Фобии

                Встреча с Лидией
- Скажите, пожалуйста, что происходит?
 Ответа не последовало. Будто бы никого нет. А я лежу в больничной палате. Голова у меня забинтована. И ощущение такое, словно два дня назад я был не здесь, а где-то в другом измерении.
 От сильного головокружения я снова теряю сознание и вдруг перед моими глазами смутно предстаёт одна из тех страшных картин, которые я видел в том  сне, возникшем в бреду.
Самолёт. С детства боялся летать. Всю мою жизнь полёты вызывали у меня неконтролируемый ужас, когда при отрыве от земли я уже ощущал какое-то непонятное и неприятное ощущение, при котором у меня наблюдался неприятный озноб даже в тёплую и жаркую погоду, шум в ушах, неприятная сухость, горечь и металлический привкус во рту  и даже странная резь в глазах. Хотелось кричать, но даже голос терялся от страха.
 Хотя родители убеждают, что бояться нечего. Будет лишь слегка закладывать уши при взлёте и при посадке. В пример они  приводили мне моего двухлетнего брата Тимофея, обаятельного очаровательного пухлого малыша с большими карими глазами, тонким носом, тонкими губами и тёмными волосами, одетого в свой любимый "дорожный костюм": белую рубашку и синий комбинезон и обутого в белые носки и серые сандалии, который в самолёте, даже несмотря на свой возраст вёл себя относительно спокойно. Пристёгнутый ремнём безопасности, он делил на четверых карамельные конфеты, которые давали нам в самолёте, а после брал в руки буклет и, развернув, начинал изучать его.
 "Ой, какое маленькое очарование!  Надо же, такой маленький, а уже не боится летать. Настоящий мужчина растёт", - умиляясь, говорили пассажиры в самолёте.
 Тимофей только молча улыбался. Я же с редкой завистью смотрел на брата и думал, что преодолею этот страх вопреки всему.
 Пассажиров также умиляло с каким интересом Тимофей разглядывал буклет. Многие даже спрашивали:
 - А что, малыш, ты уже умеешь читать?
 Тима кивал головой, с гордостью смотрел на меня и торжественно отвечал: "меня мой старший брат Рома научил. Кстати, товарищи пассажиры, многоуважаемые попутчики, честь имею представить вам самого лучшего брата на свете и самого замечательного после моих родителей человека на Земле моего любимого старшего братишку Романа Тропинина". Когда же его просили продемонстрировать свои умения, он  по слогам читал рекламу в буклете. Тогда они хлопали меня по плечу и с завистью говорили: "Эх, вот бы всем иметь такого старшего брата".
 Я же улыбался и говорил Тиме шёпотом:
 - Когда я вырасту, я перестану бояться высоты. Тогда я выучусь на лётчика. Тебя возьму вторым пилотом. У нас будет самый-самый надёжный самолёт, самые красивые стюардессы. И мы обязательно облетим весь земной шар.
 Однако аэрофобия развивалась с каждым годом всё стремительнее. Ещё до рождения Тимофея, я рассказывал друзьям о своих страхах. Они только смеялись надо мной. А Колька, мой лучший друг, весёлый мальчишка лет десяти с задорными светлыми глазами, острым носом, тонкими губами и рыжими волосами, усмехнулся и сказал:
 - Ромка, да у тебя панафобия!
  Как только я  спросил у него, что это такое, он засмеялся и сказал, что удивляется, почему я не родился девчонкой. После чего сказал:
 - Панафобия - это боязнь всего.
 Я же с обидой посмотрел на него и сказал:
 - Я совсем не трус. Я боюсь всего двух вещей: авиаперелётов и смерти родителей. Тем более сейчас, когда  у меня вот-вот ожидается прибавление в моём маленьком, но дружном и любящем друг друга семействе.
 Когда же меня спрашивали рад ли я тому, что скоро у меня появится новый член семьи, я улыбался и говорил, что очень рад и с нетерпением жду появления маленького братишки, которого обучу всему, что знаю. И постараюсь стать примером для него. А ещё я научу его ничего не бояться.
"Рома, а если у тебя родится сестра?" - спрашивали у меня.
Я улыбался и отвечал, что буду рад любому новому члену своей семьи. И если у меня родится сестра, то это будет самая смелая девочка на свете.
 Словом, я был готов и к братику, и к сестрёнке. И всё же когда мама вошла в дом с конвертом, в который был завёрнут мой новорожденный брат, я испытал неведомое ранее чувство. Увидев прелестного голубоглазого малыша с большими глазами, пуговичным носиком и тонкими губами, смешными торчащими ушами и пухлыми щёчками, одетого в белую распашонку и синие ползунки, с белым чепчиком с помпоном на голове, которого уже успели положить в кроватку, чтобы он не упал, я понял, что как и родители в ответе за этого милого новорождённого человечка и должен помочь маме и папе воспитать его большим и хорошим человеком.
 - Милый малыш, - сказал я,  взяв брата на руки и поцеловав  в маленькую розовую, мягкую, холодную, благодаря октябрьскому дождю и промозглому ветру, пухлую щёку, - хороший мой братишка, добро пожаловать домой. Я - твой старший брат Роман Тропинин. А тебя я бы назвал Тимофей, так как хочу, чтобы ты был весёлым и любил жизнь и людей также, как люблю и буду любить тебя я. А этот безумный мир, удивительная жизнь и эти люди пусть даже совсем чужие всегда отвечали тебе взаимностью, мой родной.- После этого я, положив малыша в колыбель, подошёл к маме, которая стояла у окна и наблюдала за осенним закатом и, прощающимся с уходящим днём, вальсом остававшихся на почти голых деревьях осенних листьев и появляющимся на траве первым инеем. Она же улыбнулась и спросила:
 - Ну что, малыш, ты рад  маленькому братику, о котором ты так долго мечтал?
 Я взглянул на неё серьёзно и сказал:
 - Мамочка, родная моя, я не просто рад. Я безумно счастлив! Только есть одна маленькая поправочка: я уже не малыш. Ведь теперь у меня есть младший братишка, которому, с твоего позволения я дам имя Тимофей. И отныне на моих плечах лежит большая ответственность за него.
 Мама, согласившись с именем, добродушно взглянула на меня и сказала:
 - Я так горжусь тобой, мой хороший. Это уже речь не мальчика, но мужа.
 Я попросил маму позвать отца и когда три самых дорогих человека были в комнате, я взглянул на них серьёзным взглядом и сказал:
 - Папа, мама, мой маленький братишка Тимофей, теперь я, как ваш старший сын и брат, торжественно клянусь вам, что буду помогать в воспитании Тимофея. И отныне буду бороться со своими страхами.
  И как позже выяснится, не зря я боялся летать на самолётах. Ведь именно благодаря несчастному случаю в самолёте, я оказался в больнице и два дня был между этим миром и иным.

Так вот, я лечу в белоснежном самолёте над голубым пространством океана. Самолёт начинает садиться и вдруг двигатель загорается. Слышен хлопок и звон железа. После чего пилот объявляет, что самолёт падает. Чтобы спастись, необходимо надеть спасательный жилет. После чего я откашливаюсь и, обратившись, к молодой девушке лет двадцати двух, приятной наружности с карими глазами, приплюснутым носом, припухшими губами и русыми волосами одетой в серую кофту и тёмно-синие джинсы и обутой в серые босоножки, произношу:
 - Простите, пожалуйста, что нужно делать?
Она же поворачивается в мою сторону, и я вижу в её глазах неведомый ужас. Однако, пытаясь соблюдать спокойствие, она говорит:
 "Надеюсь, что просто аварийная посадка на воду. Однако нужно всё равно немедленно надеть спасательный жилет.  Он должен быть у вас под креслом. Посмотрите, пожалуйста!"
 Я последовал её совету, однако жилета не нашёл.
 Не помня себя, она отдаёт мне свой жилет, говоря, что она неплохо держится на воде, и садится на место. Когда же я надел жилет, до падения оставалось  ровно десять минут.
 Самолёт падает, встревоженные голоса становятся всё тише, вскоре совсем затихают. После этого я оборачиваюсь и, не найдя своей соседки, испуганно вскрикиваю, и вдруг картина перед глазами начинает расплываться.
 Тут я слышу какой-то шум. Я вздрагиваю и просыпаюсь. Я лежу на больничной койке. Вокруг ни души. Однако вскоре я замечаю  миловидного молодого мужчину лет двадцати пяти среднего роста с зелёными глазами, острым носом, тонкими губами и русыми волосами, одетого в бордовую клетчатую рубашку, чёрные брюки и обутого в белые носки и чёрные шлёпанцы, читающего книгу. Ради интереса хочу прочитать заглавие и не могу. Перед глазами всё плывёт.
Заметив, что я ненадолго пришёл в себя, он посмотрел на меня сквозь слёзы и сказал:
 - Уважаемый сосед, извините, пожалуйста, не хотел Вас беспокоить после реанимации. Как Вас зовут?
 Я улыбнулся и назвал себя. Он тоже улыбнулся и сказал:
- Константин Михайлович Алексеев. Можно просто Костя. Роман... Извините.
Я добродушно улыбнулся и сказал:
- Роман Викторович Тропинин, но можно без отчества. И можно просто Рома.
Он вежливо улыбнулся и ответил:
 - Так вот, Рома, я хотел спросить, не могу ли я Вам помочь?
 Узнав, что я настолько слаб, что не могу налить воды, он берёт бутылку и, налив в стакан воды, протягивает его мне.
 Тут раздаётся стук в дверь и через пять секунд в палату входит миловидная  молодая девушка  лет двадцати двух с карими глазами, приплюснутым носом, припухшими губами, и русыми волосами, одетая в белый халат, серую кофту, тёмно-синие джинсы и обутая в серые босоножки, на которые были надеты синие бахилы.
Увидев её, я почувствовал ощущение дежавю. Точно такую же девушку я видел во сне.
 Войдя в палату, она улыбается и говорит:
- Приветствую вас, товарищи выздоравливающие! -После этого она подходит к тумбочке моего соседа. Тут мой сосед отвлекается от чтения  и обратив свой взгляд к посетительнице, здоровается с ней.
 Она отвечает ему и начинает раскладывать продукты. Спустя несколько минут она с тревогой смотрит на него и говорит:
 - Тут сок апельсиновый, молоко, яблоки, апельсины, мандарины и груши. Это тебе сейчас можно. Это тебе передали твоя мама и Даша.
 Мой сосед смотрит на неё и спрашивает:
 - Лида, когда меня выпишут?
 Лида улыбается и, присев на стул, спокойно говорит:
 - Когда ты перестанешь говорить, что мне угрожает опасность.
 Тут мой сосед с тревогой посмотрел на неё и сказал:
 - Это моё дело. Моё и Славика.
 По глазам Лиды я видел, что она на грани отчаяния. В них появились слёзы. Тут Лида крикнула:
 - А ты забываешь, что Слава мой муж. Славик - единственный мужчина, которого я любила.
 После чего она тревожно посмотрела на Костю и сказала тихим голосом:
 - Я прошу тебя только об одном. Когда тебя выпишут, уезжайте с мамой, Дашей и девочками  как можно дальше отсюда.
 Тут Костя усмехнулся и сказал:
 - Ты, видимо, забыла, что Вера ко мне не совсем хорошо относится. Дочь моей жены совершенно отбилась от рук. Однако, несмотря ни на что, я люблю её не меньше чем Лизу.
 Лида усмехнулась и сказала:
 - Если бы у меня была такая дочь, я бы разговаривала с ней по-другому. В десять лет так не уважать родителей.
 Костя посмотрел на неё сквозь слёзы и сказал:
 - Ничего страшного, что пока у тебя нет дочери. Зато у тебя замечательный сын. И потом, ты ещё выйдешь замуж. И у тебя будет самая лучшая и послушная дочь. Лучше расскажи, как у тебя дела на работе?
 Лида усмехнулась и сказала:
 - Скоро у нас будет выдача зарплаты. Я раз и навсегда рассчитаюсь с кредитом. А потом, возможно, перейду в другую фирму.
 Костя серьёзно посмотрел на неё и сказал:
 - Значит, ты брала кредит, чтобы рассчитаться с долгами фирмы?
 Лида кивнула головой. Тут Костя усмехнулся и сказал:
 - Подожди, пожалуйста, минуточку. У меня на карточке остались кое-какие накопления.
 Лида отрицательно покачала головой и серьёзно сказала:
 - Константин Михайлович Алексеев, я ни копейки не сниму с Вашего счёта. Не забывай, пожалуйста, что это не только твои деньги, но и деньги твоей семьи.
  Мой сосед попытался встать. Однако  тут произошло необъяснимое. Он упал и потерял сознание. Лида вскрикнула и начала бить его по щекам.
 - Костя, очнись. Костя, Костя!!! - кричала она
  Однако все её мольбы оказались тщетными. Тут на крик сбежались врачи. Они сразу же подготовили реанимацию. Спустя минуту, Костю увезли.
 Когда через два часа вошёл врач, он только подошёл к Лиде и сказал:
 - Сейчас сердце Константина Михайловича удалось завести. Однако он пока без сознания. Зрачки не реагируют. Вы должны быть готовы ко всему.
 Лида  вскрикнула и забилась в истерике. Она плакала и кричала, что врачи не имеют права забирать у неё мужа.  Врач позвал медсестру и сказал:
 - Дайте девушке успокоительное.
 Успокоившись, Лида спросила:
 - Неужели уже ничего нельзя сделать? Неужели пересадка сердца не помогла?
 Врач кивнул головой и холодно сказал:
 - Увы, чудес не бывает. Без пересадки головного мозга ваш муж обречён.
 Когда через несколько минут Лида вышла из кабинета врача, я ждал её. Она подошла и, посмотрев на меня уставшим взглядом, спросила:
 - Вы почему не в палате?
 Я взглянул на неё сквозь слёзы и сказал:
 - Я хочу помочь вам.
 Лида села на тахту и, закрыв лицо руками, заговорила:
 - Господи, за что Косте такие страдания? Он же такой молодой. У него жена,  две маленькие дочки. Он же только начал жить по-настоящему!
После чего она взглянула на меня и сказала:
 - Вы неважно выглядите. Прошу Вас, пожалуйста, вернитесь в палату.
 Я последовал её совету. Уже на пороге я заметил, как к Лиде подошла медсестра, которая долго смотрела на неё. Не выдержав долгой паузы, Лида спросила:
 - Что с Константином Алексеевым?
 Медсестра же тепло посмотрела на неё и сказала:
 - Ваш муж пришёл в себя.
