Экс-ры V 9 Продолжение рассказа о Лесном варваре

Глава 9

Страсти по медведям

Продолжение рассказа о Лесном варваре – съёмка бестселлера — свежевание зверя — просолка шкуры и строительство коптильни – ракеты над тайгой

Продолжение рассказа о Лесном варваре

— Ты чего  там засел, как Окела спать совсем не будешь? — спросил Толя, обращаясь к Виктору который сидел на крыше и что-то разглядывал в чёрном небе.
— Сейчас иду.
— Давай, а то начальник начинает, травить продолжение своей истории.
Виктор, услышав это тут же слез с крыши и поспешил в избу.
— Ты где шляешся командор уже спать собрался, не хочет потом пересказывать историю снова, — накинулся на Виктора Олег.
— Я готов.
Виктор снял штаны и залез под спальник.

Когда все успокоились, я продолжил рассказывать о Лесном варваре.
— После того как мой товарищ ушел следить за этими Бармалеями  я еще долго сидел на коленках своей засаде.  От долгого сидения на коленках у меня начали затекать ноги, так как я боялся пошевелиться.  Я был в зарослях ивы один, и мне было жутковато.  Вдруг со стороны речки послышалось шуршание, и я направил ствол карабина туда.
— Серега это я, — послышался негромкий голос моего товарища, который уже продирался ко мне сквозь плотный ивняк.
— А чего не по старому пути.
— Да тут черт ногу сломит непонятно, как заходить.
— То по полянам бегаешь как заяц, то под выстрел лезешь, совсем что ли, — сказал я.

— Спокойной и не ори они ушли в сторону Косьвы, знаешь, я такое узнал, чуть не описался от страха.
— А что такое? — спросил я.
— Карузо убил двух охотников и сказал об этом Бородатому, мол,  кости нужно сжечь, чтобы медведь не погладал, а мясо в мешки. Они людоеды, они людей жрут.
— Господи, — вырвалось у меня.
— Я на полном серьезе говорю, Бородач так и сказал хорошо, что мясо молодое пирожки будут сладкие.
— Может быть, — усомнился я. — Может, пошутили, ну, так между собой.
— Я точно говорю, пошли, посмотрим, что в теремке, а потом рвем когти отсюда.
— А где я сейчас.
— Известно где, пошли мясо сдирать с костей.
— Не сомневайся, мы успеем.

Подошли к теремку, не скрывая своего восхищения его красоты.
— Делать им тут нечего пирожки с мясом едят да узоры на стенах избы стамесками вырезают, — сказал мой товарищ.
По брёвнам вилась резным плетением  виноградная лоза с листьями и плодами. Причём, ягоды были вырезаны объемно, настоящий шедевр.  Резные яблоневые ветви опоясывали всю структуру дома. Большие деревянные яблоки  теснились на тех  ветках словно живые.  Всё было тщательно отполировано, что  все детали  смотрелись просто изумительно. Вся поверхность всей этой резной росписи  было покрыто толстым слоем лака и поблескивало на солнце. Дом был покрыт сплошной высокохудожественной резкой. Просто поражает, кто же из этих людоедов мог так предложить ум и мастерство уникального резчика,  чтобы выразить свою фантазию на стенах этого теремка.

И тут я замолчал.
Наступила долгая томительная пауза.
— Кто там, рядом толкните этого брехуна, — сказал Толя, на этот раз, расположившись на коврике возле печки.
— Похоже, он спит, — сказал Саня.
— Ну, так толкни его! — сказал Толя.

Саня толкнул меня, но я что-то сказал не членораздельное и едва не захрапел.
— Ладно, но завтра утром я с него шкуру спущу, если не расскажет что там с тем домиком в лесу, — сказал недовольно Толя.
— А если откажется, мокнём как  в прошлый раз, — засмеялся Виктор.
— Да, хватит терпеть тирана, а то «мы золото нашли» да где оно, — сказал Олег, поворачиваясь на правый бок. — Мокнуть  надо этого Шекспира!

