На склоне дня 3

или Иногда попадается что-то непривычное

Например, на склоне дна, дно в форме склона? раз дно имеет какой-то склон, значит, должно быть еще что-то пониже, но что может быть ниже дна? А если речь идет о дне души, должно быть, единственное дно, на котором можно что-то обрести, вопрос, что можно обрести на том неведомом дне.

1.
Стены, они всегда что-то держат, понятно, речь не о крыше, им все равно что держать, я о стенах, холод так холод, тепло так тепло, ударников, штрафников, поточное производство, поставить стены, чтобы поставить на поток, что? Вещь, имеющую спрос, где? В широких массах, новые массы рождают новый спрос, массовый.
Кто-то разглядел здесь, что? Не столь важно. Главное, что кто-то проглядел.
Позволить себе не глядеть, а как еще можно ограничить себя.
…
А что рождает массовый труд, каким бы ни был труд, если он есть?
Первые поточные линии. Далеко не первые потолки, в оплате. Но процесс уже есть. Должно быть и то, что называют рабочей силой. Поточная РС? Дробление отдельных носителей, сужение их действий. Труд  ограниченный. РС частичная. Частичный работник. Это и есть РС, производство которой поставлено на поток. Понятно, название может быть иным. За иным названием иной труд. Скажем, труд философский, что здесь выступает в роли рабочей силы? Возможно, философское сознание. А сам этот труд, в чем он?.. как пишет известный мыслитель, в расшифровке сложных текстов. А тексты? Уже данность. Он же добавляет, этот труд есть связь с вечной философией, иначе, с вечностью, которая и до нас и после нас. А можем ли сказать о себе, мы до них и мы после них же, наверно, не получится, если мы до них, они после нас. Они могут сказать, говоря о нас: они с нами. Что касается нас, можем ли мы сказать такое о себе? Их еще нет, но они с нами?
Они с нами, а как еще увеличить самого себя, не свое тело, но свое сознание, мощь своей мысли.
Чтобы состоялась такая рабочая сила, в ней должны быть хотя бы два уровня, скажем, рабочий — мастер. На деле. Производственный персонал, непосредственное производство, сырье, переработка, выход готового продукта. Организационный персонал, организация общего пространства, единые правила, стандарты, нормы, документальное обеспечение. А философская сила? И здесь два уровня, сознание отдельного философа, выбор, отбор, сборка, вывод. И сознание, которое связано, обязано вечной философии, что есть до всякого сознания? она же метафизика, начало, абсолют.
…
Уже, ударение на втором слоге. Уже, на слоге первом.
Будущее, в котором есть большой писатель, не сузить ли его? Потому как этот будущий писатель, пока еще в числе учеников в некой известной школе, показывает свои способности. Связать себя? Единственное, что ему грозит, связать не руки, голову. Скажем, связать себя с коммунистами, значит ли это, связать себя, может, напротив, развязать себе руки, каким образом? Связать голову с коммунизмом — стать революционером, кто не станет, тот будет втоптан, куда? Что у нас под ногами, смотреть не обязательно, известно. Но почему кто-то должен стать революционером? Никто не может превзойти свои возможности, те, что даны. Но есть ли кто-нибудь, кто спешит установить свои границы, сам себе, вряд ли.
Что можно сделать за три недели.
Вопрос ставится иначе, что можно написать за три недели, если точнее, сколько страниц за три недели можно накатать. Были бы идеи. Место на бумаге найдется. А в голове? Мир идей, чем хорош, в нем можно конструировать, создавать любые конструкции. Мир идей может обойтись, при желании, без мира людей, так кажется, казалось многим, но получится ли? Ведь без человека в том мире никто не сможет создать даже самую простую инструкцию, не говоря уже о сложном тексте. Удастся ли мир идей отделить от мира людей, как это представить, идеи начинают яростную борьбу друг с другом.
С чего начинается секретарь, с веры в себя.
…
Маленький, миленький, может ли очень большой быть миленьким, хотя бы милым. Верно, как большому исхитриться и стать маленьким, малым. Но то и общество, чтобы больших делать маленькими. Очень большой, плечи, руки, твердый подбородок, но в общественной иерархии малая фигурка, на подхвате, делай, что тебе говорят, иначе полетят твои руки, твои плечи, но прежде твой мужественный подбородок.

