Софронов, А. В. Стряпуха

                Анатолий Владимирович Софронов
    
                Стряпуха
    
                Комедия в трех действиях
    
          Жанр: Драматургия: любовные комедии

     ...А. В. Софронов (1911-1990) любит слово, он не балуется, не «шалит» со словом, не ёрничает, не жонглирует современными словечками, не заостряет язык... он любовно и остроумно, бережно и осторожно вводит диалектизмы, создавая определенную интонационную окраску речи, которая чувствуется уже при чтении и слышится при исполнении пьесы актерами. Прекрасным примером подобного словесного богатства может служить язык пьес «Стряпуха», «Стряпуха замужем», «Павлина»...
     Вл. Пименов
    
                Комедия «СТРЯПУХА» в 20-м веке
     Комедия «Стряпуха» напечатана впервые в журнале «Театр» в 1959 году, № 7.
     Премьера спектакля состоялась в Москве в Театре имени Евг. Вахтангова 18 июля 1959 года. Постановщик Р. Симонов, режиссер — Е. Алексеева, художник — М. Виноградов, композитор — Б. Мокроусов.
     Главные роли исполняли: Павлина — Ю. Борисова, Галина — Л. Пашкова, Казанец — Н. Гриценко, Пчелка — Ю. Яковлев, Серафим Чайка — М. Ульянов, дед Слива — Н. Плотников, Соломка — М. Дадыко.
     «Стряпуха» была поставлена в ряде театров страны: в Алма-Ате, Днепропетровске, Ленинграде, Магнитогорске, Майкопе, Нижнем Тагиле, Новосибирске, Оше, Петрозаводске, Саранске, Ставрополе, Ташкенте, Томске, Харькове, Ярославле и др.
     «Стряпуха» была переведена на болгарский, румынский и японский языки. Поставлена в Бухаресте и Токио.
     Кроме того, в 1959 году был создан радиоспектакль на основе спектакля Государственного академического театра им. Евг. Вахтангова..
     А в 1965 году спектакль был экранизирован. Вышла лирическая кинокомедия.
    
    
                Действующие лица:
    
     Павлина Хуторная – повариха полеводческой бригады, 24 года.
     Степан Казанец – комбайнер.
     Галина Дмитриевна Сахно – бригадир полеводческой бригады, 28 лет.
     Дарья Архиповна Сахно – ее мать.
     Серафим Иванович Чайка – бригадир комбайнеров.
     Андрей Федорович Пчелка – комбайнер.
     Трофим Григорьевич Соломка – председатель колхоза.
     Тимофей Петрович Слива – сторож.
     Таисья, Наталья – колхозницы из бригады Г. Д. Сахно.
     Сабит Адалбергенов – механик казахского совхоза.
     Пробийголова – завхоз колхоза.
     Колхозники.
     Колхозницы.
     Подросток.
    
                Действие первое
    
     Полевой стан бригады Галины Сахно. Деревянный стол и скамейки. Кирпичная, побеленная печь, на ней большие кастрюли. Возле печи — стол с деревянным щитом над ним. На столе — горками — тарелки, ложки, вилки, ножи. На щите висят ковши, сито, прочая кухонная утварь. На одном из кленов — рукомойник. За кленами широкая кубанская степь. Предвечерье. Павлина развешивает постиранные полотенца. Входят Серафим Чайка и Андрей Пчелка с песней «Ивушка».
    
     Серафим Чайка и Андрей Пчелка (поют).
    
     Склонилась ивушка до самой реченьки,
     Ей тоже хочется на быстрину;
     Она печалится с утра до вечера,
     Все ждет, красавица, свою весну.} 2 раза
    
     Склонилась тонкая, как небо, чистая,
     Но одиночества не провозмочь!
     Ах, ива-ивушка, краса пушистая,
     Как мне, красавица, тебе помочь.} 2 раза
    
     Павлина режет хлеб. Накладывает его в миску, подходит к столу, пробует пальцем — пыльно; берет тряпку, вытирает клеенку, ставит хлеб на стол.
    
     Андрей. Селям алейкум, красавица.
     Павлина. Чего тебе?
     Андрей. Здравствуй, говорю.
     Павлина. Здравствуй!
     Серафим. Добрый вечер, Павлина.
     Павлина. Виделись, как будто...
     Андрей. С вами, красавица, и 10 раз приятно поздороваться. Это говорю вам я, Андрей Пчелка.
     Павлина. Смотри, Пчелка, чтоб жало кто кипятком не ошпарил.
     Серафим. Что ты, Павлина, такая неласковая?
     Павлина. А вы зачем сюда пожаловали?
     Серафим. Ну как — зачем? Повечерять, отдохнуть после смены.
     Павлина. На вас завхоз продукты не выписал.
     Андрей. Это почему же?
     Павлина. Решил, може, Пчелка цветочным медом питается.
     Андрей. Ишь ты какая...
     Павлина. Завхоз такой.
     Серафим. А может, покормишь трошки?
     Павлина. Трошки? Ну, трошки, може, и покормлю.
     Андрей. Вот и добре! Интересуюсь, какое меню?
     Павлина. А тебе какое нужно?
     Андрей. Борщ кубанский, бифштекс испанский.
     Серафим (улыбнувшись). Вот чудак! (Уходит в вагончик) 
     Павлина. Больше ничего?
     Андрей. Я на это меню — хоть кого заманю.
     Павлина. Борщ кубанский, угадал... А еще каша.
     Андрей (подходя к Павлине, беря ее за локоть), А сало в ней есть?
     Павлина (вырывая руку). Нет сала, одни мослы.
     Андрей. Сало не сало, а вообще подходяща.
     Павлина. Для тебя неподходящая.
     Андрей. В каком смысле?
     Павлина. В самом прямом.
     Андрей. Учти, я же холостой.
     Павлина. Заметно.
     Андрей. Я не в том смысле.
     Павлина. А я в том. (Вызывающе)  И прошу учесть... эта самая... Андрей... у меня рука тяжелая...
     Андрей. Знавал я одну кобылку...
     Павлина. Я хоть и не кованая, но подвернешься — зубы придется по одному с земли собирать.
    
     Появляется Серафим.
    
     Андрей. Что, опыт есть?
     Павлина. Проверено на практике.
     Андрей (вдруг запел на мотив какого-то старого романса).
    
     Вопросов нет и, может быть, не будет,
     Все ясно мне весеннею порой...
     Я удалюсь, пусть память все забудет
     И скроет все таинственной чадрой.
    
     (Подошел к вагончику, встречается с Чайкой) 
    
     Серафим. Пчелка! А ужинать?
     Андрей. Не могу садиться за стол раньше бригадира. (Скрывается в вагончике) 
     Серафим (присаживаясь). Что ты, Павлина, такая сурьезная?
     Павлина. Забыла, как смеяться.
     Серафим (подходит к ней). Мы все к тебе... по-хорошему, по-душевному...
     Павлина. Только за душу норовите руками ухватиться.
     Серафим. А где у тебя душа?
     Павлина. За пазухой.
     Серафим. Ну язык у тебя!
     Павлина. А вас которые без языка больше устраивают?
     Серафим. Ты вот неделю у нас, а все дикая...
     Павлина. Кошку дрессировали, она глаза всем и выцарапала.
     Серафим. Тебя что, обидел кто-нибудь?
     Павлина. Он еще в проекте значится.
     Серафим (подходя к рукомойнику, усмехаясь). Да ну? Достанешься ты кому...
     Павлина. Я бы досталась — на руках носил!
     Серафим. Поносил бы, да и выбросил.
     Павлина. Перинку б подстелил, чтоб обоим лечь.
     Серафим (воды в рукомойнике нет). Непорядок у тебя. Воды нет.
     Павлина. Мое дело за плитой глядеть.
    
     Появляется Пчелка с аккордеоном через плечо.
    
     Серафим. Оно, конечно, может быть, и так... У нас тоже руки не отвалятся воды принести. (Берет пустое ведро) 
     Павлина (ухватившись за дужку). Пусти! Не твое это дело. Пусти!
     Серафим. Ну, дай, дай, принесу с пруда.
     Павлина (не отпуская ведро). Смотри, попадет...
     Серафим. Ну, это, знаешь...
     Павлина. Знаю... видела.
     Серафим (озлившись, дернул к себе ведро). Пусти, говорю!
     Павлина (не отпуская ведро). Разрешение спроси.
     Серафим. Не у тебя ли?
     Павлина. У Галины Дмитриевны.
    
     Входит Соломка.
    
     Серафим (отпуская дужку). Ну и личность же ты все-таки!
     Соломка. Товарищ Чайка, что ты стряпуху забижаешь?
     Павлина (уходя). Проходу не дают! Юбочники!
     Серафим (вслед, разъяренно). Ну ты, слушай! (Соломке)  Откуда вы ее, такую, выкопали?
    
     Пчелка, стоя на лестнице, играет туш.
    
     Соломка. Как она тебя назвала?
     Серафим. Что я, каждую клевету запоминать обязан?!
     Андрей. Извиняюсь, юбочником... (Играет туш) 
     Соломка. Убираете-то как?
     Серафим. Раздельным способом.
     Соломка. Вижу, что раздельным. Вся бригада в поле, а бригадир возле кухни отирается...
     Серафим. Вы что, Трофим Григорьевич, сурьезно ее брехне поверили?
     Соломка. Поверил, не поверил, а за одну дужку держались.
     Андрей. Теперь не иначе придется алименты платить.
     Серафим (Пчелке). Ну, ты что? Ты что? Я кто тебе?
     Соломка (присаживаясь к столу). Вот что, хлопцы, я вам скажу... Вы Павлину не забижайте... Ухажерьте где на стороне. (Чайке)  А тебе особо надо блюсти себя, предупреждаю. Вот.
     Серафим. Что вы, Трофим Григорьевич? Я и так себя соблюдаю.
     Соломка. Во, во... Галину не тревожь. Она у нас передовой бригадир, у нее показатели могут упасть.
     Серафим. Вот это вы напрасно, Трофим Григорьевич, я Галину Дмитриевну искренне ценю и уважаю...
     Соломка. Насчет уважения — знаю... Знаю, что за левадой встречались...
     Серафим. Так то же случайно!
     Соломка. Имею более объективную информацию.
    
     Пчелка играет туш.
    
     Серафим (Пчелке). Будя! (Соломке)  Какую такую информацию?
     Соломка. Интересуешься? Спроси у деда Сливы.
     Серафим (отмахнулся). Старый брехун! С перепою померещилось!
     Соломка. В каком он был состоянии — мне неведомо.
     Серафим. Нам, нам ведомо, в каком он бывает состоянии!
     Соломка. Но факт, что вы его не заметили, а он вас — наоборот... То, что ты, Серафим Иванович, бригадир, — это ценно, но и полеводческий бригадир Галина Дмитриевна Сахно — не менее ценный для колхоза человек. Плюс к тому женщина. Имеешь сурьезные намерения — сватайся, а играться в любовь не рекомендую. А уж Павлину совсем не трожь.
     Андрей. А что она, фарфоровая?
     Соломка. Фарфоровая... Вы ее характера не знаете. Она ж могет вам членовредительство устроить. Во-от! (Чайке)  Ты думаешь, почему у нас объявилась? Из Каневского района переехала. Она там одного тракториста аполовником в состояние инвалидности привела.
     Андрей. Красота!
     Серафим. С чего же?
     Соломка. Вот именно, с чего? Тоже, наверно... к ведру потянулся. Ко мне той председатель звонил — просил: возьми Павлину Хуторную к себе... И рассказал... Невозможно ей оставаться было — самого красивого парня изувечила... Девки ей байкот объявили. А она человек одинокий... Вдова.
     Андрей. Вдова?!
     Серафим (ошеломленно). Вдова?!
     Соломка (вздохнув). Вот, вдова...
     Серафим. Она же молодая.
     Соломка (серьезно). Эх вы, орлы... 24 года девке... А хлебнула горюшка... Во время войны — матерь фашисты расстреляли, отец в Кубанском корпусе, гвардейском, под Одессой погиб в апреле сорок четвертого. Сиротой осталась... В детдом определили... А потом доброго хлопца встретила, агронома. Полюбились друг другу. Свадьбу сыграли... А 2 года назад утонул он в Кубани. Судорога, что ли, ногу свела, одним словом — погиб парнишка... Речка быстрая, с водоворотами...
     Серафим. Она и жизня с водоворотами.
     Соломка. Любила она его, видно... В Каневский район перебралась... И вот случилось происшествие.
     Серафим (с раздумьем). Вот так не знаешь человека...
     Соломка. Ото ж и я говорю... Повнимательней к ней. А с Галиной — смотри!
     Серафим. Трофим Григорьевич!
     Соломка. Вот так, хлопцы!
    
     Музыка.
    
     Андрей (растянув аккордеон, тихо поет).
    
     Склонилась ивушка до самой реченьки,
     Ей тоже хочется на быстрину;
     Она печалится с утра до вечера,
     Все ждет, красавица, свою весну.
    
     Входит с полным ведром Павлина. Наливает воду в рукомойник, достает из ящика чистое полотенце, подает Чайке.
    
     Павлина. Мойтесь.
     Серафим (подходя к Павлине, смущенно). Вот спасибо... Павлина... Мы ведь и отчества вашего не знаем.
     Павлина. Отчество мое вам ни к чему! (Идет к печке, заглядывает в кастрюли, стучит крышками. Соломке)  Борща отведаете, Трофим Григорьевич?
     Соломка. Какой казак от борща откажется?
    
     Павлина наливает, ставит тарелку перед Соломкой. Чайка и Пчелка сидят молча с ложками «наперевес».
    
