Глава 19. Странное поведение полковника Котова

(четверг, 13:00, двое суток до Дня вакцинации)

В полумраке городского отделения бюро судебно-медицинской экспертизы было тихо, если не считать звуком монотонное гудение люминесцентных ламп под потолком. Полковник Котов стоял перед трупом, лежащим на каталке, и внимательно его разглядывал. Начальник полиции, казалось, ждал, что голый, атлетически сложенный покойник вдруг смутится под пристальным взглядом полковника, а потом вскочит на ноги и расскажет о событиях, произошедших два дня назад в квартире Бабушкина. Но Штык лежал спокойно и невозмутимо, и ни о чем рассказывать, судя по всему, не собирался. А лицо его было совершенно незнакомо Котову.
— Какова причина смерти покойника? — спросил начальник полиции, закончив, наконец, играть со Штыком в молчанку.
— Вскрытие еще не делали, — ответила врач-судмедэксперт Ольга Альбертовна Хисамова, симпатичная дама средних лет, бесстрастно ожидающая, пока ее высокий гость насмотрится на труп, — он у меня четвертый в очереди. Поступил как неопознанный. А вы установили личность покойного?
— Нет, пока выясняем, — соврал Котов, — а Вы мне можете сказать предварительно, отчего он умер?
— Могу конечно. Предположительно смерть наступила от удара тяжелым тупым предметом по затылку, молотком, либо небольшим топориком, — сказала Хисамова, доставая из кармана длинную узкую пачку и вытряхивая из нее сигарету. Котов тут-же вытащил зажигалку и услужливо ею щелкнул. Ольга Альбертовна прикурила и глубоко затянулась.
— Кстати, Вы обратили внимание на выражение его лица? — спросила она, выпустив облако густого белого дыма.
Полковник сам не курил и не переваривал запах табака, но сейчас, не обращая внимания на окутавший его дым, он сделал заинтересованный вид и сказал:
— А что у него не так с лицом?
— Оно абсолютно спокойно, — ответила Ольга Альбертовна, — а значит наш убийца либо очень ловкий человек, бесшумно подкравшийся сзади к покойному, или его знакомый, к которому тот повернулся спиной, не опасаясь нападения.
— Да, действительно странно, — протянул Котов, тоже обративший на это внимание, — а другая причина смерти исключена? Убитый то вроде не слабак, к нему, наверное, сложновато подкрасться сзади и незаметно стукнуть по затылку? Тем более, что преступление совершено ночью, когда вокруг тишина. Хотя, если его прихлопнул знакомый, тогда конечно…
— Нет смысла гадать, вскрытие покажет, — Ольга Альбертовна пожала плечами, — но, на первый взгляд, иных наружных повреждений у трупа нет. Если не считать того, что несколько месяцев назад его вакцинировали.
Она ткнула пальцем в обнаженную грудь Штыка, однако Котов, как не приглядывался, следа от инъекционного пистолета не увидел.
— Укол еле заметен, ему от четырех до шести месяцев, — пояснила Хисамова.
— Странно, — удивился полковник, — он же член партии антиваксеров.
— Может он конечно и член, но привитый, — равнодушно ответила Ольга Альбертовна, — а откуда Вы знаете, что покойник из партии, если его личность еще не установлена?
— Нашли у него в кармане листовку, — выкрутился на ходу Котов, который уже понял свою промашку.
— Может мне взять у убитого тест на антитела? — спросила Хисамова, — для подтверждения факта вакцинации.
— Да не нужно, — сказал полковник, — ведь к причине смерти прививка отношения не имеет?
— Конечно нет. Мне исследовать труп вне очереди? — уточнила Ольга Альбертовна, прекрасно понимая, что просто так полковники полиции в ее владения не приезжают.
— Не надо, — ответил Котов, думая похоже о чем-то своем, — дадите заключение в общем порядке.
— Хорошо, — Хисамова махнула рукой, и подошедшие санитары потащили каталку с покойником обратно в холодильник. Странный посетитель попрощался и пошел к выходу, а Ольга Альбертовна недоуменно проводила его взглядом — она так и не поняла, для чего полковник сюда приезжал.

