Трэвел стори. Часть 2. В Бельгию за машиной

Первая часть "В Финляндию с водкой и икрой" по ссылке http://proza.ru/2022/08/10/1712


Итак, ноябрь 1992 года, и плотная группа «туристов» выдвигается из Одессы в сторону Брюсселя с целью приобретения автомобилей. Подержанные импортные автомобили тогда можно было купить и в Одессе на рынке, но на поездке можно было сэкономить минимум тысячу долларов, и, самое главное, можно было выбрать машину себе по душе, и с большей вероятностью приемлемого качества, а в Одессе на авторынке ты покупал «кота в мешке». Поэтому, поездки за машиной были тогда модными. Для некоторых это был бизнес, а некоторые, как я, ездили один раз купить для себя. Среди действующих лиц были и знакомые по поездке в Финляндию годом ранее (см. часть первую). Это руководитель Леня и его жена Ира. Водители автобуса, из которых я запомнил Валеру, и, кажется, еще один мужчина, который ездил в Финляндию. Все остальные люди были новыми. Среди них выделялась группа барменов с судов Черноморского пароходства. Было их три или даже четыре. Один молодой, назовем его «выступливым», остальные постарше и более зрелые. Почему они оказались в подобной поездке? А все просто. У барменов основной доход – чаевые, светить который было опасно. Моряки с сухогрузов привозили машины на своих судах, а барменам на «пассажирах» сделать этого было нельзя. Вот они и ездили за машинами в свой отпуск.
Насчет моих финансов – они улучшились за год. У меня прошло четыре сделки с полиэтиленом, и в одной из них я ездил в Казань на «Оргсинтез» и провел там почти месяц. И об этом тоже надо написать! Кроме того, съездил два раза в Болгарию, второй раз удалось тоже что-то заработать. Таким образом, заплатить двести долларов за поездку уже не казалось деньгами всего мира. Ну и папа добавил еще долларов пятьсот. Таким образом, у меня был капитал где-то в тысячу долларов, деньги большие, но на иномарку их было очень мало, хорошая машина стоила четыре-пять тысяч долларов. Но в этой поездке у меня был настрой другой – я вполне допускал, что вернусь в Украину тем же автобусом, зато мир посмотрю и себя покажу. Тем более, я не был без машины, – на стоянке у меня оставалась купленная летом на авторынке «Тойота» с правым рулем. «Если я даже куплю машину, то ее перепродам, а «Тойота» останется», – так думал я. Во-общем, я ехал по большей части  за приключениями.  Что еще было важно – я свои деньги мог вывезти легально, у меня были справки о ввозе валюты из Болгарии, которые действовали в течение года, кроме того, на определенную сумму Леня сделал справку из Внешэкономбанка о том, что вывезти можно. Без этих справок вывозить тогда можно было двести долларов, действовали еще советские правила. В Европу с двумястами долларов! Не у всех в нашей группе были такие справки, да и на значительную сумму их невозможно было сделать.
 Началась поездка прекрасно – мы загрузились в Одессе в автобус и начали праздновать начало поездки. До границы доехали без приключений. Наш путь лежал через Чехословакию (была такая страна), а потом Германия и Бельгия. Помню, когда мы ехали ночью по Словакии – на кладбищах горели огоньки, значит был католический День Поминовения – 2 ноября. Но сначала граница. Основной проблемой для многих было провезти деньги. Незадолго до границы водители открыли какую-то «нычку», и предложили всем спрятать там доллары. Люди уже были изрядно выпившими, и стали смело бросать пачки денег в какую-то дыру. Я смотрел на это действие со стороны с некоторым ужасом – мне казалось, что деньги нужно пересчитать и подписать где чьи. Впрочем, я не вмешивался. Но не все бросили туда деньги. Рядом со мной сидел опытный мужик, не в первый раз выезжавший за границу,  который спрятал доллары где-то на себе. Причем, он был очень спокоен. И его досматривали, он сказал мне, что как-то только начался личный досмотр, он сразу понял, что деньги не найдут. Но сказать мне, куда он спрятал, наотрез отказался. Я бы за эту информацию заплатил бы долларов сто. Я был уверен, что этот бывалый мужик купит машину лучше всех. И еще в автобусе было несколько спецов, которые много знали про процесс покупки машины, про всякие детали. Запомним их.
Я прошел через зеленый коридор, таможеннику показал декларацию, он спросил «підтвердження» и я показал ему справки о ввозе валюты. И прошел. Нужно еще добавить, что мы практически не стояли в очереди, Леня сделал какую-то справку, что это ученые едут на симпозиум. «В красной рубахе профессор Хачикян». Въехали мы в Чехословакию, все при своих деньгах, кажется, все, впереди счастье, но не тут-то было. Наш югославский автобус начал ломаться. Подсасывать воздух. Автобус едет, тяга падает, нужно останавливаться и прокачивать. Что-то со шлангами. Стали искать в восточной Словакии, где бы починиться. На это ушло несколько часов. Братья славяне помогли, нашли нам шланги, водители их поставили, вроде жми на газ, но та же история повторяется снова. Снова искали тех словаков (мобильных тогда не было), и те снова нам помогали. Частично проблема была решена, но всю дорогу туда она не отпускала, приходилось иногда останавливаться и прокачиваться. Радушная обстановка в автобусе перестала быть таковой, и накалилась. Чехословакию проезжали очень долго, на это ушел целый день. Где-то на въезде в Германию я предложил уже уставшему морально Лене свои услуги – сесть впереди и прокладывать путь. Леня, памятуя мои финские успехи в этом деле, согласился.
