13. Рассвет у реки или история одной картины

Хроники Александры.
Рассвет у реки (или история одной картины)


Следующим утром в арендованной машине Александра и Дмитрий ехали по шоссе в сторону города Н… Спутник девушки оказался тем ещё гонщиком, на пустынной трассе, вдалеке от постов ГИБДД, он демонстрировал своей пассажирке такие виражи, что дух захватывало, гнал по дороги с горы с такой скоростью, что ей приходилось хвататься за поручни. В конце концов Александра не выдержала:

 - Кто так водит?! Давай я за руль сяду!

 - Мы же вроде спешим? И у тебя прав нет. Ты уверена вообще, что умеешь водить?

  - Уверена. И в этой глухомани документы, авось, не спросят!

 Они поменялись местами и поехали медленнее, но в сто раз спокойнее.

  Бесцельно глядя в пролетающие за окном автомобиля поля и леса, Дмитрий, впрочем, скоро заскучал.

  — Может, пустишь меня назад  - на водительское место?

- Нет уж!  - усмехнулась Александра. - За лихачество надо отвечать. Лучше сделай для меня доброе дело. Поищи в интернете информацию о Художественном фонде, которым в городе Н… владеет вдова недавно умершего мэра Эмилия Петровна, в девичестве Крикунова.   
         