     Павлина. Пожалуйста, кушайте на здоровьичко.
     Соломка (попробовав). Добрый борщ! А перец?
     Павлина. Имеется.
     Андрей. Перцу у ней на всех хватит!
     Павлина (ставя на стол блюдечко). Имеется, Трофим Григорьевич.
     Соломка (опустошая тарелку). А чего ж ты хлопцам не наливаешь?
     Павлина (играя). Не просют... (Пчелке)  Налить, что ли?
     Андрей. Самую малость.
     Павлина (Чайке). А вам, Серафим Иванович?
     Серафим. С удовольствием, Павлина.
     Павлина. Пожалуйста, кушайте на здоровьичко.
     Андрей. Небось бригадиру так с мясом...
     Павлина. В начальство выйдешь и тебе с мясом будет!
     Андрей. Неравноправие!
     Павлина (подавая кусок мяса). Ладно уж, ешь!
     Андрей. Спасибо!
     Соломка (протягивая тарелку Павлине). Давай добавку, стряпуха.
     Павлина. Угодила, значит. Вот спасибо.
     Соломка (принимая тарелку). Угодила. Они тебя тут не забижают?
     Андрей. Разве мы позволим, Трофим Григорьевич?
     Павлина (Пчелке). Если б вам позволили — и вы б позволили. Не обижают, Трофим Григорьевич. Пошутила я давеча.
     Соломка (отодвигая тарелку, поднимаясь). Спасибо, хозяюшка!
     Павлина. Може, еще? Или второго положить?
     Соломка (остановившись). А что второе?
     Павлина. Пшенная каша...
     Андрей. Кондер то есть...
     Соломка (выходя из-за стола). От каши полнеют. Талию берегу...
     Павлина. Оно конечно... (Пчелке)  А тебе?
     Андрей. Талию берегу. (Поднимается от стола) 
     Павлина (Чайке). Вам, Серафим Иванович?
     Серафим. А я с удовольствием. Люблю пшенку, да когда еще с дымком!
     Павлина. Кушайте на здоровьичко.
     Соломка (Павлине). Стемнеет, мы здесь пятиминутку с бригадой Сахно проведем.
     Павлина. Ну что ж! Пожалуйста.
     Соломка (Пчелке). Проводи-ка меня малость.
     Андрей. Слушаю, Трофим Григорьевич. (Чайке)  Приятного вам аппетита. (Музыка. Уходит с Соломкой) 
    
     Павлина убирает тарелки. Чайка молча ест, изредка поглядывая на Павлину.
    
     Серафим. Спасибо, Павлина... (Поднимаясь)  Благодарствую... Ты что? Обиделась на меня? Ведь я ничего такого.
     Павлина. Да и я ничего; извините, Серафим Иваныч, сказала... Сама не знаю зачем... назвала вас юбочником. От пруда шла, ругала себя за ваш конфуз...
     Серафим (потеплев). Да, конфуз... Это ладно, конфуз... Не в ём дело. Есть, конечно, люди, которые не понимают женскую душу... А должны... Ты это не думай, что я чего-нибудь там... Я ничего... Я ведь только в чистом смысле...
     Павлина. И я ничего, Серафим Иваныч... Вы, я знаю, конечно, симпатизируете Галине Дмитриевне... Ну конечно, и она вам тоже...
     Серафим. Вот это ты уж не надо... Тут уж другой разговор. Тут подкладка другого цвета.
     Павлина. Чего же подкладка... Было бы к чему пришить...
     Серафим. Видишь... В швейном деле разбираешься... Портниха, что ли?
     Павлина (улыбаясь). Да уж какая я портниха? Стряпуха я.
     Серафим (тоже улыбаясь). Одним словом, не обижайся.
     Павлина. А что обижаться?
     Серафим. А ежели кто чепляться будет, ты мне одно слово скажи — я враз... И все! Будем дружить?
     Павлина. Да вы знаете, мужская дружба с бабьей — тяжелое дело...
     Серафим (протягивая руку). Ну!
    
     Павлина доверчиво протягивает руку. Входит Галина Сахно.
    
     Галина (наблюдая некоторое время). Это на сладкое, что ли?
     Павлина. Горить! (Побежала к плите) 
     Серафим (выпустив руку Павлины, растерянно). А-а... Галя... А мы тут разговаривали... Объяснились малость.
     Галина (вполоборота к Павлине, отошедшей к печке). На объяснение тоже место надо находить. Об плиту обжечься можно. (Принюхиваясь)  А когда каша горит — объяснение с дымком получается.
     Павлина (отодвигая кастрюлю с огня). Ваша правда, Галина Дмитриевна, подгорела... Огонь сильный.
     Галина. Меньше дров клади.
     Павлина. Соломой топлю.
     Галина (глядя на Чайку). Солома горит жарко, да сгорает быстро... Бывает так у некоторых.
     Серафим. Солома, конечно, не антрацит...
     Галина. Об этом и говорю. (Павлине)  Чем кормишь?
     Павлина. Что утвердили... Вот, пожалуйста. Кушайте на здоровьичко.
     Галина (проводит пальцем по клеенке). Грязищу-то развела.
     Павлина. Только вытирала... Степь, пылюга летит... (Ставит перед Галиной тарелку с борщом. Вытирает стол) 
     Галина (взяв кусок хлеба). А хлеб-то черствый! В холодке подержать не могла?
     Павлина (сдержанно). Холодильников не имеется!
     Галина. Поговори мне.
     Серафим (тихо). Галя, неудобно.
     Галина (блеснув на Чайку глазами). А соли сколько в борщ набухала?
     Павлина. Соли нормально, Галина Дмитриевна...
     Галина. Я, что ли, ненормальная?
     Павлина. Вот это-то мне неизвестно. (Уходит) 
     Серафим (укоризненно). Борщ хороший... Первого класса борщ, председатель две тарелки съел.
     Галина. В председателево пузо котел влей — все мало! А тебе хоть булыжник в тарелку натолчет — и то хвалить будешь.
     Серафим (неожиданно). Некрасивый ты разговор повела, Галина. Женщина только первую неделю в бригаде...
     Галина (отодвинув тарелку). А тебе откуда известно, что она женщина?
     Серафим (возмущен). Галя?!
     Галина (поднявшись). И что ты здесь, возле кухни, околачиваешься?
     Серафим (овладев собой). Загадочный ты все-таки человек, Галина! И как это в тебе помещается все?
     Галина. Что это — все?
     Серафим. Ну, это... Одним словом, коварство и любовь!
     Галина. Ой, смотри, как разволновался!
     Серафим. Еще раз заявляю... Я к тебе всей душой... А теперь даже не знаю, как... это... реагировать... Обидела меня, Павлину. И совсем ни за что! Очень некрасиво для передового бригадира. Я ухожу, очень опечаленный происшедшим. (Уходит) 
     Галина (указывая на входящую Павлину). Есть кому развеселить!
    
     Проходят Пчелка, Наталья и Таисья с песней:
    
     «Шаль с каймою голубой,
     Аленькая блузка, —
     Все хожу я за тобой
     По тропинке узкой.
     Ты направо повернешь —
     За тобой сверну я,
     Мимо тополя пройдешь —
     К тополю ревную». } 2 раза
    
     Галина. Ты что тут наработала?
     Павлина. Мне трудно вам перечить... Я младше вас...
     Галина. Ты своими годами не хвались! Годы, они, как дождь, идут-идут, да и проходят.
     Павлина. Вот и я об этом... Жалковать будете, если даром пройдут!
     Галина. А ты обо мне не печалься... У меня еще запас имеется!
     Павлина. А вы нафталинчиком запас свой пересыпьте, а то залежится!
     Галина (не ожидала). Ты что?! Ты что?! Ты кому?
     Павлина (спокойно). Вам говорю... Что людям на завтрак готовить?
     Галина (потеряв самообладание). Ты вот что! Ты Чайку из головы выбрось!
     Павлина. У вас, что ли, квитанция на его имеется?
     Галина. Имеется! У меня все для него имеется!
     Павлина. Так что ж вы со мной договариваетесь? Вы с ним договор заключайте. А мое дело — борщ варить.
     Галина (стараясь говорить сдержанно). А что он тебе тут говорил?
     Павлина (отворачиваясь). А ничего не говорил.
     Галина (резко поворачивая Павлину к себе). Ты брось глаза прятать.
     Павлина. Да нечего говорить-то.
     Галина. Брешешь!
     Павлина (искоса). Ну, сказал, что любит...
     Галина. Кого?
     Павлина. Да меня. А больше ничего существенного.
     Галина (потрясена). Ничего существенного?!
     Павлина. Ага... Что готовить на завтрак? Може, рагу? Картошки нехай привезут. Прикажите завхозу. Пусть на трактористов продукт выпишет.
     Галина. Откуда ты взялась?
     Павлина. Из Каневского района.
     Галина. Да кто ты такая?!
     Павлина. Так вы ж сами стряпуху просили...
     Галина. Так то ж стряпуху! А ты кто?
     Павлина (гордо). Я и есть стряпуха!
     Галина. Сказала б я тебе, кто ты есть! (Идет) 
     Павлина (вслед). Прикажите завхозу, нехай картошки пришлет.
     Галина (останавливается, обернувшись, смотрит на Павлину). Не пойму, ты в самом деле дурочка чи прикидываешься! (Уходит) 
    
     Павлина снимает с куста полотенце. С чемоданчиком в руках появляется Степан.
    
     Степан (Павлине). Извиняюсь, гражданочка, бригада Чайки здесь располагается?
     Павлина (обернувшись). Здесь... (Отшатнувшись)  Ты? Казанец!
     Степан. Я. Смотри!.. А ты как?!
     Павлина (грозно). Ты что, за мной путешествуешь?
     Степан. Нужна ты мне!
     Павлина. Тебе что, там не хватило? Сюда явился?
     Степан (отступив). Хватило, поверх головы. Неделю в хате сидел — синяки сводил, ждал, пока пластырь с башки снимут. Ничего себе баба — за один поцелуй такое смертоубийство сотворила... Аполовник об голову переломила!
     Павлина. Ты ладно, ладно... Ты зубы не заговаривай. Зачем явился?
     Степан. Ты думаешь, мне жизня была после побоища? Девки смеются — со вдовой не справился! Хлопцы Степаном Аполовниковичем называют. Ребятишки игру изобрели в «казанца».
     Павлина (не смогла удержать улыбку). Это как же — в «казанца»?
     Степан. Завязывают глаза — и все лупят прутом одного, а тот должен узнать, кто ударил. Кого лупят — тот Казанец. Сотворила ты мне известность на весь район. Популярная личность теперь.
     Павлина. Мало тебе! Руки б надо перебить!
     Степан. Такая шкода дорого б обошлась, пришлось бы в иждивенцы брать.
     Павлина. В самый раз! Нужны мне иждивенцы безрукие!
     Степан. Тебе с руками плохо и без рук нехорошо?!
     Павлина. Не нужен ты никакой! Был человек, а вы все, как репьи в поле, кто поближе — к тому и чепляетесь.
     Степан (тихо). Как говорится, дело прошлое, но, промежду прочим, я любил тебя, Павушка.
     Павлина. Ты это ладно, штучки свои...
     Степан. Не штучки, а чистая правда... Сказать я тебе не успел, оглавушила медью. Звон в голове пошел. Все слова заглушило.
     Павлина. А ты б сначала слова сказал, а потом руками бы тянулся. Я б, може, и подумала...
     Степан (с надеждой, сделав шаг к Павлине). Подумала б?
     Павлина (отступив к доске). Остынь, Степан.
     Степан (смотря на деревянный щит). Ты смотри! Весь набор инструментов прихватила?
     Павлина. Колхозная собственность... Прочная. Ты чего появился?
     Степан. Комбайнером нанялся... Чайку, случаем, не Серафим зовут?
     Павлина (не спеша). Серафим.
     Степан. Служил я с одним в Германии. Он лейтенант?
     Павлина. Я в мужских званьях плохо разбираюсь.
     Степан. Ну а как он человек?
     Павлина. Ничего, приятный человек, обходительный, культурный... (Снова зло)  Ты вот что, Степан, ты меня забудь... Окончательно забудь...
     Степан (отводя глаза). Павушка, об том и я хотел просить... Судьба свела, судьба — игрушка... Если кто узнает, что ты на моем черепке ширпотреб проверяла, меня же смехом изведут отсюда... Уборочная в разгаре. Заработать надо! Любовь все одно прошла...
     Павлина. Прошла?
     Степан. Окончательно. Можешь на сомневаться! Так что не беспокойся.
     Серафим (входя). Хотел я сказать, Павлина...
     Павлина. До вас люди пришли, Серафим Иваныч.
     Серафим. О! Казанец!
     Степан (в стойке «смирно»). Он самый, товарищ лейтенант.
     Серафим (протянув руку). Ох ты, смотри, понимаешь, какой бравый! Из Германии прямо?
     Степан. Год назад передал машину хлопцу с Украины... Добрый вояка будет...
    
     Садятся.
    
     Серафим. Подумай... Бежит время.
     Степан. Та и не говори!
     Серафим. 2 года, как я попрощался, а кажется, вчера...
     Степан. Точно. Небось и симпатию свою забыли?
     Серафим (испуганно оглядываясь). Ты брось, брось, какую такую симпатию?!
     Степан. В ресторане официанткой служила. Матильдой звали!
     Серафим. Ну, это так... дружба народов... «Гутен морген», «данке зеер».
     Степан. Их либен!
     Серафим. Это что?
     Степан. Я люблю вас.
     Серафим. Таких слов не было... Я больше по дружественной линии: геноссе, камрад...
     Степан. Так вот, геноссе камрад Чайка, явился к вам.
     Серафим. Ко мне?
     Степан. Комбайнер вам нужен?
     Серафим. Да.
     Степан. Так вот он — я...
     Серафим. Ну что ж, давай, брат. Ты что все кривишься?
     Степан. Сквозняком прохватило!
     Серафим. Зачисляй Казанца на довольствие, Павлина!
    
     Входит Галина.
    
     Галя! Галина Дмитриевна, пополнение прибыло. Гвардии старшина, служили вместе в Германии, Степан Казанец...
     Галина (осматривая Казанца). Комбайнер, значит?
     Степан (подобравшись). Так точно.
     Галина (протягивая руку). Будем знакомы. Галина Сахно.
     Степан. Очень приятно. (Потирает шею) 
     Галина. Что это с вами?
     Степан. Сквознячком прохватило.
     Серафим. Бригадир полеводческой бригады... Очень... такая, хорошая женщина...
     Галина. В рекомендациях не нуждаемся.
     Степан (щелкнув каблуками). Зеер гут. (Объясняя)  Очень хорошо — по-немецкому. Приятно, одним словом, товарищ Сахно.
     Галина. Ферштеен.
     Серафим. Вот, брат!
     Степан. Обучил уже!
     Галина (улыбаясь). Можно просто Галина... (Павлине)  Что ж ты товарища не угостишь?
     Павлина. Еще девчата не обедали...
     Галина (подходя к кухне, Павлине). Не отощают! (Наливает борщ)  У нас на первом месте гостеприимство. Кушайте, товарищ Казанец.
     Степан. Благодарствуйте. (Держит ложку в руке)  Товарищ... товарищ... Галина... хлеба бы чуток...
     Галина. Вот забыла. (Забирает из рук Павлины миску с хлебом, ставит перед Казанцом) 
     Степан. Спасибочка, Галиночка...
     Серафим. Смотри, какой обходительный стал?!
     Степан. Культура, Серафим Иванович!
     Серафим (неодобрительно). За наличные или в долг давали?
     Степан (хлебая борщ). За наличные, товарищ лейтенант. (Проглотив последнюю ложку)  Хорош! Жалобная книга не требуется.
     Галина. Можно еще?
     Степан. Не откажусь.
     Галина (берет тарелку, идет к печке). Очень даже рады будем.
     Павлина (выхватывая из рук Галины тарелку). Будя! У нас тут еще едоки имеются.
     Галина. Ты что, сказилась?
     Серафим. Павлина, всем хватит...
     Павлина. Сама знаю — кому чего хватит! (Чайке)  У вас тут каждый день люди поступать будут! Загодя предупреждать надо! (Подходит к Казанцу с половником)  Вам что, добавки треба?
     Степан (поднимаясь). Та нет... Сытый я уже. (Галине)  Ошибся в расчетах. Сытый, а думал, еще возьму. Обман вкусового аппетита.
     Серафим (Казанцу). Пойдем, что ли, Степа, вещички бросишь в вагончик...
     Степан. Есть, товарищ лейтенант. (Берет чемоданчик; Галине)  Спасибо за угощение.
     Галина. Извините, если что... (Уходит) 
     Серафим (Казанцу). Ты хоть бы Павлину поблагодарил.
     Степан (Павлине). Благодарствую.
     Павлина. Пообедали и ладно. (Уходит) 
     Степан. Во, брат, тигра какая!
    
