Командировка в Барнаул

Правдивая история из солдатской жизни от Николая Тарабычина.

  В конце 80 годов прошлого столетия для прохождения срочной военной службы я был призван в ряды вооруженных сил и попал служить в учебную бригаду связи, которая дислоцировалась в городе Самарканде. Первые шесть месяцев я был курсантом, постигал азы военного искусства и приобретал знания необходимые военному связисту. После того, как учебный курс был пройден, большинство моих товарищей были отправлены в другие воинские части. Меня же командование посчитало необходимым оставить в «учебке» для обучения вновь прибывших курсантов, присвоив звание, младший сержант.

Следующие шесть месяцев прошли незаметно, я помогал офицерам доводить до умов курсантов всё то, чему научился сам, а также готовить их к «тяготам и лишениям воинской службы», которые придется преодолевать в дальнейшем и без которых не бывает воинской службы.

После каждого шестимесячного периода обучения курсантов, для сержантского состава наступала пора небольших отпусков, поскольку курсанты, сдавшие к тому времени экзамены, разъезжались к новым местам службы, а новые не были доставлены в часть.
Осуществлением такой доставки молодого пополнения и занимались сержанты и офицеры. В строевой части получались предписания, в какой город нашей большой и необъятной страны необходимо выехать, какое количество призывников привезти. Таких сопровождающих в военкоматах называли «покупателями».

Сержанты  ждали этих командировок с нетерпением, готовились за несколько месяцев, поскольку, уехав из части, можно было отдохнуть от службы, а у кого были хорошие, дружеские отношения в строевой части получить направление в военкомат поближе к дому.
В такой список «покупателей» попал и я. Сходив в строевую часть и узнав, что мне предстоит ехать в город Барнаул всего за одним человеком, (чему был крайне удивлен) я очень обрадовался – это была моя первая командировка, тем более сроком две недели. Это происходило в начале ноября, погода в Самарканде стояла теплая около 20-25 градусов тепла, но меня предупредили, что в Барнауле, а это Алтайский край, уже холодно и ехать необходимо в зимней форме одежды.

Пройдя по знакомым сержантам и найдя того, кто уже ездил в Барнаул, я во всех подробностях узнал, как туда ехать, и что есть в этом городе интересного. Мне рассказали, что город довольно большой, жить можно в гостинице, только надо в строевой части взять два экземпляра командировочного удостоверения. Я сходил в строевую часть и знакомый писарь выписал за две пачки печенья два экземпляра командировочного удостоверения. Погладив зимнюю форму одежды, собрав вещи, я отправился в первую свою командировку.

Несколько дней пути в поезде пролетели незаметно, были оставлены позади многие города. Вот он Барнаул! Время было около 4 часов утра, выйдя из поезда я ощутил ужасный мороз, еще бы на термометре было –20 градусов, если учесть, что в Самарканде в это время было наоборот +20. Выйдя с вокзала я увидел на площади одинокого милиционера переминавшегося на месте и пытавшегося таким образом согреться, подойдя к нему поинтересовался: где находится военкомат? Милиционер махнув рукой в сторону сказал, иди там увидишь.

Около сорока минут я быстрым шагом, чуть не бегом,  двигался  в указанном направлении, уже замерзая увидел небольшое здание с вывеской ВОЕНКОМАТ. После нескольких минут непрерывного звонка в дверь, открылось окошечко в двери, и сонный дежурный по военкомату через окошечко спросил: чего надо? Я попытался объяснить, что приехал за молодым пополнением из города Самарканда, очень замерз и хочу зайти. Выслушав меня дежурный широко зевнул и популярно объяснил, что мне надо на краевой призывной пункт, а здесь делать нечего, дверь он не откроет. «Дружески» ответив на услышанное, я поплелся назад, так, как обратная дорога шла в горку.

Дойдя до того же милиционера, я уточнил у него дорогу до краевого военного комиссариата и снова по морозу отправился в путь, но уже в противоположную сторону. Пройдя около десяти минут я набрел на остановку трамвая, поскольку идти было очень холодно я решил дождаться приближающегося трамвая и вскоре уже ехал на нем. В салоне трамвая я увидел молодого парня одетого в сильно поношенную одежду, за спиной у него был  рюкзак по возрасту ровесник фуфайки.

