Шалабай Шалабаевич

Шалабай Шалабаевич
Сильные детские впечатления  навечно остаются в памяти ребенка. Друга отца,  звали Шалабай Шалабаевич. Впервые увидев его, я застыла, не могла произнести – ни слова. Впервые увидела такого батыра.  Он был огромного роста,  плечистый, под два метра, громкий, требовательный голос. У  него была  удивительная  внешность:  большие, добрые,  зеленые глаза,  крупный нос,   по краю большой лысины, крупные завитушки светлых волос -  жена сама стригла  его, они были разной длины. Он и в пятьдесят  три года смотрелся замечательно. Соседка татарка была влюблена  в него. Она первая начала восхищаться им, и невольно все обратили внимание, что старик красив, что казалось противоестественным в его возрасте. Как могла природа подарить столько красоты одному человеку, что и в старости не поблекла  Тетя Фая  величала его казахским батыром.  Когда узнала, что   заболел, удивилась: «Он здоровый, как дуб, неужели захворал?»
Мы, детвора любили  его зычный голос,  возвращаясь из  школы, слышали его во дворе. Под стать ему была его красивая  огромная лошадь.  От него искрило,  рядом с ним люди смеялись от души, у него было столько энергетики,  что не глядя на его возраст, люди останавливались,  оборачивались, чтобы посмотреть на него. Больше в своей жизни  я не встречала  таких людей,  с каждым годом, добрых людей становится меньше.  Он умудрялся и  рассмешить, поругать и обязательно чем-то угостить детвору,  пригласить к себе в гости, летом  привозил   нам огурцы, осенью  мешками семена подсолнуха, и  початки  кукурузы, чтобы мы поделились с соседскими детьми.
Работал он управляющим в поселке  №22,  до этого я не встречала,   чтобы поселок, вместо названия  - имел нумерацию. Позже узнала, нумеруют поселки, где находятся исправительные учреждения. Первая жена –  наполовину была украинкой,  поженились они,  когда ему было семнадцать лет,  она родила ему двоих детей. По разговорам взрослых, она страшно ревновала его. Шалабай Шалабаевич  носил белые рубашки без воротника, сшитые женой и украшенные цветной вышивкой, которые заканчивались  яркими кистями, их  у него  было много, как можно было любить и нежить мужа, что и после смерти он ходил в сшитой одежде жены.  В те времена на человека такого роста  сложно  было купить одежду. Осенью он надевал чапан из зеленого бархата,  с волчьей подстежкой, который шел к  глазам его, роскошный  лисий малахай -   сверху обшит был зеленым бархатом, внутри тюбетейка, вышитая  украинским орнаментом. Я – единственная в семье  нечаянно увидела тюбетейку, которую  он повертел в руках,  чтобы надеть,  передумал, и запихнул  обратно.
Шалабай Шалабаевич – так  его величала  третья или пятая жена Жамал.
Она была очень красивой женщиной. Вообще они были шикарной парой.  Жамал  белокожая,   глаза светло-карие,   невысокого роста, очень статная и чуть полноватая. Жаль,  что  любила выпить. Женщина не имела детей,  у нее был низкий, красивый  голос,  она  любила петь.  В ее репертуаре были: казахские,  татарские, русские и украинские песни.
Поселок  находился у дороги,  славился   хорошей столовой, где вкусно и сытно  кормили механизаторов и  приезжих шоферов. Говорят, шофера туда спешили, чтобы взглянуть на красавицу повариху  Жамал. Если у нее было плохое настроение, она могла напиться, и остановить  невозможно  было ее.  Рабочие оставались без вкусной еды. Шалабай Шалабаевич, забирал пьяную жену, перебросив через плечо,  уносил домой, громко ругаясь.
