Усадьба Валентиновка - Загорянская

                «Как хорошо без театральных сцен,
                Без длинных "благородных" объяснений,
                Без этих истерических измен,
                Без этих запоздалых сожалений»
                А. Вертинский


Платформа на Ярославской железной дороге. Валентиновка: Мытищи… Подлипки-дачные…Болшево…

 Сосны у платформы. Роща корабельных сосен.
 Через одну улицу от железной дороги улица Спортивная – справа два Спортивных проезда.

 Говорят, что Сталин очень любил спектакль «Горячее сердце» по пьесе Александра Островского и регулярно посещал театр, где главную роль играла Вера Пашенная. Поэтому указ о выделении в Валентиновке участка земли с лесом под актерские дачи подписал без проблем. Пашенная, сама из помещичьей семьи, соорудила себе дом словно из времен пьес любимого Островского - старопомещичий интерьер, деревянные колонны, зеленые лужайки.

 В 1930-е годы по решению Сталина в Валентиновке была выделена земля под строительство дачных посёлков Художественного, Малого и Большого театров. Границ между посёлками никаких  не было и нет, они плавно перетекают один в другой. Посёлки называются так: ДСК "Чайка" (МХАТ), ДСК "Работников Малого театра" и ДСК «Им. Красина» (Большого театра). Со временем здесь стали селиться и артисты других театров, певцы и музыканты. В итоге , по словам блогера Дмитрия Сасина, получилась своеобразное артистическое Переделкино.

Дачники получили по двадцать пять соток под соснами на каждую семью. Ценил и уважал товарищ Сталин  драматическое искусство.

Дачи … роскошные,  в два-три этажа, с флигелями, со шпилем, не садовые домики. И справа от улицы, и слева.

Двухэтажный дом с тремя террасами, посредине, справа и слева,  балконом над средней и маленьким чердаком над ними.

Справа, за железной сеткой, большой полоуовчар – полудворянин, серый с жесткой, почти колючей, шкурой.  Приветствует громко – у  собак слух лучше человеческого (у человека, наоборот, зрение главный источник информации о мире).

Дорога к даче идёт к большой полукруглой, насколько  это возможно с прямоугольными окнами, террасе - эркеру. Справа и слева малина, несортовая, лесная, которая заселяет сосновые рощи.  У террасы вход через крыльцо под навесом с колоннами.
Поместье! Не девятнадцатого века, так самого начала двадцатого.

Дверь на  центральной террасе заперта.   Вход в здание из эркера слева. На террасе плита и горит газ, запах слегка отвратный. Рядом стоят резиновые сапоги, много пар.  Чёрные, коричневые, зелёные – не  слишком чистые. Внутри, за толстыми бревенчатыми   стенами, узкий коридор с несколькими маленькими  комнатами. Санузел – теплый. Сырость по всему дому. Дальше дверь с прозрачным стеклом сверху…
и …
картинная галерея над большим овальным столом.  От пола до потолка. 
Картинная галерея его почившей супруги,  сценографа   художественного театра Хромовой Лидии Леонтьевны, любимой ученицы  Сергея Герасимова, народного художника СССР, работавшего в стиле «советский импрессионизм».

Телефон на тумбочке. В те времена, когда на телефон была длиннющая очередь, лет на десять.

За диваном картина – натюрморт с  большими серебряными часами на фоне синих бархатных штор.

За столом, на диване, домохозяин - декан, на тот момент ВЗПИ, Стефанов Владимир Степанович.  Организатор и хлебосол.

Хозяин в  пурпурном плюшевом халате, в руке рюмка -«муха» с домашним виноградным вином. Зелёный чай с жасмином из Китая   заваривает только для уважаемых гостей.

Не меньше дюжины собирались за столом, и родственники, близкие и далёкие, и соседи, и знакомые.

Жена, Вера Дмитриевна, разливает по тарелкам борщ! Красно – вишнёвый! Сметану большой ложкой – и большим, и маленьким, но обязательно в суповую тарелку, обесцветить перед употреблением. Под столом домашние собачата – Гуля и Пуся, уже не дворянской, а элитной породы – японский хин. Мохноухие, коротколапые, с бульдожьими  пучеглазыми мордашками. Белые в чёрных пятнах стервочки. Комнатные.  Охраняют комнату от … всяких там  - не домашних.
Комнат в доме-усадьбе много.

Фокстерьеров, подружейных собачат Гамбика и Малыша,  уже давно нет. Жизнь собачья недолга.

