Глава двенадцатая

         Жара спала, в комнате стало прохладно от ветра со стороны моря, а я лежала на диване, прислушиваясь к голосам на веранде и чуть не рыдала, им хорошо без меня, Сережу похоронили, жизнь продолжается, пришел Павел. 
       
                - Мы решили  помянуть Сережу у моря, на том месте. Хочу увидеть, где это случилось. Пойдешь с нами? – спросил он.

       Мы  собрались на веранде и наблюдали, как Тимур на крыльце бросал в таз с водой  гальку.  И вдруг кто-то вспомнил, что ему нельзя быть на солнце. Можно взять с собой зонт, но зачем его тащить с собой по степи.  Оставить одного дома?   Нет, мы и раньше никуда не уходили без него, тем более сейчас, после смерти Сережи он стал капризным, раздражался по пустякам. 

        Про него забыли, а ведь он как-то  воспринимал,  как-то  относился к происходящему. У таких детей чутье на плохое и хорошее. После приезда Павла он  возбужден и много двигается. Что означает, когда Тимур переходит в активное состояние, нам известно, приходится следить, чтобы не навредил прежде всего себе, убирать острые предметы, спички и зажигалки. Кому-то надо остаться с ним?

                - Верунь, может ты? – спросил Юра и посмотрел на меня.
                - Нет, тогда уж я.   

       Когда он был маленький, очень боялся Веру, плакал, если она подкатывала к нему со своими картинками.
       Она старалась  понравиться,  пыталась  с ним играть, но не получалось.  Он уже взрослый, но Веру опасается. Вдвоем я их ни разу не видела.      
         Павел умел успокоить его, но без него нет смысла.

                -  Вы идите, я пригляжу за ним, - Галина не сумела скрыть разочарования.
                - Остаюсь я, голова раскалывается, - сказала Нина и уткнулась в телефон.

        Галина засуетилась, что-то доставала из холодильника, складывала в пакеты, Павел  помогал.
        Мне надо было  переодеться, они уже вышли за калитку, он нес сумку с алкоголем и закуской, она шла рядом.  Я ждала супругов Копыловых.  Появился  Юра и закурил. Вид расстроенный, не поссорились ли супруги?  Вот и  наша красавица в ярком сарафане с обнаженными загорелыми плечами,  выглядит тоже расстроенной.
      
                -  Что случилось? 
                -   Я потеряла кольцо с рубином.
    
        Рубин  видели все, густо-красный, но главное не это, он приобретает сиреневый оттенок, если ее пытаются обмануть,  так бывает, если долго носить.  Где-то прочитала или придумала, но красиво, я оценила. Случалось, она  забывала его снять с пальца, шла в воду, но кто-нибудь предупреждал об этом. Благодарила и снова забывала. 

                - Где ты могла его потерять?
                - Глупый вопрос, если бы знала, когда, было бы проще его отыскать. Сегодня с утра искала в лагуне, вода чистая, дно каменистое, не нашла, потом все перерыла в домике.
    
          Юра уже спускался по лестнице, но Вера остановилась  у кабины, потрогала раскаленное на солнце железо и предложила другой путь, что-то нет желания  спускаться по ненадежным, наклонным ступеням. 

         Зачем без надобности удлинять  путь,  Юра махнул нам, прощайте, девочки, возвращайтесь скорей,  а Вера потянула меня в сторону бара.

                - Сестры сговорились?
                - Ты о чем? – не поняла я.
                - Заговор против Ирины. Присоединяюсь. Галину пора выдавать замуж.
      
        Разрешение получено.  Все за, пожелаем нашей героине заслуженного счастья.

         Мы  спустились по пологим ступеням, прошли по мокрой гальке, ноги лизали ленивые волны, Вера подняла подол сарафана и вошла по колено в воду.

