Глава одиннадцатая

      Нина весь день проспала, а на ночь ушла с Васей. Мы с Галиной протестовали, но Вера, хлопнув в ладоши, запретила нам приставать со своими советами к взрослому человеку.
                - Отстаньте от нее, если она хочет покончить собой, то сделает это, и мы ничем ей не поможем. Но она не захочет, или я не психолог.

     Веский аргумент успокоил меня.

        Утром разбудил звонок, Галина извинилась и сказала, они вернулись вдвоем, Нина легла спать. У Васи болит голова, она дала ему таблетку, он просит денег.

         Я  увидела на веранде крупного мужчину, татароватого, с мощной шеей  и огромными загорелыми руками. Он был в шортах, загорелые ноги и белый торс, я предположила, что он работал на стройке, и не ошиблась. Его отпустили на три дня, ту ночь он провел в полиции, его допрашивали, эту ночь плавал вдвоем с Ниной, да, всю ночь,  спать не хочет, слишком возбужден.

         Галина не спала, ожидая Нину, а она всю ночь проплавала с Васей, как он сказал, в память о Жанне. Ее душа была над морем, и они старались, как могли, быть с ней рядом.  Что же Нина не плавала после того, как утонул Сережа. Могла бы подсказать нам,  и он бы, как отец Гамлета, указал нам на убийцу.

       Она и раньше уходила на ночь, мы с Сережей переживали, а она удивлялась, вот странные, что тут такого, познакомилась с мужчиной, интересно провели время. Что плохого может сделать мужчина, если у него с женщиной общий интерес. А извращенца от нормального она способна отличить.
   
     Галина приготовила рисовую кашу с курицей, но Вася больше пил. Юра насторожился: запас вина таял на глазах. Я опасалась, что третью ночь Нина тоже проведет с Васей у моря, дорвалась, ее теперь не остановишь.
        Парень  похоже наркоман, лучше от него избавиться, - посоветовал Юра. Но как это сделать? Забрать у Нины телефон и закрыть ее в комнате?

     Позвонил брат Жинны, он приехал забрать ее тело и похоронить в Москве. В морг на  прощание поехали Нина с Васей. Охман обещал Васе заплатить за проживание до конца лета. Ехать ли нам в морг, даже не обсуждалось. 

                - Странно, тебе не кажется, Охман одно время часто к вам приходил, а сейчас даже не позвонил и после смерти Сережи тоже не звонил.             
    
        Странно, что сказала Галина, - в то время, когда он приходил к нам, ее не было, - а не Вера, с ней Охман был хорошо знаком.
         Копыловы стушевались, Вера  никому не звонила, загорала на солнце в утреннее и послеобеденное время, мне казалось, чего-то  ждала. Юра сопровождал ее.

         Нина вернулась без Васи, оставила его на автовокзале, отправила домой.  Он от недосыпа упал на ровном месте и  повредил руку, теперь  не сможет работать. Оплачивать больничный лист никто не будет, потому что строил частный дом. Охман дал деньги на билет и на семью.
           Она позвонила жене Васи в деревню предупредить, чтобы ждала мужа. Вежливо объяснила, что утонула подруга - художница, все переживают,  у Васи болит рука, деньги на дорогу дал брат художницы.  Жена тоже отвечала вежливо, Охмана знает, он тут скупил всю деревню под дачные дома,  и обещала прислать овощи с их огорода, никакой химии, сейчас такие не купить в городе

       Мы устали и от Васи, и от переживаний за Нину, и были рады, что все закончилось.
 Нина тоже устала от всего, наступили жаркие дни, и никто, даже Тернов, нас не тревожил.

      Вася мог вернуться, или Нина сорвалась бы и нашла другого Васю, но к нам на следующий день присоединился Павел, приехал на своей новенькой Ладе. 

         Я спала долго, проснулась, солнце уже переместилось с картины в дальний угол, высвечивая пыль на полке с книгами. Услышала, как кто-то подъехал к воротам,  шум прервался, стук дверцы машины, женские голоса, радостными мне не показались.