 Дмитрий покорно углубился в свой айфон.
- Ну, вот - Художественный фонд Эмилии Боталовой, - наконец, прочитал он. - Ооо, солидное ведомство… Несколько галерей в Н… и соседних областях, центры ремёсел в двух селах области, участие в солидных межрегиональных проектах, организация фестивалей, выставок… Что ещё? Поддержка талантливых детей… Патронат над художественными школами города и области… Так… Контакты... А вот и портрет главы фонда. Важная тетенька. И какое тебе до неё дело? Что тебя интересует?
- Ещё не знаю… - ответила Александра, глядя на убегающую вперёд  ленту дороги. - Посмотри, может, глаз зацепится за что-нибудь важное. Она приходила ко мне, интересуясь судьбой своей давно пропавшей сестры. Что-то в этой истории не так…
- «Пропавшей сестры»? Любопытно! - Дмитрий вновь погрузился в интернет.
- Вот! - воскликнул он через минуту. - Интервью мадам Боталовой. Годовой оборот Художественного  фонда… Ничего себе! Какие деньжищи! Как оказывается выгодно заниматься искусством! Свой фонд она открыла в память о сестре…
- Варваре Крикуновой, - продолжила Александра, - та пропала без вести двадцать лет назад. А на самом деле покончила с собой. Молодая, талантливая художница…
- И что, причина тому  - какая-нибудь несчастная любовь? - спросил Дмитрий.
- Вот это как раз я и не могу понять, - вздохнула Александра, - рой дальше в инете.
- Так, ещё одно интервью мадам Боталовой, и ещё… А вот это уже интересно: первоначальным капиталом для открытия фонда послужил доход от продажи картины Варвары Крикуновой.
«Своей любимой сестре я обязана за создание фонда и ее незабвенной памяти мой фонд посвящён», - говорит мадам Боталова.
- Редкий случай, - продолжил читать Дмитрий,  - картину начинающей художницы из России покупают на солидном аукционе за несколько десятков тысяч евро, и сейчас она хранится в какой-то частной коллекции в Европе, выставляется лишь изредка… А называется эта известная картина «Рассвет у реки».
- Что-ооо?!   - Крик Александры, вдруг резко крутанувшей руль, визг шин, сумасшедшие глаза водителя из несущейся навстречу Тойоты и бросок к рулю Дмитрия - все произошло мгновенно.   
Они оказались в кювете.
- Ты с ума сошла?! Мы чуть не столкнулись с Тойотой, а сейчас чуть не перевернулись!   
Александра закрыла лицо ладонями.
- Прости… - только смогла прошептать. 
Дмитрий, что-то ворча про обезьян с гранатами, вновь уверенно пересаживался на водительское кресло.
- Что тебя так испугало?
- Название картины, - отвечала девушка. - Как озарение какое-то. Поворачивай в другую сторону. Мы едем обратно.
- Что-ооо?! - снова закричал Дмитрий.
- Где-то здесь  есть деревня Дунилово. Нам туда.
- Зачем?
- Пока не знаю.   
 Теперь к интернету - в поисках карты обратилась Александра.  Минут через двадцать они въехали в маленькую деревеньку, что растянулась по обе стороны шоссейной дороги. Серые деревянные дома с резными и неожиданно цветными, расписанными наличниками, колодец со старинным журавлём казались бы творениями позапрошлого века, если бы не автомобили, припаркованные у домов, поликарбонатные теплицы в огородах местных жителей и крикливый рекламный плакат на сельском магазине.
- И кого мы здесь ищем? - спросил Дмитрий, он сбавил скорость, но, и медленно двигаясь, они пересекли всю деревню за две минуты. Александра задумалась.
- Какого-то художника…
- Какого?
- Если б я знала…
- Эй, мужик! - Дмитрий притормозил около пожилого местного жителя, который  стоял у магазина и что-то важно рассказывал двум молоденьким продавщицам.
- Мы тут проездом, - Дмитрий вышел из машины и предложил мужику закурить. - В деревне вашей есть художники?
- Кто? - удивился мужик. - «Художники»?   
Девчонки-продавщицы засмеялись.
- Какие в нашей дыре могут быть художники? - усмехнулась  самая крупная из девушек.
- Все наши «художники» в город давно уехали! - вторила ее подруга. - И мы скоро уедем!
- Уедет она! - возмутился мужик.
- А то нет, дядь Коль?! В городе работу не трудно найти! Ведь так? - обратилась девушка к Дмитрию.
- Ну да… не трудно, - согласился он.
- Так что уедем мы скоро! - заключила ее подруга.
- Эх! - махнул с досады тот, кого назвали дядей Колей. - А художник у нас свой был!
- И кто это? - спросила Александра, которая тоже вышла из машины.
- Валерий Петрович Скворцов, директор нашей школы, учитель рисования.
- Это кто такой? - удивилась крупная девушка.
- Не знаешь ты, - ответил мужик, - потому что умер он лет двадцать назад. Отец нашей нынешней учительницы.
- Светланы Валерьевны?
- И где нам найти эту Светлану Валерьевну? - спросил Дмитрий.
- Дак в школе, - ответила одна из девушек, - она к экзаменам как раз готовится.
- Езжайте на окраину деревни и найдете!         
Через полчаса Александра и Дмитрий сидели в прохладном классе совсем как ученики перед строгой учительницей.
- Откуда вы слышали о моем отце? Он давно умер.
Светлана Валерьевна оказалась женщиной лет шестидесяти, настоящей сельской учительницей с русой косой, закрученной в тугой пучок, в очках с массивной оправой и строгим взглядом серых глаз.
- Расскажите о нем, - попросила Александра и уклончиво добавила. - Мы расследуем одно дело… И это очень важно…
- Что вам рассказать? - пожала плечами учительница. - Умер он рано - 65-ти  лет ещё не было. А так мечтал любимым делом - рисованием в своё удовольствие заняться. В школе не до того было, когда ты один ведёшь несколько предметов, озабочен содержанием этого здания - от заготовки дров до последней лампочки и ремонта старых парт, которые разваливаются, тебе не до увлечений. А тут передал школу в мое ведение, вышел на пенсию и настала свобода. Целое лето свободы - никогда у него такого раздолья не было. Сразу несколько картин написал. В учительской и в классах несколько из них ещё висят. А одну картину в то лето художницы из Н… или даже из самой Москвы на выставку забрали.
- И что за художницы? - быстро спросила Александра.
- Не знаю. Я их не видела. Отец что-то рассказывал, мне даже смешно стало, как он мечтал за границей свои работы выставлять. Такие ему песни напели… Поехал в центр области и умер. Сердце слабое, всю жизнь работал, не до здоровья было…
- А как называлась та картина?
- Не помню.
- Впрочем, уже не важно, - задумчиво сказала Александра. - Спасибо, Светлана Валерьевна. Очень ценно то, что вы нам рассказали. Мы к вам ещё вернёмся!   
Они попрощались с учительницей и продолжили свой путь в Н…
- И что важного она рассказала? - недоумевал Дмитрий, который снова сам вёл машину, - даже название картины не вспомнила.
- Я знаю название этой картины, - грустно сказала Александра, извлекла из кармана джинсов айфон и быстро набрала какой-то номер.
- Слушаю! - когда из трубки послышался такой ответ, лицо Александры приняло непримиримое выражение и она твёрдо и строго произнесла:
- Эмилия Петровна? Помните меня? Я Александра из Кофейни в Новом городе. Жду вас там же, сегодня, через час (она бросила взгляд на Дмитрия: «Успеем?»). Это очень важно. Для вас! - и отключила телефон.
Через час они сидели на втором этаже кофейни: Александра на своём привычном месте, Дмитрий за столиком в углу. Вдова мэра заставила себя ждать. Когда терпение почти покинуло девушку, на лестнице повеяло дорогими духами. Это по ступеням поднималась Эмилия Петровна в красивом белом летнем платье  с  распущенными завитыми  волосами. «Не иначе озабочена поисками нового мэра!» - решила Александра, поражаясь ее новому эффектному виду. А дама между тем, сверкая брильянтовыми кольцами и неизменно тяжелым взглядом, села за столик рядом с девушкой  и принялась с нескрываемой злобой ее рассматривать. Дмитрия она внимания не удостоила, видимо, приняв за случайного посетителя.
- И что вам опять от меня нужно? Мало денег заплатила?
- Я же просила вас вернуться и рассказать о содержании предсмертного письма вашей сестры.
- Вас это не касается. Это мои личные дела, - недовольно повела плечами Эмилия Петровна.
- Да, думаю, касается, - серьезно ответила Александра. - И не только меня. Всех. Картины гениальных художников должны принадлежать миру. Радовать глаз каждого. А не приносить прибыль только отдельным… личностям. И сами гениальные художники должны получить должные почести, соразмерные своим заслугам и таланту. Именно так будет справедливо. И я хочу восстановить справедливость.
- О чем вы?! - холодно удивилась Эмилия Петровна.
- Вы прекрасно понимаете, «о чем я». Двадцать лет назад не только погибла ваша сестра, двадцать лет назад умер один художник, безвестный, но… гениальный. А спустя полгода вы создали свой фонд, благодаря которому процветаете и красиво живите последние десятилетия.
- Какой художник?! Что ты мелешь, гадалка?! - дама взирала на неё с откровенной ненавистью.
- Вспомните утро перед исчезновением Варвары. Ну же!  - потребовала от дамы Александра.
Девушка закрыла глаза и перед ее мысленным взором возникла такая сцена. 
…В комнате было  не прибрано. Предметы мужской и женской одежды - брюки, трусы, лифчик были  беспорядочно раскиданы. Варвара стремительно выбежала из соседней комнаты, с трудом отдавая себе отчёт в только что увиденном. Миля, что выбежала из этой же комнаты секундой позже, ни мало не смущаясь и бесстыдно улыбаясь, запахнула атласный халатик на голом теле, а в ответ на застывший в ужасе и в глубоком потрясении взгляд младшей сестры кокетливо ответила:

- Да, теперь мы с Игорем вместе, я же тебе говорила, что рано или поздно, но так будет! Мы вместе! И у нас все по-взрослому! А ты думала, он тебя любит. Дурочка!

Варвара молчала, наконец, сглотнув ком в горле и сделав над собой неимоверное усилие, громко произнесла:
— Я не за этим пришла!
- Не ори! Игоря разбудишь!
- Валерий Петрович сегодня ночью умер в больнице… - эти слова Варвара уже прошептала…
- Умер? - бесстрастно удивилась Миля и равнодушно бросила. - Был он тут неделю назад, возмущался чего-то. Я пыталась объяснить, что это выставка молодых художников! Ему бы там все равно ничего не светило!  Не понял, ушёл. А теперь, говоришь, умер… Не старый, вроде ещё мужик был. Ну, и что из этого?  Какая разница?
- Как ты не понимаешь, сестра?! Он из-за нас умер! - закричала Варвара.
- Из-за нас? Мы тут при чем?! - теперь возмутилась старшая сестра.
- Мы обманули его! Мы… украли его картину!
- Что за бред ты несёшь, дура?! - в голосе юной Эмилии Петровны послышался такой знакомый Александре металл. - Ничего мы не крали!
- Но картина «Рассвет у реки» будет демонстрироваться на выставке в Париже под моим именем… - по щекам Варвары текли слёзы.
- Вот именно под твоим! Вот иди давай сейчас объявляй, что такой восторг вызвало полотно безвестного деревенского  учителя! Расскажи всем, пусть картину снимут с выставки, твоё имя вычеркнут - и не только из списка участников экспозиции, из списка направляемых на стажировку в Париж - тоже! А самое главное, твоё имя навсегда вычеркнут из Искусства, понимаешь? Как тебе это объяснить, дура?!
Варвара плакала, закрыв лицо ладонями.
- Плачет она! - продолжала возмущаться ее сестра. - Да что там стажировка?! Тебя из института исключат! А всего-то и надо делать - это молчать!
- Но я же… я… не виновата, - всхлипывала Варя. - Это… ты… ты…
- Что я?! - кричала Миля. - Ну, да, когда ты на два дня отлучалась в Москву,  это я разговаривала  по телефону с куратором парижской выставки и сказала, что автор полотна, которым они все там восхитились, с ума прям сошли, - моя сестра. Твои работы им тоже понравились, но их взяли так, за компанию. А вот «Рассвет у реки» - вот это да! А отец как восторгался, что за две недели экспедиции по сельской глубинке из-под кисти его любимой доченьки вышел такой шедевр! Он предположил, что это твоя новая работа, а я не стала его разубеждать.
 - Эта ложь чудовищна… Это подло… Так подло… - сквозь слёзы шептала Варя.