     Уходят. Входят Павлина и колхозницы. Девушки садятся за стол. Павлина ставит тарелки с борщом.
    
     Девушки. Здорово, Павлина!
     Павлина. Здравствуйте! Садитесь, кушайте.
    
     Выходит еще колхозник, садится за стол. Павлина ставит ему тарелку с борщом.
    
     Колхозник. Здравствуй, Павлина!
     Павлина. Здравствуй!
    
     Издалека слышна песня. Поют Пчелка, Таисья и Наталья. Андрей Пчелка идет в центре, девушки — по бокам.
    
     Андрей (играя на баяне).
    
     Что за чувства в сердце бродят?
     Где слова взять лестные?
     Две подружки с Пчелкой ходят,
     Обе интересные.
    
     Таисья и Наталья.
    
     Две девчушки — две подружки,
     Обе-две красавицы,
     Обе-две поют частушки,
     Выбирай, кто нравится!
    
     Андрей.
    
     У одной глаза сверкают,
     И другая — чудная!
     Вот она, любовь какая,
     Дело многотрудное.
    
     Таисья и Наталья.
    
     Не печалься, не кручинься,
     Кровь у нас не рыбья, —
     Лет до ста мы сохранимся,
     К тому времю выберешь!
    
     Пчелка играет, девушки поют. К столу собираются колхозники. Павлина кормит их. Входит Соломка.
    
     Соломка. Здорово, бабоньки! (Пчелке)  Кончай, кончай концерт.
     Голоса. Здрасте, Трофим Григорьевич...
     — Добрый вечер!
     Соломка. Как на вашем фронте?
     Голос. Полный порядок, Трофим Григорьевич.
     Галина (подходя к Соломке). Бригада собралась, Трофим Григорьевич... Не держите... Дети в станице не кормлены.
     Соломка. А чего вас держать? Пять минут все дело.
     Галина (ко всем). Граждане, сидайте... Ну, дивчата, кончайте, кончайте. Будя на борщ нажимать.
     Таисья. Худых замуж не берут.
     Андрей. Это верно...
     Соломка. Тихо! Тихо!
     Андрей. Надо, чтоб невеста в аккурате была, гладкая.
     Голос. А шаршавых ты не любишь?
    
     Входят Чайка и Степан. На них обращают внимание. Говорок.
    
     Галина. Граждане, мы же сами себя задерживаем.
     Голос. Товарищ председатель! Объясните, что за новый хлопец?!
     Соломка (Чайке). Чайка! Скажи людям... До утра спрашивать будут.
     Серафим. То, дивчата, наш новый комбайнер.
     Голоса. Как зовут?
     — Звать-то как?
     Серафим (смеясь, Казанцу). Отвечай сам.
     Степан. Степан Казанец.
     Соломка. Ясно?
     Все. Ясно!
     Девичий голос. Женатый?
    
     Смех.
    
     Галина. Что вы разыгрались?
     Девичий голос. Женатый?
     Степан. Не успел еще...
     Тот же голос. Товарищ председатель, этого хлопца за мной забронируйте.
     Соломка. А за кем же другим? Тихо! Начинаем, граждане!
     Слива (входя). Звиняйте, граждане. Трофим Григорьевич, которые опоздавшие — могут присутствовать?
     Соломка. Да садись ты, дед, што ли!
     Слива. А ну, дивчата, раздайся в стороны!
     Мужской голос. Тимофей Петрович, чи вы не из кооперации идете?
     Слива. А шо такое?
     Мужской голос. Дюже горилкой потянуло.
     Слива. Точно... Лихорадка меня колотит... Так я принял порцию для прохвилактики...
     Соломка. Ну, тихо, дед!
     Галина. Говорите, Трофим Григорьевич.
     Соломка. Так вот, граждане колхозники. В данное время наступил момент... Каждое звено чтоб на высоте было... Галина, кто у тебя впереди?
     Галина. В данный момент Натальино звено.
     Соломка. А кто сдерживает движение?
     Галина. Таких не имеется.
     Соломка. А не брешешь?
     Галина. Та шо вы, Трофим Григорьевич... У нас же каждодневный учет!
     Слива. Есть которые сдерживают.
     Соломка. Это кто же?
     Слива. Андрей Пчелка... Он одновременно двум девкам, Таиське и Наташке, мозги крутит...
     Андрей. Трофим Григорьевич! Прошу привлечь деда Сливу к строгой ответственности за клевету в мою пользу.
     Слива. Трофим Григорьевич! Он им музыкой трудолюбию уничтожает...
     Галина. Вы, дед, не знаете — помолчите...
     Андрей. У меня комсомольское поручение по музыкальной самодеятельности.
     Соломка (Сливе). Будя тебе, дед, людей баламутить.
    
     Слива поднимает руку.
    
     Ну чего тебе, дед?
     Слива. Я извиняюсь! Какие нервные все стали!
     Соломка. Ну, тихо! (Наталье)  Вот ты мне ответь, звеньевая, сколько ты возьмешь кукурузы с гектара в зерне и силосной массе?
     Наталья (отчеканивая каждое слово, звонко). Не меньше семидесяти в зерне и семисот в силосной массе.
     Соломка. Чем обеспечите выполнение обязательств?
     Наталья (как на экзамене). Механизацией, высокосортными гибридными семенами и комсомольским энтузиазмом!
     Слива. Подумать надо, что с людьми средняя образования делает!
     Соломка (доволен, Галине). Решающий момент, Галина, наступает!
     Галина (уверенно). Проверяйте, Трофим Григорьевич, кукурузка одна в другую тянется!
     Соломка. Бабоньки, ясна суть разговора?
     Голоса. Ясна!
     — Вполне!
     Слива. А вот наша Галина Сахно в своем объеме, считай, по мясу и молоку уже перегнала Америку...
    
     Все смеются.
    
     Галина. Дед! Ну что это такое?! Трофим Григорьевич! Посмотрите, все юбки валятся.
     Соломка. Дед, я тебя сыму с работы...
     Слива. За что? Я не при исполнении. Голосуй.
     Соломка. А за что голосовать-то? Разговор для прохвилактики...
    
     Слива поднимает руку.
    
     Ты что, дед?
     Слива. Нутренние вопросы кончились?
     Соломка. Кончились.
    
     Все садятся.
    
     Слива. Имею международный вопрос.
     Соломка. Ну, говори.
     Слива, То правда на базаре балакают, что Америка кабалистическую ракету изобрела?
    
     Смех
    
     Соломка. Баллистическую.
     Слива. Ото и дело, что кабалистическую... как пустит, чтоб уси страны в кабалу взять той ракетой... Разумей... (По складам)  Кабеле... Кабыли... Кабалистическая. Чуешь?
     Соломка. Опоздала, дед, Америка.
     Слива. Не иначе как махры у ее не хватило.
     Соломка. Може, ко мне есть вопросы?
     Таисья. Есть.
     Соломка. Говори.
     Таисья. Товарищ председатель, почему в сельпо губной помады нет?
     Соломка. На данный вопрос не могу ответить.
     Галина. И без помады обойдешься!
     Таисья. Ну, вам она, Галина Дмитриевна, возможно, и ни к чему, а нам не хватает, стирается. Не в город же ездить.
     Соломка. Попроси Пчелку, он тебе 2 кило помады доставит.
     Андрей. А я считаю, помада — пережиток. Только платки пачкаются...
     Соломка. Если вопросов нет — закончим?
     Слива. У меня вопрос.
     Соломка. Ну, давай.
     Слива. Товарищ председатель, Трофим Григорьевич! Будьте ласковы, скажите, снижение цен на горилку будет?
     Соломка. Сомневаюсь, бо горилка — предмет роскоши.
     Слива. Да какая ж роскошь, когда вона мине предмет первой необходимости?!
     Соломка. Все, граждане!
    
     Музыка. Пчелка, Наталья и Таисья идут с песней.
    
     Андрей.
    
     Что за чувства в сердце бродят?
     Где слова взять лестные?
     Две подружки со мной ходят,
     Обе интересные.
    
     Таисья и Наталья.
    
     Две девчушки — две подружки,
     Обе-две красавицы.
     Обе-две поют частушки,
     Выбирай, кто нравится.
    
    
     Колхозники постепенно уходят.
    
     Галина (Соломке). Трофим Григорьевич, новая стряпуха не справляется...
     Соломка. Справится... Ты отнесись к ней по-матерински.
     Галина (упрямо). Не управляется она... Готовка невкусная... Неряха, пыль на столах... Хлеб черствый...
     Соломка. Ты, Галина, сама не будь черствой... Пригрей ее... Поддержи... Добро не забывается... Ну, можно и до хаты.
     Серафим. До свидания, Трофим Григорьевич.
    
     Соломка прощается с Чайкой и Галиной Сахно, уходит. Пчелка уходит с Таисьей и Натальей.
    
     Галина (Казанцу). Вы в станице остановились?
     Степан. Нет, сюда явился.
     Серафим. Ты, Степа, в вагончике устроишься.
     Галина. Негоже... Человек без приюта останется...
     Степан. Оно б, конечно, неплохо найти старушку какую-нибудь....
     Галина. Есть старушка... Моя мама... У нас горница свободная... Поживете, а там как хотите. Мама за вами присмотрит...
     Степан. А шо ж? Це добре. (Чайке)  Мне когда заступать?
     Серафим (растерянно). С утра.
     Галина (Казанцу). Мама разбудит на зорьке... Машина сюда пойдет. (Чайке)  Не беспокойтесь, товарищ бригадир.
     Серафим (недовольно). Та я не беспокоюсь... Но вроде неудобно Казанцу к вам постояльцем идти.
     Степан (Галине). А може, и в самом деле?
     Галина. Чего ж неудобно, горница свободная... И опять же мама... Мама у меня...
     Степан (нерешительно). Ну что ж... Я согласный... Благодарю. (Галине)  Момент, чемоданчик возьму, (Забегает в вагончик, берет чемоданчик, Чайке)  Спасибо, товарищ лейтенант, за ласку.
     Галина (Казанцу). Пошли, товарищ Степан. (Чайке)  Счастливо оставаться, Серафим Иваныч. (Уходит с Казанцом) 
     Серафим. Да-а-а... Оце сослуживец. (Скрывается в вагончике) 
    
     Входит Пчелка, садится возле стола. Поёт. Павлина слушает его.
    
     Андрей.
    
     Думы, думы целый день,
     От тоски немею,
     За тобой брожу, как тень,
     Только тень длиннее.
     Но ответа нет и нет,
     Где-то затерялся...
     От меня один скелет
     С пиджаком остался... } 2 раза
    
     Вот так обстоят дела, Павлина!
     Павлина. Пчелка, а ты сурьезным можешь быть?
     Андрей. Не часто, но могу.
     Павлина. Ты как ко мне относишься?
     Андрей. С глубоким уважением.
     Павлина. На меня какие виды имеешь?
     Андрей. Нема видов на тебя. У меня свои противоречия.
     Павлина. Какие у тебя противоречия?.
     Андрей. Люблю одну дивчину.
     Павлина. А мне сдается, двух...
     Андрей. Одну.
     Павлина. Наташку?
     Андрей. Наоборот.
     Павлина. Таисью?
     Андрей. Ага, ее.
     Павлина. А что ж ты все с двумя ходишь?
     Андрей. А я виноват, что они как связанные? Та их никак не отобьешь друг от дружки!
     Павлина. А что ж ты, и одной и другой красивые слова говоришь?
     Андрей. Чтоб одна не обижалась, а другая не зазнавалась.
     Павлина. А верить тебе можно?
     Андрей. А чего ж нет... Таиська и Наташка верят.
     Павлина. А я могу?
     Андрей. Как самой себе.
     Павлина. Могу душу открыть?
     Андрей. Душа не тело — открывай.
     Павлина (раздумывая). Все-таки несурьезный ты хлопец.
     Андрей. Суть дела не ясна!
     Павлина (садится). У меня был муж...
     Андрей. Вот мужа я тебе вернуть не могу! С этим светом у меня отношения нормально-деловые, а на том свете никаких знакомств.
     Павлина (разочарованно). Не созрел для откровенного разговора. Несурьезный ты хлопец!
     Андрей. Это у меня единственный недостаток, и я его храню. Вам всем нежность подавай.
     Павлина. Душу, Пчелка, душу!
     Андрей. Оно, конечно, без души некрасиво. Ну ладно, чем могу тебе помочь?
     Павлина. Нет, когда дозреешь — скажу!
     Серафим (входя, Пчелке). Пчелка! Ты это, вот что... Новому этому, Казанцу, сообщи, завтра пусть в ночную смену выходит.
     Андрей. Там же полный комплект!
     Серафим. Переменим... До свиданья, Павлина!
     Павлина (решительно). Серафим Иваныч, просьба имеется.
     Серафим. Что хочешь?
     Павлина. Проводите до станицы... Только не прямо, а через протоку... Там дюже красиво...
     Серафим. Да там же мостка нет!
     Павлина. По камням перейдем...
     Серафим (растерян). Ну что ж... Ежели вы желаете... Мы с Пчелкой...
     Павлина. Нет, Пчелка прямо пойдет...
     Андрей. Вот спасибо... А то ноги... аж гудут...
     Серафим. Ну что ж... (Павлине)  Ежели все — пошли.
     Павлина (беря под руку Чайку). Я готова.
     Андрей. Серафим Иванович, так Казанцу сурьезно передавать, что ему в ночную смену?
     Серафим (решительно). Сурьезно! (Уходит с Павлиной) 
     Андрей. Оце камуфлет! (Развернув аккордеон, поет) 
    
     Шаль с каймою голубой,
     Аленькая блузка, —
     Все хожу я за тобой
     По тропинке узкой.
     Ты направо повернешь —
     За тобой сверну я,
     Мимо тополя пройдешь —
     К тополю ревную.
    