                - Ты только посмотри вокруг, раздолье для убийцы, тут и скалы, и вон, видишь, что-то вроде пещеры, неглубоко, но спрятаться можно. Мы тут с Терновым все исходили. Подозреваем друг друга,  маловероятно, что кто-то из нас. Неясно с мотивом. Утонула Жанна, давай искать связь со смертью Сергея. Она утонула не здесь, а возле  маяка, там глубоко. Что общего у твоего мужа с художницей? Он познакомился с ее братом, какие-то дела, ты не знаешь,  Жанна  была далека от всего этого. К тому же  наркоманка. Не спорь со мной, ладно, только баловалась, изредка, но было. Не в тот раз, они пили вино, достаточно, чтобы опьянеть. Ее смерть случайна.

         Вот почему она повела меня в обход, поговорить о Жанне. Боялась, что в саду кто-то нас подслушает?

                - Что говорит Тернов?
                - Соглашается, но чего-то ждет. Думаю, убийство еще нескоро раскроют.

              Галина расстелила скатерть и раскладывала в  тарелки бутерброды и закуску. В одноразовых стаканчиках вино, мужчины уже приложились.
            На гладком камне  у самой воды букет белых лилий, свежий, кто-то недавно положил.   
         Здесь утром была Вера. Где она купила лилии? Пять остановок  на маршрутке до ближайшего цветочного магазина, значит, у нее есть деньги на цветы. Я пожалела, что не догадалась принести розы из сада.

        Она пристально посмотрела на меня, но ни о чем не спросила. Что ж, чужая жизнь – потемки, даже если проходит рядом с тобой.

        Юра был в шортах и майке. Павел тоже не раздевался, курил и следил за тем, как Юра пролезал между скалами, перочинным ножом копался в гальке, рыл ямки, поднимал камни, щепки, еще что-то, разглядывал, отбрасывал.  Искал кольцо с рубином? Улики?
         Кто-то здесь убирает, или отдыхающие уносят с собой, нет ни пустых бутылок, ни остатков трапезы.

                - Юра, перестань искать, Тернов сам тут копался. – Вера потянула его за руку.

        Я давно отметила, что мужчины чувствительнее женщин, Юра и Павел  пили, к еде не прикасались. На Веру напал жор, Галина только успевала ей подкладывать еду. Только Вера была в купальнике, мы с Галей не сняли майки.  Никто в воду не полез.

       Галина хлопотала, мы пили, Павел  пытался рассказать, как ехал из Москвы, но его каждый раз кто-нибудь перебивал. 

                - Послушайте, - Юра встал, держа стакан, в нем водка, в стакане Павла тоже водка,  – Вы мне предлагаете поискать убийцу среди нас, а ведь сколько возможностей пробраться сюда незамеченным, да хоть весь город пусть соберется, пусть смотрят, а ничего не заметят. Смотрите, вон та скала, метров десять до нее, тут неглубоко, высокая, сбоку естественные ступени, посмотрите, нет, вы посмотрите, вот там, что-то вроде грота, там спать можно, природа постаралась.

     Копыловы как сговорились.

                - Так что, по-вашему, не искать убийцу, оставить все как есть? – возмутилась Галина.
                - Нет, Галя, ни в коем случае, Юра не об этом, - Павел обнял ее за плечи, - Улик нет, значит, преступление продуманное, его можно вычислить.
                - Как?
                - Вычислить, кому выгодна смерть Сережи, - объяснила я.
                - Но если это месть. Месть выгодной не бывает.

       Какую пользу месть приносит для мстителя, - вопрос к психологу. Но Галина не поймет, не надо даже пытаться. Вера и не пыталась, Галину она опасалась.   
      