— Хватит выть! - ещё громче закричала на неё сестра. - Хватит истерить! Спасибо лучше бы мне сказала! Я тебе такое будущее обеспечила!

При этих словах Варвара зарыдала в полный голос…
Александра шумно вздохнула и открыла глаза. Эмилия Петровна, явно видевшая секунду назад то же самое, напряжённо всматривалась в какую-то точку на столе.

 - Когда сестра пропала, а никто из наследников Валерия Петровича Скворцова к вам не обратился, вы продали картину «Рассвет у реки» на международном аукционе за большие деньги и создали свой Художественный фонд.

- Вы ничего не докажите!  - холодно произнесла, не глядя на Александру, Эмилия Петровна.
- Вы совершили кражу, - спокойно говорила девушка. - Но не это самое страшное. Эта история послужила причиной самоубийства вашей сестры!
- Я не просила ее прыгать вниз головой с железнодорожного моста… - глухо проговорила дама.
- Вы заставили ее быть виноватой… Без ее ведома объявили автором чужой картины. Ее работы тоже были талантливы, спустя время она сама стала бы участником международных выставок и достигла бы высот мастерства без обмана и воровства. У неё было бы большое будущее, если бы не вы…
- Замолчите!  - резко стукнула ладонью по столу Эмилия Петровна.
- Ваш будущий муж, он все слышал тогда из соседней комнаты, с равнодушием отнёсся к этой истории. А вот ваш отец…
- Что отец? - побледнела Эмилия Петровна.
- Он прочитал послание, спрятанное известным только вам способом в  книге. Это и стало причиной его инфаркта, его смерти… - грустно проговорила Александра.
Эмилия Петровна вздохнула и… закрыла глаза.
А Александра вдруг вспомнила пожилого мужчину, всю жизнь казнившего себя за несчастный случай в детстве с младшим братом, вспомнила историю про деревянную лошадку.
- Эмилия Петровна, - с явным сочувствием обратилась она к женщине, - как вы жили с этим всю жизнь?
Дама открыла глаза, посмотрела Александре прямо в глаза и… впервые за время их знакомства рассмеялась.
- Легко! Прекрасно! Чудесно! Тебе так не жить, гадалка!
Теперь ее ненависть мешалась с торжеством победителя.
Дама резко встала со стула и направилась к лестнице.
- Я все это предам огласке!  - яростно  закричала  вслед ей Александра.
- Тебе никто не поверит! - не оглядываясь, бросила  в ответ Эмилия Петровна, быстро спустилась с лестницы и вышла из кофейни.
- Да уж! Ну и дела! - подал голос Дмитрий, пребывавший сторонним наблюдателем. - А ты не думаешь, что эта дамочка может быть опасна?
- Думаю, а что делать? Будешь пирожное «Наполеон»? - спросила Александра.
- Нет!
Они вышли из кофейни, после долгой дороги и трудного разговора хотелось где-нибудь отдохнуть. Но пока, стоя на мостовой Нового города, они решали - где, произошло нечто неординарное.
- Ложись!
Александра не успела понять, что значил этот неожиданный крик, зачем Дмитрий толкнул ее за угол дома, как что-то жаркое, огненное влетело в правый бок, как подломились колени, щека почувствовала вечерний холод мостовой, глаза закрылись, и все исчезло в темноте.