Мне вручили карту, какая была, и я взялся за дело. Когда я работаю с картой, я смотрю не только на дороги, но обращаю внимание на все детали: реки, памятники, замки и так далее. А еще я ориентируюсь по солнцу. К примеру, сейчас два часа дня и солнце должно быть справа, а если оно прямо по курсу, то мы едем не туда. Обращаю внимание на все населенные пункты, даже маленькие. И смотрю на указатели. Германия – страна автобанов, когда я сел в штурманское кресло, стало ясно, что наш автобан мы проехали уже. Я заверил Леню, что возвращаться не надо, выедем на него второстепенными дорогами. У нас в группе ехала пара пожилых людей. Они не были туристами, а ехали на ПМЖ. Выбрали такой способ сбежать из страны. В Кельне их ждали дети, но им нужно было созвониться с ними. И на первой остановке в Германии, там, где я сел штурманом, они вышли и позвонили из автомата. И договорились. Но нам нужно было еще до Кельна доехать. Я отважно работал с картой. Мы ни разу не заплутали. Один раз я только попросил водителя остановиться перед светофором в каком-то городке. Были указатели. За пару минут определился – нам нужно повернуть налево. Через какое-то время мы выехали на автобан, который вел прямо в Кельн. Перед автобаном прокачались, – неисправность автобуса давала о себе знать. Между тем шли третьи сутки жизни в автобусе, и дело шло к ночи. Не помню, были запланированы остановки в отелях по пути, но доехать до цели, Бельгии, мы должны были на третий день. А получалось, – на четвертый. Когда подъезжали к Кельну пенсионеры сказали, что они договорились с детьми, что те их встретят на вокзале. Леня рассвирепел, и таким я его не видел ни раньше, ни позже, очень интеллигентный парень был. Леня закричал: «Что, какой вокзал? Я высажу вас на трассе у знака «Кельн». Мы не будем ночью искать вокзал в Кельне!». Пенсионеры стали оправдываться, что всегда договариваются на вокзале, но Леня стоял на своем. Пенсионеры сначала побелели, а потом позеленели.  Я представил себе пожилых людей, стоящих поздней осенью с вещами на автобане возле знака «K;ln» и мне их стало жалко. И я сказал Лене, что мы заедем в Кельн и выедем из него без никаких проблем, и Леня мне поверил. Мы въехали в пригород, и я отважно пользовался указателями, а с ними у немцев все в порядке (но будет нюанс по дороге назад!). Я ориентировался, прежде всего на указатель Zentrum. Я говорил водителю налево и направо много раз, как будто я ездил этим маршрутом сотни раз. Валера был за рулем, он удивлялся, откуда я знаю, но строго следовал указаниям. Водителю очень нравится, когда в незнакомой местности рядом сидит проводник и говорит куда ехать. Наконец, мы выехали на берег Рейна и увидели на другой стороне вокзал. Всего-то нужно было переехать реку по мосту. Вы никогда не заблудитесь в городе, где есть река или море, так как они отличные ориентиры. Мы переехали реку и, смешно, потеряли вокзал. Он был где-то рядом, но мы его не видели. Зато увидели знаменитый Кельнский собор. Огромная махина, уходящая вверх в темноту. Зловеще. Я вышел возле собора, чтобы спросить у немца про bahnhof, но он от меня убежал. Я хорошо говорю по-английски, и изъясняюсь по-немецки и французски. Немцу, видимо, не понравилось, как я изъяснялся. Но тут кто-то в автобусе догадался, что вокзал крытый, и вот то здание и есть вокзал. Мы подъехали ближе, и увидели, что это правда. Выгрузили счастливых пенсионеров, и нужно было выезжать из города в сторону Брюсселя. Тут произошел интересный эпизод. Я сказал водителю, что нужно повернуть налево, а сзади несколько людей сказали, что нужно ехать направо. Но у меня уже был непререкаемый авторитет штурмана, и Леня и водитель послушали меня. И были правы. Еще был интересный момент – на светофоре в центре мы остановились на красный свет. Ночь, три часа, ни единой души. Красный свет горит очень долго, минут пять, но ни у кого даже мысли нет – проскочить. Мы понимаем, это Германия, тут все строго. В этих поездках за границу я обратил внимание, как наш советский человек очень быстро становится европейцем, соблюдает правила, бумажки бросает только в урны, ждет зеленого света. Важна среда обитания. Мы выехали и Кельна и по прекрасной дороге покатили в Бельгию. Поскольку я вторые сутки был без сна, то стал кунять. В какой-то момент меня подстраховал товарищ сзади, сообщив водителю, что надо перестроиться. Я поспал минут двадцать и снова был в строю.
