01. Прелести пожилого возраста. Манечка с Ванечкой

Жили-были старик со старухой… Да, вот так банально – лучшего не придумалось. Когда люди прожили вместе сорок лет, все на свете оказывается достаточно просто.

Итак, жили они не у синего моря, а в маленьком пригороде, в поселочке таком, считай. Звали их… ну пусть их зовут тоже как в сказке – Иван да Марья. Как бы нас ни называли в юности, к старости мы все Дед да Бабка. Между прочим, не самые плохие звания. Иные до такого счастья и вовсе не доживают!

Правду сказать, только деда старуха называла Дедом. А вот он чтоб ее бабкой или даже бабушкой окликнул! Ну уж нет, ни за что!

- Это я внукам бабушка, а другим я Марья Гавриловна! – с достоинством поджав губы, объясняет она гостям, которые удивляются такому неравноправию в званиях-величаниях.

И правда, Дед до сих пор называет ее Машей, а когда они остаются вдвоем, Манечкой. И маленькая внучка, услышав его зов, кричит бабушке:

- Маша, тебя дед зовет!

Дед зовет ее по всякому поводу: поправить застрявшую под боком руку, вылить горшочек ночной, открыть форточку. Да мало ли что нужно бывает человеку, которого три года назад тот самый Кондратий хватил, и хватил сильно!

Как говорится, ничто не предвещало… Иван, дважды за тот год переживший голодовку в далекой Сибири, наконец успокоился и решил отдыхать на пенсии. Авантюра с самостоятельным поиском работы увенчалась тем, что он вернулся несолоно хлебавши. Как говорится, хорошо еще, что сами живые остались. И ведь как чувствовал! До отъезда, ответив на очередной звонок работодателя, Иван с сомнением качал головой и говорил:

- Что-то он больно мягко стелет, Маш! Что-то мне не верится, слишком уж он много обещает и зазывает сильно!

Как в воду глядел. Каждый звонок Ивана из далекой Сибири подтверждал деловую несостоятельность свежеиспеченных богачей. Владелец небольшой нефтяной конторы сам понятия не имел, как эту нефть добывают. За короткий срок, сначала при разливе, потом уже при буране дважды оставлял бригаду практически без продовольствия. Чтобы не доводить дело до греха, на своем вездеходе наконец доставил мужикам еду, но работать на него уже никто не стал. Мужики собрались и уехали, так и не дождавшись выплаты, разве что билеты им купил новенький- неготовенький хозяйчик.

Дед страдал не оттого, что приехал без денег. У него душа болела. Ну как так? Беспредел и безобразие. Сибирь и все богатства отданы на откуп бог знает кому! В стране никакого порядка. И он возмущенно начинал приводить примеры.

Маша, недовольная его ворчанием, успокаивала и говорила:

- Мы же все равно ничего не можем изменить! Какой толк от возмущения? Революцию же делать не пойдешь? Надо пользоваться тем, что есть.

И Деду пришлось смириться. Он возился со своими железками в гараже, ездил в лес. Несмотря на головную боль и высокое давление, привозил по полному ведру полевой клубники. Жена звонила ему и предостерегала:

- Ты не вздумай там мне полное ведро набирать! Как я буду чистить, мне с утра на работу!

А лес, речка – это было то, что Иван любил больше всего! Уезжая туда , он даже про выпивку забывал, так ему было хорошо. И теперь, не принося больше зарплату, он рвался самоутвердиться, хотя бы ягоды, грибов набрать побольше. Зимой все пригодится, детям раздадут.

Наверно, эти ягоды на солнцепеке его и доконали. Все лето он жаловался на левую сторону, то рука немела, то шея ныла. Потихоньку ходил по двору, что-то поделывал. В середине сентября посадил яблоньки, которые в выходные привез от брата, из питомника. По пути набрал калины – вдоль любимой речки детства у него были давно примеченные кустики, а еще там яблонька стояла, одна-одинешенька, с мелкими ранетками, которые Маша так любила зимой вытаскивать за черешки из варенья. Но на этот раз ранеток почему-то не осталось. И это тоже словно был знак, как потом они решили.

Злополучный день начался тихо и мирно. Утром дед проводил Машу на работу - она сидела в отделе писем городской газеты, немного пописывала. И как раз на днях вышла одна из ее зарисовок, называлась она «Прелести пожилого возраста».