутрь. Внутри было уютно. Вкусно пахло ароматным чаем.
- Где мы?
- Сядь!
- Что происходит?
- Сядь, я говорю! И девушку свою посади рядом с собой. Чай будете?
- Вы издеваетесь?! Где мы, отвечайте?!
- Вы в «Белой Долине».
- Как мы здесь оказались?
- Что за глупый вопрос? Вас поезд сюда привёз, как, впрочем, и остальных.
- Остальных? Так тут ещё есть люди?
- Были.
- В смысле были?
- Успокойся, выпей чаю!
- Не хочу я Вашего чая, сами пейте свой чай. Как нам отсюда выбраться?
- А я откуда знаю? Спросила тоже мне.
- А где у Вас часы? (Осматриваясь)
- Нет часов. А зачем? Время только путает в этих местах.
- На моих без пятнадцати пять.
- А на моих полночь, что за чёрт?
- Я же говорила, глупые. Давайте я Вас запишу.
- Что?
- Запишу в журнал, Вы у меня уже будете под номерами 226 339 и 226 340.
- У Вас уже было 226 338 человек?
- Нет, конечно, намного больше, просто другие не хотели записываться. Ну и дураки (про себя). Вы будете записываться?
- А где все эти люди?
- Ушли и не вернулись, а я им говорила.
- А поезда обратно ходят?
Старушка засмеялась.
- Шутница, нет, конечно.
- Как это нет?
- Успокойся! Выпей чаю.
- Так, мы уходим.
- Да.
- Идите.
Открывает дверь, а там вьюга ещё сильнее разыгралась.
- А можно мы у Вас переночуем?
- Запишитесь сначала, а потом хоть оставайтесь жить у меня.
- Ладно, а Вы можете показать нам список всех тех, кто был у Вас?
- А почему же нет? Смотрите.
Лиза предположила у себя в голове, что это за место, но боялась дальше даже думать об этом. Она решила проверить, не было ли здесь её брата. Она предполагала, что он вполне мог побывать здесь. Она решила спросить у старухи про него, описав его полностью.
- Был, вроде. Но он не записывался. Он вообще сразу от меня ушёл.
- Нам пора.
- Может, останемся? (Спросил Слава у Лизы).
- Хочешь, оставайся, а мне нужно найти брата. Я знаю, что он тут.
- Девушка оставайтесь, я Вам чая налью.
Лиза открывает дверь и уходит.
- Лиза, подожди меня (Крикнул ей вслед Слава).
Уходят …
- Что-то эта бабка не договаривает.
- Это точно.
Они уходили в буран … Спустя семь часов …
- А я Вам говорила! Глупые! (старуха).
- Что? Что случилось? (очнувшись, спросила Лиза).
- Почему мы опять у Вас?
- Вы, замёрзшие голубки, лежали без сознания. Я Вас на своём горбе притащила обратно, а иначе замёрзли бы Вы совсем.
- Буран вообще когда-нибудь кончится или нет?!
- Нет, чая Вам налить?
- А где Вы столько чая берёте? Интересно.
- А это уже не твоё дело. Сколько я уже живу тут, он ни разу не проходил. По началу я удивлялась, а потом привыкла. Интересно, а зачем Вас сюда поезд привёз?
- А зачем других сюда привозили?
- Другие желали себе смерти. Они не хотели жить, они отчаялись. Глупые, нельзя отчаиваться. Отчаяние – это то, что является началом многих грехов, очень многих. Никогда нельзя отчаиваться!
- Но мы хотим жить!
- Ты, миленькая, куда так торопилась?
- Никуда, не Ваше дело.
- Ты торопилась к брату!
- Откуда Вы всё это знаете?
- Знаю и всё!
- А мой брат мог отсюда выбраться?
- Мог.
- Как?
- У него был свой путь, и он знал его. Он привык бороться. А у тебя, глупая, нет своего пути.
- Я найду его.
- Человек, лишённый своего пути, куда менее опасен для окружающих, чем человек у которого путь зависит от его собственных иллюзий. Ты жила, как жила.
- А почему это место называется «Белая долина»?
- Потому что.
- Ну, расскажите!
- Нет!
- Из-за снега?
- Нет!
- А из-за чего тогда?
- Из-за тумана.
- Из-за какого тумана?
Старуха замолчала. Она молча заваривала чай и снова предложила его Лизе и Славе.
- Почему Вы замолчали? Что за туман?
- Скоро поезд поедет.
- Вы же сказали, что он не ходит обратно?
- А он и не идёт обратно, он поедет дальше, в неизведанную даль.
- А мой брат садился в этот поезд?
- А я почём знаю?
- Поезд тронулся! Бежим скорее.
- Вы мне так и не ответили.
- Чая в дорогу дать?
- Бежим, Лиза!
Старуха захлопывала дверь. Они садились в поезд. В поезде они встретили незнакомца.
- Здравствуйте, а почему Вы не вышли здесь?
- А зачем?
- Вы знаете, где мы?
- Да.
- И где же?
- Сейчас? (Лиза кивает головой). В «Белой Долине».
- Как Вас зовут, Вы здесь уже не в первый раз?
- Меня зовут Адамо. Я здесь часто бываю.
- И как часто?
- Последние двадцать лет. Без перерыва, с тех самых пор, как приехал сюда первый раз. Вы, наверное, уже познакомились с хозяйкой «Белой Долины»?
- С такой старушкой? (Слава показывает страшную рожицу)
- Да.
- Мы только от неё.
Двери закрываются, поезд отправляется.
- Куда мы едем?