Тогда еще не было Евросоюза, но был Бенилюкс, – между Бельгией, Голландией и Люксембургом не было границ. Только грузовики должны были съезжать с трассы и что-то декларировать. Между Германией и Бельгией был пункт, напоминающий пост ГАИ, где выборочно могли кого-то остановить. Трассы в Бельгии все были освещены, – страна-то не очень большая. Наступало утро, а мы въезжали в Брюссель. Я помню широченную, полос пять в одну сторону, трассу, полностью заполненную дорогущими иномарками, в которых из пригородов бельгийцы ехали на работу в европейскую столицу. Из-за широченной дороги пробки не было, все двигалось. И вот мы на четвертый день заехали в Брюссель. Теперь предстояло найти наш отель «Жан Нихон», который находился где-то центре. Самое интересное, что когда я сделал попытку пойти в конец автобуса и поспать, народ бросился ко мне с вопросом: «Ну где? Веди!». Позвольте, я был первый раз в Брюсселе, как и они! Я понимаю, что все хотят помыться, я тоже хочу после 96 часов пути. Все что я мог, помочь с переводом, когда мы зашли в полицейский участок, находившийся рядом с парковкой, где мы остановились. Но полицейский был занят протоколированием кражи, записыванием показаний потерпевшей. Тут кто-то догадался взять такси и поехать за машиной. В такси сел не я, а тот самый выступливый бармен. Был он слегка недалеким и такси нас завезло в улицу где автобус не смог повернуть. А такси уехало вперед. И пропало. Мы еле выехали назад, и еще ждали такси, которое догадалось вернуться. Вот с такими приключениями мы доехали, наконец, до отеля.
В отеле тоже не все прошло гладко. Леня выяснил, что его польский партнер, через которого он бронировал отель, заплатил только половину счета. Пришлось ему как-то решать этот вопрос. Напоминаю, что это был 1992 год, только-только упал железный занавес, и советские люди на Западе были в диковинку. На нас смотрели с интересом. В банке, куда я зашел, чтобы обменять доллары на бельгийские франки, я вызвал всеобщий интерес. Но их смущали стодолларовые бумажки. Работник банка вытащил откуда-то аппарат проверки подлинности и деньги поменял. В Бельгии, кстати тогда была бумажка в 10000 бельгийских франков, что соответствовало примерно тремстам долларов. Большие деньги. Доллар весил, кажется, 31 бельгийский франк.
В комнате, в которую мы заселялись, лежали вещи какой-то американки, которую нужно было переселить. Служащий отеля сказал, что будет сидеть у нас в номере и ждать, пока она не вернется с прогулки по городу. Повезло – она вернулась очень быстро. Было ей где-то под семьдесят и не вызвала интереса. Мы помылись, поели, и, поскольку завтра начиналась битва за машины, то решили сходить на центральную площадь Гранд Пляс. Всего несколько кварталов и мы на ней. Красивая площадь, достойная центра Европы. Кстати, нас предупредили, что в кварталах, где расположен отель, ночью лучше не ходить. И мы поспешили назад. Утром пришлось познакомиться с «континентальным» завтраком, который был включен в стоимость. Легкая хлебная булочка, такая легкая, что, если ее подбрасывал, она медленно опускалась, как шарик. Плюс еще джем и чашка кофе. С таким завтраком даже заморить червячка не получится.
Первый день был посвящен автомобильным площадкам в Брюсселе. Тут явно что-то было не так, - огромные цены и ленивые продавцы. Запомнился хозяин площадки – огромный афроевропеец с золотой цепью, такой персонаж из кино. Бывалые люди стали говорить, что надо ехать в Антверпен, до которого всего пятьдесят километров. Вообще, люди стали расползаться. Несколько человек уехали в Голландию, среди них выступливый бармен, который накануне  с нажимом одолжил у меня двадцать долларов, типа, ну я же отдам. Двадцатка – большие деньги тогда, и мне их вернул Леня, золотой человек. Утром мы выехали в Антверпен. По пути произошла интересная история. У водителя Валеры дома был испанский Seat, редкая для тех времен машина у нас. И ему нужно было купить на нее ремень. И тут по пути фирменный магазин и станция ремонта Seat! Валера попросил меня пойти с ним, помочь с переводом. Ну я и зашел, и после франкоязычного Брюсселя начал объяснять продавцу, что нужен courroie, слово, почерпнутое из словарика, который я взял с собой в поездку. Продавец посмотрел на меня внимательно и сказал: «Belt». Т.е. продавец-фламандец сам предложил мне перейти на английский, поняв, что во французском я недостаточно силен.
По пути мы также останавливались на автомобильных площадках. Помню на одной выскочившего молодого менеджера. Один из наших искал микроавтобус, и задал вопрос о стоявшем экземпляре. Цена была десятка долларов, что было многовато. Когда этот молодой менеджер понял, что никто ничего не купит, быстро убежал. Было видно, что он работает в бешеном ритме, у нас так было непринято.
Доехали мы до Антверпена и тут дела пошли веселее. К нам подсел наш бывший эмигрант, который первым делом попросил дать ему газеты. Он стал нашим гидом на этот день. Где-то Леня его нашел. В конце дня произошел казус, что этот товарищ за рабочий день потребовал что-то долларов пятьдесят, а Леня думал, что бесплатно. Но пришлось платить. Но мы стали ездить по реальным площадкам, где были автомобили по реальным ценам. Помню, на одной площадке в пригороде в частном секторе нам хозяин вынес ящик пива на всех, чтобы способствовать покупке. И пару машин на этой площадке купили. Мы вызывали интерес, и рядом был дом, из которого вышел старый бельгиец с палочкой и смотрел на нас, как в цирке. Нас путали с поляками, которые стали ездить на запад раньше нас. Фламандцы, особенно в возрасте, понимали и говорили по-немецки, и я этим пользовался. Зашел в магазин купить хлеба и еще чего-то и пообщался с посетителем. А продавщица с особым удовольствием заворачивала продукты. Фунт хлеба (450 грамм) стоил доллар, что для нас тогда была космическая цена. Но кушать надо. Также в этот день мы заехали на площадку к евреям Алику и Симону, а потом к их партнерам грузинам. Они располагались в промышленном портовом районе возле реки, но на разных берегах. Здесь уже совсем были реальные цены и большой выбор. Люди присматривались и начинали торговаться. Но предстояло вернуться в Брюссель, там еще раз переночевать, а потом уже «насовсем» выехать в Антверпен.