      Я не узнала его,  он стоял у ворот  в черной маске с сумкой через плечо, заныло сердце, не убийца ли явился по наши души. Представилось, как сейчас начнет стрелять, убивать всех подряд, но Нина впустила его, и они обнялись. Галина вывела Тимура, и он прижался к отчиму.

      Умилительная сцена, мне всегда приятно смотреть на них, наглядный пример того, что  главная цель жизни – преумножение добра.
   
      Павел  совершил тяжкое преступление: убил  в двенадцатом году Виталия, брата Сережи, друга детства и партнера по бизнесу. Его судили, дали шесть лет, смягчающее обстоятельство -  он защищал свою жизнь.
       На суде всплыло, что Виталий  недавно развелся с Ириной. Еще до развода она забрала Тимура и ушла к Павлу. После трагедии официально, до оглашения приговора, вышла замуж за Павла. 
        До нас доходили слухи, что Ирина уходила от Виталия, забрав сына. Тимуру тогда исполнилось три года, и он абсолютно ничего не умел делать, пускал пузыри, издавая непонятные звуки, не мог держать ложку, не умел самостоятельно есть, мало двигался, в основном его катали на коляске. 
 
        Весь бизнес, парочка ночных клубов, бассейн и сауна, перешли по наследству Сергею.  Ирина не протестовала, была рада, что  Сергей активно помогал ей и Павлу, оплатил дорогого адвоката.

        Павел на суде в подробности не вдавался, объяснял случившееся избытком принятого алкоголя. 
         Я знала, не подозревала, а знала точно, как, впрочем, и Сергей, что уход Ирины к Павлу не был причиной  жестокой драки, поводом, возможно. Виталий не принял слабоумного сына, не подходил к нему, дома вел себя так, будто Тимура рядом нет. Обвинял Ирину, в выражениях не стеснялся, Сергей одергивал его, а я удивлялась, как  непохожи  интеллигентный Сережа и его антипод – младший брат из братков девяностых. При одних родителях, в одном городе, и такой контраст.
   
          Сергей не осуждал и не оправдывал Виталия, каждый устраивается, как умеет. Младший усердно занимался спортом, а старший читал книги. Гены? Вы о чем? Мы с ним одной природы, брат младше на десять лет, разница в возрасте  развела нас.
           Виталий был подростком, когда все стало рушиться, плохо соображал, в авторитете были сильные, успешные спортсмены. Ему было тридцать семь лет, когда он умер, Сереже сорок семь. И вот, тоже умер не своей смертью, пережив брата на восемь лет.

         Ирина подозревала, да и мы тоже, что у Виталия  с Ниной был роман. Жена всегда знает, когда муж ей изменяет, потому что он резко меняется. На суде  рассказала, Виталий делал все, чтобы она от него ушла.
      
        Да, это была Нина, но разве можно было принимать всерьез их роман, если сестренка меняла партнеров чаще, чем ходила в парикмахерскую делать маникюр. Мы, конечно, знали о встречах с Виталием, она никогда ничего не скрывала. Пыталась, но тайны – моя стихия, бесполезно  водить меня за нос.

         Сергей поначалу все принял слишком серьезно, ему казалось, что брат по-настоящему влюбился, поэтому  имя возлюбленной  скрывал даже от меня. Глупость, он сам потом понял. Но все слишком накалилось, Нина на  похоронах Виталия плакала, как будто потеряла близкого человека. Перед отъездом в Барселону  устроила истерику, она не желает ехать к Диего, не хочет его видеть. Я пыталась объяснить, что здесь  ничего не светит, кроме как встать за прилавок, потому что она старая для танцев в ночном клубе. Здесь ее никто не будет содержать, родителей нет в живых, а я, увы и ах, всего лишь учительница средней школы. Были бы деньги, ушла бы на вольные хлеба. Что и сделала, когда они у нас появились.

                - Ты не понимаешь, ты вообще ничего не понимаешь, я любила его! - бесконечно повторяла она.
                - У тебя горячее сердце, но долго гореть оно не сможет, сгорит дотла, ты еще молодая, чтобы это себе позволить, - уговаривала я ее, но мало помогало.

