Свекровь моей подруги

Я пью чай со свекровью моей подруги. Лейла подает, убирает, наливает, поддакивает, словом, делает все, что полагается хорошей невестке. Я, ее гостья, почтительно внимаю, вежливо улыбаюсь и помалкиваю. Собственно, Рафиге-ханум нужны не собеседники, а слушатели, на которых она могла бы непрошенно изливать свою мудрость. Для этого она и ввалилась без стука в комнату Лейлы, где предполагались девичьи посиделки, и настоятельно пригласила нас в столовую. Со всех сторон обложенная законами гостеприимства, я отринула мысль о сопротивлении и покорно проследовала в импровизированный лекторий. Не враг же я своей подруге. Однако главная тема сегодняшней презентации стала нешуточным испытанием: Рафига-ханум выступила с критической оценкой ключевых принятых мною в жизни решений, попутно красочно описывая упущенные мною перспективы. Или ретроспективы, раз уж они не состоялись?

- Ай балам, я тебе, как дочке скажу, не обижайся. Вот ты в институт зачем пошла? Что хотела там? Муж твой диплом у тебя спрашивал? Нет-да. Пять лет э потратила. А могла бы замуж выйти в восемнадцать, как полагается. За пять лет пять детей родить!

Я оцениваю масштаб упущенного счастья и становлюсь цвета ненужного диплома, сдерживая рвущиеся на волю лошадиные эмоции.

- Вот ты на работу еще в институте устроилась, молодец, маме-папе помогала. Но я от сердца тебе говорю, ты как дочка мне, - приличная девушка в таком месте работать не будет э. Одни мужчины кругом, биабыр, стыдно-да! Девушка должна скромно, тихо, дома детей учить, так-да.

Я пытаюсь мысленно положить на одну чашу весов незапятнанную работой девичью репутацию, а на другую – знания и опыт, полученные в каждодневных схватках с реальностью. Воображения не хватает. Вся конструкция перекашивается и съезжает то в одну сторону, то в другую, как при попытке взвесить килограмм пуха и килограмм гвоздей. Видя мое обремененное умственными усилиями чело, Рафига-ханум принимает это за сомнения и удовлетворенно кивает. Она высоко поднимает раскидистые брови, вытягивает толстые губы и осторожно отхлебывает горячий чай. На усиках выступают прозрачные капли, но она мужественно терпит. И продолжает разговор, как она это называет.

- Замуж ты вышла, хорошо, я уж думала, никогда тебя не возьмут. Но за чужого зачем вышла? Наши мальчики для тебя плохие, что ли? Вот теперь в загранице живешь, скажи, не скучаешь? Одна там, никого нету, чтоб помочь. Хорошо же, когда свекровь, свекор, братья-сестры его, родня в районе. Там свадьба, тут похороны, все время встречаемся, разве не это счастье?

Я представляю себя окруженной мужниной родней. Как деревенские родственники то и дело осчастливливают нас своими приездами «на подольше». Как все выходные заняты визитами, либо нашими, либо к нам. Я готовлю на всех, присматриваю за детьми золовок, отмечаю все памятные дни, хочу я этого или нет. Голова моя тяжелеет, наполненная жужжанием гипотетических родственников, и невольно опускается. Рафига-ханум внимательно следит за моей реакцией и остается довольна своей интерпретацией моих эмоций. Она шумно вздыхает, по мощной груди и не менее роскошному животу проходит волна.

- Хорошо э с вами девочки, хорошо поговорили. Устала я, пойду прилягу.

Мы с Лейлой провожаем взглядом торжественный исход свекрови. Наверное, на наших лицах написано одинаковое облегчение.

- Извини, - шепчет Лейла, - что-то она сегодня разошлась.

- Я не в обиде, - заверяю я подругу, не кривя душой. Неважно, что эффект проповеди Рафиги-ханум сильно подпорчен моим знанием ее семейной жизни: ее собственные дочери и учились, и работали, и рожали, как пожелают, а не как заведено предками. Неважно, что ее привычная деликатность в очередной раз до крови исщипала мои представления о неприкосновенности личной жизни. Важно, что я понимаю, почему она говорила все это на самом деле. Ей в общем-то безразлична моя судьба. Она сравнивает ее со своей собственной. И отстаивает верность своего выбора. Это Рафига-ханум вышла замуж в восемнадцать лет. В двадцать начала рожать и остановилась только тогда, когда кончились силы. Это она ничему не училась, нигде не работала и посвятила свою жизнь семье мужа. Наверное, когда-то проливала слезы и сетовала на судьбу. Став старше и мудрее, научилась ценить, что имеет. Ну или убедила себя в том, что это и есть счастье.


Дороги, которые мы выбираем, ведут нас в неведомое будущее, а оно всегда обманывает и превосходит наши ожидания. Куда приведут другие пути, будет ли там лучше, а если и будет, понравится ли нам в той реальности, - нам знать не дано. Так стоит подвергать выбор сомнению?