06. Метафизическое понимание историчности познания

Шестым догматом эпистемологии является метафизическое истолкование историчности познания, колеблющееся между утверждением абсолютной внеисторичности раннего позитивизма, который достиг её после разрыва со всей предшествующей историей философии (а на деле лишь с теми философами, которые признавали существование объективной реальности и рабство воли) с одной стороны – и абстрактной историчностью Поппера, Лакатоса, Куна и Фейерабанда, восстанавливающих внеисторичность уже на новом основании, за счёт превратного истолкования общественной истории.

Раннему позитивизму вплоть до Поппера свойственно было приписывать абсолютистский и внеисторический характер собственному познанию, считавшемуся на этом основании «позитивным». В действительности, подобное умонастроение было выражением детерриториализации капиталистического общества от предшествующей формации, в результате чего возникает весьма своеобразное представление о времени, сочетающее в себе круг и прямую противоположным образом, нежели чем в средние века, где время было линией от сотворения мира до страшного суда, на которую накладывалось ежегодное круговращение сельскохозяйственного цикла работ, сверхкодированного циклом ежегодных богослужений, праздников и постов. С разрушением средневекового феодализма на смену старому представлению пришли иные образы, выражающие детерриториализацию общественного производства от смены времён года и цикла сельскохозяйственных работ, который остаётся в снятом-сохранённом виде как вписанный в глобальное вневременное круговращение товаров и капиталов, которое представляется идеологам капитализма зримым воплощением конца истории, учение о котором сочинил американский шарлатан и буржуазный социолог (что суть одно и то же) Фрэнсис Фукуяма. Однако ещё за полтора века до него основатели позитивизма Сен-Симон, Конт, Спенсер и Милль выдвинули гипотезу о том, что вся история человечества была историей идей, воспроизведя в вульгарном и примитивизированном виде исторический идеализм Гегеля, на который они столь яростно нападали, сами же и являясь его несовершенной карикатурой. По их мнению, вся история человечества делилась на три этапа: теологический, метафизический и позитивный, в которой религия и философия будут сняты позитивной наукой, управление обществом будет сосредоточено в руках патрициата – то есть крупнейших банкиров, промышленников и землевладельцев, а общественное сознание будет контролироваться кастой священников-позитивистов, что, собственно, мы и видим на сегодняшний день воплощённым в реальности, хотя и в несопоставимо худшем виде, нежели то представлялось мистикам, визионерам и прогрессистам первого поколения проповедников позитивизма. Соответственно, наступление последнего этапа означало бы ни что иное как окончание истории и вхождение человечества в стабильное состояние, в котором он бы пребывало на протяжение тысяч и миллионов лет, до того самого момента как планета бы не стала непригодной для жизни, так что история как процесс качественных изменений завершился бы и остановился, сменившись механическим накопление изменений чисто количественных, что впоследствии и составило символ веры всех правоверных попперистов-фейерабендианистов.

Что касается второго этапа, связанного с именами Карла Поппера, Томаса Куна, Имре Лакатоса и Пола Фейерабенда, то он характеризуется признанием истории, однако в настолько своеобразном смысле, что никак иначе чем антиисторизмом в классическом смысле этого слова их истолкование исторического процесса назвать нельзя. Дело в том, что все эти господа отрицали существование каких бы то ни было закономерностей в историческом процессе на том основании, что будущие научные открытия нельзя точно и досконально предсказать, а поскольку история общества по их мнению тождественна истории науки, то они из этого делают вывод о случайности того и другого, смешивая понятия предсказуемости и закономерности. Такое смешение в свою очередь указывает на их субъективно-идеалистическую установку, в которой стирается различие между сущностью и её явлением, и их вывод о несуществовании закономерностей исторического процесса на основании невозможности предсказать то или иное событие по причине недостатка информации совершенно аналогичен выводу голубя в том эксперименте, когда тележку с кормом закатывали на глазах у голубя за ширму, и в тот момент когда она скрывалась из поля зрения, голубь делал вывод, что она аннигилировалась и переставала существовать, в свою очередь переставая на неё реагировать, тогда как при её видимости он вёл себя весьма оживлённо: курлыкал, нахохливался и крутился. Так и позитивисты в своём невежестве, шарлатанизме и неразумии уподобляются самой тупой и помойной птице из всех синантропных видов, которая справедливо почитается общепризнанным символом глупости и суеверия. Что же касается исторического процесса, то по мнению всех названных, он представляет собой абстрактное, механическое нагромождение никак не связанных между собой ситуаций, а все, кто утверждают, что есть такая вещь как общество и законы его развития, провозглашаются тоталитаристами и врагами «открытого общества» - то есть общества, где богачи, капиталисты и олигархи господствуют открыто, публично, а не тайно, как сейчас, покупая выгодные им законы, судебные приговоры и развязывая грабительские и колониальные войны ради максимализации своих прибылей.

Другой позитивист, Томас Кун, выдвигает теорию развития науки, которая на первый взгляд может показаться диалектической, но в действительности представляет собой ещё один пример эпистемологической метафизики, производящей дурные абстракции. По мнению Куна, наука развивается путём смены так называемых «парадигм», то есть Идей, которые будто бы управляют всем развитием науки на промежутках её стабильного развития, и периодически сменяющих друг друга по причине накопления противоречий в повседневной научной практике. Базовая метафизичность данной теории заключается в том, что верно замечая, что наука развивается путём накопления противоречий и качественных скачков, она абсолютизирует один лишь наличный тип скачкообразности науки и игнорирует скачки скачков, или качественные изменения качественных изменений. Иллюстрацией к этому служат рассуждения Делёза и Гваттари о негативной линии ускользания в 7-й главе Тысячи Плато. Номадологическая наука разрывает этот закон абстрактной скачкообразности, и изобретает изменения энной степени также, как и абсолютно неподвижные состояния философ-ского мировоззрения как базиса всех наук.