      Давным-давно, когда мы с Сережей только сошлись,  я спрашивала, как Вера относится к супружеским изменам.  «Измены? О чем ты Тина? Разные темпераменты, у кого-то чувства так зашкаливают, в нем столько энергии, что  готов излить свою нежность на весь мир, а другому лень жену ублажить. Есть щедрые, а есть скупердяи, - говорила она, закуривая и пуская дым кольцами. – Я не бесчувственная, но безудержной меня не назовешь,  мне приятнее  наблюдать за чужими глупостями. Поверь, из всех любовных историй, что я читала и слышала, для себя бы не выбрала ни одну». 
        Молодые мужчины ее не интересовали, у них мало денег. Блогеры – программисты? Зачем им женщина, если она ни в чем таком не разбирается.
         
          Такая профессия, все выворачивать наизнанку.
          А ведь она догадалась, почему мне  хотелось знать ее мнение об изменах, я ревновала к ней Сергея.

        Месть за ревность – такое возможно, а как быть с местью из-за несчастливого детства?

            Никто не хотел лезть в воду, спиртное выпили, пора возвращаться домой.  Я опьянела, Павел поддерживал меня за талию, приговаривая: «Молодец, смелая девочка». Точно так же приговаривал Сережа.      
   
         Расходиться никто не хотел,  Юра принес портвейн, пили на веранде. Галина готовила салаты и бутерброды, Павел ей помогал. Вера налегала на салат из свежих огурцом со сметаной, Нина кокетничала с Юрой.   
         Я протрезвела и почувствовала усталость, отвыкла так долго быть на людях. Лучше уйти к себе,  начать записывать, чтобы прийти в равновесие, а не мучиться вопросами: догадывается ли Вера, что я сплю с ее мужем? И как относиться к тому, что она тоже спала с моим мужем?  Допустим, это так, но зачем убивать своего любовника?          
       
         Сил не было подняться со стула, пока я не услышала, что кто-то стучал в ворота, это была  соседка.

                - Вы за ключом? – спросила я.
                - Пусть будет у вас, он мне без надобности.
                - Что так?
                - Муж запретил  там купаться. Мало ли что, - сказала она и часто заморгала.

       Выяснять, чем для нее опасно купание в том месте,  я не стала, хоть и любопытно, что за паутину соткала архаика в голове это старушки. Про маньяка она наверняка думала. Или про нечистую силу, наказывающую за грехи.
         Для меня всегда удивительно, что совсем рядом, по-соседству,  существуют такие разные миры. Кто-то живет в раю, кто-то в аду, и катастрофически мало тех, кто остается в реальности.

        Можно не плавать в море, загорать на грядках, мыться под душем, рожок давно проржавел, да и бог с ним, и иметь свои представления об устройстве мира.

     Она оглядела пожухлую траву под деревьями, поджала губы, хотела что-то сказать, но передумала и печально посмотрела на меня.

                - Мой не велел вмешиваться, но я так не могу. Я ходила сегодня утром на то место. Жаль вашего мужа, вежливый был, всегда здоровался и ключи возвращал.
 
       Белые лилии принесла она, как я забыла, что они растут по периметру ее участка. Облегчение и легкое разочарование, - я ошиблась, Вера не была любовницей Сережи. Но зачем она так активно вмешивается в следствие, кого покрывает?
      
      Вот и она, соседка  задержала  взгляд на ее обнаженных плечах.

                - Здравствуйте, вы к нам? Так заходите же, не держите нашу Тину у ворот.
                - Я его видела в то утро, еще живого.

     До меня не дошло, что она сказала, но Вера поняла, строго спросила:
      
                - Вот как? И скрывали? Где и когда вы его видели живого?

      Подошли Юра с Павлом, за ним  Тимур, он сосал палец и разглядывал соседку,  она ему не нравилась.

      Соседка охотно стала рассказывать, почему в то утро вышла за калитку, что увидела, подробно,  чуть ли ни весело, еще бы, слушателей сколько, она уже давно живет одна в большом доме, а муж ее глухой, по телефону нормально не поговорить.

                - Что случилось, - спросила Нина, выглядывая из открытого  окна веранды.
      Вера махнула ей:
      
                - Иди сюда, Тамара Васильевна последняя видела живого Сергея. А мы считали, что Тина.