 Лида радостно вскрикнула и спросила:
 - Когда я смогу его увидеть?
 Медсестра спокойно посмотрела на неё большими серыми печальными глазами и сказала:
 - Можете прямо сейчас. Только недолго. Ваш муж слишком слаб.
 Тут Лида взглянула на медсестру и сказала испуганным шёпотом:
 - На самом деле этот человек мне не муж. Мой муж погиб четыре месяца назад. А Косте  были жизненно необходимы донорские органы. Дело в том, что они с моим мужем были коллегами по работе. Когда инкассаторскую машину, в которой находился Слава взорвали, у моего мужа не было никаких шансов выжить.
  Тут медсестра презрительно посмотрела на неё и сказала:
 - А вы знаете, что сегодня вы навестили Костю в последний раз. По идее, мы обязаны лишить вас права передачи. Ну да ладно, сегодня вы уже передали гостинцы. Запомните, это в последний раз.
 Тут я увидел как Лида подошла к какому-то мужчине в белом халате, сером свитере, белой рубашке и чёрных брюках, обутому в тёмно-серые носки и, показавшиеся мне знакомыми чёрные полуботинки, который сидел, опираясь локтями на колени и, закрыв лицо руками, трясся в истерическом припадке. Тепло взглянув на него, Лида спросила
 - Извините, могу ли я Вам чем-нибудь помочь?
 Мужчина поднял голову, и тут я увидел, что это был Тимофей. Он же резко ответил со слезами в голосе:
 - Чем ВЫ мне можете помочь? Вы что, в столь молодом возрасте умеете лечить от неизлечимых болезней, от  которых людей даже мировым светилам невозможно вылечить окончательно? Вы уже видели моего старшего брата? Он находится в палате, в которую Вы заходили.
Лида с недоумением посмотрела на Тимофея и спросила:
- Какого брата, Паша? У тебя есть только мама, папа, твоя жена Таня, твоя дочка Светочка, твой племянник и мой сын Андрей и я - твоя родная сестра Лидия. По мужу Черкасова.
Тимофей посмотрел на неё с недоумением и сказал:
 - Я не Паша. И у меня есть только старший брат Роман, мужчина средних лет, однако вопреки годам не потерявший своего обаяния. Кстати если Ваш знакомый лежит в четвёртой палате, Вы наверняка видели моего брата, поскольку здесь двухместные палаты. Да и потом, моему брату категорически противопоказано ходить по коридору. Ведь в этой палате есть все удобства.
Лида подтвердила, что видела меня. Тогда Тимофей продолжил:
 - Так вот, моему брату срочно нужен донор, не являющийся родственником, иначе я его потеряю. А у меня кроме Ромы никого нет. Мы росли в детском доме. У папы в сорок лет обнаружили лейкоз. Спустя два года он умер от кровоизлияния в мозг, оставив молодую жену и двоих детей - пятнадцатилетнего Рому и меня четырёх лет от роду. И вообще, отца я помню довольно смутно. Какими-то светлыми фрагментами. Зато отлично помню, что его мне заменил Роман, хотя и сам он был ещё ребёнком. А мамочки не стало через два года после смерти отца. Она не смогла пережить папин уход и ушла в лучший мир от паралича сердца. Весь её последний год она не показывала виду, что её что-то беспокоит. Однако она часто отзывала Рому и говорила: "Ромочка, молю тебя, не оставляй братишку. Когда вырастешь, оформи, пожалуйста, опеку над Тимошей".  Когда же Роме исполнилось восемнадцать, он начал исполнять волю мамы. Я же, зная о намерениях Ромы, отвергал все возможные предложения усыновления чужими людьми. Однажды даже спрятался под одеяло в одежде и ботинках, а когда ко мне подошла очень миловидная дама и предложила стать её сыном, я заплакал и, обняв её, сказал: "Тётенька, не слушайте, пожалуйста, воспитательниц. Я не сирота. И не одинокий. У меня есть старший брат Роман, Ромка, Ромочка Тропинин - самый лучший брат на свете, который всю жизнь после ухода из жизни папы был мне как отец. И он очень скоро заберёт меня к себе. Так что мне не нужны другие родители. Я уверен, что если Вам посчастливится познакомиться с Ромой, он Вам тоже очень понравится" - Тогда эта женщина ознакомила меня с правилами усыновления и попросила передать их Роману.
   Год спустя братик действительно забрал меня к себе и официально стал моим опекуном в день своего девятнадцатилетия. До сих пор я вспоминаю этот день с улыбкой и слезами радости на глазах. Несмотря на свои неполные  восемь лет, я был рад этому как маленький ребёнок. Я сразу же подбежал к брату и, крепко обняв его и поздравив с Днём Рождения, вручил ему, сделанную собственными руками, поздравительную открытку и  заплакал от радости. Он же улыбнулся сквозь слёзы и, убрав папку с долгожданным заявлением на усыновление в пакет, а мою открытку в барсетку, попросил меня собирать вещи и одеваться. Я же улыбнулся и спросил:
- Рома, братишка, и как мне теперь тебя называть? Ромой или папой?
 Рома хлопнул меня по плечу и сказал:
 - Тимофей, родной, конечно, это твоё дело, но всё же мне бы очень хотелось, чтобы ты называл меня просто Ромой. И, хоть, братишка, ты совсем не помнишь нашего папу, я могу заверить тебя, что он очень тебя любил. И был бы для тебя прекрасным отцом, если бы был сильнее болезни, которая его победила. А теперь поехали. Мне нужно купить торт, фрукты, две бутылки шампанского - детское и взрослое,  твои любимые соки - апельсиновый, вишнёвый, абрикосовый, кокосовый, персиковый, ананасовый и яблочный, разных видов газировки, шоколадные конфеты, коробочку "Рафаэлло", молоко, грецкие орехи, творог, ванилин, корицу и изюм. Я хочу сегодня приготовить творожную запеканку по маминому рецепту, как ты любишь. Так как во-первых, как ты знаешь сегодня мой День Рождения, а во-вторых, я очень хочу, чтобы этот день стал для тебя самым незабываемым, братик!"
 С тех пор мы и стали жить в квартире Романа. И вообще,  брата лучше Ромы, я думаю, нет. Он меня любит без памяти, впрочем это взаимно. Хотя нет, я люблю его гораздо сильнее. Ведь он никогда не оставлял меня одного. И даже, когда он не мог меня навестить в детском доме, его друзья Сергей и Виктор передавали мне от него большие пакеты, наполненные красивыми детскими книгами моих любимых жанров: сборниками стихов, рассказами классиков, приключенческими рассказами, рассказами о животных, историческими книгами и научно-познавательными энциклопедиями, а также красивыми игрушками, среди которых я однажды нашёл железную дорогу, фирменной дорогой и качественной одеждой, коробочками с соками  и различными сладостями, которыми я делился со своими товарищами по детскому дому, хвастаясь, что Рома скоро заберёт меня из детского дома насовсем. Также, благодаря Роминой подработке в моём детском доме, в качестве подсобного рабочего и ночной няни, я организовал между своими друзьями по несчастью кружок чтения исторических книг, поэтических сборников и энциклопедий. И, в конце концов, именно Роман научил меня всему и дал мне всё, от имени вплоть до карьеры.
 Лида виновато посмотрела на него и сказала:
 -Извините, пожалуйста, обозналась. Просто у меня есть брат-двойняшка Павел Крымов. Он как две капли воды похож на Вас. И хотя он сейчас далеко, но он почему-то даже на расстоянии чувствует, когда мне плохо или когда нужна помощь.
Тимофей посмотрел на неё с завистью и сказал:
 - Это не удивительно. Вам судьба подарила родственную душу во всех смыслах этого слова. И почему судьба так жестока? Кому-то она даёт всё, а у кого-то, отбирая последнее, окончательно уводит почву из-под ног. Я думаю, что если Рому не спасут, то и мне жить незачем. У моего сына Вадима, слава Богу, есть мать, которая сможет вырастить его настоящим мужчиной, сильным, честным,  мудрым, мужественным человеком. Простите, пожалуйста, но я таким стать не смог. И всё это, со слов моей жены Оксаны, благодаря чрезмерной опеке и безмерной любви моего брата Романа, благодаря которым я даже никогда не знал, что значит пороть ремнём. Всё его наказание ограничивалось нравоучениями, подзатыльниками, оплеухами и пятью минутами в углу да и то не на крупе или горохе, а только лишь с учебниками, если я получал плохую отметку в школе, любимыми книгами или планшетом. Но, несмотря на то, что я слабовольный, я очень счастливый человек. У меня есть прекрасная любящая и любимая жена, замечательный маленький сын, которого я обожаю.  А у Ромы..., - тут он прослезился. - Да, хороший мой братишка, родной мой человек, у тебя, к сожалению нет своей семьи. Зато у тебя есть я. И что бы не говорили Оксана, Вадим, если ты выживешь, я никогда тебя больше не оставлю.
 Лида провела рукой по волосам Тимофея и сказала:
 - Вы главное не волнуйтесь. Здесь хоть и не мировые светила, но тоже очень хорошие врачи. Они обязательно найдут донора для Вашего брата. Если, конечно, у него не редкая группа крови.
 Он улыбнулся и сказал:
 - Что Вы, конечно, нет. Вторая, резус положительный, как у меня. Так что в случае переливания крови донором мог бы выступить и я сам. Но тут дело вовсе не в крови. Моему брату требуется срочная пересадка сердца. А тут я, к сожалению, бессилен. И вовсе не потому, что не хочу умирать. Хотя и есть такой грешок - я люблю жизнь. А потому что боюсь, Роман не переживёт, если узнает, что стал моим реципиентом.
 Лида улыбнулась и спросила:
 - Извините, пожалуйста, как я поняла Вас зовут Тимофей?
 Тимофей посмотрел на неё сквозь слёзы и назвал себя.
 - А меня зовут Лидия Николаевна Черкасова, - ответила она. - Так вот, Тимофей, я уверена, что Ваш брат будет жить ещё долго и счастливо, потому что у него есть Вы. И для него найдётся донорское сердце.
Тут он улыбнулся и сказал:
 - Если в скором времени найдётся донорское сердце для моего брата, я первым делом пойду в церковь помолиться за Рому и за его донора. И больше никогда не посмею расстраивать моего брата.
 Лида улыбнулась и, сжав его руку, сказала:
 - Можете быть уверены, найдётся. И обещайте мне больше не плакать. Во-первых, мужчины не плачут, а во-вторых, жизнь прекрасна, когда у Вас кто-то есть. А у Вас есть брат.
 Тут Тимофей пристально посмотрел на неё и спросил:
 - Лида, извините, пожалуйста, за нескромный вопрос. Вы замужем?
 Лида отвернулась и закрыла лицо руками. Тимофей же усмехнулся и сказал:
 - Вы не думайте, это не простое любопытство. Я просто хочу найти жену для своего брата. Всё-таки, в доме должна быть женская рука. И хотя моя жена по доброте душевной навещает Рому два раза в неделю,  я вижу, что Оксане тяжело жить на два дома. Тем более, после приятных изменений в нашей семье.
 Лида повернулась к нему и ответила:
 - У меня есть сын, которому два года, брат-двойняшка Павлик, про которого я уже говорила,  который старше меня на две минуты, с женой и дочкой и родители. Так что сводить меня ни с кем не нужно.
  Тимофей серьёзно посмотрел на неё и спросил:
 - А где Ваш муж, Лидочка?
 Лида взглянула на него равнодушно и ответила:
 - Разрешите мне не отвечать на этот вопрос. Терпеть не могу сожалений от посторонних людей.
 Тимофей посмотрел на неё серьёзно и спросил:
 - А что, вы расстались?
 Лида серьёзно посмотрела на Тимофея и ответила:
 - Что ж, можно сказать и так.
 Тимофей взглянул на Лиду тёплым взглядом и сказал:
 - Теперь, Лидия Николаевна, Ваша судьба в Ваших руках. Если Вы захотите, ты Вы можете с лёгкостью устроить свою судьбу. А об этом ничтожестве не стоит даже вспоминать.
 Лида взглянула на Тимофея сквозь слёзы и сказала:
 - Тимофей, извините, пожалуйста,  конечно, но Вы не имеете права так говорить о моём муже. Дело в том, что он ушёл туда, откуда не возвращаются. А о таких людях либо хорошо, либо ничего.
 Тут Тимофей посмотрел на неё серьёзно  и спросил:
 - А тот молодой человек, к которому Вы приходили, кем Вам приходится?
 Лида светло улыбнулась и ответила:
 - Друг, которого дома ждут мама, жена и две дочки.
 Только потом я понял, что было на душе у этого человека. Она очень боялась за своего маленького сына Андрея, который жил в другом городе с её родителями. Однако она не смела к ним ехать. Ведь после кончины мужа она с трудом могла заработать денег даже на еду. А не только на дорогу. А ещё она хотела помочь всем на свете.
  Константин сидел на балконе в кресле-качалке, держа книгу в руках. Лида улыбнулась и спросила:
 - Почему ты не в палате? Тебе же врач прописал полный постельный режим.
Он улыбнулся и ответил:
- Я просто захотел подышать свежим воздухом. Возможно, что если я  когда-нибудь и выйду из этой палаты, то выйду очень нескоро.
Лида улыбнулась и, погладив его по голове пообещала, что сделает всё возможное, чтобы Костя поскорее покинул стены больницы.
 На прощание Лида наказала Косте поделиться со мной переданными гостинцами. Войдя через несколько минут в палату, Лида облегчённо  выдохнула. После чего, вежливо улыбнувшись, попросила меня угощаться витаминами, попрощалась и вышла, сказав, что уезжает к родителям, в надежде найти работу. Но, если ей дадут несколько дней за свой счёт, она приедет и по приезду обязательно придёт сюда с женой Кости Дашей. Спустя несколько минут я услышал задорный голос Тимофея:
 - И всё же, Лидия Николаевна, Лидочка, обещайте, пожалуйста, подумать над моим предложением. Я, хоть и не знаю Вас, но вижу, что Вы очень мудрая, милая, самоотверженная и добрая девушка. А лучше жены для моего брата не найти.
 Лида усмехнулась и сказала, что обязательно подумает и даст ответ по приезду в Москву. В тот момент ни Тимофей ни я, ни Константин даже не догадывались, что видим её в последний раз. И больше она никогда не придёт.
                Новая жизнь
 Сны поплывшие быстрой чередой, удивляли меня своими обстоятельствами. Я во сне был в тех местах где никогда не был наяву. Кафе "Ёлки-Палки", кинотеатр "Арктика", автовокзал на  Щёлковском шоссе... Господи, что со мной!