     Занавес
    
                Действие второе
    
     Подворье Сахно. Беленая, под черепичной крышей, хата. Цветы под окнами. Вдоль плетня тополя. В стороне от хаты, под широкой шелковицей, стол, покрытый пестрой клеенкой; несколько табуреток вокруг стола. Раннее утро. За хатой виднеется станица, пронизанная лучами солнца. Дарья Архиповна около самовара чистит картошку. Музыка. Из репродуктора голос: «Вдох! Выдох! Вдох! Выдох! Вдох! Выдох!» Галина открывает ставни и смотрит из окна.
    
     Галина. Закипел?
     Дарья Архиповна. А! Чтоб он сгорел!
    
     Галина выходит на крыльцо в коротком халатике, в тапочках на босу ногу, начинает заниматься гимнастикой.
    
     Голос из репродуктора. Делаем приседание на счет три. Раз! Два! Три!
     Галина. Чай, говорят, силы придает... (Потягивается) 
     Голос из репродуктора. Отводим руки прямо и в стороны!
     Дарья Архиповна. Для постояльца стараешься!
     Галина. А чем он вам, мама, не подошел?
     Дарья Архиповна. Да постыдилась бы! 28 лет, не махонькая.
     Голос из репродуктора. Делаем вращение корпуса!
     Галина (вращая корпусом). На Кубани женщины долго в форме сохраняются...
     Дарья Архиповна. Говорят, на Кубани консервных заводов много строят... В банке еще дольше сохраниться можно.
     Галина. Воздух у нас, мама, подходящий для женщин. (Потягивается) 
     Дарья Архиповна. Жируешь?
     Галина. Какие глупости говорите!
     Голос из репродуктора. Начнем прыжки на одной ноге.
     Галина. Слушай, мама! Прыжки на одной ноге. (Приплясывает в такт музыке) 
     Дарья Архиповна. Чего с голыми коленками ходишь? Поди оденься...
    
     К калитке подходят Андрей Пчелка и Степан. Галина исчезает в хате.
    
     Степан. С добрым утром, Дарья Архиповна! Поднялись уже?
     Дарья Архиповна. Полежишь тут, с самоваром!
     Андрей. Обжечься можно. А дочка-то небось на перине прохлаждается?
     Дарья Архиповна. На то и перина, чтобы на ней лежать долго.
     Андрей. Для кого день начинается, а для нас с Казанцом заслуженный отдых после трудового подвига.
     Дарья Архиповна. Постоял ночь за баранкой, уже и подвигом похваляешься...
     Андрей. Не понять вам этого, тетя Даша... В ваши годы механизмы разве что на ходиках с гирьками стучали да в граммофоне пели.
     Степан (дает кружку воды). Пей, Пчелка!
     Андрей. Вот спасибо. (Прощается)  Привет, Степа.
     Степан. Привет!
     Дарья Архиповна. Пчелка, може, чаю выпьешь?
     Андрей. Пчелки чаю не едят, дайте сахар, говорят... Мне еще двух барышень на трудовой подвиг с музыкой проводить надо. (Уходя, поет) 
    
     Шаль с каймою голубой,
     Аленькая блузка, —
     Все хожу я за тобой
     По тропинке узкой.
     Ты направо повернешь —
     За тобой сверну я,
     Мимо тополя пройдешь —
     К тополю ревную.
    
     (Уходит) 
     Дарья Архиповна скрывается в хате. Казанец направляется за ней, но на пороге показывается с полотенцем и мылом в руках Галина.
    
     Галина. С добрым утром, Степа.
     Степан. С добрым, Галина Дмитриевна.
     Галина. Опять меня по отчеству называете?
     Степан. Да не привыкну...
     Галина. Устали за ночь небось?
     Степан. Ничего... в степи ночью вольготно.
     Галина. Жары дневной нет...
     Степан. Ага.
     Галина. Угодил вам товарищ Чайка.
     Степан. Со второго дня в ночь назначил... Не иначе как ревнует к вам!
     Галина. Что вы? Основания какие?
     Степан. Смотрит на меня, как суслик из норы.
     Галина. Характер у него... Умываться будете?
     Степан. А как же... Сон сбросить... Освежиться.
     Галина. Давайте солью.
     Степан. Да что вы, затрудняться...
     Галина. Ничего. Вода из колодца ледяная!
     Степан. Извиняюсь! (Сбрасывает гимнастерку, остается в майке) 
     Сахно льет ему в ладони воду.
     (Намыливает лицо, фыркает, смывает мыло)  Второй раз родиться можно!..
     Галина. Еще за ушами мыло... Дайте смою.
     Степан. Да что вы?! Ой, ласкотно.
     Галина. Ничего, ничего. (Рукой смывает мыло) 
    
     Во двор входит Чайка, останавливается, затем поворачивается и выходит со двора, хлопнув калиткой.
    
     Степан (вытираясь полотенцем). Серафим Иваныч! Куда вы?
     Галина (очень довольна). Куда ж вы уходите, товарищ Чайка?
     Серафим (остановившись). Так... Одним словом. Хотел узнать...
     Степан. Ото ж я так и думал... Оправдываем доверие... Зеер гут... Мы с Пчелкой по 180 процентов за смену — будь здоров!
     Серафим (все-таки доволен). Молодцы, герои, одним словом... (Хлопнув по спине Казанца)  А я тут шестеренки, запчасти...
     Галина. Какие же у вас части износились, товарищ Чайка?
     Серафим. Шестеренки преимущественно.
     Степан. Один комбайн всю ночь простоял. Я сей момент. (Уходит в хату) 
     Серафим (Галине). Вот собрался ехать... шестеренки, значит, захвачу в степь... Вас хотел захватить также, Галина Дмитриевна. (Смущенно)  Вы совсем это... забыли про меня думать... Галина Дмитриевна, целую неделю не разговаривали.
     Галина. А чего ж разговаривать? Вы забыли — я забыла.
     Серафим. Вы-то забыли, да я не забыл. День и ночь об вас думаю... Где б ни ходил... Одним словом, вы и вы...
     Галина. А може, вы эти слова еще кому говорите?
     Серафим. Зачем же так, Галя, не ветреный какой мальчик.
     Галина. Стряпухе, к примеру...
     Степан. Павлине? Да что вы! Вы ж знаете... Болеет она.
     Галина. Полечили бы...
     Серафим. Меня бы кто вылечил.
     Галина. От чего же лечить вас?
     Серафим (горько). За ушами мыло смываете.
     Галина (засмеявшись). А что ж ему, намыленным ходить?
     Серафим. У самого конечности имеются.
     Галина. Он же ваш друг...
     Серафим (возмущенно). Дру-уг? Я б того друга в Кубани утопил! (Почти, умоляя)  Поедемте в поле вместе... Не отказывайтесь...
     Галина (с некоторым кокетством). Чего же отказываться, на машине быстрей, чем на бричке.
    
     Входит Соломка.
    
     Серафим. Ох, Галю, Галю!
     Соломка. Серафим Иваныч! Дело есть. Знал, где найти тебя!
     Серафим. Да вот шел... Запчасти, шестеренки получать...
     Дарья Архиповна (входя). Трофиму Григорьевичу... Голове нашему!
     Соломка. Дарье Архиповне нижайшее...
     Дарья Архиповна. Серафиму Ивановичу!.
     Серафим. Дарье Архиповне!
     Дарья Архиповна. Сидайте, чайку попьете...
     Соломка. Спасибо.
     Дарья Архиповна. Время раннее, успеете. Галина, подавай чашки.
    
     Галина накрывает, Дарья Архиповна ставит самовар на стол и уходит.
    
     Серафим. Что за дело, Трофим Григорьевич?
     Соломка. На целину поедешь... В Казахстан... Получено указание. Здесь уберешь — и в Казахстан, подсоблять товарищам... Как передовой бригадир.
     Серафим (тревожно). На какой срок?
     Соломка. До трех месяцев...
     Степан (выходя из хаты). День добрый, товарищ председатель.
     Соломка. Молодец Казанец!.. Слыхал про твои подвиги...
     Серафим (печально). Что же я, Трофим Григорьевич, один должен ехать?
     Галина. Нельзя же всех мужчин из колхоза забирать?
     Серафим. Неужели ж один должен?
     Соломка. Да зачем один? Вся бригада...
     Серафим (настойчиво). И Казанец?
     Степан. Что — Казанец?
     Соломка. Ежели Казанец поимеет желание...
     Степан. Какое желание?
     Серафим. В Казахстан, с бригадой... на уборку, поддержать честь кубанских хлеборобов. Как ты на это дело посмотришь?
     Степан. Этот вопрос продумать надо...
     Серафим. Что тут думать, что тут думать! (С пристрастием)  Ишь ты, какой раздумчивый стал! Чего здесь делать будешь?
     Степан. На хорошие руки всегда спрос большой.
     Галина (напоминая). Серафим Иваныч, може, мне в бричке поехать?
     Серафим. А, да, да... Галю, я разом. (Соломке)  Запчасти получать... Сейчас, разом! (Уходит) 
    
     Входит Дарья Архиповна. Ставит на стол пироги.
    
     Дарья Архиповна. Кушайте, кушайте на здоровьичко.
     Соломка. Спасибо.
     Галина (потягиваясь). Може, и мне в Казахстан податься? Женщина я одинокая...
     Соломка. Не пойму что-то я тебя, Галина....
     Дарья Архиповна. По старому времени отец бы ее арапником отходил.
     Галина. Вы, мама, оставьте свои претензии. На арапники кожу сейчас жалеют...
     Дарья Архиповна. На каблучки к туфелькам не хватает?
     Соломка (Галине). Арапники — дело старое, сознание — дело новое... И ты бы, Галина... того... по сознанию больше шла...
     Галина. Темновато говорите, Трофим Григорьевич... Об чем вы?
     Соломка. Об личной жизни...
     Галина. Вот что, Трофим Григорьевич, товарищ председатель. (Оглядываясь на Казанца)  Ежели вы что по производству — пожалуйста! Выслушаю с благодарностью. Об урожае беспокоитесь? Не беспокойтесь. Первенства не отдадим. А личного моего — не касайтесь, я сама грамотная.
     Дарья Архиповна. Грамота твоя — замуж надо! (Соломке)  Ходил за ней человек, добрый, хороший...
     Галина (резко). Будя, мама!
     Соломка. Ладно, ладно вам... (Увидев проходящую мимо Павлину, идет к забору) 
     Слива (появляясь у калитки). Честной компании! С солнышком вас! О, и самоварчик! Тетка Дарья, ты по старой дружбе налила б мне чайку рюмочку!
     Дарья Архиповна. Заходи, дед.
     Соломка. Павлина? Куда ты?
     Павлина. В больницу, к доктору... Лихорадка замучила.
     Соломка. Где это ты ее подобрала?
     Павлина. Не знаю, Трофим Григорьевич. Ой!
     Дарья Архиповна (Павлине). Заходи, что ли, девушка... Чайку выпьешь... Пропотеешь... Може, полегчает...
     Павлина. Нет уж, спасибо... Доктор назначил. (Уходит) 
     Слива. Чевой-то Павлину к доктору потянуло?
     Дарья Архиповна. Простыла, видать...
     Соломка (Галине). Ты бы, Галина, поласковей с ней была... Слово бы теплое сказала. Стряпуха все же у тебя...
     Галина. Стряпуха? Яду готова мне подсыпать!
     Степан (с повышенным интересом). Чего все же, Галина Дмитриевна, вы свою стряпуху не любите?
     Галина (с некоторым ехидством). Вас интересует?
     Степан. Не то чтобы, но, промежду прочим, любопытно.
     Галина. Когда к нам появилась? А уже подолом метет...
     Степан. Это в каком же смысле?
     Галина. В том самом...
     Дарья Архиповна. Креста на тебе нет, Галина!
     Галина. Чего нет — того нет!
     Дарья Архиповна. Зачем на молодую женщину напраслину возводишь?
     Галина. На нее возведешь!
     Соломка. Нет в тебе объективности, Галина... Зачем по-бабски рассуждаешь?
     Галина. А что ж я, по-мужски должна рассуждать?
     Соломка. У нее муж 2 года назад утоп...
     Галина. Не иначе с горя в реку кинулся!
     Степан (стараясь говорить рассудительно). Она жила с мужем хорошо, любила его...
     Галина (Казанцу). А вам откуда известно?
     Степан. Слышал... Человек она порядочный.
     Галина. Я б сказала, да воздержусь!
     Слива. И напрасно... Вот когда я воздерживаюсь, у меня настроение такое печальное, печальное... А между прочим, должна быть у Павлины лихорадка.
     Степан (не удержавшись). Почему это должна?
     Слива. А как же? Ты б, Дарьюшка, налила мне чего-нибудь горяченького. А то от чая меня в холодную дрожь бросает.
     Дарья Архиповна. Пей, пей, водкой по праздникам угощаем.
     Слива. Так сегодня ж праздник!
     Соломка. Какой?
     Слива. В календарь не заглядывал, но носом чую, что праздник.
     Степан (Сливе, настойчиво). Вы сказали, у Павлины почему-то должна быть лихорадка?
     Слива. А чего ж нет? Должна.
     Степан (еще настойчивей). Я спрашиваю, почему?
     Галина (Казанцу). Вы, случайно, не собираетесь на фельдшера учиться?
     Слива (не обращая внимания на Казанца). Вот у меня была однажды лихорадка... Это когда-сь еще сторожевал в кооперации. Тулуп у меня был, кожух, значит... овчинный... Как влитой на мне сидел, шикарный кожух...
     Степан (нетерпеливо). А простуда при чем?
     Слива (Казанцу). Простуда! Сам ты простуда! Послушай... Опыт пригодится!
     Соломка. Старые байки рассказываешь, дед.
     Дарья Архиповна (нетерпеливо). Та дайте ему сказать! Бо если он через кожух не переступит — другого слова от Сливы не добьетесь.
     Слива. Да. Вот именно... Так вот... Стою я на дежурстве, в кожухе теплынь, аж пар идет... Но в тую пору одна вдовушка мне приглянулась, ну, как говорится, мой покой смутила... А хата моя наискосок от кооперации метров на сто стояла... Жинка моя глянет в окошко — Тимошка ее, то есть я, на посту, под лампочкой стоит — государственное добро охраняет. Только вдовушка очень сильно в душу вошла. Но душа душой, а следующий момент — свиданье. Но как? Сказал я ей — приду! Но как? У полночь. Придумал я одну штуковину... Дрючок с крестовиной врыл в землю сбоку лампочки, и как полночь — кожух на крестовину, шапку сверху и айда к Нюрке... (Спохватившись)  Чего? Э-э, нет, имени я не произносил. Побыл, значит, выхожу — висит кожух... А наутро мне жинка вареников горку кладет — поешь, Тимоша, погрейся, — четвертинку ставит, замерз, мабуть. Я, говорит, смотрю в окошко, ты всю ночь стоишь, не шевелишься. Я молчу-помалкиваю, рот, конечно, варениками занят... Одним словом, одна ночь — кожух висит, другая ночь — кожух висит, на третью выхожу — кожуха нема! Туды-сюды, нема, и все! А между прочим, зима — мороз, декабрь... Кожух — казенный! Ходю ищу час-другой. Ну замерз, як той цуцик... Как дал стометровку до дому! Стучу!.. Жинка не открывает. Двери зачинила — не открывает! Часа 2 колотился об дверь! Ну, наконец сжалилась, открыла да качалкой как даст по башке, как даст!.. Кожух, конешно, она подобрала. Вот с тех пор я и слег от простуды! Вот до чего тайная любовь доводит!
     Соломка (смеется). Оно конечно, раньше были другие вариации, но в основном правда. Происшествие такое состоялось.
     Степан (зло). Но Павлина тут при чем?
     Слива. При чем? Третьего дня сторожую возле амбара, где рис хранится... Вдруг слышу, шорох, шум, смех, плеск у протоки... Приподнимаюсь, гляжу — двое! Одна, видать по голосу, — Павлина, а другой — голос не подает, но по хвигуре видать — Чайка!
     Галина (не ожидала). Чайка?
     Слива. По хвигуре... Оно конечно, луна вперемежку с облаками... но вроде Серафим.
     Степан (напряженно). И что они там?
     Слива. Они там... (хохочет) вроде купались... А вода леденющая с гор идет...
     Галина. Чи вам не пригрезилось, дед?
     Степан (в тон Галине). В самом деле?
     Слива. Так к доктору пошла — вещественное доказательство. За тайную любовь наказание должно быть! Из практики знаю...
     Соломка (поднимаясь). Брешешь, дед... Там и перехода нема. Чего их к протоке понесет?
     Слива (поднявшись). Це мне неведомо. Спасибо, Дарьюшка, за чай, за сахар! Оно конечно, можно бы и покрепче...
     Дарья Архиповна. Другим разом.
     Соломка (всем). Бувайте!
     Слива (уходя вместе с Соломкой). Слушай, председатель, а чего в уборку горилку в кооперации не продают?
    