Кажется, по возвращении в Брюссель, мы стали свидетелями интересной ситуации. Я сидел на штурманском месте рядом с водителем, и мы остановились на огромном перекрестке, куда вливались пять или шесть улиц. Мы стояли на красный свет в трехполосном потоке на средней полосе. Перед нами стояли машины и через одну машину впереди скорая помощь – «ambulance». А впереди скорой помощи еще стояло несколько машин на трех полосах. И тут у скорой помощи включается сирена. Человеческая мысль очень быстрая и я успел подумать: «Куда? Там куча машин, тут затор, не, не проедет». И только это я и успел. Огромная площадь остановилась, как вкопанная. Замерли все. А стоящие впереди скорой помощи машины приняли, кто влево, кто вправо, причем сделали это синхронно, как по команде. Скорая помощь проехала в коридор, пересекла немую площадь и через мгновение скрылась. Все заняло секунд пятнадцать, а может десять. И потом сразу все задвигалось, все поехало, никакой суматохи, никаких пробок, никаких криков «куда прешь». У меня возникло стойкое впечатление, что всех водителей на этой площади как минимум месяц тренировали специально, чтобы устроить для нас маленький спектакль.
На следующее утро мы помахали Брюсселю ручкой и выдвинулись в Антверпен. Сразу к евреям, а потом к грузинам. И тут пошла торговля. Но сначала расскажу про гешефты. В эту поездку я тоже взял товар, но напирал уже не водку, а на всякую всячину. Ну и две банки красной икры взял. А еще были три курительные трубки и всякие сувениры. Но времени ходить и приставать к людям не было совсем. Поэтому предлагал все нашим эмигрантам, тем же евреям и грузинам. Алику продал одну трубку за 25 долларов, а потом Симону две штуки, но уже по 15. И с разрешения Алика я снизил цену, он не обиделся. Я продал все что вез, кроме … двух банок красной икры! Никого она не заинтересовала. И это оказалось важно на обратном пути! Таким образом, мой капитал увеличился слегка. Еще накануне у грузин я увидел «копейку». Да, тот самый «жигуль». Только это была необычная «копейка», а Лада в экспортном исполнении, 11-я модель. В ней был обогреватель заднего стекла, аварийная сигнализация (я ее обнаружил уже в Одессе), фаркоп, магнитофон и кожаный салон с подголовниками. Машина была свежая, 1986 года. Грузины хотели за нее тысячу долларов. А я накануне предложил им четыреста пятьдесят. Когда-то на 7-м километре я слышал такой прикол: «Продаю за 500, за 350 отдаю». Я не зацикливался на покупке машины изначально, но на месте почему-то включился в торговлю. Появился какой-то азарт. Я аргументировал грузинам, что эта Лада им только мешает, занимает место, она там одна такая. Я могу ее купить, а они на ее место поставят красотку-иномарку. Несмотря на огромный изначальный спрэд в ценах, торговля продвигалась, еще двое наших решили купить у грузин машины, и, неожиданно мы сторговались при цене 670 долларов и при условии, что еще двое купят. Так я еще ходил и помогал им осматривать машины. Наконец, ударили по рукам. Грузины сказали, чтобы мы ехали к евреям, они туда пригонят машины. Грузины только продают, а евреи и продают, и оформляют.
С оформлением выяснилась интересная вещь. Чтобы получить официальные бельгийские номера, нужно только в среду только в одном месте в Брюсселе выстоять очередь и пройти техосмотр, а потом совершить сделку. И вся процедура стоит около пятисот долларов. Хотя при этом в соседней Голландии переоформить машину (голландскую машину) можно на любой почте за двадцать минут и стоить это будет двадцать долларов. Вот тебе, бабушка, и Бенилюкс. Какой выход?