Подойдя к парню я поинтересовался не в военкомат ли он едет и получил утвердительный ответ. Тут же парень стал расспрашивать меня откуда я приехал и в каком роде войск я служу, помня жесткие инструкции начальника политотдела я рассказал парню, что приехал из Мурманска и служу в войсках связи.
Так за разговорами мы незаметно добрались до военкомата. Дневальный на пропускном пункте показал мне дорогу в штаб, где мне надлежало предъявить документы и встать на учет. В штабе я представился пожилому полковнику который стал мне рассказывать про порядок формирования команд и отправки их в части. В это время по громкой радиосвязи объявили, что всему личному составу военкомата немедленно предстоит построится на плацу, для строевого смотра. Полковник развел руками сказал «генерал» приехал и мы с ним вышли из кабинета.

Я увидел в коридорах военкомата бегающих в суматохе солдат и офицеров, они выбегали на плац и строились в шеренги. На трибуне стоял генерал, на брюках у него были широченные лампасы, до этого дня я никогда не видел генералов, и  мне было интересно наблюдать за происходящим.

После того как все построились, генерал поздоровался с ними и стал ходить вдоль шеренг, что-то говоря. Некоторые солдаты и офицеры к которым он подходил, после разговора с генералом куда-то убегали. После того как генерал обошел все шеренги, он еще чего-то поговорил им с трибуны и все разошлись. Буквально сразу после этого, по той же громкой связи объявляют: «Всем прибывшим за молодым пополнением построится на плацу, для проведения строевого смотра», честно говоря, я был шокирован этим объявлением, проехать тысячи верст и строится для строевого смотра!?

Но ничего не поделаешь попробуй не выполнить приказ. Я вместе с десятком таких же сержантов и офицеров, прибывших за молодым пополнением из различных воинских частей, бывшего тогда Советского Союза и Группировок войск за границей, вышел на плац, для проведения строевого смотра.

Мы все выстроились в одну шеренгу и приготовились непонятно к чему. Генерал стал подходить к каждому и что-то спрашивать. Передо мной стоял старший лейтенант с летными знаками отличия. Генерал подошел к нему и строго так спросил: «Вы почему товарищ  лейтенант в фуражке и нарушаете установленную форму одежды» лейтенант пытался возразить, мол я приехал с Ферганы , а у нас там плюс двадцать градусов, но  оправдываться перед генералом дело глупое и пустое. Генерал в резкой форме заявил летуну «У вас товарищ старший лейтенант есть час времени, чтобы привести форму одежды в порядок и доложить об исполнении, вам ясно?» Летун козырнул, ответил есть и понурив голову пошел в здание военкомата, а  генерал подошел ко мне.

Я, как нас учили в учебке, представился, сержант такой-то из учебной бригады связи, город Самарканд прибыл за молодым пополнением. Генерал осмотрел меня с ног до головы и прищурив глаз так с ехидцей спрашивает : « Ну а скажи мне сержант, фурнитура у тебя есть?»  Наивный старый генерал,  хотел застать меня в расплох, ведь он не знал, что эта самая фурнитура был любимый вопрос нашего ротного, только в отличии от генерала ротный любил еще и длину ниток проверять, чтоб она была, как того требовал устав, не менее пятидесяти сантиметров. Лихо сняв с головы шапку и отогнув у шапки левое ухо я показал генералу три иголки с нитками белого, черного и зеленого цвета. Молодец! Сказал мне довольный генерал и так дружески хлопнул по погону. В тот момент, когда рука генерала коснулась моего погона, лицо генерала приняло такой свирепый вид, как у индейцев в старых фильмах, когда они нападают на врага. Оно, лицо генерала, вмиг покраснело, брови сдвинулись к переносице и он задыхаясь непонятно от злости или от возмущения потеряв дар речи стал хватать ртом воздух, я испугался, не зная что с ним происходит продолжил стоять как истукан, вытянувшись по стойке смирно.