     Дарья Архиповна убирает самовар, чашки.
    
     Степан (возмущенно). Хорош лейтенант! Зеер гут!
     Галина. Та вы не беспокойтесь об нем, Степа! Хай ему грец. Но эта выдра?! Они все такие, смирные!
     Степан (вдруг). А чего вы ее все ругаете?!
     Галина (не ожидала). Та как же ее не ругать? Людей совращает!
     Степан. Ну, это еще неизвестно, кто кого совращает! (Уходит в хату, едва не столкнувшись с Дарьей Архиповной).
     Дарья Архиповна. Сбесился, чи шо?!
     Галина. Сбесишься тут!
     Дарья Архиповна. Ты, Галина, при твоих переборах, не иначе в старых девах останешься.
     Сахно, Опоздали, мама!
     Дарья Архиповна. Нашла чем похваляться!
     Галина. Я свободная! Независимая!
     Дарья Архиповна. Голову тебе закружили: бригадир передовой, равняйтесь... Одно дело — кукуруза, а другое — личная жизнь. В бригаде хорошо перевыполнение, а в личной жизни не рекомендуется.
     Галина. Не хочу под мужиками ходить!
     Дарья Архиповна. Тебе уж и равноправия мало?
     Галина. У них равноправие до загса.
     Дарья Архиповна. Двух уже спровадила... Не сгодились?
     Галина. У меня культурные запросы выше!
     Дарья Архиповна. Э-э... доченька... У нас все запросы одним кончаются.
     Галина. Не понимаете вы, мама, моих стремлениев.
     Дарья Архиповна. Вижу я твои стремления — на постояльца облизываешься.
     Галина. Так это, мама, тактический шаг.
     Дарья Архиповна. Чайка плох тебе оказался?
     Галина. Вы мне, мама, об Чайке не говорите! Едва стряпуха появилась — куда там, сам в котел готов влезть! Опять же купания ночные? Чай слышали?
     Дарья Архиповна. Э-э, дочка, этот старый пустобрех чего хочет придумает. Чего и не увидит — придумает! Всю жизню по вдовам бегал — пока сам не овдовел. Ну, чисто ястреб! Как, не дай бог, вдова... Срок даст слезам обсохнуть, а опосля камнем — и вся тут. Он и на меня нацеливался!
     Галина. И что же вы?
     Дарья Архиповна. Тьфу, прости господи! Я ему такую отставку вручила, что он, почитай, недели две загривок чесал!
     Галина. А чего ж у меня покорности ищете? Не прощу я Чайке... (Передразнивая)  «Шестеренки»! «Запчасти»!
     Дарья Архиповна. Ох! (Уходит) 
    
     Слышится песня. К калитке подходят Пчелка, Наталья и Таисья.
    
     Андрей (поет и играет).
    
     Приезжала к нам в станицу
     Городская барышня;
     У нее в угле ресницы,
     Губы, как боярышник.
    
     Таисья и Наталья.
    
     Мне теперь других не надо,
     Никакого цветика!
     Ах, помада ты, помада,
     Столичная косметика!
    
     Андрей. Галина Дмитриевна! Имею честь вручить вам звеньевых, вполне готовых для трудового подвига.
    
     Из хаты выходит Степан.
    
     Таисья. Мы за вами, Галина Дмитриевна.
     Наталья. Бричка ожидает.
     Андрей. Дожили девчата, кроме брички, никто не ожидает.
     Таисья. Неужели никто?
     Андрей. Если не считать меня и (взглянув на Казанца)... моего старшего друга Степана Казанца!
     Наталья. Это правда?
     Степан (безразлично). А чего ж нет?
     Наталья. Нам его Галина не отдаст.
     Галина. Чего это не отдаст? У него свои ноги — куда хочет, туда и пойдет.
     Таисья. Ноги-то свои, голова чужая.
     Степан. Как это — чужая?
     Таисья. Поверх нас смотрит... Уж если такую красоту, как мы с Наташкой, не замечают, ясное дело, для нас лично ваша голова плюс сердце — чужие.
     Степан. Ах, в этом смысле!
     Таисья. Именно в этом.
     Галина. Поехали, девочки...
     Степан (Галине). Вы же обещали с товарищем Чайкой поехать?
     Галина. Скажите вашей Чайке, чтобы она другие водоемы искала!
     Таисья. До вечера, Андрюша!
     Наталья. Новую песню сочини!
     Андрей (проводив девушек, возвращается к Казанцу). Вот насчет водоема я не понял.
     Степан. Это в смысле водохранилища.
     Андрей. Ага! Ясно! Но не понял! (Сев к столу, непроизвольно развернул гармонь, звучит «Ивушка») 
     Степан (поет).
    
     Склонилась ивушка до самой реченьки,
     Ей тоже хочется на быстрину;
     Она печалится с утра до вечера,
     Все ждет, красавица, свою весну. } 2 раза.
    
     (С интересом разглядывая Пчелку)  Давно этим делом занимаешься?
     Андрей (продолжая играть, рассеянно). Каким?
     Степан. Ну, этим... Музыкой, что ли?
     Андрей. С войны...
     Степан. С войны? Ты ж мальцом был?!
     Андрей. Батька перед смертью велел...
     Степан. Как это — перед смертью?
     Андрей (играя). Батька танком командовал... Под Берлином ранило... У него этот аккордеон был. Батька песни любил... Трофиму Григорьевичу, председателю нашему, — воевали они вместе — сказал: «Передай аккордеон Андрюшке, пусть учится». И умер... Вот и научился.
     Степан. Играть?
     Андрей. Ну да...
     Степан. А сочинять?
     Андрей. Учитель пения нотам научил.
     Степан. Ты смотри! А я думал, ты... Остришь все... С девчатами крутишься... А сочиняешь? Как это ты?
     Андрей. А кто его знает! Аккордеон в руках — песня сама идет... Бывает, стоишь у штурвала... Степь перед тобой... Такую бы песню запел... Да не песню, чего-то больше...
     Степан. И все песни, что поешь, — твои?
     Андрей. Я чужие плохо запоминаю, приходится свои сочинять.
     Степан. И слова тоже свои?
     Андрей. Не-ет! Слова людские... Слышу, как люди говорят. Если б Таиська попросила — быстрей бы сочинил.
     Степан. Задаешь ты мне задачи...
     Андрей. И мне задача.
     Степан. Не выберешь никак?
     Андрей. Выбрал... Слышь, Степан... Чего ты за старой девкой ухлестываешь?
     Степан. За кем?
     Андрей. За Галиной Сахно.
     Степан. Ни за кем я не ухлестываю.
     Андрей. Я тебе сурьезно говорю... Вот Наташка! Вот девка! Образование среднее, звеньевая, Героя по показателям как пить дать получит. Танцует, поет... Голос! Если бы в Большом театре услышали — дирижером сделали б!
     Степан. Мешает она тебе?
     Андрей. Оч-чень, Степан, во как мешает! Слыхал, что Наталья про тебя говорила?
     Степан. Забыл.
     Андрей. Что тебе стоит влюбиться!
     Степан. Нет, Андрюха, опоздал...
     Андрей. Опоздал? Что ж мне, так с двумя и дальше ходить? Я тебе скажу. Пора бы этот треугольник разрешить в мою пользу. (Вдруг, растянув аккордеон)  А ну, слушай несню! (Играет и поет) 
    
     Шумит пшеница золотая..
     Шумит, как море-океан;
     А я недвижно у штурвала
     Стою, как старый капитан.
     Вперед, комбайнеры,
     Вперед, трактористы!
     Железные витязи, в бой!
     Пусть во поле чистом
     Сердца как моторы,
     А в небе — простор голубой.
    
     Степан. Вроде красиво... но вот витязи только какие-то железные...
     Андрей. Это ты не говори... Поэты так некоторые пишут. Не очень понятно, но красиво... А мы должны у них учиться...
     Степан. Но это же не твоя?
     Андрей. Нет.
     Степан. Андрюха, давай споем твою.
     Андрей. «Ивушку»?
     Степан. Да.
     Андрей Пчелка и Степан (поют).
    
     Склонилась ивушка до самой реченьки,
     Ей тоже хочется на быстрину;
     Она печалится с утра до вечера,
     Все ждет, красавица, свою весну.
    
    
     Входит Серафим.
    
     Серафим (Казанцу). Получил запчасти...
     Степан. Поздравляю, лейтенант.
     Андрей (поднимаясь). Послушай песню, бригадир. (Играет) 
     Серафим (отмахиваясь от Пчелки). Какие могут быть песни, Андрей! (Идет к хате) 
     Степан. Напрасно торопитесь, бригадир.
     Серафим (останавливается). Это почему же — напрасно?
     Степан. Товарищ Сахно изволили отбыть на бричке.
     Серафим (смущенно). Кладовщик, понимаешь... Задержался.
     Андрей (играет). Да послушай песню, бригадир...
     Серафим (вскипел). Ты что? Ты чего? Я кто тебе?
     Андрей. Ну вот, тоже... скучные вы люди! (Уходит с песней «Комбайнеры») 
     Степан (вслед Пчелке). Учиться бы пареньку.
     Серафим (раздраженно). Ученый ты стал, Степан... И бессовестный вместе. К незамужней женщине в постояльцы определился.
     Степан. Так это не имеет значения... Все одно ты меня в ночную смену загнал.
     Серафим. Интересы производства требуют...
     Степан. Интересы? А твои интересы тоже горят в этой хате.
     Серафим. Это как же понять?
     Степан. Приказано передать Чайке, чтобы искала другие водоемы.
     Серафим (встав). Какие водоемы? Ты что?
     Степан (с нажимом). Да ты, кажется, нашел их? В протоке по ночам купаешься!
     Серафим (обозлившись). Ты брось!
     Степан (настойчиво). Ну, откажись?!
     Серафим. Ты что? Ты на Павлину намекаешь?!
     Степан (настойчиво). Ну, откажись?!
     Серафим (рассудительно). Ты пойми... Председатель наш, очень уважаемый человек, сурьезно просил, чтобы мы оберегали Павлину... Она вдова, понимаешь, вдова?!
     Степан. И что?
     Серафим. Переживает.
     Степан. А ты тут при чем?
     Серафим (смутившись). А я при ей, то есть не при ей, а около... Она попросила оказать уважение, пройтись, прогуляться то есть, в станицу... Через протоку... А там камни... Склизкие... Упала... Спасал, конешно...
     Степан (возмущенно). Да там по пояс!
     Серафим. Течение сильное... с ног сбило...
     Степан. А смеялись почему?
     Серафим. Щекотки боится... (Озлившись)  Да ты через чего, собственно, меня допрашиваешь? Я тебе кто?
     Степан. Бригадир, к сожалению... (Зло)  Дать бы тебе раз, чтоб не приставал, к кому не надо!
     Серафим. Это тебе надо! И в самую первую очередь. Живут люди, нет, лезут!.. С чего! Почему? Явился... Стервец... За границей ничего, а здесь распоясался... (Кричит)  Ты вот что, сержант... Ты съезжай с этого двора...
     Степан. Ты, что ли, в хозяева метишь?
     Серафим. Не твое это дело... Ты пришел и ушел... А тут постоянные люди живут...
     Степан. На 2 фронта играешь?
     Серафим. Это я-то? (Идет на Казанца) 
     Степан (выпятив грудь). Ну, давай, давай!
     Серафим (опустив руки). И-эх, кого ж я к себе в бригаду взял! (Потрясенный уходит) 
     Степан (вслед Чайке). Шестеренки не растеряй! (Оторопело стоит среди двора) 
    
     С мокрой гимнастеркой и нижней рубашкой Казанца из хаты выходит Дарья Архиповна. Вешает белье на плетень.
    
