Настроены воинственно

Переговоры о мире между Россией и Украиной последний раз проходили в марте. Тогда положение Незалежной было почти что катастрофическим, так что украинская сторона была готова на многое — лишь бы прекратить боевые действия. Но потом кое-что поменялось. «Взять Киев за три дня», как обещали горячие головы на российских и западных телеканалах, — не получилось. Украинцы почувствовали свою силу и способность сопротивляться, а также начали получать западную помощь — как гуманитарную, так и военную. Вопрос о переговорах был в Киеве снят с повестки дня, в РФ — тоже.

И только теперь, на шестом месяце военного противостояния, Россия вновь активизировала вопрос о мирных переговорах, или — как минимум — режиме прекращения огня. Сигналы об этом одновременно начали исходить как от ряда высокопоставленных российских чиновников, так и от СМИ. В Украине, к слову, происходит то же самое — пусть и в другой форме.
20 июля Владимир Путин заявил, что ВС РФ отошли от Киева, чтобы «создать условия для переговоров» с Украиной. 24-го министр иностранных дел России Сергей Лавров рассказал о готовности возобновить переговоры «по более широкому кругу вопросов».
Хотя надо сказать, что Лавров во время визита в Каир сделал противоположные по содержанию заявления по поводу Украины. Сначала он сказал, что у России «нет предубеждений» относительно переговоров с Киевом, а затем пригрозил свержением «киевского режима».

«Нам жаль украинский народ, который заслуживает гораздо лучшего. Нам жаль украинскую историю, которая рушится у нас на глазах, и нам жаль тех, кто поддался государственной пропаганде киевского режима и тех, кто его поддерживает, нацеленных на то, чтобы Украина стала вечным врагом России, — сказал глава российского МИД. — Российский и украинский народы продолжат жить вместе. Мы обязательно поможем украинскому народу избавиться от режима, абсолютно антинародного и антиисторического».

К попыткам вновь заставить Москву и Киев договариваться подключились и другие страны. Например, Александр Лукашенко в интервью AFP заявил, что «Киев должен сесть за стол переговоров».
А 28 июля глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что после подписания зерновой сделки необходимо сосредоточиться на прекращении огня между российскими и украинскими военными. «Успешная сделка может укрепить доверие между двумя сторонами, повысив шансы на дипломатическое решение войны», — подчеркнул министр.

На официальном уровне Киев пока не показывает готовности снова приступать к мирным переговорам. Так, министр юстиции и один из переговорщиков с украинской стороны Денис Малюська в недавнем интервью сказал, что диалог с Россией не ведется, так как РФ готова подписывать договор лишь на условиях, «похожих на капитуляцию» Украины. По его словам, переговоры с РФ сейчас идут «очень узкой группой по очень узкой теме» — вывоз зерна. Переговоры о мирном договоре не ведутся, поскольку сейчас нет перспектив его заключения.
«Это звучит в российских медиа постоянно: что мы готовы, это украинцы не хотят переговоров. На самом деле они готовы подписать договор на тех условиях, которые им нравятся и которые крайне похожи на какую-то капитуляцию», — сказал Малюська.

Вернуться к переговорам мешает другое: абсолютное большинство украинцев выступают против каких-либо территориальных уступок России, даже если из-за этого российская военная операция может длиться дольше. Об этом свидетельствуют результаты июльского опроса Киевского международного института социологии (КМИС).

Социологи получили такие результаты (в скобках — данные на май):

— 84% (82%) — ни при каких обстоятельствах Украина не должна отказываться ни от каких своих территорий, даже если это будет угрожать независимости страны;

— 10% (10%) — для скорейшего достижения мира и сохранения независимости Украина может отказаться от некоторых своих территорий. Такое мнение характерно для всей страны, в том числе на востоке.

Складывается патовая ситуация. Москва готова к переговорам, но не готова отказаться от массы требований, озвученных еще в феврале–марте. Киев тоже хотел бы «пообщаться», но не может соглашаться на территориальные потери, так как это будет политической смертью для действующей власти. А значит, или дипломатам придется демонстрировать профессиональные чудеса, или появится некий новый значимый международный посредник. Или, в самом деле, все будет решаться на поле боя.