Над судьбой. Том первый. Глава первая

Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна  и убога,
Но всё в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
                Николай Гумилев.


 
Раздался мерный бой барабана, и Неистовая Рысь  тут же ринулся в атаку. Воин должен был мгновенно сократить отделяющее его от противника расстояние и нанести поражающий удар в одну из  уязвимых точек: сердце, шею, печень.


Но он не смог победно закончить поединок одним движением; предстояла долгая, выматывающая все силы схватка. И воин был готов к испытанию, которого ждал так долго. Нож будто ожил в его руке, став неотъемлемой частью молодого, крепкого тела. С немыслимой быстротой клинок перелетал  из одной руки в другую, тут же возвращаясь назад, уходил за спину, прилипая к раскрытой ладони, выскальзывал между пальцев.
 

Неистовая Рысь был сильным воином. Но ему предстояло сразиться с опытным, бесстрашным соперником. Присев на широко расставленных ногах, он выставил вперёд напряжённую левую руку, а расслабленную правую, с зажатым в руке клинком, слегка отвёл назад, готовя молниеносный, неотразимый удар. Начался бесконечный, изматывающий танец, в котором первая же ошибка могла стать и последней.


Постепенно усталость всё больше одолевала противников. Летнее солнце медленно поднималось над горизонтом, неумолимо прогревая воздух.  Широкая лесная поляна, раскинувшаяся на берегу реки, всё чаще оглашалась возбуждёнными голосами многочисленных зрителей.


Время будто замерло. Равенство сил не позволяло ни одному из соперников добиться победы. Непрерывное напряжение плоти и духа сказывалось всё больше: мышцы затекли и стали будто бы деревянными, движения сделались вялыми, неточными.


 Это уже была не схватка молниеносной пумы, а беспрерывный натиск не ведающей усталости росомахи. Солнце поднималось всё выше, ручейки пота стекали вниз, раздражая глаза, превращая одежду в предательские узы.


Ножевой поединок – ужасающее зрелище. В этой схватке погибель настигает жертву не   остриём стрелы, её приносит не пуля, и даже не вылетевший из засады  томагавк.  Направив преисполненный превосходства взгляд, смерть входит в жертву на окровавленном клинке. И эта невыносимая близость кончины превращает схватку в яростную пляску агрессии, жажды победы, желания выжить.


Улучив момент, противник прыгнул вперёд,  вцепился в безоружную руку Неистовой Рыси и потянул его на себя, целясь ножом в незащищенный бок. Но воин вырвался и, ударив соперника кулаком в грудь, сумел восстановить дистанцию. Вновь продолжилось бесконечное, изматывающее до основания кружение.


Противник ещё раз атаковал безоружную руку, но в ней внезапно оказался нож. Отпрыгнув в сторону, соперник Неистовой Рыси опять продолжил атаку. Выпады следовали за выпадами.   Перебрасывая нож  из одной руки в другую, он умело пускал в ход ноги. Его превосходство в бою всем казалось очевидным.


 Неистовая Рысь стойко держал удар. Он твёрдо знал: выигрывает лишь тот, кто не допускает ошибок. Выдыхаясь, противник всё чаще стал использовать маховые движения. Такой приём   очень эффективен, но при взмахе всегда приходится раскрываться. Понимая, что легко может стать жертвой собственной неосторожности, соперник вложил последние силы в могучий колющий удар и выбросил держащую нож руку далеко вперёд.


 Казалось, уже ничто не спасёт Неистовую Рысь. Но молниеносным ударом ноги по запястью, воин выбил нож из  руки соперника, и тут же направил клинок,   в самое сердце пролетающего по инерции человека…


… Лезвие было изготовлено из  пластмассы и при   соприкосновении с твёрдой поверхностью легко гнулось. Ни при каких условиях, нож не мог причинить вреда участникам поединка.

Неистовая Рысь с радостью принимал поздравления возбуждённых зрелищем соратников. Не был обделён вниманием и его соперник. Подошёл Высокий Ворон. Открыто любуясь победителем, он, даже не пытаясь скрыть своего восхищения, тихо сказал: «Ну, ты просто молодой индейский бог!»