Застольные воспоминания:
-..покушений на Сталина в 1930-х было несколько…. Тухачевский… … Генералы…

Книга его племянника, Андрея Андреевича Снесарева, ещё лежит где-то на полке. Автора, кандидата технических наук и альпиниста ещё   времён  Евгения Абалакова, уже нет в живых – разбился в аварии в 1970-х.

Застольные воспоминания:

-..По посёлку прогуливались, после победы в Великой Отечественной, обе дочки  певца Александра  Вертинского, заходили позвонить по городскому телефону…

    О Тухачевском  лучше вообще не вспоминать:  в отчёте Сталину  о Тамбовском мятеже,  сообщил «Уничтожено всё живое», с помощью  иприта - химического оружия. Первый раз на территории своего государства.
 Расстрелян в 1937- м.

За этим столом сиживала Вера Евгеньевна Снесарева,  сестра царского генерала Андрея Евгеньевича Снесарева, востоковеда. 
Но про царского генерала писать может только человек, отслуживший в армии, другим придётся закапываться в военную историю столетней давности. 
Тонкая  белая кружевная перчатка Веры Евгеньевны осталась на чердаке усадьбы. Одна. Среди картин маслом и набросков.
 
Под окном террасы гараж с белой Волгой Газ-21 с оленем. Где  двухэтажное поместье, там и олень на капоте.  Волга с оленем полагалась не каждому гражданину Советского Союза.

Ульи с другой стороны старой усадьбы. Ядовитая (до анафилактического шока) охрана от случайных людей…

В усадьбе бывали неоднократно – традиция.

Ирина,  дочь умершей сестры его второй жены
Веры Дмитриевны, считала  его родным отцом, поменяла отчество в паспорте в шестнадцать.

Кантенник, ректор ВЗПИ,   ездил отдыхать с деканом Стефановым в Черкасы на Днепре. Не в санаторий – дикарём на охоту и рыбалку. С семьёй. Ещё с первой семьёй, с Лидией Леонтьевной Хромовой. Которой и дали дачу - усадьбу. В доме бывала Валерия Алексевна Голубцова, ректор Московского Энергетического  института, жена Маленкова, Георгия Максимилиановича  – объявившего о смерти Сталина в 1953-м. Фактически – необъявленная первая леди СССР, до Нины Петровны Кухарчук, жены Никиты Сергеевича Хрущёва.

Про Валерию Алексеевну, жену Маленкова, узнала от родной бабушки, Орловой Валентины Ивановны,  двоюродной  сестры Лидии Леонтьевны.

Пишу сумбурно, помню, на третьем этаже – чердаке усадьбы хранились картины и наброски декораций к спектаклям в Художественном театре. И  зарисовки костюмов. Сцены для спектаклей о дворянской, как мне тогда казалось, жизни, которая и на  этой даче-усадьбе была раньше. А вот спрашивать было неудобно.

Друзей - подруг в Валентиновке  не завела, уж такие роскошные были дома, для роскошных жителей – со шпилями на крышах и с домработницами.

Новогодние каникулы. Опять на даче, в усадьбе Владимира Степановича. Ёлочный праздник для всех родных и близких!

Лыжня сразу за участком в проезде слева, по улице Яблочкиной. Три улицы  пересечь – и дальше, за улицей Щепкина, еловый,  заснеженный лес! Даже не лес, а заповедник, Лосиный Остров! Лосей в нём, правда, не встречала. Только лыжники навстречу, парочка, парень с девушкой в синих олимпийках. Без собаки. 

Ирина училась в английской спецшколе на Кутузовском проспекте, за кинотеатром Пионер. Жили они у станции метро «Крылатское», которая на  голубой, Филёвской ветке, ехать пятнадцать минут.

Интересовалась  скандинавской  литературой. Кнут Гамсун, нобелевский лауреат, и другие.
Но – куда мне до советской аристократии,  только прислушиваться, и, по, возможности, мотать на ус.

 Запоминать рассказы:

-Меня крестили в честь святого Владимира – говорил Владимир Степанович, за ложкой борща или же, за чашкой зелёного чая с жасмином. 

О художнице,  первой жене хозяина, при хозяйке  не говорят – табу. Сергей Леонтьевич Хромов, её родной брат, оформлял в своё время пионерский лагерь Артек,  но его  последнее хобби – охота по водной дичи с русским  спаниелем. И автомобиль «Москвич - 402», ещё,  считай, Opel Cadett с немецкого завода, неубиваемый.  У самого две дочери, Лена  и Люся. В трехкомнатной хрущёвке их портреты маслом, есть, на что взглянуть.

Продолжение следует, и возможно,  будут уточнения.