 Последнее что я увидел во сне были документы на имя Черкасовой Лидии Николаевны. Я собирал их с пола и укладывал в какой-то ящик письменного стола. После чего услышал фразу, произнесённую женским голосом:
 "Они больше не понадобятся"
 Я тут же попросил разрешения посмотреть какой-нибудь из документов. Получив паспорт, я открыл его и ахнул. С его фотографии на меня смотрело лицо посетительницы моего соседа по палате.
 Я открыл глаза и сразу же начал оглядываться  по сторонам. За окном уже вовсю приветливо светило тёплое весеннее солнышко, таял последний снег, обращаясь в лёд и неприятную кашу. Но я был счастлив. Наступила весна! А недавно мне казалось, что тёплых и самых добрых весенних дней я уже никогда не увижу.
 Я даже не заметил, как в палату пришёл Тимофей. Поэтому увидев молодого миловидного высокого шатена лет 30 с задумчивыми карими глазами, острым носом, тонкими губами и тёмными волосами, одетого в белый халат, чёрную рубашку, синие джинсы, белые носки и серые кроссовки, улыбнулся и, поздоровавшись с ним, заметил:
 - Мог хотя бы, собираясь в больницу, одеться посолиднее?
 Он же усмехнулся и сказал:
 - Мне так удобно. Скажи спасибо Оксане, что она заставила меня надеть эту дурацкую рубашку, в которой я выгляжу более чем нелепо. А смокинг, фрак или более строгий костюм я надену, если ты, не дай Бог...
 Он не закончил своей фразы, потому что я привстал и, легонько хлопнув его по плечу,  улыбнулся и сказал:
 - Не дождёшься.
 Он же улыбнулся сквозь слёзы и сказал:
 - Теперь, Слава Богу, вижу, что не дождусь, Рома. Ты такой же как и всегда, брюзжишь, как и месяц назад. Хотя ровно неделю назад после пересадки сердца ты балансировал между этим миром и иным и несколько дней  был в беспамятстве.
После чего он ободряюще похлопал меня по плечу и сказал:
 - Всё будет хорошо, Ромео! Прорвёмся, братишка.
 Узнав у Тимофея какое было число в тот день я понял. что он был прав.
 Тут я взглянул на соседнюю койку. Не увидев на ней подушки и одеяла. я посмотрел на Тимофея и спросил
 -Кстати, ты не знаешь, где мой сосед?
 Тимофей помолчал пять минут, после чего откашлялся и сказал:
 - Несколько дней назад я видел, как от больницы  отъехало такси. А если честно, то я его не увидел. Зато я видел его посетительницу. Очень приятная и понимающая девушка. Только...
 Тут я попросил его помолчать и сказал:
 - Ты и так, едва увидев человека, замучил его неудобными вопросами относительно  личной жизни  и ещё более неудобными просьбами,прося рассмотреть мою кандидатуру в качестве мужа.
 Тимофей, видимо  поняв, что я имею в виду, усмехнулся и спросил:
- А ты что, подслушивал? Ромочка, ты же сам всю жизнь твердил мне, что нельзя ни подслушивать, ни подглядывать. И потом, хорошая же у тебя память. Этот наш разговор с той девушкой состоялся где-то месяц назад.
 Я улыбнулся и ответил:
 - Даже если бы я не подслушивал, мне почему-то кажется, что я бы знал об этом. А по поводу срока давности того последнего разговора скажу, что, возможно это весьма сильное воспоминание, если я до сих пор помню об этом.
После этой фразы я закрыл глаза и начал описывать внешность Константина и его посетительницы. Когда же я перешёл к описанию одежды, я заметил как задорная улыбка Тимофея сменилась задумчивостью, затем испугом. За время своего рассказа я заметил непонятную бледность на лице Тимофея. Было заметно, что он видел Костю уже после операции.
  Тимофей сделал удивлённое лицо, вскрикнул и сказал:
 - Достаточно. А я не знал о твоих талантах, братишка.
 Я серьёзно посмотрел на него и сказал:
 - Это не талант, не телепатия. Просто Костю убили здесь, в этой больнице. А мне за какие-то пять миллионов рублей пересадили его сердце. Ну разве жизнь человека можно купить?
 В глазах  Тимофея я увидел ужас. Будучи долгожданным вторым сыном и младшим братом, теперь он с волнением смотрел на человека, которого он  боготворил всю свою жизнь. Хотя он во многом превосходил меня. Он был моложе меня больше чем на десять лет, выше на целую голову, в тысячу раз сильнее, и в десятки тысяч раз миловиднее. И всё же он как в детстве боготворил своего  слабого и на данный момент  больного старшего брата.
Он вскрикнул и, сжав мою руку, сказал дрожащими губами:
 - Успокойся, пожалуйста, Рома, Ромочка, Ромео, Роман. Умоляю тебя, пожалуйста, успокойся! Это был не твой сосед. Это была... женщина... машинистка... при смерти.
 Женщина? Машинистка? При смерти? Я сразу понял, что Тимофей описывает совсем другого человека. Но кого? Я пристально посмотрел на брата и спросил:
 - Ты что-то видел? Ведь это ты заплатил за операцию. Только ты в состоянии мне помочь таким образом
 Тимофей подтвердил и с испугом взглянул на меня. Он знал, что я никогда бы не пожелал, чтобы кто-то пожертвовал своей жизнью и здоровьем ради меня. Однако, увидев мой спокойный взгляд,  продолжил:
 - А что касается твоего соседа, то его сердце тебе не помогло бы.
 Я откашлялся и спросил:
 - Это ещё почему?
Тимофей посмотрел на меня серьёзно и сказал:
 - У него у самого слабое сердце.
Тут я пристально посмотрел на него и спросил:
 - Откуда ты знаешь? Ты же даже его не видел.
 Он усмехнулся и ответил:
 - Не думал, что ты будешь разбираться в этом деле, буквально сразу же после того, как придёшь в себя. Так вот, Роман, с твоим Константином у нас случилось шапочное знакомство. Я застал этого довольно привлекательного стройного молодого блондина с зелёными глазами, тонким носом и тонкими губами, одетого в коричневую куртку, серую клетчатую рубашку, белые брюки и  обутого в белые носки и коричневые ботинки уже буквально на пороге больницы. Он стоял в окружении шатена, чем-то похожего на меня, с карими глазами, приплюснутым носом и тонкими губами, одетого в серый костюм, белую рубашку и обутого в белые носки и коричневые ботинки, друга, который крепко сжал руку твоего соседа и сказал: "Держись, Костя! Будь мужчиной, дружище! Мы с Лидой сделали всё что могли. Теперь осталось дело за малым - перенести операцию. Но я знаю, что ты очень сильный и смелый человек. Ты справишься, друг", миловидной невысокой женщины средних лет с зелёными глазами, острым носом, тонкими губами и светлыми волосами, одетой в серый дорожный плащ, белую кофту, чёрные брюки, обутой в чёрные чулки и коричневые полуботинки, по-видимому матери, очень красивой молодой женщины двадцати восьми лет,  с карими глазами, тонким носом, припухшими губами и тёмно русыми волосами, одетой в коричневую куртку, серую кофту, синие джинсы, обутой в белые чулки и серые туфли, по-видимому супруги,  и двух очаровательных маленьких девочек, по-видимому дочек, лет десяти  с карими глазами, тонким носом, припухшими губами и тёмными волосами, одетой в серое пальто, белую кофту, чёрные брюки, зелёные колготки и обутой в белые сапоги, и трёх с зелёными, как у твоего соседа, глазами, тонким, как у матери, носом, тонкими губами и светлыми волосами, одетой в красную куртку, серую кофту с Микки-Маусом, оранжевые брюки, красные колготки и обутой в синие резиновые сапоги. Они стояли с заплаканными глазами и по очереди обнимали твоего соседа. Старшая девочка обняла его и, поцеловав в щёку, сказала: "Прости меня, пожалуйста, за всё, папа! Я тебя очень люблю, родной мой папочка!" А малышка и вовсе обвила его шею руками и, целуя его, говорила: "Папочка, я больше никуда тебя не отпущу. А мы поедем в гости к Андрюше Черкасову, его маме, бабушке и дедушке? Я так давно не видела Андрюшу! А ведь он мой самый лучший друг". На что он только улыбнулся и, погладив по голове старшую девочку и поцеловав в щёку младшую, сказал, что через день они поедут в гости к семье Лиды Черкасовой. Правда, Лиде предложили работу в другом городе. Поэтому Андрей временно поживёт в их семье. Трогательнее картины я за всю жизнь не видел. Так вот, увидев меня, он только лишь поведал о том, что я теперь знаю.
  Я облегчённо выдохнул, и вдруг мне на глаза попался буклет, который принесла Лида.  Я встал и неторопливым шагом направился к шкафу. Открыв его, я вздрогнул: серая кофта и тёмно синие джинсы Лиды были сложены на полке. Я испуганно посмотрел  на Тимофея и спросил:
 - Чьи это вещи? Только не говори мне, что это вещи той "машинистки", моего донора.
 Тимофей молчал. Я подошёл к нему и пристально взглянул ему в глаза. В них отражался страх. И тут я понял, что я, возможно, прав.
 Я нажал на тревожную кнопку. Спустя несколько минут в палату вбежала медсестра. Я испуганно посмотрел на неё и спросил:
 - Вы случайно не знаете, чьё сердце мне пересадили?
 Она посмотрела на меня спокойно и сказала:
 - Извините, мы не вправе разглашать подобную информацию.
 Тимофей взглянул на медсестру и сказал:
 - Пожалуйста, мой  брат имеет право знать.
 Она холодно посмотрела на него и, обратившись ко мне, ответила:
 - Машинистка... из одной редакции... Женщина лет 30...
 Тимофей хмыкнул и сказал:
 - Мой брат обязан знать правду. А я по Вашему замешательству слышу, что вы лжёте. И потом, я же видел её. Удостоверения при ней не было.
 Она же посмотрела на меня сквозь слёзы и сказала:
  - Только я Вам ничего не говорила. Это была недавняя посетительница Вашего соседа Лидия Черкасова.
 Тут Тимофей побледнел как мел, сделал глубокий вдох и спросил:
 - Как Лидия Черкасова? Эта девочка? Она же говорила, что жизнь прекрасна, когда у тебя кто-то есть. У неё же остались такие хорошие друзья, родители и маленький сын. Остались люди, которые её любят.
  Я же вскрикнул и, прижавшись к брату, крикнул:
 - Это же молодая девушка! Сколько ей было лет?
 Тимофей пожал плечами и сказал:
 - На вид она совсем молоденькая. Я же говорю, девочка совсем. Даже моложе меня. А по паспорту... Думаю, около тридцати. Может быть, двадцать восемь.
 Я усмехнулся и сказал:
 - Он думает, двадцать восемь. Двадцать семь. А двадцать восемь ей исполнилось бы в субботу.
Тимофей прослезился и тихо сказал:
 - Я же говорю, моложе меня. Девчонка совсем. Несмышлёная, - после этого он закрыл лицо руками, извинившись передо мной и медсестрой взял сумку и спросил:
 - Простите, где у Вас тут можно покурить?
Медсестра посмотрела на него серьёзно и сказала:
 - Как выйдете из корпуса, завернёте за угол. Там у нас есть небольшое помещение. Хотя я как медицинский работник Вам не советую.
 Он хмыкнул и сказал:
 - А мне плохо. Мне хочется нервы успокоить. Я, может быть, человека довёл до крайней степени отчаяния. А это, на одну минуточку, наказуемо. И вообще, я - последний эгоист.
 Я прослезился и сказал:
- Тебе не в чем оправдываться, Тимофей. Ты ни в чём не виноват, мой хороший. Единственная твоя вина лишь в том, что ты очень любишь своего брата. И готов сделать всё, чтобы я был жив, здоров и счастлив.
Он посмотрел на меня серьёзно и смог выговорить только одно:
 - Ты прав. Прости меня, пожалуйста, за всё, Роман!
После этого он вышел в коридор, и я услышал  мужские рыдания. Спустя две минуты он вернулся и снова извинившись перед нами, сел на тахту и сухо сказал:
 - Эмоции. Нервы ни к чёрту.
 Затем я спокойнее посмотрел на медсестру и спросил:
 - Что случилось с той девушкой? Её убили?
 Медсестра отрицательно покачала головой и сказала:
 - Она упала с моста в реку. Несчастный случай.
 
Я подбежал к окну и увидел туманное безмолвие. Однако вдруг в ушах у меня раздался звук всплеска воды. Я лежу и ничего не чувствую. Даже как тонкая тёмно-алая струйка  крови стекает с   разбитого правого виска по моему лицу как слеза. Спустя некоторое время я увидел карету Скорой помощи, в которое  поднесли на носилках тело, которое невозможно было узнать из-за пребывания в ледяной воде, завернули его в чёрный пакет и положили в карету.  Когда прохожие поинтересовались, почему тело увозят на Скорой, я услышал как чей-то женский голос сказал:
 "Эта женщина, Лидия Николаевна Черкасова, дала согласие на трансплантацию органов. Она сказала, что если с ней что-нибудь случится, вырезать её органы и сдать их в больницу для пересадки".
После чего мужской голос спросил:
 "А что делать с деньгами? Ведь явно за органы нужно кому-то платить".
 Я откашлялся и крикнул:
"Постойте, подождите, пожалуйста! Я слаб и так быстро идти не могу".
 Тут они обернулись и я увидел их лица: того врача, которого я видел незадолго до того как был в беспамятстве - мужчины лет сорока с карими глазами, острым носом, тонкими губами и тёмными волосами, и Лидии. Одеты они были в тёмные водолазные костюмы и белые халаты.
 - Что здесь происходит? - спросил я. - Какие органы? Зачем?
 Девушка пристально посмотрела на меня и сказала:
 - Всё будет хорошо, Рома, успокойся. Вернись, пожалуйста!
 Я посмотрел на неё пристально и спросил:
 - Откуда Вам известно моё имя? Кажется, мы с Вами незнакомы. И куда я должен вернуться?
 После этой фразы ко мне подошёл мужчина, в котором я узнал Тимофея, одетый в белый халат, чёрную рубашку, синие джинсы, белые носки и серые кроссовки, и дрожащими губами сказал:
 - Всё будет хорошо, Рома, успокойся! Вернись, пожалуйста!