      Действительно, соседку так зовут, я раньше знала, но забыла, мы с ней мало общались.
               
                - Я вышла за калитку, - повторила она для Нины, - идет кто-то, впереди, солнце слепило глаза.
                - Мужчина или женщина? – спросила  Нина.
                - Я ведь сказала, что видела Сережу, пока соображаю. Но сначала не поняла, кто он, рассмотрела, когда шагнул в кабину, дверь была открыта. Со спины узнала:   высокий, плечи широкие, чуть жирок на боках, и, главное, волосики светленькие и длинные на затылке, а на макушке краснела лысина. В красных плавках, и больше ничего на нем не было. Еще сумка через плечо. Показалось, что кто-то еще был, он с кем-то разговаривал. Но не точно, сейчас как: идет человек, рядом с ним никого, и  говорит по телефону. 
                - Может, это был кто-то чужой? – спросил Юра.
                - Я тоже подумала, но чужих у нас поблизости нет. У них свой пляж. По ступеням спускаются только ваши, только у вас есть ключ.
                -  Рядом не было машины?
                - Нет, - неуверенным голосом ответила она, - Этим летом мало приезжих, почти никого. На нашей улице все более – менее обеспеченные, жилье не сдавали даже в украинские времена.  Я одна в доме, муж в городской квартире, молодежь бывает редко, предпочитает поездки на природу подальше от города.

     Ее уже не слушали, заговорили все разом, Вера громче всех:

                - Кто-то из местных, приехали ненадолго, ведь за всем не уследить даже Тамаре Васильевне. Ведь так?
                - У нас местным не принято перед соседями так ходить, раздеваемся на берегу. Отдыхающие ходят чуть ли не голые, им что тут не живут, приехали – уехали, делают, что хотят, только стараются не попадаться на глаза полиции. 
                - Вы сами себе противоречите, - не выдержал Юра, - Если в плавках, значит, это был отдыхающий, а не Сергей.

      Соседка посмотрела на Юру и ничего не сказала. А я подумала, странно, но факт, Копыловы пытаются запутать старушку.
       
                - Вы шли на остановку или прогуливались вдоль берега? – спросила я.
                - Если можно так сказать, - усмехнулась соседка. – Я кормлю собак,  их четверо, стерилизованные, пугливые. Тут на даче у меня три кошки, у соседей овчарка на привязи, их тоже надо кормить. Этих четырех  кормят у бара объедками, им много достается, летом они толстеют, а зимой худючие. Но сейчас бар закрыт, а собачки по привычке лежат на крыльце, вот и хожу к ним по утрам, когда еще не жарко.
                - Вы шли кормить собак, потом возвращались той же дорогой, что-то видели? – спросил Юра. – Вы ведь возвращались.
                - Выходит так. – Она задумалась. – Я  искала собак, их  у бара не было, остановки две прошагала.  Когда  шла назад, это с полкилометра, может, больше, с остановку, видела, что он уплыл к утесу, поднялся, раскинул руки, вроде делал зарядку, нырнул, поплыл к берегу. Вдруг что-то забурлило рядом, там кто-то был еще, будто туша показалась, как бы дельфин, но он серый, а это похоже на незагорелую спину, Сережа был загорелый.  У меня один глаз плохо  видит, катаракта,  на солнце совсем плохо.

        Она посмотрела на спину Тимура,  в этот момент он подошел к дереву и потянулся за красным яблоком.
               
                - Значит, когда вы шли кормить  собак, Сергей спускался на пляж, а когда шли обратно, он тонул?  И вы бросились на помощь, хотели его спасти? Но не успели и  увидели его мертвым на берегу. Вы первая увидели его.
        Соседка напряглась, вопрос ей не понравился, как и сама Вера.
               
                - Кто вам сказал? Нет, не я. Его увидели отдыхающие, вернее, один мужчина, он плавал в маске под водой за ракушками или за крабами, у него на поясе была сетка. Он увидел меня, больше никого не было, и попросил спуститься. Я уже хотела повернуть к дому.