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что мои товарищи  давно не спят и смотрят на меня в каком-то загадочном ожидании.
— Вы чего? — спросил я, оглядывая проснувшихся товарищей.
— Он ещё спрашивает, уснул, понимаешь в самом начале рассказа, а мы слушай трескотню дров печке, — сказал с негодованием Толя.
— А ну так устал малость, — сказал я потягиваясь.
— Ну, так давай рассказывай, что дальше было, —  попросила Таня.
— А что было, я не помню? — спросил я.
— Так ты всё наврал что ли, — спросил Олег.
— Нет, а на чём я остановился.
— На чём ты заснул? — сказал Толя и почти процитировал последнее моё предложение. — «Просто поражает, как эти людоеды смогли устроить такую красоту».
— «Приложили ум и мастерство уникальных резчиков,  чтобы выразить свою фантазию на стенах этого теремка», — наиболее точно процитировал меня Виктор.

Я зевнул, чем только рассердил Толю.
— Давай так или мы тебя мокнём или рассказывай, что было дальше.
Ну, насчёт «мокнуться» в ледяной бассейн мне не улыбалось, и я решил продолжить лишь бы от меня отвязались.
— Да это была непросто двухэтажная изба, — продолжил я, вспомнив то, о чём им рассказывал. — Это был настоящий  терем. Даже наличники на окнах были покрыты тончайшими узорами.
— Сюда бы Деда Мороза на проживание сказочные фильмы снимать.  Ты что встал, как вкопанный доставай свою камеру и снимай кино, а то кому мы будем рассказывать, не поверят. Я вынул из тубы видеокамеру и   установил, её на штатив, чтобы было улучшенное восприятие от просмотра фильма.

Внутри замка не было и прежде чем открыть её,  мы осмотрели дверь, и нашли внизу какой-то рычажок, который стоящей человек и не разглядел бы.
— Это наверняка самострел, — сказал мой товарищ здорово разбирающийся в этих делах.
Отведя меня в сторону, он открыл дверь на себя, и мы услышали, как внутри что-то хрустнуло.
— Ну, вот и все, — сказал он, но все же  осторожно заглянул вовнутрь.

В прихожей были настороженные сразу три стрелы с большими наконечниками, чтобы входящий мог быть убит наповал.  Сняв настороженные  стрелы,  мы аккуратно  вошли в комнату.

Первый этаж был обычен, как и все охотничьи избы, нары, печка, стол, но все было ухожено и прибрано по месту. Больше ничего особенного на первом этаже не было. Зато на втором этаже был некий геологический музей вперемешку с деревянным зодчеством.  Самое жуткое, что бросилось нам в глаза, так это было то, что в комнате находились  те самые знаменитые диваны из татуированной человеческой кожи, о которых рассказывали старик Басманов и другие охотники.
— Вы там еще не уснули, а то я не буду рассказывать, — сказал я.

— Татуированной кожи было много, она была аккуратно между собой сшита и похоже на швейной машинке. Татуировки были  с красивыми рисунками с ретушью, разнообразными мотивами.  Здесь не было  банальных русалок, якорей с цепями,  попугаев какаду, зато были  необычайной красоты  морские парусники,  портреты красавиц,  и много тем с фэнтези.  Мы не увидели ни одной татуировки с куполами,  надписями типа "не забуду мать родную".  Все было тщательно подобрано и  сшито в единую картину как словно бы так изначально и задумывалось.  И от этого всего на наших телах мурашки бегали особенно быстро.

Впереди подлокотников находились  полированные человеческие черепа с вырезанными сверху черепными коробками,  которые выполняли роль пепельниц.  Вероятно, они как-то снимались, чтобы вытряхнуть накопленный пепел.
— Сколько же они людей угробили,  наверняка уголовников ради своих диванов, кругом же здесь стояли лагеря, — сказал мой товарищ.
— И они на них сидят небось, — сказал я боязнь прикоснуться к коже.
— Ёще как сидят и наверно водку пьют и как бы, между прочим, покуривают.

