Роберт Фрост - Указатель, Директива, с англ

Directive Указатель
Роберт Фрост

Мой вольный перевод:

Вернусь назад в то время - сплошь в потерях...
Сегодня - не велИко - ВеликО.
Былины дней былых, но я в них верю,
Погост в скульптурах вижу далеко.

В руины возвращусь, что были домом,
На ферму, что в помине больше нет,
В тот город под высоким косогором...
К нему пути укажет амулет.

Мне сердце не позволит заблудиться:
Карьер приметен строгостью камней -
Коленопреклонённый мрамор - в лицах
Не прячется, становится видней.

Хранит путеводитель сказ о многом:
Изношено годами полотно.
Со всех концов железная дорога
Сплетает мысли в целое ОДНО.

Упёрлись рельсы-ноги в полюс снежный,
Прохлада ледника меня манит.
Гора Пантера скрыла облик прежний,
Я вижу город сквозь её гранит.

Глядят из сорока подвальных кладов
Фиркины, замутняя элем взор,
Волнует ветер лес и кромку сада,
И мчится, расширяя кругозор.

Неопытное око здесь когда-то -
Лет двадцать или тридцать дум назад
Беспечно не хранило жизни даты,
Лишь дятел выбил метки наугад.

Спешу предвосхитить былую песню
Про путь с работы тягостной домой:
Ходок, шагавший спереди был весел,
Дремал овёс в телеге зерновой.

Надменный взгляд с высоких небоскрёбов
Страну не видит сельской и простой,
Потерян вкус к мечте рабов трущёбных,
Исчез провинциальности устой.

Та лестница назад - не вниз, а в небо,
И вход закрыт для тех, кто без души.
Былина прошлых лет для многих - небыль
Я здесь прожить остаток дней решил.

Хранит мой дом ребячество и тайну,
Разбитую посуду под сосной.
Игрушки были там необычайны,
Наполнен плач обид - вчерашним сном.

Тот дом, который комом горьким в горле,
Спустился вниз и в подполе исчез -
Напомнил птиц, что крылья распростёрли,
И рвутся ввысь, судьбе наперерез.

Она как тесто вмятины загладит,
Ручей вдоль стен рекою возродив,
Родник истоком станет этой влаги.
Возвышен будет слог, к стихам учтив.

Я вспомню все бегущие потоки,
Что вспарывали дно, бурля в шипах
И кедр на берегу реки, высокий,
Кивающий плывущим на плотах.

Наполню скорбный кубок тайн Грааля
Питьём для заклинания страстей,
И Марк Святой пути укажет в дали,
Где ждёт спасенье радостью вестей.

Та чаша с водопоя детских лет
Испью её, сказав печали Нет.

10.08. 2022  17-33

Оригинал:

Directive

Back out of all this now too much for us,
 Back in a time made simple by the loss
Of detail, burned, dissolved, and broken off
Like graveyard marble sculpture in the weather,
There is a house that is no more a house
Upon a farm that is no more a farm
And in a town that is no more a town.
The road there, if you'll let a guide direct you
Who only has at heart your getting lost,
May seem as if it should have been a quarry-
Great monolithic knees the former town
Long since gave up pretence of keeping covered.
And there's a story in a book about it:
Besides the wear of iron wagon wheels
The ledges show lines ruled southeast northwest,
The chisel work of an enormous Glacier
That braced his feet against the Arctic Pole.
You must not mind a certain coolness from him
Still said to haunt this side of Panther Mountain.
Nor need you mind the serial ordeal
Of being watched from forty cellar holes
As if by eye pairs out of forty firkins.
As for the woods' excitement over you
That sends light rustle rushes to their leaves,
Gharge that to upstart inexperience.
Where were they all not twenty years ago?
They think too much of having shaded out
A few old pecker-fretted apple trees.
Make yourself up a cheering song of how
Someone's road home from work this once was,
Who may be just ahead of you on foot
Or creaking with a buggy load of grain.
The height of the adventure is the height
Of country where two village cultures faded
Into each other. Both of them are lost.
And if you're lost enough to find yourself
By now, pull in your ladder road behind you
And put a sign up CLOSED to all but me.
Then make yourself at home. The only field
Now left's no bigger than a harness gall.
First there's the children's house of make believe,
Some shattered dishes underneath a pine,
The playthings in the playhouse of the children.
Weep for what little things could make them glad.
Then for the house that is no more a house,
But only a belilaced cellar hole,
Now slowly closing like a dent in dough.
This was no playhouse but a house in earnest.
Your destination and your destiny's
A brook that was the water of the house,
Cold as a spring as yet so near its source,
Too lofty and original to rage.
(We know the valley streams that when aroused
Will leave their tatters hung on barb and thorn.)
I have kept hidden in the instep arch
Of an old cedar at the waterside
A broken drinking goblet like the Grail
Under a spell so the wrong ones can't find it,
So can't get saved, as Saint Mark says they mustn't.
(I stole the goblet from the children's playhouse.)
Here are your waters and your watering place.
Drink and be whole again beyond confusion.

