Экзамен по ВМП

ЭКЗАМЕН ПО ВМП

ВУЗ, в котором я учился, обладал перед многими Ленинградскими ВУЗами того времени огромным преимуществом - он имел военную кафедру, с которой я и мои товарищи-однокурсники познакомились в начале третьего курса. «Вам очень повезло по сравнению с курсантами военно-морских училищ, что вы сможете пройти эту школу настоящих мужчин заочно, также получив лейтенантские погоны» , - сказал при знакомстве с нами наш куратор, капитан 2 ранга. Но, чтобы этого добиться, требовалось пройти три года специального обучения, месяц военных сборов и сдать экзамен по военно-морской подготовке.
Фамилия начальника кафедры была Кора, и в среде студентов ходил анекдот, что употребление слова «корабль» в родительном падеже на кафедре запрещено.
Материальная часть была представлена несколькими образцами изделий ракетно-артиллерийского вооружения, среди которого особый интерес для студентов представляло небольшое палубное орудие. Ходили легенды, что один из офицеров кафедры во время войны в Персидском заливе сбил из подобной артустановки  разведывательный самолёт «вероятного противника», за что, по награждении орденом, был уволен с флота, поскольку открыл огонь без приказа командования.
Этот же офицер оказался в центре инцидента, когда несколько шаловливых студентов, открыв окно аудитории, где стояло орудие, развернули  пушку в сторону ближайшей станции метро
и выставили дуло в окно, изображая подготовку к стрельбе. Выходивший из метро и заметивший это офицер-преподаватель выявил личности студентов и в следующий «военный день» вся «артиллерийская команда» с 9 до 17 часов, построенная в «орудийной» аудитории, хором кричала команды: «Заряжай! Огонь! Откат нормальный!»
Подобных военно-морских баек гуляло по кафедре множество, и они не отражались на качестве учебного процесса.
Студенты изучали штурманское дело, конструкцию и материальную часть изделий, ещё ряд специальных дисциплин и, конечно, партпрлитработу в ВМС.
От обучения на других кафедрах института прохождение ВМП отличалось повышенными требованиями к дисциплине и внешнему виду, неукоснительным соблюдением режима секретности и необходимостью периодически «стоять на тумбочке» - то есть выполнять обязанности дневального.
Мне представлялось, что больших успехов в обучении на военной кафедре я не делаю, однако, когда подошло время сборов, я был назначен в своём подразделении сержантом - вернее, по-флотски, старшиной второй статьи.
О тех славных днях я написал позднее песню «Юность» и изготовил видеоряд из фотографий того времени, где я и мои товарищи несут береговую службу в Заполярье.
По возвращении со сборов нас всех ждал экзамен на офицерский чин. Готовиться можно было только в учебное время и только в специальных аудиториях, поскольку многие материалы были закрытыми. Откровенно говоря, возможности читать конспекты и учебники практически не было - в аудитории стоял гвалт от разговоров и обсуждений. По сути, приходилось довольствоваться знаниями, осевшими в памяти на лекциях нескольких лет учёбы. После четырёх или пяти дней такой «подготовки» студенческая рота явилась на экзамен.
Экзаменационный билет состоял из нескольких вопросов. Все вопросы моего билета были для меня ясны, кроме одного - пневмогидравлическая схема изделия. По гидравлике на общетехнической кафедре я успешно сдал зачёт годом раньше, но вся «обвязка» ракеты представлялась мне неким Хэмптон-Кортским лабиринтом, в котором было очень просто заблудиться. И я заблудился.
Успешно ответив на первый вопрос - расчёт траектории снаряда при артиллерийской стрельбе и на вопрос по уставу, я оказался с указкой перед схемой ПГС и начал докладывать офицеру, с которым за годы учебы у меня не сложилось взаимного понимания. Началось с того, что однажды, во время моего дежурства по роте, он, подойдя ко мне и моим товарищам поделился своими впечатлениями от просмотра нового фильма «Дама из Амстердама». По-видимому, я неосторожно хмыкнул, не разделив его восторгов от того, что в фильме есть «и драки, и женщины». Чёрная военно-морская кошка незримо проскользнула между нами и вновь объявилась на сборах, когда на обратном пути, в поезде, несколько отмечавших возвращение студентов , немного перебрав, поговорили с сопровождающим офицером с использованием его же лексики. Я был старшиной, стало быть ответственность за инцидент легла и на меня.
Преподаватель, чувствующий неуверенность студента и хорошо к нему относящийся задаёт наводящие вопросы. Если отношение к студенту противоположное - вопросы задаются провоцирующие. На них я и погорел. Довольный офицер убежал к экзаменационной комиссии, а ему на смену появился наш огорченный куратор. «Так, штабс-капитан..» - произнёс Царьков, и, задав несколько вопросов по передаче сигналов при движении кораблей в строю и получив полный и исчерпывающий ответ, наш кап2 удовлетворённо отпустил меня, напутствовав словами: «Что ж Вы, батенька Ерёмин?..»
Несколько позже, после того , как все студенты закончили доклады по своим билетам, перед строем были объявлены результаты. На все вопросы я ответил на отлично, кроме одного. Итоговая оценка - четыре балла.
Есть известная поговорка: «Знаеие-сила».
Я благодарен офицерам кафедры ВМП за то, что они прививали нам помимо знаний военной науки определённую этику товарищества и военного братства, а также понятие воинского долга: «Задача офицера  - это выполнить поставленную боевую задачу и, по-возможности, остаться в живых».
Недавно в Музее ВМФ в Кронштадте я во время своего выступления встретился со студентами и одним из новых преподавателей Военно-Морской кафедры нашего института. Из старого состава преподавателей кафедры в живых не осталось практически никого.
Вечная память!

НИКОЛАЙ ЕРЁМИН

23.07.2022
День ВМФ РФ