Прусские ночи. Именины неизвестного солдата

Кто-кто, а один из столпов российского консерватизма, Александр Исаевич Солженицын, мало того, что сам принимал участие в походе в Восточной Пруссии, но и описал нашествие многонациональной красной орды на уютные городки Восточной Пруссии, мародерство, грабежи, насилие и убийства в большом стихотворении «Прусские ночи».

Фраза «Именины неизвестного солдата» великолепна, она сама по себе абсурдна, и прекрасно и точно обозначает победную вакханалию воинов-освободителей.

Площадь. Сгрудились машины.
Жили, дьяволы, богато!
Вот когда вы, ИМЕНИНЫ
НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА!
Шнапс хлобыщут из бутылки,
Тащат смокинги в посылки –
Что ты будешь с солдатнёй?
Кто-то скачет на кобылке,
Крестит небо головнёй.
Разбрелись, пируют, шарят.
В лица пышет, в лица жарит.
В золотом огне сгорев,
Провалилась крыша в хлев.
Из-под новых темных кровель
Валом валит черный дым –
Завоёванного кровью
Никому не отдадим!

«Завоеванного кровью никому не отдадим» - это фраза так и просится в словарь современной российской идеологии, новой имперской идеологии. Как знак советского империализма ни с того, ни с сего появилась Калининградская волость между Польшей, Литвой и Балтийским морем. Наверное, больше всего было споров, как назвать этот вновь обретенный славный город Кёнинсберг. Ладно, назвали на букву К, в честь всероссийского старосты Калинина. Но почему эту «завоеванную кровью» область присоединили к РСФСР, а не к Польше и Литве. А вот тут, товарищи, собака и зарыта. Но самое главное, до сих пор живо мнение, что Калининградская область – это российская территория, потому что за него наши предки кровь проливали. То есть кровь в обмен на территорию. Но ведь так даже на этом гнилом Западе уже лет пятьсот никто не делает. То есть наша страна расширяется и будет расширяться только и только за счет жертв русских, и не только, мальчиков. Никакой иной русской правды и никакого иного русского мiра не существует. Только кровь и жизнь нашего человека в обмен на территорию, союзнические обязательства и вечное подчинение большому брату.

Солженицын очень точен и лаконичен в описаниях. Он фиксирует взгляд на детали, но не создает паноптикум, список кораблей, и не выписывает русскую «Илиаду», а пользуется кинематографическими средствами, монтажом и сменой точек зрения.

Вот следующий эпизод.

К колонне красноармейцев подходит немец с хлебом-солью, назвавшись коммунистом. Вместо того, чтобы опереться на поддержку местных антифашистов, его недоверчиво обнюхивают, обыскивают и отправляют в штаб дивизии, в СМЕРШ, с краткой запиской – проверить. Его уводят, а он оборачиваясь к автору, капитану, кричит:

Он кричит мне с тротуара:
«Gnaadig' Herr!.. Моя жена
Hooringstrasse, zwei und zwanzig!..
Dies unwuurdig' Komoodie...
Я вернусь!..»

На что капитан отвечает ухмылкой:

Вернешься, жди..
Иностранцы, иностранцы!
Ой, по нам, младенцы вы...
Ой, не снесть вам головы...

Но как же, "Нам, русским, за границей, иностранцы ни к чему". Они ведь дети, по сравнению с детьми Ленина и Сталина.

А дальше герой-рассказчик навещает дом номер 22 по улице Герингштрассе, но, как видно, опоздал:

Zwei und zwanzig, Hooringstrasse.
Дом не жжен, но трепан, граблен.
Чей-то стон стеной ослаблен:
Мать – не на смерть. На матрасе,
Рота, взвод ли побывал –
Дочь-девчонка наповал.
Сведено к словам простым:
НЕ ЗАБУДЕМ! НЕ ПРОСТИМ!
КРОВЬ ЗА КРОВЬ и зуб за зуб!
Девку – в бабу, бабу – в труп.
Окровлён и мутен взгляд,
Просит: «Toote mich, Soldat!»

Переведу:
Мать – не на смерть (подстрелили/изнасиловали), а ее дочь, которую насиловала "рота, взвод ли" - готова.
Мать просит: Убей меня, солдат.
 
Это еще не ужас, ужас будет описан Леонидом Рабичевым в книге воспоминаний «Война все спишет».

Но меня взволновали эти слова: «Не забудем, не простим». Не от них ли до наших дней тянется слоган: «Можем повторить» и массовая Z-дебилизация прогнившей власти, нацификация народа? От них.

Я далек от осуждения солдат той войны, далек от морализаторства. Тогда пусть даже сомнительное, но право имели: кровь за кровь. Но мне кажется, что мертвые кости, похороненные в России и Германии, кости наших предков и их врагов, взвывают к нам: помогите нам, отпустите нас. Что мы с делали с памятью о войне?

Научились ли мы отделять личность от массы и победу от поражения?

Если принять во внимание, что ИХ смерть – это НАША жизнь, то что значит и во имя чего происходит НАША смерть сейчас? По-моему, наша память коротка, а выводы мы сделали другие.

(к дискуссии с Медведевым-который-дебил-ну-полный)

понедельник, 8 августа 2022 г.
Калининградская волость