Дословный перевод:


Назад из всего того, что сейчас слишком велико для нас,
Назад в то время, которое стало простым из-за потерь
Из деталей, сожженных, растворенных и разорванных
Как кладбищенская мраморная скульптура в непогоду,
Есть дом, который больше не дом
На ферме, которая больше не ферма
И в городе, который больше не город.
Дорога туда, если вы позволите проводнику направить вас
К тому только сердцу твоему не заблудиться,
Может показаться, что это должен был быть карьер-
Великие монолитные колени бывшего города
Давно уже перестали притворяться, что прятались.
И в книге есть рассказ об этом:
Помимо износа железных вагонных колес
Выступы показывают линии, направленные с юго-востока на северо-запад,
На долото огромного ледника
Это уперло его ноги в арктический полюс.
Вы не должны возражать против некоторой прохлады от него
До сих пор говорят, что обитает по эту сторону горы Пантеры.
И вам не нужно возражать против серийного испытания
Смотреть из сорока подвальных дыр
Как будто по паре глаз из сорока фиркинов.
Что касается волнения леса над тобой
Что посылает легкий шелест и мчится к их листьям,
Изменчивость, что выскочка и неопытность.
Где они все были не двадцать лет назад?
Они слишком много думают о том, чтобы заштриховать
Несколько старых яблонь с чеканкой.
Составьте себе ликующую песню о том, как
Когда-то это была чья-то дорога домой с работы,
Кто-то может быть шагал впереди вас пешком
Или ехал скрипуче с глючным грузом зерна.
Высота приключения - высота
Страны, где исчезли две деревенские культуры
Друг в друге. Оба они потеряны.
И если вы достаточно потерялись, чтобы найти себя
К настоящему времени потяните за собой свою лестницу
И поставить запись: ЗАКРЫТО для всех, кроме меня.
Тогда чувствуйте себя как дома. единственное поле
Теперь его осталось не больше, чем желчь сбруи.
Сначала детский дом притворства,
Какая-то разбитая посуда под сосной,
Игрушки в игровом домике детей.
Плачьте о том, какие мелочи могли сделать их счастливыми.
Тогда для дома, который больше не дом,
Но только опустевшая подвальная дыра,
Теперь медленно закрывается, как вмятина в тесте.
Это был не театр, а настоящий дом.
(Мы знаем ручьи долины, которые, будучи возбуждены,
Оставят свои лохмотья висящими на колючках и шипах.)
Я спрятался в арке подъема
У старого кедра на берегу
Сломанный кубок для питья, как Грааль
Под заклинанием, чтобы те не могли его найти,
Так что не могут спастись, как говорит святой Марк, что не должны.
(Я украл кубок из детского игрового домика.)
Вот ваши воды и ваш водопой.
Пейте и снова будьте целыми, вне путаницы.


Вариант подстрочного перевода:

Назад ото всего, что нас гнетёт,
назад к тому, что кажется лишь проще
с потерей позабытых мелочей,
как памятник, источенный годами,
назад туда, где дом уже не дом,
на ферму, что уж более не ферма,
под городок, что нынче опустел.
Путеводителям не доверяйте.
Они собьют вас с верного пути.
Въезд в прошлое здесь как каменоломня,
где валуны - колени городка,
который вздумал хвастать облицовкой.
А о дорогах в книжке есть рассказ,
что те хранят не только след фургонов,
- тут с севера на юг прополз ледник
пробивший путь огромнейшим зубилом.
Ногами он до Полюса достал.
Он стужу гонит до горы Пантеры
и до сих пор приносит холода.
Но не страшитесь грозных испытаний,
когда из сорока подвальных нор
на вас глазеть тут будут постоянно
и ваш приход взволнует здешний лес
да так, что в нём зашелестят все листья.
Здесь гости редки, лес уже не тот,
каким был прежде, лет на двадцать раньше.
Его деревья смотрят свысока
на яблони, поклёванные дятлом.
Насколько веселее вспоминать
про песни по пути домой с работы,
что кто-то пел, шагая впереди,
и вёз своё зерно в скрипучей тачке.
Вот верх холма - то памятная грань.
Там, встретившись, слились два сельских поля.
Там нынче тихо, и полей уж нет.
Здесь, потеряв себя и заблудившись,
вы можете поднять дорожный мост,
поставив знак: НЕТ ХОДА ПОСТОРОННИМ.
Стянув предохранительным ремнём,
устройте в поле для себя жилище,
припомнив детство и родной
свой двор с игрушками ребячьего театра,
с разбитою посудой под сосной.
Как дети были счастливы, играясь,
там, в прошлом, где и дом уже не дом !
Совсем заплыл, как вмятина в опаре,
укрывшийся в сирени лаз в подвал.
То был солидный дом, не игротека.
Начало вашей жизни и судьбы.
Ручей, который доставлял вам воду,
стремительный, любитель бушевать,
студёный, как родник вблизи истока.
(Не то, что все равнинные ручьи,
что любят вешать тину на колючках).
На берегу я в детстве схоронил
под старым кедром, в арке под корнями,
разбитый кубок - как Святой Грааль,
закляв, чтоб не попал к непосвящённым.
Им не спастись, сказал апостол Марк.
(Тот кубок был любимою игрушкой).
Там есть вода, из кубка можно пить.
Испейте и гоните все тревоги.