Он  был управляющим не только поселка, но и прилегающих  многочисленных отгонных участков, сплетники утверждали, что на каждом участке у него рос внебрачный ребенок. Женат был четыре раза.  Вторая жена казашка покончила собой, не выдержав его любовных приключений,  сын и дочь воспитывала третья жена, убедившись, что она обижает детей,  зимой ночью выбросил беременную женщину из дома. 
Третья жена – русская,  воспитала двоих старших детей и родила ему Шурку – белобрысого мальца, очень доброго и работящего. Она недолго болела и оставила ему сына, Шурке доставалось больше всех, с утра он ухаживал за скотом, обожал отца и считал себя хозяином дома, Жамал  рано утром уходила в столовую, все время хотела уволиться, только Шалабай Шалабаевич не разрешал, имидж столовый для него был важнее жены домохозяйки. Мужчина,  женился рано,  он говорил, я, как подснежник рано расцвел, в девятнадцать лет у него было двое детей.  Марден- старший сын  внешне не похож был на отца,
Огромного  роста имел  волнистые черные волосы – вот, что досталось ему в наследство. Магриппа – дочь красавица, смуглая зеленоглазая, статная,  плохо жила с мужем, он дико ревновал ее, избивал, зная, нрав отца, она скрывала от него личную жизнь. Когда  нашли ее  повешенной в сарае,  Шалабай Шалабаевич рыдал,  не стесняясь слез,  увидев зятя, кинулся к нему, душить, а потом   избивать  кнутом его, чуть не забил до смерти, на него завели уголовное дело, от дочери  осталось двое детей. Родители зятя,   детей деду не отдали, так как на него было заведено уголовное дело, они отказались привлечь его к уголовной ответственности, взамен,  он отказался от внуков. Управляющий часто уезжал на отгонные участки, Жамал страшно ревновала его, он не отказывался от  незаконнорожденных детей, записывал на себя, всем помогал.
Однажды прошел слух, что  он завел  новую любовницу и Шалабай Шалабаевич поехал к ней, чтобы увидеть очередного внебрачного сына. Когда Жамал об этом узнала,  она пешком пошла на отгонный участок, который находился в двадцати километрах от поселка,  шла днем и ночью, когда пришла, на нее  страшно было смотреть, обувь, развалилась, она  много раз падала, испачкалась, ночью  шел дождь. Муж отвел ее в баню, растер и обещал не изменять. Только после этого у нее полетела крыша, она стала уезжать с водителями в степь, напивалась. Однажды она исчезла, оказывается шофер, который несколько лет подряд приезжал в поселок  на уборку урожая, влюбленный  в нее,  уговорил бежать с ним в Украину. Шалабай Шалабаевич погнался за ними  на лошади. Машины возвращались из уборочной страды, водители, увидев Шалабая Шалабаевича,  хотели с ним вступить в драку. Увидев  в руках у него ружье, отступили. Они стояли, как вкопанные, а он заставил Жамал  выйти из кабины и выстрелил ей в ногу, а потом закинул на лошадь,  увез.  Говорят,  вся дорога была в крови. К врачу  жена не обращалась, он сам вытащил пулю, горячими щипцами,  напоил спиртом, лечил долго,  Жамал больше не сбегала, на ноге осталась большая  вмятина, она стала прихрамывать. Я писала, что Жамал была певуньей, поселок был маленький, жизнь там оживала, когда на поля выезжали механизаторы  сеять пшеницу, страда  длилась до поздней осени, пока соберут урожай.
После прошел слух, что на него завели уголовное дело, он продавал с тока зерно, даже к отцу приезжала милиция. Несколько месяцев он не появлялся, когда приехал, сильно изменился. Один глаз стал красным, из-за высокого давления лопнул сосед. Он похудел, взгляд стал усталым, отрешенным. Его не посадили, уволили. Это была последняя встреча отца с другом. Он исчез. Возвращаясь из школы, я ждала, что увижу его лошадь. Через несколько лет, отцу сообщили, что на него напали волки и он  руками задушил двоих, после истекавшего кровью старика, нашли люди, он умер, не доехав до больницы.