Немного совладав с собой генерал обеими руками сорвал с моей шинели оба погона и чуть не крича на меня, резко сказал «Солдат у тебя час времени, чтоб привести форму одежды в порядок и лично доложить мне об устранении недостатков.» и тут я понял причину гнева генерала.

В армии, чтобы погоны не мялись и форма казалась красивей, внутрь погона солдаты вставляли вставки из металлических полосок или проклеивали погон полиэтиленом. Вот таким образом с металлическими полосками и были сделаны у меня погоны.

Ушел я обратно в здание военкомата, снял шинель, взял ее в руку, чтоб не быть похожим на дезертира и зашел в штаб к полковнику с которым беседовал до этого и рассказал ему о случившимся, в ответ полковник сказал мне, мол сам виноват , нечего форму переделывать. А на счет погон помочь ничем не могу, у нас в Барнауле есть только общевойсковые части, они ходят в красных погонах и летное училище, там носят синие. Черных погон в магазине не продают, если хочешь, покупай красные погоны, пришивай их на шинель. А сейчас иди у меня много дел.
Но перспектива ходить в красных погонах, до тех пор, пока не  приеду в часть, мне совсем не нравилась.

Выйдя из кабинета начальника штаба ушел в зал ожидания и сидя там придумал как выйти из создавшегося положения. В командировку я поехал в парадной форме, а на кителе были пришиты точно такие же погоны как на шинели, только не со вставками и не проклеенные, чтоб не давило на плечи. Я оторвал погоны от кителя и пришил их на шинель. Одел шинель на себя и пошел на доклад к генералу.

Войдя в кабинет, по всем правилам и требованиям устава и доложил генералу о выполнении его указания по приведению формы одежды в порядок. Генерал посмотрел на меня, прищурил глаз и так с ехидцей спрашивает, скажи мне сержант, у кого шинель взял? Никак нет, отвечаю, товарищ генерал шинель моя. Ладно, говорит генерал, я то знаю, что у нас в магазине только красные и синие погоны продают, где взял тогда черные, если шинель твоя? Тут я смутился, но отвечаю: «Я товарищ генерал с парадного кителя погоны оторвал и на шинель пришил, а на кителе сейчас погон нет, да и под шинелью не видно.».  Только я закончил говорить генерал буквально выскочил из-за стола, подошел ко мне хлопнул по плечу, и говорит так радостно «Молодец сержант, я всегда знал, что солдатская смекалка великая сила!».  Потом генерал вызвал по громкой связи полковника со штаба и приказал ему отправить меня обратно в мою часть как можно скорей.

Я помялся с ноги на ногу и говорю ему, товарищ генерал, а можно мне погоны обратно забрать? Посмотрел генерал на меня пристально так и взяв со своего стола мои погоны, вынул из них вставки, протянул мне и сказал, иди и носи форму с достоинством присущим только советскому солдату.

Потом мы с полковником вышли в коридор, где он сказал мне: «Слушай сержант, я понимаю, что приказ есть приказ, но у тебя запрос на готового радиотелеграфиста, а он из района прибудет только через три дня, так что давай сюда командировочное предписание и вот тебе направление в военное училище, которое у нас за забором.

Вот когда я смог оценить бесценный совет о приобретении второго экземпляра командировочного предписания. Отдав один экземпляр полковнику я сделал вид, что поплелся в сторону военного училища, но только свернув за угол, возликовал и чуть не бегом помчался в сторону гостиницы которую приметил возле вокзала.

Это была многоэтажная гостиница «Барнаул». Войдя внутрь и подойдя к администратору, я спросил, есть ли в гостинице свободные номера? Мне ответили, что номера есть но вселяют в них только при наличии командировочного предписания. Которое было мной немедленно вынуто из кармана и предъявлено администратору гостиницы. После заполнения необходимых документов мне выдали ключ от двухместного номера, после чего я вошел в лифт и поднялся на 5 этаж.