А выход такой, евреи не советовали идти по этому пути, но рассказали. Они могут сделать за двадцать долларов красные бельгийские номера, настоящие, но на них не будет королевского вензеля, без которого они недействительны, и, следовательно, первый же бельгийский полицейский это обнаружит, и затем последует конфискация автомобиля. Жестко. Но мы прикинули, что до голландской границы от Антверпена всего пятьдесят километров, и шансы есть. Короче во всей нашей группе не нашлось ни одного, кто бы захотел ехать в Брюссель и стоять в очереди, и платить бабки. Я в итоге получил бумажку на фламандском языке, так называемую купчую, где было написано, что некий Maes Alfonse продал мне эту машину. Существовал ли этот Маес Альфонс в природе – я не знаю. Я только понял по некоторым наклейкам, что предыдущий хозяин был молодым человеком. Номера нам заказали, и на утро был назначен выезд. Многие купили машины. Всего несколько человек этого не сделали, и это были тот бывалый мужик, который сидел рядом со мной и те спецы, которые были экспертами в покупке машин. Им предстояло возвращаться в автобусе.  Прикольно. Но в чем-то они были правы. Там был покупатель из Риги, опытный мужик, который приехал покупать сразу две машины, одну он уже купил и отправил паромом. Он посмотрел на все наши покупки и сказал мне: «Ты купил лучше всех. Эта машина доедет». Дистанция Антверпен-Одесса на секундочку две тысячи пятьсот километров. Был один парень, который выбрал иномарку бензин-газ. Но в ней была одна проблема, она плохо заводилась. Он там с ней что-то мучился, ему механик помогал, кажется, это был поляк. То заводится, то нет. Ехать в такую даль было рискованно, но парень рассуждал так: «я потратил двести долларов на поездку, и что же я ничего не куплю, ничего не заработаю». Классическая ошибка инвестора, нежелание обрезать потери и надежда на светлое будущее. Лучше бы он вернулся в  Украину в автобусе. Итак, утром выезд, а утро вечера мудренее. Где спать? В автобусе. Машины остались в крытом паркинге, а автобус расположился рядом на улице. Людей уже в автобусе было не так много, каждому полагалось по два сидения. Я расположился и уже смотрел сны, но вдруг меня разбудил Леня. Рядом с автобусом стояла машина одного нашего парня, которая не поместилась в паркинг. Она была без номеров, и это обнаружила полиция. Меня ждали двое полицейских, я был нужен в качестве переводчика. Говорили по-английски.  Они начали спрашивать парня, что за машина, как он собирается на ней ехать. Парень оказался не промах, ответил, что завтра грузит машину на паром. Полицейские спросили, а как вы собираетесь доехать до парома? Я ответил, что здесь же недалеко. Но они сказали, что нужно вызвать трейлер и на нем перевезти автомобиль. Мы закивали головами в знак одобрения. Еще они меня спросили сколько людей в автобусе. Я ответил, мне кажется, они посочувствовали такой ночевке. После чего уехали. Мы выдохнули.
И настало утро, утро начала больших гонок. Решили прорываться в Голландию мелкими группками, а потом встречаться в Германии на первой парковке. Почему в Германии? А потому что Голландии, если ехать на восток из Антверпена, было по пути всего двадцать километров. Ясно, что тормозить можно было только в Германии. В моей группе был парень с машиной бензин-газ и тот мужик, который хотел купить грузовой бус. И он его купил, зеленый такой, с желтой полосой. Я был ведомым, как спец по ориентированию. Договариваемся, что выдвигаемся на заправку, и оттуда шуруем. Рядом с евреями была заправка, но на ней можно было расплатиться только карточкой, так как кассы не было, и вообще там людей не было. Но нам объяснили, как проехать чуть дальше до нормальной заправки. Мы все сделали очень быстро, на лицах была решимость, газ-бензин заправился, но заводиться не захотел. Что делать? Каждый сам за себя, мы все под угрозой конфискации и так целых пятьдесят километров. Мы с бусом уехали, и больше того незадачливого парня я не видел. Уже потом в Одессе  мне рассказали, что он вернулся в паркинг и потом звонил тете в Нью-Йорк, чтобы она выслала бы ему деньги на ремонт машины. Что было дальше – не знаю.
Мы с бусом продолжили движение, и успешно выехали из Бельгии. Можно было слегка перевести дух, конфискация уже не угрожала. Но теперь предстояло проехать всю Германию с непонятной купчей и без страховки, так как лишних двести марок на это не было. Голландия закончилась очень быстро. Я постоянно видел моего спутника в зеркало заднего вида. Между Голландией и Германией граница – это пост ГАИ, где просто нужно снизить скорость, и ехать без остановки, пока не остановят. Мы снизили скорость и проехали. Пронесло? Не тут то было. В зеркало заднего вида я увидел, как полицейская машина догнала моего спутника и остановила его. А я поехал дальше. Меня же не останавливали. А страховки у меня не было. Больше я этого мужика из буса не видел. Но через пару лет на Канатной я увидел бус, зеленый, с желтой полосой. Но он быстро скрылся за поворотом. Но я уже знал, что он доехал. Ребята, которых я видел на авторынке, сказали, что немцы его остановили якобы потому, что такая расцветка означает перевозку радиационных материалов. Немцы спросили водителя буса, с ним ли я еду, но он ответил отрицательно.
Итак, я остался один, а впереди вся Германия, уже объединенная. И где та парковка, где я должен был дожидаться всех? Километров двадцать не было ничего, а потом появилась зона отдыха, но она была в стороне. Я съехал на нее, осмотрелся. Трассы с нее не было видно. Смысл кого-то ждать? Я понял, что ехать нужно будет самому. Маршрут был известен, проехать через Гессен и потом свернуть на юг, на Кассель. А потом попасть в Восточную Германию, чтобы пересечь польскую границу в самой южной точке – городской агломерации Герлиц – Згожелец.