          Сергей сдал билет на самолет, потому что отпускать ее в этом состоянии было нельзя. Диего звонил ей,  она неохотно отвечала:

                - Да, что звонишь? – переходила на испанский, резкие звуки, смех, мурлыканье, ясно, просила денег, говорила  ему,  не может уехать, сестра, то есть я, просит остаться еще. Тина в отчаянии, Сергей тяжело переживает смерть брата.

      Я была уверена, что она накрутила себе, что обыкновенный перепих возвела на немыслимую высоту,  вела себя, как школьница, которая впервые столкнувшись со смертью близкого,  впала в истерику. Инфантильная, как ребенок, боялась темноты, одиночества и смерти. Рядом с больными родителями была я, но на нее не обижалась, знала, как она все это переживала.

       Сергей спорил со мной, он видел ее состояние, боялся, как бы она чего не сотворила с собой. «Сестра так страдает, а ты считаешь, что претворяется, это жестоко, Тина», - упрекал он меня. После ее отъезда я вспомнила, что она еще школьницей  рассказывала о любви к иксу, он тоже любит ее, но она еще малолетка, и ему опасно ее любить, поэтому не скажет, кто он. Возможно, это и был Виталий, возможно, Сергей знал об этом.
 
        Мне было шестнадцать, Нине одиннадцать, когда умер отец, маму мы похоронили годом раньше.  Мы остались вдвоем, и мне казалось, что Нина любила меня, где-то даже восхищалась, потому что я была старше и еще в школе начала издавать свои рассказы, сначала в местных газетах, потом в журналах.  Когда Нине исполнилось четырнадцать, а мне девятнадцать, появилась роковая девушка Мария. Я училась в университете на филологическом факультете, за Ниной следить не было возможности, да и что я могла, запретить встречаться с Марией? Я сама восхищалась ее красотой, ее статностью, высоким ростом,   карими очами и длинной русой косой.  Она часто перекидывала косу на грудь и заплетала, демонстрируя изящные ухоженные руки.  Все продумано до мелочей.

         Разве я могла предполагать, что Мария – стриптизерша в ночном клубе, владельцем которого был Виталий Роменский, брат Сережи. Нина тоже устроилась в ночной клуб,  заработать и поступить учиться в университет.

       Вокруг Марии кипели страсти, кто-то кончал жизнь самоубийством, кто-то осыпал ее золотом, кто-то клялся в верности до гроба, а ее мать, тоже красавица, но в другом стиле, спокойная и холодная, Снежная королева, - занималась устройством гнездышка.  Они поселились в комнате коммуналки старого дома, одного из трех оставшихся с послевоенных времен. Жить в таком доме  не совсем удобно, и она вышла замуж за вдовца, глубокого старика, страдавшего болезнью Паркинсона. Он умер, родственники ничего не смогли сделать, квартира уплыла к ней.  Вот теперь можно пожить, никаких замужеств, полная свобода.  «Ужас какой! - восхищалась Нина, - женщина не боится одиночества!»  А потом Снежная королева вышла замуж   за немца и уехала в Германию. Марии оставила однокомнатную квартиру. Но квартира уплыла, красавица спилась, накал страстей надо было тушить, очень похудела, худоба ей не шла, растаяла наша снегурочка. Конец.

       Мать Марии надоумила Нину искать счастья заграницей. Я протестовала, доказывала, что надо жить там, где родилась. Но потом решила не вмешиваться,  зачем, если Нина никогда и ни с кем не считалась,  меня любила, но поступала по-своему.
               
        Диего знал ее прошлое, как не знать, если познакомился с ней во время путешествия по Европе в одном из ресторанов, где она работала зазывалой, раскручивала мужчин на выпивку. В основном дорогое шампанское. Пила тоже, сейчас следит за своим здоровьем, пытается бросить пить.
 