Найдя номер и войдя в него, я увидел, что соседа по номеру нет, но какие-то вещи лежат на стуле и на его кровати. Я решил, что сначала надо пришить погоны на китель, а уже потом заняться обустройством в номере. Сняв с себя китель, оставшись в одной нательной рубахе и брюках, я начал пришивать погоны. Когда один погон был уже пришит, а второй пришит на половину, я услышал за дверью голоса и звуки поворачивающегося ключа в замочной скважине. Когда дверь открылась, на пороге стояли две девушки с сумками. Сразу увидев меня, сидевшего напротив двери в кресле, в одной нательной рубахе они остолбенели. Это оцепление длилось несколько секунд, после чего с вопросом: « Что вы тут делаете?» девушки вошли в комнату. Я ответил, как что, живу я тут, вот и ключ есть.

Девушки сели на стулья и я обратил внимание, что вещи лежащие на кровати все женские, а под кроватью стоят женские сапоги. Одна из девушек спросила, как я попал в номер и я рассказал, что ключ от номера мне дала администратор. После она сказала, что видимо по ее фамилии ее приняли за мужчину и меня поселили к ней в номер. Девушки рассказали, что они студентки заочницы и приехали в Барнаул сдавать сессию. Когда мы сидели и разговаривали, дверь неожиданно открылась, на пороге появился высокий, но худой рыжеволосый парень в очках и сразу закричал истеричным голосом: «Я так и знал, что ты сюда не на экзамены приехала, а по парням бегать». Первая девушка пыталась его успокоить , называла парня по имени, говорила, прекрати мол ерунду нести, это просто недоразумение, ошибка администратора, но парень продолжал кричать что-то несуразное потом выскочил за дверь с криком, я разберусь, кто тут ошибся!

Вторая девушка сказала первой, ну и кретин он у тебя, еще намаешься а первая ответила ей, да такой ревности еще не было. Я спросил соседок кто это был, и они мне рассказали, что первая из них недавно вышла за муж и вот муж видно тайком от нее приехал в Барнаул и следил за ними, куда они ходят и чем занимаются, другого объяснения они не находят.

Через несколько минут, в комнату снова зашел этот рыжеволосый ревнивец, вместе с ним зашла администратор гостиницы.  Администратор стала извиняться перед девушками и передо мной, что вышла такая ошибка, и она сейчас ее исправит, поселит меня в другой номер. Я сказал администратору, что сам не пострадал, а вот на счет девушек сказать ничего не могу.  Надев китель и набросив сверху шинель, я вместе с администратором гостиницы спустился в вестибюль, где мне дали ключи от другого номера, этажом выше.

Зайдя в номер я первым делом заглянул в шкаф, там висела военно-морская форма, свои подумал я и облегченно вздохнул. Прошел до кровати, разделся и начал приводить форму одежды в порядок.
 
Когда погоны были пришиты, а вещи разложены по местам, в тумбочке и на полке в ванной, в номер вошли два военных моряка. Увидев меня они поздоровались и мы разговорились, кто от куда и как оказался в Барнауле. Ребята оказались дембелями с Тихоокеанского флота и до Барнаула их целый вагон довезли поездом  до Барнаула, выдали документы и сказали дальше добираться самим. Вот они и разъезжаются понемногу по домам. Эти двое, уезжают сегодня ночью, а сейчас говорят, пойдем в ресторан?

Я ответил, что у меня нет гражданской одежды им то все равно, они дембеля, а я еще служу. Пустяк говорят мне ребята, оденем, и из своих сумок они достали спортивный костюм и дали мне. Переодевшись в гражданскую одежду, мы втроем пошли в ресторан гостиницы, где чудно провели вечер.

Как я оказался обратно в номер описывать не буду, по причине того, что просто этого не помню, но могу представить, что происходило это с большим трудом. Проснулся я посреди ночи от громкого стука в дверь, в номере кроме меня никого не было, в замочной скважине двери торчал ключ, хотя я не мог вспомнить, чтоб закрывал на него дверь. Тем не менее стук в дверь продолжался. Открыв дверь, я увидел на пороге толстяка, небольшого роста одетого в костюм и с дипломатом в руке, он пытался мне что-то говорить, но я смог только махнуть рукой и снова завалился спать.