Гессен проехал нормально, попал даже в пробку. Все водители очень вежливые. Включаешь поворот для перестроения и тебя сразу пропускают. Киваешь в знак одобрения, тебе кивают в ответ. Автобаны в Германии – это отдельная тема. Единственная страна, где нет максимального ограничения скорости. Какой немец не любит быстрой езды!  Я ехал около 100 километров в час и меня все обгоняли. Я за все время обогнал только один грузовик. А однажды спортивный автомобиль пронесся так, что стало понятно, что шел он километров триста. Я был на первой полосе, а он на третьей. Как ракета пронесся. В Германии в зеркало заднего вида нужно смотреть каждые несколько секунд. Посмотрел – до горизонта чисто. Через несколько секунд глянул – на хвосте уже сидит «мерседес». Откуда он взялся? 11-я модель могла бы выжать и 120-130 километров в час, но выяснилось, что в моей машине проблема с развал-схождением, и на скорости больше ста километров ее начинало водить по полосе. Я уже в Одессе это исправлял.
Самое неприятное, что выяснилось, что быть штурманом и водителем одновременно – невозможно. И я пропустил поворот на Кассель. Потом выяснилось, что указатель Kassel был прилеплен вверху большого щита, и я его не заметил. Немцы, видимо, просто не успели изготовить новый щит. Какое-то время ушло на то, чтобы понять, что я еду не туда. И тут я понял, что без карты пропаду. Списка населенных пунктов по пути недостаточно. И остановился на заправке, чтобы заправиться и купить карту. Заправлялись в Германии тогда так – подъезжаешь к колонке, заправляешься сам, а потом идешь платить, никуда не отъезжая. Тот, кто стоит за тобой – терпеливо ждет. Никто не орет, не сигналит, «давай быстрей» и т.п. Я заправился и стал выбирать автомобильный атлас на стеллаже. И выбрал недорогой, а он стоил 14 марок 80 пфеннингов! Это где-то 150 рублей. При том, что книги стоили у нас тогда еще 3-5 рублей. Космос! А что делать, ехать же надо. Я совершил ошибку – не разменял купюру в сто марок, а дал мелочь. Минут сорок я работал с атласом, и понял, что мне нужно либо возвращаться, либо срезать угол. Я выехал на автобан и решил срезать угол, съехал с него, и оказался на обычной дороге, узкой. Я понял, что лучше держаться автобана, меньше шансов попасть на полицию и т.п. И я поехал назад. Всего я лишних отъездил около двести километров, что многовато. Когда ехал назад, то со мной поравнялся автомобиль полиции. Но я был спокоен, на них не смотрел, а ехал себе. Они какое-то время видно думали, тормозить ли «бельгийца» или нет. Видно, еще сыграло, что я ехал в нелогичном направлении – в сторону Бельгии. Полицейские уехали, а я нашел поворот на Кассель.
Не помню, чтобы я ночевал в Германии, видимо все проехал за один день. А может и ночевал где-то на парковке, просто забыл. Дальше до границы было только одно приключение. Я привык, что в Западной Германии заправки каждые десять километров. И въехал в Восточную часть страны с малым количеством бензина в баке. И надо заправляться, а заправки нет. Такая память о победившем социализме. Тянул километров пятьдесят и как-то дотянул. В моем «жигуленке» не было усилителя тормозов и я на спуске без проблем выключал двигатель и катился. Очень боялся заглохнуть, мне бы пропасть не дали, но вопросы по документам, страховке? На заправке зашел в комнату отдыха и почувствовал, что на меня все смотрят, я ж не брился два, а то и три дня. И смотрю, чистенько здесь все и люди в умывальниках бреются. Ну и я побрился. И стал похожим на человека. Для границы это важно. И вот я въехал в Герлиц, очень красивый городок и встал в очередь на границу. И все переживал, что сейчас немцы меня спросят про страховку, и что я им скажу? Очередь двигалась очень быстро, и вот я подъезжаю к посту. Выхожу, подхожу к окошку. Полицейский смотрит мои бумаги и спрашивает: «А пан не хочет купить страховку?» Так это поляк, немцев уже нет! Конечно, хочу. Польская страховка стоила в разы меньше, чем немецкая, сейчас не помню сколько, но я с радостью заплатил. Переехал мост через реку – и я в Польше. Польская часть города отошла к Польше после второй мировой войны. Сразу за таможней я остановился и решил ждать наших. Место не очень удобное было, но в Польше в то время была напряженная обстановка, как и в Украине, рэкет всякий и т.п. Несколько часов я простоял, но никто не ехал. Потом мне польский полицейский сказал, что здесь стоять нельзя. Я повернул за угол, и оказался на парковке у парка. Уже темнело, а место было безлюдное. Ко мне стали подходить люди и спрашивать по-немецки: «Mochten Sie diese auto verkaufen?» (Вы хотите продать эту машину?) Я понял, что долго стоять здесь нельзя. Надо было искать ночлег. Я увидел указатель «кемпинг» и поехал его искать. Нашел ни сразу, по пути пытался разбудить таксиста на стоянке такси, чтобы спросить дорогу, но тот так и не проснулся. Полиция проехала, посмотрела на все это и никакого интереса не проявила. Наконец, нашел я кемпинг, зашел к администратору. Она взяла с меня «сто тысчонка», что было эквивалентно примерно 7 долларам (15000 злотых – один доллар), и дала ключ. О чем я мечтал, когда, поставив машину на парковку, шел в номер? О душе, чистой постели. Как бы ни так. Грязный номер с незакрывающейся дверью и отсутствием возможности помыться. Плюсом было только наличие мощного рабочего калорифера, напоминаю, что уже был ноябрь. Не раздеваясь, я лег и уснул. Главное – машина под охраной. В такой конюшне я в жизни ночевал еще только раз, это было в райцентре Одесской области – Ананьеве.