     Это зачем, мамаша?
     Дарья Архиповна. Пропылилась да пропотела гимнастерка...
     Степан. Вроде неудобно. Я бы и сам бы...
     Дарья Архиповна. По старой солдатской привычке?
     Степан. Не то чтобы... Приспособлен я...
     Дарья Архиповна. На постое стоишь, ухаживать за тобой обязаны.
     Степан. Вы, мамаша, не беспокойтесь, я заплачу.
     Дарья Архиповна. Э-э, милый, что деньги-то... Я, може, через твою гимнастерку мужика своего вспомнила...
     Степан. Воевал, что ли, он?
     Дарья Архиповна. Еще б не воевал! Всю жизнь в поле... И в гражданскую с Кочубеем ходил, и на границе стоял... И в Великую Отечественную у Плиева в корпусе... Ну а помер-то уж конюхом...
     Степан. Да? Теперь механизация... Больше шестеренки.
     Дарья Архиповна. Може, и семейная жизня посчастливее будет.
     Степан. А я так думаю, что семейная жизнь от механизмов не зависит... Любовь регулировке не поддается...
     Дарья Архиповна. А ты откуда знаешь?
     Степан (уклончиво). Товарищи говорили...
     Дарья Архиповна (с любопытством). А сам-то опыта не имеешь?
     Степан. Имею некоторый...
     Дарья Архиповна. Разведенный, што ли?
     Степан. Неженатый еще.
     Дарья Архиповна. Собираешься?
     Степан. Дело недолгое, осмотреться надо...
     Дарья Архиповна. Не к нам ли осматриваться остановился?
     Степан. Если можно, разъясните ваши слова.
     Дарья Архиповна. Непонятливым разъяснить невозможно.
     Степан. Галина Дмитриевна у вас женщина видная...
     Дарья Архиповна. Понял, значит...
     Степан. Догадался...
     Дарья Архиповна. Передовая из передовых... Но запросы у нее, можно сказать, невозможные... При ее двадцати восьми годах...
     Степан. Двадцати восьми?
     Дарья Архиповна. Около... Сверху около... Хотела я тебе сказать, ежели ты серьезных намерений не имеешь, не давай ее имени в трату... Ее один человек до безумства любит...
     Степан. Чайка, што ли?
     Дарья Архиповна. Выходит, что он...
     Степан. Любит-то любит, а за другой ухлестывает...
     Дарья Архиповна. Казак... чего ж не погулять...
     Степан. Я и сам хотел, мамаша, съехать с вашей квартиры. Да боюсь, Галина Дмитриевна рассерчает.
     Дарья Архиповна. Бабий гнев — на одну ночь.
     Степан. Ночь тоже угадать надо.
     Дарья Архиповна. Галине замуж пора, нельзя в девках сидеть беспредельно... Вас тут много ходит привлекательных, а ей один нужен — постоянный...
     Степан. Я могу поговорить с Чайкой.
     Дарья Архиповна. В таких делах посредникам не доверяют.
     Степан. Тогда лучше мне съехать побыстрей.
     Дарья Архиповна. Съезжай и приходи к нам в гости чай пить.
     Степан. Добре, мамаша, спасибо.
     Дарья Архиповна. Договор — обиду не уноси.
     Степан. Благодарствую, мамаша, ясность внесли в запутанное дело. (Уходит в хату) 
     Дарья Архиповна. Ну и дай бог! (Подходит к плетню, поправляет гимнастерку) 
    
     Мимо идет Павлина, остановилась, ухватилась рукой за плетень.
    
     Павлина. Ой, мамаша, водички бы...
     Дарья Архиповна. Что с тобой, девушка? (Открывает калитку, выходит)  Ты зайди, зайди.
     Павлина. Не стоит, мамаша... Водицы бы...
     Дарья Архиповна. Так как же не стоит? Лоб холодный... Вся в поту... Трошки посиди. (Уходит) 
    
     Павлина сидит, прислонившись к стволу дерева. На крыльце с чемоданчиком появляется Степан.
    
     Степан (крайне удивлен). Павлина? Ты?
     Павлина (открывая глаза). Я.
     Степан. Что с тобой? (Бросив чемодан, подбегает к Павлине) 
    
     С ковшом появляется Дарья Архиповна.
    
     Дарья Архиповна. Ишь ведь, прихватило... (Подает ковш Павлине)  Ну, испей, испей...
     Павлина (пьет воду). Спасибо вам... 2 дня в жару была. Голова закружилась...
     Дарья Архиповна. Може, тебе лекарства какого? Или в хате приляжешь?
     Павлина. Пойду я. (Хочет подняться) 
     Дарья Архиповна (мягко, сажая Павлину). Посиди, посиди... Я тебе и лекаря оставлю... Може, понадобится. (Казанцу)  Посмотри за дивчиной, хлопец... Чи ты не знаешь, как с ними обращаться? (Павлине)  Отдохни, красавица... Ох ты, батюшки! Мне же в кооперацию нужно! (Уходит) 
     Степан (присаживаясь рядом). Как же ты, Павушка?
     Павлина (поднимаясь). Пойду я...
     Степан (усаживая Павлину). Нет... Приказано. Отдохни, наберись сил.
     Павлина. Послушный ты в этой хате стал.
     Степан. Хата ко мне отношения не имеет.
     Павлина. Ты к ней имеешь...
     Степан. И у больной у тебя — язык...
     Павлина. У меня не язык болит.
     Степан. Простуда?
     Павлина. Простыла...
     Степан. Известно...
     Павлина. Чего тебе известно?
     Казанец, Где ты простуду получила.
     Павлина. В воду упала горную.
     Степан. Упала?
     Павлина. Прыгнула.
     Степан. Поскользнулась?
     Павлина. Камни сырые...
     Степан. От людей подальше.
     Павлина. Со мной человек был.
     Степан. И это известно.
     Павлина. Именно, человек!
     Степан. Чайка?
     Павлина. Фамилия птичья, а сердце человечье, не то что у некоторых.
     Степан. Когда свадьба?
     Павлина. Хучь и Казанец ты, а дубина.
     Степан. Спасибо, отметила!
     Павлина. За стирку-то наличными платишь или натурой рассчитываешься?
     Степан. Старушка стирала, постыдись!
     Павлина. Извиняюсь, ошиблась.
     Степан. Всегда ошибаешься.
     Павлина. Изредка разрешается... (Замолчала)  Ну, принеси-ка еще водицы... Уважь больную.
     Степан (недоверчиво). А не уйдешь?
     Павлина. Испугался...
     Степан. Испугался.
     Павлина. Чего так?
     Степан. Поговорить хочу, може, в последний раз!
     Павлина. Ой, как страшно!
     Степан. В Казахстан уезжаю.
     Павлина. А я подумала — на другую планету... Надолго?
     Степан. Може, и насовсем. Посиди, Павлина...
     Павлина. Ладно уж... Иди.
    
     Казанец уходит. Павлина поднимается, идет к калитке, но возвращается, прячется за ствол дерева. С ковшом воды входит Степан.
    
     Степан. Павлина! (Бежит к калитке, выскакивает на улицу, оглядывается)  Павлина! (Возвращается во двор, что есть силы ударяет ковшом об стол)  Змея! Как человека просил! Один раз в жизни! Как с Чайкой — можно и гулять и купаться?!
     Павлина (появляясь). Ну вот, спасибо!
     Степан. Ты?.. Зачем ты...
     Павлина. Высказался наконец...
     Степан. Зачем ты?..
     Павлина. Интересно.
     Степан. В театре давно не была — комедь ломаешь?
     Павлина. Интересно!
     Степан. В последний раз говорю, Павлина! За тобой сюда пришел... Что там неправильно сделал... Но и ты!.. Ладно!.. Забыл. Синяки сошли — забыл. Говорю тебе, сурьезно говорю... Люблю тебя.
     Павлина. Это как же понимать? Любишь, а Чайкой упрекаешь?
     Степан (отчаянно). Была же ты с ним? Была-а!
     Павлина (передразнивает). «Была», «была»... Эх, ты!
     Степан. Поженимся, предлагаю.
     Павлина (передразнивая). «Поженимся»?! Один раз пришел — давай хватай, все одно не то девка, не то вдова... Слова не спросил. Что я тебе?.. Медведь и тот ветку пробует, прежде чем сломать... А ты человек, брюки носишь, часы «Победа» с браслетом...
     Степан (смущенно). Сказал же, виноват...
     Павлина (горячо). Да ты можешь — обнимай! Но ты узнай! Ты поговори, ты в душу загляни, что там плещется, берега какие... Небось с бригадиршей-то другое обхождение? А тут кухарка, стряпуха... Что тесто, что сама — давай лепи! Нет, Степан, не выдержал экзаменов. Кто-то сбрехал... А ты поверил! Да разве так любят? Разве так ценят любовь? Что такое любовь? Это... это же гордость! Я тебя всю люблю! Повернулась — люблю! В глаза посмотрела — люблю. Не вижу — люблю. Не слышу — люблю... Одна индийская поэтесса писала: «Я живу без тебя — я живу для тебя». Вот она, гордая любовь! А другой я не хочу!
     Степан. Так я же тебя так и люблю!
     Павлина. Нет, не так! Не понял любовь!
     Степан. Тогда уеду!
     Павлина. Поезжай!
     Степан. Последний раз говорю, Павушка!
     Павлина (горько). Так ты мне воды и не дал...
     Степан. Я принесу! (Схватив ковш, бежит в хату) 
    
     Павлина твердо выходит со двора и, не оглядываясь, уходит. Вбегает Казанец; бежит на улицу, безнадежно машет рукой, вылив из ковша воду, встает у плетня, поет:
    
     «Склонилась ивушка до самой реченьки,
     Ей тоже хочется на быстрину;
     Она печалится с утра до вечера,
     Все ждет, красавица, свою весну,
    
     (Садится за стол) 
    
     Она печалится с утра до вечера,
     Все ждет, красавица, свою весну».
    
     Занавес
    
                Действие третье
    
     Станичный парк. Тополевые аллеи. В центре — огромный дуб, вокруг которого — восьмигранником — скамейки. На одной из боковых аллей, на красном полотнище надпись: «Привет бригаде товарища Чайки, досрочно закончившей уборку хлеба!» Где-то слышна радиола, доносится невнятный гул разговора. На скамейке, под дубом, сидят Наталья, Андрей Пчелка и Таисья.
    
     Андрей (оглядев подруг, вздохнул и запел).
    
     Прощайте, милые, прощайте, девочки,
     Подружки верные, друзья мои;
     Я оставляю вам свои припевочки,
     Мотивы песенок, слова свои!
    
     Таисья и Наталья (поют).
    
     Ля, ля, ля! Ля, ля, ля! Ля, ля, ля!
     Слова твои...
    
     Андрей.
    
     Цветы осыпятся, а туфли сносятся,
     Заботы прежние пройдут звеня...
     Но если в сердце к вам печаль запросится,
     Вы песню вспомните, а с ней меня.
    
     Таисья и Наталья.
    
     Ля, ля, ля! Ля, ля, ля! Ля, ля, ля!
     А с ней меня.
    
     Андрей.
    
     Колеса поезда начнут отстукивать,
     Тоска-разлучница всегда горька;
     Грущу сегодня я, грущу с подругами,
     Прощайте, девочки, пока, пока...
    
     Таисья и Наталья.
    
     Ля, ля, ля! Ля, ля, ля! Ля, ля, ля!
     Пока, пока...
    
     Андрей (свернув аккордеон). Вот таким путем, девочки. Остаются часы и минуты.
     Таисья (притворно тоскливо). На кого ж вы нас покидаете, Андрей Федорович?
     Андрей (солидно). Ну, мы там быстро все обделаем... и возвернемся непременно.
     Наталья. А може, какая казашка тебя обворожит?
     Андрей. Я человек сурьезный и в любви не переменчивый. (Неожиданно)  О Наташка!
     Наталья (испуганно). Ты что?!
     Андрей. Забыл! Забыл совсем. Слова «Марша комбайнеров» надо отпечатать... Понадобятся непременно. Дуй в комсомольский комитет, там машинка.
     Наталья. А печатать с чего?
     Андрей (гордо). С оригинала. На-ка!
     Наталья (читая стихи). Ой, слушай! Витязи тут ни к чему... Они в железных латах были и на конях...
     Андрей. А у нас кони железные, и мы сами из прочного материала!
     Таисья. Зазнаваться стал, Андрей.
     Андрей. Я уезжаю, а вы меня критикуете?
     Наталья (поднявшись). Ну, ладно, перестучу и обратно.
     Андрей. Палец не сломай.
    
     Наталья уходит.
    
     Таисья (недовольно). Схватился в последний момент...
     Андрей. Маневр! Таиса, отъезд надвигается с космической быстротой, а мы еще с тобой не обговорили наши чувства.
     Таисья. Какие чувства?
     Андрей. Наши... Когда поженимся, например... Вот только, понимаешь, с Наташкой не знаю, как поступить? Сурьезный удар для нее будет.
    
     Таисья захохотала.
    
     Вот плачет! Господи ты боже мой! Как же она меня любит!
     Таисья. Не будет удара.
     Андрей. Какого удара? Кому?
     Таисья. Наташке.
     Андрей. Как же так не будет?
     Таисья. Она безразличная к тебе. (Смеется) 
     Андрей. Вот опять плачет... (Обижен)  То есть как это безразличная?
     Таисья. Ей все одно — будешь ты свадьбу играть или не будешь.
     Андрей. Да ты-то откуда знаешь?
     Таисья. Делимся мы с нею... Подруги...
     Андрей (решительно). От и добре! Положение упрощается.
     Таисья. Нет, Андрюша, положение усложняется.
     Андрей. Шо ты мне перед отъездом кроссворды задаешь? В чем дело?
     Таисья. Я не хочу замуж.
     Андрей (ошеломлен). Это как же понимать?
     Таисья. А вот так — не хочу, и все!
     Андрей. Ты что, не любишь меня?
     Таисья. Нет!
     Андрей (убитым голосом). А куда же отнести гулянья наши, танцы разные? Я играл, сочинял...
     Таисья. Я уважаю тебя, Андрюша, уважаю.
     Андрей. Уважать можно и деда столетнего. Уважает она! Ты что ж, так никого и не любишь? (Свирепо)  Иль, може, любишь?
     Таисья. Да нет... Почему... Очень люблю.
     Андрей (еще свирепее). Кого?
     Таисья. Маменьку, батьку... Еще козу люблю... У нее такие пушистые козлятки...
     Андрей (передразнивал). «Пушистые»... «Козлятки»... К козе я не ревную. (Серьезно)  Как же все будет?
     Таисья. Знаешь что, Андрюша?.. (Встает)  Поезжай в Казахстан! Ты хлопец добрый, може, невесту присмотришь, привози, здесь свадьбу справим. Говорят, девушки в Казахстане красивые! Ну, прощай, Андрюша! В последний раз сыграй мне на прощанье «Прощайте, девушки». Сыграй в последний раз. (Поцеловала и пошла. Поет) 
    
     Колеса поезда начнут отстукивать,
     Тоска-разлучница всегда горька;
     Грущу сегодня я, грущу с подругами,
     Прощайте, девочки, пока, пока...
     Ля, ля, ля! Ля, ля, ля! Ля, ля, ля!
     Пока, пока...
    