Утром, когда я проснулся, голос толстяка доносился из душевой, он мылся, и что-то весело напевал. Закончив принимать душ, толстяк вышел бодрым и веселым, сразу представился и рассказал о себе, он был председателем колхоза, расположенного недалеко от Барнаула и приехал в город на торжественное празднование дня сельского хозяйства. После этого он поинтересовался у меня , как я отношусь к коньяку, получив положительный ответ, толстяк подмигнул, сказав шесть секунд и вышел из номера. Только я успел помыться, как вернулся толстяк с двумя точно такими же толстяками, в руках у них были дипломаты. Толстяки все вместе стали извлекать из казавшихся бездонными дипломатов разные закуски, там были зеленые огурцы, просто множества зелени, хлеб, икра и другие деликатесы, как потом выяснилось, это тоже были председатели колхозов, приехавшие на праздник. Мы посидели, выпили и закусили за процветание сельского хозяйства. Мы разговаривали с ними о службе в армии, потом они рассказывали друг другу о проблемах в своих колхозах. После того, как коньяк был допит толстяки ушли на празднование дня сельского хозяйства куда то в другое место. Я снова лег спать и проспал до вечера.

Вечером, проснувшись, я оделся и пошел на улицу в поисках магазина и просто погулять по городу. Пройдясь немного я нашел кинотеатр, в который решил сходить на следующий день, купил в магазине молоко и тушенку с хлебом я вернулся в гостиницу. Весь оставшийся вечер я смотрел телевизор.
На следующее утро я увидел, что толстяк еще не приходил в номер, тогда я позавтракал остатками молока с батоном и пошел в кинотеатр. Возле кинотеатра меня остановил курсантский патруль и проверил командировочные документы, с которыми у меня было все слава богу в порядке, вот тогда я в очередной раз про себя, сказал спасибо штабному писарю. Посмотрев кино, я поехал в военкомат.

В военкомате я сразу обратился к начальнику штаба, как обстоят дела с необходимым мне человеком. Полковник вызвал по громкой связи какого то офицера и дал ему указание привести  призывника, который поедет со мной в часть. А сам стал расспрашивать, как меня приняли в военном училище. Наговорил ему, мол, все хорошо, только уж больно строго. Он и говорит, а что брат, думаешь легко учиться на офицера, строгость и дисциплина на первом месте, а то потом, как вас оглоедов обучать служить родине и еще, что то в этом духе.

В это время дежурный офицер завел в кабинет парня и представил его начальнику штаба, как призывника из г. Барнаула, прошедшего обучение на радиотелеграфиста. После этого нам сказали, что наш поезд отходит около 21 часа. Побеседовав с призывником, мы договорились, что он до 18 часов пойдет домой, а придя в 18 часов, мы получим сухой паек и нас отправят машиной на вокзал к поезду, после чего призывник ушел домой, а мне полковник сказал, иди пройдись по городу, посмотри, какой он у нас красивый.

Смотреть город  я конечно не стал, а поехал обратно в гостиницу и лег спать. Выспавшись я оформил в гостинице документы и знакомой уже дорогой добрался до военкомата к намеченному времени. Призывника еще не было, подождав немного я начал беспокоиться, и с нехорошими мыслями отправился в штаб к ответственному за отправку, объяснив ему ситуацию.

После этого мы вместе прошли к начальнику штаба и доложили о том, что призывник не прибыл. В штабе началась паника, отправка через пару часов, есть билеты, а отправлять некого. В суматохе начали перелистывать личные дела призывников и искать на замену подходящую кандидатуру. Вскоре жертва была найдена. Это был  небольшой паренек в поношенной фуфайке и заячьей шапке. Его личное дело отдали мне, велели ему никуда не отлучаться из красного уголка военкомата, а уже спустя полчаса нас вместе с ним посадили в уазик, запихали две коробки сухпая и отвезли на вокзал.

Не буду описывать обратную дорогу, скажу только, что этот будущий защитник родины весь путь находился в пьяном угаре, благо спиртного у него с собой оказалось просто море, из плацкарта отлучался только в туалет. Чем ближе мы подъезжали к Самарканду тем теплее становилось на улице и жарче в вагоне, призывничек мой начал на остановках продавать зимнюю одежду и приехав в Самарканд остался фактически в одних трусах.
Словом до части мы добрались благополучно.