Отрывок 6 из повести Счастливый глобус

В лабиринтах души у каждого что-то  бережно хранится, и внезапное или запланированное путешествие по ним порой превращается в очень важное волнующее  событие. Погружения в пережитое - трогательный дневник сердца. Я сейчас его листаю и говорю: «Юность моя школьная, разве забудешь тебя? Ты в моём сердце, как этот удивительный первый день марта».
Память часто возвращает  к тому прекрасному времени, когда мне шестнадцать. Пора  первой любви, надежд и грандиозных планов. Время самоизучения и удивительных открытий чужих характеров, непростых  поисков места в жизни.
Начало весны  1979 года. До выпускных экзаменов рукой подать. Толстые тетради исписаны ответами на билеты, к празднику последнего звонка сшит белый кружевной передник, в подарок учителям заказаны  цветы. Их доставит из южных краёв самолет , а в Мурманске встретят папы и мамы, члены родительского комитета, чтобы потом привезти на автобусе в Заполярный   чемоданы  роскошных тюльпанов и пионов.
Я бегу на вечерние занятия в кабинет на третьем этаже девятнадцатой школы. Валентина Фоминична в зелёном платье из буклированной ткани встречает в дверях каждого. В классе шумно и жарко.
-Ребята, а что сказал Леонид Ильич Брежнев на последнем съезде партии  о народности песен Евгения Мартынова?- улыбаясь, произносит громко Володька Федосеев.
Он, как всегда, вызывающе шутит на тему, которая включена в первый экзаменационный билет по литературе.
В ответ на его реплику грянул хор голосов:
Я верю, что любовь всегда права,
Я ждать её всю жизнь могу.
Мне так нужны сейчас твои слова,
Как солнце, моему цветку!
Валентина Фоминична нервно закашлялась и покраснела :
-Садитесь  уже и доставайте тетради, продолжим подготовку к экзамену. Посмотрим, как  вы, голосистые, будете шутить, когда вытащите билеты про партийность литературы и про её народность.
Володька затих, левой рукой в тетради в девяносто шесть листов  старательно выводит текст  о журналах «Звезда» и «Ленинград».
Я оглядываю сосредоточившуюся  аудиторию. Вот Света Барабанова, классный казначей, которая уже много лет заботится  о наших школьных завтраках. У неё длинные красивые ресницы и глубоко посаженные глаза. Наклонилась низко над партой и пишет, пишет.
Впереди меня Володя Фомин, математический гений и знаменосец дружины имени Янкова. Высокий, статный парень, с пробившимися аккуратными усиками и доброй улыбкой.
Миша Вазиев, трогательный молчун, искоса поглядывает на меня. Когда наши глаза встречаются, он смущается и быстро отворачивается.
Перед праздником последнего звонка  в школьном коридоре Мишка объявит громко: «Спорим, что сдам все экзамены на пятёрки?» Ребята, схохотнув, снисходительно хлопали одноклассника по могучим плечам, не веря, что парень сдержит слово.
Мы часто судим о людях по внешним приметам, по оценкам окружающих.
Мыслим стереотипами, идём на поводу своих сиюминутных впечатлений. Не анализируем детали, не собираем из них мозаику образа. А ведь важны любые мелочи, совокупность которых и позволяет дать объективную оценку.
 Именно эти крупицы помогают распознать лживость, лицемерие, благородство, порядочность. Отношение к матери,  ответ прохожему, отклик на просьбу товарища, тон разговора по телефону. Всё имеет значение, всё складывается в панораму.
Михаил подготовился так, что педагоги ахнули и выдали ему аттестат хорошиста. Валентина Фоминична не скрывала восхищения: «Ай, умница! Ведь скромняга, 
но какой всё же основательный и сильный человек, умеет выбирать цели и идти к ним».
Окончив институт, в конце июля 1985-го приехала в наш городок к родителям и встретила Мишку на улице. Он, уже счастливый  отец и муж, а ещё добросовестный и  ответственный производственник, искренне обрадовался мне. Коренастый Мишка улыбался и долго не отпускал мою руку из широкой ладони. Со своим хорошим аттестатом он так и  не пошёл в институт, а устроился на работу, чтобы помогать матери поднимать младшего братишку. Навсегда запомнила его грустно-добродушный взгляд и тихий голос. Тогда и не предполагала, что вижу одноклассника  в последний раз. Из письма Ассоль Курятковой узнала о несчастном случае на руднике и о трагической гибели Вазиева Михаила.
Стою у окна и всматриваюсь в ночное небо. В марте оно тоже звёздами выстлано. Маленькие яркие точечки, немигающие и мерцающие, как маячки. У каждой своё  особое место, своё расположение. Какое завораживающее зрелище – жемчужные капельки  на чёрном бархате. Как их много! Далёкие миры, чужие, непознанные, манящие. Таинственная и волнующая картина, оторваться от которой невозможно. Магическая сила в ней есть какая-то!
Хорошо думается, когда смотришь на звёзды. Например, о том, что и  у нас, людей, определено своё место: жить в России или в Африке, в предгорьях Анд или на берегу Индийского океана, в многоголосом доме или в одинокой хижине. Как  и звёзды, проходим  непростой путь, начертанный свыше: сначала растём, набираемся доброго света, сияем, потом непременно падаем, потеряв навсегда орбиту. Дорога  понятная и неизбежная: не получается мерцать  вечно, запасы огненной  энергии когда-нибудь иссякают.
Жаль? Пожалуй! Жизнь - драгоценное,  хрупкое, неслучайное. И у звёзд, и у людей! Если  ярко сияли - не зря! Если искренно и страстно горели - зачтётся! Всегда не зря подаренные  другим надежда, красота, любовь, нежность, забота, участие. Если силой внутреннего огня спасали кого-то от отчаяния и растерянности, от страха или  неверного шага , -это по -звёздному щедро. Тем, кто рядом, нужен свет нашего душевного костра, свет наших глаз-звёзд.
Миша Вазиев- вторая потеря для ребят. Первая случилась в начале весны, когда мы  учились в 7 классе. Света Беляева, сероглазая миловидная девочка, во время отдыха в пионерском лагере в Крыму почувствовала себя плохо. Врачи из Мурманска, куда её спешно переправили, поставили  неутешительный диагноз: лейкемия.
Лечили Свету недолго, и это были страшные для моей одноклассницы дни. Она, ребёнок, понимала, что уходит, и очень переживала за маму и младшего брата, которые останутся совсем одни.
Чтобы забыться и помочь себе преодолевать боль, Светочка стала писать стихи - трогательные, щемящие строки о красоте мира и о хрупкости жизни, о судьбе и о неизбежности смерти. Маленькая отважная девочка с характером романтика и бойца.
Возле её дома было много рябины. Все знают: вкус ягоды терпкий, вяжущий, с остринкой, много не съешь. А вот чуть припорошит деревья первым снежком да ударит морозец, рябина лакомством становится: сладкая, сочная, мягкая. Стоит она в снежных кружевах, манкая, броская, поражающая своей яркостью и дерзкой жизнестойкостью. Глаз не отвести!
Так и душа человека  порой на рябину в снегу похожа: от холода обид и метели переживаний только крепчает, вопреки боли расцветает, и нет краше той души, сильной и отважной.
К ней хочется приблизиться, у её яркого костра побыть-погреться: выдюжившая ледяные ветра житейских бурь, мудрость обретшая, благородством запасшаяся, она для многих растерявшихся спасательным маячком становится.