     (Уходит) .
     Андрей (продолжает играть, поет).
    
     Прощайте, милые, прощайте, девочки,
     Подружки верные, друзья мои;
     Я оставляю вам свои припевочки,
     Мотивы песенок, слова свои.
    
    
     Входит Павлина.
    
     Павлина. Скажи, Пчелка, ты созрел как взрослый мужчина?
     Андрей. Уже перезрел.
     Павлина. Когда вернуться намечаете?
     Андрей. Как весь хлеб уберем.
     Павлина. Все вернетесь?
     Андрей. Все.
     Павлина. И Казанец?
     Андрей. Окромя Казанца... Тот с Кубанью желает все связи оборвать.
     Павлина (садится). Что это он так сурово?
     Андрей (вспылив). Чего тебе Казанец дался? Тут своя струна оборвалась!
     Павлина. Какая струна?
     Андрей. Самая тонкая... Любовь моя разбилась, вот что!
     Павлина. Обо что ж она разбилась?
     Андрей. Об женский егоизм.
     Павлина. Не ответила тебе?
     Андрей. Ага. Не ответила.
     Павлина. Таиська?
     Андрей. Ага, Таиська. (Всхлипывает) 
     Павлина (с упреком). За двумя ходил...
     Андрей. А я виноват, что они как связанные?
     Павлина. Переживаешь?
     Андрей. А то нет! Вместо одного брака — другой может случиться, работать буду плохо, на печальную лирику тянет.
     Павлина. Батюшки! Да ты, кажется, действительно созрел.
     Андрей. Что это ты — созрел, не созрел! Что я — дыня? (Поднимаясь)  Пойду в народ.
     Павлина (удерживая Пчелку). Погоди... Понимаешь теперь, что такое любовь?
     Андрей. А ну ее! (Плюет) 
     Павлина. Если есть — не выбросишь.
     Андрей. Выброшу.
     Павлина. Если любишь — не выбросишь. Значит, не любовь.
     Андрей. Чего ты мне лекцию на моральную тему читаешь?
     Павлина. Слушай, Пчелка! У меня просьба к тебе имеется...
     Андрей. Уезжаю. Когда исполнить успею?
     Павлина. Пчелка!
     Андрей. Просьба-то какая?
     Павлина. А ты скажи заранее, сделаешь?
     Андрей. А вдруг невозможная?
     Павлина. Возможная, простая просьба.
     Андрей. Ну, говори.
     Павлина. Ну, значит, так... Пойди к Казанцу...
     Андрей. Где я его искать буду?
     Павлина (указывая рукой). Он там, возле товарища, что за вами из Казахстана приехал. Подай Казанцу мысль, нехай подойдет ко мне...
     Андрей. Чего это тебе Казанец дался?
     Павлина....и скажет, что любит меня.
     Андрей (критически). С чего это он должен тебя любить?
     Павлина. Ты скажи... Только так, что не от меня...
     Андрей (смеясь). Все вы, дивчата, с придурью!
     Павлина. Скажешь?
     Андрей. От причепилась!
     Павлина. Слушай, Андрей. Да я для тебя что хочешь сделаю. Пока ездишь, я среди Таиськи массовую работу проведу.
     Андрей (серьезно). Нет, это не надо... Чувства, они сами... А так не чувства... Ладно, скажу!
     Павлина. Спасибо. (Целует Пчелку. Уходит) 
     Андрей. Вот чудная! (Играет) 
    
     Колеса поезда начнут отстукивать,
     Тоска-разлучница всегда горька;
     Грущу сегодня я, грущу с подругами,
     Прощайте, девочки, пока, пока...
    
    
     Входит Серафим.
    
     Серафим. Что один-то?
     Андрей. Индивидуализмом заболел. А вы что такие мрачные?
     Серафим. Веселиться не с чего.
     Андрей. Чего ж? Кругом песни поют... Плакаты прославляют... Все дела сделаны...
     Серафим (мрачно). Да. Дела сделаны...
     Андрей. Ехать, что ли, не хотите?
     Серафим. Это кто ж тебе сказал?
     Андрей. Выражение глаз печальное.
     Серафим. Глаза тут, Андрей, не имеют отношения.
     Андрей. Уверяют — зеркало души.
     Серафим (решительно). Слышь, Андрей... (Замолчал) 
     Андрей. Слушаю, товарищ бригадир.
     Серафим. Вот слушаешь, а не понимаешь...
     Андрей. Так вы не говорите ничего.
     Серафим. А что говорить-то? По глазам угадывай. Ты сам говоришь — зеркало...
     Андрей. Это когда в глазах мысля есть.
     Серафим. А у меня, что ли, нет?
     Андрей. Не видно... Наверно, чувств больше.
     Серафим. Вот именно, чувств... (Мрачно)  Поговорить надо.
     Андрей. Ясно! С кем?
     Серафим. Начинаешь догадываться?
     Андрей. А чего ж не понять? «Догадываться»? Самая жизненная ситуация. С кем говорить?
     Серафим (веселее). Способный ты все-таки парнишка, Андрей.
     Андрей. Под вашим руководством...
     Серафим. Ты вот что... Ты сбегай мигом к Галина...
     Андрей. А чего ж бегать, она тута, в парке ходит!
     Серафим. Ты погоди... Не к Галине, а к Дарье Архиповне...
     Андрей (изумлен). А! К Дарье Архиповне?
     Серафим. Да погоди ты рот разевать! У меня план разработан.
     Андрей (вздохнув). Слушаю.
     Серафим. Скажешь Дарье Архиповне, чтоб она оказала содействие нашей встрече с Галиной Дмитриевной, срочно, у этого дуба. Ясное задание?
     Андрей. Неясное, товарищ бригадир. Лишняя инстанция имеется. Предлагаю сократить.
     Серафим. А сам изложить сможешь?
     Андрей. В лучшем виде. Скажу, если не придет к дубу, то бригадир сам дуба даст.
     Серафим. Садись! Никуда не пойдешь.
     Андрей. О, сюда все идут.
    
     Входят Соломка, Сабит Адалбергенов, Слива, Галина Сахно, Казанец, Пробийголова, Таисья, Наталья, Павлина, колхозники и колхозницы.
    
     Соломка. Жаль, что мало пришлось побывать, товарищ Сабит, у нас в гостях. Кубанское гостеприимство долгое.
     Пробийголова (Сабиту). Будьте здоровы, дайте справочку, как насчет продуктов для наших хлопцев, на весь срок снабжать? Или как?
     Соломка (Сабиту). Извиняйте, завхоз наш... Пробийголова...
     Сабит. А-а...
     Пробийголова. Пробийголова — это мое фамилие...
     Соломка....рассчитывает, конечно, на то, чтобы продукту как можно меньше дать.
     Пробийголова. Правильно! Продукт, он в дороге портится.
     Сабит. Я не понимаю, какие продукты? Зачем продукты? Казахстан богатый земля. Молоко есть, масло есть, картофель есть, барашка есть, хлопок есть...
     Пробийголова. Извиняюсь! Хлопок не едят...
     Сабит. Спасибо, друг, за справку. Хлопок тоже хорошо! Виноград есть. А яблок? Какой яблок! Кто ел яблоки казахские? Никто не ел? Ай-ай-ай! (Комбайнерам)  Вы будете есть. Урожай на казахской земле зреет знаменитый. Немножко поможете хлеб убирать, план выполнять. Все будут рады, всем будет хорошо... Партия — хорошо, Кубань, Казахстан — хорошо. Товарищ Соломка — хорошо, мне — хорошо и товарищу завхозу — очень хорошо!
     Андрей. Завхозу завсегда плохо.
     Сабит. Почему завхозу плохо?
     Андрей. Жадюга он.
     Сабит. Завхоз должен быть жадный, иначе под суд пойдет.
     Пробийголова. Это правильно говорите, товарищ... Адель... Адель...
     Сабит. Адалбергенов! Фамилий трудный. Зови Сабит, братом будешь.
     Соломка. Прошу, товарищ Сабит!
    
     Садятся на скамейку.
    
     Степан (Сабиту, серьезно). А как с жильем у вас?
     Сабит. Стены делаем, крышами накрываем, живут люди... Раньше пустыня была, теперь поселок, совхоз. Дома есть, вода есть, яблоки посадили.
     Степан. А вот если человек захочет там на все время остаться, то как?..
     Сабит. Одинокий человек?
     Степан. Одинокий.
     Сабит. Общежитие имеем... (Посмотрев на деда Сливу)  Одинокий человек?
    
     Дед Слива качает головой и показывает на Павлину.
    
     А-а-а! (Смеется) 
     Слива. Она.
     Сабит. Невесту найдешь — комната будет.
     Андрей. А если невеста из Казахстана, две комнаты не дают?
    
     Слива показывает Сабиту на Таисью и Наталью.
    
     Сабит (захохотав). А-а-а!
     Слива. Они.
     Сабит. Две комнаты не дадут. Равноправие у нас. (Казанцу)  Скажи, друг, пожалуйста, Казахстан хорошо знаешь?
     Степан. Кое-что знаю.
     Сабит. Амангельды, казахский революционер, знаешь?
     Степан. Конечно.
     Сабит. Абай, поэт, знаешь?
     Степан. Читал.
     Сабит. Мухтар Ауэзов, лауреат Ленинской премии, знаешь?
     Степан. Ауэзова все знают.
     Сабит. Казахскую Магнитку знаешь?
     Степан. Нет еще...
     Сабит. Узнаешь, обязательно узнаешь. Бишбармак знаешь?
     Степан. А где это расположено?
     Сабит (хохочет). Бишбармак — это еда наша. (Упираясь пальцем в живот Казанца)  Это здесь располагается. У вас вареники, у грузин шашлык, а у нас бишбармак. (Хохочет)  Обязательно узнаешь.
     Слива. Товарищ Сабит, из чего ж его стряпают?
     Сабит. Бишбармак из барашка стряпают.
     Слива. Барашков много у вас?
     Сабит. Положили начало на целине.
     Слива. Научно?
     Сабит. Стараемся научно.
     Слива. Наука — дело опасное.
     Сабит. Зачем опасное?
     Слива. У нас с барашками опасный научный експеримент получился.
     Соломка (недовольно). Шо ты, дед, в наши дела гостя втравливаешь?
     Пробийголова (Сабиту). Характер у деда Сливы дюже вредный.
     Сабит. Почему вредный? Хороший характер, добрый, я вижу.
     Соломка (указывая дорогу гостю). Прошу, товарищ Сабит, еще клуб новый посмотрим.
     Сабит. Я извиняюсь, если разрешите, эксперимент с барашками меня интересует.
     Соломка (отмахиваясь). Это не эксперимент, а конфуз.
     Слива. Шо ты темнишь, председатель? Мы же опыт должны передавать, и положительный и отрицательный.
     Соломка. Отрицательный-то уж необязательно. (Раздраженно)  Ну, говори, что ли, только покороче.
     Слива. Благодарствую за разрешение. (Сабиту)  Так вот, приехала до нас бригада научная... прохвессор, студенты, — по изучению влияния кормов на рост овечьей шерсти и прибавление веса. Каждому студенту по овце дали. Одну сеном питают, другую — силосом, третью — соломой, четвертой варево дают. Студенты каждый день сантиметриком шерсть измеряют — какой за ночь прирост на данном питании. Усе идет нормально. Прохвессор побыл яку недельку и уехал. Вертается через месяц. Нормально... Пришел в овчарню... А в то время за овцами експериментальными мне поручили присматривать. Прохвессор говорит: «Давай, товарищ Слива, взвесим барантву». Взвесили. И шо ж вы думаете? — По весу — одна в одну. Прохвессор ко мне с сомнениями: «Они же на разных кормах, у чем дело?» Мне жалко, конешно, прохвессора, все-таки научный человек... «Товарищ прохвессор, когда овца просыпается? У шесть утра. А когда наука просыпается? У девять, да еще потягивается... Шо ж овца голодная до девяти будет? Так я им каждой в шесть поровну дам, а у девять уже нехай студенты, какой сено, какой силос дают!» Прохвессора того чуть кондратий не хватил... Во какой експеримент получился!
     Сабит (смеясь). Спасибо, дед... Передал опыт. Учтем. Приезжай к нам в Казахстан, кумыс будем пить. Мы тебе персональную кобылу прикрепим.
     Слива. Кобылку можно. Кумыс доить будем? Говорят, он хмельной.
     Подросток (вбегая, Соломке). Дядя Трофим, гости из района приехали!
     Соломка (взволнованно, Сабиту). Прошу, дорогой друг, время мало до поезда остается, а еще ужин.
     Сабит. Спасибо, спасибо.
    
     Все трогаются. Пчелка мечется между Галиной и Казанцом.
    
     Соломка (Сабиту). Наши передовые бригадиры. Идемте вместе, товарищи.
     Андрей (Галине, тихо). Галина Дмитриевна, останьтесь, дело есть.
     Галина. Что тебе?
     Андрей. Дело есть.
     Галина. Не могу я сейчас. (Уходит) 
     Андрей (Казанцу, ухватив его за рукав). Стой, Степан!
     Степан (вырываясь). Пусти.
     Андрей. Разговор сурьезный есть.
     Степан. Некогда...
     Андрей. Иди сюда, тебе говорят! Садись!
    
     Все уходят. Павлина отстает и прячется за дерево.
    
     Степан (мрачно). Что тебе?
     Андрей. Сон мне снился сегодня...
     Степан. Я не отгадчик.
     Андрей. Насчет тебя сон.
     Степан. За этим ты меня остановил?
     Андрей. Снилось, будто ты сильно полюбил Павлину.
     Степан. Кошмарный сон.
     Андрей (не сдаваясь). И что она полюбила тебя... Безумно!
     Степан (садится). В какое время снилось?
     Андрей. От четырех тридцати до пяти утра.
     Степан. В это время всякая глупость и снится. (Встает) 
     Андрей (опять его усаживает). Степа, я суеверный... Уважь мою просьбу...
     Степан. Какую?
     Андрей. Подойди до Павлины, скажи, что любишь ее.
     Степан. Ты шо, сказился?!
     Андрей. Доставь девушке приятное.
     Степан (беря Пчелку за ворот рубахи). Перестань из сурьезного дела комедию представлять!
     Андрей (освобождаясь от рук Казанца). Выходит, ты всурьез любишь?
     Степан. То — другой вопрос... Если уж хочешь знать — так я от нее физический и моральный урон понес! Было время, я к ней со всей душой приходил, с хорошими намерениями!
    