Утром я встал рано и решил пробиваться на восток. Выехал за город, и на первой заправке, о чудо, я вижу на паркинге наш автобус! Они уже тоже стали просыпаться, и были рады мне, а я им. Оказывается, я их не дождался, они проехали границу ночью. Через тогдашнюю Польшу было опасно ехать самому и всю страну я ехал рядом с автобусом. Не так быстро, но надежно. В автобусе, кроме водителей, ехало человек шесть или семь. У них был курорт, каждый занимал по четыре места. Напомню, что в югославском автобусе сидения отодвигались друг от друга и можно было удобно лечь на них и вытянуть ноги.
Из пересечения Польши не запомнилось ничего существенного. Я ехал за автобусом, водители знали дорогу. Один раз мы остановились на обочине, и какой-то поляк чуть не врезался в меня, свернул в кювет. Зазевался. Но ничего страшного, к счастью не произошло, и он сразу уехал. При подъезде к украинской границе, когда уже было темно, меня стало клонить ко сну. И стал делать так – обгонял автобус, отрывался от него, а потом на какой-то парковке ждал его минут десять – пятнадцать. Валера предложил сесть в мою машину, но я сказал, что не засну, главное, чтобы не было монотонной езды. К ночи мы доехали до границы, а открывалась она утром. Ночь прошла спокойно.
Утром мы двинулись в неньку-Украину. Между границами нас ждал сюрприз. Мы встретили Леню с женой на иномарке (он тоже купил), и он возвращался в Польшу. Какая-то жуткая история про польского полицейского, который остановил их, и забыл потом отдать документы, или потерял их, и теперь его нужно ехать и искать. Леня был злой и уставший после ночевки не ветру между границами. Мы пересекли украинскую границу, проблем не возникло. Но мою «каличную» купчую таможенник поставил штамп: «следовать в Одесскую таможню». Я воспрял духом, теперь это не просто бумажка, написанная от руки, а документ!  Идея была в том, что и Украину проехать рядом с автобусом, так как на дорогах промышляли бандиты. Но я сделал серьезную ошибку. Бензин тогда в Украине стоил намного дешевле, чем в Польше, и, естественно, я не заправлялся. На украинской стороне была валютная заправка с польскими ценами, я ее игнорировал, и это была ошибка. Я сказал автобусу, что еду вперед, заправлюсь где-то, и буду ждать. Но! Бензин дешевый, когда он есть. А если его нет?
Еще процветал советский дефицит. Я остановился у закрытой заправки, и спросил у водителей на парковке, что с бензином. Они отвечают, что в Ковеле давно нет бензина, а вот в Ровно может быть, но вряд ли. Но до Ровно мне точно не хватит, у меня пустой бак. Еле уговорил двух водителей «газона» продать мне 10 литров 76-го бензина, на котором они ездили. Этого хватало до Ровно. Ясно было, что дизельный автобус мне не поможет, и я могу рассчитывать только на себя. Я поехал в Ровно.  Я заехал в город, при въезде со стороны Ковеля есть затяжной подъем, поднялся и заглох. Бензин закончился! Хорошо, хоть успел заехать в город. Начал осматриваться. Напротив, какая-то база была, но закрытая. И тут я увидел таксиста. Вот у кого можно купить бензин! Стой! Таксист остановился, я ему объяснил ситуацию, и он пообещал помочь. Он отъехал за бензином и часа через пол вернулся со своим товарищем. Они привезли 92й бензин, но честно сказали, что хотят заработать. Перед этим мы цену не оговаривали. Короче, я купил бензин по польской цене, 30 литров за тридцать немецких марок. После чего у меня осталась неразмененная бумажка в сто марок и какое-то количество рублей и украинских купонов. В процессе общения с таксистом, он пару раз спрашивал, как ты не боишься сам ехать, ведь такой беспредел кругом. Приходилось сочинять историю, что мне ребята ждут на трассе, но бензин мне они не купят, а вот сейчас я поеду и с ними увижусь. Еще таксист и другие, например, гаишники, спрашивали меня, сколько стоит машину. И я всем говорил разные цены, сам не знаю почему. Кому-то сказал, 1200, кому-то 1000, а кому-то 500. Но правды не сказал никому. Итак, мне хватает бензина почти до Одессы, литров 10 не мешает еще заправить где-то в Виннице. Я доехал поздно вечером до Житомира, где удачно, сразу на въезде был расположен мотель. И как раз одно свободное место в двухместном номере. Душ на этаже, но это прекрасно! Я помылся, и уселся ужинать. Мой ужин состоял из буханки хлеба и банки красной икры. Вот где пригодилась! Во время ужина стук в дверь. Я открыл, и увидел парня, а чуть сзади смущающуюся девушку. И тут я понял, почему переглядывались администраторы мотеля. Парень решил снять номер, но решил сэкономить и выкупил только одно место. Думал, что поздно вечером никто не приедет. И лоханулся, не был знаком с вездесущими одесситами. Я прикинулся дурачком и предложил парню, чтобы он договорился с администратором, и я бы перешел в одноместный номер и освободил бы этот (при этом я знал, что свободных мест нет совсем). Парень понял, что ловить нечего, и ушел с девушкой. Ребята, на женщинах нельзя экономить, запомните это! Из Житомира я позвонил домой и сообщил, что еду на машине.