2.
Всегда есть первый, тот? Кто может утвердить то или иное дно, зачем? Кого-то же надо отправлять на дно, оставлять на дне, какая жизнь без дна, не отсюда ли все суждения о бездонных пропастях, по краю которых ходят то ли герои, то ли отверженные. Герой, тот, кто на краю, а на дне, на то и герой, чтобы отправить кого-нибудь туда, не самому же туда прыгать.
Первый, если не первый секретарь, то первый день, весны, войны, революции.
А значит, первый шаг, первый выпад, первый бросок. Потом? Разумеется, потом найдут массу признаков, говорящих о том, что все это начиналось много-много лет назад, копилось, наконец, прорвалось, разрядилось. Все так. Это не отменяет первого. Первый, по своей сути, склонен, к чему? Должно быть, к злоупотреблению. Даже добром? Понятно, когда речь о первом секретаре, все под ним. Но чем может злоупотреблять первый день, разве что головокружением. Каким был первый день Первой мировой, улыбки, глаза, голоса, и все ликующие, всплеск самых радужных ожиданий.
Первый день Первой мировой, он был.
А вот первый день первой мировой революции, на мой взгляд, так и не состоялся, к счастью. Мировая улица, неужели она появится, не хотелось бы. Как всякое масштабное проявление улица дает возможность действия и потому имеет дно, сколько сказано о тех, которые ныряли на уличное дно, но что может быть на дне мировой революции.
…
Какая жалость, оно на мне вдруг задержалось, оно? Зловредное домино, одна костяшка, и все.
Труд? Какой он есть, где он есть, когда он есть. Избавляла от труда, какого рода деятельность избавляет от труда? Не тот ли теннис, махать ракеткой в свое удовольствие, те же карты, риск и выигрыш в случае удачи. На место труда поставить усилия по получению удовольствия, чего еще надо человеку.
Ответственность труда.
Безответственность удовольствия. С плеч долой. Наслаждайся, как долго, всю жизнь.
…
Клика вчерашней знати, кавычки опущу, куда она собирается, вернее, куда ее пере-тянет? К привилегиям, конечно, что еще обеспечит ей достойное состояние, как говорили раньше, хорошо жить не запретишь.
Блики новой зари, как всегда, на небосклоне. 
В качестве новой вести, модель управления, на то и знать (элита?), чтобы управлять, коль так, к власти нужных людей, 19-й? Нет, это уже начало следующего века. Одни сходили. Другие восходили. Выходит? 19-й породил Первую мировую, а эта Первая породила новую знать. Или новую бюрократию. Так виделось. Но снизу шла, выходила, поднималась? Грубость, самая откровенная. Быть грубым? На что способны шесть миллионов без-работных, кавычки опущу, не до вежливых полу-приседаний.
С чего начинать новым бюрократам.
Конечно, со дворцов, нашелся такой, Дворец спорта.
Первый шаг к могуществу сделан. Почему надо быть могучим, сильным, самым сильным, всемогущим, не в этом ли начало человеческого восхождения. Вера подхватывает, возникает то, что называют коллективной верой, ее отличие — грубость. Сквозь грубость, что-то проглядывает, как-то надо разглядеть, обычно находится некто, весьма неординарный, он бросает первый взгляд, способный выхватить нечто важное, существенное. О таком говорят, он соединяет правду прошлого и будущего, две правды? Необязательно. Две правды, например, Север и Юг, Вождь и не-Прощенный, в той же Европе, переходящей к массовому производству.
Или? К массовой культуре. Массовая, да, но единая? Чистая иллюзия.

Необязательное дополнение
Массовая школа. Массовая профессионализация. Массовое высшее образование. Массовое развлечение. И даже массовое отпевание.
…
19-й готовил почву, к чему? К выводу человека из процесса производства.
Полагали, уверенно? Радостно, до этого недалеко, сущность человека получит полное воплощение. 20-й несколько подкачал, возможно, следующий век в этом деле будет не столь поспешен, но более успешен.
…
На то и душа, чтобы вместить сразу две одинаково сильные тоски, кавычки опущу, затопить в себе свое дно и удержать себя как вершину на высоте, не уступающей прочим вершинам.
На дне чаши.
На дне вопроса.
На дне души, что там? Предел.
К пределу. Дойти до предала. Создать предел, зачем? Чтобы его уничтожить, хотя бы преодолеть. И к новому пределу. И так без конца. К чему я, утопия предела? Как всякая утопия, она беспредельна.