     Она хорошо училась в школе, врожденная грамотность, говорила ее учительница, только университет. Но после смерти родителей не могла позволить себе  платные курсы. Работая стриптизершей, позволить смогла, выучила английский и испанский  и поехала в Европу на заработки. 
       Испанский язык определил ее судьбу. Но сердце ее оставалось здесь, в городе, она продолжала любить Виталия.  И такое благородство: простила его убийцу.
   
       Суд принял к сведению признание Павла. Хотя в нем ничего особенного не было, типичная пьяная ссора: Павел завел разговор о том, что Ирина ушла к нему,  потому что сделала выбор в его пользу.  Виталий неожиданно схватил нож и, целясь в сердце,  воткнул другу в плечо, а тот, обливаясь кровью, схватил пистолет и выстрелил ему прямо в сердце. Павел тогда был худ и тщедушен и оборонялся, как умел.

          Пистолет лежал на столе,  зарегистрированный на охранника ночного клуба, где с шестнадцати лет танцевала Нина. В крови Виталия обнаружили высокую дозу алкоголя, Павел выпил немного и суд посчитал, что он  мог себя контролировать. Адвокат требовал  освобождения, но он получил  шесть лет и вышел весной восемнадцатого, отсидев срок.
 
         История в городе нашумела, я наслушалась разных версий, одна была весьма любопытная:  Виталий набросился с ножом на Павла, потому что тот  пытался соблазнить Нину. Кто-то, где-то, что-то видел.
        Летом  восемнадцатого, когда Павел вышел и часто приезжал к нам проведать Тимура, я наблюдала за ним и Ниной, ничего такого  не заметила. Да и общался он чаще с Верой как специалистом – психологом. И еще, мне показалось, что ему нравилась Галина.
      
          В окно было слышно, как Павел в саду  говорил ласковым голосом, Тимур от радости  гудел как шмель. Я хотела спуститься к ним, но донеслись  грузные шаги по лестнице,  голос Павла:
       
                - Тина, к тебе можно? -  Он крепко обнял меня.

        Я расплакалась, а он говорил, что надо держаться всем вместе, что никого из наших не подозревает и надеется, что  полиция во всем разберется. Нам надо быть вместе.
         Ему дали неделю отпуска присматривать за Тимуром, пока Ирина выбирается из Таиланда.
   
         Галина снова осталась дома с Тимуром, и мы впятером поехали на кладбище. Всю дорогу молчали, перед кладбищем неожиданно  разговорился Павел. То ли жаловался, то ли восхищался, - Галина заставила его измерить температуру. Медик – это не профессия, надо иметь особые качества, не мужские и не женские, а человеческие.
     Не знаю, как другим, но мне ясно, что Галина ему нравилась.

       Я была рада, что она еще с нами,  Тимур под профессиональным присмотром, пусть ненадолго, но особенно сейчас так важно, чтобы она была рядом с ним. 
         
         Мне было трудно следить за ним, плохо получалось, я знала, что он малоподвижный и неловкий, но зачем-то в день приезда Галины  попросила его переставить кастрюлю с водой, он уронил ее на ногу, пальцы распухли, боялись, что перелом. Галина успокоила, пройдет.   

      Павел любил пасынка так, как бы полюбил кошку или собачку, но пользы от такой любви немного.  Когда Тимур был маленький, он часами носил его на руках, резвился с ним, покупал игрушки, но в остальном терялся. Даже спать уложить вовремя  не мог.

      Особый ребенок, таким он и останется, Павла это устраивало. Он равнодушно взирал на то, как Сергей пытался хоть чему-то научить Тимура. Хочется Сергею заниматься с племянником, пусть занимается. Ирина надолго уезжала в Таиланд, там у них с Павлом домик. Сына с собой не брала, во-первых, он мог не выдержать перелета, во-вторых, там очень жарко.
         Галина до пандемии надолго поселялась у нас, благо, на работу в поликлинику от нас ей ближе, чем из дома. Ничего удивительного, что Павлу она нравилась.
    
          На могиле кто-то поставил цветы в банки с водой, они еще свежие, венки тоже.       Мне наливали водку, я механически пила, кто-то подсовывал бутерброд, мутило от жары и алкоголя.  Обратный путь был как в тумане.