Вчера вечером Котов затребовал себе все материалы по наблюдению за партией антиваксеров, что имелись у его подчиненных. Потом в течении нескольких часов, задержавшись на работе далеко за полночь, полковник просмотрел принесенные документы и пришел к очень печальному для него, но однозначному выводу — полиция ничего не знает о текущем положении дел в партии Лопатина. Когда-то давно, в самом начале Пандемии, слежка за Иваном Ивановичем и его компанией была поставлена на должном уровне. Власти знали обо всем происходящем у антиваксеров, появляющиеся у них новые лица, незамедлительно брались на учет, переговоры руководства партии оперативно прослушивались, а их передвижения тщательно контролировались. Однако со временем в администрации города пришли к выводу, что антиваксеры не планируют предпринимать никаких реальных действий по дестабилизации обстановки, а занимаются в основном лишь театрализованными представлениями, эффектными, но совершенно не опасными для властей.
У Соловьева сложилось даже мнение о полезности антиваксеров. Ведь партия Ивана Ивановича стала этаким местоблюстителем, направившим в свое русло поток возмущения непривитых граждан, прочно завладев их умами, и препятствуя появлению в городе еще одной оппозиции. И никакая новая партия, возникни она вдруг в Шахтинске, не сможет отобрать протестный электорат у антиваксеров. Лопатин подобного развития ситуации никогда не допустит. Места для гипотетической третьей силы в городе не имелось, и всех такое положение дел вполне устраивало.
Поэтому слежка за партией антиваксеров превратилась со временем в рутинную и необязательную процедуру. Результаты этой преступной рутины и наблюдал сейчас Котов. Во-первых, у полиции не оказалось никакой информации по Штыку, недавно появившемуся в партии, но похоже успевшему за непродолжительное время сделать там головокружительную карьеру, а во-вторых, силовики совершенно ничего не знали о намерениях Ивана Ивановича устроить жестокую шутку с Бабушкиным. В прежние времена подобную информацию мгновенно бы выявили и передали по назначению. А теперь, в результате преступного пренебрежения Котовым и его людьми своими обязанностями, Андрей Николаевич был мертв, и абсолютно не важно, произошло это случайно или намеренно. Полиция в принципе не имела права допустить подобного развития ситуации. Но допустила…
А сегодня утром масла в огонь подлил еще и следователь Антонов, позвонивший Котову сразу после завершения конспиративной встречи с агентом. Он взволнованным голосом сообщил полковнику два очень важных известия. Во-первых, нет смысла организовывать наблюдение за Штыком, поскольку он убит прошлой ночью, а во-вторых, Кузнецов должен в ближайшее время получить у Ивана Ивановича новое задание. Никаких подробностей скрытный секретарь партии Олегу пока не рассказал, но майор даже не сомневался в том, что Лопатин задумал очередное убийство. Антонов велел агенту сразу-же звонить по известному ему номеру, как только он узнает детали задания, а Котову предложил немедленно установить за Олегом круглосуточное наблюдение. И начальник полиции понимал, что идея майора вполне оправдана, ведь Кузнецов после получения нового задания мог лишиться возможности кому-либо звонить.
Закончив разговор со следователем, Котов тут же приказал принести ему уголовное дело, заведенное по факту убийства, произошедшего во вторник ночью. Полковник изучил его очень внимательно, хотя ничего интересного там не обнаружил. Личность убитого не установили, труп проходил как неопознанный. При нем не оказалось ни документов, ни денег, ни телефона. Отпечатки пальцев покойника в базе полиции отсутствовали. Само орудие убийства обнаружено не было, никаких улик таинственный преступник не оставил. Странно, но судя по выражению лица Котова, такое безнадежное положение дел вполне удовлетворило его. Полковник вызвал машину, доехал до отделения судебно-медицинской экспертизы, посмотрел своими глазами на бесстрастную физиономию и атлетическую фигуру Штыка, пообщался с приятной во всех отношениях Ольгой Альбертовной, а потом направился в городскую администрацию, на совещание к Главе.
Поведение Котова еще вчера могло показаться весьма странным. Молниеносно установив организатора и исполнителя преступления, а также прекрасно зная, что следствие по делу Бабушкина ведет ФСБ, полковник не стал делиться имеющейся у него информацией с Бритвиным. Хотя, вчера в свое оправдание он мог бы сказать так — фактическая картина смерти главного редактора не соответствует версии убийства, рассказанной киллером, и требуется провести дополнительное расследование, прежде чем передавать информацию в ФСБ. Ведь вполне возможно, что Бабушкина убили совершенно другие люди, пришедшие уже после визита парочки самодеятельных палачей-антиваксеров. В практике полковника случались совпадения и похитрее.
Такое объяснение действий Котова выглядело бы очень натянутым, но, тем не менее, еще вчера оно имело хоть какое-то право на существование. Однако сегодня, после того как полковник узнал, что один из участников нападения на Андрея Николаевича убит, а организатор преступления планирует совершить новое убийство, скрывать эту информацию от ФСБ было нельзя. Но Котов, похоже, и сегодня не собирался делиться своими знаниями с Бритвиным, хотя такое поведение прежде всего серьезно угрожало ему самому. Ведь если Кузнецова поймают, он сразу укажет на следователя, который его завербовал, и был в курсе всех событий. Ну а майор Антонов незамедлительно переведет стрелки своих остановившихся часов на начальника полиции, и последнего будет ждать весьма незавидная участь. Однако полковник и сегодня чувствовал себя вполне уверенно, и никакого беспокойства, судя по всему, не испытывал. И это тоже могло показаться очень странным.