И ещё раз, внимательно осмотрев Неистовую Рысь, строго добавил: «Платон, мне только что позвонили   из Питера.  Нас приглашают   на симпозиум. Тема: «Теория этногенеза Гумилёва и вооружённое сопротивление алгонкинов американским колонизаторам». Нам есть что сказать. Полагаю, ехать надо тебе».


Неистовая Рысь, он же   Платон Громов, почтительно кивнул головой, соглашаясь со старым вождём. Стойбище московских «индейцев» находилось в глубинах дремучих лесов Тверской области. Все сторонники идеи в конце лета одновременно брали отпуска, посвящая их ролевым играм.  За долгие годы сложился дружный коллектив  единомышленников.


 В обычной жизни эти люди являлись профессорами, удачливыми коммерсантами, именитыми спортсменами. В лесах же они превращались в воинов   шауни.

Это племя, вождём  которого был великий Текумсе, в начале 19 века смогло объединить вокруг себя как  народы алгонкинской языковой группы, так и значительное число примкнувших племён. Боевой союз представлял реальную угрозу самого существования США. Московские «индейцы» приняли  шауни   идеалом для подражания.   


… Резкий порыв ветра колыхнул пламя костра. Искры огненными брызгами рассыпались в темноте, затухая в густом ковре зелени. Обдавая жаром, затрещали сучья, приятный запах защекотал ноздри. Все, кроме часовых, уже спали.

Странное, казалось бы, ничем не обоснованное предчувствие чего-то значительного, даже грандиозного не давало заснуть Платону Громову. Подбросив хворосту в костёр, он  попытался разобраться в собственных ощущениях. Но будто бы что-то или кто-то извне не давал собраться с мыслями.  Окончательно осознав всю безысходность попыток, Платон полностью расслабился, любуясь игрой огня.
 

Ветер разогнал   обрывки облаков, небо полностью очистилось. Луна сместилась далеко на запад,  багровым диском нависая над лесом. Воздух был чист, прохладен, даже запах дыма не мог заглушить смолистый аромат хвойного леса.

Вокруг  стойбища стояла удивительная, первозданная тишина. Ни гул моторов, ни   доносящийся из ночных баров грохот музыкальных инструментов, ни лязг металлических конструкций на товарных станциях: ничто не нарушало естественный покой.

Ближайший источник электрического освещения находился  далеко за рекой, за непреодолимой преградой ночного леса. Но Неистовая Рысь вовсе не нуждался в нём. Безбрежные волны лунного света заливали небосвод, мириады разбросанных в бездне пространства звёзд освещали стойбище. Отблески лунного сияния заполнили   лес, отражаясь серебристым мерцанием травы, листьев на деревьях, речной воды.


Костёр догорал, прохлада мрака мягкими складками нежной оленьей кожи растекалась по вигваму. Громов тихо, чтобы не потревожить соратников, лёг в походную постель. Где-то вдали раздавались отголоски ночного леса. Постепенно контуры предметов теряли свои очертания, слух притуплялся, веки сомкнулись, и  его охватила дрёма.


Сон Громова был крайне странным.   Проснувшись рано утром,  он   тщательно проанализировал  видение  и удивился ещё больше.

  Развернувшиеся перед ним действия произошли вскоре после окончания великой войны. Армейский офицер вступил в неравную схватку с органами государственной безопасности и смог пройти через неимоверные препятствия. В тверских лесах он встретился с великим Текумсе,   волей духов   переброшенным в будущее.

 Вождь краснокожих и гвардии капитан должны были перенестись в  18 век, в страну шауни. Но случайность помешала этому. Текумсе вернулся в прошлое. Раненый офицер остался один на один с тоталитарным режимом. Но он смог выжить и победить. Увиденные Громовым события произошли   несколько    десятилетий назад с Высоким Вороном. Но об этом кроме Платона не знал никто.
Изумлённый Громов тут же обратился к наставнику.