 Увидев его, я спросил тревожным голосом:
 - Тимофей, почему ты без куртки? Опять заложил в такие морозы? Если у тебя снова появились долги, сказал бы мне. Я бы, конечно, пожурил тебя в назидание, но я бы дал тебе денег. Ведь ты - мой самый дорогой и самый любимый человек на свете. И почему ты в белом халате? Ты же не врач.
 Он со слезами на глазах посмотрел на меня и сказал:
 - Всё будет хорошо, Рома, успокойся! Вернись пожалуйста!
  Тут я вскрикнул:
  - Что происходит? Почему вы все повторяете одну и ту  же фразу? Я что, уже умер? Так вот, у меня есть маленький братишка, которого я не могу оставить одного. Рано мне умирать! Слышите?! Рано!!!

 После своего крика я почувствовал как чьи-то мужские руки начали часто бить меня по щекам, и я слышал голос Тимофея, моливший меня очнуться.
 - Всё будет хорошо, Рома, успокойся! Вернись, пожалуйста! - повторял он.
 "Не может быть, - говорил я дрожащими губами. - Этого не может быть, Тима. Нет, не может быть".
 Кое-как придя в себя, я осознал, что лежу на полу возле окна. Увидев, что я в сознании, Тимофей помог мне встать и довёл до кровати. После чего я сказал:
 - Тимофей, я знаю, ты никогда этого не делал. Но сегодня я хочу, чтобы ты в первый и в последний раз залез в чужую тумбочку. В тумбочку моего соседа по палате
 Тимофей испуганно посмотрел на меня и спросил:
 - Зачем?
 Я улыбнулся  и сказал:
 - Там должно что-то быть. Записка или...
 Тимофей вопреки своему воспитанию полез в тумбочку Кости. Две минуты спустя в ящике он нашёл какой-то предмет и сказал:
 - USB-флеш-накопитель.
 Я кивнул головой и спросил:
 - Ты взял с собой ноутбук?
 Он кивнул головой и сказал:
 - Старина, ты же меня знаешь. Я не расстаюсь с твоим подарком с того самого дня как получил его.
 После чего он достал сумку, расстегнул молнию, издав тем самым раздражающий звук. В конце концов он достал своё сокровище.
 - Что же ты хочешь узнать? - спросил он. - Может быть, у девушки были свои секреты. Может быть, у неё кто-то болен?
 Я положительно кивнул головой и сказал:
 - Друг.
 Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Ну это нам уже известно.
 Когда же наконец система загрузилась, Тимофей засунул накопитель в ноутбук и я увидел следующий файл:
 "Последнее письмо".
 Открыв его, я прочитал следующую запись:
 "Сергей Аркадьевич, когда вы прочитаете это письмо, прошу Вас, сделайте с этой флешкой что угодно или просто удалите этот файл. Дело в том, что мне очень страшно за Костю.
 Месяц назад я хотела достать денег для его операции. Я взяла кредит в банке. Но ровно через две недели фирма, где я работаю, разорилась. Так что, кредит я так и не погасила.
 Простите меня, пожалуйста за всё и, прошу Вас, ничего не говорите Косте. Я ухожу навсегда. Моя последняя просьба, пересадите моё сердце соседу Кости, а деньги отдайте семье Кости".
                "Лидия Черкасова"
P.S. Пожалуйста, позаботьтесь о моём сыне Андрее. Надеюсь, мой мальчик простит свою непутёвую мать. Прошу Вас, скажите, пожалуйста, моему братишке Паше, чтобы он не оставлял наших родителей. Если он уедет на постоянное место жительства в Штаты, пусть построит там домик возле океана для наших мамы и папы. Моей невестке Тане - чтобы радушно приняла их и никогда, даже в мыслях, на них не сердилась. А мама и папа пусть простят Павлика и во всём его слушают. И пусть Павлик и Таня усыновят Андрюшу. Ведь они самые близкие для него люди после нас со Славой и дедушки с бабушкой. Передайте, пожалуйста, моим родителям, Паше, Тане,  моей племяннице Светочке и моему сыну что я их  всех очень люблю".
 Брат обнял меня. Я же убрал его руки и, отвернувшись, сказал:
 - Извини, мой родной. Устал я сегодня. Пожалуйста, оставь меня одного.
С этими словами я закрыл глаза. Однако через несколько минут я услышал как голос моего брата злобно сказал:
 "А вы не можете отправить  сестру-хозяйку  в бессрочный отпуск? Почему она не убирает вещи, которые больше не нужны?"
 В тот момент я снова испытал презрение к себе.
  Приобретённые страхи.
 Говорят, что  когда тебе пересаживают органы человека, то тебе волей-неволей также передаются его привычки, манеры, фобии. Если это так, то моё  состояние было вполне объяснимым.
  Больше всего сейчас меня пугала моя собственная беспомощность. Я лежал не в силах пошевелиться. И от этого было страшно. Боль сковывала конечности и от этого становилось страшнее вдвойне.
 "Я умираю, - думал я и слёзы невольно катились по моему лицу. - Господи, дай мне сил выдержать эти муки. Или же забери мою слабую жизнь. Ведь мучаюсь не только я. Мучается медицинский персонал от моих постоянных стонов и криков, мучаются остальные больные, которым сейчас ничуть не легче моего".
 Я попытался подняться но упал, ударившись головой и повредив затылочную часть. По затылку поползла тёплая капля. Успокоив себя, что это не кровь, я лёг и вдруг почувствовал, что мучительно хочу есть.
 Было семь часов утра, но я чувствовал, что если не утолю свой голод, он может меня убить. Я встал и, увидев собственную кровь, вскрикнул. После чего, почувствовав, что никто не придёт, я сел на кровати и закрыл глаза от ужаса.
 Тут я увидел какой-то белый коридор. Моё тело сковал жуткий холод и липкий страх. Тут я заметил одеяло. Оно было старое, сотканное из лохмотьев, однако на данный момент оно было моим единственным спасением от жуткого липкого холода. Я укутался и почувствовал себя словно в тёплой избе.
 Засыпая, я совершенно не чувствовал боли. Лишь впервые в жизни мне не захотелось просыпаться. Есть мне уже не хотелось. Я только ожидал, когда затянется моя рана на затылке.
 Так открылись мои новые страхи - альгофобия* и гемофобия**
 Рана, тем временем, затянулась. Я закрыл глаза, однако всё ещё чувствуя боль лежал не в силах пошевелиться. Утро тем временем вступило в свои права. Я услышал звук подъезжающей тележки и голоса медсестёр предлагавшие поесть.
 Завтрак состоял из каши на молоке, пшеничных лепёшек, хлопьев и зелёного яблока. Я, было, пошутил по поводу мяса и печени. На что мне сказали, что печень будет на ужин.
 Я улыбнулся и, взяв с подноса яблоко, попросил поставить всё остальное на складной столик. После чего сказал:
 - Только принесите мне, пожалуйста, на ужин простые макароны с солью. Я не хочу есть печёнку.
 Значит, она не любила печёнку. Что ж, кое-что о Лиде я уже знаю.
Медсестра же одобрительно кивнула головой и сказала:
 - Хорошо, я запомню.
 Позавтракав, я подошёл к окну. За окном медленно валил снег. Прохожие медленно шли по зеркальному льду. Затем отошёл от окна и, достав  телефон позвонил Тимофею. Через пять минут я услышал недовольный голос брата:
 - Ты на часы смотришь?! Что случилось? Тебе плохо?
 Я прослезился и сказал:
 - Между прочим, у нас в больнице уже был завтрак. Приезжай, пожалуйста, побыстрее. Кажется, мне стало хуже.
 После чего я услышал быстрые шаги брата. Затем тихо закрылась дверь, и Тимофей сказал:
 - Рома! Рома, слышишь меня? Я приеду где-то через час. Мне нужно ещё в магазин сходить.
 Я собрался с мыслями и спросил:
 - Оксана, уходя в  медицинский центр, оставила тебе что-нибудь на завтрак?
 В трубке послышались быстрые шаги, затем звук открытия холодильника. Спустя полминуты Тимофей сказал:
 - Картошку с курицей, фуагра, антрекоты и десяток котлет. Короче, то что ты любишь. И она очень просила меня взять всё это и для тебя. "Тимофей, ты должен помочь выздороветь своему брату. Ведь Рома всю жизнь был для тебя опорой. Неизвестно, что бы с тобой было, если бы Роман не оформил опеку над тобой. У тебя замечательный старший брат. Помоги ему, пожалуйста, окончательно выздороветь", - закончила она.
 Я откашлялся и сказал:
 - Тогда принеси мне, пожалуйста всего этого, кроме фуагра. Ей... То есть мне никогда... то есть больше не нравится печёнка.
 Тимофей вскрикнул и сказал:
 - Намёк понял, mon frere. Жди, скоро приеду.
 Брат сдержал своё слово. Когда он вошёл, я сидел на кровати, скрестив руки на коленях. Я даже не услышал его прихода. Поэтому, когда он подошёл и тронул меня за плечо, я вздрогнул и быстро обернулся.
 - Рома, что с тобой? - спросил Тимофей.
 Когда я рассказал, что со мной было, Тимофей полез в карман и достал оттуда какую-то ампулу. Я же посмотрел на него и спросил:
 - Что это? Наркотики? Я же тебя просил. Ты же мне обещал, что никогда ничего подобного в руки не возьмёшь.
 Тимофей отрицательно покачал головой и сказал:
 - Это не наркотики. Это очень хорошее снотворное. Ты сейчас заснёшь, а когда проснёшься, то никакой боли не почувствуешь.
 Я тревожно посмотрел на него. Страх за брата преследовал меня уже много лет. Ведь когда ему исполнилось четыре года, я,  буквально, заменил ему отца.
 Погружённый в свои мысли, я даже не почувствовал, как Тимофей ввёл мне в вену лекарство.  Лишь засыпая я сказал:
 - Надеюсь, что засну не навсегда.
 Тимофей строго посмотрел на меня и сказал:
 - Прекрати свои глупые злые шутки с утра пораньше. Я же сказал, снотворное хорошее, а главное не имеющее противопоказаний и побочных эффектов. И потом, милый мой братишка, я скорее сам себя убью, чем посмею тебя отравить.
 Я успокоился и закрыл глаза. Тут перед моими глазами поплыли какие-то непонятные картины.
 Когда я проснулся, боли уже не чувствовал.  В нескольких метрах от меня, на больничной банкетке, положив кожаный кейс под голову, спал Тимофей. Я решил его не будить, поэтому, укрыв его своим покрывалом, я отвернулся и  закрыл глаза. Я проснулся оттого, что кто-то тронул меня за плечо. Когда я увидел Тимофея, я поздоровался с ним и сразу же спросил:
 - Как я выгляжу?
 На что Тимофей усмехнулся и сказал:
 - Единственное, чем я смогу тебя утешить, так это тем, что ты не похож на человека, собирающего пожитки в долгий ящик. А так, ты выглядишь очень плохо. Краше в гроб кладут.
 Услышав его критическую оценку моей внешности, я сразу же попросил у него подвести меня к зеркалу.
 Когда он выполнил мою просьбу, я увидел во что за несколько дней превратилось моё лицо. На впалых щеках была восьмидневная щетина, лицо было бледным и осунувшимся, глаза были сонными.
Увидев данный ужас на своём лице,  я встал и, достав из ящика мыло и бритву прошёл к раковине.
 Приведя лицо в более менее нормальный вид, я застелил кровать. Затем попросил брата посмотреть, нет ли у меня какой-нибудь книги. Пять секунд я видел во взгляде Тимофея удивление. После чего он дал мне роман в стихах Александра Сергеевича Пушкина "Евгений Онегин". Я же усмехнулся.
 - А ты не мог мне принести чего полегче? - спросил я.
 На что Тимофей мне ответил:
 - Из всего, что ты читал, это самое лёгкое. А тебе сейчас как раз нужно начинать с наиболее лёгкой литературы. А сейчас, брат, тебе надо поесть. Кстати, зная нашу с тобой общую слабость, на десерт я раздобыл в буфете две порции мороженого.  А ещё, зная нашу любовь к сирени, я хотел бы подарить тебе одну веточку.
 Он достал из пакета одноразовую посуду и приборы и поставил на стол миску с картошкой. Поставив ветку сирени в стакан и, набрав в него воды, он поставил его на стол, затем достал банку с опятами и сказал:
 - Как же мама мучилась, когда, в детстве, готовила тебе эту картошку с грибами.
 Я усмехнулся и сказал:
 - Зато теперь мы будем учить наших  жён готовить как она.
 Когда мы позавтракали картошкой с грибами, Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Подожди буквально одну минуточку, братишка, я в столовую за десертными вазочками.
 Когда он вышел, я прослезился. Единственный человек, который меня очень любит, и которого очень люблю я, в свои тридцать лет так и не успел повзрослеть. Он как и в детстве очень боялся потерять меня. Да и я не смог бы его оставить.
 Вернувшись в мою палату с двумя порциями мороженого, Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Ромео, а вот и я. Угощайся, братишка, твоё любимое.
Поставив на стол две вазочки с мороженым, он сказал:
- Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
Я усмехнулся и сказал:
 - Нет, конечно. Только ешь аккуратней. Иначе горло заболит.
 Тут я взглянул на Тимофея и спросил:
  - Меня отпустят на выходные под подписку?
 Тимофей кивнул головой. После чего я сказал:
 - Значит в субботу ты отвезёшь меня в одно людное местечко. Точнее, в клуб.
 Тут Тимофей с подозрением посмотрел на меня и спросил:
 - Ты что же надеешься встретиться с Константином?
  Я отрицательно покачал головой и рассказал обо всех обстоятельствах своего решения. Дело в том, что я хотел узнать, действительно ли виной гибели Лиды был несчастный случай.
 Тут я взглянул на Тимофея и сказал:
 - Константин никогда не появлялся в ночном клубе. А встретиться мне нужно с их со Славой общим знакомым.
                Жизнь в "другом мире"
 Устав ждать Тимофея, который наверняка, был сейчас занят, я оделся и вышел на улицу. Тут меня окликнул чей-то хриплый мужской голос.
 - Закурить не найдётся?
  Я даже не успел ничего ответить. Мои конечности свело судорогой. Видимо я почувствовал опасность. Последней фразой, что я услышал было: "этот грех я на душу брать не собираюсь".
 Очнулся я через полчаса в подвале. Возле меня сидел какой-то старик и курил. Его небритое лицо было покрыто оспинами, глаза выражали печаль и боль одновременно, одеждой же ему служили лохмотья.
 - С возвращением тебя, барин,  - сказал он, улыбнувшись.
 Я встал и начал испуганно озираться. За столько лет, что я живу на свете, мне пора было бы  отучиться бояться нищих. Однако лишь сейчас я почувствовал, что я боюсь ни этого старика, а его убогого и незнакомого для меня жилища.
