Вспомним время былое

               Вспомним время былое
                рассказ
                (Целинникам земли Казахстана посвящаю)

- Ну что, сынок, нечем платить нам за девятый класс, – печально произнёс Борис Иванович, нервно поглаживая левой рукой парализованную правую.
-  А ты, бать, не волнуйся. Поправляйся скорее. Переросток я уже, какой мне девятый класс, – успокоил Гриша отца.
- Да будь проклята эта война!
- Пойду в сельхоз училище. Там годичные курсы механизаторов открываются.
                ***
Ах, как время быстротечно!
Сидит Григорий Борисович на скамеечке у стены собственного дома, на солнышке греется, любуется свежевскопанными, аккуратно взбитыми грядками, готовыми, принять семена и рассаду. Это сын постарался за выходные дни навести такую красоту. «Не справились бы мы с Машей с такой работой: девятый десяток нам уже, тяжеловато», – вздохнул Григорий Борисович и поглядел на двух прилетевших грачей.
- Ишь, по-хозяйски как вышагивают. Клюйте, клюйте червячков, разрешаю, – произнёс вслух хозяин и прикрыл глаза, подставляя лицо майскому солнышку.
Вспомнился ему март тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года, когда окончил механизаторские курсы.
- Товарищи выпускники! Родина поручает вам ответственное задание: работу на целинных землях Казахстана, – торжественным голосом произнёс секретарь райкома партии…

Деревенскому пареньку всё было в диковинку: станция с названием «Красивая», небедный совхоз «Комсомольский», центральная усадьба и четвёртая бригада, что базировалась на берегу огромного озера. До сих пор помнит Григорий Борисович его торжественное величие. А за озером – необъятные земельные просторы, уходящие к горизонту.

Стояли механизаторы шеренгой, слушали своего бригадира Богдана Даниловича. Неторопливо он рассматривал свидетельства об окончании курсов. Сердца у парней трепетали: кому, какой стальной конь достанется.
- Григорий Родин! Отличные оценки у тебя в свидетельстве. Молодец! По праву ты заслужил самый большой и мощный трактор «С-80».
 И радостно было, и страшновато двадцатилетнему пареньку. Справится ли, оправдает ли надежды бригадира? Остальные механизаторы получили трактора «ДТ-54», «Беларусь», и только у него – «С-80»…

Закипела работа: готовили плуги, бороны, сеялки, культиваторы. Наконец встал он, пахарь, со своим трактором у непокорённой земли. Всматривался, прикидывал, с какой стороны начать работу. Знал секрет, а, может быть, это и не секрет вовсе. Вбил первый кол у края поля, зашагал вперёд, пристраивая колышки один за другим, чтобы стояли ровно, как солдаты в строю. «По ним и буду ориентироваться», – решил Григорий. Загудел мотор, ровно укладывалась в борозду за бороздой целинная земелька. Первый день работы, как первый экзамен. Остановил свой трактор, вышел из кабины, вытирая пот рукавом. Взглянул на вспаханную землю. Пар сизой волной поднимается. Горсть земли в ладони размял: мягкая, податливая, будто маслом сдобрена. Душа радостью наполнилась.
- Спасибо, сынок. Добрая вспашка, – похвалил подошедший бригадир.

Перебивали друг друга, урчали вдали моторы механизаторов. Друг перед другом хвалились парни своим трудом. «Да, с большим энтузиазмом работали», – прервал свои воспоминания Григорий Борисович, глядя, как уже стая грачей хозяйничала на грядках.
Вспомнились сурки и суслики. Они неожиданно выскакивали из своих вертикальных  нор, разбегались по сторонам, услышав рокот мотора.
 - Ах, канальи! Затопчу ведь вас, – не выдержал Гриша и остановил трактор. У гусениц лежал суслик. – Бедолага, поранил я тебя, что ли? – взял зверька в руки, рассматривая его буровато-охристый окрас, рыжие пятна под глазами, рыжеватые щёки, приложил к суслику ухо. – Вроде жив, пойдём, отлежишься в кабине.
Только собрался сесть за руль, заметил пушистого сурка. Рыжекоричневый красавец  стоял в двух метрах от кабины на задних лапах, сложив передние на груди.
- Ты что, свою нору защищаешь? – изумился Григорий. – Ишь, какой упитанный, килограммов десять, небось, весишь, не меньше. А ну, дуй отсюда, не мешай мне работать, –  и громко захлопал в ладоши…