Между прочим, ночью уже были заморозки, и рано утром пришлось машину немного оттаивать. В Виннице меня ждала радостная новость – бензин в городе есть, но его надо искать. На обычных заправках его не было. Но были тогда, так называемые государственные заправки, которые заправляли только транспорт организаций. Мне нужно было только 10 литров. Я залетел в помещение к заправщику и предложил все купоны, которые у меня были, все рубли и банку красной икры. Он сразу согласился! Я заправился, и теперь мне хватало бензина до Одессы. Но по пути еще были приключения.
Тогда еще не было автобана Киев – Одесса. И по пути самый серьезный был пост  Любашевской ГАИ. В нем царил тот самый вольный дух – дух украинского казачества. Они никому не подчинялись, всех тормозили, невзирая на лица. Проехать любашевский пост ГАИ – было все равно, что совершить маленький подвиг. После этого пост ГАИ возле Одессы казался чем-то детским, несерьезным. Любашевский пост был единственным на Украине, где тормозили всех подряд, даже днем. Не думайте плохо про любашевских гаишников, просто они все были любопытными людьми, им хотелось узнать, кто, откуда и зачем едет, ладно или худо живут в других областях, и какие в мире есть чудеса. Их можно понять, стой тут на жаре, дыши выхлопными газами, никакой радости.
Напомню, что на моей машине были красные бельгийские номера. Они мне нравились. Помимо эстетического воздействия они еще служил доказательством того, что машина была «правильная», купленная мной лично, что повышало ее возможную цену на одесском базаре. И вот с этими номерами я «ушел» от бельгийских, голландских, немецких и польских полицейских. Я прошел все таможни, оторвался от всех рэкетиров. Я и от украинских гаишников отбился, причем от всех, и в Волынской, и в Житомирской и в Винницкой области. Никто ничего со мной не мог сделать! Я проехал пол-Европы, две с половиной тысячи километров, пересек четыре страны и доехал до Любашевки. Там меня тормознули и заставили снять номера. Я кричал им: «Я проехал две с половиной тысячи километров, пол-Европы, и никто не забирал у меня номера!» А они ответили: «Вот ты пол-Европы, две с половиной тысячи километров проехал, а в Любашевке мы у тебя снимем номера. На иностранных номерах по Украине ездить нельзя». И сняли. Европа Любашевке не указ! Номера бросили в коробку, где я успел заметить множество каких-то красных, желтых, зеленых номеров.  Оказалось, по Украине можно ездить без номеров, но при условии, если их сняли в Любашевке. У любашевских гаишников позитивная аура, что подтвердилось на посту ГАИ перед Одессой. Я еду без номеров, на посту четыре «гаишника», но один уткнулся в газету, другой смотрел в небо, третий чесался в затылке, а четвертый был еще где-то, короче меня не остановили. В пять вечера я был дома.
Машину оформил без проблем, более того, без пошлины, так как она была «отечественного» автопрома. Всем машина очень понравилась, все оценили ее крутизну, хоть и модель старая. Происходили такие интересные вещи. Как-то сижу за рулем на стоянке. Подходит мужик, осматривает машину, и говорит, что «давно я не видел такую свежую «копейку». Я ему рассказал, что пригнал сам из Бельгии. Он говорит: «А ну заведи». А я отвечаю: «Так двигатель работает!». Человек был в шоке.
Естественно, такую машину я не продал, а продал следующим летом «японку» (за ту же тысячу, за которую купил годом ранее), тем более, что у нее стало барахлить сцепление. Этот «жигуль» был у меня восемь лет, хотя с 1996 года он по большей части стоял, я ездил на служебных машинах. Когда пришло новое тысячелетие, я решил его продать. Тогда цены падали, но мне дали за него тысячу двести долларов, т.е. я вернул свои деньги. В покупке машины самое правильное – это поездить и продать за свои. И на этом заканчивается трэвел-стори. Хотя, стоп, еще не конец. В мае 2003 года, ровно через три года после продажи машины, звонок в дверь. Я не открываю,  там какой-то кавказец что-то пытается мне объяснить. Я не стал открывать. Через какое-то время звонит сосед, говорит, там какой-то азербайджанец что-то насчет машины. Я стал догадываться. Выхожу на улицу, азербайджанец мне показывает доверенность на право вождения, которая закончилась. Все стало ясно. Я три года назад продал по доверенности перекупщику, а он иностранцу дал просто доверенность на вождение. А машина числилась за мной. А я этого не знал. Это нехорошо. Я человек порядочный и мы поехали к нотариусу (на другой машине). Еле нашли, в тот день у нотариусов была какая-то учеба. И я продал машину второй раз за хорошую бутылку ликера, которую мне купил азербайджанец. Я его предупредил, чтобы он быстро переоформил  машину, а то мол могу и аннулировать доверенность. И вот это уже конец истории, больше я про эту машину не слышал. Бегает, думаю, еще где-то.
А Леня вскоре продал свой дом на 13й Фонтана (а тогда еще там было мало домов, больше куреня) и уехал с женой в Таиланд. А потом перебрался, кажется, в Канаду. Надоела ему это бизнес-эпопея с турпоездками, где столько проблем и кидалова.