 Прикрыв лицо платком, я спросил:
 - Где у вас можно умыться?
 Старик взял меня за руку и провёл к грязному рукомойнику. После чего включил кран.
 Я зачерпнул правой рукой (левой рукой я всё ещё прикрывал лицо) воды и вымыл лицо. После чего прошёл к столу. Однако, увидев из какой грязной посуды ели эти люди, я кончиками пальцев взял свою тарелку, и, вернувшись к рукомойнику, вымыл её. После чего вернулся и, положив тарелку на стол, сказал:
 - Извините, пожалуйста. Что-то мне совершенно не хочется есть. А вам лучше продолжить трапезу. Ведь у одного (вернее у одной) из вас есть астенофобия, то есть она боится собственной немощности.
 Они послушались меня и продолжили трапезу. Тут стройная  женщина лет 30 с серыми глазами, приплюснутым носом, тонкими губами и светлыми волосами, одетая в старый белый плащ, белые чулки и рваные серые туфли посмотрела на меня с подозрением и спросила:
 - Откуда вы знаете, что я боюсь слабости?
 Я серьёзно посмотрел на неё. Я и сам не знал, как я научился угадывать чужие фобии. Однако я уже точно знал, что мой брат Тимофей страдает инсектофобией*****.

 Я узнал это, вспомнив события далёкого детства. В тот день мы с  Тимофеем пошли на рыбалку. В тот день мы были одеты соответственно обстоятельствам. Мне было пятнадцать лет, а Тимофею - четыре года На мне была надета голубая футболка, тёмно-синие шорты и коричневые сандали, а на Тимофее - тельняшка в чёрную и белую полоски, чёрные шорты и тёмные сандали. А для того, чтобы мы могли спокойно пройти по болоту, я взял две пары резиновых сапог. Минут десять мы шли, наслаждаясь красотами родной природы. Однако едва  мы подошли к  болоту, что располагалось в нескольких километрах от реки, как Тимофей остановился и начал тереть глаза, пытаясь заплакать.
 Когда я спросил его, что случилось, он испуганно посмотрел на меня и произнёс дрожащими губами:
 -Т-там ком-мары..., т-там ляг-гуш-шки..., т-там т-топь, т-там ст-траш-шно.
  Я отломил от близлежащего дерева сук, взвалил брата на спину  и, приказав ему держаться крепче, направился туда, откуда светило солнце. Сопровождаемые стрекотанием кузнечиков и кваканьем лягушек, мы были сами не свои от ужаса. Тимофей - оттого, что боялся насекомых, а я - оттого, что боялся  за Тимофея. Однако я пытался сохранить силу духа. Поэтому, едва услышав всхлипывания, я обернулся и сказал:
 - Сейчас же прекрати реветь, барышня кисейная! Ты парень или кто? Иначе сейчас сам пойдёшь.
 На что Тимофей крепче вцепился в мои плечи. Видимо он думал, что я его  просто пугаю. Однако для того, чтобы попробовать убедить его в обратном, я развернулся и, дойдя до берега, сказал:
 - Слезай. И быстро домой! Чтобы я  тебя сегодня не видел!
 Тут он посмотрел на меня сквозь слёзы и сказал:
 - Рома, пожалей меня. Куда же я пойду один? Я маленький, я могу заблудиться. И вообще, мама мне сказала - от тебя ни на шаг.
 Растрогавшись, я лишь хлопнул Тимофея по плечу и снова взвалил его на спину.
 - Только больше не вздумай плакать,  - сказал я, - футболку мне испортишь. И вообще, иногда я думаю, лучше бы ты был моей сестрой.
 Этой фразы Тимофей боялся как огня. Он сразу успокоился и спросил:
 - Почему ты так со мной? Я же знаю, что ты меня любишь. И я тебя очень люблю.
 Тут я обернулся и, строго посмотрев  на него, сказал:
 - Потому что я хочу, чтобы ты вырос настоящим мужчиной. - После чего поставил брата на землю и сказал:
 - Теперь пошли. Мама сегодня уху собиралась приготовить. Ты же любишь уху?
 Тимофей улыбнулся и кивнул головой. Я же посмотрел на него и сказал:
 - Так вот, Тимофей Викторович, ещё один Ваш каприз и Вы будете есть вчерашние щи из кислой капусты. Потому что ухи не будет. Не только же из курицы  её готовить.
 Тем временем мы добрались до реки. Я сел на берегу и закинул удочку. Тимофей тоже взял удочку и закинул её. К двум часам, поймав десяток окуней, две трески, трёх лещей и одну щуку, мы пошли домой.

 Уделив полчаса своим воспоминаниям, я не заметил, что время трапезы подошло к завершению. Я стал думать, что мне делать дальше.
 Нужно было искать Константина Алексеева. Но как? Людям без определённого места жительства слабо доверяют, если доверяют вообще. А что если переодеться в приличную одежду, пойти в кафе, где ловит беспроводная сеть и, отыскав Константина в социальной сети, предложить ему встретиться и  поговорить о Лидии? Это был самый лучший вариант.
 Отыскав в кармане кредитную карточку, я встал и вышел из барака. Для начала я направился в  самый дешёвый магазин, где приобрёл коричневый фрак, белую рубашку, белые носки и чёрные ботинки. После чего зашёл в банк, проверил баланс кредитной карты и, убедившись, что денег на ней достаточно, снял пять тысяч и попросил их разменять на тысячные купюры. После этого направился в Wi-Fi кафе.
 Отыскав в одной из сетей Константина, я написал следующее сообщение:
 "Константин Михайлович, вы, наверняка, меня не помните. Я Ваш сосед по палате. Если вы читаете это сообщение, знайте, Ваша подруга Лида очень просила Вас помочь ей. Я один знаю, что с ней случилось. Она стала моим донором. Мне пересадили её сердце.  Если Вы прочитаете это сообщение, пожалуйста, свяжитесь со мной. Номер телефона отправлю вам электронной почтой Роман Тропинин".
  Адрес электронной почты Кости я запомнил ещё в больнице и сразу же вбил его в строку адресата.
 "Другое обстоятельство тревожит меня: он редко заходит в Интернет" - думал я.
 Вдруг мне на телефон пришло сообщение следующего содержания:
 "Что могло  случиться с Лидой?  Несчастный случай. Хотя я и сам слабо в это верю. Правда сейчас с Вами встретиться не могу. Дабы исполнить последнюю волю Лиды, я уехал с мамой, женой и детьми за границу. Лида очень боялась, что меня постигнет участь Вячеслава. А я не столько боюсь за себя, сколько за судьбу четырёх моих самых дорогих женщин: мамы, жены и дочерей Веры и Лизы и одного дорогого мне мальчика. Я обязательно с Вами свяжусь, как только вернусь из вынужденной командировки. Константин Алексеев"
 Моя последняя надежда что-нибудь узнать таяла на глазах. Но вдруг я, словно по зову сердца решил направиться в кафе "Сардина".
              Морское меню
 Теперь я уже сам не знал, чего мне бояться. Сердце билось бешено, словно предчувствуя тревогу, а разум диктовал одно - ничего не бояться.
 К тому  же я очень хотел есть. Чувствуя, что скоро я рискую упасть в голодный обморок, я решил  зайти в какое-нибудь недорогое кафе.
 Странно! Лишь по воле случая оказавшись среди нищих, я начал считать каждую копейку. Однако чувство голода дало понять, что сейчас на себе экономить нельзя. Поэтому я сразу же вошёл в кафе и, сев за столик, стал ждать официанта.
 Когда же я получил меню, я закрыл глаза, дабы понять, что я могу употребить в пищу. И вдруг моя рука самовольно открыла страницу с заголовком "Морепродукты".
 Выбрав самый дешёвый салат, я подозвал официантку.
 Пока она шла, я закрыл глаза и вдруг перед глазами возникло сообщение на экране мобильного телефона:
 "Не нужно искать ответ на ваш вопрос. Дело в том, что я была ужасной трусихой и боялась всего на свете"
 На что я лишь улыбнулся и сказал про себя:
 "А я ничего не боюсь"

Сказать-то сказал, но каждый раз убеждался в обратном. И в то же время меня мучил вопрос, почему Лида была такой трусихой. Во-первых, она боялась боли, во-вторых - крови, в-третьих, слабости,и, наконец, в-четвёртых, наверняка, это было,  далеко не всё.
  Тем временем ко мне подошла официантка и спросила:
 - Извините, пожалуйста, я могу принять ваш заказ?
 Я улыбнулся и сказал:
 - Я буду белое  вино  и салат из морепродуктов.
 После чего я спросил:
 - Вам известны имена Ваших посетителей?
  Невысокая молодая девушка посмотрела на меня, как на умалишённого и, отрицательно покачав головой, ответила:
 - Даже если бы у нас и был "фейс-контроль", я бы не имела никакого права рассказывать вам о наших посетителях. Данная информация является строго конфиденциальной.
 Я виновато посмотрел на неё и спросил:
 - А вы не знаете молодого человека лет двадцати пяти, мужчину весьма интересного, привлекательного для представительниц прекрасной половины человечества, стройного. с зелёными глазами, острым носом, тонкими губами и русыми волосами.
 Девушка покачала головой и ответила:
 - Вы можете спросить у охранника. Он работает здесь ежедневно.
 Я поблагодарил её и ответил:
 - После того, как поем.
 Приняв пищу, я вышел из зала и направился к выходу. Столкнувшись на лестнице с охранником, я спросил его про Константина.
 - Да, - ответил он, - этот человек был здесь за неделю до того, как он исчез со своей семьёй.
 Значит он послушался совета Лиды.
 
 Тут я неожиданно почувствовал частое биение сердца. После чего дыхание вначале замерло, потом сердце забилось чаще, и я почувствовал, что не в силах произнести ни слова. На лице у меня появился нездоровый румянец. И лишь спустя минут десять сердцебиение стало равномерным, а дыхание ровным.
 На языке сердца это означало следующее:
 "У меня была безответная любовь"
  Это чувство мне было очень знакомо. Но сколько бы я не испытывал подобного чувства, сейчас я снова вспомнил ситуацию Тимофея.               
        Первая любовь Тимофея.
 В тот день Тимофей ремонтировал свой магнитофон восьмидесятых годов, который ему перешёл в наследство от нашего отца. И хотя я  пообещал ему купить на днях новый,  сильно привязанный к своим вещам, он посмотрел на меня с обидой и сказал:
 - Вот увидишь. Старина ещё запоёт так, что не уступит никакому современному магнитофону.
 Так вот, Тимофей, немного простуженный в тот день, попросил меня по дороге в аптеку зайти в магазин электроники и купить ему новые запчасти для магнитофона. Пока меня не было, к нам в гости зашла моя давняя подруга Жанна Москвина, взявшая после замужества фамилию Долгих - невысокая брюнетка лет тридцати с озорными зелёными глазами, острым носом, припухшими губами и длинными чёрными волосами. Одета она была в серую куртку, синюю блузку, серые джинсы, коричневые чулки и тёмно-коричневые туфли. Подойдя к Тимофею она похлопала его по плечу и спросила:
 - Молодой человек, Роман Тропинин здесь живёт?
 Тимофей обернулся. Едва он увидел Жанну, как сразу же потерял дар речи, покраснел и, дабы не выдать своего смущения, отвернулся и ответил:
 - Здесь, только сейчас он в магазин вышел.
 Жанна же улыбнулась, подошла к нему и, взглянув ему в глаза, спросила:
 - А Вы всегда разговариваете с девушками, повернувшись к ним спиной?
 На что Тимофей извинился и сказал:
 - Извините, пожалуйста. я просто немного простудился. Так что, милая барышня, если вы сейчас не выйдете из комнаты, вы можете заразиться. Лучше пройдите, пожалуйста на кухню. Я сейчас чайку Вам сделаю с дороги. Пожалуйста, подождите буквально одну минутку. Я сейчас вернусь.
 Когда Жанна вышла, Тимофей встал, вышел из-за стола и начал медленно ходить  по комнате. Минуту спустя он вскрикнул. После чего, надел марлевую повязку (которую, кстати говоря, терпеть не мог) и, выйдя из комнаты, прошёл на кухню. Как не странно, Жанна ещё не ушла. Она сидела за столом и, по-видимому, ждала обещанный чай. Когда же Тимофей наливал чай, он случайно пролил  немного кипятка мимо чашки и слегка ожёг руку. Вскрикнув от боли, он обернулся. В  тот момент, Жанна вскочила и, включив ледяную воду, сказала:
 - Протяните руку.
 Едва холодная струя коснулась обожжённого места, как Тимофей вскрикнул. Тогда Жанна выключила воду и слегка подышала на руку моего неосторожного брата.
 Когда покраснение прошло, Жанна сказала:
 - Сейчас руку нужно будет обработать мазью от ожогов и перевязать. У вас есть бинты и мазь?
 Тимофей подтвердил и сказал:
 - Посмотрите в аптечке.
 Найдя бинт и мазь, Жанна обработала ожог Тимофея  и сказала:
 - Позвольте теперь мне самой налить себе чай. Кстати, Вас, кажется зовут Тимофей?
Тимофей подтвердил и сказал:
 - Полное имя Тимофей Викторович Тропинин.
 Жанна усмехнулась и сказала:
 - А меня зовут Жанна Анатольевна Долгих.
 Когда же я вошёл в квартиру, Жанна и Тимофей пили чай с недавно купленными Тимофеем конфетами и пряниками. Когда Тимофей увидел меня, он вышел из кухни, подошёл ко мне и спросил:
 - Роман Викторович, можно Вас на минуточку?
 Когда мы прошли в комнату, Тимофей, не зная, как начать разговор, спросил:
 - Ты не сердишься, что я ожёг руку?
 Я серьёзно посмотрел на него и сказал:
 - Я не хотел бы говорить на эту тему при посторонних.
 Тут он  посмотрел на меня с надеждой и сказал:
 - А она хорошая и очень красивая. Неужели у такой красивой, умной и доброй девушки никого нет?
 Я откашлялся и сказал:
 - У неё есть муж.  Мы же встречаемся только по работе.
 После чего Тимофей лёг на кровать и, укрывшись с головой, сказал:
 - Скажи, пожалуйста, Жанне, что у меня поднялась температура. Извини, пожалуйста, но тебе лучше уйти. Бог свидетель, я тебя очень сильно люблю и уважаю. Но сейчас я не хочу никого видеть. Даже тебя. Оставь меня, ради Бога, одного. Ступай к Жанне.