Я обошел, диваны и стал разглядывать огромные кабаньи голова висящие на стене. Они, оказывается, были ещё и отличные таксидермисты.  Голова лося с огромными лопатообразные рогами немо смотрела на меня в упор  бусами черных глаз.
— Ты посмотри как живые, — сказал я, погладив голову лося.
— Да, умеют, сволочи, — согласился мой товарищ. — Ты посмотри на эту голову вепря, жуть.

Кабан смотрел стеклянными глазами впечатляюще грозно, и его яростно открытая пасть десяти сантиметровыми клыками показывала, какой он опасный зверь.
— Не дай Бог с таким  встретиться в лесу, — сказал товарищ, разглядывая голову кабана.
— И сейчас в народе говорят: "На медведя идешь — соломки бери,  на кабана идешь — гроб чеши".
Поговорка вполне соответствует истине.  Если пуля из старинной русской берданки 28-го калибра  на расстоянии 15-20 метров пробивает на вылет медведя, то в теле крупного вепря она застревает. Но и это еще не все.  На теле у старых самцов есть такие места, которые не пробиваются пулей из охотничьего ружья.  Этот кабаний панцирь (утолщение кожи в подкожной клетчатке) называют калканом.

Появляется он от того что животное подолгу трётся боками и спиной о деревья. Кабаны занимаются этим каждую свободную минуту, чтобы быть готовыми и кровопролитным схваткам с противником.  Имеются калканы только у самцов, но служат они в основном как средство самозащиты.

Бывают случаи, когда кабаны поражают друг друга клыками чуть ли не до смерти. Однако победителями выходят не те, кто сильнее, а те у которых более прочный калкан. Наблюдениями установлено, что его толщина меняется в различные времена года, летом он рассасывается становиться тоньше, осенью  снова набирает мощь.
На столе стояла огромная хрустальная друза горного хрусталя, которую окружили крупные куски друзы из крупных кристаллов красно-фиолетового аметиста первого порядка.

На полу лежали черные, и бурые медвежьи шкуры видимо они собирались именно для украшения и прямого назначения для второго этажа. На стенах были развешаны так же медвежьи шкуры одна больше другой. В углу на полке в обрамлении двух старообрядческих полотенец стояла массивная икона с Николаем Чудотворцем примерно 18 века. На столе лежала огромная книга о драгоценных, полудрагоценных и поделочных камнях.  Я перелистал её, но набрать не стал, она оказалась слишком тяжелой, чтобы таскать с собой в тайге.
— Ну, всё хорош на сегодня, — сказал я.
— Серж, ну, продолжи ещё, что вы там, в теремке ещё нашли, —  стала упрашивать меня Таня.
— Нет, хватит, сегодня было столько беготни, завтра расскажу, поход наш долгий, так что будет ещё время, — сказал я.

— А не тали это друза, которую нам охотники хотели продать? — спросил Виктор.
— Нет, не похоже, да я и не помню уже, как та другая выглядела.
— А может быть та самая, а тех охотников на пирожки пустили, — сказал Саня.
— Ну, не помню я.
— Офигительная история, а золото вы там нашли? — спросил Олег.
— Потом расскажу, а сейчас спать хочу. Всем отбой. Пока, —  сказал я и, закрыв глаза, откинулся на травяную подушку.
— Какой пока, с добрым утром, — засмеялся Олег.

Я открыл глаза и понял, что это я рассказывал утром после моего вечернего отруба во время рассказа.
— Ну, Егорыч ты даёшь, — хохотал Толя. — А я вот помню свой поход на Сакмару, вот там был медведь так медведь!

— А вообще Егорыч, прежде чем что-то доносить публике, нужен соответствующий прикид. Усики, бородка а-ля Ленин в Горках. И кроме перечисленного панаму, шортики, рубашку с карманчиками вьетнамских экспедиционеров, — сказал Саня.
— А он и так колоритно смотрится как типичный сбежавший из мест не столь отдалённых, — усмехнулся Олег и, взяв гитару пропел.  — "По тундре, по широкой дороге, где мчат ковбои  из Москвы в Магадан".