     Павлина выглядывает из-за куста. Пчелка показывает жестом Павлине, что ничего не получается. Павлина показывает Пчелке кулак и опять прячется за куст.
    
     Чего трясешься, как трясогузка?
     Андрей. Степан, послушай меня, что я тебе скажу... Читал я в одной старой книге предание, что там было о женщине сказано.
     Степан. Ну что?
     Андрей. Что с женщиной надо обходиться завсегда осторожно. Она, то есть женщина, создана из кривого ребра. (Переглядывается с Павлиной) 
     Степан. Кривого?
     Андрей. Кривого. Поэтому вся носит след кривого ребра.
     Степан. А-а-а!
     Андрей. Если ты хочешь ее выпрямить, она обязательно сломается. Так что пусть лучше остается такой же кривою, как прежде...
     Степан. Кривою... Ты еще молодой. Одна женщина меня чуть кривым не сделала. Не знаешь женского коварства.
     Андрей (вздыхает). Да узнал, Степа!
     Степан. Тем лучше. Сны — дело пустое.
     Андрей. А ты все же пойди к Павлине, чует мое сердце, ответит она тебе на любовь.
     Степан (горячо). Нет, нет и нет! Даже если будет в ногах валяться, за сапоги хватать — не отзовусь. Подумаешь, принцесса! У меня тоже своя гордая любовь!
     Андрей (увлекшись). И правильно!
     Степан (удивленно). Что правильно?
     Андрей. Нечего нам у них на поводу ходить!
     Степан. Ну вот... А то сны, суеверия! (Уходит) 
     Андрей (печально, с усмешкой). Выполнил поручение.
     Павлина (появляясь из-за дерева, приподнято). Спасибо, Андрей!
     Андрей. Да отказался он... Что ты с ним сотворила?
     Павлина. Все хорошо, Пчелка!
     Андрей (удивлен). Да отказался же он!
     Павлина. Об этом я только и мечтала!
     Андрей. Чи я дурак, чи ты умная?!
     Павлина. Ни то, ни другое.
     Андрей. А что же?
     Павлина. Где-то посередке.
     Андрей. Так уезжает же он!
     Павлина. Чем скорей — тем лучше.
     Андрей. Ты меня в такие катакомбы завела, аж до утра не выбраться.
     Павлина. Зато я выберусь. (Идет) 
     Андрей (вслед Павлине). Кажись, тронулась!
     Павлина (увидев Дарью Архиповну). Добрый вечер, Дарья Архиповна!
     Дарья Архиповна. Веселишься?
     Павлина. Все веселятся!
     Дарья Архиповна. Кабы все... Лихорадка-то кончилась?
     Павлина. Подчистую.
     Дарья Архиповна. Да что ты веселая, будто кто тебе отрез на платье подарил?!
     Павлина. 2 отреза!
     Андрей. Видал?! А?..
    
     Павлина уходит.
    
     Дарья Архиповна. Сынок, Галину бачил?
     Андрей (тяжело вздохнув). Да, бачил.
     Дарья Архиповна. Где ж вона?
     Андрей. По парку гуляют... С механиком казахским в клуб пошли.
     Дарья Архиповна. Ах ты ж, господи! Уедут, уедут! Сынок, а Чайку бачил?
     Андрей. Всех бачил.
     Дарья Архиповна. Слышь, сынок... Приведи ты их сюда.
     Андрей (испуганно). Что? Всех?
     Дарья Архиповна. Да ни... Двух... Галину и Чайку...
     Андрей. Вы, мамаша, може, попросите спутник за хвост поймать?
     Дарья Архиповна. Спутник по своей орбите ходит, а они досе на свою не выберутся.
     Андрей. Скажите, пожалуйста, убедили, мамаша! (Уходит) 
    
     Дарья Архиповна присаживается на скамью. Мимо проходят Наталья и Таисья.
    
     Таисья (Наталье). Он мне и говорит...
     Наталья. А ты ему?
     Таисья. А я смеюсь...
     Наталья. А он тебе?
     Таисья и Наталья (увидев Дарью Архиповну, вместе). Здрасте, бабушка!
     Дарья Архиповна. Здравствуйте.
     Таисья. А что вы тут, бабушка, делаете?
     Дарья Архиповна. Да бригаду провожаю.
     Таисья. А!..
    
     Таисья и Наталья с говорком уходят. Входят: впереди — Галина, за ней — Пчелка, дальше — Серафим.
    
     Галина (скороговоркой). Что вы, мама, другое время не нашли?! Ну, что вам?
    
     Пчелка выталкивает Чайку.
    
     Серафим (Пчелке). Ты что? Ты чего? Я кто тебе?
     Дарья Архиповна (поднимаясь). Серафим Иваныч, вот Галочка вам пирожков в дорогу испекла с картошечкой и луком. (Подает узелок) 
     Серафим. Да я...
     Галина (огорошена). Мама, вы не в себе!
     Дарья Архиповна (Чайке). Вот видите, какая у меня стеснительная дочка! То да се за материнской спиной... А сама, между прочим, по ночам не спит... Постояльца выгнала.
     Галина (возмущенно). Мама, вы... же... его...
     Дарья Архиповна. Мы вместе, вместе... Как же, думаем, дорога длинная... Одинокий человек поедет... Вот и пирожочки, Серафим Иваныч!
     Серафим (берет узелок). Спасибо вам, Дарья Архиповна.
     Галина. Мама, я...
     Дарья Архиповна (с угрозой). Ты мне посмей!
     Андрей. Вот талант открылся!
     Дарья Архиповна (огрызаясь). Без таланту, сынок, и детей не сделаешь! (Посмотрев на дочь и на Чайку, заплакала)  Да что же я такая, богом проклятая, что у меня и внуков не будет.
    
     Галина и Чайка садятся и начинают успокаивать Дарью Архиповну.
    
     Серафим. Успокойтесь, Дарья Архиповна, неудобно.
     Галина. Мама, нашли где плакать!
     Серафим (Галине). Матерь слушай! Она тебе мать или нет? До чего довела!
     Дарья Архиповна. Целуйтесь вы, ироды!
     Галина (сдаваясь). Мама, я должна...
     Дарья Архиповна. Кому должна, с тем и целуйся!
     Серафим (выжидательно). Может, вы, Галина Дмитриевна, возражаете?
     Галина. Да мне все равно, что с вами, что с дедом Сливой целоваться.
     Серафим. Вот, слыхали, слыхали, Дарья Архиповна?
     Галина (вздохнув). Да ладно уж, бригадир... Серафим... Раз матерь просит... Целуй, что ли! Целуй!
    
     Чайка подходит, бережно обнимает Галину, крепко целует.
    
     Дарья Архиповна. Эх, жаль, выходной нынче, загс не работает!
     Галина. Мама!
     Андрей. Вы, мамаша, ну чистый ТУ-104! Момент — и в зените!
     Серафим. Галина, Галиночка! Мечта моя!
     Андрей. Тетя Даша, а что вы думаете про мировой капитализм?
     Дарья Архиповна. Да чтоб он сгорел!
     Андрей. Правильно. Може, мы с вами побеседуем где на эту тему? (Глазами указывая на Галину и Чайку)  Пройдемся...
     Дарья Архиповна. Пройдемся, сынок. Я дюже мечтала с тобой об этом побалакать.
    
     Пчелка и Дарья Архиповна медленно, с песней, уходят.
    
     Пчелка и Дарья Архиповна (вместе).
    
     Шаль с каймою голубой.
     Аленькая блузка, —
     Все хожу я за тобой
     По тропинке узкой.
    
     Серафим. Измучила ты меня, Галя!
     Галина. Та не, ничего... С лица не сдал.
     Серафим. Что лицо, сердце колотиться стало!
     Галина. Так, должно, в водоемах перекупался!
     Серафим. Чтоб они высохли, эти водоемы все! Я с тобой последний характер потерял. Эх, Галя! А все-таки счастливый же я!
     Галина (беря его под руку). Дурень же ты, Серафим. Идем к людям.
     Серафим (прислушиваясь). Они сами сюда идут.
    
     Издалека доносится девичья песня. Соломка, Сабит, Слива, Таисья, Наталья, гости и все остальные выходят на сцену.
    
     Таисья и Наталья (поют).
    
     Ах, подружка, ах, подружка,
     Остаюся я с тобой,
     Улетает ясный сокол
     Во далекий край земной.
    
     Все.
    
     Буду помнить, буду помнить,
     Как встречались на лугу;
     Если б даже захотела —
     Позабыть я не могу.
    
     Соломка (останавливаясь, смотрит на часы). Товарищи, время-то под самый ужин подъехало. Хлопцам 2 часа до поезда. Товарищ Сабит, прошу отведать кубанского борща.
     Сабит (вытирая пот). Спасибо.
    
     Все медленно уходят с песней. Павлина все время держалась возле Казанца. Казанец тоже собирается уходить, но Павлина властно ухватила его за руку.
    
     Степан. В чем дело?
     Павлина. Задержись.
     Степан. Не имею времени. (Порывается идти) 
     Павлина. Потому и задержись.
     Степан (отрывая руку). Пусти! (Собирается уходить) 
     Павлина. Стой, говорю!
     Степан (обернувшись). Что тебе надо?
     Павлина. Разрешаю тебе поговорить со мной.
     Степан (усмехнувшись). Ну и нахальные ж бабы пошли!
     Павлина. У мужчин учимся.
     Степан. Нам до вас далеко.
     Павлина. Разрешаю тебе подойти ближе.
     Степан (подходя на полшага). Уже подошел.
     Павлина. Говори.
     Степан. Что тебе говорить?
     Павлина. Что хочешь.
     Степан. Смотри, наговорю — отмываться придется!
     Павлина. Стиральным мылом запаслась.
     Степан. Румянец две недели со щек не сойдет!
     Павлина. Сметаной подмажу. Говори!
     Степан. Грубые слова скажу.
     Павлина. Нежных ты не знаешь.
     Степан. Я не лебедь какая...
     Павлина. А ты не защищайся...
     Степан. Нападал уже, чуть мозги не отбили.
     Павлина. А ты покажи, что не отбили.
     Степан. Покажу, дак ты не заметишь.
     Павлина. А замечу — другим не скажу.
     Степан. Пора, люди за стол садятся.
     Павлина. Проголодался, что ли?
     Степан. Сыт от твоего разговора. Вот что, разговор пустой. Ни к чему.
     Павлина. Спрошу тебя?
     Степан. Не об чем.
     Павлина. Про любовь спрошу.
     Степан. А я такого названия не знаю.
     Павлина. Ко мне руками тянулся?
     Степан. Спьяну, должно... Спьяну хучь на какую гадость потянет.
     Павлина (все-таки обиделась). Это я, что ли, гадость?
     Степан (смутившись). Вообще говорю...
     Павлина. А ты трезвый был тогда.
     Степан. Давно было, не упомнил.
     Павлина. Ты ж вроде непьющий.
     Степан. Соблюдаю себя, организм берегу.
     Павлина. Для кого ж ты организм бережешь?
     Степан. Може, где встретится бабенка подходящая, женюсь. Детишки пойдут... А от алкоголиков, говорят, поколение с придурью...
     Павлина. Ты что ж...
     Степан. А что?
     Павлина (в упор). Ты что ж, не любишь меня?
     Степан (запальчиво). Нет!
     Павлина. Разлюбил?
     Степан. Полюбить недолго было.
     Павлина. Брешешь!
     Степан. Може, ты слова понежнее знаешь?
     Павлина. Врешь!
     Степан. Це боле подходяще.
     Павлина. Да знаю же я, что любишь меня!
     Степан. Знаешь, так не спрашивай!
     Павлина. Уезжаешь же ты!
     Степан. Да. Билет с плацкартом.
     Павлина. Ты что, хочешь, чтоб я за тобой в Казахстан поехала?
     Степан. Прошу тебя, не делай таких глупостев.
     Павлина (проникновенно). Степа, я люблю тебя.
     Степан. Здравствуйте — приехали!
     Павлина. Не веришь?
     Степан. Верю... Чего ж такого доброго хлопца не полюбить?!
     Павлина. Я тебе сама говорю об этом! Степа, слышишь?!
     Степан. Слышу, слышу, не глухой...
     Павлина. А что ты скажешь?
     Степан (с запалом). Я? Я скажу! Я могу сказать! Оно, конечно, реки тоже меняют течения... Бывает... Но бывает так, что без надобности. Ты измучила, иссушила меня. Раздумывала... А полюбил тебя кто? Истукан? Чучело огородное? Человек полюбил, с руками, с ногами...
     Павлина. От именно, с руками...
     Степан. Не перебивай, когда старшие говорят! Как мог, тебе говорил! Курсов на этот предмет нету, курсов не проходил. Обиделась, что про Чайку сказал? А ты что хочешь, купанья... ваши...
     Павлина. Не было того!
     Степан. Цыц! Было — не было... А ревность была! У меня ревность! А ты что хочешь? Чтоб не было ревности? Она, може, и при коммунизме будет! А я же нормальный человек, простой комбайнер! А ты говоришь, нельзя?! Отелло командир был, армией командовал! Ему можно! А комбайнеру нельзя?
     Павлина (любуясь Казанцом). Ты любишь?
     Степан. Опять свое! Я тоже гордый человек! Я уеду, и я излечусь! Я пережил... У меня седые волосы на висках.
     Павлина (обнимает Казанца). Серебринки мои!
     Степан (отстраняя руки). Не трожь! Все кончено!
     Павлина (страстно). Не-ет! Не кончено! Только начинается! Стань на колени!
     Степан. Ты что?!
     Павлина. Стань, говорю! И я стану! (Встает на колени)  Ну!
    
     Казанец встает на колени.
    
     Ты виноватый, я виноватая, но любовь наша не виновата. Любовь наша прошла все испытания! И мы будем вместе! Целуй!
     Степан. Ах, Павушка!
    
     Долгий поцелуй. Медленно поднимаются.
    
     Андрей (вбегая). Степан! (Увидев целующихся)  Степан!
     Степан. Не мешай!
    
     Снова долгий поцелуй.
    
     Занавес
    
     1957-1958