 Когда я прошёл на кухню, Жанна, пившая чай, спросила:
 - А где Тимофей?
 Я извинился и сказал:
 - У моего брата поднялась температура. Так что, извини, пожалуйста, компанию тебе составить не смогу.
 Жанна встали и с сожалением посмотрела на меня. Для меня же это сожаление было сродни лицемерию. Однако, я сумел сдержать себя.
 - Ему нужен постельный  режим и врач..., - начала Жанна.
 Я сразу же перебил её.
 - И ещё, чтобы кто-нибудь был рядом. А на данный момент - это я. Так что, будешь уходить, просто захлопни дверь. Я сам вызову врача.
 Конечно я никогда не любил грубого обращения с людьми, тем более, с женщинами. Однако тогда я готов был винить Жанну во всех грехах. Только потому что она, замужняя женщина, разбила  сердце моего самого дорогого человека - младшего брата.

 Но кого же могла полюбить безответно такая симпатичная девушка? Неужели её муж не испытывал к ней никаких чувств?
 Однако тут я только усмехнулся
 "Быть этого не может, - думал я. - Девушка, которую никто не любит, не может быть настолько миловидной"
 Однако сердце теперь билось спокойно.
"Лида, не бойтесь, - говорил я про себя, - ведь он вправе знать о том, что он был вам небезразличен. Вы только дайте какой-нибудь знак".
 Однако больше ничего сердце Лиды  мне не подсказало, как бы говоря:
 "Не стоит ворошить прошлое".

 - Как же вы нас напугали.
 Слова звучали в тумане, но я отчётливо их слышал. Однако я долгое время не мог прийти в себя и без конца повторял:
 "Кого же она любила?"
 Когда я открыл глаза, я увидел тот самый барак который покинул  утром. Возле кровати, на которой я лежал, сидела Маша, обитательница моего временного пристанища, женщина моего возраста с большими серыми глазами, острым носом, тонкими губами и чёрными волосами, одетая в старый серый костюм и обутая в зелёные шлёпанцы. Я закрыл глаза и простонал:
 - Прошу Вас, вызовите врача, пожалуйста. У Вас очень мило, но я думаю, что я  не смогу прийти в себя у Вас.
  Тут сердце снова забилось сильнее, как бы говоря:
 "Здесь есть ответ на Ваш вопрос".
 После этого неведомый доселе озноб пробрал меня с головы до ног. Я надел свой старый свитер, встал и мысленно спросил себя:
 "Где?"
 И тут некая неведомая сила повела меня в сторону моей кровати. После чего я машинально поднял подушку и нашёл тетрадку, которая содержала стихи, признания в любви и одно стихотворение, как я думал тогда, посвящённое Косте:
 "Прошёл февраль, но мне не жаль,
Что не случилось встречи,
Что миновала грусть, печаль,
Ты знаешь, время лечит
Прощай, мой друг, от зла и вьюг,
Тебя спасёт день ясный,
Пусть жизнь хранит тебя от мук
И не грусти напрасно"
 - Её здесь нет..., - повторял я дрожащими губами. - Её больше нет... Маша, напишите Косте Алексееву, пожалуйста.
 Маша отрицательно покачала головой и сказала:
 - Поймите, Рома, это не просто Ваше дело. Это Ваш  ДОЛГ перед Вашей знакомой. Так что Вам нужно слегка окрепнуть. А потом Вы сами вернётесь в свою семью.
 Тут я услышал звонок телефона. Я взял его и услышал голос Жанны:
 - Ты где? Мы с Тимофеем приехали в больницу, а тебя нет.
 От возмущения у меня пропал Дар речи. Когда-то эта женщина обещала оставить Тимофея в покое. И вот она снова появилась на его жизненном пути. Сейчас, когда полтора года назад он сочетался законным браком с коллегой Жанны, с которой она же его и познакомила.
 Когда я сказал ей об этом, она горько вздохнула и сказала:
 - Мы расстались с мужем, оставшись хорошими друзьями. А Тимофея я люблю. Хотя, к сожалению, тебе этого  не понять.
 Однако в тот момент я её  очень хорошо понял. Вдруг перед моими глазами предстала свадьба Жанны и Тимофея. Тимофей был в сером костюме и белой рубашке. На шее у него висел серый галстук, а на ногах были надеты белые носки и серые ботинки. На Жанне же было белоснежное платье, по краям которого были расшиты кружева в форме белых роз - любимых цветов Тимофея. Всё платье было расшито жемчугом.  На голове Жанны была белая фата до пола, а на ногах кремовые чулки. Обута она была в белые туфли.
 Свадьба была весёлая. Однако в глазах Жанны была видна тревога. Тимофей же улыбнулся и спросил:
 - Что с тобой?
  Жанна взглянула на него тревожно и сказала:
 - Я боюсь. Я боюсь, что ты меня оставишь.
 На что Тимофей  спокойно ответил:
 - Я тебя не оставлю. Потому что я тебя очень люблю. Ты и Рома - люди для которых я живу.
 Тут зазвучала музыка. Через минуту к Жанне и Тимофею подошла женщина с корзиной белых роз. Взяв из корзины четыре розы, одну Тимофей приколол к платью Жанны, а три вручил ей. Тут вдалеке показался я. Жанна улыбнулась и крикнула:
 - Рома, я самая счастливая на свете! Рома! Рома!..

 Увлечённый данной картиной, я не заметил, как голос Жанны в трубке стал громко звать меня. После чего я сказал:
 - Вы были бы прекрасной парой. Если бы не Оксана.
  Жанна вскрикнула. Затем я услышал её тихие рыдания. После чего она сказала:
 - Я никогда бы не вышла за Тимофея. Я боюсь. Он молодой.  У него тысячи таких как я, это во-первых, он - мальчик женатый, женат на очень хорошей, порядочной и красивой женщине, замечательном работнике и моей коллеге и теперь у них есть маленькое очарование - сын Вадим, это во-вторых, и, наконец, в-третьих, мне кажется, что, помимо сына, он всю жизнь будет привязан только к одному человеку, которого он любит, возможно, также как и Вадика, но больше чем меня и Оксану.
 На что я усмехнулся и сказал:
 - Из этих тысяч женщин лишь две любят в нём человека, а не просто миловидного молодого мужчину. Так что я даже не представляю, кого ты имеешь ввиду, помимо Оксаны.
Тут я услышал горькую усмешку Жанны. После чего она спросила:
 - А с чего ты взял, что я имею в виду женщину?
 Я усмехнулся и ответил:
 - Потому что я лучше всех знаю своего братишку. И никогда не замечал у него подозрительных отклонений.
 Жанна хмыкнула в трубку и сказала:
- Я сейчас говорю вовсе не о женщине. Что касается твоего брата, то два человека, которых он любит - это Вадимка и ты.
 Попрощавшись с Жанной, я отключил телефон и всерьёз задумался о Тимофее. Ведь он на самом деле во мне души не чаял. Однако меня беспокоила его сильная привязанность ко мне.
                Знакомство с братом Славы.
 Я решил действовать. Ведь я был в долгу перед Лидой за то, что она подарила мне шанс на восстановление после неизлечимой болезни, вызванной страшной авиакатастрофой.
 Перезвонив Жанне и пообещав ей вернуться в скором времени, я переоделся, и, предупредив обитателей своего пристанища чтобы те меня не ждали, вышел из домика.
 Сейчас мне было страшно как никогда. Я боялся идти наугад. Боялся того, как меня примет этот незнакомый мне человек. Тем более сердце билось всё тревожнее.
 "Этот человек для меня больше чем враг, - говорил мне голос Лиды. - Сказать, что он, брат-близнец моего мужа, ненавидел меня, это не сказать ничего. И встречаться с ним сейчас очень небезопасно".
 Однако я лишь усмехнулся и ответил:
 - Во-первых, он, наверняка, Вас давно простил, а во-вторых, с ним иду встречаться я. Я, а не Вы. А меня он не знает.
 Вдруг я услышал, как чей-то звонкий девичий голос крикнул:
 - Рома!
 Я обернулся, однако никого не увидел. Решив, что у меня галлюцинации, я мысленно покрутил себе пальцем у виска и сказал:
 - Роман Тропинин, ты мужчина или кто? Хоть тебе пересадили сердце девушки, но что-то же мужское в тебе должно остаться.
 Успокоившись, я начал анализировать, кто мог меня позвать среди множества незнакомых мне людей. Поняв, что ничего не приходит мне в голову, я крикнул:
 - Кто здесь?
  Ответа не было. Поняв, что я, вероятно кого-то напугал, я поспешил извиниться и сказал:          
 - Девушка, поверьте, вам не стоит меня бояться. Я ничего плохого Вам не сделаю.
 Вдруг неожиданно для себя я крикнул:
 - Слава!
 После чего я  зажал себе рот ладонью. Однако я понял, что меня услышали. Спустя несколько минут ко мне подошёл высокий молодой человек лет двадцати с большими голубыми глазами, острым носом, тонкими губами и русыми волосами, одетый в чёрную куртку,  свитер цвета морской пены, синие джинсы, белые носки и обутый в синие кроссовки. Подойдя ко мне он спросил:
 - Который час?
 Я посмотрел на часы и сказал:
 - Четверть шестого.
 Он испуганно посмотрел на меня, затем на часы и сказал только одно:
 - Я опоздал. Простите меня.
 Я же тепло посмотрел на него и сказал:
 - Вы не опоздали. И потом, мы с Вами не успели ни о чём договориться.
 Он пристально посмотрел на меня и спросил:
 - Что Вы знаете о Лидии?
 Я же спокойно посмотрел на него и ответил:
 - Кроме имени, ничего. Поверьте, мне просто пересадили её сердце.
 После моих слов его лицо стало подозрительным. Он посмотрел на меня более подозрительно. После чего проговорил:
 - Но ведь пересадка сердца проводится анонимно. Как вы узнали, что вашим донором стала именно Лида?!
 Я посмотрел на него серьёзно и ответил:
 - Где-то месяц спустя после операции я нашёл в шкафу вещи, принадлежавшие Лиде. И потом, мой брат отлично разбирается в базах данных.
 Я солгал лишь отчасти. Тимофей действительно был компьютерным гением, однако я не просил его разбираться в своём деле. После чего незнакомец улыбнулся и сказал:
 - Меня зовут Дима. А Вас?
 Я тоже улыбнулся и ответил:
 - Рома. - После чего я внимательно посмотрел на Диму. В его голубых глазах я видел боль и раскаяние.  Минуту спустя он улыбнулся и сказал:
 - А я и не подозревал, что она так любила нашего Славика. - После чего он начал свой рассказ.
 Начал он с того, что, будучи коллегой Лиды, сам познакомил её с Вячеславом. Сидя в местном кафе "Макдональдс", где они условились встретиться, Дима долго смотрел на часы. Вскоре Вячеслав усмехнулся и спросил:
 - Ну и зачем ты меня сюда привёл? Я бы мог очень вкусно покушать и дома. И вообще, у меня через час консультация.
 Тем временем, за окном начали сгущаться тучи. Тут Слава не выдержал и сказал:
 - Ну вот. Теперь ещё под дождь попаду. Как раз простыну во время сессии. Спасибо тебе и твоей Крымовой!
 Дима же строго взглянул на него и ответил:
 - Черкасов, не волнуйся. Возьмёшь мой зонт. Я никуда не тороплюсь.
 Тут Слава усмехнулся и сказал:
 - Кстати, братишка, ты такой же Черкасов, как и я. Так что, пожалуйста, больше не называй меня по фамилии. Она у нас, как и внешность и дата рождения, одна на двоих.
 Дима же посмотрел на него серьёзно и ответил:
 - Да. У нас только имена, характеры разные, и то что я родился на минуту позже. Только я в отличие от тебя умею ждать и не люблю говорить глупости. Так что, когда придёт Лида, лучше молчи.
Через минуту в кафе вбежала Лида. Она была взъерошенной и одетой явно "на скорую руку":в серую кофту синие джинсы, оранжевые чулки и зелёные кроссовки. Вбежав, она сразу же стала оглядываться по сторонам. Дима же усмехнулся и сказал:
 - Наконец-то! - После чего взял телефон и набрал номер Лиды. Услышав звонок, ответив на него и узнав за каким столиком он сидит, Лида подошла к ним. После чего обратилась к Диме:
 - А кто этот молодой человек, похожий на тебя?
 Дима улыбнулся и представил ей Вячеслава. После чего Лида обратилась к Диме:
 - А у тебя очень милый брат. - После чего, узнав, что Слава спешит, она набрала номер своего знакомого и попросив его "помочь хорошему человеку", улыбнулась и сказала:
 - Пара пустяков.
                Встреча с Тимофеем.
 Тут я услышал как голос Тимофея громко  несвязно сказал: "Уважаемый, ещё один Мартини, пол бокала сухого вина и рюмочку вишнёвого ликёра, пожалуйста. И одну плиточку шоколада. Мне можно. У меня горе. Я брата потерял. Врачи говорят, ушёл из больницы под подписку. От себя хочется добавить: "и пропал без вести". Вы хоть знаете, кто такой Роман Тропинин? Это самый лучший и любимый брат на свете и самый лучший человек в мире. Хотя нет, это последний эгоист. Он посмел оставить меня, человека, который предан ему всем сердцем на всю жизнь. - Тут он обратился к присутствующим:
 - Товарищи, пожалуйста, пожалейте одинокого, потерянного и забытого человека, стоящего перед вами! Предлагаю выпить за моего братишку.
 Тут бармен попросил Тимофея соблюдать тишину. Тимофей усмехнулся и сказал:
 - Не вопрос, человек Вы мой дорогой. Только дайте мне, пожалуйста, пол бокала сухого вина и шоколадку. И прошу Вас поставьте, пожалуйста, музычку под моё нынешнее состояние. Я  бы предпочёл песню Петра Налича "Lost and forgotten".
 Оглянувшись, я увидел Тимофея, который стоял напротив экрана караоке и пел песню. Когда песня закончилась, я извинился перед Димой и, подойдя к стойке, обратился к брату:
 - Поёшь ты, конечно, весьма и весьма неплохо, зато ведёшь себя просто отвратительно.