- В «Долину Глубокого Сна».
- А Вам куда?
- Мне уже, как 20 лет хочется домой.
- Вы тоже желали себе смерти?
- К сожалению, да. Я сел на этот поезд с очень чёрными мыслями. Я хотел доехать до Кресова моста и утопиться. Хах, и как видишь, до сих пор еду.
- Зачем?
- Надоело.
- А мы сюда нечаянно попали.
- Это как?
- Кто-то посчитал, что мы не хотели на тот момент жить.
- А что там в «Долине Глубокого Сна»?
- Ничего интересного, мы поедем дальше.
- А что дальше?
- Увидишь.
До третьей остановки все ехали и молчали. Лиза немного задремала.
- Приехали!
Лиза и Слава поспешили скорее выйти.
- А Вы не пойдёте?
- Я уже насмотрелся.
Лиза со Славой вышли из поезда и не поверили своим глазам. От снега и след простыл! На улице стояла жара. Птицы летали стаями, рыбы плескались в воде. Но откуда не возьмись появился туман. Он разделил Лизу со Славой. Каждый пошёл своей дорогой. Слава оказался у себя дома. У него была девушка. И ещё намечался какой-то праздник. Все в том месте ждали Славу. А он всё дальше и дальше отдалялась от поезда. И, наконец, он совсем потеряла его из виду. А Лиза всё ждала, когда и у неё рассеется туман, но он не исчезал. Где-то рядом она слышала лай своей собаки. Она не выдержала и закричала:
- Мой брат был здесь?
- Да, но его забрали. (Ответил ей рядом какой-то грубый голос).
Лиза не заметила, как туман охватил уже и её. Момент истины. Пауза затянулась. Туман начинал рассеиваться…
За окном больничной палаты смеркалось. Лиза неподвижно лежала в своей постели, в лечебнице. 
Туман в её голове уже рассеялся. Перед ней стоял тот незнакомец, который и отправил её на этот поезд.
- Правда обидно, когда сон оказывается намного ярче и эмоциональней всей Вашей жизни? (Улыбаясь, спросил он у Лизы.)
- Что это было?
- Сначала Вы заснули, ну как заснули, Вы были так измотаны, что с едва открывающимися глазами Вы подошли к окну и так там и упали под ним на свой, вполне заслуженный отдых. Потом …
(Лиза резко перебила незнакомца)
- Стоп, стоп, стоп. Получается, я спала с того самого момента, как Вы ко мне пришли? И пришли Вы ко мне уже во сне?
- Совершенно верно. Так вот, потом во сне у Вас произошёл инсульт, помните, когда у Вас поезд во сне взорвали?
- Да (Взволнованно ответила Лиза).
- Так вот, это был инсульт, далее из-за него Вы впали в кому. Сначала Вы были на первоначальной (лёгкой) стадии комы. Ах, прошу извинить меня, упустил одну деталь, наверняка Вы задаёте себе вопрос, почему незадолго до Вашей комы в Вашем сне появился некий Слава. Так вот, в это очень сложно поверить, но совпадения случаются, незадолго до Вашей комы у Вячеслава тоже случился инсульт, и тоже во сне, и он так же впал в кому. К слову говоря, Слава – это Ваш сосед за стенкой, лежит уже с Вами в одной лечебнице не первый год, а Вы даже познакомиться с ним не удосужились, удивительно! Продолжим, пролежав в коме, пять месяцев, Вы представляете, пять! Кстати, это тот период времени, когда Вы «ненадолго» задремали в поезде, Ваше состояние резко ухудшилось,  и Вы сразу перешли на последнюю стадию комы, врачи до последнего думали, что Ваш организм не справился, но скажу Вам по секрету, он справился и через пару минут Вы уже очнётесь и, возможно, даже не вспомните меня. Но Вы выяснили для себя одну очень важную вещь, если Ваш брат был в  «Белой Долине», значит он всё ещё жив. Представляете сколько времени Вы потеряли, карая саму себя за то, в чём даже не были уверены? А ведь всё это время Вы могли бы отдать поискам брата. Не Вы были виноваты в случившимся. Вы очень сильно замкнулись в самой себе. Да, жизнь сложная штука, но если не придавать лишний раз всему плохому, что происходит с Вами, тотального значения, а принимать это как должное, то тем самым, усиливая своё недовольство к происходящему, у Вас появляется возможность  идти по жизни уже не маленькой радиоуправляемой машинкой, которая корит себя за то, что по воли кого-то врезалась в очередную преграду, а настоящим танком, пробивая эту преграду, и следующие, стоящие на Вашем пути, вот где таится зерно правды этого суетного и непостоянного мира. И вообще, наказывать саму себя – это глупо, ведь то время, которое Вы провели в этих стенах, добровольно заточив сюда себя, можно было бы …
Разговор прервался. Лиза очнулась. Слава продолжал находиться в коме.
- Ну что? Поехали на второй круг? (Спросил Адамо Славу).
- Поехали. Мы теперь умрём здесь?
- Ну что Вы! Нет, конечно, душа бессмертна.
Поезд уже не так резво ехал, но всё равно куда-то спешил. Он въезжал в «Долину Глубокого Сна». Здесь начиналось что-то другое, что-то неизведанное, то, что помогало существовать. Существовать, ожидая чего-то глобального и забывая постепенно всю свою жизнь добровольно. Где-то там снова едет поезд. Его вагоны точно не пусты, в них снова таится чьё-то ожидание, пугающая неизвестность. Снова туман рассеется для кого-то другого. И жизнь не уйдёт бесследно…