        Я посмотрела на Веру, об этом никто мне не сказал. Значит, его нашел кто-то посторонний, а Тернов скрыл или не знал? Скрыла соседка?

                - Тернов в курсе, мужчина дождался полицию. Он наткнулся на труп, когда выходил из воды, метров пять до берега, у скалы. Веревки на шее не было.
                -  Ты что-то путаешь, Верунь, когда я спустился, мужчины там не было, полиции тоже.
                - Может, он пошел поплавать.
                - Ага, освежиться, Нина, соображай, когда шутить, а когда, - Вера повернулась к Тамаре Васильевне: - Все, что вы сказали, очень важно для нас, спасибо. Но насколько вы уверены, что это был Сергей? Кое-кто видел его утром, он был нездоров. Сомневаюсь, чтобы он делал зарядку, на него не похоже, - она посмотрела на меня.
                - Если вы третий раз не подходили к тому месту, значит, он утонул на ваших глазах, – подытожил Павел.
                - Какой третий? Почему? Как вы посчитали?

      Лицо Тамары Васильевны скривилось, будто она откусила лимон, кажется, пожалела, что к нам пришла.
    
           Юра пошел провожать соседку, его долго не было.  Вера сказала, что мужчина поднялся и ждал полицию наверху, чтобы машина не проехала мимо. И, вообще, лучше мне не заморачиваться, соседка только все запутает, свидетельница глупая и ненадежная.

        На веранде было прохладно, Вера закуталась в плед, я замерзла, но не уходила.  Кузнечик исполнял свою арию, трудился не зря, душа наполнялась покоем. Вера ничего такого не чувствовала, пожелав спокойной ночи, удалилась.

          Кузнечик ускакал, замерзли ноги,  я все ждала Юру. Стало тревожно, на веранде свет, а вокруг темно, ощущение, будто я под прицелом, нервы натянуты, реагируют на любой шум, на любое движение. Я никому не доверяла, позвоночником чувствовала, кто, где находился, все на своих местах, но не могла подняться, уйти к себе, страх парализовал. Скорее бы он пришел, скорее бы оказаться в его крепких объятиях.

      Наконец, он  улыбнулся мне.
 
                - Ты одна? А где Вера? – Огляделся. – Я провожу тебя.
      
        Взял меня за руку,  притянул к себе,  я боялась, что нас увидят,  почувствовал, отстранился.

                - Вы как, с соседями жили мирно? – спросил он.
                - Нейтрально. Иногда они ссорились по утрам, будили нас. А мы им мешали вечерами, когда были гости. Но ничего, терпели друг друга.  Сережа иногда ворчал: с шести утра возятся в своем огороде, земля плохая, ее вообще нет, только глина, нужно привозить, жарко, сухо, опрыскивают, поливают каждый день и не по разу, а вода дорогая. Если так привязаны к земле, почему бы не уехать в плодородные края. Есть же  закономерность, что на этом месте возник город, а не деревня.
                - Узнаю Сергея, он мыслил глобально. Значит, это не несчастный случай.  Я предполагал в отличие от Тернова, что он сорвался с высоты, ударился о скалу, потерял сознание и упал в воду.  Соседка  слышала, что он говорил, к словам не прислушивалась, но голос его. Телефон  оставлял дома. Брать на пляж – дурная привычка, - его слова.
               
           Он никогда ничего с собой не брал, даже ключи, оставляя ворота открытыми. 

         Я очень устала, с трудом поднялась к себе.   Как  легла спать, не помню, густой туман поглотил печальный день. Сколько их таких еще впереди.
            Не знаю, во сне или наяву, кто-то кричал, женский голос, грубый, но знакомый: «Где еще деньги! Ты должен их мне! Они мои!» Мужское бормотанье, увещевание, угроза, женский крик, обрыв, тишина.