 Не глядя на меня, Тимофей, делая вид, что не узнаёт меня, сказал несвязным голосом:
 - В чём дело, уважаемый? Вы отдыхаете по-своему, я по-своему. Я, может быть, стресс снимаю. Никому я не нужен. Ни своей жене Оксане Красновой, оставившей даже после замужества девичью фамилию, ни своему пятимесячному сынишке Вадику, который ещё настолько маленький, что и не заметит, что папы долго нет, а когда подрастёт, вполне вероятно, что моя жена, его матушка, скажет, что "папа был лётчиком-испытателем и погиб, выполняя полёт", ни своей подруге юности, в которую я был недолго безнадёжно влюблён. Даже родной брат прохлаждается неизвестно где. А родители и вовсе оставили меня, пятилетнего, на руках этого эгоиста, у которого сейчас чужое женское сердце. А считается, что у женщин сердце чуткое. Ничего подобного. Как только моему брату пересадили сердце одной симпатичной, но коварной, лицемерной женщины, которую я, кстати говоря, собирался ему сосватать, я стал ему совсем не нужен.
 Я незаметно ударил его по затылку и сказал:
- Ты с ума сошёл?! С твоим братом всё в порядке, это раз. Про тебя я не забыл, это два. И хватит пить! Это три. Ты меня скорее в гроб вгонишь своими пьянками. И запомни, об ушедших в мир иной либо говорят хорошо, либо не говорят ничего.
 Пьяный молодой мужчина оглянулся. По его виду я понял причину гнева бармена. Действительно, Тимофей был в состоянии подшофе. Даже на одежде у прирождённого борца за чистоту имелось бесчисленное количество пятен. Увидев меня он улыбнулся и подойдя, к своему столику и постучав десертной вилкой по пустому фужеру, сказал:
 - Картина маслом! Господа отдыхающие, прошу минуточку внимания! Перед вами современная версия картины Рембрандта "Возвращение блудного сына". Только называется она "Возвращение блудного брата". Прошу любить и жаловать, вот этот милый солидный господин и есть предмет моей гордости.  Самый лучший брат на свете, но последний эгоист,  мой родной старший брат Роман Викторович Тропинин. Кстати, прекрасные дамы, холостяк в свои сорок с небольшим. Несмотря на свои довольно неплохие внешние данные, высокий интеллект, богатый внутренний мир,  обширный кругозор, начитанность, феноменальную память, отличную хозяйственность, золотые руки, доброе преданное сердце и ангельский характер. Так что, если есть желание, могу познакомить, - После этих слов он обернулся и, видимо не найдя того, что искал, немного отвлёкся и спросил:
 - И какими, интересно, судьбами Вы, товарищ Тропинин Роман Викторович, посещаете те места, которые когда были здоровы обходили стороной?
 Я прослезился и солгал:
 - Я просто знаю тебя всю жизнь и очень хорошо понимаю, куда ты можешь направиться в таком расположении духа. А я не хочу, чтобы тебя нашли в состоянии алкогольного опьянения какие-нибудь люди из социальных низов, ограбили да ещё и избили. Я же очень люблю тебя.
 На глазах моего брата выступили слёзы и он ответил:
 - Не может этого быть! Любит он меня. Это я тебя люблю, Ромка! Больше жизни! А ты совсем обо мне не думаешь! - после этого он продолжил свои поиски. Когда же я спросил его, что он ищет, он сказал:
 - Роман Викторович, тут где-то я свою курточку повесил. Вы не видели, где она?
 Вместо ответа я с испугом начал озираться по сторонам. Увидев чёрную кожаную куртку Тимофея на вешалке возле умывальника, я, облегчённо выдохнув, взял брата за руку и сказал:
 - Скажи спасибо, что мы в общественном месте. Иначе я бы дал тебе такого леща. Ну ничего, завтра как только ты протрезвеешь, я поговорю с тобой по-другому.
 Однако Тимофей явно не услышал моих угроз. Потому как задал вопрос совершенно не относящийся к нашему разговору.
 - Ну как, нашёл родственника своего донора?
 Я кивнул головой и сказал:
 - Только он ничего не знает.
 Тут Тимофей испуганно взглянул на меня и сказал:
 - Только не стоит использовать самый эффективный способ, чтобы всё узнать, иначе ничего не узнаем мы. Хотя мне совершенно не важно что случилось с этой твоей городской сумасшедшей.
 Мои глаза налились кровью. Я злобно посмотрел на него. После чего сжал его руку и сказал:
 - Городской сумасшедшей можно считать твою жену. Так как не понимаю, как можно выдержать твой скверный характер маленького мальчика, избалованного родителями и старшим братом. А Лидию так называть не смей. Благодаря тому, что её убили, а затем использовали её органы, твой брат ещё жив.
 Тимофей усмехнулся и сказал:
 - А как её иначе назвать, Рома? Ответь мне ради Бога, Ромочка! Как будто не было другого выхода кроме того, чтобы броситься с моста. Скажем, выйти замуж за самого лучшего человека на Земле, брата, являющегося предметом гордости, привлекательного мужчину, вполне обеспеченного господина...
Я улыбнулся и перебил его:
-...которого она едва знала, зная его имя только с твоих слов.
 Он прослезился и ответил:
 - Допустим. Но я уверен, она  бы ни разу не пожалела о своём выборе, отдав ему, то есть тебе, руку и сердце.
 Тут я прослезился и сказал:
 - Если хочешь знать, то она смогла отдать мне сердце.
 Он взглянул на меня грустно и сказал:
 - Ромочка, дорогой, хороший мой, но я не хотел, чтобы она отдала тебе сердце такой ценой. Так вот, мне очень не хочется, чтобы ты последовал её примеру. Я очень прошу тебя, не думай только о себе. У тебя я есть пока что.
 Я понял, что имел в виду Тимофей. Поэтому, хлопнув его по плечу, сказал:
 - Не бойся. Если я и воспользуюсь этим способом, то не сейчас. Мне ещё нужно отвезти домой одного захмелевшего господина.
 На что Тимофей усмехнулся и ответил:
 - А я просто стресс хотел снять, голову отключить. Посуди сам, родной брат в неважном состоянии прохлаждается неизвестно где. Звоню на мобильный. Мне отвечают: "Абонент недоступен". Что можно подумать? А за три дня, до моего обращения в полицию с тобой при твоём наивном характере может случиться всё что угодно.
 После его слов я заказал с собой две бутылки дорогого пива, дабы завтра у брата не было сильного похмелья и сказал:
 - Отвезу тебя в свою квартиру. Оксана не должна видеть тебя в таком состоянии.
Тимофей же задорно улыбнулся и сказал:
 - Многоуважаемый братец! Да будет Вам известно, моя супруга видела меня и не в таком состоянии. Однако уже несколько месяцев, с тех пор, как появился Вадик,  мы живём душа в душу.
 Я усмехнулся и сказал:
 - Однако не стоит испытывать терпение женщины, которая тебя любит. И потом, какой пример ты собираешься подавать своему Вадиму?
 Вдруг из кармана Тимофея выпал какой-то клочок бумаги. Я поднял его. Как оказалось, это был календарь с изображением музыканта Артура Киреева.
 Казалось бы, ничего страшного. Однако тут я начал задыхаться. Биение моего сердца заметно участилось. Тимофей же тревожно посмотрел на меня, взял меня за руку и, видимо, почувствовав быстрое биение, сказал:
 - Хватит, Ромео! Слышишь, Роман?! Я сейчас же звоню в Скорую. Или мы сами поедем в больницу. Твои приступы добром не кончатся. А сам поеду в гостиницу. Ты прав, негоже моему сыну видеть отца в таком состоянии.  Ведь я очень его люблю. Даже больше чем Оксана.
 Тут я усмехнулся и сказал:
 - Ты сейчас в таком состоянии, что в лучшем случае мы сможем доехать только до первого поста ГИБДД. А в худшем, в больнице мне уже ничем  не смогут помочь. Да и тебе тоже. А в больницу именно сейчас мне не хочется. Сегодня нам безопаснее всего переночевать в моей машине. И хватит об этом.  Подведи меня лучше к зеркалу.
 Когда он выполнил мою просьбу, я лишь улыбнулся себе и сказал:
 - И что ты в нём нашла? Теперь я понимаю, почему именно ты стала моим донором.
 После чего я посмотрел на Тимофея и спросил:
 - Откуда у тебя этот клочок бумажки? Ты проверяешь чужие карманы? Хотя я сам в этом виноват. Я должен был это предвидеть, когда попросил тебя заглянуть в чужую тумбочку.
 Тимофей усмехнулся и сказал:
 - Нет, я  ничего не проверял. Этот клочок выпал из кармана пострадавшей. А когда я узнал, что тебе пересадят её сердце, я взял его, как, возможно, значимое воспоминание твоей Лидии. Кстати, у меня  кое-что есть для тебя.
 Он достал из кармана фотографию молодого человека лет двадцати пяти, который был точной копией моего нового знакомого. Одетый в серый свитер, белые брюки, такие же носки и коричневые ботинки, улыбаясь, он стоял рядом с большой бежевой машиной.
 Взглянув на эту фотографию, я потерял дар речи. Дыхание словно замерло, пульс участился. Придя в себя, я улыбнулся и  подумал:
 "Ну что же уже лучше. Значит ЕГО ты любила ещё сильнее. А что? По глазам видно, что он очень хороший и добрый человек".
 Тут моё сердце сказало следующую фразу:
 "А ещё он очень красивый"
 -Он что, инкассатор? - спросил Тимофей.
 Я растерянно посмотрел на него и сказал:
 - Что? Нет, водитель.
  После чего Тимофей усмехнулся и сказал:
 - Ты так побледнел, словно уже где-то его видел.
 Я усмехнулся и сказал:
 - Просто девушка, которая стала моим донором очень любила этого человека.
 Тимофей посмотрел на меня добродушно и сказал:
 - Ещё бы. Этот человек - её муж.
 Словно я не знал это и без него!

 Рано утром я услышал звонок телефона. С улыбкой посмотрев на Тимофея, я сказал:
 - С твоего позволения, я отвечу.
 Взяв трубку, я услышал следующую фразу, сказанную голосом Димы:
 - Те, кто убил Лиду и моего брата ещё живы. И они не успокоятся, пока живы Вы.
 Я с тревогой посмотрел на Тимофея. После чего сказал:
 - Сейчас мы доедем до перекрёстка и остановимся. После чего ты выйдешь из машины и уйдёшь, как можно дальше.
 Тимофей посмотрел на меня с тревогой. Я даже заметил слёзы на его глазах. Дрожащими губами он спросил:
 - Что случилось? У тебя проблемы?
 Я кивнул головой и сказал:
 - Боюсь, что не успею тебе ничего объяснить, Тимоха. Ты главное сделай, пожалуйста, то, о чём я тебя попросил.
Однако, когда мы доехали до перекрёстка, Тимофей оставался на своём месте. Я же усмехнулся и сказал:
- Старик, ты же прекрасно знаешь, что я не разобьюсь. Я езжу очень аккуратно, ведь машины - это одна из немногих любимых мной вещей. Так что выйди, пожалуйста!
 Тимофей отрицательно покачал головой. Тогда я злобно посмотрел на него и сказал:
 - Тогда разреши откланяться. Открой, пожалуйста, дверь.
 Тимофей посмотрел на меня тревожно и произнёс дрожащими губами:
 - Прошу тебя, одумайся! Ты же  был мне вместо отца.
 Я улыбнулся и сказал:
 - Ничего со мной не случится.
 После этих слов я вышел из машины и направился в сторону моста. Когда я подошёл к мосту, какая-то неведомая сила потянула меня вниз. Последним, что я услышал в тот момент, был крик Тимофея:
 - Рома! Нет!
                Спасение.
"Именно с этого моста я и шагнула в неведомый мир, - услышал я. - Теперь всё закончилось. Возвращайтесь, Рома, Вы очень нужны своему брату".
 Я хотел ей что-то ответить, но почувствовал удар тока. Затем у меня изо рта, из носа, из ушей и даже из глаз полилась вода. Когда я открыл глаза, я увидел мокрого и дрожащего от пребывания в холодной воде Тимофея, держащего в руках пустую рюмку, и врачей. Однако отвернулся от них и спросил:
 - А почему у моего брата в руках пустая рюмка? Он что пил? Ему же нельзя - он за рулём.
 На что приятный женский голос ответил:
 - Этот мужчина прыгнул следом за Вами. Видимо, Вы ему ещё очень дороги и очень нужны.
 Я усмехнулся и сказал:
- А ты была нужна своим родителям, брату и сыну.
 Тут я увидел облик молодой девушки лет 20 с карими глазами, приплюснутым носом, тонкими губами и русыми волосами, одетой в серую кофту и тёмно синие джинсы, и обутой в чёрные чулки и серые шлёпанцы. Она улыбнулась мне и, проведя рукой по моим волосам, сказала:
 - Не бойтесь. Теперь о них есть кому позаботиться. А Вам нужно помогать Вашему младшему брату.
 После этого я улыбнулся и, коснувшись её руки губами, сказал:
 - Что касается Тимофея, то больше я никогда его не брошу. Но могу ли я хоть материально помогать твоим родителям, брату и сыну?
 Тут я услышал испуганный голос Тимофея:
 - Спасибо, конечно. Но я могу и сам позаботиться и о своём мальчике и о тебе. И потом, ты же знаешь, что у нас нет родителей.
 Я поднял голову и, увидев вместо Лиды медсестру и Тимофея, спросил:
 - Что случилось? Где Лида?
 Тимофей прослезился и сказал:
 - Судя по всему, брат, теперь она всегда будет рядом с тобой. Ведь она стала донором, чтобы спасти тебя.
Я тепло посмотрел на Тимофея. Я видел, что мой брат был человеком, который готов был дарить свою любовь всем на свете, и я решил, что именно сейчас он должен объясниться с Оксаной. Поэтому я улыбнулся и сказал:
 - Отвези меня, пожалуйста, на набережную. Я попробую найти Костю. А потом возвращайся к жене. Ей сейчас как никогда нужна твоя поддержка.
 
                Долгожданная встреча.
Тимофей привёз меня по указанному адресу через пять минут. Тут я обернулся и сказал:
 - Братишка, сверни пожалуйста, направо. Я хочу погулять по парку, подышать свежим воздухом.
  Тимофей тревожно посмотрел на меня и сказал:
 - Подожди, пожалуйста, одну минуточку. Я сейчас включу климат-контроль.
 Я улыбнулся и сказал:
 - Если честно, то твоему брату полезно ходить пешком.
 Когда мы свернули направо, я попросил Тимофея остановить машину. Последовав моей просьбе, он сжал мою руку и спросил:
 - Рома, может быть, я пойду с тобой?
 Я откашлялся и сказал:
 - Лучше поезжай к своей супруге, разберись со своими женщинами.