Из этих столь же претенциозных, сколь и пустых мудрствований неопозитивисты делают два значимых типа выводов: первый тип касается политики, а второй – философии науки. В области политики буржуазные метафизики на основании своих путанных построений нападают на исторический материализм, тщетно обвиняя марксистов в метафизике, с каковой целью и был сочинён главный трактат Поппера, который называется соответствующе: «Открытое общество и его враги», и представляет собой гнусный и жалкий пасквиль невежественного номиналиста, вздумавшего критиковать такие вещи, которые он не понимает даже на четверть. Например, критика идеального государства Платона, которое выводится самим автором из предсуществования в потустороннем мире вечной Идеи государства, которая проецирует свои образы в бесформенную материю и вызывает к жизни реальные несовершенные государства, возвысить которые до подлинного сверх-небесного образца возможно лишь при сознательном участии философов, созерцающих эти идеи теоретически – критика этого государства сводится к безграмотным и беспорядочным нападкам со стороны экономической ситуации в древней Греции, которые сами нуждаются в коррекции, в то время как логический порядок остаётся вовсе без внимания, из чего следует, что Поппер либо его вовсе не понял, либо понял и сознательно занимался софистическим псевдоопровержением, рас-считанным на дураков и идиотов, так как впоследствии Поппер сочинил метафизическое учение о трёх «мирах»: физическом, психическом и умозрительном, в котором и существует его Идея «Открытого общества», проецируя свои отражения в материальный мир и в души преданных учению Поппера позитивистов, повторяя в основных чертах все самые наихудшие черты платоновской философии, стоящей на две головы вышей всего корпуса позитивистской макулатуры. Смысл же всех нападок на марксизм, исторический материализм, научный социализм, возможность и необходимость плановой экономики заключается в выражении классовых интересов крупной финансовой олигархии, верными рабами которой являются все более или менее значимые антисоветчики и антикоммунисты.

Второй вывод относительно историчности познания заключается по мнению позитивистов в том, что всё научное знание является сконструированным без какого бы то ни было участия объектив-ной реальности, которой по их мнению вовсе не существует, а из одних лишь галлюцинаций гос-под-позитивистов, которые собираются, договариваются о том, что в природе действуют такие, а не какие-либо иные законы, и те в тот же момент начинают действовать! Данное учение называется конвенционализмом, и утверждает, что природы до человеческого общества не существовало, и что она постепенно возникает магическим способом из соглашений идеологов позитивизма. Впрочем, сами конвенционалисты стыдятся признавать следствия из их теории, которая может быть подтверждена или опровергнута в результате элементарного эксперимента. Если в самом деле, законы природы не существуют сами по себе, а являются результатом договорённости в рамках научного сообщества, то в результате изменения договорённости они также должны изменить своё действие. Пусть же сообщество конвенционалистов соберётся и договорится между собой о том, что на них, конвенционалистов, закон всемирного тяготения больше не распространяется, а затем выйдут в окно с девятого этажа. Если их теория верна, то с теми господами, которые выскочили в окошко, не произойдёт ничего страшного, и они благодаря этой новой научной договорённости смогут ходить по воздуху как по прочному полу, превзойдя таким образом даже раннехристианских святых, которые творили чудеса силой божьей благодати, тогда как конвенционалисты смогут сотворить чудо силами общественного договора, приостановив действие законов природы на них самих, летая по воздуху как птицы небесные. В том случае, если их договорённость подействует на физические законы, которые по их мнению, не существовали до того как о них договорились физики 18-го века, это чудо без сомнения обратит в конвенционалистическую веру многие миллионы новообращённых, и нам с вами придётся извиняться за недоверие к их теориям. Если же их договорённость не подействует, то тем господам, выскочившим в окошко и понадеявшимся на силу общественного договора, придёт конец, как и их учению, опровергнутому экспериментально. Впрочем, скорее всего, конвенционалисты постараются как-нибудь избежать проверки своего учения, так как сами они в него, разумеется, не верят, и прекрасно понимают, что законы природы существуют и действуют на самом деле, и никакое человеческое мнение на них повлиять не способно, будь оно высказано хоть одним человеком, хоть тысячей.

Диалектико-материалистическое учение об историчности, относительности и абсолютности познания было высказано в общем виде ещё классиками марксизма: Марксом, Энгельсом, Дицгеном, Лениным и другими. Смысл его состоит в том, что мир познаётся обществом в зависимости от уровня развития и противоречивости общественных отношений, на каждом этапе являясь относи-тельным и осуществляясь не без реакционных тенденций и откатов назад, на больших участках времени проявляет определённую тенденцию к приращению и усовершенствованию научной кар-тины мира. Что касается взаимосвязи историчности и объективности, то одно не только не исключает другого, но и предполагает как свою диалектическую противоположность, так что во всяком относительном и исторически-обусловленном отражении объективной действительности имеется минимальное зерно абсолютной истины, которые накапливаются в ходе исторического прогресса и составляют учение диалектического материализма и единую научную картину мира, им конституированную.