 Широко улыбнулся Григорий Борисович, на душе потеплело. Вспомнил, как с Машей, медицинской сестричкой, познакомился. Пока пахал, изредка на суслика поглядывал, а тот лежал, не шевелясь, у ног. Рабочий день заканчивался. Заметил: зверёк вдруг зашевелился, пытаясь встать на лапки. Обрадовался: «Жив!». Схватил его – и за пазуху. Побежал в медицинский пункт. Там он и увидел голубоглазую красавицу. Оробел.
- Что болит? – строго спросила медсестра.
В ответ Гриша протянул ей пригревшегося на груди суслика. Смех девушки рассыпался звонким колокольчиком, но лапку она зверьку перевязала…

И опять грезится свежевспаханная, будто живая, земля, готовая принять в себя семя. Большая сцепка «С-18» к железному коню и целых пять сеялок, заправленных пшеницей.               
-  Поняй, Гриша. Поняй, сынок! – благословлял по-отечески бригадир-украинец.
«Не оплошать бы перед батькой Богданом. Так почитали мы своего бригадира. – А в бригаде были парни разных национальностей. И все считали друг друга братьями».
- Не то, что нынче! – с упрёком в чей-то адрес, с обидой обронил вслух Григорий Борисович.
«Земелька целинная благодарностью отзывалась на заботу человеческую, – снова потекли мысли словно ручеёк. – Ждали, когда проклюнутся зёрнышки да появятся зелёные росточки. Прибежали однажды ранним утром с Машенькой к полю, а оно зелёным ковром покрыто. И небо голубое-голубое, будто обнимает его. Радовались первому колоску и молочному зёрнышку. Крепнет оно, силой наливается, солнце да ветер помогают. Колышется поле золотой волною – дух захватывает от гордости: и я причастен к созданию этого богатства»…

Вдруг сердце сжалось, тяжесть в груди почувствовал. Вспомнил ту зловещую телеграмму, заверенную главврачом: отец умер. Толком не поговорил, не попрощался с девушкой любимой, домой помчался.
Не успел горе пережить, как повестка из военкомата пришла. В посёлке Васково Архангельской области, где располагались части ПВО, принял присягу. «Торжественно клянусь: быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, всемерно беречь военное и народное имущество»,– вспомнив эти строки из воинской присяги, Григорий Борисович невольно спину выпрямил, плечи расправил, голову поднял. Служба была интересной и ответственной. Довелось обслуживать авиационную технику. Звание младшего сержанта присвоили, назначили командиром отделения за отличную службу. Гордился тем, что получил очередное звание старшего сержанта, а ещё больше тем, что вступил в члены коммунистической партии, был назначен командиром взвода. «Значит, Родина меня ценила, и я ей служил верой и правдой!» – с гордостью подумал Григорий Борисович.

Мечта вернуться на целинные земли Казахстана осуществилась раньше, чем думалось. Подходил к концу срок службы в армии. В начале осени из северных воинских частей был организован автомобильный эшелон на уборку урожая в Казахстане. «Счастье привалило мне, – засветились глаза от радостных воспоминаний, – назначили меня автоинспектором на маршруте, что вёл в совхоз «Комсомольский», где я землю поднимал, где любимая меня ждала».
- Ты что так светишься? – заметил моё состояние капитан.

Рассказал ему подробно, как пахал, засевал казахстанскую землю, как пшеницу в закрома свозил, да как любимую пришлось в совхозе оставить. И спасибо капитану: всё понял, проникся сочувствием, машину свою предоставил для поездки.
Сильно я волновался, когда постучал в дверь правления совхоза. Вошёл, а за столом сидит мой бывший бригадир, Богдан Данилович. Сразу узнал. Обнялись. Принял, как дорого гостя. Ещё больше волновался, когда поехали мы с ним в райком партии. Награда там ждала меня – медаль «За освоение целинных земель»…

От воспоминаний о годах молодости да солнышка утреннего разомлел Григорий Борисович, задремал. Полчаса прошло. Вдруг почувствовал женскую руку на плече. Взглянул – Маша улыбается, глаза лаской светятся.
- Гриша, делай бороздки на грядках, а то земля пересохнет. Буду сеять.