 Тимофей злобно посмотрел на меня. На его глазах  выступили слёзы. Но это были скорее слёзы негодования и страха, нежели раскаяния. Тут я улыбнулся и сказал:
 - А Жанне, действительно, лучше  вернуться к мужу. Достаточно она натерпелась.
 Тимофей тревожно посмотрел на меня и сказал:
 - Ты себя послушай. Это в тебе говорит эта Лидия Черкасова. Как мужчина  ты бы меня понял.
 Я злобно посмотрел на него и сказал:
 - Я понял одно: больше ты  никогда меня не поймёшь.
Он же виновато посмотрел на меня и сказал:
 - Может быть, мы сейчас поедем ко мне, чтобы я переоделся. Мне очень неловко, что меня видели в грязной и мокрой рубашке.
 После чего я улыбнулся и сказал:
 - Поезжай один.  Ничего страшного со мной не случится.
 Тут Тимофей посмотрел на меня серьёзно и сказал:
 - Дай мне, пожалуйста, номер мужа Жанны. Я поговорю с ним. Уговорю помириться с ней. К сожалению, я на своём опыте понял, каково это бояться потерять самого близкого и любимого человека.
 Я улыбнулся и сказал:
 - Это поступок с твоей стороны.
Тимофей посмотрел на меня сквозь слёзы и сказал:
-  Роман, что бы ты сейчас не сделал, прежде подумай обо мне. У меня же никого нет кроме тебя.
 Я посмотрел на него серьёзно и сказал:
- У тебя есть семья. Это у меня никого нет кроме тебя.
Тимофей сделал глубокий вдох и сказал:
 - Ромео, я хочу чтобы ты знал: я очень люблю тебя, брат.
Я потрепал его по волосам и сказал:
 - Взаимно, братишка!
 После этих слов я пожал дрожащую  руку брата. Тут он полез в бардачок и вытащил оттуда какой-то плотный конверт. После чего он передал его мне и сказал:
 - Попроси, пожалуйста, этого Константина передать эти деньги семье своей Лидии Черкасовой. Я понимаю, что, по сравнению с тем, что она сделала для нас с тобой, это малая толика, но это благодарность её родителям за такую неравнодушную дочь. Скажу прямо, брат, тебе очень повезло стать её реципиентом. Боюсь, что таких людей как эта Лида больше нет. А её родителям нужно воспитывать её мальчика. Кстати, ты не знаешь, у него есть опекуны помоложе?
Я усмехнулся и сказал:
 - Брат-двойняшка Лидии Павел Николаевич Крымов, рождённый на две минуты раньше Лиды, который живёт за границей с женой и дочерью. Кстати, ты наверняка его видел.
Он усмехнулся и сказал:
 - Господи! Как я мог забыть. Мужчина среди встречающих твоего соседа. Так это и есть брат Лидии Николаевны Черкасовой?
Я подтвердил это. После чего Тимофей улыбнулся и сказал:
 - В таком случае, Роман, у тебя мог бы быть пусть маленький, но шанс стать отцом этого малыша. А что? Я больше чем уверен, ты станешь прекрасным отцом. Скажу честно, мне в школе многие завидовали, что у меня такой замечательный брат. Кстати говоря, Оксана, увидев Андрюшу Черкасова, поначалу тоже хотела усыновить его. Ей показалось, что он похож на меня. Кстати говоря, я и сам это заметил. Андрей Черкасов - моя точная копия. А также копия своего дяди и своей матери. И мне, почему-то кажется, что я обожал бы этого мальчика.
 Я усмехнулся и спросил:
 - Отчего же Оксана передумала усыновлять Андрея?
 Тут Тимофей несколько раз поменялся в лице. Зная его всю жизнь, я понимал, что он хотел мне сказать что-то неприятное. И тут мне стало понятно - сына Лиды Андрея уже усыновила другая семья.
 Тимофей же взглянул на меня серьёзно и ответил:
 - Потому что моя жена не настолько сильная, чтобы сразу воспитывать двоих маленьких детей, да ещё и мужа, который, по её словам, "благодаря безмерной любви своего брата, видимо, никогда не станет взрослым".
После его слов я прослезился, обнял его и похлопал по плечу. После чего взял свой кейс и сказал:
 - А мне просто больше некого любить. Своих детей у меня нет и дороже тебя у меня тоже никого нет. А каждый человек должен кого-то любить. Иначе в этой жизни просто нет смысла.
 После этого я взял конверт и вышел из машины.
 Пройдя пару метров, я увидел Костю, смотревшего вдаль. Я окликнул его. Он обернулся и, увидев меня, предложил мне присесть.
 Он уже знал, с чьей помощью я вернулся к жизни. Поэтому, достав из кармана куртки фотографию Лиды, посмотрел на неё и сказал:
 - Она очень любила этот парк.
 Я предложил ему сигареты, которые недавно забрал у брата, на что он сухо сказал:
 - Спасибо, я не курю. Даже такие дорогие. Наверняка не меньше двадцати условных единиц.
 После этих слов я убрал пачку обратно в карман и, прослезившись сказал:
 - Красивое местечко.
   Константин кивнул и вдруг, пристально посмотрев на меня,  спросил:
 - Значит, вы точно знаете, что случилось с Лидией?
 Я кивнул головой и перед моими глазами снова встала та страшная картина. Однако она дополнилась новыми фрагментами - ужасающим падением  в водохранилище.
 Тут я внимательно посмотрел на Константина и сказал:
 - А она Вас когда-то любила.
 Тут он с подозрением посмотрел на меня и спросил:
 - Кто Вам сказал такую глупость?
 Я с грустью посмотрел на него и сказал:
 - Сердце подсказало. Если Вы забыли, сейчас во мне бьётся её сердце.
 Константин горько усмехнулся и сказал:
 - Если у неё и были ко мне какие-то чувства, помимо дружбы, то они уже давно в прошлом.
 Тут я посмотрел на него и спросил:
 - Неужели Вы верите, что её влюблённость в моего двойника Киреева была серьёзной?
 Он пожал плечами и ответил:
 - Она была необыкновенная. Мне кажется, что даже для членов своей семьи она была загадкой.
 После чего он сердито посмотрел на меня и ответил:
 - Если Вы пришли, чтобы коснуться чужой личной жизни, то Вы зря теряете время. Я ничего не знаю о личной жизни Лиды, а если бы и знал, то всё равно не сказал бы Вам.
 И вдруг меня осенило. Фраза на мобильном телефоне "До погашения долга осталось два дня".
 Я закрыл глаза в надежде увидеть ещё что-нибудь. И вдруг я услышал звук клавиш 9262214800. Когда я спросил про этот номер, Константин тут же мне ответил:
 - По этому номеру она звонила по служебным вопросам.
Я вопросительно посмотрел на Костю и спросил:
 - А при чём здесь долг?
 Константин посмотрел на меня серьёзно и ответил:
 - Органы для пересадки. Дело в том, что для моей операции требовался головной мозг.
 Я усмехнулся. Я знал это и без него. Он же серьёзно посмотрел на меня и продолжил:
 - А на себя Лида никогда не рассчитывала. Поэтому она тут же стала выяснять, где можно раздобыть донорский мозг для пересадки. А узнав цену за услуги, взяла всевозможные кредиты..., - тут он горько вздохнул, - если бы я мог тогда ей помочь! А ведь Вера и Лиза недавно спросили, почему не звонит Лида. Я не смог их обмануть. А постольку поскольку Верочка очень любила Лиду, она сразу же извинилась передо мной, ушла в свою комнату, и я услышал, как она заплакала. А Лиза испуганно спросила: "Папа, а как это умереть?"
Тут я взглянул на него пристально и спросил:
 -А как же её родители, брат? Её сын?
 Константин улыбнулся и сказал:
 - Я обещал ей на сорок дней, что я буду как минимум раз в две недели приезжать к её родителям. Что касается её брата Паши Крымова, то он обещал, что скоро переедет поближе к родителям. Ведь он остался у них единственной опорой. А, может быть, вскоре и вовсе заберёт их к себе, если они того пожелают. Тем более, что он строит для них двухэтажный коттедж с бассейном и садом, о котором так давно мечтала мама Лиды и Паши тётя Полина.  А ещё мы с женой  стали официальными опекунами Андрюшки, которого Павлу, как гражданину другой страны, усыновить не позволили, но которого я обещал родителям Лиды и Паше беречь как зеницу ока. Да и потом, моя жена Дарья и мои девочки души не чают в Андрюше. А для меня самого он - единственное, что осталось от Лиды.
Тут я прослезился и спросил:
 - Так значит, говоря о "дорогом мальчике" Вы имели в виду Андрюшу Черкасова, сына Лиды?
 Он подтвердил это.
 Я крепко сжал его руку и сказал:
 - Спасибо Вам от неё и от меня. Вы - прекрасный друг и замечательный человек. Мне бы тоже хотелось что-нибудь сделать для Вас.
Он улыбнулся сквозь слёзы и сказал:
 - Молитесь за Лидию. Чтобы ей ТАМ было легко. Ведь это она даровала нам с Вами вторую жизнь. Пусть даже совершив последний грех. Помолитесь, пожалуйста, за моего самого лучшего друга и брата Лиды Пашу и их родителей. Ведь они прониклись ко мне сочувствием как к сыну и брату. Хотя я совершенно чужой человек для родителей Лиды и всего лишь друг для Павла.  А ещё помолитесь, пожалуйста, за мою маму, жену, моих девочек и сына Андрюшу, чтобы Бог даровал им самую долгую, счастливую, богатую и насыщенную жизнь. Ведь они - самое дорогое, что у меня есть.
 Я, взглянув на небо, прослезился и ответил:
 - ТАМ услышат и всё поймут. Ведь, когда я лежал без сознания, я слышал сквозь сон, как мой брат Тимофей молил Всевышнего о моём выздоровлении. За родителей Лиды и Паши, за Павла и за Ваших родных я непременно помолюсь. Правда, мне кажется, что у Ваших мамы, жены, дочерей и Андрюши уже есть самое главное и бесценное богатство - замечательный любящий сын, муж и отец. Прошу Вас, Костя, берегите себя. Такие люди как Вы встречаются очень редко.
 Костя прослезился и поблагодарил меня. Затем я передал ему конверт и сказал:
 - А этот конверт передайте, пожалуйста, её родителям. И ещё передайте, пожалуйста, что я им очень соболезную.
Константин взял конверт и, прослезившись, поблагодарил меня. После чего сказал:
 - Жаль, что Вы их не знаете, Роман. Это очень хорошие люди: милые, честные, мудрые, простые, невероятно привлекательные и очень-очень добрые. Родители, которые души не чаяли в своих детях. - тут он прослезился. - Ничего удивительного, что именно они являются родителями Паши и были родителями Лиды.
 На этом мы простились, и я направился в сторону шоссе. С некоторых пор я стал часто ходить пешком. Пройдя несколько шагов я остановился и, набрав номер Тимофея, дрожащими губами сказал:
 - Я тебя тоже очень люблю, братишка. Береги себя и свою семью!
На что Тимофей прослезился и сказал:
 - Я никогда и ни за что тебя больше не оставлю. Жанна и моя жена Оксана правы: ты - единственный человек, которого я люблю помимо моего Вадимки. Я хочу, чтобы ты знал: я всегда буду рядом.
Я улыбнулся и сказал:
 - Ну, если ты хочешь, приезжай в парк, где мы с тобой расстались.
 Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Тогда позволь мне приехать  с сыном Вадюшей. Всё-таки малышу будет полезно подышать свежим воздухом.
 Я улыбнулся и ответил:
 - Не вопрос. Я бы и сам хотел познакомиться с племянником.
 Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Отлично. Значит, сейчас я собираю малыша, и мы едем.
 Я с нетерпением ожидал не столько приезда Тимофея,  сколько встречи с Вадимкой. Мне было очень интересно, какой он. Ещё не увидев племянника, я представлял себе его умный задумчивый взгляд, милые черты лица и как он пытается улыбнуться.
 Когда Тимофей приехал и подошёл ко мне с прогулочной корзинкой, в которой спал маленький забавный  малыш пяти месяцев от роду с тонким носом и тонкими губами, которые он унаследовал от своей матери Оксаны, с белым кружевным чепчиком с помпонами на голове, одетый в синий комбинезон и белую распашонку и обутый в белые носочки и белые пинетки, я улыбнулся сквозь слёзы, а Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Ну вот, Ромео, ты теперь и дядя. - После этого он обратился к малышу:
 - Вадим Тимофеевич, Вадик, Вадя, просыпайся, соня. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
 Я улыбнулся и попытался возразить, на что Тимофей сказал:
 - Не стоит. Ночью спать не будет.
 Я коснулся губами пухлой щёчки малыша, усмехнулся и сказал:
 - Вадя должен быть счастливым. На маму очень похож.
 Тимофей улыбнулся и сказал:
 - Только нижней частью лица.
 Когда малыш открыл свои карие глаза, я улыбнулся и заметил:
 - А глаза-то папины, Вадим Тимофеевич.
Тимофей улыбнулся и, подтвердив это, сказал:
 - Вадик, этот почтенный господин - ещё один человек, которого я люблю больше жизни. Это мой брат и твой дядя. Дядя Рома. Рома, а это мой сынок Вадюша. Кстати, Роман, наша Жанна Долгих является крёстной моего Вадика.
 Когда мы познакомились, я сказал:
 - Тимофей, Вадик, вы пока побудьте здесь, а я пойду постою на утёсе. Всё-таки малыш может простыть у воды.
 Тимофей посмотрел на меня сквозь слёзы и сказал:
 - Роман, только прошу тебя без глупостей. Во второй раз я уже не смогу за тобой прыгнуть. У меня ребёнок.
 Я улыбнулся и, сжав его руку, сказал:
 - Обещаю, братишка. Я поклялся Лиде, что больше никогда тебя не оставлю.
 После чего я направился к реке. Там я остановился на небольшом утёсе и посмотрел вдаль. Уже начиналась  вечерняя заря. Солнце скрывалось за горизонт, даря последние за день лучи городу. А я вновь и вновь благодарил судьбу за короткую и в то же время вечную встречу с девушкой, подарившей мне жизнь, отдав своё сердце.
  А вернувшись и взглянув на задорно улыбающегося Тимофея и на очаровательного племянника, я вдруг понял, ради чего мне стоит жить. Ради самой счастливой минуты, когда ты нужен своим родным и близким.
 

Альгофобия - боязнь боли
Гемофобия - боязнь вида крови
Верминофобия - боязнь микробов и инфекций
Астенофобия-боязнь слабости
Инсектофобия  - боязнь насекомых.
Гамофобия - страх брака